Михаил Бергер - Особое мнение - 2008-09-16

Е. ТЕН: Добрый вечер. В студии Михаил Бергер. Евгения Тен будет задавать ему вопросы. Программа «Особое мнение». Вы так же можете присылать свои вопросы по телефону 975-970-45-45. Наиболее интересные из них я обязательно постараюсь озвучить. А начать мы, безусловно, должны с ситуации, которая сейчас происходит с фондовым индексом ММВБ и РТС, которая прекратила. Приостановила торги на час. Что происходит? Это просто очередной виток сегодняшнего утреннего и вчерашнего падения или это начало некоего, ещё более глубокого кризиса?

М. БЕРГЕР: Сама обстановка торгов, причём, не отдельными акциями, а всех торгов, это ситуация чрезвычайная, пожарная. И ясно уже, что это не просто какое-то плавное развитие ситуации в том или ином направлении.

Е. ТЕН: Она перестала быть плавной довольно давно. То етсь, слово «паника» применяется не напрасно?

М. БЕРГЕР: Есть всегда такое желание немножко подкрутить, немножко драматизнуть, усилить ситуацию, но дела-то не очень хороши. Это правда, это совершенно очевидно. Здесь встретились два процесса – это ситуация на мировых фондовых рынках и кризис ликвидности, грубо говоря – денег не хватает у банков. И финансовых институтов, банкротство крупных американских игроков. Но, в общем, я думаю, что эта ситуация напрягла бы наш рынок, но не так сильно, как это происходит сегодня. И, конечно же, второй фактор, который подтолкнул, послужил попутным ветром, что ускорило, увеличило скорость этого процесса – это ситуация политическая. Россия всерьёз обсуждает: а если наступит изоляция? Полная электроизоляция наступит и никакие сигналы не будут проходить? Конечно, же всякий вменяемый инвестор немедленно подумает: «Так! Минуточку! Там сейчас закроются, захлопнутся. И ключ от сейфа выбросят в море. И что мы будем делать?»

Е. ТЕН: Да, но наши уважаемые политики как раз говорят об изоляции в том ключе, что ничего страшного не произойдёт, и на высшем уровне…

М. БЕРГЕР: То есть, им в изоляции хорошо.

Е. ТЕН: Не то, чтобы хорошо, но ничего страшного, поскольку мы сами справимся.

М. БЕРГЕР: Ну, тогда нужно изучать чучхе.

Е. ТЕН: Чучхе в этой философии…

М. БЕРГЕР: Надо изучать, смотреть на достижения Северной Кореи, Кубы частично, чтобы понимать, чего мы хотим. Конечно, можно сказать, что у нас нефти залейся, но дело в том, что нефть остаётся грязной, вонючей, чёрной субстанцией до тех пор, пока её не обменяют на деньги. И на деньги, желательно, с мирового рынка. Поэтому нельзя ходить в магазин с фляжками нефти или с вёдрами угля и менять это на колбасу. Я думаю, что будет грязновато, как минимум. А вообще, конечно, просто я бы всерьёз не обсуждал вопрос изоляции. Но меня беспокоит, что раз это обсуждают политики на самом высоком и окончательно верхнем уровне, то теоретически такой вопрос рассматривается. Вот что не очень приятно.

А если вернуться на фондовый рынок, конечно…

Е. ТЕН: Давайте вернёмся, добьём вопрос изоляции. В одном из прошлых наших «Особых мнений» Вы говорили о том, что слишком уж российский фондовый рынок и экономика зависимы от заявлений мировых лидеров, слишком резко реагируют, слишком поспешно бегут показать гипертрофированную свою реакцию. Теперь Вы говорите о том, что изоляция тоже плохо.

М. БЕРГЕР: Одно дело изоляция, другое дело – устойчивость национальной финансовой системы и национальной экономики.

Е. ТЕН: Если, как президент Медведев говорит, «мы и сами с усами». И чучхе в модернизированном, русифицированном виде мы можем применить…

М. БЕРГЕР: Управляемое чучхе. То есть, управляемая демократия и к ней, в качестве приложения, управляемое чучхе, контролируемая изоляция.

Е. ТЕН: В Вашей интерпретации.

М. БЕРГЕР: Может быть. Смотрите, какая история. Мы давно стали частью мировой экономики. И всё, что там происходит, сюда отдаёт. Другое дело, что мы в виду относительно небольшого размера фондового рынка, не так твёрдо стоим на ногах. Американский рынок – это такой сумоист, а наш – боксёр-легковес. Он такой быстрый, может сильно ударить, но тут же отскочить от предмета, по которому он бьёт. И ещё такая история. Конечно, мы психологически очень зависимы от мирового рынка. Стоит закачаться какому-нибудь крупному игроку американского финансового рынка, наши банки начнут сразу падать. Не в смысле разоряться, но чувствовать себя ужасно, теряют в весе до 30 процентов, как сегодня произошло. И здесь просто сильная наркотическая зависимость от того… Важно понимать настроение инвесторов, российских и иностранных. Они сильно-сильно увеличиваются от того, что рынок с очень небольшой историей, с не очень большими ресурсами.

Но здесь бы я обратил внимание вот на что. Это не только проблема инвесторов, крупных или мелких, которые теряют деньги, кто-то выиграл, кто-то не выиграл. В принципе, запаситесь терпением. Я думаю, что ни один здравый человек на последние деньги на бирже играть не будет. А кто играет на последние – того ничто не исправит. Нет денег – запасись терпением. Кто не помнит – напомню 1998 год. И через три года всё было в порядке. Ну, не всё в порядке, но всё стало расти, опять восстанавливаться чудесным образом.

Я не думаю, что мы нырнём с той же силой, как это было 10 лет назад, но, несомненно, банки и компании, и корпорации, кто угодно, кто брал в кредит, кто брал деньги под залог акций, вот там беда. Как говорят у нас в деревне, может случиться и должен случиться Маржин-кол, когда кредитор говорит: «Дружок! Ты сдал нам акции, и они стоили две недели назад сто миллионов, а сегодня они стоят десять миллионов. Подгрузи-ка ещё девяносто миллионов, или кредит верни».

А у заёмщика и вернуть нет денег, и подгружать нечего, потому, что если он заложил 5% акций, то теперь и 100% акций не хватает. И тут беда. И с этой проблемой очень скоро столкнутся. И это уже настоящая проблема.

Е. ТЕН: Ещё пару слов о сегодняшних драматических торгах. Около 13 часов повышение котировок небольшое было, сейчас резкий обвал. Что происходит? Что это значит?

М. БЕРГЕР: Это значит, что нет ясных сигналов о том, что будет. Трудно очень прогнозировать.

Е. ТЕН: А каких сигналов они ждут, инвесторы?

М. БЕРГЕР: Что будет с крупнейшими американскими банками. Что будет с крупнейшей американской страховой компанией, которая сейчас, без поддержки государства, окажется в очень тяжелом положении. При том, что все наблюдали только что картину, когда два крупнейших в мире игрока ипотечного кредитования были, если не спасены, то слегка подлечены государством. Понятно, что даже американская казна не безгранична и всем помогать они не смогут. Это значит, что сейчас кто-то начнёт «сыпаться». И это такой плохой сигнал, это означает, что инвесторы будут вынимать свои деньги, забирать свои деньги из тех объектов, инструментов, в которые они вложили, и плохо будет всем.

Поэтому люди, которые отвечают за деньги на российском рынке, спешат застраховаться и сыграть на опережение. Хотя сейчас поздно спешить и надо ждать развития событий.

Е. ТЕН: Чем Вы можете опровергнуть такое предположение президента о том, что если будет закрыт доступ на мировые рынки, то внутренний рынок это стимулирует, и он будет развиваться?

М. БЕРГЕР: Вы знаете, я трудно себе представляю, что значит - закрыт доступ на мировые рынки. Я не думаю, что мировой рынок обойдётся без наших сырьевых товаров. Если же теоретически представить себе эту ситуацию, то, конечно, внутренний спрос… У России нет внутреннего спроса на такое количество нефти, такое количество газа, на такое количество леса и металла. Но я плохо себе представляю, чтобы США и Китай действовали заодно. США не станет покупать наше железо – в Китае возьмут. Поэтому не могу себе представить такую солидарную активность наших партнеров или контрагентов. Но, повторюсь, меня это неприятно как-то напрягает и настораживает, что президент всерьёз даёт это допущение. А если всё вообще навернётся, что тогда? Тогда нам, типа, всё нипочём.

Е. ТЕН: Есть же принцип – готовиться к худшему, надеяться на лучшее.

М. БЕРГЕР: Надо как-то работать на это лучшее, а готовиться… Надо быть готовым всегда, конечно.

Е. ТЕН: Оптимисты по поводу грядущего мирового кризиса есть не только во властях, но и среди некоторых аналитиков, которые говорят, что в новом мире, который наступит после кризиса, позиция России будет гораздо сильнее, потому, что США ослабнет, соответственно, то место, которое освободится, займёт Россия.

М. БЕРГЕР: Как-то мне это напоминает рассказы о том свете. О счастье на том свете. Вот в новой жизни нам всё воздастся: кто был собакой, тот станет кошкой, если вёл себя хорошо – там будет ещё лучше, если вёл себя плохо – тебя накажут. Как-то это… Всерьёз это обсуждать нельзя. Мы же не эти самые… не горцы из фильма. Знаете, срубил голову врагу и получил его силу. Америка ослабла, и нам эта сила по какой-то специальной трубе, по силопроводу бац! И перетекла в Россию. Теперь мы мировой жандарм, все сюда! Это немножко странно, наивно и несерьёзно.

Е. ТЕН: Ну, если не о таких отдалённых перспективах, а о 2009 годе. Кудрин рассказал нам сегодня о том, при каких условиях российский бюджет будет бездефицитным. Он будет, если цена нефти будет не ниже, чем 70 долларов за баррель. А мы знаем, что цена на нефть сейчас падает. И сам министр в этом же заявлении оговорился, что падает, и что это довольно оптимистичный прогноз.

М. БЕРГЕР: Ну, во-первых, 2009 год всего через сто с небольшим дней наступит. Это небольшая перспектива, практически завтра.

Е. ТЕН: Безусловно.

М. БЕРГЕР: Что касается цены на нефть, то как-то все набаловались! Я напоминаю, и уже не первый раз. Десять лет назад, когда с нами приключилась беда под названием дефолт, нефть стоила около 9 долларов за баррель. А сейчас даже не в 10 раз больше, а больше, чем в 10 раз больше! И мы размышляем. Типа, 70 долларов за баррель – это неплохо. Как-то быстро к хорошему привыкаем. И это хорошее очень хорошее. Смотрите…

Е. ТЕН: Трудно укорять нас за то, что мы привыкли к хорошему. А что, нам плохого хотеть?

М. БЕРГЕР: Нет, надо хотеть хорошего. Но просто понимать масштабы. Всё-таки, государство себя чувствовало неплохо, когда было 40 долларов за баррель, и 50, и 60. Просто, конечно, 120 – хорошо. Это подарок мирового рынка. Хочу сказать, что бюджет, я сейчас не очень помню, рассчитывался на этот год, не могу точно сказать. Конечно, как-то наши всякие власти подходят очень серьёзно к этой ситуации и не ждут, когда золотой дождь снова пойдёт и будет всё сильнее и сильнее. И как-то готовятся и теоретически, и практически.

Но, смотрите. 70 долларов… Хорошая черта, хорошая ватерлиния. Но я думаю, что ничего не произойдёт драматического, если будет 60 или 55. Она же для всех такой будет. Для всех. Мне кажется, что причин для такого, почти не двукратного, но в 1,7 раза, падения цен на нефть пока не предвидится. Потому, что экономика-то не остановилась, ни американская, ни китайская. Спрос продолжается. Вот там, если везде остановятся торги, не только в России, а и в Лондоне, Франкфурте, Париже и Токио, тогда, конечно, нефть может стоить и 10 долларов снова.

А сейчас ситуация не так страшна. Она страшна для тех, кто а) на российском рынке; б) под эти акции набрал денег. А я думаю, что таких немало, в том числе и крупные Госкорпорации, которые, на самом деле, купюры меньше 1 млрд долларов не знают. У них самая маленькая деньга такая.

Е. ТЕН: Сообщается, что в сентябре уже россияне, самые простые, рядовые, начали выводить свои средства из ПИФов. Это ответ на множество вопросов, которые поступают по смс о том, как именно мировой кризис отразится на самых простых, обычных людях. Как Вы думаете, правы те, кто срочно бегут в ПИФы и забирают свои деньги?

М. БЕРГЕР: Те, кто забирали в январе-феврале – были правы. Те, кто сейчас – просто неразумно. Абсолютно неразумно. У человека лежали деньги в ПИФе, то это не деньги на хлеб, завтрак или стиральную машину. Это какие-то резервы, какие-то фонды, которые могут какое-то время лежать. ПИФ – это даже не акции, это игра вдолгую. Акции можно утром купить, к обеду продать, к вечеру снова купить. А к закрытию опять продать. И попытаться сыграть на этой пиле, срезать какие-то зубчики и потом с этими срезанными зубчиками пойти вечером в ресторан. ПИФы – это такая процедура… Вы никогда не покупали паи в ПИФах?

Е. ТЕН: Я нет.

М. БЕРГЕР: Это долго. Приходишь, пишешь заявление в банке, вносишь деньги в кассу, потом эти деньги день-другой идут, получаете ответ, это такая процедура, не так просто. И входить в ПИФ меньше, чем на год, неразумно. Если человек как-то на год рассчитывал свою дыхалку, даже если в первой половине этого года, так подожди! Потому, что пока твои деньги не «наликом», а как бы запись в банке или в этих паях, то убытки абстрактные. Это эфемерное, это химера. Как только ты вышел из ПИФа, потребовал их назад, то, что осталось, ты зафиксировал свои неприятности. Ты зафиксировал свои убытки. И уже вернуть эти деньги невозможно. А так есть надежда.

Мне кажется, что даже самая слабая надежда лучше надёжной беды.

Е. ТЕН: Хорошо. Тогда обратная стратегия. Другие аналитики говорят, что сейчас надо делать уверенные покупки, что о нынешних ценах можно будет только мечтать, сейчас надо бежать, когда все сбрасывают – ты покупаешь.

М. БЕРГЕР: Я думаю, что сейчас, в такой острый кризис, лучше не суетиться. Если ты не знаешь чего-то, чего не знают другие. Я думаю, что большинство, подавляющее большинство людей именно такие. Что касается того… Знаете, смешно. Сегодня я на сайте одного из крупнейших порталов деловой информации прочитал заголовок «Аналитики! Идеальное время для покупок на рынке!» Через минут 20 следов не осталось, даже в архиве нельзя было найти эту статью. Им стало неудобно, мне кажется. Её просто убили на смерть, эту заметку.

Е. ТЕН: Ну, не все те, кто давал подобные рекомендации и прогнозы, срочно убили свои статьи.

М. БЕРГЕР: Не все, конечно. Но слушайте! Не надо никого уговаривать в том, что хорошо покупать дешёво то, что может подорожать и плохо покупать дорого то, что может подешеветь. Что в этом нового? Вопрос в том, как быстро. Там же масса нюансов. Да, хорошо сейчас покупать, если у вас есть деньги, если вы не разорились сегодня утром. Если вы готовы опять подождать.

Е. ТЕН: То есть, Ваш главный совет – не суетиться.

М. БЕРГЕР: Да. Конечно. И не только на бирже.

Е. ТЕН: Большинство вопросов, которые Вам адресованы в Интернете, слушатели присылают, связаны с 1929 годом, с этой параллелью, которую Барак Обама провёл. То есть, большинство понимает, что механизм кризиса, его природа, может, и другая, чем в 1929 году, но по масштабам и последствиям, как Вы можете сравнить?

М. БЕРГЕР: Мне кажется, что в Америке 1929 года не будет. Я не знаю, как у нас…

Е. ТЕН: Ах, даже так?

М. БЕРГЕР: В Америке точно не будет 1929 года.

Е. ТЕН: Я беспокоюсь не то, чтобы за них, а как-то насторожила Ваша ремарка, что у нас это может быть.

М. БЕРГЕР: Нет, просто у нас не было 1929 года. То есть, был 1929 год, но свой совершенно. А то, что не грозит Штатам Великая депрессия просто сомневаться не приходится. Эти события готовятся иначе. Не кем-то готовятся, они как-то накапливаются иначе. Просто вдаваться нет времени и смысла. Пока это только неприятности. Когда неприятности сумоиста, то боксёр-легковес может вылететь с ринга сильно. Их неприятности у нас, как через увеличительное стекло, действуют и производят свои неприятные эффекты. Пока не смертельные. Я хочу сказать, что ничего такого убийственного пока не произошло.

Е. ТЕН: То есть, Барак Обама просто спекулирует термином Великая депрессия?

М. БЕРГЕР: Для политика термин «спекуляция» не годится. Барак Обама использует ситуацию для своих избирательных задач. Что вполне естественно.

Е. ТЕН: Ещё аналитики российские, если вернуться к разговорам о том, что происходит в России, говорят о том, что сейчас как раз наступила точка разворота, самая глубокая точка ямы, в которую российский рынок скатывается. Сейчас нужно только найти повод для того, чтобы прыгнуть, что дно уже нащупали. Такая точка зрения.

М. БЕРГЕР: Слушайте! Я уже пятый раз в пятой точке слышу: «Вот теперь дно!». Я слышал месяц назад, слышал две недели назад, когда рынок был выше на 500 пунктов, на 600, на 300. И каждый раз меня убеждали, что это дно. Если бы был хотя бы один человек, который бы точно мог угадать эту точку разворота, настоящую, не отскок, а потом дальнейшее падение, а точку разворота, то этот человек бы был немедленно самым богатым человеком в мире, если не в мире, то уж точно российским олигархом. И просто за его этим сокровенным знанием охотились бы миллионы людей, потому, что, конечно, в этом секрет. Знал бы прикуп – жил бы в Сочи.

Е. ТЕН: На телефон 985-970-45-45 приходит масса сообщений, на которые мы постараемся ответить после небольшого перерыва. В студии Михаил Бергер – экономический обозреватель, журналист. Мы уходим на небольшой перерыв.

НОВОСТИ

Е. ТЕН: Михаил Бергер – экономический обозреватель, журналист в студии «Эха Москвы» и RTVi. Он продолжает делиться с нами своим особым мнением по поводу текущих драматических экономических событий на мировых и российских рынках. Михаил! В Интернете нам задают массу вопросов и просят прокомментировать недавнее выступление Касьянова, который сказал, что сейчас лишь начало кризиса, т.е. до нашего небольшого перерыва мы говорили о самой глубокой точке, а вот есть достаточно авторитетные политики, которые уверяют, что это лишь начало чего-то ужасного. И многие наши слушатели в Интернете его поддержали.

М. БЕРГЕР: Давайте уточним, о каком кризисе идёт речь, о начале именно какого кризиса? Одно дело – кризис на фондовом рынке, другое дело – кризис внешне-политический, когда Россия оказывается в изоляции. Это вещи связанные, но это разные сегменты. Третье дело – кризис ликвидности, занятости населения.

Е. ТЕН: Он видит мало оснований для экономического роста.

М. БЕРГЕР: Отсутствие роста – это ещё не кризис. Это только отсутствие роста. Опять же, Касьянов вполне квалифицированный экономист. Он работал не где-нибудь, а в Министерстве финансов, и не кем-нибудь, а начальником этого ведомства. Конечно, и квалификация, объём информации, которую получает человек, работающий в Министерстве финансов, даёт основания надеяться, что его анализы ситуации и ситуаций, они могут быть очень точными, квалифицированными. Но, при этом Касьянов, как и Барак Обама, несмотря на разницу географии и цвета кожи, они решают политические задачи. В принципе, если бы, представьте себе, вышел Касьянов перед народом и сказал: «Оснований для сильного роста нет». Собравшиеся посмотрели бы на него, друг на друга и подумали: «А чего мы сюда пришли?» Теперь выходит Касьянов и говорит: «Ой! Сейчас не плохо. Вот завтра мы будем говорить, что сегодня плохо мы говорим, а завтра будем говорить, что сегодня было зашибись!».

Это совсем другое дело. Это мобилизует, привлекает внимание, все цитируют и т.д. Я думаю, что кризис может углубиться, как говорили у нас в Советском Союзе, что мы только может начать его сейчас. Но, в принципе, я не знаю… мне кажется, что если мы не на дне, то оно уже как-то просматривается. Или даже если вода мутная, то мы его, всё равно скоро коснемся. Мне кажется, что запас прочности у российской экономики достаточный пока.

Е. ТЕН: По смс множество людей присылают один и тот же вопрос. «Скажите, когда недвижимость упадёт?»

М. БЕРГЕР: Даю один и тот же ответ. А это кто спрашивает – кто покупает, или кто продаёт? Они же не объясняют. Судя по стилистике вопроса, конечно, это задают покупатели, потому, что они ждут не дождутся, когда грохнется, к чёртовой бабушке, этот рынок…

Е. ТЕН: Люди хотят купить!

М. БЕРГЕР: …и за копейки можно будет снова купить. Ну, не за копейки, но по цене 2000 года можно будет купить недвижимость.

Е. ТЕН: А все вспоминают, как после 1998 года…

М. БЕРГЕР: Да. Чудно можно было купить. Только денег ни у кого не было, маленький такой нюанс. Я полагаю, что если ничего не случится ещё более тяжёлого, чем сегодняшняя остановка торгов, если этим всё исчерпается, то никакого снижения цен на недвижимость не будет. По крайней мере, значительного. Другое дело – она может не расти, но снижаться не будет. А задающим вопрос хочу сказать, что когда цена на недвижимость резко пойдёт вниз, то вам тоже будет не до покупок, дорогие друзья. Не до покупок недвижимости.

Е. ТЕН: Никого Вы не обнадёжили из наших слушателей, которые так надеялись на покупку жилья. Вернёмся к действиям в России. «Банк России» сократил свои вложения в облигации ипотечных агентств американских до 30 млрд долларов, это треть былых вложений. Это адекватный ли ответ?

М. БЕРГЕР: Ассиметричный. На самом деле нужно было совсем выйти из этого…

Е. ТЕН: Он ещё и недостаточный, да?

М. БЕРГЕР: Да. Видимо, «Банк России» не хочет фиксировать убытки, как всякий вменяемый игрок. Я надеюсь, что банк и его руководство вполне вменяемые люди. Я думаю, что они сделали всё, что могли, грубо говоря. С другой стороны, на фоне объёма резервов ЦБ, я думаю, что это небольшая опасность, проблема на ипотечном рынке, на рынке ипотечного кредитования, связанные с нашим портфелем на этом рынке, они, конечно, неприятны, но не носят катастрофического характера.

Е. ТЕН: Михаил, что мы будем делать, когда США будет добывать нефть на шельфе? Задают вопрос по смс.

М. БЕРГЕР: Тоже, что и сейчас. Добывать и продавать её. Во-первых, США не является нашим крупным покупателем нефти. Я даже не уверен, что мы там что-то продаём, может быть так, танкерок-другой загоним.

Е. ТЕН: Но всё равно, это же крупный потребитель.

М. БЕРГЕР: Другое дело, что да, конечно, США, если вдруг начнут добывать нефть на шельфе, может быть, меньше будут покупать Саудовской и другой нефти. Значит, предложение нефти на других рынках увеличится. В том числе тем, кто покупает нефть у нас. Такое теоретически может быть. Но шельф – место беспокойное, волнистое. Нельзя так – выехал на лодке, как на рыбалке, закинул удочку и потянул баррель-другой нефти. Надо платформу построить, забуриться, это процесс долгий. Чтобы построить – нужно заказать, спроектировать. Это долгий процесс. Мы можем говорить о перспективе 5-6-7-8 лет, особенно, если мы имеем в виду влияние на рынок, а не сам процесс первого ведра нефти, добытого на шельфе. Будет время осмотреться, подумать и как-то на это дело отреагировать.

Но я не думаю, что мировая экономика, как она себя сейчас чувствует, резко снизит спрос на нефть или захлебнётся от поставок американской нефти.

Е. ТЕН: Продолжают беспокоиться слушатели. Они недопоняли насчёт вкладов в банки. Про ПИФы мы сказали, а что произойдёт с небольшими…

М. БЕРГЕР: Я ни слова не сказал про вклады в банки, поэтому они недопоняли. Об этом не было речи.

Е. ТЕН: Заведём эту речь. Спрашивают – забывать ли вклады из банков, коснётся ли кризис российских банков?

М. БЕРГЕР: Не надо путать…

Е. ТЕН: А все уже поняли, что всё взаимосвязано. Падает там, вроде бы, нет объективных причин, то чисто по психологическим причинам происходит кризис в смежной системе.

М. БЕРГЕР: Как говорит моя коллега – не надо путать ситуацию с проституцией. Если у вас акции банка – это проблема, особенно таких, как ВТБ, или Сбербанк. А если вы вкладыватель банка, в общем, ничего страшного. В принципе, вклады не пропадают, банки не разоряются, кассиры не сбегают. Стоимость банков снижается, да. Но это никак… у банков есть деньги пока. Я бы не стал дёргаться. Если уж очень спится неспокойно, то можете взять и положить под кровать эти деньги. Чего бы я сейчас не делал, я не вижу для этого причин. С этими деньгами ничего не происходит. С акциями – да, с вкладами – нет. Вы же хотели, чтобы я кого-нибудь обнадёжил? Обнадёживаю!

Е. ТЕН: Давайте обнадёжим ещё больше. Сегодня утро началось с очень позитивных сообщений о том, что средний рост зарплат в России – 15% и опережает рост индекса потребительских цен более чем на 3%.

М. БЕРГЕР: Это приятная история. Конечно. Только я боюсь, что рост зарплаты опережает ещё и рост производительности труда. Это вещь не очень приятная. Но она характерная, к сожалению, для российской экономики. Поэтому, конечно, замечательно, что у нас у всех, у наших сограждан, больше денег. Жизнь сытее или кто-то, допустим, из бедности, из трудного положения переходит в другую категорию, у него подрастает зарплата. Против высокой зарплаты должен стоять трудовой результат, независимо от того, ты уголь добываешь…

Е. ТЕН: Тут есть такой последний момент, что когда работодатели прогнозируют рост зарплат, они предполагают, что инфляция будет расти больше. Вы согласны с таким прогнозом?

М. БЕРГЕР: Всякий работодатель хотел бы сэкономить, не повышать зарплату. Я знаю немного компаний, где в договоре записано, что зарплата индексируется вслед за инфляцией, так экономика не работает, так бы всё остановилось. Конечно, работодатели должны учитывать и учитывают, каким-то образом, не в полной мере, но учитывают, что жизнь становится дороже, цены растут, и зарплата должна, конечно же, как-то подтягиваться.

Е. ТЕН: Спасибо Вам, Михаил. Своим особым мнением о том, как быть, как выживать России и нам, простым людям, в мировом кризисе, поделился журналист, экономический обозреватель, эксперт Михаил Бергер. Вопросы ему свои и ваши задавала Евгения Тен. Это была программа «Особое мнение».