Шод Муладжанов - Особое мнение - 2008-06-25
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Здравствуйте. Программа «Особое мнение». В параллельном эфире радиостанции «Эхо Москвы» и телекомпании RTVi. Приветствую моего гостя - Шод Муладжанов, главный редактор газеты "Московская правда".
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Здравствуйте.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Предлагаю для начала обсудить президента. Начнем с первых лиц государства.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Прямо мы их обсуждать будем?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Не их, а его одного. Я напоминаю, что у нас один президент.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Да, да.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Вы путаетесь в них еще?
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Да нет, почему.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Первое время не хотелось Владимира Владимировича президентом назвать. У меня коллегии некоторые по старой памяти.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Так бывает, на стыке новый год, старый. Люди начинают путаться. Уходящий год, приходящий. У меня не было, я сразу понял, что у нас наконец есть новый президент.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Наконец. Вы ждали этого?
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Просто по срокам так положено.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – С достаточно тревожным заявлением сегодня выступил первый зам. главы администрации президента Владислав Сурков. Он считает, что сейчас есть попытки определенных деструктивных сил внутри страны вбить клин между президентом страны Дмитрием Медведевым и премьер-министром Владимиром Путиным. Во-первых, возникает вопрос, что это за такие деструктивные силы внутри страны, которые затеяли такое недоброе дело.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Не иначе как видимо, какие-то олигархи что ли. Если говорить серьезно, Владислав Юрьевич обычно знает, что говорит. Он, по-моему, один их самых информированных людей в нашей стране. Во-вторых, было бы странно, если бы приход к власти такой полноценной и по существу авторитарной, во всяком случае, на внешний взгляд, власти в стране одного человека не приводил бы к обострению каких-то отношений между окружающими его людьми и людьми, которые окружают другого человека, близкого к власти. Это обычное дело, это чиновничьи расклады. Я не знаком лично ли с Владимиром Владимировичем, ни с Дмитрием Анатольевичем, я не могу точно сказать, насколько можно между ними вбить клин. О котором здесь идет речь. Но у меня есть серьезное подозрение, что вопрос о единоначалии, по крайней мере, внешнем показном, обязательно встанет. Он неизбежен. Наша страна не может молиться двум богам. Не умеет просто. Надо точно знать, кто начальник главный. Вот кого цитировать-то надо. И кому поклоны вешать. И поэтому рано или поздно с этим как-то надо определяться. Но я на всякий случай хотел бы успокоить тех, кто всполошился после этого заявления Владислава Юрьевича, напомнив им мою версию старую, что вообще в нашей стране нет единоличного правления. Управляет страной вполне себе серьезная группа товарищей. Я думаю, что вбить клин между двумя товарищами из этой группы могут только сами товарищи из этой группы. Я не думаю, что им сейчас выгодно и поэтому ничего серьезного тут не предвидится. Хотя внешние игры вполне возможны.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Но вы заметили такую вещь, на которую многие обратили внимание, что в первое время все задумались, кому же теперь…
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Кто к кому ездить будет.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Кто как будет садиться. Помните…
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Неправильно сели.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Это старая история. А когда в первый раз Дмитрий Анатольевич с Владимиром Владимировичем садились: это ваше теперь место, ну что вы, садитесь, вы же тут сидели всегда. Неважно, кто, где сел. Вы как главный редактор московской газеты достаточно популярной, может быть, среди своих журналистов обратили внимание или в других СМИ, как-то упоминание о премьер-министре их стало меньше, потому что первое время Владимир Путин все-таки держал лидерство по упоминаниям в СМИ. А что сейчас?
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Я не думаю, что стали меньше говорить. Сейчас, во-первых, вообще немножко народ переключился на футбол. А поскольку все время сообщается, что с очередной победой нашей великой сборной поздравил их президент Медведев, его и называют. Если бы Путин позвонил бы, тоже, наверное, назвали бы. Я думаю, что цитирование оно, конечно, должно быть увязано с какими-то информационными поводами. А их пока особых нет. Я не исключаю даже, что, я очень серьезно отношусь к Владиславу Суркову, я думаю, что заявление сделано такое в специфической обстановке, по-моему, на встрече с каким-то молодежным объединением. Мне кажется, оно не случайно. Я не исключаю, что это и есть вариант такого оживления немножко застывшей, немножко потускневшей ситуации. Может быть оживляж такой.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Но для чего это нужно? Мне кажется и так все здорово и с футболом и волна патриотизма.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - А могут посмотреть на реакцию, например. Тоже интересно.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – На ком шапка загорится.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Кто начнет поклоны бить строго в одну сторону и не захочет то в одну, то в другую.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – И кстати сам Дмитрий Медведев сегодня говорил о своих взаимоотношениях с Владимиром Путиным, о том, как они работают и в одном из интервью, отвечая на вопрос агентства Рейтер о тандеме с Путиным, говорил что готов он работать с Владимиром Владимировичем столько, сколько нужно для достижения заявленных перед страной целей.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Куда он денется-то.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – И в целом этим тандемом он более чем доволен. Как вы считаете, действительно ли настолько удачен тандем, нужно ли его сохранить?
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Я думаю, что решение об этом тандеме принимал не Медведев и не ему это решение отменять. Это мое личное мнение особое такое. Во-вторых, я не вижу никаких оснований ему менять позицию, потому что в целом ничего такого не случилось, никаких серьезных изменений в жизни не произошло, которые бы говорили о том, что надо срочно что-то менять в конфигурации власти и так далее. И далее мне кажется, что по-прежнему властные структуры, делая бесконечные ошибки, неудачные финансовые, кадровые, технические, технологические структурные изменения, они опираются, продолжая оставаться на плаву, опираются на авторитет и на высокий рейтинг Путина. И больше ни на что. И пока это так происходит, я думаю, хоть как-то отказываться от этой харизматичной фигуры, задвигать ее чуть в сторону, никому невыгодно, прежде всего, той самой команде людей, которые реально принимают решения в нашей стране.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – То есть Дмитрий Медведев он более зависим от этой связки.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Думаю, да. Повторяю. Я не знаю детально никаких вещей, но у меня такое ощущение, что его не так давно привлекли к принятию решений. И мне кажется, что давление его персоны такое, как было и может быть остается давление персоны Путина, пока не просматривается.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Говорили мы о том, кто может вбивать клин между Медведевым и Путиным, и Руслан из Уфы написал: Сурков может иметь в виду Рахимова и Шаймиева, которые ловко вбросили тему выборов губернаторов в нашу политическую жизнь. Такое неожиданное предположение.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Дело в том, что вообще мне кажется, что через какое-то короткое время тема выборов руководителей регионов все равно всплывет. Независимо от настроений тех людей, кого сейчас явно отодвигают в тень.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Почему?
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Почему отодвигают в тень, потому что это многим неудобно.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Нет, почему обязательно всплывет?
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Потому что местные элиты, конечно, не смирятся с тем, что у них практически не остается рычагов давления, рычагов защиты, то есть их по существу ставят в полную зависимость от Москвы. Это ситуация, какой она была последний раз практически при Сталине. Такой зависимости региональных элит от Москвы не было ни при Хрущеве, ни при Брежневе, ни тем более при Горбачеве. Потому что мы помним историю переворота кремлевского, когда Хрущева сбрасывали именно при поддержке региональных элит. Когда надо было Брежневу что-то изменить, какие-то сделать передвижки, он опирался именно на региональных лидеров уровня Рашидова, Кунаева и так далее. Сейчас ситуация такова, что они все больше чувствуют, что от них вообще ничего не зависит. И это конечно не может их устраивать. Они обязательно с этим будут бороться.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – На данный момент власть федеральная все же гораздо сильнее и определяет…
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Именно поэтому они не будут бороться впрямую, они будут демарши какие-то публично устраивать. Я думаю, что вбрасывание каких-то идей в прессу, какие-то заявления действия каких-то общественных объединений или партий обязательно будут.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Посмотрим.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Потому что вообще страна, где вообще никого практически уже теперь не избирают, в глазах цивилизованного мира, извиняюсь за тавтологию, странная страна.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – В глазах цивилизованного мира в общем да, но, по-моему, в последнее время все чаще нам объясняют, что пусть этот цивилизованный мир посмотрит на себя, и есть двойные стандарты. У нас свой особенный путь. На цивилизованный мир смотреть нечего.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Насчет своей особости мы уже давно всех замучили заявлениями о том, что умом Россию не понять, уже всех замучили, уже на Западе не могут слушать ничего такого. Потому что такое ощущение, что только в Россию и можно так верить, а во всех остальных уже верить нельзя. Я бы сказал другое. Понимаете, мы можем заявлять как угодно об их уровне демократии, об их представлениях о свободе слова, прессы и так далее, но когда на наших глазах и телеэкранах прежде всего разгорается реальная борьба между двумя кандидатами внутри одной партии, и именно выборщики, избранные низами партии, решают, кто будет от этой партии кандидатом в президенты, не президентом еще, а кандидатом, я имею в виду американскую практику. При всем моем очень скептическом отношении к американской действительности, и к их вообще американскому чуду и прочее, я конечно, далек от Задорнова с его заявлениями насчет того, кто они все есть, но у меня скептицизма по отношению к Америке довольно много. Но вот это реальная демократия. Да, специфическая, да, со своими разворотами, но извините, когда ты являешься членом политической партии и ты знаешь, что ты можешь повлиять на ее политику, на принятие решений о том, кто эту партию во власти будет представлять, это совсем другое чем то, что сейчас происходит в наших партиях. Как член партии «Единая Россия» в каком-то уездном городе может повлиять на принятие решений о том, кто от этой партии будет избран кандидатом в президенты России. Или вообще на любое решение. Да никак. Механизма нет.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Петр из Саратова прислал сообщение: согласны ли вы с мнением президента Медведева, высказанным в интервью «Рейтер» о свободе российских СМИ от информационной закрытости и госконтроля редакционной политики.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - В такой интерпретации согласен. Потому что прямой цензуры и прямого контроля над негосударственными СМИ я лично не вижу и не ощущаю. Было бы враньем сказать, что не дают слова сказать или напечатать. Я хотел бы сказать о том, о чем, к сожалению, прозорливо говорили многие, не только я, но и многие другие мои коллеги лет 10 назад. О том, что для зажима СМИ совершенно необязательно вводить цензуру. Необязательно их закрывать. Достаточно экономических рычагов и юридических. Сейчас: а) экономическая ситуация такова, что свободных СМИ практически быть не может и б) юридическая правовая практика такова, что сказать слово вслух, критическое слово, особенно конкретно критическое, затрагивающее определенного человека, это очень опасно не в том смысле, что тебя обязательно подкараулят в подъезде, а в том смысле, что твое СМИ могут спокойно разорить, потому что наши арбитражные суды особенно, и другие суды часто принимают решения, способные просто разорить СМИ элементарно. Причем в провинции такого решения может добиться путем известных финансовых операций любой хозяин торговой лавки. Которому не понравится выступление газеты. Потому что иск на 3-4 миллиона рублей для небольшой газеты это смертельно.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – То есть получается, что вопрос в формулировке.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Вопрос в том, что у нас нет государственной политики, направленной на поддержку свободы слова. Не бывает отдельно свободы СМИ и отдельно каких-то других свобод. Есть понятие о свободе слова. О свободе самовыражения, политических высказываний. Вот этой свободы в России сейчас нет.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Посмотрим, как Дмитрий Анатольевич в следующий раз будет отвечать иностранным журналистам.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Конечно, любой человек, который сейчас меня слышит, скажет: а ты сидишь в студии, в центре Москвы, говоришь, чего хочешь. И так далее. Я хотел бы спросить, какой центральный телеканал готов такое мое высказывание обнародовать.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – А в своей газете у вас как?
Ш. МУЛАДЖАНОВ - В газете я многое себе позволяю публиковать, но я бы хотел отметить, что во все времена в нашей стране существовали такие островки, культивируемые отчасти, во всяком случае, допускаемые островки такого свободного выражения слов, даже при советской власти был Театр на Таганке, была «Литературная газета». Потом «Московские новости».
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Такая контролируемая свобода.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Регулируемая свобода. Вот и сейчас есть «Эхо Москвы», где можно сидеть и все это говорить. И нормально. Но есть понятие о массовых средствах информации. Действительно массовых не в том смысле, что у «Эхо Москвы» маленькая аудитория, слава богу, большая, судя по отклику, но далеко не такая, как у центральных телеканалов, к сожалению. Достаточно перекрыть эти каналы, достаточно на них рассказывать о конфликте между хорошим и еще более лучшим, и все, и большая часть народа считает, что только так говорят сейчас журналисты. Только об этом говорят и только так можно это все оценивать.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – О свободе политической давайте еще поговорим. Скоро в России останется всего 5 или 6 партий.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - А почему не одна?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Мне кажется это только начало. ГД готовит поправки в закон о политических партиях, согласно которому минимальная численность партий будет увеличена двое, до 100 тысяч человек, и такое решение депутаты от «Единой России», ЛДПР мотивируют тем, что в стране должны остаться только крупные партии.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Возникает вопрос: а зачем России вообще политические партии. Это не шутка. Это серьезный вопрос. Зачем, чтобы что? Дело в том, что если прочесть программные документы этих партий перед выборами, которые публикуются, они практически все под копирку. Там только первая часть, где анализируется сложившаяся ситуация, она разная. Если это партия власти, она объясняет, что все хорошо, если это как бы оппозиционная партия, они объясняют, что все плохо. А дальше идут их программные тезисы, которые под копирку по существу написаны. А зачем нам такие партии? Зачем нам партии, состоящие по существу из неких элит, решающих свои вопросы, свои задачи.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – То есть бог с ними с партиями. Мы с пятью проживем.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Я считаю, что нашей стране вообще не нужны политические партии. Вот при таком режиме, который сейчас существует, они не отражают никаких настроений. Чьи настроения отражают сейчас коммунисты? По-моему, они отражают настроения верхушки, ЦК, наверное, у них, еще что-то есть, и, наверное, отчасти отражают и то очень от малой части настроения сильно пожилых людей, которые живут все-таки слегка устаревшими представлениями о том, что вокруг происходит, и что могло бы быть.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Это, по сути, основной электорат коммунистов.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Чьи настроения отражает ЛДПР? Я с огромной симпатией отношусь к Владимиру Вольфовичу, я считаю, что фигура действительно очень высокого полета и очень высокого таланта, но и все. А дальше я не вижу, что такое произошло бы, если бы вдруг ЛДПР не стало. Владимир Вольфович никуда не денется.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Но вы еще «Справедливую Россию» вспомните.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Я ничего про нее не знаю, поэтому не буду вспоминать.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Вы же знаете, что есть такая партия.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Слышал. Повторяю, на мой взгляд, политических партий на сегодняшний день в России нет. И если объединений, которые так себя называют, станет меньше или их вообще не станет, я думаю, для России никакого ущерба не будет.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – А как же население, думаете, не заметит. Так съедят как отмену графы «против всех» и прочее.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Вот я считаю, что не столько даже как отмена графы «против всех», сколько снятие нижнего порога явки избирателей в законе о выборах это страшный и мощнейший удар по правам граждан в стране. Хоть кто-то серьезно выступил? Какая-то случилась манифестация бы, или заблокировали или не дай бог, проигнорировали какие-то выборы вовсе. Ничего такого не случилось. Все нормально. А вы говорите партии. Кому надо. Но будут назначать кандидатов в депутаты. Их будут выдвигать группой граждан.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Инициативной. Сейчас это очень модно.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Будут героев труда, выдающихся олигархов, топ-менеджеров высокой квалификации и прочее. А почему нет, собственно, чего от этого изменится. Если мы знаем точно, что любой законопроект, внесенный правительством в ГД, автоматически принимается, то какая нам разница, каков состав этой думы.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Уже очень много вопросов прислали. Один из вопросов касается той темы, которую я бы предложила сейчас поднять. Это футбол. Страна живет футболом уже не первую неделю. И все сильнее накаляются страсти. Михаил спрашивает: вы не думаете, что этот футбольный патриотизм целенаправленная политика? Может быть даже зомбирование.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Я бы сказал так, что организовать победу сборной России над сборной Голландии в пропагандистских целях, думаю, это мало реально. А вот раскрутить это, существующим образом подать, дать настройки соответствующим образом, установки психологические, это дело специалистов. Это вполне возможно. И думаю, что так и есть. Потому что любой из тех, кто постарше вспомнят, что наши в прошлые времена тоже кое-чего выигрывали. Но никакого такого психоза в стране не было. Да, люди радовались, и улыбались, смеялись. И у кого были телефоны, звонили друг другу. Но такого психоза никогда не было. А что собственно случилось. Да, у нас неожиданно вдруг откуда-то взялась приличная футбольная команда. Конечно, это алогично. По идее, такого быть не должно. Потому что при нашем устройстве спорта, где все гигантские деньги, особенно футбола, гигантские деньги направлены не на развитие футбола в стране, а на покупку чернокожих, желтокожих и прочих импортных футболистов задешево реально и задорого на бумаге. При этой практике, притом, что в отличие от большинства крупнейших футбольных клубов мира деньги, заработанные на продаже футболистов, пускают не на создание спортивных школ и системы подготовки футболистов, а на заработки топ-менеджерам и прочие вещи, такие же полезные. Или на покупку других таких же футболистов, так вот при всей этой практике у нас не должно быть нормальной футбольной команды. Но вопреки всему, чудеса случаются. Конечно, это совпадение факторов. Да, наличие группы таких одаренных ребят. Наличие очень своеобразного человека как Гус Хиддинк. Он действительно очень своеобразный. Хотя я бы посмотрел на всех тех, кто ему сейчас памятник предлагает ставить, если бы наши со Швецией сгоняли вничью. Я бы посмотрел на этих любителей знатоков футбола.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Тут хотят награду ему вручить.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Я не удивлюсь этому, поскольку всерьез говорят о том, чтобы Дику Адвокаату дать звание почетного гражданина Санкт-Петербурга. Я уже теперь не удивляюсь ничему.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Но с Диком Адвокаатом понятно. В Санкт-Петербурге все-таки одна крупная футбольная команда, весь город сходит с ума по «Зениту».
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Причем тут почетный гражданин. Ну не надо богохульства. Я понимаю академик Лихачев. Почему Дик Адвокаат-то?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Давайте про Гуса Хиддинка. Поддерживаете идею вручить ему орден за заслуги перед Отечеством?
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Я думаю денег ему, которые он получает, вполне достаточно за его заслуги.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – А вот еще предлагают гражданство ему российское.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Я бы вообще всем желающим дал российское гражданство. Может быть, у нас убыль населения станет меньше. Тем более в Европе это безопасно, они все равно сюда не поедут. Думаю, что можно спокойно это предлагать, поскольку им очень сложно будет в корыстных целях этим воспользоваться. Живя в Амстердамах, они вряд ли смогут в корыстных целях злоупотребить таким высоким доверием.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Как раз мне кажется, в Голландию Гус Хиддинк пока не стремится.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Ему столько не заплатят, сколько ему здесь платят. Я абсолютно в этом уверен. Поэтому сюда с удовольствием теперь едут действительно серьезные известные тренеры. Я повторяю, плохо то, это вообще хорошо, когда тренеров зовут сюда, в отличие от призыва непонятных полуграмотных игроков, которых у нас своих хватает. Тренеров, когда зовут, это хорошо, Плохо то, что эти тренеры решают коммерческие задачи по существу. Это не ведет к развитию спорта. Хотя бы игровых видов спорта в нашей стране. А потом, я никогда не соглашусь с ситуацией, когда одному тренеру, пусть он иностранный, пусть он сто раз голландец и пусть он сто раз мудрый, платят миллионы долларов, а другому, как например, я видел интервью с главным тренером, по-моему, теперь уже бывшим, он подал в отставку гандбольной сборной России Владимиром Максимовым, который сообщил, что его зарплата составляла 11 тысяч рублей. Вот я с этим никогда не соглашусь. Тем более я немножко знаю Максимова, я знаю, что это настоящий фанат спорта. Это настоящий, бывают трудоголики, вот он трудоголик. Это человек, благодаря которому во многом этот вид спорта в нашей стране хоть более-менее сохранился. Если нет возможности ему платить по-человечески, но есть возможность миллионы кидать иностранным тренерам, ну, это говорит о позиции руководства страны, потому что меня никто и никогда не убедит в том, что общественные организации типа Федерации футбола принимают такие решения. Это, во-первых, а во-вторых, деньги-то платятся в итоге наши, налогоплательщиков. Которые через Олимпийский комитет, через всякие национальные программы попадают в эти федерации, академии футбола какие-то и так далее. Либо через структуры, где у государства контрольный пакет, типа «Газпрома».
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Но с другой стороны мы смотрим, что именно благодаря тому самому иностранцу, который получает миллионы, сотни тысячи, если не миллионы людей выходят на улицу, радуются и в едином порыве…
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Они выходят благодаря тому, что им больше радоваться нечему. Это, во-первых. Во-вторых, я бы все-таки сказал, что надо благодарить игроков, видно, как они выкладываются и он молодец, конечно, что их так настроил. Но понимаете, все-таки это свойство диковатых людей, я извиняюсь, конечно, так остро реагировать на любые эмоциональные ориентиры. На все эмоциональное, что перед глазами возникает, так остро нельзя на это реагировать. Понимаете, надо, наверное, соотносить одно с другим. Мы в спорте вообще добивались очень высоких результатов в разные годы. Наша сборная СССР когда-то даже в полуфинал чемпионата мира выходила.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Ну вы вспомнили. Когда это было. А за последнее время.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - А что с тех пор случилось с футболом? Или с нашим народом. Что, совсем вымерли те, кто может нормально в футбол сыграть. Понимаете, у нас такая же мания была маниакальная, точнее радость, когда в хоккей выигрывали. Вообще-то у нас людей, которые играют в лучших профессиональных клубах мира, это Канада и США, прежде всего, очень много. И было бы странно, если бы у нас не было нормальной сборной команды. И так далее. Я повторяю, резюмируя, я хотел бы сказать, что я очень буду переживать и болеть за нашу команду, я, в общем, люблю футбол и спорт вообще, но я против таких уж слишком извращенных проявлений радости. Давайте все-таки в меру радоваться
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Давайте. Самый последний вопрос. Как думаете, кто будет в финале чемпионата Европы?
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Я люблю предсказывать поражение своим, чтобы они выигрывали. Но то, что в сегодняшней паре, скорее всего, Германия должна выиграть, это понятно. Не я это придумал, что в футбол играют все, а выигрывает Германия. А завтра будем надеяться. Переживать, конечно, за своих будем.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Спасибо большое. Всем счастливо.
Ш. МУЛАДЖАНОВ - Счастливо.