Максим Блант - Особое мнение - 2008-12-24

А. САМСОНОВА: 17:08. Это «Эхо Москвы». Сегодня своим особым мнением с вами делится Максим Блант, экономический обозреватель интернет-издания "Newsru.com". Добрый вечер, Максим.

М. БЛАНТ: Добрый вечер.

А. САМСОНОВА: Как раз к нам сегодня поступают самые ужасные новости, в частности, касающиеся каждого, касающиеся бюджета России, который не досчитается по разным оценкам 5% ВВП, т.е. на 32% будет меньше доходов в бюджет России на 2009 год. Как Вы это прокомментируете, насколько это страшно, опасно и насколько это было предсказуемо?

М. БЛАНТ: Дело в том, что все прогнозы, которые сейчас делаются, они носят весьма эфемерный характер и всерьёз относиться… можно нарисовать любой, самый ужасный прогноз, но он может не иметь абсолютно никакого отношения к действительности. Если действительно будет дефицит бюджета 5% ВВП, то нужно смотреть, насколько готово и готовилось к этому правительство, а не на то, насколько это будет катастрофой для России.

А. САМСОНОВА: А что значит «готовилось правительство»? Как к этому можно подготовиться?

М. БЛАНТ: Очень просто. Дело в том, что меня сейчас опять будут называть злобным клевретом Кудрина, но здесь заслуга не столько и не сколько нынешнего Министра финансов, но и Андрея Илларионова, который отстаивал идею стабилизационного фонда и был изначально её автором и других либеральных экономистов, которые предупреждали, что ситуация на рынке нефти (а нефть – основной источник доходов российского бюджета), можно отвлечься от всех этих новомодных несостоявшихся теорий о том, что Россия растёт за счёт чего-то другого, но предупреждали, что рано или поздно этот рост закончится и на этот случай как раз создавался стабилизационный фонд…

А. САМСОНОВА: Который наполовину уже потрачен.

М. БЛАНТ: Нет, я бы не сказал, что наполовину потрачен, по-крайней мере об этом никакие данные официальные не свидетельствуют. Он не столько и не только потрачен, сколько частично одолжен, частично каким-то образом вложен. И на возвратной основе. Другое дело, что вложен в те же российские сбербанки ВТБ, который Газпром, Олег Дерипаска… Но теоретически эти средства возвратные и вложены под очень неплохие проценты, гораздо лучше, чем порой можно выручить от вложений в какие-то другие активы.

А. САМСОНОВА: Но смотрите, Аркадий Дворкович сказал, что дефицит бюджета будет покрываться действительно из средств резервного фонда России. Тут если будет не хватать, то, возможно, мы будем заимствовать у других структур, но это не МВФ, как сказал Дворкович, и не подобные другие. Что он имел в виду, у кого вообще Россия сейчас может заимствовать, учитывая, что наш кредитный рейтинг сильно понижен за последнее время в связи с кризисом и в связи с растратой резервного фонда.

М. БЛАНТ: Кредитный рейтинг наш не понижен, понижен прогноз. Это немножко разные вещи. Во-вторых, понижение прогноза… дело в том, что я бы не драматизировал сильно ситуацию, поскольку практически все страны, за исключением Катара, Саудовской Аравии, имеют и войдут в следующий год с дефицитом бюджета гораздо больше…

А. САМСОНОВА: Это все страны, у которых бюджет зависит от нефти.

М. БЛАНТ: ЕС, в США вообще гигантский катастрофический бюджетный дефицит, который за первые месяцы финансового года, который начинается 1 октября, за октябрь составил половину бюджетного дефицита прошлого года, 400 млрд долларов.

А. САМСОНОВА: Вы понимаете, просто за 10 лет мы забыли, что такое жизнь с бюджетным дефицитом. Сейчас довольно сложно, непонятно. Сказали, что нацпроекты сокращать не будут, сказали, что с регионами разберутся, но непонятно, что будут сокращать. Кого это коснётся – дефицит бюджета в России.

М. БЛАНТ: Дефицит бюджета совершенно не означает, что кого-то будут сокращать. Это не секвестр. Мы вспомним ещё слово секвестр. Опять же, об этом идут разговоры, что какие-то расходы бюджета будут сокращать. Если цена на нефть далее… Что будут сокращать? Ясно, что не социальные программы.

А. САМСОНОВА: Зарплаты бюджетников?

М. БЛАНТ: И не зарплаты бюджетников. Более того, социальные программы и зарплаты бюджетников, раздача денег населению в той или иной степени – это стандартный приём, который используют от Австралии до Китая и США. Все страны для того, чтобы стимулировать потребительский спрос, чтобы люди поддержали отечественного, мирового, какого угодно товаропроизводителя, и таким образом вывели мировую экономику, национальную, любую экономику. Уже сейчас идут разговоры о том, что возможно будет сокращаться инвестиционная активность правительства, т.е. строительство и ремонт дорог, фонд ЖКХ, вот эти вещи могут сокращаться. Тем более, что государственные инвестиции не очень эффективны и раз уж Россия не сумела отвязаться от мировой экономики и стать островом стабильности за счёт государственных инвестиций не получилось, ни у России, ни у Китая, ни у Кореи, ни у кого.

А. САМСОНОВА: Кстати, о государственных инвестициях. Подсчитано, что за период кризиса государство наше потратило из резервного фонда на поддержание, на разные программы 6,8 трлн рублей, как раз это резервные деньги. Если они прогнозируют, что дефицит бюджета будет, то это в районе цифры 3,5 трлн рублей, т.е. половина того, что уже потрачено. Плюс ко всему наше правительство говорит о том, что и дальше будет продолжать тратить деньги на кризис, т.е. это вливание банкам, поддержание компаний, это выкуп долгов компаний и т.д. Насколько эффективно продолжать эти меры, насколько эффективно были уже потрачены эти деньги и нужно ли продолжать это делать, учитывая дефицит бюджета?

М. БЛАНТ: Вопрос о том, насколько эффективно были потрачены деньги, я бы не ставил вопрос и не говорил «потрачены», а вложены, инвестированы.

А. САМСОНОВА: Часто говорят, есть такое мнение, довольно резко высказываемое, что эти деньги уже потрачены на спасение утопающих, на спасение компаний, которые не должны были спасаться. Это деньги, ушедшие в песок. Плюс ко всему наше правительство говорит о том, что будет дальше продолжать тратить деньги.

М. БЛАНТ: Знаете, что я могу сказать? Вопрос о своевременности, прежде всего, и эффективности необходимости – это не обсуждается. Причём, не обсуждается никем, включая ультра-либерала Андрея Илларионова.

А. САМСОНОВА: Почему?

М. БЛАНТ: Потому, что неожиданно для правительства в сентябре российская банковская система и российская экономика оказалась в предкоматозном состоянии, просто встала банковская система на несколько дней. Правительство не оценило ту роль, которую играл фондовый рынок для экономики страны в целом. Потому, что банки являются её необходимой частью что бы мы ни говорили, если только у нас нет Госплана, который нормативно распределяет, что вагон цемента идёт туда, строится завод, который выпускает шагающие экскаваторы. Банковская система является неотъемлемой частью. Эта банковская система встала. Без помощи, без денег государства, за ней последовала бы экономика и просто рухнула. Можно оценить финансовые последствия. Даже не финансовые, а социальные последствия банкротства Сбербанка, например.

Тем более, что в то же самое время государство изъяло из экономики за последние годы гигантские суммы, и на этих суммах… Зачем, собственно, почему?

А. САМСОНОВА: Если я правильно понимаю, то Ваша позиция в том, что потраченные деньги потрачены правильно и никто не возьмётся за это ругать правительство.

М. БЛАНТ: Нет, можно спорить относительно деталей, но, в принципе то, что эти деньги возвращаются в экономику, я считаю, что это правильно. Другое дело, каким образом они возвращаются. Можно было снизить налоги, объявить налоговые каникулы, часть из этого было сделано, снижены нормы резервирования для банков. Но тогда в этом случае они возвращались бы на равных условиях, всем одинаково. То, чем занимается правительство в настоящее время – это попытка спасти непонятно на каких основаниях, по каким причинам…

А. САМСОНОВА: Я Вам скажу, на каких. Говорят же, спасать компании, которые близки к правительству, у которых есть доступ в кабинеты. Ладно! Другой вопрос. Дворкович говорит, что не будем мы заимствовать у МВФ и у подобных структур. На кого намекает Дворкович. У кого Россия может в эпоху дефицита позаимствовать денег?

М. БЛАНТ: Если вдруг случиться чудо и в следующем году оживёт, наконец, рынок облигаций…

А. САМСОНОВА: Государственный.

М. БЛАНТ: Просто рынок облигаций, который сейчас тоже находится в довольно неприятном положении в мире, за исключением рынка американского госдолга, рынка европейского госдолга и японского госдолга. Всё остальное живёт не очень. Во-первых, неликвидно, во-вторых очень дорого. Вероятнее всего, собственно, все сценарии, о которых мы говорим, ведь нынешняя ситуация была предсказуема и предсказана, и к ней, более того, многие готовились.

А. САМСОНОВА: То есть, Россия выпустить облигации.

М. БЛАНТ: Россия выйдет на рынок облигаций скорее всего.

А. САМСОНОВА: Понятно. Давайте перейдём с этого дефицита бюджета к другим новостям сегодняшним. Сегодня г-н Суходольский, зам. министра МВД сказал, что в связи с кризисом могут активизироваться разные маргинальные элементы, начнут выходить на улицы, устраивать акции протеста. Как Вы к этому относитесь, насколько вероятно развитие событий по такому сценарию?

М. БЛАНТ: Весьма вероятно. Когда уровень жизни падает, а он начал падать, доход населения впервые за много… не скажу лет, месяцев, по-крайней мере, в ноябре упали, реальный доход населения с поправкой на инфляцию, это безусловно, вызывает акции протеста. Действия правительства очень часто не профессиональны и усугубляют кризис. Если возвращаться к действиям правительства, то есть очень много непонятного, странного и нелогичного. Соответственно, безусловно, это возможно.

А. САМСОНОВА: Ещё интересная история с этими маргинальными элементами. Я не знаю, кого Суходольский называет маргиналами, тех, кто потерял работу, трудоспособное население, или тех, кто хочет покупать нормальные машины, но не может этого делать, тем не менее, эти маргинальные элементы, которые должны выходить с чисто экономическими требованиями, например, отмените пошлины, продавайте нам машины, снижайте цены, из экономических стимулов они выходят на улицы с политическими лозунгами, вплоть до отставки премьера и президента.

Почему экономические причины выталкивают людей на улицу с политическими лозунгами?

М. БЛАНТ: Очевидно, люди считают, что правительство не оправдало их надежд. И та политика, которую проводит правительство, она не гарантирует им ничего. Да, они каких-то политических прав… Можно быть сытым, но не иметь политических свобод, можно быть голодным, но иметь политические права. А если тебя лишают и того, и другого, то сложно сидеть дома и не выйти на улицу.

А. САМСОНОВА: То есть, народ терпел, когда был сытым и не имел политических свобод, но голод заставляет требовать…

М. БЛАНТ: Ну, я бы не назвал это голодом. Я бы не стал говорить, что у нас массовый голод, мы жрём лебеду под забором, и пухнем. Пока, как это не парадоксально, кризис выравнивает ситуацию в стране по доходам.

А. САМСОНОВА: Почему?

М. БЛАНТ: Потому, что во время кризиса больше теряют те, у кого что-то есть, а у кого ничего нет, они ничего и не теряют. Пенсионеры, у которых стабильный доход, а если всё у нас выльется в потребительскую дефляцию, они будут только выигрывать. Бюджетники, учителя, врачи и милиционеры, у которых стабильный доход, гарантированный государством, которое платит из резервов, а если не хватит, то ещё напечатает, в условиях дефляции они только выигрывают.

А. САМСОНОВА: У нас есть такой индекс Джини – это 10% самых богатых к самым бедным, у нас он составляет от 13 до 16 раз.

М. БЛАНТ: Составлял.

А. САМСОНОВА: Некоторые говорили, что и 40 раз, и 50. Он что, будет меньше?

М. БЛАНТ: Конечно. Потому, что что сейчас происходит? Если взять ситуацию с обвалом активов. Кто имел акции в России и во всём мире?

А. САМСОНОВА: Незначительный процент людей.

М. БЛАНТ: Но у нас был бой на рынке паевых фондов, у нас огромное количество людей стало открывать. Если брать в процентах от населения, это не самый большой процент населения. Но, тем не менее, это круг людей, который постоянно ширился и рос по мере того, как люди выбивались на более высокие ступеньки по доходам, по мере того, как у них начинали образовываться излишки. Сейчас кризис эти излишки изъял. Кто-то копил на машину, кто-то копил на новую квартиру, пытаясь использовать рост акций бурный, который наблюдали последние годы.

А. САМСОНОВА: Вы говорите, что в связи с кризисом пострадали богатые люди, у которых были излишки. Но я позволю себе с Вами не согласиться, потому, что увольняют сейчас отнюдь не «белых воротничков», увольняют рабочих с заводов, сокращают им количество дней, которое они работают, сокращают зарплаты. У нас уже прогнозируется серьёзный рост бедности. Мне кажется, что кризис просто увеличит количество бедных в нашей стране, живущих за чертой прожиточного минимума.

М. БЛАНТ: Да. Увеличит количество бедных, но те, кто останется на работе, они не потеряют. Если мы возьмём состояние Дерипаски, которое уменьшилось не на 10%, не на 5%, а в разы или кого угодно, любого владельца, совладельца крупного пакета акций Лукойла, чего угодно, то вы увидите просто уменьшение, потери в десятки миллиардов долларов.

А. САМСОНОВА: Смотрите, ещё одна интересная тема. Она касается цен и потребительского спроса. Говорят, что преддефицит бюджета в России и других странах связан с тем, что падает покупательская способность населения, падает потребительский спрос. В России серьёзное падение, в США в третьем квартале он упал так низко, что за 28 лет это рекорд. И в России он упал за ноябрь, он составил 8%, этот рос, при том, что в прошлом году к ноябрю он вырастал на 16%. Серьёзная разница. Давайте посмотрим на цены, которые на товары потребительские. Если во всей Европе они падают и за год рост цен в Европе составил в среднем по странам ЕС, всего 2%, то в России за год к ноябрю – 12,5% рост цен. Почему во время кризиса, во время дефляции во всей Европе цены падают, страны стараются стимулировать потребительский рост, чтобы хоть как-то поддержать рост ВВП, в России обратная ситуация, потребительский рост падает, его не поддерживают, цены растут.

М. БЛАНТ: Я бы не сказал, что в России не поддерживают потребительский спрос. По крайней мере, на уровне заявлений и на уровне действий каких-то…

А. САМСОНОВА: Нет, Вы покажите результат.

М. БЛАНТ: Повышение пенсий, повышение зарплат бюджетникам. Это всё меры для поддержанию потребительского спроса.

А. САМСОНОВА: Банально – где распродажи? Где падение цен?

М. БЛАНТ: Распродажи в магазинах.

А. САМСОНОВА: Нет.

М. БЛАНТ: Буквально некоторое время назад одна из крупнейших сетей объявила о снижение цен до 30%.

А. САМСОНОВА: Это капля в море, потому, что в Америке эта «чёрная пятница», когда распродажи новогодние начались в октябре, там люди в давках скупают товары, несколько погибших уже есть из-за этих давок. В России ничего такого не происходит.

М. БЛАНТ: Да. Начался сезон распродаж. Это свидетельствует о том, что у них ситуация более драматичная. Но, давайте вспомним, если мы посмотрим, опять же, на этот год, на результаты, то не стоит забывать, что у нас нефть начала падать не в январе этого года, а в июле. И ещё в мае-июне мы видели 150 долларов за баррель, и потом денег в страну был огромный. И этот поток стимулировал инфляцию, в частности, среди прочих факторов. Поэтому то, что мы наблюдаем сейчас, это замедление, причём, довольно резкое замедление потребительской инфляции. Если брать инфляцию в промышленности, то мы наблюдаем дефляцию в ноябре, цены производителей упали на 8%.

И, тем не менее, правительство пытается стимулировать инфляцию, но наносит этим огромный вред экономике, потому, что дефляция, которая наблюдается сейчас по всему миру, повсеместно. В том числе и потребительская, она характеризуется не только снижением цен на товары, но и вообще удорожанием стоимости денег, т.е. кредиты становятся дороже, особенно кредиты для конечных потребителей, для промышленности, для населения, не для банковских структур, они становятся дороже. Сами по себе деньги становятся дороже. Соответственно, потреблять, а прежде до этого и рефинансировать долги становится все дороже и дороже, нужно всё больше и больше денег.

А. САМСОНОВА: Максим, Вы так сложно всё это рассказываете. У меня простой вопрос, который интересует наших слушателей.

М. БЛАНТ: Виновато правительство.

А. САМСОНОВА: Не-е-ет! Это, конечно, важный вопрос. У нас что-нибудь подешевеет, или нет?

М. БЛАНТ: Безусловно. Квартиры.

А. САМСОНОВА: И всё?

М. БЛАНТ: Нет, всё, что угодно! Бензин дешевеет.

А. САМСОНОВА: Бензин на 2%. Спасибо большое.

М. БЛАНТ: Но дешевеет же!

А. САМСОНОВА: Кстати, почему бензин так медленно дешевеет. Цена бензина – это же существенный фактор.

М. БЛАНТ: Но Владимир Владимирович объяснил, что это политика государства. Вот потому так медленно и дешевеет.

А. САМСОНОВА: Значит, у нас не будет дешеветь колбаса, одежда… Нет?

М. БЛАНТ: Колбаса, скорее всего, нет. Одежда вероятно будет.

А. САМСОНОВА: А почему?

М. БЛАНТ: Потому, что правительство защищает отечественного куропроизводителя, быкопроизводителя и прочую аграрную… безопасность на первом месте. А что с потребителями происходит – это не так важно. Поэтому мы закрываем себя для дешёвого импорта и пытаемся вырастить у себя этих самых кур, свиней и прочее. А они у нас дорогие.

А. САМСОНОВА: Спасибо большое, Максим. Я напомню, что у нас в студии Максим Блант, экономический обозреватель интернет-издания "Newsru.com". Мы продолжим после перерыва говорить о том, что в нашей стране подешевеет, что нет, и вообще о кредитном финансовом кризисе. Спасибо.

НОВОСТИ

А. САМСОНОВА: 17:33 в столице, добрый вечер ещё раз. Меня зовут Тоня Самсонова. Вы смотрите и слушаете программу «Особое мнение». У нас сегодня в гостях Максим Блант, экономический обозреватель интернет-издания "Newsru.com". Максим, сначала я напомню телефон +7-985-970-45-45, у вас есть возможность задать свои вопросы. Тут в основном возмущения приходят на наш пейджер, все говорят, это кого Суходольский называет маргиналами? Меня? Я вчера ещё работал на хорошей работе, получал неплохую зарплату, сегодня меня уволили и я готов идти на улицу. Вообще, неужели так быстро для нашей власти люди становятся маргиналами, достаточно им потерять покупательскую способность?

М. БЛАНТ: Я не знаю, кого имел в виду Суходольский. Возможно, он имел в виду участившиеся случаи нападения на инкассаторов.

А. САМСОНОВА: Да, три за неделю.

М. БЛАНТ: Возможно, он имел в виду попытки ограбления того, сего, пятого, десятого. Если он имел в виду Марши Несогласных – то это глупость. С другой стороны, я хочу сказать, что пока по последствиям социальным у нас кризис уступает сильно многим соседям, Исландии, Латвии и пр. Что будет впереди, посмотрим.

А. САМСОНОВА: Кстати, какие основные социальные последствия этого кризиса уже сейчас можно наблюдать или прогнозировать?

М. БЛАНТ: Какие последствия? Основные последствия – это рост безработицы, это снижение реальных доходов населения. Вот, собственно, два основных последствия.

А. САМСОНОВА: А бедность?

М. БЛАНТ: Ну, снижение доходов населения.

А. САМСОНОВА: Вы знаете, одно дело – снизятся доходы Дерипаски, которого у нас тоже все очень сильно жалеют на нашем смс-приемнике, а другое дело – снизятся доходы людей, которые и так сидели промежуточно, то ли за чертой бедности, то ли перед ней. Всё-таки, отчаянные головы могут появиться.

М. БЛАНТ: Я Вам честно скажу, что людей, сидящих за чертой бедности сильно больше не станет. За счёт действий правительства. Я думаю, что вплоть до прямой раздачи денег населению. Потому, что сейчас принимаются… я не знаю, насколько они будут эффективные, но сейчас повышаются пособия по безработице и в государственном секторе сокращений нет. У нас есть Трудовой Кодекс, согласно которому любой, кого несправедливо выгнали и т.д…. То, что сейчас происходит, у нас, помимо прочего, в начале года было много разговоров о перегреве нашей экономики, мы наблюдаем последствия этого перегрева, и острой нехватки рабочих рук.

Поэтому я думаю, что если власти будут вести себя адекватно и введут, а я думаю, что это вполне вероятно, какие-то программы переподготовки кадров, перенаправление трудовых потоков обратно из одного сектора в другой, как это делают все нормальные страны, везде идут сокращения, и в финансовом секторе США, и в автомобильной промышленности Японии, ну, это мировой кризис. Я понимаю, что говорить, что там ещё хуже – это не аргумент. Но это расплата за то, что мы являемся частью глобальной экономики.

А. САМСОНОВА: Любопытный момент. Если ещё месяц назад мы говорили о фондовой бирже, кризисе там, смотрели за котировками, то сейчас всё, что мы обсуждаем о кризисе, касается реального сектора, касается фабрик, заводов, пароходов, людей, которых увольняют. И это странно, потому, что нам рассказывали, что финансовый кризис начался вроде как из-за кредитов, он проходил с какими-то инвестиционными банками, ну и Бог с ними! Как это вообще произошло, что он достиг реального сектора экономики и уже сейчас говорится о рецессии в США, которая 0,5% ВВП, в Великобритании 0,3%, у нас спад производства и тоже рецессия уже по итогам третьего квартала. Как этот финансовый кризис на фондовой бирже пришёл в реальный сектор?

М. БЛАНТ: Ну, я и говорю, что очень зря недооценивали роль финансового сектора фондового рынка. И те пузыри, которые в последние десятилетия, а то и больше, надувались, они же влекли за собой рост расходов. Если у вас акции дорожали на 50% в год, вы могли их заложить, купить ещё акции, заложить второй, третий, четвертый раз, а вот тот рост, который они приносили, вы могли спокойно совершенно тратить на потребление, покупать автомобили, раз в три года менять автомобили, покупая всё новые и новые.

А. САМСОНОВА: Нет, Максим, пока не понятно. Вот я директор металлургического завода, я выпускаю сталь. У меня работает 100 тысяч рабочих, я плачу зарплату, продаю эту сталь. Что мне до этого кризиса? Я реальный продукт выпускаю?

М. БЛАНТ: Реальный продукт никому не нужен. Мир столкнулся с жёстким кризисом перепроизводства, который действительно был вызван, и здесь не грешат против истины господа из правительства, снижением потребления в США. Потому, что перед тем, как упал спрос на сталь, никель, алюминий, платину и т.д., упали продажи автомобили «Дженерал Моторс», «Крайслер», «Тойота». А автомобиль – это сталь, платина, алюминий, пластмасса. В конечном итоге энергия, соответственно, мазут, нефть и т.д.

А. САМСОНОВА: То есть, американцы стали меньше покупать, и поэтому у нас загибаются заводы. А почему американцы стали меньше покупать?

М. БЛАНТ: Потому, что у них сгорели деньги. У вас был 1 млн, вложенный в акции СИТИ-ГРУПП, которые стоили 100. Акции СИТИ-ГРУПП стали стоить 3. И у вас вместо миллиона осталось сколько?

А. САМСОНОВА: Мало осталось. Машину не купишь.

М. БЛАНТ: На пенсию, на старость не хватает. Поэтому все действия, которые сейчас предпринимают ЦБ по всему миру – это попытка накачать, надуть все те пузыри, которые в одночасье лопнули. Ну, не в одночасье, один за другим, но они лопнули.

А. САМСОНОВА: Зачем лишать дешёвого импорта? Без конкуренции ничего не улучшится – спрашивает нас слушатель на смс.

М. БЛАНТ: Я не понимаю, зачем лишать дешёвого импорта. И совершенно согласен, что без конкуренции ничего не улучшится.

А. САМСОНОВА: То есть, Вы против протекционизма российского правительства?

М. БЛАНТ: Безусловно. И я против девальвации рубля, и я против много каких мер, которые предпринимает российское правительство.

А. САМСОНОВА: «Господин Блант, - спрашивает Владимир из Чикаго, - американское правительство, кредитуя производителей автомобилей, поставило им жёсткие финансовые и экономические, технические условия. Какие условия ставит российское правительство, кредитуя компании автопрома?»

М. БЛАНТ: По поводу этих жёстких условий, которые ставятся тем и сем, я бы усмехнулся. Потому, что денег им дали просто, чтобы дожить до вступление в должность Обамы, там, конечно, говорить… У них даже планов нет. Им дали денег на то, чтобы они к марту выработали план выхода из кризиса. Опять же, если мы возвращаемся к автомобилям, то автомобили – это квинтэссенция промышленного производства, где участвуют многие отрасли. Что касается АвтоВАЗа, «Дженерал Моторс», «Крайслер», чего угодно, я не сторонник того, чтобы из года в год АвтоВАЗ особенно, тянуть этот тяжёлый чемодан без ручки.

А. САМСОНОВА: Надо бросить АвтоВАЗ?

М. БЛАНТ: Пусть выживает сам.

А. САМСОНОВА: А люди?

М. БЛАНТ: Вот это возврат к принципу Too big to fall, который сейчас активно раскручивается в США,

А. САМСОНОВА: Вы переведите. Слишком большой, чтобы дать упасть.

М. БЛАНТ: Слишком страшные социальные последствия от банкротства. Здесь надо смотреть. Но тем не менее, Маргарет Тэтчер сумела отказаться от угольной отрасли, гарантировала рост британской экономики на годы вперёд, пока лейбористы не пришли.

А. САМСОНОВА: Последний вопрос пришёл к нам от Сергея от Барнаула. А может возникнуть такая ситуация. Что кризис будет продолжаться, резервные фонды России будут все потрачены, бюджет будет не из чего перекрывать. А заимствований нам никто не даст. Что мы тогда будет делать и возможна ли такая ситуация?

М. БЛАНТ: Ну, ничего не будем делать. Будем жить на рубли. В конце-концов, понимаете…

А. САМСОНОВА: Скажите, мы выживем, как государство?

М. БЛАНТ: Да выживем, конечно, Господи! Легко выживем и очень хорошо будем жить.

А. САМСОНОВА: Натуральное хозяйство?

М. БЛАНТ: Почему натуральное хозяйство? Вы поймите, что это долгий разговор. По большому счёту, доллары в условиях, когда у вас профицит торговый, не нужны ни для чего.

А. САМСОНОВА: Выживем, понятно! У Вас позитивный прогноз. Выживем без денег, без резервного фонда, без займов. Это сказал Максим Блант.

М. БЛАНТ: Мы сократим импорт.

А. САМСОНОВА: Максим Блант, экономический обозреватель интернет-издания "Newsru.com" сегодня был в программе «Особое мнение». Свои и ваши вопросы с удовольствием задавала я, Тоня Самсонова. Спасибо. До встречи.