Михаил Бергер - Михаил Бергер - Особое мнение - 2007-10-25

О.ПАШИНА: Добрый день и добрый вечер, я приветствую слушателей радиостанции «Эхо Москвы» и зрителей RTVi. Сегодня в студии «Эхо Москвы» журналист Михаил Бергер.

М.БЕРГЕР: Добрый день.

О.ПАШИНА: 363-36-59 – телефон прямого эфира, который обязательно заработает в течение нашей беседы и телефон для СМС – 97045-45. А начнем мы, наверное, с новости последнего часа - адвокаты Платона Лебедева выиграли дело в Страсбургском суде: «Европейский суд по правам человека признал незаконным содержание Лебедева под стражей с 31 марта по 6 апреля 2004 г. без решения суда». Страсбургский суд постановил выплатить Лебедеву 3 тысячи евро в качестве компенсации морального вреда, и 7 тысяч – в качестве возмещения судебных издержек. Вот какой вопрос - может ли это решение Страсбургского суда стать прецедентом для всего дела ЮКОСа - все дело ЮКОСа может быть признано не соответствующим международным правовым нормам?

М.БЕРГЕР: Я убежден, что это решение, каким бы оно ни выглядело ослепительным, или, может быть, увлекательным, не послужит никаким прецедентом, потому что уже было много решений Страсбургского суда в пользу российских граждан против РФ, я даже не помню, на самом деле, случаи, чтобы дела, которые были приняты к рассмотрению в Страсбурге проигрывались. То есть, их все время проигрывает российское государство. И я думаю, что наши начальники к этому привыкли, и смотрят на это просто как на… ну, не знаю - дождь пошел, значит, надо зонтик. Так без зонтика ходили, теперь нужен зонтик – это не больно, не страшно. Ну, еще в 35-й, в 112-й, тысяча сто двадцать шестое китайское предупреждение - к сожалению, это не работает. Это будет важно для Лебедева и Ходорковского, когда и если они выйдут на свободу – это будет их оправдывать в глазах мирового сообщества. Но не российского начальства. О.ПАШИНА: То есть, сейчас рассчитывать не на что?

М.БЕРГЕР: Да, это скорее спорт. Потому что и без Страсбургского уда понятно, что не могли люди украсть больше, чем…

О.ПАШИНА: Они заработали.

М.БЕРГЕР: Да. Это как-то довольно сложно. И мало кто сомневается, что при помещении их в тюрьму были нарушены процессуальные нормы, на которые, в принципе, мало у нас кто обращает внимания. Ну да, суд это подтвердил, но никаких революций в деле ЮКОСа не произойдет.

О.ПАШИНА: Смотрите - Михаил Ходорковский отбыл половину своего срока, тем не менее, на досрочное освобождение он рассчитывать не может, потому что буквально несколько дней назад ему было вынесено очередное замечание, вернее, выговор - за то, что, возвращаясь с прогулки, он не заложил руки за спину. Тут все понятно, но все-таки я прошу – почему власть так боится досрочного выхода на свободу Михаила Ходорковского?

М.БЕРГЕР: Ну, не заложил Ходорковский – что делать? Не заложил. Я, кстати, в восторге от тщательности, с которой наблюдают за некоторыми…

О.ПАШИНА: И исполняют тюремные правила в каких-то случаях. А в каких-то – не исполняют.

М.БЕРГЕР: Видимо, во всех остальных 1200 случаях – у нас около миллиона заключенных, обитателей нынешней пенитенциарной системы. И действительно я понимаю. Что там потрясающе строгие правила, что вот если руки назад не свел, то это грозит тебе лишением перспективы на освобождение.

О.ПАШИНА: То на свободу, наверное, еще рано - не осознал и не исправился.

М.БЕРГЕР: Просто опять власть демонстрирует свою последовательность. Власть говорит о том, что Ходорковский должен сидеть в тюрьме. Независимо, по каким причинам. Поэтому всерьез рассуждать о том, что по существующей практике социально неопасные люди, люди, которые не бросаются на прохожих, не пьют кровь младенцев, могут быть досрочно освобождены. Тем более, что они уже заплатили больше, чем заработали, и бюджет достаточно много получил денег от компании ЮКОС при продаже его активов, но, тем не менее, к ним относятся как к рецидивистам или сумасшедшим.

О.ПАШИНА: И всячески ограждают общество от них.

М.БЕРГЕР: Совершенно верно. Контакт с которыми нежелателен.

О.ПАШИНА: В студии «Эхо Москвы» Михаил Бергер. Сегодня Фан-клуб президента Путина провел акцию под лозунгом: «Путину и Ходорковскому еще по сроку» - ну, про Ходорковского мы поговорили, давайте еще про Путина поговорим. Не только фанаты Путина вышли в Москве с таким лозунгом, вышли люди на улицы Магадана, заксобраний Челябинской области обратилось к президенту с просьбой остаться на третий срок. В псковской области появилось общественное движение в поддержку В.Путина и соответственно, третьего срока. Скажите, пожалуйста. Вот эти митинги за третий срок Путина по всей стране – это инициатива снизу, или сверху, как вы считаете?

М.БЕРГЕР: Это Фан-клуб?

О.ПАШИНА: В Москве - Фан-клуб. В Магадане – просто жители Магадана.

М.БЕРГЕР: насколько я знаю, Путин не актер и не футболист. Фан-клубы возникают вокруг шоу-персонажей, и здесь как-то любопытно - мне кажется, что если этот клуб называется «Фан», то он как-то карикатуризирует, - вот так скажу - ситуацию. Но суть не в этом. Вдруг страну охватил этот порыв. На самом деле нет никакого сомнения, что достаточно много людей в стране были бы не против того, чтобы Путин остался еще на один срок, но мне кажется, что если есть правила, то они должны соблюдаться.

О.ПАШИНА: Почему? А если весь народ, «в едином порыве» - в Магадане, Москве. Челябинске. Пскове, выйдет и попросит - своего рода такой референдум-экспромт – народ вышел и попросил.

М.БЕРГЕР: Минуточку. Мы же, вместе с нашим президентом, за соблюдение законности. Нет такой законодательной нормы «попросим». О.ПАШИНА: Почему же тогда все сразу – жители Магадана, Фан-клуба, и прочих – не задержаны и не сидят в тюрьме за экстремизм? Они же вышли и призывают изменить конституцию?

М.БЕРГЕР: Да, на самом деле это меня беспокоит сильно, даже несмотря на то, что уважаемый г-н Шарандин поспешил заявить, что все в абсолютном порядке, так же как и глава Центризбиркома заявил, что выступление первого номера списка «Единой России» в течение трех часов не является агитацией за «Единую Россию». Ну конечно, все они спешат продемонстрировать - они выбрасывают флаги – белый, красный - то есть, это такая сигнальная система на самом деле. Все эти митинги это сигнальная система. Потому что каждый губернатор должен успеть продемонстрировать, зарегистрировать свою любовь к президенту.

О.ПАШИНА: И получит право использовать его лицо в своей предвыборной кампании.

М.БЕРГЕР: Это уже не важно. Митинг – это как бы телефонограмма в Кремль – ребята, я все сделаю, что ни скажете – все, что угодно. Видите, у меня вышли сто, 5 тысяч, 10 тысяч человек – мы знаем, что Путин уходит, знаем, что «проблема-2008» уже решена – мы не знаем как, но совершенно очевидно решена, конструкция уже существует, эта конструкция не предполагает третьего срока - этот вопрос будет решен как-то иначе. Губернатор не знает, как, и им хочется быть все время на виду. И быть уверенными, что здесь знают. Что они за Путина. А как еще им об этом сообщить?

О.ПАШИНА: То есть, вы хотите сказать, что это все делается вовсе не для того, чтобы оставить Путина на третий срок? А просто губернаторы демонстрируют лояльность?

М.БЕРГЕР: Абсолютно. У губернаторов своя цель, они таким образом дают знать - такая верноподданническая телеграмма.

О.ПАШИНА: А президент об этом знает? Может быть, он посмотрит на все эти масштабные выступления, скажет – может быть действительно, раз так меня любят и хотят - пожалуй, может быть, еще остаться годика на четыре?

М.БЕРГЕР: Знаете, если бы он хотел остаться. Давно бы этот процесс уже пошел бы. Мне все-таки кажется. Что Путин не планирует – по крайней мере, в конструкции президента, в роли президента продолжать оставаться в политике – вероятно, в совершенно какой-то другой роли. Но ему эта история тоже не помешает, потому что, даже если, несмотря на всеобщий порыв и, несмотря на эти митинги многочисленные, он скажет - а я не дам трогать Конституцию, то это добавит ему еще существенно очков, независимо от того, на которую роль он потом перейдет. Так что, в принципе, я думаю, что все в этом заинтересованы - никто ничего ломать не собирается. По крайней мере, мне пока так кажется.

О.ПАШИНА: Евгений рассматривает противоположный сценарий: «Если Путин все-таки нарушит Конституцию и пойдет на третий срок – народ же просит – какова будет реакция Запада?»

М.БЕРГЕР: Ну, ничего хорошего это не сулит.

О.ПАШИНА: Как в случае с Белоруссией.

М.БЕРГЕР: Да. Есть пример. И если нас устраивает роль батьки-Лукашенко - я думаю, что и Путина она не устраивает. Я считаю этот сценарий маловероятным.

О.ПАШИНА: Перейдем от политики к экономике. В Португалии открывается саммит «Россия-ЕС», и одной из основных будет энергетическая тема - в сентябре Еврокомиссия начала обсуждать планы о введении ограничений на иностранные инвестиции в свою энергетическую сферу. Конечно, это касалось, прежде всего, России и, прежде всего, «Газпрома» думаю, что и на саммите эта тема возникнет – как вы считаете, стоит ли ожидать воплощения этого плана Еврокомиссии, или он так планом и останется?

М.БЕРГЕР: на самом деле для меня большой сюрприз - вот это новое веяние Европы ограничивать инвестиции, в то время как мы, журналисты, немало потратили сил и энергии, чтобы в 90-е годы убедить российское общество в том, что иностранные инвестиции – это хорошо. Что приходит иностранный капитал, и всем от этого хорошо. Но выясняется, что сюда. В Россию, деньги это хорошо, а вот российские деньги в Европу – это, оказывается, нехорошо.

О.ПАШИНА: Но они боятся, причем боятся не только наши денег. Но и наших энергоносителей. Вот иностранная пресса пишет, что такой сценарий возможен: «Россия построит новые газопроводы для того, чтобы потом закрутить вентиль и уничтожить Европу».

М.БЕРГЕР: Вот это меня сильно раздражает, мягко говоря. Правила должны быть одинаковыми – или капитал двигается свободно – деньги есть деньги для всех, инвестиции есть инвестиции, и говорить о том, что бояться? Ну, мы тоже боялись. Россия боялась больше, чем Европа, боялась иностранных инвесторов. Но как-то так события развиваются, что сегодня здесь огромное количество западных денег – десятки миллиардов. А теперь - ну да, есть страхи. Но мне кажется, эти страхи должны сниматься какими-то другими процедурами, а не тупым запрещением для покупок отдельных компаний, для действия отдельных компаний, даже таких, может быть, неприятных для Европы. Как «Газпром». Теоретически, в принципе, я понимаю - «Газпром» - это рука Кремля. Это экономический такой жезл, булава, символ власти и инструмент такой, чтобы можно было треснуть по голове. Но знаете, если мы проанализируем эти ситуации - с Украиной, Белоруссией – он возникал в каких случаях? Когда Украина…

О.ПАШИНА: Поступала не так, как нравилось Москве.

М.БЕРГЕР: Нет. Если Украина начинает забирать газ без оплаты и без всяких договоренностей – конечно, это не понравилось Москве. Но это действие не понравилось бы и «Рур-Газу», и норвежским поставщикам газа. Это не понравилось бы никому.

О.ПАШИНА: Но дело в том, что достаточно долго Москва смотрела на отбор газа сквозь пальцы. Но когда республику возглавил не тот человек, который нравится Кремлю, сразу это увидели.

М.БЕРГЕР: Ну, значит, что при каких-то обстоятельствах все-таки можно воровать.

О.ПАШИНА: В том-то и дело.

М.БЕРГЕР: Получается так, что при каких-то обстоятельствах можно. Но все-таки давайте согласимся с тем, что владелец имущества может до какого-то времени позволять воровать – это в его праве, и также в его праве возмутиться тем, что воруют. Пусть за этим стоит политическая подоплека, попытка решить какие-то политические вопросы, но, тем не менее, претензия справедлива - так же, как и претензия к Белоруссии – желание продавать товар за ту цену, которую он стоит – может быть, жестоко, жестко.

О.ПАШИНА: По сути, правда, если отбросить некоторые обстоятельства. А возвращаясь к Европе, интересно – Европа нуждается в наших энергоносителях, другого варианта у них пока нет. Тем не менее, нагнетается вот эта «фобия» - кому это выгодно в Европе?

М.БЕРГЕР: В Европе масса вариантов – по крайней мене, варианты в Европе есть - Норвегия – крупный поставщик энергоносителей. Немного денег и времени – относительно немного, конечно - и можно добраться до туркменского газа. Поэтому Европа. В принципе, эти вопросы может решить, поэтому я бы здесь предостерег и российскую сторону от излишне резких действий.

О.ПАШИНА: Тогда Европа лукавит, говоря, что хотите посадить нас на топливную иглу – значит, у нее есть альтернатива, значит, не так страшна и Россия.

М.БЕРГЕР: ну, она дороже, сложнее, и конечно, я понимаю, что не нравится Европе – Европе не нравится действительно серьезный аргумент российской стороны - нравится или не нравится, но это серьезный аргумент - энергоносители, поставки газа, нефти – серьезный аргумент, с ним нельзя не считаться. Можно не считаться с разными заявлениями, разными чудесами, которые внутри страны российской происходят - с этим можно не считаться. Но не считаться с реальным товаром, в котором остро нуждается Европа, нельзя. На самом деле любая зависимость никому не нравится, каждый хочет быть абсолютно свободен. В общем, это не очень получается, но когда Франция зависит от Германии, Германия от Норвегии, а Норвегия от Испании и наоборот – это их как-то не очень тревожит, потому что ясно – члены ЕС, действия правительств более или менее понятны, устройство политическое более или менее понятно и предсказуемо. С российской стороной несколько иначе, и это тревожит Европу.

О.ПАШИНА: Частный пример – об этом сегодня пишет «Независимая газета» - власти Германии тормозят строительство газопровода «Норд-Стрим» - помните, Эстония отказала России разрешить исследовать дно для прокладки трубы?

М.БЕРГЕР: Да, мы ближе к Финляндии перебрались.

О.ПАШИНА: И теперь возникли проблемы со строительством газопроводов-отводов, которые должны соединить газопровод «Норд-Стрим» с газораспределительными сетями Германии - по немецким законам к трубе должен быть обеспечен доступ какой-то третьей организации. Почему возникло такое препятствие, если Германия сама более, чем заинтересована в строительстве этого газопровода?

М.БЕРГЕР: думаю, что это временная техническая проблема, я убежден, что это никак не повлияет на глобальный проект, никакого сомнения в этом нет.

О.ПАШИНА: А что это за третьи организации?

М.БЕРГЕР: Я не знаю деталей того, как это все устроено, но понимаю принцип, по которому не может одно и то же лицо полностью распоряжаться трубой, газом, который в ней проходит и краном на том конце, где находится потребитель. Здесь просто принцип нескольких ключей. Нельзя слишком много власти давать в одни руки - здесь я разделяю подходы европейские, потому что должны быть какие-то балансы – так же как во власти, сдержки и противовесы.

О.ПАШИНА: Александр из Москвы: «Как вы относитесь к тому, что в Москве бензин стоит дороже, чем в странах, импортирующих энергоресурсы?»

М.БЕРГЕР: Во-первых, не везде - в Европе бензин дороже. Попробуйте заправиться в Израиле, вам сразу же станет понятно, где бензин дороже. В Израиле, Греции, в странах, где не производят нефтепродукты. Он, конечно, неприятно подорожал, особенно по сравнению с 79-ми годами – помню, он там стоил 12 копеек. 6 копеек, но пока близок к цене американской, которая существенно ниже цены европейской.

О.ПАШИНА: Невозможно, коснувшись цен на бензин, не поговорить о ценах на продукты. Тем более, что этого просят слушатели – подписали у нас производители и продавцы соглашение о замораживании цен на некоторые виды продуктов. Население, тем не менее, ничего хорошего от этого не ждет, и скупает дешевые продукты - те, которые можно хранить. Что нам ожидать – правильно или неправильно сделали. Заморозив эти цены? Чего ждать населению? Право ли население, что готовится к худшему – что после 31 числа цены начнут расти?

М.БЕРГЕР: Знаете, я думаю, что между митингами в Магадане и на Колыме - где они там еще происходят?

О.ПАШИНА: В Челябинске и Пскове.

М.БЕРГЕР: Да, в поддержку третьего срока гипотетического, и всеми этими декларациями – ничего общего. Это мероприятие, которое к содержанию не имеет никакого отношения. То есть, не имеет никакого отношения к теме. Митинги по поводу третьего срока никак не повлияют на президентские сроки, а соглашение о ценах никак не повлияет на цены – просто никак. Это у нас такая новая форма общения власти и Кремля и бизнеса и кремля.

О.ПАШИНА: То есть как это? Они обещали, что молоко будет стоить 20 рублей, а оно будет стоить 50?

М.БЕРГЕР: Вот подождите.

О.ПАШИНА: А как это все будет происходить?

М.БЕРГЕР: Это вообще неважно, как это все будет происходить. Важно, что группа крупнейших компаний, торговцев и производителей, опять посылает записочку в Кремль – ребята, мы готовы поддержать ваши политические устремления к успокоению народа. Потому что, чтобы вернуть цены назад, нужно восстановить Госплан, Госкомцен, - такая организация еще была, между прочим, я даже был знаком с ее председателем. Так вот нельзя это решить соглашением. Во-вторых, это противозаконно. Не важно, с какого конца договариваться о ценах - снизу или сверху – это картельное соглашение. Антимонопольный комитет должен встать на дыбы и возбудить дело по этому поводу. Потому что это ценовой сговор.

О.ПАШИНА: Как думаете, Антимонопольный комитет так поступит?

М.БЕРГЕР: нет, конечно. Так же, как глава Центризбиркома ведет себя соответствующим образом, и большие юристы из Совета Федерации. Конечно же, все в одном порыве, в одном строю будут рассматривать, что это, типа, как бы забота о народе. Если отвлечься от демагогии, которая очень нравится народу – вот о нас забоятся - то понятно следующее. Первое – это соглашение долго не продержится и развалится. Так же, как было соглашение по бензину. С бензином даже немножко попроще, его проще регулировать.

О.ПАШИНА: ну, на бензин пока цены держатся.

М.БЕРГЕР: Понимаете, проблема в чем – цены на молоко и хлеб растут не от того, что сговорились торговые сети, как наши чиновники, начиная от премьер-министра и кончая там еще министрами или неграмотными и безответственными…

О.ПАШИНА: А отчего?

М.БЕРГЕР: Слушайте, у китайцев много денег - вы будет смеяться. И китайцев много. Если раньше хватало чашки риса, то сегодня рис уже с маслом, у кого-то еще и с мясом. Куча не просто миллиардеров в Китае, а просто народ стал богаче, потребление продовольствия в Китае выросло. Хорошая новость? Для китайцев – да. Для мирового рынка продовольствия не очень. В Индии потребление продовольствия выросло. И если Индия является крупнейшим экспортером программного продукта и других услуг, значит, что туда поступают деньги, у людей появляется больше денег, растет потребление - продовольствие во всем мире дорожает. Как наша группа, пусть даже самых уважаемых продовольственных компаний, она что, в Китай отобьет телеграмму - китайцы, пожалуйста, меньше едите, а то нам не хватает.

О.ПАШИНА: Что же нам делать, как нужно бороться с ростом цен и что нас ожидает в ближайшее время вы узнаете после короткого перерыва – никуда не уходите. Все подробности – через несколько минут.

НОВОСТИ

О.ПАШИНА: В студии программа «Особое мнение», журналист Михаил Бергер - 363-36-59 - телефон, который уже работает в студии. Но прежде мы закончим с ценами на продукты - скажите, что нам ждать?

М.БЕРГЕР: С ценами не закончим, конечно. Знаете, скажу неприятную вещь, но я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь пожаловался на рост зарплаты, написал возмущенное письмо - что это зарплата все время растет, что это за безобразие? Но как сообщает российское статистическое ведомство, в сентябре зарплата выросла, по-моему, на 13%, или 12.

О.ПАШИНА: А цены выросли в три раза.

М.БЕРГЕР: В сентябре - нет.

О.ПАШИНА: А сейчас почти в три.

М.БЕРГЕР: На что-то выросли в три, на что-то – на ноль. Давайте подходить к этому серьезно, мы же не на собрании избирателей. Я о чем говорю? Пусть зарплата растет – я не против, но человек, чья зарплата растет, должен понимать, что просто роста зарплаты, с другой стороны, стоит рост цен. Потому что человек, который производит молоко, тоже хочет, чтобы зарплата росла. А откуда - не у этой, не у коровы, а на ферме возьмутся деньги? Конечно же, от роста цен. Поэтому я думаю, что даже доярки и трактористы возмущаются, что цены растут. А зарплата пусть будет расти сама. Как она будет расти, должна же расти производительность труда, как это ни смешно будет сказано.

О.ПАШИНА: И чем-то ее нужно стимулировать.

М.БЕРГЕР: И как отмечают экономисты, производительность труда сильно отстает от роста зарплаты. А в этом случае неизбежен рост цен. И если рост зарплаты не сбалансирован с ростом производства – будут расти цены.

О.ПАШИНА: Скажите прямо – что нам ждать в ближайшие месяц-два? То есть, дешевых продуктов не будет.

М.БЕРГЕР: Нет, продукты не будут дешеветь, в обще ничего не будет дешеветь. Ну, бывают колебания на рынке - могут акции подешеветь, или недвижимость перегретая может подешеветь. Но в целом стоимость жизни не будет снижаться – надо больше зарабатывать, стремиться, по крайней мере, к этому. А люди, которые зависят от бюджета, должны давить на правительство и законодательные органы, которые, соответственно, повышали бы доходы людей, чьи зарплаты зависят от бюджета. Пенсионеры, естественно, должны делать то же самое.

О.ПАШИНА: А не возникнет ли дефицит в связи с этой заморозкой? Просто производителям будет невыгодно производить это молоко, это масло? И нам вообще нечего будет покупать.

М.БЕРГЕР: Слушайте, сколько мы уже говорим про эту заморозку - давайте все-таки понимать, что в серьез ничего не заморозится - во-первых, кроме 6 компаний, которые подписали соглашение, есть еще сотни и тысячи производителей, которые ничего не подписывали. И для которых, если у этих компаний есть финансовые резервы, они могут себе позволить снизить свои сверхдоходы. А есть компании, которые только-только сводят концы с концами - им что, доплачивать свое? Тогда что это за рынок, интересно? Поэтому давайте все-таки смотреть честно на ситуацию – не остановит это рост цен. Ну, может быть чуть-чуть, где-то, то, что на глазах – но ничего хорошего из этого не выйдет.

О.ПАШИНА: Легкой жизни не обещает нам Михаил Бергер. И сейчас - телефон прямого эфира и ваши вопросы. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Виктор, Подмосковье. Скажите, пожалуйста, вам не кажется, что в последнее время зарплата обгоняет производительность?

М.БЕРГЕР: Если у вас дома есть животное, которое виляет хвостом, лает и кусается, как собака, то вам не должно казаться. Вам может показаться, что это собака. А это собака. Да, конечно, производительность растет медленно, а зарплата растет быстро – именно это и происходит, ничего не скажешь.

О.ПАШИНА: Зависают наши телефонные звонки. Обратимся к СМС: «При чем тут китайцы, - вы говорили, что китайцы хотят есть, хорошо живут, и из-за этого растут цены.

М.БЕРГЕР: Лучше. Я не могу сказать, что они хорошо живут – они живут хуже россиян. Но лучше чем вчера и позавчера.

О.ПАШИНА: «нужно сократить экспорт зерна и удобрений, и все будет замечательно» - считает наш слушатель.

М.БЕРГЕР: Что значит «нужно сократить»? Странное мышление. Россия уже давно часть мировой экономики. Если мы как-то решим повлиять на цены волевым путем, значит, надо опять забор построить, прекратить экспорт-импорт, и отгородиться от мирового рынка, и говорить булка должна стоить столько-то денег, и все. Вот такой способ действует. Другие способы не работают. Китайцы при том, что продовольственный рынок России - часть мирового рынка продовольствия, на котором есть потребители, кроме России – китайцы, индийцы, европейцы – все, кто угодно. Причем, я хочу сказать, что даже железный занавес не спасает цены от роста. Потому что советское государство замечательное закупало на миллиарды долларов зерно. Закупало, потому что или ты душишь цены, тогда невыгодно производить зерно, тогда выгодно покупать хлеб и кормить свинью этой булкой – мы все это знаем, проходили – не работает так.

О.ПАШИНА: Телефон у нас заработал. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Николай из Москвы. Подскажите, пожалуйста - Финляндия нам поставляет сыр, молочные продукты, а через дорожку наша ленинградская, Московская область - у нас ничего нет. В чем причина?

М.БЕРГЕР: уважаемый Николай - рядом с «Валио» и «Виолой» большое количество российского молока, сыра, огромное количество. Причем, даже больше, чем импортного. Думаю, что это упрек несправедливый - просто есть это и это, выбирайте, что хотите – цена, качество, содержание продуктов – с консервантами, без консервантов – я думаю, что это не вполне верный подход. Есть и наши, есть и импортные.

О.ПАШИНА: Наши слушатели реагируют эмоционально на ваши высказывания: «Вам не кажется, что для роста производительности народ хотя бы должен нормально питаться? А у нас даже нет ответа - сколько это - потребительская корзина?» - это спрашивает Алеут. Алла: «Что есть пенсионеру, учитывая, что пенсию планируют повысить с 1 декабря на 300 рублей».

М.БЕРГЕР: Пенсия должна решительно, драматически вырасти. Я думаю, что расходы Пенсионного фонда должны так же приоритетно рассматриваться, как расходы на оборону. Мы очень радостно и в больших количествах ухаем огромные деньги на новые ракеты. Я думаю, что с таким же энтузиазмом нам нужно пополнять казну пенсионного фонда – на самом деле это большая проблема, и ее должно решать государство, в том числе, парламент, президент, правительство - все должны над этим работать, чтобы пенсионеру было, что есть. Но нельзя сказать, что пенсионеру нечего есть – у него мало денег, это правда. Но есть особенность российской пенсионной системы – она обеспечена тем, что в силу жилищного кризиса пенсионеры часто живут с детьми, которые их подкармливают. Не все, конечно, - этого нет почти нигде в мире, это есть в России – это не решение проблемы, но это реальность, действительность такая.

О.ПАШИНА: Радиослушатели пишут, что жизнь не меняется, меняются только цены. Спрашивают по поводу объективного закона зависимости зарплаты от производительности труда – говорят, что это только для социалистической экономики, где отсутствуют условия и возможности частного присвоения продукта.

М.БЕРГЕР: Знаете, но так почему-то получается, что в США, где производительность в 5,7,8 - в разных отраслях – выше, чем в России, рабочие и получают там в 5-7-10 раз больше, чем в России. Как-то почему-то это связано. Чем человек больше производит, тем он больше зарабатывает.

О.ПАШИНА: Вот такие нехитрые, но логичные зависимости от журналиста Михаила Бергера, он был в студии программы «Особое мнение». Я, Оксана Пашина, прощаюсь с вами. До свидания.