Александр Проханов - Особое мнение - 2008-07-16

О.ЖУРАВЛЕВА: Добрый вечер. Программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. В гостях у меня, как всегда, Александр Проханов. Здравствуйте.

А.ПРОХАНОВ: Здрасьте.

О.ЖУРАВЛЕВА: Александр Андреевич, давайте начнем… я хочу сразу предупредить слушателей и зрителей, что у нас некоторые трудности сегодня с смс. Поэтому если вы можете воспользоваться Интернетом, то ваши вопросы через Интернет мы с удовольствием примем и воспользуемся ими в нашей беседе. У нас все последние новости касаются судов, так или иначе. Одна из самых ярких судебных историй последнего времени – это то, что, во-первых, Михаил Ходорковский подал на условно-досрочное освобождение, а во-вторых, что ему отказали. Это комментировали так, что у него было несколько нарушений поведения. Неоднократно он нарушал правила поведения в местах лишения свободы, как сообщил директор Федеральной службы исполнения наказаний Юрий Калинин. Одно только нарушение у него снято. И он там даже попенял ему, что эти все нарушения реальны, и как они могут быть нереальными, если у него такой штат адвокатов… Какая связь, я не знаю, честно говоря. Но Калинину виднее. Как вы считаете, что произошло с Ходорковским? Должен ли он был подавать, во-первых, на условно-досрочное освобождение, как вы считаете?

А.ПРОХАНОВ: Я в течение дня следил за всей этой коллизией, и поскольку место его заключения далековато от «Эха Москвы» и от меня, я решил навести кое-какие справки. И сегодня повращался в компетентных кругах. Есть такие круги, которые знают все тайны или догадываются о многом.

О.ЖУРАВЛЕВА: И куда вы вхожи.

А.ПРОХАНОВ: И туда меня иногда пускают, зная, что я появляюсь в эфире «Эха Москвы», и используют меня как рупор этой информации или дезинформации. Эти круги сообщили мне с совершенно серьезным выражением глаз и лица, что по-видимому Ходорковский в октябре выйдет на свободу.

О.ЖУРАВЛЕВА: Да что вы говорите!

А.ПРОХАНОВ: Да, что вся эта процедура – это такое медленное, плавное вхождение Ходорковского в новую роль свободного человека. Это сделают не раньше октября, потому что до октября должны произойти в стране кое-какие изменения, крупные компании…

О.ЖУРАВЛЕВА: А вы знаете, о каких компаниях идет речь?

А.ПРОХАНОВ: Поговорим позднее об этом. Если вы меня очень попросите об этом, я вам о них тоже расскажу. Но, повторяю – назывался октябрь. Причем он выходит на свободу… ведь это решение суда не окончательно. Есть кассации всевозможные, есть целые инстанции. Имитируется такая сложная борьба адвокатов с судами, раздумья. Они сказали, эти компетентные люди, что дело решено. Причем Ходорковский выходит на свободу под его обещание не заниматься политикой. Бизнесом – пожалуйста. Но не политикой. И он дал, в общем, согласие. И совершенно правильно сделал, потому что ему сейчас политикой заниматься невозможно, ибо у него нет инфраструктуры политической. За время его сидения разрушено все, что было сделано и им самим, и его друзьями для создания…

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, бизнес тоже разрушен.

А.ПРОХАНОВ: Бизнеса просто не существует. Но кроме бизнеса у него была еще целая сеть культурологическая – Интернет-программы, программы левого поворота, программы, где он присутствовал в думской практике, в практике левых, правых, культура, всевозможные газеты – все это уничтожено. И никакой политики здесь быть для него не может…

О.ЖУРАВЛЕВА: Но тогда простите меня, Александр Андреевич, если никакой политики и так быть не может, то тогда о чем договариваться? Просто тихо отпустили, и гуляй себе – голый, босый, никакой инфраструктуры…

А.ПРОХАНОВ: Повторяю – политики быть не может, но эту структуру можно создавать через очень быстрые политические инициации.

О.ЖУРАВЛЕВА: От этого подстраховались.

А.ПРОХАНОВ: Да, и он дал свое согласие. Раз. Как говорят эти источники. Второе. Выпустить Ходорковского на свободу – для власти вещь очень рискованная, потому что когда власть, по-видимому, на самом высоком уровне, я предполагаю, консультировалась со средой своей правоохранительной, ей, этой власти, например, в ФСБ сказали, что если Ходорковский будет освобожден досрочно, то на нас, на ФСБ, не рассчитывайте, потому что мы сделали все для того, чтобы посадить, мы сделали все, чтобы разрушить его бизнес и его инфраструктуру, мы его посадили. И теперь мы оказываемся в роли дураков, и он окажется героем. Вторая такая ситуация не повторится. То есть они как бы угрожают саботажем. Угрожают ли они саботажем либо этот саботаж возможен, но вот мне сказали, что такое возможно. А действительно выпустить Ходорковского очень непросто. Но в с другой стороны, не выпустить его, в данном случае для Медведева, невозможно. Потому что это, по существу, ритуальное освобождение Ходорковского. Его арест, его заключение стоило российской экономике, например, Штокманского месторождения, потому что Штокманское месторождение было абсолютно подготовлено под Америку. Америка готова была строить заводы по сжижению газа, строился целый флот танкеров…

О.ЖУРАВЛЕВА: Но ведь прибыль тоже какая-то была от ареста Ходорковского?

А.ПРОХАНОВ: Но это была прибыль здесь, а не у американцев. И вообще реноме российского истеблишмента было резко разрушено в глазах Америки и Европы. И поэтому освобождение Ходорковского – это, по существу, почище отмены поправки этого Веника пресловутого…

О.ЖУРАВЛЕВА: Джексона Веника.

А.ПРОХАНОВ: Да. На это они пойдут. Потому что Медведеву, как воздух, нужна новая репутация и новое вхождение в мировой контекст.

О.ЖУРАВЛЕВА: Тогда… простите, у нас остается совсем вот одна минутка – вы мне конкретно скажите – то есть то, что сейчас Ходорковский подает на УДО, и то, что ему сейчас отказывают, и то, что потом будет еще какой-то процесс – может, с него снимут какие-то нарушения или что-то ему простят и так далее, это все в плане, в контексте этого большого проекта. Да? мягкий выход Ходорковского…

А.ПРОХАНОВ: Я полагаю, что это режиссура. Но вообще мы же с вами знаем, что очень многие вещи срежиссированы и продолжают режиссироваться.

О.ЖУРАВЛЕВА: А чего все так сложно-то все?

А.ПРОХАНОВ: А потому что жизнь непроста. Потому что такой человек, как Ходорковский, непростой. Это очень сложный человек. Ходорковский – это, может, даже и не человек. Он, может, только отчасти человек. Понимаете? Ходорковский – это явление, это концепция, это тенденция, это сумма явлений – как конструктивных, так и деструктивных, и поэтому, исследуя феноменологию Ходорковского, простых решений здесь не ищите, Оля.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть все будет хитро и не в лоб?

А.ПРОХАНОВ: Предостерегаю вас – не ищите простых решений ни в деле Ходорковского, ни в деле Николая II.

О.ЖУРАВЛЕВА: Хорошо. Такое сложное явление, как Александр Проханов, вернется к вам обязательно через минутку. Это программа «Особое мнение». Никуда не уходите.

РЕКЛАМА

О.ЖУРАВЛЕВА: Снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. И Александр Проханов продолжает рассказывать, как он видит все окружающее. JC Denton, который пишет «Меня видно?» - да, я вижу, все хорошо. Я ваше сообщение, кстати, тоже учту. Вот вы говорили об октябре. И JC Denton спрашивает: «Ждет ли нас Октябрьская революция в этом году?» Как вы считаете?

А.ПРОХАНОВ: JC Denton – это фирма какая-то?

О.ЖУРАВЛЕВА: Это псевдоним.

А.ПРОХАНОВ: Псевдоним, да?

О.ЖУРАВЛЕВА: Да.

А.ПРОХАНОВ: Ждет ли нас Октябрьская революция?

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну вы говорите, что какие-то процессы, процессы, процессы. Потом в октябре освободят Ходорковского…

А.ПРОХАНОВ: Вообще осень предполагает быть горячей, а не теплой. Осень будет довольно бурной. Думаю, что осенью произойдут события, которых все ждали. Одни боялись, другие вымаливали. Я думаю, что осенью все-таки начнется борьба с коррупцией так называемая. И это связано с тем, что, по-моему – опять, это говорят компетентные люди, не я…

О.ЖУРАВЛЕВА: Вы транслируете.

А.ПРОХАНОВ: Я питаюсь только слухами. Я не более, чем эхо – но уже не Москвы, конечно, а Кремля, естественно. Все-таки развитие в России будет запущено. Оно не такое, как я его желаю – такой мобилизационный, сталинский проект – нет. Но развитие начнется – оно будет корпоративным, по отраслевым…

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть просто казнить пачками не начнут?

А.ПРОХАНОВ: Пачками нет. Ну, вот так…

О.ЖУРАВЛЕВА: Но через одного?

А.ПРОХАНОВ: Через одного. Пожалуй, кто-то и пострадает. Потому что, повторяю, развитие невозможно. Потому что невозможно закачивать деньги в коррумпированные корпорации – раз. Потом – невозможно мобилизовать людей на труд во имя развития, когда кругом воры, сибариты, мерзавцы и такие садисты социальные, к числу которых я отношу Абрамовича. Поэтому сначала начнется борьба с коррупцией, а потом начнется развитие. Это тоже вещь очень непростая – борьба с коррупцией. Как выяснилось. Для меня-то она проста…

О.ЖУРАВЛЕВА: Но коррупция, простите, все время связана с правосудием. Потому что всегда дело до суда доходит – и тут начинается интересное…

А.ПРОХАНОВ: Конечно, борьбы с коррупцией связана с тем, кто ее возглавит и обеспечит, эту борьбу. Поэтому мне кажется… это им кажется, а не мне, мне ничего не кажется. Они полагают, что, по-видимому, в ближайшее время еще до осени, до листопада, уйдет Чайка, уйдет Бастрыкин из Следственного комитета.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть вот эта вот возня наконец завершится…

А.ПРОХАНОВ: Да, там появятся новые люди, и эти новые люди гарантированно, что ли, управляемые контркоррупционной группировкой, возьмутся за чистку.

О.ЖУРАВЛЕВА: В данный момент вы сейчас опять транслируете чужое мнение? А вы сами как к нему относитесь?

А.ПРОХАНОВ: А я отношусь очень бережно к чужим мнениям. Я, как сталинист, очень бережно отношусь к глубоким умным высказываниям, если они полезны на родине. И вот эта борьба с коррупцией начнется, и она сейчас уже происходит – выстраиваются списки, создаются списки…

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть вот эти дела, которые сейчас идут, это все забыть и зачеркнуть?

А.ПРОХАНОВ: Нет, не забыть. Но они все периферийные. Потому что нельзя бороться с коррупцией, хватая гаишников на улице и вытаскивая из кармана…

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну почему? Вот к судьям тут возникают вопросы. Масса всяких людей.

А.ПРОХАНОВ: Должны быть схвачены и посажены в тюрьму очень крупные птицы, очень крупные рыбы. Человека два-три федерального уровня, тройка-четверка регионального уровня. А остальное пойдет дальше. Но и это еще не все. Вот этот подход, о котором говорят эти компетентные люди, очень сложен. Потому что он вызывает массу опасений. Говорят о том, что вот такого рода выхватывание людей федерального уровня очень опасно. Потому что выхватывают людей из сложившихся структур, из сложившейся социальной арматуры, вырезание какого-то куска, как перепланировка квартиры, может привести к обвалу.

О.ЖУРАВЛЕВА: Так это будут показательные процессы, как вам кажется? Или действительно реальная борьба? Действительно коррупционеров будут брать?

А.ПРОХАНОВ: Должны быть показательные процессы. Потому что что такое борьба с коррупцией? Конечно, это сенсация. Должны быть показательные процессы, чтобы неповадно было. Народ должен видеть, что борьба началась и что судят не какого-то там мелкотравчатого взяточника районного судью или, повторяю, гаишника, какого-нибудь оборотня в погонах, в майорском чине, а судят реальных очень крупных виновников этих бед, за которыми числятся миллиарды долларов. Я не называю ни Чубайса, ни Абрамовича. И они, эти люди, не называли. Поэтому, повторяю – этот список составляется, в него вносятся одни люди, потом другие.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но вы уже что-то себе представляете? Хоть кого-то из этих людей?

А.ПРОХАНОВ: Я представляю сейчас я вам так и скажу.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну скажите. Ну хоть кто-то из ваших любимцев есть?

А.ПРОХАНОВ: Ну встаньте на колени.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ни за что.

А.ПРОХАНОВ: Ну тогда и…

О.ЖУРАВЛЕВА: Меня просто будет не видно в камеру.

А.ПРОХАНОВ: Ну тогда и не узнаете. Но вот эти списки составляются, и они, по-видимому, будут реализованы.

О.ЖУРАВЛЕВА: И? и дальше?

А.ПРОХАНОВ: Но это, повторяю, сопряжено с огромными рисками. Рисками разрушения структур, разрушения систем, с саботажем целых группировок очень мощных. Потому что – вырви одного человека, он же не является сам одиночкой. Это целая коррупционная грибница, это целая коррупционная вертикаль, которая пронизывает…

О.ЖУРАВЛЕВА: Так ее же всю тогда и нужно вырвать?

А.ПРОХАНОВ: Это и будут делать. Не могут одновременно арестовать министра и вахтера, который сидит на его даче.

О.ЖУРАВЛЕВА: Почему?

А.ПРОХАНОВ: Ну потому что это попахивает уже 37-м годом…

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, массовые репрессии. То есть вы предрекаете массовые репрессии?

А.ПРОХАНОВ: Я бы не хотел бы их запускать так быстро и немедленно. Нет.

О.ЖУРАВЛЕВА: А когда бы вы хотели запустить массовые репрессии?

А.ПРОХАНОВ: Ну это не я, я говорю вам языком близких доверенных людей. Я вообще…

О.ЖУРАВЛЕВА: Но вам же нравится этот проект? Вам лично?

А.ПРОХАНОВ: Борьба с коррупцией?

О.ЖУРАВЛЕВА: Да.

А.ПРОХАНОВ: Будто вам он не нравится. По глазам вижу – у вас глаза круглые, как пуговицы. Вы счастливы, что этот процесс начнется когда-нибудь. Он должен начаться. Мы не можем жить в стране, которую своровали один раз, потом второй. Мы живем в стране, которую своровали пять раз. Сейчас начинается шестое воровство. Чубайс…

О.ЖУРАВЛЕВА: К чему это приведет? Где вот эти рыцари чистые и незамутненные, которые смогут победить нехороших коррупционеров? Они есть? Как вам кажется?

А.ПРОХАНОВ: А эти рыцари и не нужны. Вот посмотрите, как было. Вы что думаете, что Ягода был чистым рыцарем? Нет, не сделал свою работу как грязный человек, и его заменили другим – таким же грязным Ежовым. Эти грязные работы делаются грязными людьми.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но они же не с коррупцией боролись. Совсем с другими вещами.

А.ПРОХАНОВ: Ну какая разница? Они боролись с каким-то элементом социального зла, по тем временам. Как его трактовали. Сегодня коррупция – это социальное зло. Это страшнее, чем изменники родины, потому что люди, которые вытаскивают за рубеж 30 миллиардов долларов национальных или вкладывают 100 миллиардов долларов в американские ипотеки, которые там сгорают, это не просто коррупционеры. Это демоны. По существу, это агенты мирового зла.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но просто мне кажется, что вся картина, которую мы видим, что демоны борются с демонами. Понимаете? Вот так же, как борьба кланов внутри структуры.

А.ПРОХАНОВ: И это неплохо. Кстати, настоящее управление связано с тем, чтобы руками одних демонов уничтожать других демонов. Так делал Иосиф Виссарионович Сталин – посмотрите, что он сотворил: он сначала уничтожил Троцкого, потом Бухарина, потом Зиновьева, потом всю эту группировку и наконец остался с Молотовым.

О.ЖУРАВЛЕВА: И что? и что? ему стало лучше? Ему полегчало? Как вы считаете?

А.ПРОХАНОВ: И вот ни его, Молотова, ни Сталина нет среди нас. Увы.

О.ЖУРАВЛЕВА: Непонятную конструкцию вы сейчас изобразили.

А.ПРОХАНОВ: Я вам изобразил конструкцию предполагаемой, назревающей, неизбежной борьбы с коррупцией.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть вообще – месту сему быть пусту. Говорите вы.

А.ПРОХАНОВ: Нет, это будут первые ласточки, но это будут ласточки очень крупного размера. Это будут ласточки федерального масштаба.

О.ЖУРАВЛЕВА: Хорошо. С ласточками федерального масштаба вроде бы разобрались. Давайте тогда уж про орлов поговорим. Про больших наших людей замечательных. У нас президент Дмитрий Медведев делала всевозможные заявления. Во-первых, он всем обещал денег – судьям повысить… как только начался скандал с председателем московской коллегии по поводу квартиры – была не была, снять не снять. Не снять, как выяснилось. Тут же появилось сообщение, что судьям повысят оклады и все у них будет хорошо. При этом Медведев еще обещал нашим всем дипломатическим сотрудникам тоже устроить прекрасную жизнь и рассказал, как нам надо быть. Нам надо быть строгими, но справедливыми. Ну так, если в целом. А сам он при этом ходил, например, на Большую Восьмерку и соглашался с Большой Восьмеркой в том, что вот с Зимбабве надо что-то делать. Да, вот они все договорились, и Медведев с ними согласился. После чего в ООН принимается конкретная резолюция, и Россия вроде бы на эту резолюцию не соглашается. Это последовательная политика, на ваш взгляд? Так должно быть?

А.ПРОХАНОВ: Вы мне открываете глаза на мое родное Зимбабве. Когда я был чуть помоложе, я был в Зимбабве. Мне страшно понравилась эта страна. Столица этой Зимбабве – Хараре, если вы знаете. Это город, построенный англичанами. Это такой Сити. Абсолютно такой англизированный город. Там в ту пору было еще очень много белых. Ну, уже прибывали и черные. Черные пришли к власти – Мугабе, Нкома и Мугабе боролись-боролись, но Нкома куда-то дели – видимо, запрятали куда-то в Краснокаменск. А Мугабе победил. И вот, в течение всех этих лет Мугабе действительно разорил страну, страна в долгах как в шелках.

О.ЖУРАВЛЕВА: У них какая-то дикая инфляция совершенно. Там миллионы…

А.ПРОХАНОВ: Дикая инфляция. По-моему, там уже деньги не работают. Там просто фейс-контроль. Но с Зимбабве нельзя ничего сделать. Санкции Зимбабве не помогут. Страна разорена. Ну чего ты их еще лишишь-то? Туда газ не идет, раньше был из Мозамбика такой трубопровод огромный.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вообще, изначально, когда совещались большие восьмерщики, говорили о том, что надо как-то так ограничить все эти безобразия и не поставлять туда хотя бы оружие. Начнем с этого.

А.ПРОХАНОВ: Там оружия завались. Какое там оружие? Там ракеты, что ли, нужные? Там все под контролем. Полиция контролирует кого надо, а они вооружены.

О.ЖУРАВЛЕВА: Они сами разберутся? Их вообще лучше не трогать?

А.ПРОХАНОВ: Нет. Если ты действительно решил помочь Зимбабве, то надо послать туда группу агентом и убить Мугабе. Вот нужно это сделать. А экономическими санкциями бороться со страной-банкротом, со страной обездоленной, со страной с миллионами голодных людей…

О.ЖУРАВЛЕВА: Хорошо, про Зимбабве я вашу позицию поняла. Теперь скажите про Медведева. Он на Большой Восьмерке как-то так хотел себя показать по-другому? А на самом деле имел в виду другую политику?

А.ПРОХАНОВ: А причем здесь Медведев? Во-первых, на Большой Восьмерке эта проблема дискутировалась. Там не было никакого решения. Даже по Зимбабве.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, он потом выходил и докладывал, как он там, с кем, как в частных беседах и так далее.

А.ПРОХАНОВ: Ну, Большая Восьмерка не принимает решений. Она собиралась не ради Зимбабве.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть там можно говорить все что угодно в принципе? Что понравится.

А.ПРОХАНОВ: Перед микрофоном – да, все что угодно. А кулуарно они там обсуждали абсолютно другие вопросы. Они обсуждали проблему мирового порядка после обвального мирового кризиса. Они, видимо, подсчитывали урон, который понесет цивилизация, они подсчитывали урон, который понесет экономика золотого миллиарда. Они смотрели, каким образом можно перераспределить остатки вот этих потенциалов экономических, которые будут рушиться. Вот о чем они говорили. А все остальное – это мишура и показуха. То есть – это смешно: вы будете с проблемой Зимбабве в период, когда рушится цивилизация в целом западная.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть получается, что мировые лидеры и Медведев в том числе – это как в свое время государи-императоры, которые все между собой родственники – собираются где-то на дачах, общаются там с кузинами, кузенами и так далее. Все друг друга страшно любят. А потом идут друг на друга войной. Но это как бы другая история.

А.ПРОХАНОВ: Ну, во-первых, это тоже так. Но даже когда они воюют друг с другом, как Гогенцоллерны с Романовыми, например, - у них были переговоры, у них были связи.

О.ЖУРАВЛЕВА: Они писали друг другу личные письма. Они эти письма засовывали в гильзы снарядов и обстреливали ими Петербург или Берлин.

О.ЖУРАВЛЕВА: Посылали с голубиной почтой.

А.ПРОХАНОВ: Да. Но повторяю – это клубные дела. Это действительно семья. Это настоящие родственники. Причем они связаны не узами крови и даже не династическими узами, а они повязаны какой-то огромной масонской метафизикой. Это люди, которых ввели вот в этот круг обладателей супервласти, мировой власти. Это и есть мировое правительство. Но оно фигурирует, оно показывает себя как… они без галстуков ходят, у них засучены рукава, манжеты, у них улыбки, у них прекрасные вставные зубы у всех. А на самом деле внутри очень жесткое ядро управления миром и цивилизацией в период катастрофики.

О.ЖУРАВЛЕВА: Тогда скажите мне просто одну вещь – где обман? Там, где они между собой дружат, или там, где они объявляют свою внешнюю политику и так далее? или выступают перед своими гражданами по телевидению.

А.ПРОХАНОВ: Вы знаете, обман везде и везде правда. Потому что проблема правления мира связана с обманом, с постоянным укрытием истины. И с другой стороны, миром нельзя управлять, не обладая истинным знанием об этом мире. Потому что мир нелинеен, хаотичен. Он наполнен огромным количеством нелинейных процессов. И никакой отдельной по отношению к этому миру правды быть не может. Поэтому эти люди шифруют эту сложность, множественность. Они вальяжны, они шутят, они играют в джентльменов.

О.ЖУРАВЛЕВА: Играет, шутит и вальяжно тут сидит Александр Проханов в программе «Особое мнение». Мы еще вернемся. Никуда не уходите. Меня зовут Ольга Журавлева. Жду вас здесь.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЕВА: И еще раз здравствуйте. Это программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. И передо мною Александр Проханов. Александр Андреевич, у нас есть тема, мимо которой не пройдешь. Во-первых, у нас круглая дата со времени расстрела царской семьи, во-вторых, у нас голосование «Имя России» тоже Николая в какой-то момент вывело на первые строчки после Сталина. Панас из Перми вот это все резюмирует: «Не кажется ли вам странным, что государственные СМИ, которые должны восхвалять политику и идеологию республиканской формой правления государства, начали восхвалять российскую монархию. Что это - политическая провокация или слабоумие организаторов этой акции?» Как вы считаете – начали восхвалять?

А.ПРОХАНОВ: Федеральные власти вовсе не обязаны восхвалять республиканскую форму правления.\

О.ЖУРАВЛЕВА: Но она у нас все-таки – президентская республика. Куда деваться-то?

А.ПРОХАНОВ: Она республика, но президентская. Чуть-чуть больше президентской, чуть-чуть меньше республики – вот вам и монархия.

О.ЖУРАВЛЕВА: А, просто мы не поняли, какая у нас форма правления? Не заметили.

А.ПРОХАНОВ: Видите ли, имперскость была и при республиках. Французская третья или четвертая республика – с этого началось выстраивание французской империи. Пошли в Алжир, в Марокко, в Африку.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, потом еще были республики.

А.ПРОХАНОВ: Да. Но повторяю – республиканское правительство может быть, тем не менее, создателем империи. Это все условности.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть нас так мягко подводят к мысли о монархии? Таким способом.

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что да. И что здесь говорить-то? Это очень показательно, что сегодня в стране, в России существуют две иконы, которые несут одновременно народные массы: одна икона – убиенного Николая II святого, а другая икона – красного монарха Сталина. Эти две иконы идут рядом. Их пытаются сбить, сшибить, чтобы одна икона грызла и убивала другую. Не получится. Потому что Сталин был первым монархистом 20-го века. Потому что Николай был последним монархистом – казалось бы, монархистов больше не осталось в стране. Вокруг Николая не было ни одного монархиста, генералы были предатели, республиканцы. Вся элита, художественная интеллигенция – республиканцы. Они были контрмонархисты. Даже церковь, по существу, отреклась от государя. В ссылку, в Тобольск духовник не поехал. Боткин поехал, а духовник не поехал. Так что оставили все. Он был последним монархом, единственным монархистом. Все остальное было республиканское, масонское, было связано с Керенским. Вся Белая армия, все белое движение – это были республиканцы. Там не было монархии. Казнь императора началась с отречения, которое взяли у него думские масоны – Гучков, в том числе и Шульгин, который выдается за квазимонархиста. Арестовал царскую семью Корнилов – великий добровольческий генерал, лидер Белого движения. Он арестовал женщин, государынь – их отправили в ссылку. По существу, казнили наганами, застрелив в подвале, большевики, но на казнь вели их, скрутили им руки…

О.ЖУРАВЛЕВА: Всей страной.

А.ПРОХАНОВ: Всей страной. И монархии больше не существовало. Не существовали монархисты больше. Царь унес в подвале Ипатьевского дома монархическую идею под землю. Она больше не существовала. Не было монархии, не было по существу России. Став святым, будучи канонизированным церковью, будучи причисленным к лику святых, он эту идею монархическую, говоря языком метафизики, унес на небеса, эту лампаду монархии…

О.ЖУРАВЛЕВА: И вот здесь вот наступает момент интересный…

А.ПРОХАНОВ: Здесь момент наступает такой – что монархию восстановил Сталин. Сталин был красный монарх. Его и называли красным монархом. Он восстановил территориальную целостность России, создал огромную империю русскую, за что его и полюбил Деникин в Париже. Он вернул в ядро русской цивилизации выбитую из нее в 20-х годах классическую фундаментальную культуру. Он ей вернул Пушкина, который был сброшен с корабля современности.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну уж не был он прямо так сброшен с корабля современности.

А.ПРОХАНОВ: Вы знаете, он был сброшен с корабля современности, говорю я вам. И вместе с Пушкиным были сброшены русская музыка – Сталин вернул «Могучую кучку», романсы…

О.ЖУРАВЛЕВА: А Ленин, что ли, их всех запретил?

А.ПРОХАНОВ: А что было в 20-е годы? Посмотрите – футуристы, имажинисты…

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть Ленин слушал Бетховена и всем остальным тоже наказал?

А.ПРОХАНОВ: Ленин слушал Бетховена в Шушенском. Он взял туда лазерные диски, и с Надеждой Константиновной они слушали вместе.

О.ЖУРАВЛЕВА: И МП3-плеер, я все поняла. Все, с этим все ясно.

А.ПРОХАНОВ: Нет, неясно ничего. Я вам говорю, что монархом был Сталин, и поэтому монархическая идея Сталиным была реставрирована. Более того…

О.ЖУРАВЛЕВА: И сейчас Медведев и Путин реставрируют идею монархии Сталина-Николая II!

А.ПРОХАНОВ: Подождите трещать. Победа 45-го года – священная, святая, мистическая победа – сделал по существу Сталина помазанником, потому что она опять соединила такой двухмерный, красный, земной социальный режим с небесами. Потому что она была святая, мистическая победа. И поэтому два помазанника – один буквальный государь, династический помазанник, а другой помазанник самой судьбою русской, Сталин – они оказались сегодня в центре внимания общественности. Не Петр Первый, а именно Николай. И стыкуются две империи, две эпохи не на уровне деникинской армии и Первой конной буденовской, эти две красно-белые силы никогда не соединятся. Они стыкуются, свариваются эти два шва, по линии – Николай II и Иосиф Виссарионович Сталин.

О.ЖУРАВЛЕВА: И следующий будет монарх, который вот-вот настанет.

А.ПРОХАНОВ: Нет, народ не называет среди кумиров национальных ни Путина, ни Медведева.

О.ЖУРАВЛЕВА: А вот в этом голосовании ВГТРК живых вообще нет никого.

А.ПРОХАНОВ: Знаете, люди бы вылезли – я знаю наших с вами слушателей – они бы вылезли с предложениями. Таких предложений нет. Народ, судя по всему, ждет появления такого вот монарха. Он ждет появления монарха или вождя, что в его представлении является одним и тем же.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну тогда прокомментируйте эти уже последние истории, опять же связанные с юбилеем, с круглой датой со дня расстрела. Опять речь идет о том, что нужна повторная экспертиза останков. РПЦ до сих пор не считает останки, найденные в Свердловской области, останками царской семьи. И вроде бы требуется, чтобы все сомневающиеся успокоились, хотя судмедэксперты считают, что экспертиза верная, нужна еще одна экспертиза. Так вот – Государственный Эрмитаж не хочет отдавать свой ценнейший экспонат – рубашку, которая была на Николае, со следами крови – на экспертизу. Ну, потому что естественно, что экспонат пострадает. И они говорят, что они не могут на это пойти. Как вы считаете – для чего, во-первых, нужна эта повторная экспертиза и к чему это приведет?

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что Православная церковь права. Потому что она как бы думает и мыслит на разумом, а сердцем. Она мыслит верой. Вот эта церковная, духовная, сердечная интуиция подсказывает людям церкви, всем православным людям, что здесь возможна какая-то гадость, какая-то подмена.

О.ЖУРАВЛЕВА: А какая подмена?

А.ПРОХАНОВ: Например, представляете – вдруг, это не дай бог, вдруг вместо царских останков принесли кости каких-то злодеев? И вот в этой усыпальнице в Петропавловской крепости, где я только что был, на месте этих царских мучеников лежат кости каких-нибудь злодеев? И люди приходят и молятся им.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну тогда чего было торопиться канонизировать? Зачем тогда нужно было всю эту процессию, перенос останков?

А.ПРОХАНОВ: Это разные вещи. Канонизировать и хоронить – это разные вещи. Он реальный человек, его как мученики оценили, как такого страстотерпца, его канонизировали. Но переносить вот эти останки, найденные этим милицейским или судьей Рябовым в свое время, который шел-шел и нашел… вот мы в свое время ходили, мне показывали это место, яму – я там что-то ничего не находил, а этот парень шел в милицейской форме, раз – посмотрел…

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть вы тоже не верите в подлинность?

А.ПРОХАНОВ: Я верю церкви. Я думаю, что она права.

О.ЖУРАВЛЕВА: А может, это чисто формальная проблема – что это должны быть мощи, они должны быть чудотворными или еще как-нибудь?

А.ПРОХАНОВ: Во-первых, действительно – причисление к святым это тоже целый очень сложный обряд, сложная технология. Это причисление связано с чудесами. Должны быть иконы мироточащие, должны быть всевозможные видения. Это все было в избытке собрано. Но церковь опасается, что в наш честный, такой абсолютно искренний, когда всякое исходящее от власти слово достоверно, когда все результаты выборов и все экспертизы абсолютно честны – опасаются, что вдруг какая-то маленькая ошибочка у Бориса Ефимовича Немцова произошла в то время, когда он торопился захоронить. И вдруг там действительно не царские останки, а какие-то другие, не дай бог, ужасные останки?

О.ЖУРАВЛЕВА: А так ли это важно, чьи это конкретно останки?

А.ПРОХАНОВ: А вот, Оль, простите меня, но когда я буду приходить на вашу могилу, мне важно, чтобы там вы лежали, а не Ольга Бычкова. понимаете?

О.ЖУРАВЛЕВА: По-моему, большой разницы для вас не будет.

А.ПРОХАНОВ: Нет, вот я хочу, чтобы там именно вы лежали. А к Оле будет Шевченко приходить.

О.ЖУРАВЛЕВА: Спасибо. Прекрасные пожелания. Я рада слышать от вас такие чудесные вещи. Но если уж вы сказали, что у нас в стране все так честно и такие кристально-честные и прекрасные выборы, то скажите мне, пожалуйста, почему ж все-таки не удалось компартии РФ на суде доказать ни одного случая нарушения? Потому что все было честно и чисто?

А.ПРОХАНОВ: Потому что коммунистическая партия – это не дикое животное, это не свирепый олень или лось…

О.ЖУРАВЛЕВА: Свирепый олень…

А.ПРОХАНОВ: Изюбрь, что еще может быть… слышали, как кричат изюбри, нет?

О.ЖУРАВЛЕВА: Слава богу, нет.

А.ПРОХАНОВ: Сейчас я вам изображу.

О.ЖУРАВЛЕВА: Не надо!

А.ПРОХАНОВ: Хорошо. Это не свирепый зверь, это не красная РСДРП. Это такое домашнее, хорошо вычищенное, холеное, мягкое животное, это корова с такими большими добрыми глазами, с большим лбом, и оно, это доброе домашнее животное, знает, что оно идет в суд и там ничего не получит. Но оно все равно идет. Потому что оно доброе, потому что оно домашнее.

О.ЖУРАВЛЕВА: Может, оно потому что упрямое, как тот самый изюбрь?

А.ПРОХАНОВ: Нет, это животное имитирует борьбу и войну. Нельзя ходить к власти, которая заведомо говорит этому существу, этой партии, что вот твое место, вот количество нужных тебе голосов, вот твое стойло политическое. Вырвись из этого стойла, разгроми его, пожертвуй, взбунтуйся, сожги себя вместе со своей партией на баррикадах! Нет, этого не будет. Там тишина и солома вкусная.

О.ЖУРАВЛЕВА: Хорошо. Александр Андреевич Проханов в программе «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. Всем спасибо. Всего доброго.