Николай Сванидзе - Николай Сванидзе - Особое мнение - 2007-12-28

А.ВОРОБЬЕВ: Я приветствую всех, что в эти минуты смотрит телеканал RTVi и слушает радиостанцию «Эхо Москвы». «Особое мнение» в прямом эфире сразу по двум каналам традиционно на этом месте после 17 часов по Москве Николай Сванидзе. Здравствуйте, Николай Карлович.

Н.СВАНИДЗЕ: Здравствуйте.

А.ВОРОБЬЕВ: Последний раз мы в этом году с вами встречаемся, если, конечно, ничего не произойдет в этой студии. Я очень надеюсь, что ничего не произойдет. Так что будем подводить, наверное, итоги года, с одной стороны. Но начнем, наверное, с событий последних дней, последних часов. Мне кажется очень важным получить вашим оценки и ваши комментарии к этим событиям. Значит, сегодня стало известно, что сразу несколько российских военачальников в отставке и ветеранов предложили присвоить Владимиру Путину звание Героя России, ну и плюс ко всему наградить орденом За заслуги перед Отечеством первой степени. В заявлении отставных военных сказано, что Путин в течение восьми лет, и дальше – цитата: «в должности президента фактически совершил мощный героический поступок». Ну и давайте, пожалуй, назовем фамилии, чтобы не быть голословным. Среди подписавших документ Валентин Варенников, Анатолий Ефимов и Владимир Шаманов. Предлагается, собственно, будущему президенту России первым делом после инаугурации наградить президента Путина. Что вы думаете на этот счет? Вы поддержите это решение? Или у вас есть какие-то сомнения на этот счет?

Н.СВАНИДЗЕ: У меня есть серьезные сомнения на этот счет. Дело в том, что не вдаваясь в оценку деятельности президента Путина, дело не в этом – сильный президент, несильный президент, - а дело в том, что само по себе пожелание такое неистовое, горячее награждать высшими государственными орденами первое должностное лицо в стране, причем высказано это пожелание еще в тот момент, когда это лицо остается первым и всевластным, оно дурно пахнет. Особенно в нашей стране. Оно пахнет лизоблюдством. Это не значит, что я обвиняю этих уважаемых генералов в том слове, которое я только что произнес. Я говорю – пахнет лизоблюдством, независимо от того, что они хотели. Я верю, что они абсолютно искренни. Но все равно пахнет. Никуда от этого не деться. И потому делать этого нельзя. Я надеюсь, что президент опытный человек, и насколько я себе его представляю, с чувством меры и с чувством юмора, и он, я думаю, оценит должным образом эту инициативу, и я надеюсь, что откажется от нее. Потому что нехорошо было бы соглашаться. Лиха беда начало ведь. Сначала Герой России и все что угодно первой степени, самые высшие и почетные ордена. А потом пошло-поехало, только давай. Почетный святой, почетный Папа Римский, мы это все проходили. Здесь вот бумага лежит передо мной, которую вы процитировали. Вот эти уважаемые отставные генералы говорят – «совершил мощный героический поступок» - про президент Путина, и дальше продолжают: «И народ обязан по достоинству оценить его пребывание на посту президента страны». Вот мне не нравится формула «народ обязан». Народ никому ничего не обязан – ни генералам, ни президенту. Это генералы обязаны защищать народ, а президент обязан выполнять волю народа, потому что он избран народом именно для этой цели. А народ никому ничего не обязан. Абсолютно. Вот поэтому сама по себе постановка вопроса, мне кажется совершенно некорректной. Ну повторяю – ну плохо это, ну плохо, даже не знаю, чего тут дальше комментировать.

А.ВОРОБЬЕВ: Скажите, а если бы это предложение по времени появилось чуть позже, после президентских выборов?

Н.СВАНИДЗЕ: После президентских, когда президент перестает быть президентом, бога ради. Но одно «но» - если президент уходит из политики. Потому что если президент остается, а Владимир Владимирович Путин высказал свое мнение по поводе предложения Дмитрия Анатольевиче Медведева и согласился в случае избрания Медведева президентом стать премьер-министром. И поскольку не кресло красит человека, как известно, а человек красит место, поскольку этим премьер-министром будет не кто-нибудь, а Путин, ясно, что это будет не простой премьер-министр, ясен будет уровень полномочий, уровень власти, которым будет обладать лично Путин на этом посту, поэтому я считаю, что и в этом случае будет нецелесообразно его награждать высшими государственными наградами и вообще чем бы то ни было. То есть предлагать-то могут разные люди – любящие Путина или желающие продемонстрировать, насколько они горячо его любят, всем на свете. Но это их дело совести. А я считаю, насколько я себе представляю Путина, он от этой чести откажется.

А.ВОРОБЬЕВ: Скажите, а давайте предположим невозможное. Президент Путин не остается в политике, уходя со своего поста в 2008 году. На ваш личный взгляд, он достоин того, чтобы стать Героем России?

Н.СВАНИДЗЕ: Ну вы знаете, Героем России – не знаю. На мой взгляд, это все-таки воинская награда. На мой взгляд, Героя России получают люди, совершившие подвиг либо в ходе боевых действий, либо какой-то подвиг, связанный с риском для жизни. Ну, скажем, человек спасал людей из проруби.

А.ВОРОБЬЕВ: Я помню, какой-то чабан стал Героем России за спасения отары овец.

Н.СВАНИДЗЕ: Пожалуйста. Спасал отару овец, рискуя жизнью. Там, где есть физический огромный риск, там, где человек проявил большое личное мужество, там есть повод для рассмотрения вопроса, достоин он звания Герой России или нет. Я считаю, что высшее должностное лицо в стране может рисковать репутацией, но оно не рискует жизнью. У президента очень сильная служба безопасности. Поэтому я считаю, что это не вполне та награда, которая в данном случае может рассматриваться.

А.ВОРОБЬЕВ: Не рискует жизнью, сильная служба безопасности… Вот в том же письме, которое есть у вас и с которым вы, вероятно, ознакомились, там в качестве примера героического поступка приводится в том числе и прибытие президента Путина в регион Северного Кавказа…

Н.СВАНИДЗЕ: Ну черт возьми! Путин президент или красна девица? Что же ставить в заслугу президенту, что он выезжает в один из регионов своей страны?! Где живут миллионы людей, между прочим. Там они живут. Они там ежедневно жизнью рискуют! Давайте каждому дадим орден Героя России, каждому жителю Северного Кавказа, потому что там так круто.

А.ВОРОБЬЕВ: Я вас услышал. Теперь идем дальше. Не будем зацикливаться на этом. Если будут телефонные звонки, мы к ним вернемся…

Н.СВАНИДЗЕ: Нельзя за то, что человек исправно выполняет свои обязанности, на мой взгляд, давать воинские награды. Это не дело.

А.ВОРОБЬЕВ: Смотрите. Сегодня газета «Ведомости», ссылаясь на данные исследований Левада-Центра, написала, что Россию действительно после выборов ожидает двоевластие. Как показал опрос Левада-Центра, большинство респондентов, почти 40% убеждены, что если президентом станет Дмитрий Медведев, а премьером в этой конфигурации Владимир Путин, то они будут руководить страной в равной степени. Два центра тяжести, почти одинаковые по своей силе. 30% полагают, что править будет Путин. Лишь менее 20% - Медведев. Как вы могли бы прокомментировать эти данные? Согласны вы с ними? или, быть может, у вас есть какое-то собственное видение того, как будет функционировать эта конфигурация, эта связка Путин-Медведев?

Н.СВАНИДЗЕ: Вы знаете, я даже не могу давать прогнозы, потому что прогнозы – дело неблагодарное. Я не знаю, как она будет функционировать. Я могу сказать о том, как она может функционировать, какие варианты здесь есть. Варианты здесь действительно есть разные. Как сложится все в реальной жизни, посмотрим. Но варианты разные. Один вариант – и это не очень хороший вариант: что будет нечто похожее на… как-то сказал один из персонажей 1917 года, в период двоевластия – «В России сейчас нечто двуглавое, но совсем не орел». Вот если будет нечто двуглавое, но совсем не орел. Действительно, с одной стороны – президент, который в силу должности обладает огромными полномочиями. С другой стороны – премьер-министр Путин, который в силу того, что он Путин, тоже будет обладать огромным реальным влиянием. И если эти два уважаемых политика, которые сейчас, как я понимаю, в очень тесных, искренних, несомненно, и близких отношениях, человеческих помимо всего прочего… если между ними какая-то кошка пробежит, а это может случиться, потому что власть есть власть. И Дмитрий Анатольевич Медведев, молодой государственный лидер будет каждый день, причесываясь, смотря на себя в зеркало, видеть в этом зеркале президента страны, всенародно избранного. И ему будут шептать в уши близкие и дальние – «Дмитрий Анатольевич, вы всенародно избранный президент! ВЫ – всенародно избранный президент. ВЫ начальник. ВЫ руководитель». И подпитываясь этим и матерея день ото дня, привыкая к власти, в какой-то момент он при всей своей порядочности, при всей своей лояльности к Путину, может захотеть стать все-таки как-то реальным и единственным руководителем страны.

А.ВОРОБЬЕВ: Как вы полагаете, Путин понимает, что такой сценарий развития событий возможен?

Н.СВАНИДЗЕ: Ну конечно понимает. Если мы с вами понимаем, почему ж Путин-то не понимает? Прекрасно понимает.

А.ВОРОБЬЕВ: Тогда что является основным, доминирующим фактором для того, чтобы он принял это решение?

Н.СВАНИДЗЕ: Я извиняюсь – а что ему еще было делать? У него был еще вариант реальной узурпации власти.

А.ВОРОБЬЕВ: А еще вариант – уход из политики.

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, ну уход из политики – скучно. Что ему, капусту выращивать? Человек в соку, в расцвете сил, он политик по профессии. Он не журналист, как мы с вами. Что ему, заниматься юридической практикой? Или ехать разведчиком в какую-нибудь страну? Что ему делать? Он действующий политик.

А.ВОРОБЬЕВ: Выступать с лекциями.

Н.СВАНИДЗЕ: ну выступать с лекциями – это все-таки скучновато.

А.ВОРОБЬЕВ: Билл Клинтон тоже не был стар, когда ушел с поста президента.

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, в Америке другая традиция. Не сравнивайте.

А.ВОРОБЬЕВ: Михаил Горбачев.

Н.СВАНИДЗЕ: Михаил Горбачев в другом возрасте ушел с президентского поста и с другим рейтингом. Путин, повторяю еще раз, в расцвете политических сил, и он самый популярный политик в стране, причем с огромным отрывом.

А.ВОРОБЬЕВ: Давайте вспомним – Тони Блэр стал спецпредставителем…

Н.СВАНИДЗЕ: Ну, у Тони Блэра тоже не было такой популярности, прямо скажем, особенно последнее время. И опять-таки – другая политическая традиция. Мы не сравниваем нашу политическую традицию и любой из западных стран.

А.ВОРОБЬЕВ: А наша политическая традиция состоит в чем? Чтобы как можно дольше оставаться у власти или так или иначе причастным к ней?

Н.СВАНИДЗЕ: Да, в том числе и в этом. У нас нет традиции, пока что она не сформировалась – ухода из власти. Даже единственный прецедент пока что уже состоявшегося ухода от власти, который нам продемонстрировал первый президент России Борис Николаевич Ельцин, и то он это сделал почти безукоризненно. Но все-таки он ушел раньше времени, предоставив возможность раскочегариться, набрать ход своему преемнику Путину. Это во-первых. И во-вторых, не будем забывать, что Ельцин был крайне в момент своего ухода непопулярен. А Путин очень популярен. Это очень важно. Ну трудно… нелепость – ну поставьте себя на место Путина.

А.ВОРОБЬЕВ: А если Дмитрий Медведев, скажем, на президентских выборах наберет голосов больше, чем та поддержка, которую народ России оказал Владимиру Путину?

Н.СВАНИДЗЕ: Ну, во-первых, это маловероятно. Во-вторых, даже если и наберет, он наберет во многом за счет Путина. Потому что мы с вами понимаем, что голосовать будут не просто за Медведева. Голосовать будут, Леш, за связку Медведев-Путин. Я б сказал, даже Путин-Медведев реально. Поэтому значительную часть, неизвестно какую – это ни один компьютер не сосчитает, не вычислит, - значительный процент голосов, полученных Медведевым, может на свой счет быть отнесен Путиным.

А.ВОРОБЬЕВ: Николай Сванидзе отвечает на ваши вопросы. Я напомню, что во второй части этого выпуска мы подключим телефоны прямого эфира, их я объявлю чуть позже. Пока давайте о событиях этой недели. Теперь о трагических событиях, которые произошли накануне в Пакистане, а сегодня драматически и одновременно трагически события в этой стране продолжают развиваться. Давайте не забудем о том, что Пакистан – это ядерная держава, и понятно, что внешняя конфигурация вокруг этой страны сейчас будет каким-то образом меняться. Понятно, что страны, которые имели какие-то интересы в Пакистане, вынуждены будут каким-то образом менять свою тактику и стратегию в отношении официального Исламабада. Вот вопрос от Михаила Демидова: «Как близко подошли к обладанию ядерным оружием мусульманские экстремисты», после вчерашнего кошмара имеется в виду, убийства Беназир Бхутто.

Н.СВАНИДЗЕ: Вы знаете, я надеюсь, что пока что не подошли. Но угроза эта усилилась несомненно. Потому что есть несколько вариантов того, кто убил Беназир Бхутто, но один из основных вариантов – это именно исламские экстремисты, конечно же. Потому что отца Бхутто убил Зияя-уль-Хак, который был очень близок к исламистам. И с тех пор, с момента убийства старшего Бхутто отношения…

А.ВОРОБЬЕВ: По решению суда, в тюрьме.

Н.СВАНИДЗЕ: Ну да, но тем не менее. И с тех пор отношения между семьей Бхутто и исламистами всех мастей, в том числе и с радикальными, оставляли, мягко говоря, желать лучшего. И Беназир Бхутто была реально врагом исламистской партии. Поэтому это один из наиболее вероятных вариантов – что убили именно они, и если им удастся в результате этого убийства дестабилизировать обстановку в стране, если им удастся расшатать режим президента Мушаррафа, то конечно, они тогда будут близки к обладанию ядерным оружием. Если исламисты придут к власти в Пакистане, то они так или иначе будут находиться в тесных отношениях с радикалами, в том числе и с талибами, кстати. И тогда вопрос о передаче ядерных технологий, а может, и самой бомбы, встанет на повестку дня.

А.ВОРОБЬЕВ: Скажите, ну все-таки должен ли цивилизованный, западный мир предпринять какие-то попытки активного вмешательства сейчас в ситуацию в Пакистане? Знаете, некоторые эксперты предполагают, что вполне возможен такой сценарий развития событий, когда войска иностранного государства захватывают относящиеся в распоряжении Исламабада боеголовки и вывозят их из страны…

Н.СВАНИДЗЕ: Вы знаете, давайте вспомним, что такое Пакистан. Пакистан - это… мы привыкли, что каждая великая страна самоцентрична: что американцы думают, что мир вертится вокруг США, также и мы думаем, что мир крутится вокруг России. А на самом деле, Пакистан – это страна, по населению сопоставимая с Россией. Огромное государство с достаточно, я б сказал мужественным, если не сказать воинственным населением, и с атомной бомбой. Врагу не пожелаю, не то что нам с вами, чтоб кому-нибудь пришло в голову влезать в эту страну со своей армией и решать внутренние пакистанские проблемы извне. Врагу не пожелаю.

А.ВОРОБЬЕВ: Но если угроза обладания исламистами ядерным оружием станет уж совсем очевидно…

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, если станет… знаете, эту проблему надо решать по мере возникновения. Пока что не стала. Я две минуты назад говорил о том, что она сейчас стала более близкой, эта угроза, но тем не менее до ее реальности еще, слава богу, далеко. И думать о том, как бы туда ввести войска и выкрасть боеголовки, ну, это, по меньшей мере, было бы безответственно. Я думаю, что Мушарраф человек очень жесткий, очень крутой, человек военный, человек, у которого рука не дрогнет навести порядок. И он с этим справится лучше, чем любая западная страна, будь то Штаты, будь то Россия, а в данном случае Россия тоже должна быть причислена к западным странам, естественно. Сам лучше всего справится. Без сомнений.

А.ВОРОБЬЕВ: Должна ли Москва в том числе оказать какое-то дополнительное сейчас давление на Мушаррафа?

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, давление не надо. Поддержку – да, на мой взгляд.

А.ВОРОБЬЕВ: Поддержку в чем? В стабилизации ситуации в стране?

Н.СВАНИДЗЕ: Любую, которую он попросит. В том числе дипломатическую поддержку, я не знаю, какую. Политическую.

А.ВОРОБЬЕВ: Должна ли Москва стать на одну сторону с Вашингтоном в преследовании своих интересов?

Н.СВАНИДЗЕ: Видите ли, дело вот в чем. Если у нас с вами и у России задача – что бы там ни было, вставать по другую сторону баррикад с Вашингтоном, это одна позиция. То есть если Вашингтон говорит «день», мы говорим «ночь». Если Вашингтон говорит «хорошо», мы говорим «плохо». Вот если мы встанем на такую позицию, тогда да, замечательно. Если у нас все-таки цель другая – преследовать свои национальные интересы, а не противодействовать Штатам в любом вопросе, то тогда мы должны, не думая о том, поддержат Штаты Мушаррафа или нет, а они его, несомненно, поддержат, потому что Мушарраф - любимец США. Тем не менее и мы должны его в данном случае поддержать. У нас тот же интерес. Наш главный интерес, и больше, чем у Штатов – потому что мы ближе к Пакистану, чем Штаты…

А.ВОРОБЬЕВ: Мушарраф - любимец США? А Беназир Бхутто, которую считали едва ли не оплотом идеи западной демократии в Пакистане?

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, при чем здесь демократия? Демократия – это все слезы и пашкины приставания. Это все идеологические штучки. В данном случае Мушарраф, независимо от того, демократ он, аристократ – в силу того, что он держал эту страну в ежовых рукавицах, он не давал там разгуляться ни политикам происламистского направления, ни политикам левым, которые могли бы так или иначе смотреть в сторону, может, и России. Он абсолютно устраивал США и продолжает устраивать. Но в данном случае он устраивает и нас, потому что нас не устраивает дестабилизация Пакистана более всего. Поэтому даже если Мушарраф начнет там расстреливать толпами своих оппонентов, все равно я считаю, что стратегически мы должны быть заинтересованы в данном случае в победе Мушаррафа. Потому что если придут к власти его оппоненты, это будет кошмар.

А.ВОРОБЬЕВ: Николай Сванидзе отвечает на ваши вопросы. У нас минута остается до паузы середины часа, которую мы намерены сделать. Так что какой-нибудь такой существенной, большой темы мы, наверное, рассмотреть не сможем, но заявить ее вполне. Значит, сегодня мне на глаза попалась статья в «Дейли Телеграф», весьма известное британское издание, которое пишет, что молодежное движение Владимира Путина, которое удостаивается неоднозначных, в общем, оценок, пошлет группу тщательно отобранных активистов на учебу в британский университет, несмотря на презрительное отношение к Лондону и действия организации по травле британского посла в Москве Энтони Брэнтона. Значит, движение «Наши», насчитывающее 100 тысяч членов и по некоторым сведениям финансируемое Кремлем, пишет это издание, оплатит учебу десятков своих активистов в Великобритании. У вас, вероятно, есть что сказать на этот счет. А если нет, я попытаюсь узнать, что хотя бы вы думаете на этот счет. Но через пять минут. Оставайтесь с нами. Это «Особое мнение». Николай Сванидзе отвечает на ваши вопросы.

НОВОСТИ

А.ВОРОБЬЕВ: Еще раз здравствуйте. «Особое мнение» в прямом эфире. У нас 9 минут в этой части выпуска. Николай Сванидзе отвечает на ваши вопросы. 363 36 59 – телефон прямого эфира. Можете уже набирать эти цифры, плюс код Москвы. Ну, вопрос был задан. Меня интересует вот эта вот история с т.н. «Нашими», которые действительно преследуют посла Великобритании в России Энтони Брэнтона и, совершенно очевидно, высказываются недружественно в адрес Лондона, и все же едут учиться в Англию.

Н.СВАНИДЗЕ: Вы знаете, я, честно говоря, не состою в движении «Наши» и вероятно, уже никогда не буду состоять в этом движении, в том числе и в силу возрастных различий между мною и большинством движения «Наши». Я считаю, что это нормально, что молодых людей направляют учиться в Великобританию. Я не разделяю насмешек в отношении Великобритании, отношения между нашими странами могут развиваться по-всякому, как известно, и развивались по-всякому. Но дело в том, что все равно Великобритания, независимо от взаимоотношений наших, это одна из старейших, если быть до конца точным, европейских демократических стран и с очень давно отлаженной системой образования, и там есть чему поучиться. Почему нет?

А.ВОРОБЬЕВ: Но на словах здесь, внутри России заявляется о том, что Британский совет - помните, да? – офисы которого были открыты на территории России, ну, в общем, такая бесполезная по большому счету организация, действующая на полулегальных основаниях в России…

Н.СВАНИДЗЕ: Ну хорошо. На каких основаниях действует Британский совет в России, честно говоря, я не знаю, я юридическую сторону этого вопроса не рассматривал. Но у нас же сейчас речь идет не о Британском Совете, который действует в разных странах мира, кстати…

А.ВОРОБЬЕВ: Который пропагандирует, между прочим, британское образование…

Н.СВАНИДЗЕ: Да, но дело в том, что британское образование, в общем, не нужно пропагандировать, оно и так известно. Его качество достаточно известно. Не грех, я считаю, что нормально. Или молодые люди, которые едут в Великобританию, перестанут быть патриотами России, что ли? Да ничего подобного. Просто получат интересное образование. Бога ради.

А.ВОРОБЬЕВ: Ладно. Звонки. Прямой эфир - 363 36 59. Здравствуйте, как вас зовут? вы в прямом эфире, представьтесь, пожалуйста.

Слушатель: Алло, Геннадий Иванович. Николай Карлович, если президент сказал, что программа такая вот будет, Медведев Дмитрий Анатольевич, должен ли кто-нибудь отцу страны России что-то говорить не так, не соглашаться?

А.ВОРОБЬЕВ: Отцу?

Н.СВАНИДЗЕ: Имеется в виду Путин, наверное.

Слушатель: Ну естественно.

А.ВОРОБЬЕВ: А в смысле в ближнем окружении, в высшем истеблишменте?

Слушатель: Нет, вот СМИ, радио «Эхо Москвы», они начинают что-то там говорить непонятное…

А.ВОРОБЬЕВ: Спасибо, до свидания.

Н.СВАНИДЗЕ: Да, спасибо. Ну, это как, отвечать на вопрос надо?

А.ВОРОБЬЕВ: Хотите – отвечайте.

Н.СВАНИДЗЕ: Да нет, ну что вы. Если президент говорит «А», может ли кто-нибудь сказать, какую-то другую букву произнести в разрез с тем, что сказал президент?

А.ВОРОБЬЕВ: То есть может ли журналист подвергать сомнению…

Н.СВАНИДЗЕ: Имеет ли право кто-нибудь спорить с президентом?

А.ВОРОБЬЕВ: В том числе журналисты, по всей видимости.

Н.СВАНИДЗЕ: Ну, знаете, пока что, по-моему, идеи божественной сущности президента еще никто не выдвигал.

А.ВОРОБЬЕВ: Геннадий Иванович, с Новым годом наступающим. Пусть у вас все будет хорошо. Не пейте никогда. 363 36 59 – телефон прямого эфира. Здравствуйте, как вас зовут? Алло, вы в прямом эфире.

Слушатель: Неужели правда?

А.ВОРОБЬЕВ: Точно. Как вас зовут?

Слушатель: Не верится. Меня звать Леонид.

А.ВОРОБЬЕВ: Да, Леонид.

Слушатель: Вопрос такой. А вот чем объяснить, что КГБ, будучи передовым отрядом компартии, как никакое другое ведомство дало много перебежчиков, предателей? Я имею в виду Калугин, Гордеевский, Литвиненко… ну никакое другое ведомство…

А.ВОРОБЬЕВ: Спасибо.

Н.СВАНИДЗЕ: Знаете, это, наверное, человек, который занимался историей КГБ. Думаю, что многие ведомства давали своих предателей, перебежчиков. Их хватало в истории любого ведомства, в истории любой страны.

А.ВОРОБЬЕВ: Уже и в истории этого ведомства есть масса блестящих людей, которые заслужили право называться… ну, знаете, героями, чего уж там…

Н.СВАНИДЗЕ: Несомненно. История КГБ и вообще этой тайной службы советской, она трагична, драматична и очень неоднозначна. Но причина этого не в количестве перебежчиков.

А.ВОРОБЬЕВ: Так, еще телефонный звонок. Здравствуйте, как вас зовут? Вы в прямом эфире. Представьтесь, пожалуйста.

Слушатель: Алло, добрый вечер. Анатолий, Москва.

А.ВОРОБЬЕВ: Да, Анатолий.

Слушатель: Можно узнать мнение Николая Карловича? Как он думает, после выборов состоится, скажем так, усиление чекизма во всех структурах и во всех сферах или немножко спадет этот не совсем здоровый образ и тенденция?

А.ВОРОБЬЕВ: Понятно, спасибо.

Н.СВАНИДЗЕ: Я понял вас. Я думаю, что чекистское сообщество действительно сейчас при большой власти в России. На мой взгляд, при избыточно большой власти. Что касается тенденции, я думаю, что выбор президентом Путиным – ну, фактически, он президентом выбрал Медведева, чего там говорить, формально не так – народ будет избирать, естественно, согласно Конституции, здесь все абсолютно безупречно. Но реально, конечно, если бы Путин выбрал другого человека, то за другого человека бы и голосовали. Так вот, я думаю, что выбор Медведева свидетельствует о том, что Путин не во всем и не всегда является сторонником усиления чекистского сообщества. Потому что насколько я себе представляю Дмитрия Анатольевича Медведева, он никакого отношения к чекистскому сообществу не имеет.

А.ВОРОБЬЕВ: А значит ли это – там был один из вопросов такой – значит ли это, что режим Медведева будет намного мягче, чем режим Путина?

Н.СВАНИДЗЕ: Я не знаю, будет ли как таковой режим Медведева. Я не исключаю, что это все-таки будет продолжение режима Путина. Я не знаю. Мы с вами сегодня этот вопрос уже обсуждали.

А.ВОРОБЬЕВ: Да, конечно.

Н.СВАНИДЗЕ: В какой мере будет Медведев самостоятелен, и если будет, то с какого периода начиная, сразу же или не сразу. Но повторяю еще раз – Медведев не чекист, короче говоря. Поэтому этот выбор Путина свидетельствует о том, что усиление чекистского сообщества вряд ли состоится.

А.ВОРОБЬЕВ: Вероятно, последний вопрос. Очень коротко, прошу вас, вы в прямом эфире.

Слушатель: Алло.

А.ВОРОБЬЕВ: Да.

Слушатель: Меня зовут Анатолий Иванович.

А.ВОРОБЬЕВ: Да, Анатолий Иванович.

Слушатель: Я целиком поддерживаю Путина, но мы уже трижды героя проходили и Хрущева, и Брежнева. Ему можно дать 10 любых орденов, но не надо подымать вот эти вопросы о Героях Советского Союза. Я считаю, это позор.

А.ВОРОБЬЕВ: Спасибо. У вас есть вопрос-то, нет?

Слушатель: Нет, у меня вопросов нету.

А.ВОРОБЬЕВ: С наступающим Новым годом. Давайте поздравлять уже всех.

Н.СВАНИДЗЕ: Да, охотно.

А.ВОРОБЬЕВ: Вам показался этот год более удачливым, чем 2006?

Н.СВАНИДЗЕ: Да бог его знает. Не знаю. Год был очень напряженный и очень насыщенный событиями. Удачный, неудачный… да все годы по-своему хороши.

А.ВОРОБЬЕВ: А для вас лично? Вот знаете, больше половины россиян считают, что этот год был позитивным для них лично.

Н.СВАНИДЗЕ: Да ничего был год. Для меня лично ничего был год, вот прямо скажем. У меня нет оснований этот год проклинать. Тьфу-тьфу. Я надеюсь, что в оставшиеся до Нового года дни моя оценка не изменится.

А.ВОРОБЬЕВ: Очень коротко – вам стало легче дышать в стране или тяжелее?

Н.СВАНИДЗЕ: Так же. Вот в этом плане мало что изменилось.

А.ВОРОБЬЕВ: Николай Сванидзе. Благодарю вас. С наступающим Новым Годом, Николай Карлович.

Н.СВАНИДЗЕ: С наступающим Новым Годом вас и с наступающим Новым Годом наших уважаемых радиослушателей. Счастья, здоровья, успехов.

А.ВОРОБЬЕВ: Я тоже присоединяюсь к этим словам. С наступающим Новым Годом. Будьте счастливы. Я Алексей Воробьев. До будущего года.