Шод Муладжанов - Особое мнение - 2007-06-15
О. ЖУРАВЛЕВА: Добрый вечер, с вами Ольга Журавлева, это программа «Особое мнение», и у меня в гостях Шод Муладжанов, добрый вечер.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Добрый вечер.
О. ЖУРАВЛЕВА: Главный редактор газеты «Московская правда». Вот, собственно, с этим-то у нас связана первая тема, потому что тему наш гость принес, можно сказать, с собой. По новостям то, что мы имеем, сегодня стало известно, что с газеты «Московская правда» будут взысканы средства в пользу Громова, который судился с Олегом Митволем. Расскажите-ка нам подробности конфликта, причем здесь «Московская правда», что вы считаете нужным.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: В таком варианте, конечно, «Московская правда» не просматривается, на самом деле, губернатор Московской области Борис Громов подал в Коптевский суд в свое время иск, связанный с одной из публикаций в газете «Московская правда», где мы подробно и абсолютно точно цитировали высказывание Олега Митволя на его пресс-конференции, где он рассказывал о том, как некоторые участки в охранных зонах Подмосковья продаются незаконным образом под частную застройку. И соответственно, недовольный этим решением Громов, а, может быть, и не сам Громов, потому что я видел иск, он был подписан не Громовым почему-то.
О. ЖУРАВЛЕВА: А кем?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Хотя речь шла о его моральном вреде. Он был подписан и.о. губернатора господином Пантелеевым.
О. ЖУРАВЛЕВА: Он радеет просто за моральный вред.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Очень странно, что вред нанесли Громову, а иск почему-то он даже и не счел нужным сам подписать. Но это ладно. Так вот, касалось этой самой публикации эта тяжба, и действительно, сегодня Коптевский суд Москвы принял такое решение, чтобы по четырем позициям удовлетворить иск, не по всем, а именно по четырем, и что касается материальных наказаний за нанесенный моральный вред присудили господину Митволю заплатить 10 тыс. руб., а редакция «Московской правды» должна заплатить 100 тыс. руб. Дело в том, что вообще очень любопытная и, я бы сказал, показательная очень ситуация, когда речь идет о наказании средства массовой информации за критику, по существу. Мы опубликовали материал критический, он не связан с какими-то, не знаю, личными оскорблениями, он не связан с какими-то призывами сместить с должности и т.д. Это критический материал.
О. ЖУРАВЛЕВА: Но при этом критика исходила не, собственно, от «Московской правды».
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Мы опубликовали, повторю, 100% цитату, длинную, конечно, размером в материал газетный, выступления Митволя на официальной пресс-конференции в редакции газеты «Комсомольская правда», в здании редакции. Он же утверждает, что он выступал как частное лицо, там такая история, связанная с тем, что его жена в составе некой… партийных кандидатов баллотировалась в Мособлдуму, их там сняли с выборов, он решил, Митволь решил, что это свидетельствует о мести ему через жену за его эти действия.
О. ЖУРАВЛЕВА: Касающиеся.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Которые касаются, да, взаимоотношений областных властей, каких-то коммерческих структур и т.д., в общем, короче говоря, Митволь решил, что он должен таким образом ответить на такой выпад со стороны областных властей.
О. ЖУРАВЛЕВА: Но он признается, что то, что он публично сказал, он, действительно, сказал?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Ольга, самое-то интересное, что мы на этот иск ответили, что доказать по существу все позиции мы не можем и не беремся, потому что по 57 статье закона о СМИ, который пока, к счастью, никто не отменил в нашей стране.
О. БЫЧКОВА: К счастью.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: СМИ освобождается от ответственности, во всяком случае, материальной ответственности, если речь идет о цитате, о публикации высказывания ответственного государственного лица, депутата или чиновника высокого ранга. В данном случае, это абсолютно точная ситуация, увязанная с этой позицией закона. И более того, мы предоставили часть материалов, которые нам удалось добыть без ведомства Митволя, которые показывают, что, действительно, в области есть множество, скажем, похожих, подобных случаев.
О. ЖУРАВЛЕВА: Т.е. было, за что его, таким образом, обвинить?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Это во-первых. Но мы, по существу, не очень-то и могли здесь противостоять истцу, потому что вообще-то ведомство, где работает господин Митволь, наверное и наверняка, располагает более конкретными документальными сведениями.
О. ЖУРАВЛЕВА: Почему высокий чиновник просто говорит на всех углах какие-то вещи, бросает обвинения?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Дело в том, что, понимаете, Ольга, чиновник должен отвечать за свои слова. Он, конечно, может сказать, что я выступаю сейчас как частное лицо, ты выступаешь не дома, не на вечеринке, не на приеме по случаю своего дня рождения, ты выступаешь на официальной пресс-конференции с телекамерами. Мы предоставили видеозапись суду, подтвержденную справкой, что это подлинная видеозапись, где все слова, опубликованные в газете, можно услышать в озвучке этой видеозаписи.
О. ЖУРАВЛЕВА: Но суд, тем не менее, считает, что вы обязаны компенсировать.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: А суд, тем не менее, считает, что не может это соотнести с той упомянутой 57 статьей.
О. ЖУРАВЛЕВА: А, они просто не признали, что это было частное лицо…
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Да, они все-таки…
О. ЖУРАВЛЕВА: Т.е. если президент Путин, собрав, скажем…
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Гигантскую пресс-конференцию, скажет, что я сейчас выступаю как частное лицо.
О. ЖУРАВЛЕВА: Обругал какого-то министра, условно говоря…
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Все, кто это опубликуют, будут наказаны.
О. ЖУРАВЛЕВА: То агентство AFP должно заплатить за моральный вред.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Легко.
О. ЖУРАВЛЕВА: Прекрасно, хорошая идея.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Я думаю, что теперь любой государственный чиновник, которому надо будет чего-нибудь озвучить, но у которого нет, может быть, каких-то полноценных подтверждений этому, собирает пресс-конференцию.
О. ЖУРАВЛЕВА: Просто слить.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Да, и говорит – то-то, то-то и то-то, я хотел бы сказать, но это я как частное лицо говорю.
О. ЖУРАВЛЕВА: А нам нужно просто так же, как журналисты надевают желтые жилеты, что они журналисты, а чиновники должны надевать красные шапочки, что они частные лица.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Да, мы в такой ситуации должны прийти домой и рассказать своим частным лицам, жене, детям…
О. ЖУРАВЛЕВА: Да, членам их семей.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Еще кому-нибудь, что одно частное лицо сказало, я как частное лицо другое это услышал и третьим частным лицам это пересказываю, потому что в СМИ, получается, это печатать нельзя.
О. ЖУРАВЛЕВА: У нас уже много чего нельзя печатать в СМИ, судя по всему.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Я много раз говорил, что в России нет, не было и не будет независимой прессы. Это невозможно не только по причине невежества и авторитарности нашей власти, но и по причине того, что общественное мнение, к сожалению, не считает необходимым заступаться за прессу. Общественное мнение не готово влиять на власть с тем, чтобы та ставила на место чиновников, судей и прочих людей, которые душат прессу. Чиновник, высокий чиновник, губернатор Московской области, не счел нужным даже обратиться в редакцию газеты с просьбой опубликовать опровержение до суда.
О. ЖУРАВЛЕВА: Чтобы каким-то образом решить эту ситуацию.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Да, он мог спокойно обратиться к редакцию и сказать, что у меня есть некое мнение, у меня есть документы, которые опровергают то, что вы опубликовали, рассмотрите и опубликуйте. Его мнение мы опубликовали бы в любом случае, а документы, если бы они, действительно, доказывали, что Олег Митволь был не прав, мы опубликовали бы тоже. Для такой цивилизованной ситуации, для такой дискуссии никакой суд не нужен. Мы готовы к такому диалогу. Нет, губернатор, чиновники и некоторые коммерсанты специально обращаются в суд для того, чтобы давить на прессу, для того, чтобы душить всякими материальными санкциями, моральными какими-то вещами душить даже любые попытки журналистов говорить неприятную для чиновников правду. Вот что мы имеем в нашей стране. Не верхняя власть, высшая, ни общественное мнение реально прессу не защищают. Да, говорятся некие слова, в том числе, и президентом о том, что не надо же, как же так, у нас же демократия, ну что вы, пусть журналисты говорят. Палец о палец никто не ударил для того, чтобы наказать, наказать тех, кто душит свободу прессы в России. Материальные санкции, понятно, что…
О. ЖУРАВЛЕВА: Вы думаете, что они когда-нибудь согласились бы это делать? Это же, собственно, игра.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Если бы я думал, что это возможно, то я бы, может быть, иначе бы оценивал эти ситуации. Дело в том, что понятно, что 100 тыс. руб. для корпорации…
О. ЖУРАВЛЕВА: Для крупной столичной.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: По существу, каковой является издательский дом «Московская правда», конечно, это не очень страшно, во-первых, это принципиально неприятно.
О. ЖУРАВЛЕВА: Но значит, что в регионах это совсем не так. Там нет таких богатых издательских домов.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Во-вторых, в провинции, мы знаем уже десятки, не единицы, десятки случаев, когда обиженные прессой владельцы ларьков, игорных каких-то павильонов и т.д., подавали в суд на газеты с исками по суммам, которые разоряли эти редакции этих газет и радиокомпаний, приводили к закрытию этих СМИ. Суд, я абсолютно уверен, простимулированный суд, принимает решения, которые, может быть, и увязаны как-то с законом, но которые вполне можно было и не принимать в таком виде, если бы была общегосударственная установка на то, что мы за свободу прессы, а не против нее.
О. ЖУРАВЛЕВА: Государственные установки у нас очень разнообразные. Мы хотим пользоваться прессой, мы хотим использовать ее в своих интересах, мы хотим, чтобы она делала то, что нам в данный момент удобно, распространяла ту информацию и возбуждала те эмоции, которые нам нужно. А для этого нужно, чтобы она была очень четко построена, она знала, что какие-то вещи делать просто нельзя ни при каких обстоятельствах. А тот, кто не знает, тот платит большие деньги, в конце концов, вылетает в трубу.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Дело в том, что, понимаете, ответственность за собственное мнение или собственные утверждения журналиста – это совершенно нормальная демократическая норма. Я считаю, что, я извиняюсь за тавтологию, но я думаю, что журналист должен отвечать за свои слова.
О. ЖУРАВЛЕВА: Но и чиновник должен.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: В данном конкретном случае, я повторяю, что речь идет о стопроцентном цитировании высокого государственного чиновника, назначенного президентом России. Речь идет о высказывании публичном.
О. ЖУРАВЛЕВА: Я прошу прощения, а есть какая-то градация, это официальное лицо, это неофициальное лицо?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Я не буду сейчас полноценно буквенно цитировать закон, но, в данном случае, никто не ставит под сомнение, что Митволь относится к этой категории государственных деятелей, цитируя которых, мы освобождаемся от ответственности. Речь идет о том, что раз он выступал, раз он сказал, что выступает как частное лицо, то, значит, он выступал как частное лицо. Но хотел бы я знать, откуда частное лицо Олег Митволь мог знать о тех фактах, о тех случаях, которые он озвучил на пресс-конференции?
О. ЖУРАВЛЕВА: Вообще что делало частное лицо на пресс-конференции?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Ему рассказала какая-нибудь бабушка знакомая? Какая-нибудь бабушка знакомая ему рассказала? Или приятель просто в бане рассказал или еще кто-то? Он, видимо, эти факты, эти, как теперь выяснилось, домыслы, раз он их не сумел доказать в суде, он, видимо, узнал на работе, пребывая в своем рабочем кабинете.
О. ЖУРАВЛЕВА: В своей должности, да.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Имея доступ к некой документации, к которой мы, к сожалению, доступа не имеем.
О. ЖУРАВЛЕВА: Т.е. получается, что возникает некий скандал, пресса получает сразу же по ушам, и ответные какие-то сведения, информация, уже никто не может опубликовать, уже никто не знает, кто был прав, кто был не прав, правильно ли человека оскорбили или нет, есть какие-то личные частные мнения и все, а все сведения, возможно, суд и рассмотрел, но мы о них не узнаем уже никогда.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Дело в том, что я так заостряю на этом внимание не только потому, что это касается «Московской правды», которой я отдал всю свою трудовую биографию, можно сказать, которой я руковожу. Но дело в том, что сейчас, в преддверии выборов думских и потом президентских выборов при обострении таких войн…
О. ЖУРАВЛЕВА: Классовой борьбы, да.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Политических и дипломатических войн, я думаю, что прессу будут подставлять и в такие условия ставить все чаще и чаще с тем, чтобы мы стали совсем ручными, чтобы мы перестали говорить и публиковать то, что неприятно чиновникам высоким слышать и читать.
О. ЖУРАВЛЕВА: А это нужно еще угадывать, что им приятно, а что неприятно.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Кстати, еще один нюанс, я извиняюсь за столь длинное обсуждение этого случая, но, по-моему, он такой очень показательный. Между прочим, это еще и ответ, эта ситуация, ответ тем, кто утверждает, что московская городская власть давит на судебную власть в городе. Начнем с того, что, в данном случае, никакого интереса городской власти в том, чтобы была наказана газета, которая явно, и мы этого не скрываем, мы поддерживаем…
О. ЖУРАВЛЕВА: Городская газета.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Мы поддерживаем команду Лужкова, и мы этого не скрывали никогда и не скрываем, не потому, что мы им принадлежим или подчиняемся, этого нет вообще, у нас частная газета.
О. ЖУРАВЛЕВА: И это ваше частное мнение.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Это наша принципиальная позиция, мы ее придерживаемся, в данном случае, суд принял решение, которое явно, как бы это сказать, бьет по авторитету, в том числе, на мой взгляд, и московской команды.
О. ЖУРАВЛЕВА: А вам не кажется, что единственный способ борьбы – это как раз пойти к московским властям и сказать – мы вас всегда поддерживали, поддержите нас.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Мы этого никогда не делаем и не будем делать, мы будем подавать апелляцию, нормальную, полноценную.
О. ЖУРАВЛЕВА: Опубликовать эти документы, которые по этому делу, их возможно вообще в этой ситуации?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Ольга, я вам скажу так, что мы дали суду некоторые материалы, которые были в нашем распоряжении, отнюдь не все. У нас есть материалы, я не хотел давить на суд, я не хотел прибегать к таким методам эмоционального или психологического такого воздействия, в том числе, и на судебные органы, мы поэтому не опубликовали ни некоторые материалы, добытые нашими репортерами, которые побывали в целом ряде районов Подмосковья, ни некоторые материалы…
О. ЖУРАВЛЕВА: Это потому, что вы не хотели оказывать давления на суд или просто хотелось как-то застопорить ситуацию?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Я хотел дождаться решения суда, потому что я повторю, я стараюсь играть по-честному. Я считаю, что мы априори не можем выказывать недоверия суду, данному конкретному суду, к Коптевскому, в данном случае, пока мы не увидели их действий.
О. ЖУРАВЛЕВА: Не убедимся в обратном.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Сейчас мы убедились в том, что, на наш взгляд, судьи действовали неправомерно, и мы будем подавать не только апелляцию, но и жалобу в квалификационную комиссию на действия судей, на то, как велся этот судебный процесс. Поскольку целый ряд наших аргументов вообще не рассматривался, не был принят во внимание, поскольку целый ряд, на наш взгляд, глупостей и, я бы сказал, казусных каких-то вещей допустили истцы. Я уже говорил о том, что честь и достоинство, а также моральное здоровье губернатора почему-то он сам не счел нужным охранять. В иске, например, говорил, что мы таким образом пытаемся повлиять на ход предвыборной кампании, а иск подан на бланке губернатора Московской области, который как губернатор не имеет права никуда баллотироваться, как известно, и т.д. Т.е. целый ряд таких вещей вообще не был принят во внимание. Т.е. мы будем биться.
О. ЖУРАВЛЕВА: Наши слушатели считают, что вы не встали на сторону Митволя и не стали его защищать, а защищаете свою газету. Но мне кажется, что защищать государственного чиновника – это как-то очень сильно.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Начнем с того, что я гл. редактор «Московской правды», а не премьер-министр. Я думаю, что премьер-министр Фрадков, наверное, должен был бы защитить своего чиновника.
О. ЖУРАВЛЕВА: Кстати, это тоже интересный вопрос, почему он один в этой ситуации.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Это во-первых. Во-вторых, наши юристы несколько раз предлагали адвокатам Митволя посмотреть документы, которые могут иметься в их распоряжении с тем, чтобы суду предоставить всю полноту аргументации в пользу того, что опубликовано в газете. Нам почти ничего не было предоставлено, мелочи какие-то, т.е., на мой взгляд, то ли Митволь не собирался защищаться, то ли его адвокаты не компетентны, то ли у них была некая позиция, что много не присудят, а 10 тыс. руб., наверное, у этого чиновника имеются. А то, что нам придется печатать опровержение, ему, видимо, неинтересно. Поэтому я и защищаю сейчас газету, потому что чиновникам, наверное, есть, чем защищаться и как защищаться, у них и связи есть, наверное, судя по поведению суда и решению суда, наверное, есть возможность некие аргументы до суда предложить и судебной власти, наверное, я не утверждаю. Но это вполне возможно, судя по некоторым нюансам. У чиновников много чего есть. Давайте попробуем общими силами как-то защитить свободу прессы в России.
О. ЖУРАВЛЕВА: Кстати, спрашивает Ирина из Москвы – вы опубликовали высказывание нашего высокопоставленного чиновника, вас за это привлекли. А если вы опубликуете высказывание зарубежного деятеля, вас тоже привлекут? Что, вообще уже никого нельзя публиковать, объясните, пожалуйста?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Если мы опубликуем высказывания зарубежных чиновников, касающиеся наших…
О. ЖУРАВЛЕВА: Они бывают довольно резкие, кстати.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Безусловно, привлекут, и тут уже мы ничем не отобьемся. Дело в том, что, понимаете, когда мы публикуем мнение журналист или, действительно, частного лица, например, читателя газеты, прохожего на улице, я не знаю, пострадавшего вкладчика, еще какого-то человека, мы, действительно, отвечаем, и это…
О. ЖУРАВЛЕВА: Т.е. мы могли выбрать это высказывание, могли выбрать другое.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Могли не публиковать его, могли его как-то комментировать или подтвердить какой-то фактурой…
О. ЖУРАВЛЕВА: На самом деле, это тоже очень тонкая, зыбкая материя, потому что представить пять мнений по одному вопросу случайных людей и потом пойти под суд, потому что один из них был сильно зол.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: До некоторых пор, когда в России то, что происходит, называлось еще не демократией, а демократизацией, нам давали возможность публиковать в разумных каких-то пределах, но все-таки давали возможность публиковать критические материалы. Сейчас, когда у нас наступила настоящая демократия, мы уже вообще ничего не можем негативного публиковать о действиях власти, не только президента или правительства, но даже и губернатора. Получается так.
О. ЖУРАВЛЕВА: А потом уже и домоуправления тоже.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Дело в том, что атака на прессу идет с двух сторон. С одной стороны, власть давит на прессу, с другой стороны, коммерческие структуры, которые непрерывно вчиняют иски СМИ, заставляя их публиковать, по существу, об экономике только рекламные и общего характера аналитические материалы.
О. ЖУРАВЛЕВА: А мне непонятно, почему многие люди не боятся, я имею в виду чиновников, не боятся того, что при создании какого-то судебного прецедента вдруг вылезет какая-то информация. Когда ты имеешь дело с газетой, а вдруг она рванет на груди рубаху и такого про тебя вывалит, у нас был вопрос, я прошу прощения, был вопрос вчера от слушателя, почему Кадыров судится с «Коммерсантом», но не стал судиться с Политковской, которая много в чем его обвиняла? Может быть, предположил наш слушатель, он просто боялся, что это будет слишком информативный процесс.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Я не исключаю, что так и есть. Я не берусь судить о действиях Кадырова и о той информационной базе, которой владеет «КоммерсантЪ» и владела Анна Политковская. Я думаю, что они выбирают, эти все люди, которые идут против прессы, они выбирают очень точные и очень такие, может быть, уязвимые места по формальным принципам, по каким-то казуистическим нюансам, они идут и точно знают, что выиграют. Они идут в те районные суды, они идут в те арбитражные суды, где их иски, как правило, удовлетворяются. Я не могу доказать, что все эти судьи берут взятки и т.д., но как-то уж очень странно, когда почти все в последнее время, почти все иски такого рода удовлетворяются, несмотря на свою полную, знаете, юридическую безграмотность и несостоятельность, да.
О. ЖУРАВЛЕВА: Спасибо большое, мы пока прервемся, у нас в гостях Шод Муладжанов, гл. редактор газеты «Московская правда», мы вернемся через 5 минут.
НОВОСТИ
О. ЖУРАВЛЕВА: Добрый вечер еще раз, это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлева, и «Особое мнение» я сегодня выслушиваю и выспрашиваю у Шода Муладжанова, гл. редактора газеты «Московская правда». Мы закончили, может быть, журналистскую часть и уже вышли сильно в политическую, и как раз политическая новость у нас сейчас есть, очень и очень такая живенькая, интересненькая. Нам, по-моему, ее специально так представили, вам не кажется, что это заявление?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Я думаю, что стало скучновато что-то жить.
О. ЖУРАВЛЕВА: И кстати, об использовании прессы в своих собственных интересах. Нам ее придумали, эту новость, нам ее принесли, нам ее сделали вкусную, а вообще-то, по-хорошему, это оскорбительно.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: В классических традициях манипулирования.
О. ЖУРАВЛЕВА: Меня даже в цитатах из Шувалова, который давал пресс-конференцию американским политологам, беседовал с американскими политологами, меня больше всего смущает этот тон, который… приводятся вроде бы его одинаковые цитаты везде, т.е. это не то, что пересказ, и эти загадки, люди говорят об этих двух кандидатах, возможных кандидатах, но мой президент может сделать еще один сюрприз. Это какое-то просто кабаре.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Не знаю, может, у Шувалова какой-нибудь свой президент.
О. ЖУРАВЛЕВА: Это какое-то, я не знаю.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Мы-то вообще привыкли говорить – наш президент или президент России.
О. ЖУРАВЛЕВА: Он говорил с американцами, может быть, это другой стиль, чтобы соблюсти.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Дело в том, что я думаю, что это классический вариант запускания, у Райкина была знаменитая миниатюра, где была такая фраза – запустить дурочку.
О. ЖУРАВЛЕВА: А зачем это нужно вообще?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Мы, наверное, об этом узнаем скоро. Я, к сожалению, редко бываю в Кремле, поэтому не знаю, зачем это нужно, точно, зачем. Я имел в виду, к сожалению, не в том смысле, что я хотел бы бывать в кабинетах кремлевских часто, там просто очень красиво, есть, на что посмотреть. Я думаю, что сейчас речь идет о том, что кремлевская команда хочет не допустить замыливания картинки. Т.е. они хотят постоянно будоражить, а также постоянно…
О. ЖУРАВЛЕВА: Они все время отвлекают, отвлекают внимание от какого-то настоящего человека, таким образом?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Я не знаю, кто настоящий человек. Дело в том, что я абсолютно уверен в том, что одна из главных задач кремлевской команды сегодня – постоянно доказывать, что Путин – наш президент.
О. ЖУРАВЛЕВА: Уже, по-моему, все поверили.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: В полной власти, что он сейчас не думает о том, чем он будет заниматься после марта следующего года, а он думает о нас с вами, дорогих, о том, как бы нам хорошего, нормального вместо себя президента поставить. Мне очень вообще нравятся эти разговоры о том, что не мы будем кого-нибудь выбирать, а Путин сейчас нам выбирает будущего президента.
О. ЖУРАВЛЕВА: В этом-то дикость и состоит, что эти кокетливые заявления делаются перед людьми, которые, в принципе, знают, как это бывает. Как бывает выдвижение, как бывают выборы, как считаются голоса и пересчитываются потом, когда в стране разница в полпроцента, они все уже просто опухли и не могут выбрать себе президента.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Дело в том, что…
О. БЫЧКОВА: Американцев-то что лечить, это непонятно.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Да, я думаю, что с американцами вообще надо разговаривать, подбрасывая им что-нибудь живенькое, чтобы было цитирование. Потому что если бы Шувалов этого не сказал, то мы бы даже не узнали о его встрече с этими политиками.
О. ЖУРАВЛЕВА: Конечно, да, вообще могли не вспомнить, что есть такой Шувалов.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Да, теперь очень многие в нашей стране узнали, что в команде Путина есть такой человек, Шувалов.
О. ЖУРАВЛЕВА: Остроумный, светский.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: На самом деле, политологи и журналисты и политики хорошо знают, кто такой Шувалов. Это, действительно, очень близкий к президенту человек, это, действительно, человек, обладающий всей полнотой информации, может быть, не стопроцентно.
О. ЖУРАВЛЕВА: Ему велено было напустить туману и оживить предвыборную кампанию.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Я не знаю, получил ли он эту команду от президента или это было некое мнение команды политологов, политтехнологов, но то, что не сам он придумал и не сам он сочинил, безусловно. Я придерживаюсь того мнения, что никакого преемника президента Путина не было, нет и не будет. Я думаю, что у власти находится некая команда людей, следующим президентом России будет человек из этой команды. Это мое мнение, во-первых. Во-вторых, мне кажется, что использование авторитета и высокого рейтинга действующего президента для того, чтобы победил на выборах тот, кого эта команда хочет видеть у власти, это, в принципе, нормально, это соответствует обычным мировым нормам, это в любой стране так делается.
О. ЖУРАВЛЕВА: Мы сразу знаем, что шансов у остальных просто нет.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: У нас, к сожалению, нет нормальных противовесов действующей власти.
О. ЖУРАВЛЕВА: У меня такое ощущение, что они сами создают себе кандидата, сами ему выбирают противника, потом менее сильного противника, еще такого, и всех выбирает президент, а потом всех пятерых нам дают, и мы между ними выбираем.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Это возможно в стране, где нет свободной прессы, где, по существу, все источники информации контролируются и регулируются действующей властью.
О. ЖУРАВЛЕВА: У нас даже люди на улицах, сегодня в опросах говорили, что я кого по телевизору показывают, те и есть.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Правильно, а как же? Это не наши это придумали, это везде так. Дело в том, что если бы у нас были телеканалы, серьезные метровые телеканалы, которые позволяли бы себе совсем другие точки зрения освещать, то тогда кремлевским людям совершенно необязательно было моделировать у нас ситуации конкуренции, борьбы за кресло и т.д. Они сейчас вынуждены нас развлекать.
О. ЖУРАВЛЕВА: Неужели бы они в такой ситуации сами не справились, вы думаете?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Ольга, они вынуждены нас развлекать. Они не могут перед лицом всей мировой общественности допустить ситуацию, когда Путин говорит – президентом будет тот же, чуть не сказал Иванов.
О. ЖУРАВЛЕВА: Петров и Сидоров.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Да, если добавить Петрова и Сидорова, тогда нейтрализуется ситуация. Так вот, они не могут допустить ситуацию, когда по этой фразе выставляется один президент и к нему дежурные, но никогда не приближающиеся к реальному президентскому креслу Зюганов, Жириновский и кто-нибудь еще.
О. ЖУРАВЛЕВА: И какой-нибудь обычный миллиардер (НЕРАЗБОРЧИВО), который везде всегда участвует.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Кто-нибудь. Они хотят перед мировой общественностью показать некую предвыборную борьбу.
О. ЖУРАВЛЕВА: Они же это официально делают, они делают это откровенно, они предлагают и этого, и того.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Они вынуждены это моделировать и устраивать для того, чтобы было ощущение некой конкуренции, потому что реальной конкуренции притом, что указания всем ведущим телеканалам даются из одного места, и они выдают политическую информацию, все как под копирку.
О. ЖУРАВЛЕВА: У меня такое иногда возникает ощущение, что мы это все обсуждаем, как будто речь идет о каких-то полных кретинах, которые для других полных идиотов представляют некоторую картинку.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Вы кого имеете в виду под кретинами?
О. ЖУРАВЛЕВА: А те полные идиоты верят. Есть некие люди.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Я считаю наших политтехнологов очень грамотными людьми.
О. ЖУРАВЛЕВА: Они очень грамотные, но почему это все так сшито, что это очевидные вещи?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Если общественность страны, если люди, граждане страны спокойно терпят отсутствие не подвластного действующей власти телеканала, не подвластного общественной власти крупного печатного издания и т.д., которое распространялось бы в масштабах страны, если люди к этому относятся спокойно, если они спокойно терпят притеснения прессы, о которых мы говорили с вами в первой части программы…
О. ЖУРАВЛЕВА: Да и не только прессы.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Это означает, что таким людям, таким гражданам, такому обществу реальная свободная пресса и свобода выбора не нужны. Им удобнее, нравится человеку Путин по любым причинам.
О. ЖУРАВЛЕВА: А многим нравится.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Нравится, я в студии не этой, правда, а когда она еще была в другом месте, но этой же аудитории говорил, что лично гражданин, господин, человек Путин мне лично тоже во многом симпатичен, ну и что? Это не значит, что я хотел бы, чтобы следующий президент был таким же или назначен этим.
О. ЖУРАВЛЕВА: Если бы мне его законно предложили, я бы еще подумала, может быть, я бы его опять и выбрала, т.е. так имеете в виду?
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Может быть, так, я говорю о другом. Я не считаю нужным, чтобы этот симпатичный многим человек объяснял, кто должен стать следующим президентом России. Вот о чем идет речь.
О. ЖУРАВЛЕВА: Хорошо.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: И в этом случае мы, к сожалению, сталкиваемся с тем, что мы становимся объектом и очень удобным объектом манипуляций.
О. ЖУРАВЛЕВА: Совершенно верно. О манипуляциях сегодня мы, собственно, и говорили в программе «Особое мнение», о тех или иных. Моим гостем был Шод Муладжанов, гл. редактор газеты «Московская правда», меня зовут Ольга Журавлева, всего хорошего.
Ш. МУЛАДЖАНОВ: Счастливо.