Сергей Доренко - Особое мнение - 2007-07-02

Э. ГЕВОРКЯН – Приветствую всех зрителей RTVi и слушателей «Эхо Москвы». В прямом эфире программа «Особое мнение». Сегодня мы общаемся с Сергеем Доренко. Здравствуйте.

С. ДОРЕНКО - Здравствуйте.

Э. ГЕВОРКЯН – Для начала свежие новости приходят из Литвы. Там литовские парламентарии решили добиться от России компенсации за ущерб от советской оккупации. И чуть ранее за несколько часов были сведения от поляков, которые требуют компенсации за сталинские репрессии. Вы какой позиции придерживаетесь? Следует ли нам выплачивать деньги?

С. ДОРЕНКО - Как раз тот случай, когда можно не придерживаться позиции никакой. Нам как стране я имею в виду, Россия может спокойно сказать, что вот в Антарктиде пингвины, там еще что-то. Это мило и больше ничего не говорить.

Э. ГЕВОРКЯН – В смысле?

С. ДОРЕНКО - Потому что это никакого отношения к нам не имеет. Это продукт некой внутренней жизни, польской и литовской. Это важный продукт их внутренней жизни. Они упражняются таким образом во внутренней политике весьма провинциальной. И решают какие-то свои внутренние важные вопросы. но важные в размерах их горизонтов. К нам это не имеет отношения.

Э. ГЕВОРКЯН – Ну что же вы так говорите. У нас тоже дискуссии разворачиваются. Следует ли нам расписываться …

С. ДОРЕНКО - Где это?

Э. ГЕВОРКЯН – Среди экспертов, политиков.

С. ДОРЕНКО - Да ладно. Значит это действительно какой-то кризис жанра. И действительно, поскольку лето наступает, говорить не о чем, я думаю, скоро будет дискуссия между российскими политиками, есть ли дружба между мальчиком и девочкой. Это очень актуальная тема. Я могу подсказать. Когда начнутся отпуска и говорить будет решительно не о чем. Возможна дружба между мальчиком и девочкой как вы считаете?

Э. ГЕВОРКЯН – Слушайте, вы все сводите к шуткам. Я это все понимаю.

С. ДОРЕНКО - В 20 веке были горестные события…

Э. ГЕВОРКЯН – Здесь разговор о том, что мы принимаем на себя ответственность за то, что было сделано во времена Сталина, и соответственно выплачиваем компенсации пострадавшим, либо нет.

С. ДОРЕНКО - В 20 веке, такой век получился достаточно зверский, ужасный век. Он начался с того, что в европейской истории с уничтожения, геноцида буров со стороны англичан, которые очень культурные и хорошие, но они действительно вырезали поголовно буров. И создавали концлагеря. Потом все это дело покатилось. Химические атаки и иприт, фосген, дифосген как вы хорошо помните и так далее, все это пошло и поехало и так весь 20 век сплошной мрак. Все должны перед всеми извиниться просто и сказать: ребята, мы не должны допустить, чтобы это повторилось. Не должны мы допустить вообще всего зверства 20 века. Дальше, когда кто-то начинает упражняться за счет России и пытаться вытереть ноги об Россию, мы должны просто отнестись к этому величественно, как и подобает великой стране, сказать, так ребята, вот это ваша внутренняя политика, вы, пожалуйста, можете кукарекать, что хочешь…

Э. ГЕВОРКЯН – А немцы они были слабы в тот момент, когда они выплачивали компенсации жертвам фашизма?

С. ДОРЕНКО - Немцы вывозили людей принудительно работать, и немцы исповедовали античеловеческую доктрину. Немцы исповедовали нацистскую доктрину. То есть когда они приходили, они говорили: вы люди низшего сорта, вам суждено погибнуть как нации. Вам суждено сдать свои волосы на то, чтобы мы сделали щеточки для очистки одежды. Из ваших ногтей мы еще что-то сделаем.

Э. ГЕВОРКЯН – А 17 тысяч литовцев раскулаченных. Сосланных в Сибирь.

С. ДОРЕНКО - А советская Россия и Советский Союз никогда никаких подобных деклараций не делал. Советский Союз формально оказывал поддержку становлению Польши, вообще создал Польшу. Я хотел бы обратить на это внимание. И мы хотели бы, может быть даже простить поляков за неблагодарность, потому что Советский Союз создал Польшу после войны. Отстоял Польшу в Ялте. Вы знаете, да? Этой Польши могло…

Э. ГЕВОРКЯН – А до этого когда…

С. ДОРЕНКО - Больше того и хуже, у Германии многие земли, на которые Германия претендовала, Советский Союз выспорил твердо и последовательно для Польши. В том числе на севере Польши. И Польша расширилась фантастически в Европе благодаря позиции твердой Советского Союза. Ну что говорить, это не значит, что мы требуем, чтобы они нам все время кланялись в пояс. Спасибо, не надо. Все нормально. Все хорошо. В 20 веке все народы Европы совершали дикие варварские зверства. Это ужасный век, который не должен повториться больше, никогда не должно случиться того, что с нами всеми случилось в 20 веке. Упражняться теперь друг за счет друга я считаю непонятно. Дальше, осудить нацизм как таковой – правильно. Осудить освобождение рабочего класса я не знаю, только кретины могут.

Э. ГЕВОРКЯН – А сталинские репрессии.

С. ДОРЕНКО - Де-факто было жесткое время, жуткое, страшное, жестокое время. Когда с врагами боролись вот так. А враги были. Я сегодня не хотел бы, чтобы было так же ужасно, не хотел бы. Потому что я считаю, что человеческая жизнь священна. Понимаете. Но в 20 веке, к сожалению моему огромному, практика была кошмарной. Кошмарной. И мы об этом хорошо знаем.

Э. ГЕВОРКЯН – То есть вы в этом случае скорее присоединитесь к высказыванию Людмилы Нарусовой, которая говорит, что это просто месть поляков за историю с польским мясом и не более.

С. ДОРЕНКО - Если вы мне позволите, я не буду присоединяться к Людмиле Нарусовой, ни к Ксении Собчак, ни к покойному Собчаку. Вот этой семье я оставлю их точку зрения. Пожалуйста. У меня есть моя точка зрения. Я считаю, что они должны быть, нам благодарны поляки, мы сделали колоссальные усилия, чтобы Польша была. Вообще чтобы Польша была как таковая. Потому что ее, может быть, и не было бы. И в том числе мы очень много крови пролили за это, мы не голословно, не просто выдернули удачный козырь в какой-то хитрой игре. Нам и им повезло. Нет, мы подтвердили жизнью советских людей, что мы за Польшу готовы драться. И готовы им дать государственность.

Э. ГЕВОРКЯН – Мы продолжим после небольшой паузы.

РЕКЛАМА

Э. ГЕВОРКЯН – Продолжаем знакомиться с особым мнением Сергея Доренко. Есть сообщение от Натальи из Москвы: выходит, вы, господин Доренко считаете, что ценность создания государства может дезавуировать преступления, которые над людьми, оказавшимися жителями этого государства, издеваются и уничтожают их. Эти две ценности совершенно несопоставимы, а подобный подход лежит за рамками цивилизованности.

С. ДОРЕНКО - Послушайте меня, поляка. Потому что у меня прабабка Нина Дубницкая из Варшавы. Бабуля моя наполовину полячка. Вот меня послушайте. Я вам скажу, мой дед, ее муж, кстати, Иван Терентьевич Зубец, капитан Красной армии, ветеран Финской войны, которого солдаты вынесли из окружения на руках, брал Польшу. Он входил с бабулей вместе в Польшу. А Польша была Львов, Ровно, Луцк. Вот эти места. Это Украина. И она всегда была Украиной. И по вере и по культуре она была Украиной. Вот он сходил в Украину и освобождал своих украинцев. Он украинец днепропетровский казак. И он в качестве капитана Красной армии освобождал братьев своих украинцев, которых поляки быдло называли. Послушайте меня, поляка. И не надо гнать пыль сейчас. Я не говорю, что что-то оправдывает что-то иное. Никакого оправдания нет. Хорошо, нет. Еще раз, 20 век был чудовищно жестокий. Страшный век. Сегодня практика 20 века, а 15 век еще более чудовищным кажется в некоторых проявлениях. А 16 век вспомните, что делали с инками испанцы. Ужас, что творили. Давайте так скажем: это не должно повториться. Точка. Доктрины 20 века, доктрины человеконенавистничества - мы должны осудить нацизм. Практику применения доктрин разных других, зверства англичан над бурами, зверства в Первую мировую войну и применением иприта, фосгена и дифосгена, зверства по подавлению крестьянских бунтов, жертвами 1937 года. Жертвы 37 года перед этим вырезали людей в губерниях. Вы знаете, как там Тамбовскую крошили. А потом в 1937 их крошили. Вот эти все зверские практики мы должны осудить. С ужасом оглянуться и сказать: больше не надо так. Но плюнуть в могилы, кстати, я не знаю, где могила моего дела Иван Терентьевича Зубца, капитана Красной армии, потому что 22 июня 1941 год он встал по тревоге в ружье и ушел в 4 утра. В этой самой Польше, которую он захватил перед этим, стоял. Он радист был. Связист. Радиосвязь. Его в ружье подняли. Он ушел, и все на этом как говорится, никто не знает. Но я не могу вслед ему и в память ему плюнуть. Он герой и солдат империи. И, слава богу, и молодец и царство ему небесное. Я бы хотел быть на него похожим.

Э. ГЕВОРКЯН – Я думаю, мы оставим тогда уже эту тему. Перейдем к истории новейшей. Потому что, наверное, расставить все точки над «и» в прошлом мы сейчас не сможем. Все будем спорить, и мнения будут разные.

С. ДОРЕНКО - Но он освобождал своих братьев украинцев. И он сам был украинец. А жена его наполовину полячка. Моя бабка.

Э. ГЕВОРКЯН – Перейдем к другой информации. Оппозиционная коалиция «Другая Россия» выполнила свою миссию, настало время перейти к новому этапу – с таким заявлением выступил лидер Народно-демократического союза Михаил Касьянов. Как вы думаете, в чем эта миссия заключалась? И в чем она была выполнена?

С. ДОРЕНКО - Миссия как что?

Э. ГЕВОРКЯН – Дело в том, что господин Каспаров с Касьяновым в данном вопросе не согласился. И говорит о том, что работы будут продолжать.

С. ДОРЕНКО - Трудно заниматься лингвистикой, когда все-таки один из нас не лингвист. Но я понимаю так, что Касьянов как будто хоронит «Другую Россию». Что она больше не нужна. Я считаю, что миссия «Другой России» не состояла в том, что Касьянов вдруг выступил с заявлением. Вот если бы миссия «Другой России» и все избитые ОМОНами люди, измордованные люди все существовали для того, чтобы Михаил Михайлович сделал заявление, то тогда миссия действительно закончена. Тогда правда надо выключить свет последнему, кто уйдет из «Другой России» и на этом с богом. А если миссия состояла все-таки в политической дискуссии, в равенстве политических возможностей, в отстаивании демократических прав и в защите своего проекта будущего для моей страны, то я считаю, им еще о-го-го, сколько надо поработать ребятам. Ой, как надо поработать.

Э. ГЕВОРКЯН – А сейчас вроде все так затихло или просто лето наступило.

С. ДОРЕНКО - А почему вы думаете, если затихло, то миссия закончена? Если затихло, значит затихло. Но миссия при этом не закончена. Мне кажется. Я не знаю, Михаил Михайлович может быть, действительно глубже здесь смотрит. Я не стал бы спорить. Серьезно.

Э. ГЕВОРКЯН – Сегодня в гостях на «Эхо Москвы» был мэр Архангельска Александр Донской.

С. ДОРЕНКО - Что вы говорите? И как он?

Э. ГЕВОРКЯН – Как, пока он с нами вполне себе бодро общался. Но завтра у человека суд. И ему предъявлено четыре уголовных дела.

С. ДОРЕНКО - Его сошлют в Архангельск. Я придумал для него наказание.

Э. ГЕВОРКЯН – Я думаю, что он там сам родился, как говорит даже жил в бараках, именно поэтому очень озабочен проблемами ветхого жилья. А между тем на человека завели 4 уголовных дела, и как он говорит, ровно, после того как он заявил о своем желании идти в президенты. Как вы думаете, это действительно как отшутился тогда Владимир Владимирович просто его личные разборки с губернатором.

С. ДОРЕНКО - Я верю президенту.

Э. ГЕВОРКЯН – Или какие-то преследования политические.

С. ДОРЕНКО - Это одно не исключает другого. Потому что мэр Архангельска заявил, что он хочет пойти в президенты. После чего обнаружилось, что он уголовник. Четырежды уголовник. Так вот, и Путин прокомментировал эту вещь однозначно точно и понятно. Он сказал: просто у него не сложились отношения с губернатором. Ну и я считаю, что это действительно если до этого было три уголовные дела, то это конечно четвертое. Или по-настоящему первое. Потому что если у человека не сложились отношения с губернатором, то, а кто он кроме как уголовник, сразу понятно, уголовник.

Э. ГЕВОРКЯН – То есть вас по-наивному удивляют слова президента…

С. ДОРЕНКО - В стройной вассальной системе России конечно нижний вассал стоит и делегирует лояльность суверену. То есть архангельский мэр должен быть лоялен суверену архангельскому губернатору. Архангельский губернатор должен быть лоялен суверену и отчасти его епископу, который по северо-западу, ну и конечно, суверену Владимиру Путину. Он не может вдруг подпрыгнуть и сказать: Владимир Владимирович, можно я вас буду любить отдельно без губернатора. Этого не может быть. Значит, уголовник очевидный. Сажать таких надо. Смягчение нравов. Раньше бы расстреляли. Вот мы говорим о смягчении нравов.

Э. ГЕВОРКЯН – Это же не серьезно.

С. ДОРЕНКО - Это очень серьезно. Это и есть специфика русской жизни.

Э. ГЕВОРКЯН – Все понимали, и он сам как говорит, что понимает, что не стал бы президентом, а что же тогда все так переполошились и 4 уголовных дела на человека завели.

С. ДОРЕНКО - Это неважно сейчас, стал бы, не стал бы. Он нарушил святую вещь. Он нарушил вассальную схему феодальной России. Нарушил? – нарушил. Уголовник? – ну соответственно. Горе мэру Архангельска. Вы присяжные, что бы вы сказали?

Э. ГЕВОРКЯН – Я думаю, что я бы ознакомилась с материалами дела, хотя на самом деле…

С. ДОРЕНКО - Не надо ни с чем знакомиться. Путин сказал, вот видите, у вас нет настоящей лояльности все-таки, поэтому вас не возьмут в суверены.

Э. ГЕВОРКЯН – Не возьмут меня.

С. ДОРЕНКО - Потому что вы должны сказать: Путин сказал – все, горе побежденному.

Э. ГЕВОРКЯН – Не возьмут меня ни в присяжные, ни в адвокаты. Тем более что сейчас тенденция такая, что адвокаты очень в скором времени переквалифицируются в обвиняемых. Это же и случилось с адвокатом Кузнецовым, который защищал сенатора от Калмыкии Левона Чахмахчяна. Его самого обвинили в разглашении государственной тайны. Вы в этом видите действительно какую-то тревожную опасную тенденцию?

С. ДОРЕНКО - Да, Карина Москаленко очень хороший пример недавний. Вообще много примеров. Есть интересные заявления милиции по поводу мирских судей, которые сейчас многие слушатели может быть, кто за рубежом не знает об этом, простые вопросы судьи решают по-быстрому. Организовали типа американских судов. Бряк, шмяк, вперед. Но у нас полиция, наша милиция говорит, что мы установили хорошие отношения с судьями и договорились обо всем. Это заявление гаишников г. Москвы, например. Но адвокаты, несмотря на все намеки достаточно четкие, понятные, не все сумели договориться с прокуратурой, милицией, ФСБ, и судьями. И я объясню, потому что тлен больших денег на них влияет. Если мы им платили все-таки мало, они бы защищали, конечно, прокуратуру, ФСБ и милицию. Но некоторые клиенты платят им много. Поэтому адвокаты упорствуют в грехе, защищают клиентов. А я думаю, с этим будет покончено рано или поздно.

Э. ГЕВОРКЯН – То есть следующий шаг в том, чтобы ликвидировать частных адвокатов.

С. ДОРЕНКО - Адвокаты должны защищать родину мне кажется. Почему они защищают клиентов. С этим надо покончить мне кажется. Конечно. Они до сих пор упорствуют. Просто большие деньги растлевают этих достойнейших людей. Постепенно с этим будет покончено.

Э. ГЕВОРКЯН – Но между тем у нас же есть институт государственных адвокатов.

С. ДОРЕНКО - Вот Березовскому дали адвоката. Ну и чего, кого он будет защищать, как вы думаете. Вот это правильный адвокат, я считаю.

Э. ГЕВОРКЯН – Мы с такими разговорами договоримся…

С. ДОРЕНКО - Он будет с отчаянием говорить, как могу я защищать, он как-то гомеровски должен, как могу я защитить этого подонка. Это чудовище. И все-таки давайте не будем его расстреливать. И так далее. Я представлю себе речь этого адвоката, которого дали Березовскому.

Э. ГЕВОРКЯН – Пока у нас бегают мурашки по коже, у нас сейчас перерыв грядет, страшно получается, что невозможно нам понадеяться ни на адвокатов, ни на честное судейство и как после этого жить в этой стране?

С. ДОРЕНКО - Что значит в этой стране. В нашей стране вы должны говорить мне кажется. Ну, смотрите, в нашей стране жить так же как жили последние несколько веков наши предки. Вот ровно так.

Э. ГЕВОРКЯН – И без адвокатов обходились. Точно обойдемся.

НОВОСТИ

Э. ГЕВОРКЯН – Мы продолжаем программу «Особое мнение». Я перейду к вопросам, которые вам прислали на наш сайт. Михаил из США спрашивает: как вам нравится новый ход в деле Литвиненко? Оказывается, Литвиненко планировал убийство Путина. А Березовский его за это убил? Не пора ли представить Бориса Абрамовича к Герою России?

С. ДОРЕНКО - Просто волосы действительно дыбом, потому что я как человек простодушный в момент получения коммуникативного послания всегда верю ему. Что бы вы мне ни сказали. Скажете сейчас среда, в момент, я думаю, всегда верю. Потом, когда я уже отведу глаза, зажмурюсь, думаю, мать, честная. А тут действительно, что же читаю все это. Появляется человек, обрастает все это историей, а Путин думал, что Литвиненко ноль без палочки. Путин сам говорил, что Литвиненко да что он, тьфу, вообще ничего не знал. Какие секреты. Да ничего не знал. То есть мнение Путина, в принципе ужасно, на самом деле сейчас я скажу правду, совпадает, в общем, с моим - Литвиненко не был большой фигурой. Мне так раньше казалось. В этом я совпадаю с Владимиром Владимировичем. Я не знаю, не хочу обидеть, потому что человек мертвый. Скажут, ну вот поливает мертвого. Но я-то знал его и живым сто раз. Поэтому я думаю, что он не был большой фигурой какой-то эпохальной. Теперь оказывается, что он в страшной смерти Путина чуть ли не был…, замыслил, потом он же сам Литвиненко планировал военный переворот, расстрелять…

Э. ГЕВОРКЯН – Это уже Березовский переворот.

С. ДОРЕНКО - Нет, Литвиненко сказал, что он готовит военный переворот и станет директором ФСБ. Это ФСБ сейчас заявляет. И оказывается, что это действительно титаническая фигура. Литвиненко, который действительно творил историю, как выясняется. Вы знаете, я внутренне все равно не согласен, потому что я Сашу знал, не сильно, видел его, может раз в год. Но просто у меня не было такого ощущения, что он демиург, творящий историю. Мы с Владимиром Владимировичем будем держаться своей точки зрения, сколько нам Патрушев лапши на уши ни вешай, мы с Путиным будем стоять на своем. Что Литвиненко не творец истории все-таки при этом. Понимаете.

Э. ГЕВОРКЯН – Тогда мы перейдем к следующему вопросу от Дмитрия из Санкт-Петербурга: добрый день, Сергей. Зачем госструктуры пиарят проведение олимпиады в Сочи внутри России, по всем каналам и радиостанциям? Ведь это никак не повлияет на выбор комиссии.

С. ДОРЕНКО - Сплочение, потом унижение, в среду будет унижение, и потом… Об этом сказал не я.

Э. ГЕВОРКЯН – Кто сказал?

С. ДОРЕНКО - Кожин заявил, что будет политическое решение. То есть он предупредил нас, что нас унизят.

Э. ГЕВОРКЯН – Я иначе расценила его слова. Я прочитала и обратила внимание на то, что даже если мы не выиграем в этом году, заявил Владимир Кожин, мы все равно будем подавать в следующем.

С. ДОРЕНКО - Послушайте, едет Путин все-таки, который Кожину начальник, я напомню. Кожин, может быть, и не знает об этом. Едет Путин, понимаете, совершить подвиг Геракла в какую-то Гватемалу, которая действительно в русском сознании не воспринимается с каким-то местом героическим, а именно, то есть нисходят до поездки в Гватемалу. Так в обыденном сознании русских. Для того чтобы бороться, чтобы принять победу. Вот для начала мы разгоняем эту тему и понятно, что это есть национальная идея провести в Сочи зимнюю Олимпиаду 2014 году. В этом национальная идея. Естественно, лидер нации, отец наш, я бы даже сказал, едет в Гватемалу, представляете, до чего дошел человек. Для этого правда останавливается, чтобы избавиться от «jet lag» в поместье Бушей, которые любезно тоже провожают его на подвиг, и вот сейчас он как Геракл должен пойти дальше. И обломается, потому что Кожин сразу говорит, это будет политическое решение. Кожин начинает плакать, это греческая трагедия. Кожин начинает плакать за кулисами сначала. Нет, там не было кулис. Он где-то в углу сцены начинает плакать. Мы понимаем, что участь героя трагична, Путина, то есть он тоже обломается. И он едет тем не менее, чтобы принять уважение, ибо сказано Лао Цзы, 26 веков назад: принявший на себя унижение народа, станет властителем народа. То есть мы все уже, Кожин готовит настроение, он смотрит в зал и плачет вместе с нами и мы тоже плачем. Потом обламывается Владимир Владимирович, и в четверг все всплакнем. Очень хорошо, что я в четверг работаю.

Э. ГЕВОРКЯН – Да, в этот четверг вы в курсе, что там гуляния в Сочи.

С. ДОРЕНКО - У вас есть слезные железы, они нормально работают.

Э. ГЕВОРКЯН – Да, нормально.

С. ДОРЕНКО - Проконтролируйте. Будет в четверг национальный плач.

Э. ГЕВОРКЯН – А зачем тогда выделялись деньги, там же гуляния в Сочи предполагаются прямые трансляции из Гватемалы.

С. ДОРЕНКО - Это будет спорт, действительно поймите, нужно принять унижение для того, чтобы понять, что Запад, особенно Гватемала, теперь Великобритания уступит пальму первенства Гватемале, теперь Гватемала и будет гнездом и логовом зверя. Потому что Гватемала нас пошлет, и Путин будет плакать. А Кожин уже плачет. И он предвосхищает это. Да очень понятно, драматургия правильная. Единственное что правильно еще, чтобы народ был в неведении. Поэтому давайте не будем об этом говорить. Чтобы нас - бум просто в сердце в четверг такая заноза страшная. А-а-а.

Э. ГЕВОРКЯН – Тогда т-с-с. Перейдем к новому информационному поводу…

С. ДОРЕНКО - А что он плачет, мы не понимаем. Кожин плачет.

Э. ГЕВОРКЯН – У нас новый повод. Сергей Миронов, вновь инициатива, уже не 3-4 срок новый, предлагает создать Общественный совет при телевидении. Цитирую: этот орган должен говорить, что та или иная передача мерзка и пошла, и обязательно снимать такие программы с эфира.

С. ДОРЕНКО - Мерзка? Не мирская, да? То есть мерзкая.

Э. ГЕВОРКЯН – Программа мерзкая, пошлая. Поэтому ее надо снять с эфира.

С. ДОРЕНКО - А как они узнают о том, что она мерзкая и пошлая?

Э. ГЕВОРКЯН – Отсматривать. Он подчеркивает, что этим должно заниматься не государство, иначе будет цензура, а именно общественный совет.

С. ДОРЕНКО - Технологически я просто, правда, мы с Мироновым оба конечно эксперты по телевидению, но до какой-то степени я лучше, чем он понимаю технологию. Я должен сказать, что для того чтобы понимать, что пошла и мерзка какая-то передача, этому общественному совету придется смотреть до, а не после. Поскольку часть, так принято думать на телевидении идет в эфир впрямую, раньше так было, то, как они смогут это сделать. Я не очень понимаю. То есть они будут сидеть и смотреть. Тогда Петровская зачем с Ариной Бородиной. Они будут все сидеть смотреть.

Э. ГЕВОРКЯН – Но они после смотрят.

С. ДОРЕНКО - После нельзя. Не пускать в эфир, если мерзка. Если она мерзка, ты сначала должен понять, что она мерзка. Например, вот эта передача, Миронов считает, что мерзка. Значит, он должен ее до эфира отслушать нашу сейчас программу.

Э. ГЕВОРКЯН – Это прямой эфир. Здесь он будет бессилен со своим общественным советом.

С. ДОРЕНКО - Ну и как тогда. Я не очень понимаю. Это одна из загадок. Но он понимает, главное. Главное, чтобы он понимал. Не я же руковожу страной. Он понимает и руководит страной. Значит, все будет в порядке.

Э. ГЕВОРКЯН – И напоследок что бы вы предложили, сегодня Федеральная налоговая служба ищет консультанта, который за полгода победил коррупцию бы в ее рядах. Выделены огромные деньги.

С. ДОРЕНКО - Госналогслужба?

Э. ГЕВОРКЯН – Да.

С. ДОРЕНКО - Я могу за день у них победить коррупцию.

Э. ГЕВОРКЯН – За день? Здесь на полгода хотят нанять на работу большие деньги.

С. ДОРЕНКО - Сегодня понедельник 2 июля, завтра во вторник 3 июля расстрелять каждого десятого, в среду – расстрелять каждого десятого и так мне кажется, до воскресенья коррупции не будет.

Э. ГЕВОРКЯН – Это было очень кардинальное резкое…

С. ДОРЕНКО - А что налоговая полиция, а вам что их жалко, я не пойму, я хотел бы понять.

Э. ГЕВОРКЯН – Причем здесь жалко.

С. ДОРЕНКО - Секунду. Вам жалко налоговую полицию, что ли я не пойму. Ну что вы.

Э. ГЕВОРКЯН – Я серьезно хотела спросить о том, как же бороться с коррупцией в государственных учреждениях. Но как всегда услышала какое-то ерничанье.

С. ДОРЕНКО – Ну, какое ерничанье. Это не кошечки никакие, не собачки. Это налоговая полиция. Подумайте, о ком вы сейчас сказали. Конечно, не жалко абсолютно.

Э. ГЕВОРКЯН – Именно явно какой-то зуб на налоговых полицейских…

С. ДОРЕНКО - Занимался офицер Кормилицын, меня полгода таскал на допросы.

Э. ГЕВОРКЯН – Это было «Особое мнение» Сергея Доренко. Спасибо, что пришли. До свидания.

С. ДОРЕНКО - До свидания.