Леонид Радзиховский - Особое мнение - 2008-10-03

А. ВОРОБЬЕВ – Я приветствую всех, кто смотрит и слушает RTVi и радиостанцию «Эхо Москвы». Это программа «Особое мнение». Леонид Радзиховский традиционно на этом месте. Здравствуйте.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Добрый день.

А. ВОРОБЬЕВ – Давайте по событиям последних дней. Сегодня стало известно о том, что Егор Гайдар на следующий день после решения федерального политсовета СПС решил покинуть ряды партии. Он написал заявление, заявив, что не считает свое присутствие там целесообразным. Он просто не хочет больше заниматься политикой. Это действительно так? Это простое нежелание Гайдара заниматься политикой или заниматься политикой в такой конфигурации?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Ну, вопрос странный. Я не Гайдар. Он, слава богу, жив, здоров, в Москве. Позвоните ему и спросите.

А. ВОРОБЬЕВ – Нам он сказал, что это нежелание заниматься политикой.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Стало быть, так и есть. Гайдар действительно публичной политикой не занимается уже очень давно. Он давненько не выступает ни по телевизору, ни по радио. Ясно, что его бы с удовольствием позвали. Человек он известный. Он не принимал, насколько мне известно, абсолютно никакого участия в работе СПС. Дочка его Маша Гайдар проявляла большую активность, даже сейчас, правда она не в России, но прислала телеграмму типа: мысленно против вас. То есть она где-то отдыхает, и говорят прислала телеграмму на политсовет, что я категорически против роспуска партии. А Гайдар никакой активности в партии не принимал. И это, между прочим, я считаю, что один из очень его умных и достойных поступков.

А. ВОРОБЬЕВ – Сегодняшнее решение?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Не только, вообще, что он устранился от публичной политики. Эта болезненная страсть телеманов, которые жить не могут, чтобы их ни показывали по телевизору, это довольно постыдная распространенная, но от этого не менее постыдная мания. Барщевский, один из несостоявшихся сопредседателей этой партии, он в явной яркой форме страдал этой болезнью. Просто что бы, где ни случилось когда, что, где, когда, он всегда был в телевизоре. Не он один. Болезнь популярная. Но от этого она симпатичнее не становится. Я считаю, что молодец Егор Тимурович, что он этой болезнью не страдает. Ведет себя как достойный человек. Совершенно не лезет в ящик, в публичную политику. Это в личном плане. В плане же политическом могу только приветствовать его решение, потому что Гайдар один из самых ненавистных доблестному российскому народу людей. Соответственно одно его участие в партии считай, миллион голосов минус при выборах. А если они всего 800 тысяч получают, значит, получают 200 тысяч отрицательных голосов. Правильно он сделал, что не пошел. Это точно, что сошел с корабля современности, облегчил им жизнь. Другое дело, что хоть с Гайдаром, хоть без, судьба всего этого предприятия мне кажется непростой.

А. ВОРОБЬЕВ – Вы сказали о том, что Барщевский страдал телеманией, не знаю, можно ли об этом говорить. Во всяком случае, у многих создавалось впечатление, что у него шансов попасть в телеэфир было значительно больше, поскольку его спрашивали не только на предмет политической жизни, но и по вполне конкретным законодательным процессам, судебным. И в этом смысле Егор Гайдар был менее заметной фигурой для телевидения.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Я тебя умоляю. Если есть желание в телевизоре, то ты в нем будешь. Вот это точно. Есть топ-лист, первые несколько сот человек, которые при минимальном желании могут не вылезать из этого ящика. Пока не протрутся до дыр и их уже не выкинут оттуда.

А. ВОРОБЬЕВ – Обсуждать не будем, Барщевского здесь нет. Он бы возможно ответил.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - А что бы ответил? Как ни включишь телевизор, он всегда там был.

А. ВОРОБЬЕВ – Космоплетов из Кузьминок: Увидел по одному из центральных телеканалов Ваш комментарий по поводу слияния СПС, ДПР и ГС. Естественно, комментарий прозвучал как одобрение идеи объединения либеральных сил. Вы действительно считаете эти структуры либеральными силами?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Во-первых, я не понимаю, о каких структурах идет речь. Если я не во сне давал комментарий, насколько я помню, кстати, я тоже ненавижу этот телевизор и стараюсь от него отбиваться всеми копытами, но иногда неудобно отказаться. Вопросы такие, что нельзя не ответить. Никаких сил я там не вижу. «Гражданская сила» не знаю, в чем представлении это сила, «Демократическая партия» во главе с масоном Богдановым, масоны как водится, ушли в тень, остались мы без масонской партии. СПС популярность ее широко известна. 700 тысяч голосов они получили на последних выборах. Поэтому о силах я бы во всяком случае не говорил.

А. ВОРОБЬЕВ – Давайте так: исповедующие либеральные взгляды. Так можно говорить?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Я не знаю, какие взгляды исповедовал великий мастер ложи «Восток» масон Богданов. Я не знаю, какие взгляды исповедовал адвокат государственной власти Барщевский. Что касается СПС, то у них когда-то была действительно программа, но она довольно далека от реальности. Если интересует мое мнение по поводу этого слияния, надо различать две совершенно разные проблемы. В стране, Россия это довольно большая европейская страна. Нравится кому-то или нет. В ней много образованных людей, придерживающихся западных ценностей. Некоторые из этих людей ненавидят Америку и Европу. Но в быту придерживаются западных ценностей. Ценят права человека и так далее. Некоторые хорошо относятся и к Европе и к Америке.

А. ВОРОБЬЕВ – Это электорат будущей партии?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Электорат будущей партии это разумные европеоиды. В России живут европеоиды, монголоиды и всякие другие. Естественно, я имею в виду не форму черепа. Разумные европеоиды это потенциальный электорат либеральной партии. Не этой партии, а либеральной.

А. ВОРОБЬЕВ – Что за людей способна собрать эта новая либеральная прокремлевская партия.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Давай разделять. Есть разумные европеоиды, их в стране в России я думаю, процентов 20-25. У них разные могут быть политические взгляды. Но некоторые базовые ценности европеоидские их объединяют. Это уважение к правам человека, к частной собственности. К тому, что называется…

А. ВОРОБЬЕВ – Может быть тогда не европеоидские, а европейские.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Я естественно шучу, говоря европеоиды. Я повторяю для особо продвинутых слушателей, что речь идет не о форме черепа. Это те ценности, которые в 1993 году, когда создавалась партия, тогда она называлась «Выбор России», я помню, сидели Бурбулис, еще несколько людей, придумывали мы, я тоже участвовал в этой бодяге, девиз для этой партии. И придумали весьма банальный. Свобода, собственность, законность. Те люди, которые всерьез не на уровне бла-бла, а всерьез понимают эти ценности, всерьез к ним относятся, это образованный средний класс. Естественно, не ограничивается только им, но львиная часть. Это потенциальный электорат либеральной партии. Но превратить потенциальную энергию в кинетическую это сложнейшая и вообще неразрешимая задача. Потому что если потенциальный электорат такой партии это 25-30%, то реально за партиями, называющими себя либеральными и демократическими, голосовало в сумме 2-3%. Как эту потенциальную энергию превратить в кинетическую, это сложнейшая задача. В наших условиях практически неразрешимая.

А. ВОРОБЬЕВ – Есть какой-то рецепт.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Нет такого рецепта, если бы был, его бы давно применили. Одно абсолютно точно, что какие бы ни были муки либеральной совести, что вот мы продались Кремлю, у кого какие прорехи в его либеральной совести, в либеральных карманах, но факт заключается в том, что партия СПС умерла, к моменту этого съезда она не существовала. Из нее вышла масса народу. У них не было денег и этого одного достаточно, чтобы о партии больше не говорить. Как Наполеон спросил: почему Бертье не наступает. Ему отвечают: сир, во-первых, он убит, во-вторых… - Достаточно во-первых. У них просто не было денег. Они банкроты. Кроме того, рядовые функционеры партии, для которых это просто бизнес, работа, за которую они получают деньги и так далее, они не подписывались идти в красные партизаны, в мученики и в святые. Если их прессуют за то, что они входят в СПС, то они из СПС тихонечко уходят. То есть партия была банкротом. Финансовым, организационным, кадровым. И идеологическим тоже. Потому что никакой внятной и разумной идеологии кроме общих призывов непонятно к чему, они предложить уже не могли. То они кинулись в непримиримую оппозицию, то из нее, тупик. Что касается двух других партий, то назвать их партиями можно только с очень большого бодуна. В результате сложения трех могучих сил, само по себе ровным счетом ничего не дает. Брендов у них популярных нет. Кстати бренд СПС они ликвидируют. Популярных фигур в партиях не осталось. Все харизматические фигуры оттуда ушли. Последний ушел Никита Белых. Организационные способности тоже известны. Судя по блестящим результатам этих партий. Это реальность.

А. ВОРОБЬЕВ – А здесь только организационные способности или все-таки…, способен ли существовать любой политический проект без поддержки Кремля?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Разумеется, нет. В нашей стране без поддержки Кремля может существовать только антикремлевский проект типа лимоновского или каспаровского, который, по сути, является, как бы это слово кого-то ни раздражало, разумеется, компанией маргиналов, и такой тусовкой, которая работает следующим образом: 50 корреспондентов, 5 демонстрантов. Нет у нас сегодня в стране мучеников, святых, бойцов в таком количестве, чтобы была критическая масса, из которой что-то может получиться. Это или отдельные безусловно мною крайне уважаемые люди, типа Новодворской, абсолютно святой человек, которая живет чистыми идеями. Но таких как она – раз, два и обчелся. Или люди не вполне уравновешенные, которых называют в просторечье демшизой, или просто такие не пойми кто тусовщики. Я не хочу никого обидеть. Там есть высокоидейные, абсолютно порядочные, бескорыстные люди. Но их настолько мало, что говорить о них как о политической силе просто невозможно. Реальная политическая сила любая в нашей стране может существовать только с благословения Кремля. Тут просто обсуждать нечего. Но благословения Кремля мало. Благословили эти три партии, ну и что?

А. ВОРОБЬЕВ – То есть вы считаете, что шансов никаких?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Я так совершенно не считаю. Я считаю, что сейчас у них зачищенное поле. И кто на это поле придет, какие деньги, какие организаторы, какие технологии. От этого будет зависеть очень много.

А. ВОРОБЬЕВ – Но разве вопросы организации и технологий теперь не в Кремле?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Разумеется, кого Кремль направит. Ясно, не с улицы же они придут, не по объявлению. Кого Кремль направит на это дело, то и вырастет. Я бы обозначил параметры этой партии следующим образом. Если вы работаете под крышей Кремля, то у вас есть несколько четких ограничений. Вы не имеете права ругать Путина, Медведева. Вы не имеете права ругать принципиальные кремлевские решения политические и кадровые. В остальном вам предоставлена очень большая свобода действий. И подавляющее большинство тех людей, которые являются потенциальным электоратом этой партии, подобные ограничения совершенно не раздражают и совершенно им не мешают. То есть ясно, люди любят поругаться и так далее, но, в общем, это не непреодолимая беда. Противно здесь только одно - когда люди явно обманывают своих избирателей. Говорят: мы такие крутые, независимые, мы с Кремлем не связаны, мы сами по себе и после этого бесстрашно восхищаются Кремлем, и яростно ругают противников Кремля. Это паскудство вызывает раздражение не потому что они хвалят Кремль и ругают его противников, а потому что трусливо врут. И если люди не будут трусливо врать и ясно дадут понять: да, у нас есть вполне определенные ограничители, мы за них не выходим, зато внутри этих ограничителей мы можем говорить о многом. О чем? Мне кажется, что для партии, которая хотела бы сегодня добиться успеха, реального успеха среди большой массы избирателей, критичным являются не персональные нападки на Путина и Медведева, что им запрещено, а критичным являются другие вещи. Например, сейчас мы вступаем в полосу тяжелого экономического кризиса. Кто этого еще не понял, тот скоро это поймет. И первая группа населения, по которой ударит кризис, это будут не чиновники, которые получают стабильную зарплату, это будут даже не пенсионеры. А это будет тот самый малый и средний бизнес, который крутись, как умеешь. Партия лоббистов малого и среднего бизнеса, в условиях, когда этот кризис будет давить этот бизнес и из него закапают соки во все стороны, очень была бы востребована. Только если бы она реально что-то делала, не болтала, мы за малый и средний бизнес, предлагала какие-то конкретные законы, решения, что-то лоббировала. Партия лоббирования корпоративных интересов малого и среднего бизнеса крайне востребованная партия. Второй момент. Россия вступает, весь мир вступает в совершенно новый период. Это будет новый мир. Резко уменьшается политическое влияние США. И в этой ситуации Россия на большом распутье. Или она будет по-прежнему воевать с ветряными мельницами и пускать под откос несуществующие поезда, то есть бороться с США, проклинать Запад, Европу и так далее. Или она будет стараться двигаться навстречу Европе. Какие-то шаги в этом плане сейчас предпринимаются. Визгливая истерическая на уровне паранойи антизападная пропаганда многих людей дико раздражает. Этот дураков ящик под названием телевидение, ровно поэтому раздражает миллионы людей, которые его смотреть не могут. Отвратительная визгливая истеричная брехня. Ей почти никто не противостоит. Люди, которые набрались бы сил ей противостоять, политическая партия, имела бы симпатии не большинства населения, большинство зомбировано и сидит на телеигле, но большого количества зрителей.

А. ВОРОБЬЕВ – Каким образом они могли бы это сделать, если телевидение такое, а донести свои взгляды до большинства людей можно только через телевидение.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Разумеется, только через телевидение.

А. ВОРОБЬЕВ – То есть это должна быть часть соглашений этих людей с Кремлем.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Разумеется.

А. ВОРОБЬЕВ – Им предоставлять телеэфир.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Разумеется. Если им дадут отмашку и в условиях, оговоренных с Кремлем, будет следующее: Кремль вы не ругаете, но антизападную истерическую пропаганду вы ругаете и находите, что ей противопоставить. Огромное количество людей, которых просто тошнит от этой брехни, было бы очень радо услышать какие-то спокойные разумные слова. Это вторая позиция, которая сегодня востребована. И это совсем не мало. Третья позиция. Нужны лоббисты не только малому и среднему бизнесу, если люди думают о будущем, извиняюсь за высокий штиль, России, то они должны лоббировать простые вещи. Например, образование. У нас образование в жутком состоянии. Вопреки распространенному хвастовству, что у нас плохо с внедрениями, но прекрасно с идеями и образованием, ничего подобного. По рейтингам международным вузов мы откатились даже из первой сотни. В первой сотни вузов мира, а это международные рейтинги более-менее объективные, наших нет. Образование это главный вопрос выживания нашей страны в будущем. Конечно, как бы все за образование. И «Единая Россия» за образование, и «Справедливая Россия». Но реально никто это дело не лоббирует, потому что заняты совсем другими темами. Партия, которая во главу угла поставила бы лоббирование этой темы, это тоже партия, обреченная на определенный успех.

А. ВОРОБЬЕВ – Но конфликт интересов возникал бы неминуемо. Если и правая и левая и центристская сила в руках Кремля, но одна из них называется партия власти, дадут ли конкурентам партии власти присутствовать на этой площадке?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - А что же вы хотите, чтобы не только площадку дали, но еще и верстовые столбы расставили. Поставили кровать, мягкое пуховое одеяло и еще пятки почесывали. Да, конкуренция должна быть.

А. ВОРОБЬЕВ – Эти идеи, если запускаются из одного центра, они будут раздавать: вот это ваша площадка, вот это ваша, а вот это ваша?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Совершенно правильно.

А. ВОРОБЬЕВ – Образование «Единой России» не касается. Давайте это мы отдадим новой либеральной партии.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Просто эта конкуренция между партиями абсолютно нормальная вещь в любой стране. Только отличие нашей страны заключается в том, что конкуренция-то конкуренция, но вся конкуренция под крышей. В полноценной политической системе конкуренция без всякой крыши. То есть тоже есть некоторые правила игры. Некоторый политический истеблишмент и так далее. Поди-ка в Америке поборись за власть вне республиканской демократической партии. Общие правила игры есть везде. Но крыш нет. А у нас крыша есть. Но под этой крышей Кремль вполне может допустить политическую конкуренцию. И, по всей видимости, склонен ее допустить, если такой проект вообще запускается.

А. ВОРОБЬЕВ – То есть это экстраполяция во времени из того, что происходило в Восточной Европе сразу после развала социалистического блока на нашу действительность?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Можно и так сказать. Но я бы сказал, в Кремле есть осознание того, что партия такого направления нужна. Может быть это осознание связано еще с одним очень важным обстоятельством. Если мы действительно вступаем в полосу тяжелого экономического кризиса, который неизбежно превратится в кризис социально-экономический, а такой кризис имеет все шансы перерасти в кризис политический…

А. ВОРОБЬЕВ – Мы ставим многоточие и вернемся через несколько минут.

НОВОСТИ

А. ВОРОБЬЕВ – Программа у нас, похоже, в монотемную превращается.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Нет, это большая тема. Я хочу просто закончить. Экономический кризис, причем народ до такой степени прост, что многие даже не понимают, что он наступил уже. Видимо, думают, что мы действительно та тихая заводь, в которую мировые бури не дойдут. Подумаешь, какой-то фондовый рынок. Островок стабильности в середине землетрясения бывает, наверное, в чьем-то воображении.

А. ВОРОБЬЕВ – В воображении Кудрина.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Нет. Кудрин абсолютно твердо сказал: экономический спад у нас будет, будет продолжаться и падение фондового рынка и финансовые трудности. А Греф, председатель сбербанка сделал исключительно важное заявление, которое по простоте душевной народ у нас не заметил. Все больше о царе волнуется, да о Сталине. Сбербанк пересматривает свои приоритеты. А именно, если до сего момента главным приоритетом сбербанка был кредитный портфель, то есть сколько кредитов они раздадут, в том числе населению. То теперь совсем наоборот. Приоритетом сбербанка является надежность кредитов, возвращаемость кредитов, и прочее. Это означает, дорогие товарищи в переводе на русский язык, что кредитов больше не будет. Или они будут на таких условиях, что сами не возьмете. И это не злая воля русофоба Грефа, а это суровая необходимость на нашем островке стабильности. Итак, экономический кризис, неизбежно переходящий в социальный. Потому что народ за последние годы губу раскатил, привык жить, живем мы весело сегодня, завтра веселей. В кредиты понакупили фиг знает чего. А главный кредит, который сейчас появился в стране огромный бэби-бум. Все рожают. Почему – люди уверены, что завтра жизнь будет лучше. Стабильнее. Ни фига. Вот за что боролись, на то и напоролись. И первым по ком это ударит – тот самый средний класс.

А. ВОРОБЬЕВ – Которому конечно нужна своя партия, представляющая его интересы.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Партия его не спасет, но в этот момент средний класс может крепко обидеться. Потому что привыкли мы жить на хорошую халяву нефтяную, а если со 150 скатилась цена на 90 и говорят, до 50…

А. ВОРОБЬЕВ – И это народ не будет понимать, что это кремлевский проект.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Да народу плевать, кремлевский проект или не кремлевский. Когда к тебе приходит врач или сыщик, или юрист, ты его спрашиваешь: вы как относитесь лично к господину Путину и господину Медведеву. Тебя интересует, он тебе чем-то помочь может. А не его отношения с Путиным, Медведевым, женой, тещей, бабушкой и так далее. Если эта партия кроме слов: мы независимы от власти, да здравствует великий Путин, да сгинут враги его, а вообще мы за либеральные ценности, они ничего сказать не могут, то кремлевский они проект или нет, ни один сумасшедший за них голосовать не будет.

А. ВОРОБЬЕВ – А что они могут сделать в существующей системе политического правления в стране?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Существует система политического лоббирования. Она есть во всем мире. Есть у нас. Она очень слабенькая у нас. Но ее можно и нужно развивать. Если они смогут лоббировать, я не знаю, как конкретно, я не экономист, для этого и нужны экономисты Гайдар и другие, сможет лоббировать законы нужные этому среднему классу и объяснять ему, что они лоббируют, почему лоббируют и так далее, то их на руках носить будут.

А. ВОРОБЬЕВ – Леонид, кто заказчик в конце концов в этой системе, структуре которую вы описали? Кто заказчик идей?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Заказчик у них сегодня один. Называется Кремль. Но Кремль существует не на Марсе, и не в Монте-Карло. Он существует в России. И он, какие-то люди в Кремле, по всей видимости, предвидят часть тех политических проблем, с которыми они столкнутся в ходе этого кризиса. А столкнутся они, между прочим, не они, а мы, страна с одной проблемой. Что такое тяжелый социально-экономический кризис в стране с неразвитыми политическими институтами, высоким градусом патриотизма и сильно авторитарной системой. Все знают, что это такое. Это германская республика 1929-1933 год. У них был тяжелый социально-экономический кризис, высокий градус патриотического сознания, лозунг «Россия встает с колен» - это перевод с немецкого, Германия вставала с колен. Высокий градус патриотического сознания, страшное недовольство разъяренного среднего класса, который не по своей вине терял все. А кончилось это приходом к власти великого патриота. Эту опасность, не треп про скинхедов, про придуманных русских фашистов и прочую ерунду, а опасность столкнуться с обиженным, потерявшим ориентацию, сильно антизападно настроенным, сильно патриотическим и требующим сильной твердой руки средним и не только средним классом, - вот это та проблема, к которой мы вполне можем подойти. Я не говорю, что наверняка.

А. ВОРОБЬЕВ – Это канализирование недовольства?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - В этой ситуации дальновидные чиновники в Кремле должны понимать, что должны быть разные партии, которые могут хоть как-то структурировать это политическое пространство. Если таких партий нет, а есть только ощущение, что мы стали вдруг по непонятной причине жить плохо, при этом с одной стороны мы ненавидим весь мир, Запад, Восток и так далее, с другой стороны нам нужна сильная рука. А по телевизору нам с утра до вечера объясняют про великую империю, про вставание с колен, а в животе бурчит, вот эта ситуация чревата взрывом причем во вполне определенную сторону. И здесь как один, далеко не главный из тормозов, из способов разрядить обстановку, - создание вменяемых партий, которые могут с людьми просто говорить по-человечески, что-то объяснять и что-то для них делать, это я считаю очень важный был бы проект. Будет ли он таким, разумеется, я не знаю.

А. ВОРОБЬЕВ – Несколько реплик на ваши слова. Конкуренция под одной крышей это как борьба в борделе за клиента, - Лена из Москвы.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Лена, острить я тоже умею. Это моя профессия.

А. ВОРОБЬЕВ – Вы сатирик.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Да. Я не сатирик, но это моя профессия. Острить, стебаться про непорочное политическое зачатие, порочное. Порок без зачатия. Зачатие без порока. Можно до бесконечности. Про борьбу за клиентов в борделе, сортире. Все это очень мило. Но мне кажется, что сейчас мы вступаем в период, когда будет не до смеха. Потому что народ привык жить на хорошую халяву, а халява кончилась. Чего никто еще не понял. Скоро поймем.

А. ВОРОБЬЕВ – Мало времени.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Вот точно. Это правда.

А. ВОРОБЬЕВ – Кирилл пишет: Леонид, вы всерьез считаете, что ручным либералам запретят только Путина и Медведева ругать, а об антизападной истерии. А если сторонники через слово будут справедливо ссылаться на слова Путина и Медведева, как быть тогда?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Как ссылаться на слова Путина и Медведева, чтобы обругать Запад, и как ссылаться на слова Путина и Медведева, чтобы похвалить Запад, чтобы обругать либералов и похвалить либералов. В словах Путина и Медведева, как в словах любого человека, который много говорит, есть все.

А. ВОРОБЬЕВ – Светлана Бахмина будет сидеть, пока Ходорковского ни выпустят, то есть всегда? - Проскурина Наталья. Ученица из Омска.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Я не знаю, когда выпустят Ходорковского, кстати, если сейчас Медведев пытается налаживать отношения с Европой, я думаю, что в этой ситуации появляются шансы, не скажу, что огромные, но какие-то шансы на освобождение Ходорковского.

А. ВОРОБЬЕВ – Ходорковский-Бахмина срок выхода один и тот же?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Это я не знаю. Связано, конечно.

А. ВОРОБЬЕВ – Николай, офисный планктон из Москвы: Леонид, как вы думаете, в случае победы Тимошенко на президентских выборах в Украине станет ли политика этой страны более лояльной к России?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Политика Украины никогда не будет лояльной России. И никогда не будет лояльной США. Могу процитировать Путина, меня про Путина спрашивали. Цитирую: на Украине нет пророссийских политиков, на Украине нет проамериканских политиков, на Украине есть украинские политики, - Путин В. В. Тимошенко проклинали в России как самого ярого врага России. Тимошенко хвалят в России как лучшего друга России. Тимошенко не друг России, Тимошенко не враг России, так же как Путин не друг Украины, и не враг Украины. Путин русский политик, Тимошенко – украинский. А будущий президент Обама американский.

А. ВОРОБЬЕВ – Тут кое-кто считает, что вовсе не Обама.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - А вы посмотрите опросы общественного мнения.

А. ВОРОБЬЕВ – Валентина из Владивостока: Реверансы Путина в сторону Юлии Тимошенко, которую еще недавно в России как только ни поливали, очень напоминают его же телодвижения в адрес Виктора Януковича в предвыборную пору. Это очень забавно, поскольку ясно, что как только…, - и так далее.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Тимошенко так же, как Янукович так же, как и все остальные заняты своими украинскими делами, в которых они пытаются использовать Россию, как Россия пытается в своих русских делах использовать других. Это нормально.

А. ВОРОБЬЕВ – Леонид, интересы среднего класса резко расходятся с интересами бюрократии. Бюрократия контролирует единственную либеральную партию. Какой вывод?

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Абсолютно точный вопрос. Интересы среднего класса резко расходятся с интересами бюрократии. Совершенно правильно. Но у бюрократии есть один главный интерес, глобальный – сохранение стабильности и своей власти. Поэтому поступиться частью своих бюрократических интересов ради сохранения политической стабильности разумная часть бюрократии может.

А. ВОРОБЬЕВ – Ее обяжут это сделать.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ - Или обяжут. Еще более разумная часть бюрократии.

А. ВОРОБЬЕВ – Леонид Радзиховский. Спасибо. До свидания.