Николай Сванидзе - Особое мнение - 2007-09-28

А.ВОРОБЬЕВ: Я приветствую всех, кто в эти минуты смотрит телеканал RTVi и слушает радиостанцию «Эхо Москвы». Это совместный проект радиостанции и телеканала. Николай Сванидзе отвечает на ваши вопросы традиционно в это время по пятницам. Приветствую вас, Николай Карлович.

Н.СВАНИДЗЕ: Здравствуйте.

А.ВОРОБЬЕВ: Ну вот, за несколько минут до вашего появления у нас в студии Президент Путин обновил своим указом третью Общественную палату – назначены целых два особых члена Общественной палаты. И есть некоторые изменения в фамилиях людей в списке этом. Ну, например, среди новых лиц актер Василий Лановой, Федор Бондарчук, актриса Чулпан Хаматова, есть и правозащитники – Алла Гербер, в частности. Кое-какие изменения произошли – в состав новый не вошла Алла Пугачева, Александр Калягин, Ярослав Кузьминов, ректор Высшей Школы Экономики, председатель совета директоров Альфа-банка Михаил Фридман, вице-президент Медиа-союза Елена Зелинская, что, в общем, для многих неожиданно, политологи Вячеслав Никонов и Сергей Марков, гимнастка Алина Кабаева. Значит, хотелось бы, чтобы вы прокомментировали такие перестановки в Общественной палате как член Общественной палаты прежнего созыва.

Н.СВАНИДЗЕ: Почему прежнего? Действующего.

А.ВОРОБЬЕВ: Действующего до сих пор, да.

Н.СВАНИДЗЕ: Он еще будет действовать до Нового года.

А.ВОРОБЬЕВ: До 22 января, да? до момента первого заседания.

Н.СВАНИДЗЕ: Ну да.

А.ВОРОБЬЕВ: Ну так вот, мне хотелось бы понять вашу точку зрения на мотивы, по которым был отставлен тот или иной человек и тот или иной человек был включен в состав Общественной палаты.

Н.СВАНИДЗЕ: Вы знаете, это, конечно, вы обо мне шикарного мнения. Потому что я не могу мотивировать отставку и назначение Президентом каждого человека. Потому что это личное решение Президента, и чем он руководствовался, сложно… Первая треть назначенных Президентом – это 42 человека.

А.ВОРОБЬЕВ: А вы никак не влияли? Вы не высказывали никоим образом свое мнение относительно деятельности каждого из членов Общественной палаты?

Н.СВАНИДЗЕ: Нет. Ни в коем разе. Во-первых, мы не должны друг друга оценивать. В Общественной палате, надо сказать, действительно… вот где у нас полная демократия, так это в Общественной палате – никто никого не оценивает, и там, в общем, процветает индивидуализм здоровый.

А.ВОРОБЬЕВ: А кулуарные беседу существуют?

Н.СВАНИДЗЕ: Да нет, чего ж мы будем коллег своих оценивать в кулуарных беседах? Нет. И потом, я повторяю еще раз – три трети, три источника, три составные части Общественной палаты. Значит, первая треть назначается Президентом. Вторую треть первая, уже назначенная Президентом треть, выбирает из числа представленных от общественных организаций. Вот я, например…

А.ВОРОБЬЕВ: Общероссийских?

Н.СВАНИДЗЕ: Да. Вот я, например, от общественной организации, от второй трети в Общественной палате. Я был не в президентском списке, а во втором. И третья треть – от регионов. Первые две трети уже избранных выбирают уже третью треть от регионов, тоже из представленных. Поэтому первая – абсолютно на усмотрение Президента. Вот кого Президент считает нужным, того и вписывает он здесь может руководствоваться чем угодно. Мы можем с вами, не вдаваясь в персоналии, потому что все люди – и назначенные, и не назначенные, - люди достойные. И те фамилии, которые вы назвали, - это все фамилии общеизвестные. Талантливые, яркие, известные люди. Я думаю, что у Президента были какие-то свои соображения разного плана. Ну, скажем, кто-то, на его взгляд, недостаточно активно себя проявил в Палате. Не потому что он такой лодырь и в носу ковырял, а просто потому что у него куча дел. Не будем забывать о том, что Общественная палата – это общественная работа. Она не оплачивается. Она требует времени, между прочим. И если у человека очень много дел неотрывных, то он ну не нашел времени достаточно для Общественной палаты. И Президент решил, что нечего ему там делать, при всем уважении делать ему там нечего.

А.ВОРОБЬЕВ: Ну, вторая мотивация – это участие в политике. Многие идут в политику.

Н.СВАНИДЗЕ: Кто-то, может быть, решил идти в Государственную думу. Не исключаю.

А.ВОРОБЬЕВ: Как Кабаева, возможно?

Н.СВАНИДЗЕ: Возможно. Потом – рано еще вообще бабки подбивать, потому что кто-то, кто был в первом списке, теперь может пойти во втором или в третьем.

А.ВОРОБЬЕВ: А что-нибудь вам известно о том, кто это может быть?

Н.СВАНИДЗЕ: Не знаю. Понятия не имею.

А.ВОРОБЬЕВ: А предположения?

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, предположений у меня нет. Честно говоря, эти вещи, на мой взгляд, не вполне корректно. Подходить, человека хватать за пуговицы – «Старина, ну ты как, пойдешь во второй, в третий, как?» - ну нехорошо. Я таких вопросов не задаю.

А.ВОРОБЬЕВ: Давайте так. Оцените итоги работы Общественной палаты этого созыва.

Н.СВАНИДЗЕ: Итоги оценивать рано – еще полгодика. Общественная палата… мне уже приходилось отвечать на этот вопрос – мало что изменилось за тот период, в течение которого я на этот вопрос не отвечал. Потому что это было лето, а лето – не самый активный период вообще в работе общественных институтов, в том числе и в работе Общественной палаты. Летом в Общественной палате мало что происходило. Поэтому что я отвечал раньше, то отвечу и сейчас. Общественная палата выжила как институт, и это, на мой взгляд, главное достоинство. Были какие-то прорывные эпизоды, были…

А.ВОРОБЬЕВ: Какие, например?

Н.СВАНИДЗЕ: Ну они общеизвестные. Там…

А.ВОРОБЬЕВ: Участие в бутовской истории?

Н.СВАНИДЗЕ: Участие в бутовской истории. Дело в том, что, вы понимаете, в чем дело – обычно оцениваются наиболее шумные публичные вещи. Вот в частности, бутовская история…

А.ВОРОБЬЕВ: А это дело Общественной палаты было?

Н.СВАНИДЗЕ: А дело Общественной палаты – любое, к которому она будет иметь отношение. Вот в котором она проявит себя. Потому что нет такого – «Вот это не дело Общественной палаты» или «Это дело Общественной палаты». Вот такого нет. Если общественность обращается, если обращаются граждане в Общественную палату и просят помощи, и Общественная палата и отдельные ее члены или комиссии могут помощь оказать реальную, то это дело Общественной палаты.

А.ВОРОБЬЕВ: Такая защитница?

Н.СВАНИДЗЕ: Если угодно, где-то защитница. Это связующее звено между людьми и властью. У нас же очень не развиты общественные институты. Гражданское общество находится у нас на довольно низком уровне развития. Но здесь дело вот в чем: деятельность Общественной палаты надо оценивать не только по каким-то шумным новеллам типа бутовской истории. Общественная палата, помимо всего прочего, работает с законопроектами, которые поступают в ГД. Это никому, я имею в виду широкую общественность, не видимая работа. Но это работа, может быть, самая важная. Говорить о ней скучно – она не видна. Но она важна.

А.ВОРОБЬЕВ: Вы припомните какое-нибудь качественное изменение, которое удалось провести с помощью мнение членов Общественной палаты?

Н.СВАНИДЗЕ: Вы знаете, с помощью мнения Общественной палаты мы ввели родительские комитеты в воинских частях. Правда, к этому разное отношение. И очень многие мои коллеги, уважаемые коллеги, считают, что это полумеры, что это палеотип. Честно говоря, я тоже считаю, что это не решает проблему неуставных отношений в нашей армии. Тем не менее, это путь, это шаг на пути решения. Вот, скажем, в ближайшее время ваш покорный слуга собирается от имени Общественной палаты, рабочей группы, которую я возглавляю, участвовать в обсуждении законопроекта , предложенного Мосгордумой о внесении изменений в закон о СМИ.

А.ВОРОБЬЕВ: А что, этот закон плох?

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, дело не в этом. Я как раз выступаю с другой позиции. Закон хорош. Для своего времени просто блистателен. Сейчас он, вероятно, нуждается в каких-то модификациях, но не в той, которая предлагается. Я сейчас не буду вдаваться в детали. Но просто я говорю о том, что работа Общественной платы ведется разнообразная. Сказать, что это огромная удача, что появление Общественной палаты – это какой-то фантастический успех для нашего гражданского общества, нет, не могу, но что первый шаг сделан и что Общественная палата за первые два года, скажем так, в значительной степени оправдала сам факт своего рождения, это я утверждать могу.

А.ВОРОБЬЕВ: Николай Сванидзе отвечает на ваши вопросы. Чуть позже мы подключим телефоны прямого эфира. Но а сейчас вы можете присылать свои смс-сообщения на номер +7 985 970 45 45. Николай Карлович, Олег Шармута из Москвы спрашивает вас: «Как вам план Путина?»

Н.СВАНИДЗЕ: Какой план Путина? Какой план Путина имеется в виду?

А.ВОРОБЬЕВ: План Путина, «Единая Россия».

Н.СВАНИДЗЕ: То есть это что за вопрос? От меня требуется, чтобы я оценил деятельность партии «Единая Россия»? деятельность Президента Путина?

А.ВОРОБЬЕВ: Вы знаете, что такое «план Путина»?

Н.СВАНИДЗЕ:У Путина очень много планов в разных направлениях. Путин – Президент нашей страны. Имеется в вмиду международная деятелньость, внутриполитическая, экономическая – какая? Я не могу отвечать на столь не сформулированный вопрос.

А.ВОРОБЬЕВ: Понятно, что вопрос с долей иронии.

Н.СВАНИДЗЕ: Естественно.

А.ВОРОБЬЕВ: Наверняка вы замечали щиты, которые развешаны по Москве…

Н.СВАНИДЗЕ: Ну это рекламный щит партии «Единая Россия» - ну бога ради, ну что я буду оценивать предвыборную кампанию?

А.ВОРОБЬЕВ: Вы слышали о новом конфликте между «Единой Россией» и «Справедливой Россией»? в Рязани, по-моему, он случился. Там щиты появились с надписью «План Путина – справедливость в России», что-то такое…

Н.СВАНИДЗЕ: Ну естественно – «Единая Россия» и «Справедливая Россия» борются за право нести путинское знамя.

А.ВОРОБЬЕВ: Приватизировать Путина?

Н.СВАНИДЗЕ: Ну, если угодно. Но «Единая Россия» гораздо ближе к цели, на мой взгляд. Потому что Путин, как известно, дал разрешение «Единой России» использовать, в частности, его портрет.

А.ВОРОБЬЕВ: Скажите, насколько, с политической точки зрения, этично Президенту поддерживать какую-либо политическую партию в стране?

Н.СВАНИДЗЕ: Не запрещено.

А.ВОРОБЬЕВ: Не запрещено – нет, конечно.

Н.СВАНИДЗЕ: И следовательно – этично.

А.ВОРОБЬЕВ: С точки зрения закона, нет.

Н.СВАНИДЗЕ: Это партия…

А.ВОРОБЬЕВ: Послушайте, что значит «следовательно этично»? есть буква, а есть дух закона. Насколько я понимаю, это раздельные понятия.

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, вы мне задали вопрос – насколько этично. Я считаю, что букве это не противоречит. Что касается духа, тоже не противоречит. У меня масса вопросов к партии «Единая Россия». Главный из этих вопросов о том, какова все-таки ее программа - ее, а не Путина. Потому что у Путина программа может меняться. Мало того, Президент Путин не собирается, как известно, идти на следующий, уже не конституционный срок. Он собирается исполнять Конституцию. Значит, вместо Путина будет другой Президент. Значит, что тогда будет делать партия «Единая Россия», если она партия Путина? В каких отношениях она будет со следующим президентом? Но это проблемы партии «Единая Россия», а не мои. Что же касается использования Путина, если это делается с разрешения Путина, то бога ради. Это партия большинства. В том числе, эта партия играет решающую роль в ГД, она действительно проводит президентскую линию. Если линия меняется, то линия партии колеблется вместе с ней. Я думаю, что Президента Путина это должно в любом случае более чем устраивать. Вот он ее и поддерживает. Здесь, честно говоря, никакого удивления у меня нет.

А.ВОРОБЬЕВ: Николай Сванидзе, напомню, у нас в прямом эфире. Сейчас я найду массу вопросов, которые пришли к вам по Интернету. И я их попытался сгруппировать в одну тему. Значит, смотрите. Сначала приведу пару вопросов Лили из Тбилиси: «Не ждет ли Саакашвили судьба его предшественника, Шеварднадзе, когда в кабинет войдут несколько десятков вооруженных людей и вышвырнут его вон, а после назовут это революцией?» Таха из Тбилиси, следующий вопрос, студент: «Как вы думаете, кто победит – Саакашвили или Окруашвили? Похоже, что война между ними началась не на жизнь, а насмерть». Антон из Москвы: «Путин оказался умнее Саакашвили – он фактически закрыл доступ оппозиции к телевизору, как только пришел к власти. Если бы на центральных телеканалах был бы доступ, как в Грузии на одном из главных каналов, то мы могли бы много интересного узнать о Беслане, Норд-Осте и так далее». Значит, давайте сначала ответим по поводу того, что вы думаете об этом конфликте по линии Саакашвили - Окруашвили, как вы оцениваете связку совпадений по времени с разницей в два дня заявления Окруашвили о том, что Саакашвили коррумпирован, что он пытался принять участие в организации Бадри Патаркацишвили, бизнесмена, известного не только в Грузии, но и в России. Проходит два дня – Окруашвили в тюрьме.

Н.СВАНИДЗЕ: Ну чего уж тут… что называется… хотел употребить грубое выражение. Ежику понятно, что связь присутствует. Если человек наезжает в столь жесткой форме на президента страны и через два дня после этого оказывается за решеткой, то в общем, здесь связь между этими двумя событиями не только хронологическая, но и логическая. Это, по-моему, достаточно очевидно.

А.ВОРОБЬЕВ: Но не всем, судя по вопросам.

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, и людям, судя по этим вопросам, абсолютно очевидна связь. Они просто ждут от меня подтверждения или непонятного отрицания. Подтверждение – конечно, связь есть, разумеется. Окруашвили поднял бунт против своего бывшего друга и старшего соратника, открытый бунт, и бунт этот, наверное, на данный момент подавлен какой там дальше будет расклад, неизвестно, но сейчас, если брать конфликт именно этих двух ярких и в равной, я б сказал степени, не любящих Россию, если с этой точки зрения подходить, политиков, то здесь сильнее оказывается действующий президент. Я думаю, что он одержит победу. А каковы перспективы уже самого Саакашвили, это зависит не от его отношений с Окруашвили и даже не от его отношений с Россией и США, хотя в большей степени, конечно. Это зависит от успеха его социально-экономического курса внутри своей страны.

А.ВОРОБЬЕВ: Считаете ли вы, в таком случае, политической, стратегической, тактической, какой угодно ошибкой эти действия Саакашвили?

Н.СВАНИДЗЕ: Ну, борьба за власть идет. Окруашвили – мощный противник. Он имеет, надо полагать, поддержку в военной среде и, видимо, и в политической. Плюс нужно иметь в виду темперамент все-таки южный. Не знаю, что бы я делал на месте Саакашвили. Сложно сказать. Но вызов был брошен очень жесткий. Поэтому реакция…

А.ВОРОБЬЕВ: Вы бы не защищались в суде?

Н.СВАНИДЗЕ: Не знаю. Это зависит от того, в какой стране дело происходит, какова степень угрозы и так далее.

А.ВОРОБЬЕВ: Дело происходит в Грузии.

Н.СВАНИДЗЕ: Я понимаю. Но мы ж сейчас с вами не в Грузии – мне трудно оценить реальность опасности, которую Окруашвили представляет для Саакашвили. Реальность физической угрозы. Поэтому на самом деле реакция адекватная. Если бы это была Англия или США, то конечно, дело бы шло через суд или через полемику в СМИ. А в данном случае вот силовой прием.

А.ВОРОБЬЕВ: Но тем не менее это ошибка или?...

Н.СВАНИДЗЕ: Будущее покажет. Я не знаю. Это адекватная реакция в стране с отсутствующими демократическими традициями. Но насколько она правильная, посмотрим.

А.ВОРОБЬЕВ: Иными словами – если бы один из бывших соратников Президента Путина, давайте уж я не буду называть никаких имен, но, предположим, один из бывших соратников Путина выступил с такой яркой обличительной речью и после этого через два дня попал в тюрьму, вы назвали бы это адекватной реакцией со стороны власти?

Н.СВАНИДЗЕ: Я же объяснил, что я считаю адекватной реакцией. Когда на меня нападают, я защищаюсь. Уровень моей защиты зависит уже от того, насколько реальной мне представляется физическая угроза. Я не исключаю, что и у нас была бы та же ситуация.

А.ВОРОБЬЕВ: Вы считаете, что Окруашвили как-то намекал на возможную физическую ликвидацию Саакашвили?

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, Ну физическую ликвидацию – это не обязательно через террористический акт. Но я повторяю еще раз: Окруашвили – это очень влиятельный человек, жесткий человек и обладающий разными рычагами человек. Вероятно, по совокупности вот эти характеристик своего бывшего соратника Саакашвили решил, что угроза велика. Я не оправдываю никого из них – ни Саакашвили, ни Окруашвили. Речь идет о схватке двух политиков, влиятельных, жестких, прагматичных.

А.ВОРОБЬЕВ: И вы говорите – вероятно, реакция Саакашвили адекватна степени угрозы со стороны Окруашвили. Но я вас спросил про Россию следующим вопросом.

Н.СВАНИДЗЕ: Видите ли, это настолько гипотетично. «Если бы». А если бы у моей бабушки были другие гендерные признаки – она была бы дедушкой. Понимаете – какой соратник, в какой ситуации, какой вызов… Ну как я могу сказать? Могу ли я исключить такой результат? Нет, не могу. Не исключаю, что в какой-то ситуации реакция была бы такая же. А в другой была бы другая.

А.ВОРОБЬЕВ: И вы назвали бы в одной ситуации адекватной реакцией, а в другой неадекватной?

Н.СВАНИДЗЕ: Если угроза сильна, то я считаю любую защитную реакцию адекватной.

А.ВОРОБЬЕВ: Николай Сванидзе отвечает на ваши вопросы. И у нас остается не так много до паузы середины часа. Не могу не спросить вас о ваших ощущениях от манеры общения Виктора Зубкова на заседаниях Правительства – что в старом составе, что в новом. Два заседания он провел. Как вам?

Н.СВАНИДЗЕ: Вы знаете, сильное впечатление. Я бы сказал так. манера Виктора Алексеевича Зубкова, его почерк сильно отличается от почерка его предшественника, Фрадкова. Я бы сказал, отличается так, как отличается манера политического руководителя от технического руководителя. Совершенно очевидно для меня на данный момент, что Зубков – это политический премьер, а не только технический. И следовательно – я могу из этого сделать вывод, что на данный момент я оцениваю вероятность того, что Зубков пойдет в президенты, выше, чем на момент его назначения.

А.ВОРОБЬЕВ: Он получил карт-бланш от Президента?

Н.СВАНИДЗЕ: Я не знаю, от кого он что получил. Но естественно, что если он получил карт-бланш, то только от Президента. Получил ли он его окончательно, не знаю, не могу знать. Но повторяю еще раз, я сформулировал: на данный момент это представляется более вероятным, чем тогда, когда он был назначен. Потому что если бы он вел себя по-другому, тогда бы я говорил – ну, еще один премьер. Но в данный момент я склонен считать именно Зубкова претендентом номер один. Это не значит, что он таковым и станет.

А.ВОРОБЬЕВ: Ну понятно. Тем более, что наш Президент…

Н.СВАНИДЗЕ: Естественно, только Президент будет принимать решение.

А.ВОРОБЬЕВ: Значит, как… у вас ведь не было возможности в этом эфире высказаться относительно кадрового состава нового кабинета – что скажете?

Н.СВАНИДЗЕ: Ну, уже, в общем, все говорилось на этот счет. Вряд ли я скажу что-то новое. Убран главный раздражитель – Зурабов. Убран Герман Греф, судя по всему, потому что он сам в какой-то степени потерял интерес к своей нынешней работе и хотел уйти уже в другое, самостоятельное, частное плавание…

А.ВОРОБЬЕВ: Ну а что с Министерством его стало?

Н.СВАНИДЗЕ: А на его Министерство встала не только обаятельная, но и очень профессиональная, сильная дама…

А.ВОРОБЬЕВ: И из этого монстра, которого возглавлял Герман Греф, Министерство сжалось до размера небольшого ведомства.

Н.СВАНИДЗЕ: Да, полномочия уменьшены, но зато над этим Министерством теперь в качестве вице-премьера встал Кудрин. А Кудрин – человек, при всех своих разногласиях с Грефом, в конечном счете одной с ним идеологической группы крови. И поэтому это позволяет сделать вывод, что в целом экономическая политика, с поправками на предвыборный период, на неизбежный популизм в предвыборный период, соблазна которого и Правительству не избежать, тем более, если премьер этого Правительства собирается идти в президенты, но так вот – в целом, как мне кажется, экономическая стратегия кабинета министров не изменится.

А.ВОРОБЬЕВ: Николай Сванидзе отвечает на ваши вопросы. Ваши вопросы в прямом эфире по телефону после паузы середины часа. Я надеюсь, что техническая система нам позволит это сделать. Так что оставайтесь с нами. До встречи.

НОВОСТИ

А.ВОРОБЬЕВ: Итак, «Особое мнение» вновь в прямом эфире, ваши звонки тоже в прямом эфире по телефону 363 36 59. На ваши вопросы отвечает Николай Сванидзе. Ну а пока вы набираете этот номер, мы, пожалуй, разовьем тему, которой коснулись в самом конце первого блока. Речь идет о том, что позволено Зубкову и позволено ли ему все. Действительно – насколько он свободен в своих действиях?

Н.СВАНИДЗЕ: Ну, свобода есть осознанная необходимость, как классики говорили. Вот на данный момент возникает ощущение, что Президент – это тот человек, который сможет позволить или не позволить премьер-министру что бы то ни было. Он ему позволяет очень много. Он ему позволяет серьезную политическую раскрутку. Потому что вот эти вот поездки по регионам, уже намеченные, разгоны разных министров, что всегда нравится публике, хождение в поля, вопросы о надоях, с девочками маленькими разговоры в детских садах, дядя Вася, дядя Витя и так далее. Это все чистая политика, естественно, которую Фрадков себе не позволял, а Зубков позволяет. Значит, можно. А если можно, значит, нужно. Значит, эта политическая раскрутка, которая в нашем обществе неизбежно приводит к серьезному повышению политического рейтинга. Из чего я и сделал вывод в предыдущей части нашего разговора, что Зубков на данный момент представляется очень вероятной фигурой как кандидат в президенты. Но не абсолютно вероятной…

А.ВОРОБЬЕВ: Не фальстарт?

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, фальстарт – в любом случае нет. Потому что он в любом случае делает то, что позволено и что обговорено с Президентом. И в этом случае фальстарта нет. Если бы он действовал по своему усмотрению, это был бы фальстарт. Но такого не может быть. Об этом даже говорить смешно. Но, другой вопрос – для чего? для того, что мы предположили – что он реальный кандидат, - один вариант. Другой вариант: Президент, который, как известно, предпочитает и любит очень шаги неожидаемые, может быть, он отвлекает таким образом внимание широкой общественности и нас с вами на именно политическую раскрутку нынешнего премьера – Виктора Алексеевича Зубкова, и когда Зубков уже раскрутится и все будут думать – вот он, вот он, Президент вбросит другую фигуру. Такого я тоже исключить не могу.

А.ВОРОБЬЕВ: Давайте ваши звонки телефонные. Подключена линия прямой связи. Здравствуйте, как вас зовут?

Слушатель: Алло. Здравствуйте. Александр, Петербург.

А.ВОРОБЬЕВ: Очень приятно.

Слушатель: Я хотел задать вопрос: скажите, а Общественная палата действительно не видит тех безобразий, которые творятся сейчас в жилищной сфере с вопросом отъема земли у собственников? То есть с границами земельных участков. Разве нет таких вопросов? Почему об этом нет ни в прессе, ни в заявлениях Общественной палаты?

А.ВОРОБЬЕВ: Я понял вас. Спасибо.

Н.СВАНИДЗЕ: Вы знаете, я, честно говоря, немножко в сложном положении, отвечая от имени Общественной палаты. Я не имею права отвечать и говорить от имени всей Общественной палаты. Значит, даже академик Велехов, секретарь Общественной палаты, не может говорить от ее имени.

А.ВОРОБЬЕВ: Ну от своего – ваши ощущения?

Н.СВАНИДЗЕ: От своего имени – конечно, у нас полно вещей, на которые мы не можем… не хватает рук, не хватает времени, чтобы обратить ни них на все внимание. Лично я вопросами земельных отношений, честно говоря, не занимаюсь. Это не моя сфера абсолютно.

А.ВОРОБЬЕВ: Идем дальше. Телефонные звонки ваши на номер 363 36 59 – это телефон прямого эфира. И я полагаю, что есть дозвонившиеся. Здравствуйте, как вас зовут?

Слушатель: Алло, здравствуйте. Олег, Москва.

А.ВОРОБЬЕВ: Очень приятно. Пожалуйста.

Слушатель: А скажите, пожалуйста, Николай Карлович, добрый день. Вы сказали, что Президент решит и назовет преемника – а это что у нас, конституционная норма?

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, ну зачем же так? Президент не раз говорил, что у нас есть Конституция, которую он не собирается нарушать, и никто ее не собирается нарушать. Выбирает человека народ, естественно. И в этом смысле придираться бессмысленно и смешно. Но просто рейтинг Президента таков, что если он кого-то либо назначает на первый в стране бюрократический пост, как премьер-министр (президент – это не бюрократический пост, он у нас всенародно избранный человек) и позволяет ему раскрутиться, либо просто говорит в какой-то момент, что такой-то политик ему представляется оптимальным человеком на посту первого лица после его, Путина, ухода, есть способы у него обратить общественное внимание и как бы подарить часть своего рейтинга, часть своей популярности человеку, которого он хотел бы видеть на президентском посту. Не нарушая Конституцию.

А.ВОРОБЬЕВ: Здравствуйте. Как вас зовут?

Слушатель: Добрый день. Максим, Москва.

А.ВОРОБЬЕВ: Да, прошу вас.

Слушатель: Как вы думаете, почему у нас такая беззубая реакция на убийство наших двух офицеров в Абхазии?

Н.СВАНИДЗЕ: Я реакцию не считаю беззубой на убийство офицеров в Абхазии. Просто надо в этом разбираться. Знаете, прежде чем показывать зубы, а тем более клацать ими, нужно сначала понять, в чей адрес клацать зубами, кого грызть-то, собственно говоря. Грызть никогда не поздно, надо сначала разобраться, кого и за что. Вот. А что касается двухпартийной системы, я не вполне, честно говоря, понял вопрос…

А.ВОРОБЬЕВ: По одному вопросу давайте. Здравствуйте. Как вас зовут?

Слушатель: Алло, добрый день. Меня зовут Ярослав.

А.ВОРОБЬЕВ: Очень приятно.

Слушатель: Мне 36 лет. Почему обсуждается вопрос только назначенцев Путина? Я хочу выдвинуть свою кандидатуру и воспользоваться своим гражданским пассивным избирательным правом. Мне есть что сказать и я хотел бы, собственно, вступить с ним в диалог.

Н.СВАНИДЗЕ: Бога ради, Ярослав. Конституция вам это разрешает.

А.ВОРОБЬЕВ: Конечно.

Н.СВАНИДЗЕ: Вы прежде всего ознакомьтесь с Конституцией и законами нашего государства в том, что касается президентских выборов. Выдвигайтесь – никто вам не запрещает.

А.ВОРОБЬЕВ: Никто, да. Здравствуйте, как вас зовут? Последний, наверное, звонок успеем принять. Алло… фантастика – есть, видимо, просто такие несчастливые люди, которые дозваниваются, попадают в эфир…

Н.СВАНИДЗЕ: И хочется, и вроде… а, вот…

А.ВОРОБЬЕВ: Здравствуйте, как вас зовут? Пожалуйста, вы в эфире.

Слушатель: Я бы хотел задать вопрос следующий. Скажите, пожалуйста, не считаете ли вы первые шаги Зубкова рассчитанными на каких-то глупых людей? То есть неужели до этого никто не знал, что у пенсионеров пенсии 2800 рублей? Неужели такие шаги помогут ему завоевать популярность?

А.ВОРОБЬЕВ: Спасибо. А как к вам обратиться?

Слушатель: Андрей.

А.ВОРОБЬЕВ: Спасибо большое. У нас очень мало времени. Минута.

Н.СВАНИДЗЕ: Андрей, есть достаточно очевидные вещи, которые, тем не менее, если они произносятся, пользуются успехом.

А.ВОРОБЬЕВ: Популистские они называются.

Н.СВАНИДЗЕ: Это и называется – популизм. Мало ли, что всем известно, а человек сказал «Пенсии у нас низкие – будем повышать». Ну и что, вы скажете, что такое заявление не будет пользоваться успехом, что ли? Конечно, будет. И почему у глупых людей? Что, все пенсионеры – глупые люди, что ли? Бедные люди. Поэтому им приятно, когда им говорят, что им повысят пенсии. И если у вас есть пожилые родители, спросите у них, приятно им это или нет.

А.ВОРОБЬЕВ: А Зубков отлично владеет этими технологиями?

Н.СВАНИДЗЕ: Ну а почему ж не владеет – он опытный человек, конечно.

А.ВОРОБЬЕВ: Николай Сванидзе отвечал на ваши вопросы. Это происходит традиционно по пятницам. Так что до встречи, Николай Карлович, через неделю.

Н.СВАНИДЗЕ: До встречи. Всего доброго.