Михаил Барщевский - Особое мнение - 2009-01-13

Э. ГЕВОРКЯН: Здравствуйте! Приветствую зрителей RTVi и слушателей «Эхо Москвы». Это программа «Особое мнение». И у нас в гостях сегодня Михаил Барщевский. Здравствуйте, Михаил!

М. БАРЩЕВСКИЙ: Здравствуйте!

Э. ГЕВОРКЯН: Сегодня достаточно много вопросов, заранее пришедших на наш сайт. Как обычно, слушатели могут – и зрители – прислать свои вопросы на +7 985 970-4545, к ним мы обратимся во второй части программы. Но пока возьмем свеженькое с ленты новостей. Буквально несколько минут назад пришло сообщение – Мосгорсуд в закрытом режиме будет рассматривать дело в отношении ряда руководителей Фонда обязательного медицинского страхования. Заседание состоится 15 января. Как вам кажется, почему вдруг наконец-то кого-то хотят осудить, вероятно, проворовавшегося, - и в закрытом режиме?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Федеральный фонд социального страхования занимался размещением противоракетной обороны, не знаю, гостайны, ядерных объектов… У меня единственное предположение. Потому что других разумных предположений у меня нет, почему это в закрытом режиме слушается. Если считать, что большая гостайна, что у нас процветает коррупция, если считать это гостайной - то надо , конечно, в закрытом режиме. Если считать что это тайна Полишинеля, что все знают, что коррупция процветает, и что воруют, и воруют много, и если тайной не считают – то надо в открытом режиме. Я конечно могу позубоскалить и дальше на эту тему. Но честно говоря, мне, как юристу, трудно даже предположить, что секретного может быть там, если считать, что у нас бюджет не секретный, за исключением закрытых военных статей, что у нас Фонд социального страхования вроде занимается пособия и этими милыми вещами, поэтому что там может быть секретное, что может составлять гостайну? Когда слушаются дела об изнасиловании несовершеннолетних и вообще об изнасиловании – это понятно, почему закрыто. Там интимные вещи. Может быть, у них тоже там интимные вещи были? Ну, не знаю. Понять реальную причину закрытости этого судебного процесса я не могу.

Э. ГЕВОРКЯН: А вот интересно, кто-то может это обжаловать из простых граждан? Социальный вопрос-то…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Последнее время Мосгорсуд, надо сказать, отличается от многих других судов своей открытостью. Там есть очень толковый пресс-секретарь, которая обычно в таких ситуациях, когда возникают вопросы, в общем, дает довольно разумные объяснения. Поэтому давайте подождем, пока она что-то скажет – а я думаю, что она что-то скажет по этому поводу. Может, действительно, мы зря зубоскальствуем, потому что там, действительно, что-то есть такое, что дает основание слушать это дело в закрытом режиме. Но еще раз навскидку – я не представляю себе, что там может быть.

Э. ГЕВОРКЯН: Другая основная и главная, можно сказать, тема…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Неужели газ?

Э. ГЕВОРКЯН: …сегодняшнего дня, и не только сегодняшнего, но и всех прошедших – сводки с полей – Владимир Путин говорит, что Украина не пропускает предназначенный для Европы газ в свою газотранспортную систему, он пожаловался об этом по телефону председателя Еврокомиссии. Сейчас Украина заявляет, что она не может принять этот газ по каким-то своим причинам…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Подождите, подождите… Это самое интересное – по каким своим причинам? Я только что видел эту молнию. Украина не может принять газ, поскольку если они примут газ, то тогда они оставят без газа четыре украинские области. Тут логики еще меньше, чем в слушаниях в закрытом режиме дела по Фонду социального страхования. Логики нет никакой вообще в принципе! Я понимаю, почему нигде не видно и не слышно Юрия Степановича Черномырдина. Поскольку это человек очень прямой, блестяще владеющий русским устным, я представляю себе, что бы он сейчас сказал по поводу украинцев, украинской политики и украинского руководства. Я как –то в эфире «Эхо Москвы» уже говорил, что все, что происходит на Украине, мне напоминает сумасшедший дом. Борьба за власть между якобы политиками… Я абсолютно убежден в том, что украинская история с газом – это внутренние разборки украинских политиков, и сегодняшнее выступление Януковича частично тому свидетельство. Янукович тихо стоял в стороне, пока Тимошенко и Ющенко выясняли, кто из них круче и кто из них принесет в зубах контракт с Россией на выгодных для Украины условиях, и сегодня когда все это поломалось, сегодня Янукович, выступая в Раде, предложил а) отставку правительства Тимошенко и б) импичмент Ющенко. Вот выигравшим оказался тот, кто сидел тише всех и ниже всех. Вообще, история совершенно, по-моему, идиотская. Потому что если отказаться от слова «газ», и сказать, например, о пучках морковки, то ситуация будет выглядеть таким образом. Вот есть совхоз, который выращивает морковку. Есть автотранспортное предприятие, которое обязалось морковку отвозить по магазинам. Параллельно автотранспортное предприятие говорит: а можно мы для себя будем покупать морковку? – Пожалуйста, покупайте. Потом это автотранспортное предприятие говорит: «Значит так. Мы будем отвозить вашу морковку в магазины в том случае, если будете нам морковку продавать по той цене, по которой нам это выгодно». Им говорят: ребята, не покупайте морковку. Ваше дело было возить. Договор у вас есть возить морковку.

Э. ГЕВОРКЯН: Они скажут: не хотим возить морковку!

М. БАРЩЕВСКИЙ: А договор-то уже есть. Украинцы присоединились к Энергетической хартии и ратифицировали ее. Мы-то ее подписали, но не ратифицировали, потому что на нас она не распространяется. А на украинцев она распространяется! И там, если отбросить юридические детали, то основным из элементов этой Хартии является то, что страна-транзитер обязана беспрепятственно пропускать по своей территории газ. Или нефть, если речь идет о нефти. Совсем не входит в мои функции хвалить наше правительство за те или иные решения, но вот тут, по-моему… Есть одна тактическая ошибка, допущенная правительством, но это тактическая ошибка, а юридически там по-моему, у украинцев ну, совсем ни в какие ворота не лезет! Есть договор, действующий три года. В какой-то момент они приходят и говорят: мы его исполнять не будем. У них есть свой «басманный суд», когда 5 или 6 января Киевский суд признал протокол, который действует уже давно, по котором украинцы получили худо-бедно 6 миллиардов долларов платы за транзит, они признали его недействительным и недействующим на том основании, что его подписало с украинской стороны ненадлежащее лицо. Конечно, мы так тоже умеем. Но, в принципе, три года он действовал, а украинский суд признал его недействующим. Это вопрос, вообще, судебной системы на постсоветском пространстве. Мы наши суды ругаем, да? –Украинские не лучше.

Э. ГЕВОРКЯН: Хорошо, там все нечисто в украинском королевстве. Но с нашей стороны, мы ведь тоже теперь получается – в грязь лицом перед нашими европейскими… А в суд-то на нас будут подавать

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет-нет! В суд будут подавать на транзитера. Хорошо, что мы добились того, что международные наблюдатели сегодня видели, как был открыт кран, и газ пошел от нас. На входе он есть – а на выходе его нет! Поэтому отсутствие нашей вины очевидно. Вот когда я сказал о тактической ошибке – не юридической, подчеркиваю, а тактической! – я думаю, что приостановка в поставке газа, потому что….Хотя легко рассуждать! Критиковать всегда проще, чем принимать решения. Да, было известно, что украинская сторона ворует газ. Простите, некорректно сказал. Отбирает газ. И конечно, это дело надоело. Потому что, когда у тебя воруют, хочется, по крайней мере, дверь закрыть. Но, с другой стороны, теперь как получается? С 5 или 6 января по сегодняшний день мы не поставляли газ. Почему не поставляли, уже будет не интересно. Но мы не поставляли! А с другой стороны… Меня все время слушатели обвиняют, что я «с одной стороны, с другой стороны». Но, тем не менее, я просто стараюсь рассуждать вслух и приучивать радиослушателей не только занимать одностороннюю позицию, а думать. С другой стороны, казалось бы, надо было просто выполнять свои обязательства и поставлять газ. С другой стороны, мы поставляем газ и знаем, что его воруют. Что в этой ситуации сделает рачительный хозяин? - Он перестанет давать в руки вору то, что тот должен отнести и передать следующему.

Э. ГЕВОРКЯН: Мы на сегодняшний день потеряли уже миллиард долларов. Вот рачительный хозяин, да?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Мы потеряли миллиард долларов. Но, с другой стороны, понимаете, какая штука… Наверное, можно говорить о каких-то тактических опять-таки ошибках с Южной Осетией и Абхазией, и с украинским газом. Но если отрешиться от деталей и на секундочку посмотреть на эту ситуацию с высоты птичьего полета, то что происходит? Последние пару лет Россия пытается заставить всех себя уважать! Здесь и мюнхенская речь Путина при всем том, что она может кому-то нравиться, кому-то не нравиться – у меня к ней тоже куча вопросов есть. Вот начиная с путинской речи в Мюнхене, все последующее время Россия пытается заставить себя уважать. Не бомбить, не убивать российских граждан в Южной Осетии! Не воровать российский газ в Украине! Не… и так далее. Насколько уклюже мы это делаем? Долго не умели делать вообще никак! Поэтому я… с одной стороны хочется гордиться Россией сильной, могучей, которую все уважают. С другой стороны, хочется оставаться европейцем, быть деликатным… Сложная позиция. Но по газу у меня есть ощущение такое, что наша позиция, в общем, безукоризненна. Юридически, я подчеркиваю.

Э. ГЕВОРКЯН: Давайте обратимся к вопросу Александра из США: « Юлия Тимошенко представила контракт между Россией и Украиной, в котором написано о прокачке газа по территории Украины, принадлежащего РосУкрЭнерго. О Газпроме в контракте, на который ссылаются Путин и Медведев, речи нет. Как вы объясните эти ляпы выдающихся, по вашим словам, юристов?».

М. БАРЩЕВСКИЙ: не могу объяснить никак, потому что как и наш радиослушатель, который тоже не видел ни одного из контрактов, я их не видел. Скажем так: в беспристрастности, честности и бескорыстии Юлии Тимошенко, я думаю, что сомневаюсь не я один. К тому же, наш радиослушатель не юрист. Потому что Укр этот самый Энерго мог подписывать контракт по доверенности и по поручению Газпрома. Первое. Второе. Я помню, что в прошлом году был подписан трехлетний меморандум, который… Короче говоря, я не знаком… Это журналисты могут легко рассуждать о том, в чем они не разбираются. Я тоже могу рассуждать о том, в чем я не разбираюсь, если это не юриспруденция. Но поскольку в юриспруденции я разбираюсь, дайте мне документ, я посмотрю документ и потом скажу, что это за контракт! Не думаю, что у нас в Газпроме при тех зарплатах, которые там платят, сидят такие бестолковые юристы, что не знают какой контракт с кем и как подписывать.

Э. ГЕВОРКЯН: Еще продолжение: «Путин на пресс-конференции говорил о том, что не видел лицо по договору со стороны Украины. Я что-то не понял – миллиардный контракт мы подписываем втемную?».

М. БАРЩЕВСКИЙ: Совершенно не обязательно видеть. Такие контракты подписываться могут одной стороной, потом другой стороной.

Э. ГЕВОРКЯН: Вот мы не знает, что за РосУкрЭнерго? Там какой-то человек, вообще не существующий…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Это не так. Это передергивание! Радиослушатель имеет в виду, что Путин сказал фразу «Я его не видел». То есть, он с ним не сидел за одним столом. Не за одним столом подписывали. Я могу сказать, что 99 процентов контрактов подписываются не за столом. Не за одним столом люди сидят! Подписывает одна сторона, пересылаются документы другой стороне, и другая сторона подписывает. Это только в фильмах сериальных, знаете, сидят две стороны рядом и подписывают. Или, как бывает на правительственном уровне, когда два уполномоченных лица, и у них за креслами стоят два президента, и торжественно, под камеры подписывается соглашение ни о чем. Такие соглашения это ни о чем – это о чем. Если все всерьез.

Э. ГЕВОРКЯН: Владими из Чикаго просит вас уточнить: «Газпром продает газ Украине и другим потребителям через посредника росУкрЭнерго. Государственные нефтяные компании продают нефть за рубеж через компанию «Гунвор». Обе компании зарегистрированы в Швейцарии, где налог на прибыль 8 процентов. В России 24. Кто конкретно зарабатывает на этом?».

М. БАРЩЕВСКИЙ: Если бы у вас в студии сидел сейчас либо Бастрыкин, либо Чайка, вопрос был бы правильный – у них спросить кто зарабатывает. Поскольку я из другой оперы… Иванов, Петров, Козлов, Пупкин – проверяйте!

Э. ГЕВОРКЯН: Чтобы закрыть уже эту тему, позволю себе закрыть словами опять же нашего зрителя и слушателя из Киева. Александр написал: Вам не кажется, что Россия в последние годы занимается тем, что оправдывает созданные ею же мифологемы – ежегодное январское воровство газа Украиной, тысячи убитых грузинских осетин и счастливые зажиточной жизнью в Украине 33 года, о том, что в каждую бутылку «Боржоми» подмешана смертельная отрава. Как отмечал классик, вера, которую никто не разделяет, называется «шизофрения», которая не лечится. Даже если это шизофрения на государственном уровне». Вот такая вот реплика украинца.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Мне надо это прокомментировать?

Э. ГЕВОРКЯН: Я позволила слушателю озвучить его реплику.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Будем считать, что передача называется «Его особое мнение».Могу прокомментировать. Что касается боржома… Просто эту историю я хорошо знаю. Количество боржома, продававшегося в Москве – я подчеркивают, только в городе Москве! – в два раза превышало … скважины в Боржоми, откуда качается боржом. Понятно, да? Мы пили не боржом! Вопрос в том, виноваты ли в этом грузины? Или в этом виноваты наши российские предприниматели, которые в Подмосковье разлива боржом из крана?

Э. ГЕВОРКЯН: Это уже вопрос к подмосковным предпринимателям, а не к Грузии.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Минуточку! Я говорю о том, что подмешивали яд, не подмешивали… Что касается воровства газа. Газ Украина воровала. Абсолютно точно. В январе возникает эта тема, потому что каждый раз в январе происходит годовой расчет баланса, нужно посчитать в итоге что, чего и как. Вы обратите внимание, с чем украинцы не спорят? Что они за газ октябрьский и ноябрьский заплатили когда? – 29 декабря. А почему не в октябре? Почему мы должны их кредитовать? А потом говорят: штрафные санкции и пени мы платить не будем. Почему? Вы нам должны были заплатить в октябре без пени и штрафов. Но вы заплатили в декабре. Заплатите, по крайней мере, вот эту самую учетную ставку! Деньги же имеют свою стоимость. Это все тихо забыли. За декабрь мы не получили деньги до сих пор до конца. А пени и штрафы? Это что – подарок братскому славянскому народу? С какой радости?

Э. ГЕВОРКЯН: Что ж, давайте мы сейчас сменим тему. До эфира мы с вами говорили о том, что буквально вчера прокуратура российская отмечала свой очередной юбилей. Я не юрист, не знаю, какой именно.

М. БАРЩЕВСКИЙ: По-моему, 370.

Э. ГЕВОРКЯН: Прекрасно. И опять же в одном из наших прошлых эфиров мы поднимали вопрос о сделках с правосудием. И у нас в России - эта важная для прокуратуры тема – такой законопроект принимался. Что с ним сейчас?

М. БАРЩЕВСКИЙ: В первом чтении он принят, по-моему, год назад. Давайте сразу радиослушателям объясним, что такое сделка с правосудием. У нас это называется не «сделка», а более красивым словом – «предварительное соглашение с правосудием». Речь идет о том, что на стадии следствия следователь и подследственный заключают соглашение. Давай, дорогой, мы тебе определяем обвинение вот это и вот это. Вот это мы снимаем. Ты себя признаешь виновным, и срок у тебя будет, скажем, два года. Но за это ты нам даешь показания на своих дружков. Это соглашение утверждается судом – это судебный акт – и он получает вот эти свои два года, и становится свидетелем. Свидетелем, которого защищает государство. Вот эта сделка с правосудием – единственный реальный способ борьбы с организованной преступностью. Потому что тогда достаточно кого-то одного раскрутить, на жаргоне называется, чтобы он «запел», а защитить его, чтобы его не убили… Потому что в Америке, где первые появились сделки с правосудием, первой появилась организованная преступность, таких свидетелей убивали в первую очередь. И за счет этого посадить всю… Кстати, в Америке начали применять сделку с правосудием в 1880-м году. На сегодняшний день в Америке 95,4 процента всех уголовных дел заканчиваются сделкой с правосудием. То есть, нет суда присяжных, вообще нет суда, просто суд утверждает эту сделку. Наши суды завалены делами, даже в закрытых процессах. Хотя если в Америке 95 процентов, пускай у нас было бы 60 процентов , дело могло бы оканчиваться вот таким соглашением, потому что есть очевидные случаи, когда человек признает свою вину и можно было договориться о сроке. Я сторонник таких сделок с правосудием. Кстати, они существуют почти во всех цивилизованных странах – и в Англии, и во Франции, в Израиле…

Э. ГЕВОРКЯН: Разве это не очевидно? Разве это не есть работа следователей и прокуратуры как раз таки и вести эти торги, и таким образом раскрывать преступления?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Дело все в том, что торг такой ведется. Но в нашей стране сегодня подследственный, он можем либо поверить на слово прокурору или следователю, либо не поверить. А там это соглашение приобретает вескую причину, поскольку утверждается судом. Это как приговор суда. А у нас очень часто бывали случаи, когда следователь говорил: давай… я тебе…. потом с судом договоримся. Его осуждали, и порядочный следователь приезжал в тюрьму и говорил: знаешь, Вася, извини, не получилось. Ему, конечно, было сильно легче, от того что следователь перед ним извинился. Вот. Это порядочный следователь. А непорядочный не приезжал. Поэтому это вещь очень важная. Естественно, говорится: вот это будет коррупция, вот, это ограничение прав суда… Нет ограничений прав суда, возможная коррупция, на самом деле, уменьшается, а не увеличивается, потому что все делается публично. То, что сегодня происходит не публично, становится публичным процессом. Но что-то наши законодатели приняли в первом чтении, и год уже не торопятся это дело продлевать…

Э. ГЕВОРКЯН: Есть же более важные законопроекты. Например, об ограничении судов присяжных. Тоже очень много вопросов пришло на эту тему. Например, аспирант Алексей из Питера спрашивает «В одной из прошлых передач вы выражали надежду, что президент Медведев не подпишет , как «блестящий юрист», закон по присяжным. Как вы считаете, утвердил ли он очередной драконовский закон о расширении толкований по госизмене?». Как же он так мог? Вы же надеялись, что Медведев это не подпишет…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Я не отказываюсь от своих слов. Я надеялся на это. Аргументов в пользу законов у меня новых не появилось, как не было убедительных аргументов до того, что Медведев подписал, так нет их и сегодня. Могу сказать только одно, что я, честно говоря, расстроен, что Медведев это подписал.

Э. ГЕВОРКЯН: У вас есть какие-то предположения о мотивах, почему человек это сделал?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Не знаю. Я тогда еще в эфире сказал, что, возможно, есть аргументы, мне неизвестные, или для меня неубедительные. А для Медведева они будут более убедительными или просто известными. Повторяю еще раз: с. Мне кажется, что это ошибка. Но это мое личное мнение.

Э. ГЕВОРКЯН: Что ж, у нас остается несколько секунд. Мы продолжим знакомиться с особым мнением Михаила Барщевского через несколько минут.

М. БАРЩЕВСКИЙ: В новостях, может быть, что-то новое про газ услышим.

Э. ГЕВОРКЯН: Да, обязательно.

НОВОСТИ

Э. ГЕВОРКЯН: Продолжаем знакомиться с особым мнением Михаила Барщевского. Тут, конечно же, приходят реплики на то, что мы обсуждали в первой части. К вопросу о боржоми: «В России рынок лекарств на 50 процентов поддельный. Запретить все лекарства или все-таки бороться с преступниками?» - пишет Александр.

М. БАРЩЕВСКИЙ: В России лекарства поддельные на 90 процентов, а не на 50.

Э. ГЕВОРКЯН: Также вопрос от предпринимателя из Москвы Игоря: «Как, на ваш взгляд, правящей крептократии удается отвлечь внимание народа от ползучей девальвации рубля, переключив его на транзит газа в Европу?»

М. БАРЩЕВСКИЙ: Девальвация рубля… Я слушок один слышал, не хочу сеять панику, но слушок, который меня, честно говоря, поверг в шок. Вот мы все время про девальвацию рубля говорим – сейчас еще я к ней вернусь – а вот я знаю, что в Америке, в серьезных кругах всерьез обсуждается вопрос о девальвации доллара. И американской экономике это, наверное, будет хорошо. А вот для всех остальных, особенно для наших сограждан, которые из рубля перебежали в доллар… Представьте себе, что будет, если будет девальвация доллара!

Э. ГЕВОРКЯН: Я думаю, что это касается не такой большой части населения.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Это касается большой части населения, поверьте мне.

Э. ГЕВОРКЯН: Рубли у большего числа людей.

М. БАРЩЕВСКИЙ: У большей части населения нет ни рублей, ни долларов. Но это будет очень серьезно, и девальвация доллара, к сожалению, в воздухе витает. С моей точки зрения. Вот будет у вас Хазин, и, наверное, Хазин скажет что-то более толковое по этому поводу. Кстати, насчет кризиса. Я сейчас вам одну цитату прочитаю. «Владельцы капитала будут стимулировать рабочий класс покупать все больше и больше дорогих товаров, зданий и техники. Толкая их тем самым для того, чтобы они брали все более дорогие кредиты, до тех пор, пока кредиты не станут невыплачиваемыми. Невыплачиваемые кредиты ведут к банкротству банков, которые будут национализированы государством, что в итоге и приведет к возникновению коммунизма». Как вы думаете, кто это? Описание американской сегодняшней ситуации, да?

Э. ГЕВОРКЯН: Понятно, что исторический персонаж. Раскрывайте.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Карл Маркс, 1867 год.

Э. ГЕВОРКЯН: Как и следовало ожидать.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Когда я это прочел, я, что называется, на стул сел.

Э. ГЕВОРКЯН: А вы Карла Маркса перечиваете на досуге?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, это я прочел в одном американском журнале. Конечно, в институтские годы я Карла Маркса изучал. Но поскольку мы жили в эпоху социализма, то понятие «кредит», «покупка домов» - это все выглядело как-то виртуально, да? Но цитата такая… Ничего не изменилось! Прошло 150 лет…

Э. ГЕВОРКЯН: Ну, хорошо. Но вы не ответили Игорю, предпринимателю из Москвы. Как вам кажется, этой историей с газом мы отвлекаем внимание народа от насущных проблем?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Вы журналисты. Вот о чем вы говорите, о том народ и слушает.

Э. ГЕВОРКЯН: Ну, конечно!

М. БАРЩЕВСКИЙ: А что, нет? Вот я вам скажу: я люблю «Эхо Москвы», это моя любимая радиостанция. Я сейчас на праздниках был за границей. Единственный способ получать информацию, - кроме Си-эн-эн – у меня был сайт «Эха Москвы». У меня было такое ощущение, что кроме газа вообще ничего не происходит! Ну, где-то вертолет упал…Только газ, только газовая тематика! Это я беру «Эхо Москвы», которое не действует по указке «клептократии», чтобы отвлекать внимание населения. Ну да, у вас еще есть «Кредит доверия», слава богу, статьи про экономику можно было прочитать. А чего вы хотите от других СМИ? Если вы сами только: газ, газ, газ…С чего мы начали сегодня с вами разговор? – С газа! У вас по газу высказались все! И я понимал, что меня эта участь сегодня не минует. Но высказались все – писатели, журналисты-экономисты, журналисты-политологи, журналисты-филологи, просто приходящие гости, политики – все по газу высказались! Все разбираются!

Э. ГЕВОРКЯН: По-вашему, журналисты, формируя информационный поток, таким образом и формируют политический процесс?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Конечно! Есть такая книга «Медиа сапиенс» Минаева. С точки зрения литературы я не обсуждаю, но с точки зрения содержательной части, информационной – очень интересная книга! Давным-давно мы уже живем в обществе, когда не бытие определяет сознание, а сознание определяет бытие. А сознание формируется, в первую очередь, журналистами. Больше того, ведь нельзя сказать, что журналисты навязывают свое мнение. Журналисты выделяют нужную тему, или им интересную тему, или действуют по инерции. Если об этом событии говорят на соседней радиостанции, на телеканале, значит , мы тоже об этом должны говорить. И тем самым вбросить какую-то информацию, и журналисты ее подхватят, раскрутят, по этому поводу будут высказываться все, кого приглашают в эфир, и население, которое надо отвлечь от чего-то другого, как стадо пойдет вот в эту сторону. Вот всех волнует проблема газа. Вот вас она лично волнует, Эвелина? Лично вас?

Э. ГЕВОРКЯН: Вот сейчас наверное нет. Но если это будет иметь какие-то последствия для каждого из нас…

М. БАРЩЕВСКИЙ: И меня не волнует! Почему вы думаете, что будут последствия? А почему вы думаете, что пожар в гараже в Южном Бутово будет иметь меньшие последствия, чем история с газом? К сожалению, ни вы, ни я к газовой трубе никакого касательства не имеем. И нам с вами от этого ни горячо, ни холодно. Ни в прямом, ни в переносном смысле слова. Но мы обсуждаем эту тему!

Э. ГЕВОРКЯН: Буквально 30-40 минут назад в новостях прозвучало мнение основателя программы «Взгляд» о том, что он недоумевает, почему современные СМИ – опять же, наверное, кроме «Эха Москвы» - не осветили те протесты во Владивостоке относительно повышения пошлин.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Мы с вами очень много говорили на эту тему. Но почему-то другие СМИ эту тему не подхватили…

Э. ГЕВОРКЯН: Почему вдруг?

М. БАРЩЕВСКИЙ: А потому что не хотелось другим СМИ привлекать внимание населения к этой теме.

Э. ГЕВОРКЯН: Я боюсь, что это не СМИ не хотелось привлекать внимание населения.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Владельцам. Ну, хорошо, когда это ВГТРК, например. Это госкомпания. Ей, допустим, дают указания, куда привлекать, куда не привлекать внимание на самом деле. Да? А другие компании? Извините, владельцем радио «Эхо Москвы» является Газпром, Газпром-Медиа. У НТВ тот же самый владелец, да? Почему НТВ не делает то, что делает «Эхо Москвы»?

Э. ГЕВОРКЯН: Потому что центральный канал. Вероятно, его больше видят и слушают, и сфера влияния…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Это вопрос деятельности самого канала, или самой радиостанции, или самой газеты. Очень много зависит от того, для чего главный редактор того или иного средства массовой информации приходит на работу. Вот и все.

Э. ГЕВОРКЯН: То есть, вы искренне убеждены, что власти все-таки не имеют никакого, в том числе прямого, отношения к информационной политике центральных каналов?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, нет. Конечно, власти поощряют, хвалят: «Хорошая у вас передача была, посвященная юбилею папуасского народного хора. Очень хорошая! В очень нужное время поставленная». Конечно, такие вещи наверняка происходят. Только не надо считать власти идиотами. Если владивостокская тема у вас прозвучала, я не думаю, что Венедиктов от кого-то получил по башке за то, что эта тема звучала у вас на радио. Звучала много! Точно так же Марши несогласных у вас звучат много. Почему это не делают другие СМИ, я не знаю. А вот почему вы так сильно подхватили тему газа, почему повелись на этот манок, я тоже, честно говоря, не понимаю.

Э. ГЕВОРКЯН: Все, я прекращаю этот спор, потому что он может длиться до бесконечности. Компартия просит ВГТРК организовать прямую трансляцию интервью с Зюгановым.

М. БАРЩЕВСКИЙ: В рамках программы «Спокойной ночи, малыши»?

Э. ГЕВОРКЯН: Ну, нет, зачем же ехидничаете? Вы человек, тоже некоторое время имеющий отношение к партии, выступали в некоторых дебатах. «Единая Россия» с вами не дебатировала, как вы помните?

М. БАРЩЕВСКИЙ: «Единая Россия» игнорировала. Доктор, почему меня все игнорируют? – Следующий!

Э. ГЕВОРКЯН: Вы отшучиваетесь, а между тем Владимиру Путину, как лидеру «Единой России» дали огромнейшее время в прямом эфире. А вот сейчас говорят, что ему как премьеру дали. А вот Зюганову, похоже, не дадут? Вас это беспокоит?

М. БАРЩЕВСКИЙ: А я бы дал! У Петра Первого была великолепная фраза по поводу того, чтобы заставить бояр не по бумажке читать, «чтобы дурь каждого видна была». Я бы дал! Я бы всем нашим политикам, которые хотят выступить, я бы дал. Пускай поговорят! А потом бы я рейтинги замерил. Представляете – Зюганов час в эфире? Это же в страшном сне только может присниться! Ну, на мой вкус. Это же мое особое мнение, да?

Э. ГЕВОРКЯН: Да, это ваше особое мнение. Можно было бы дать тогда не только Зюганову, но и другим.

М. БАРЩЕВСКИЙ: С моей точки зрения – да! Потому что, знаете, если есть какой-то абстрактный Пупкин, политик, которого не пускают на экраны, которого не пускают на радиостанции… Что же он такого может сказать, -думает народ? А вы его пустите! Вы его пустите. А еще лучше – выставите против него хорошего споукмена своего, и пускай подискутируют. И я вам скажу, что от этого Пупкина немного останется.

Э. ГЕВОРКЯН: Что ж, это был умеющий подискутировать Михаил Барщевский со своим особым мнением. В студии работала Эвелина Геворкян.