Павел Гусев - Особое мнение - 2007-05-28
М. СТАРОСТИНА: Здравствуйте, это «Особое мнение», в студии Марина Старостина и Наталья Шопен.
Н. ШОПЕН: Добрый вечер.
М. СТАРОСТИНА: Сегодня мы будем узнавать, в чем состоит «Особое мнение» гл. редактора «Московского комсомольца» Павла Гусева, здравствуйте.
П. ГУСЕВ: Здравствуйте.
Н. ШОПЕН: Я напомню, что вы можете присылать нам смс-сообщения на телефон +7, соответственно, 985 970 4545.
М. СТАРОСТИНА: Да, давайте, у нас сегодня много тем, есть, о чем сегодня поговорить, но давайте начнем, собственно, с журналистской темы, поскольку все-таки вы являетесь действующим гл. редактором крупнейшего российского издания. В Москве открылся конгресс международной федерации журналистов, в ходе которого ваши коллеги, в частности, гл. редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов выразил недовольство тем, как в нашей стране расследуются дела об убийствах журналистов. И он призвал отказаться он всяких резолюций, перейти от слов, собственно, к делу. В частности, создать специальное бюро расследований смертей журналистов, которое бы официально сотрудничало с Интерполом. Вы поддерживаете такое начинание?
П. ГУСЕВ: В принципе, конечно, все, что относится к расследованию гибели журналистов и фактам, когда журналисты пропадают бесследно или их калечат и издеваются над ними, я бы, естественно, создавал любые бы структуры и во властных структурах, и в силовых, лишь это шло на пользу дела. На этом же заседании выступала наша журналистка Юлия Калинина, из «МК», она выступала сразу после гл. редактора «Новой газеты», и она поднимала вопрос о Дмитрии Холодове, о том, что расследование зашло в тупик, в конечном счете, по следствию, зная, по сути дела, имена тех, кто мог совершить это преступление, все расписались в своем бессилии. Спецслужбы победили в очередной раз, силовые структуры победили в очередной раз, и даже Страсбургский суд отказался принимать дело Дмитрия Холодова, там много всяких закавык, но, в конечном счете, мы оказались почти у разбитого корыта. Сейчас мы предпринимаем попытки начинать снова новое расследование. Тупик в расследовании дел о журналистах. Конечно, Юлия Калинина сегодня предложила тоже, сегодня, что нужно вводить законодательство, не просто, что нельзя убивать журналистов, что само по себе, наверное, смешно и глуповато звучит, а что приравнять убийство журналиста к убийству сотрудника милиции, сотрудника.
М. СТАРОСТИНА: Почему такая, наверняка многие скажут, действительно, а чем журналисты отличаются от учителя, от врача, почему нужно журналистам как-то их выделять, это очень распространенное мнение.
П. ГУСЕВ: Да, дело в том, что журналист так же, как и милиционер, занимается, прежде всего, самым опасным ремеслом, он сталкивается с негодяями. Он сталкивается и с хорошими людьми, но и сталкивается с негодяями. Негодяи зачастую побеждают, мы это много, часто и знаем не только в истории нашей страны, да и во всей мировой практике, что негодяй бывает сильнее, к сожалению, вот и все. Дело в том, что журналист сегодня, занимаясь расследованием многих опасных дел, а мы знаем, что как раз большинство таких журналистов, и Политковская, и Холодов, и многие другие, были убиты именно когда они касались или подходили к темам, которые не нравятся или власти, или не нравятся криминальным или с сросшимся с властью криминальным структурам.
Н. ШОПЕН: Как раз гл. редактор «Новой газеты» сегодня, говоря о деле об убийстве Анны Политковской, говорил о том, что дело принимает некий такой политический контекст. И власти хотят повернуть расследование таким образом, чтобы это было политически выгодно. В частности, он процитировал одного из чиновников, который недавно говорил о том, что Политковскую убили враги России за границей. Т.е. есть уже такая версия, по всей видимости.
П. ГУСЕВ: Я думаю, что… ведь давайте начнем сначала, сначала ведь звучала версия о том, что Политковскую убили ФСБ, соратники Путина, что сам Путин имеет отношение.
Н. ШОПЕН: Рамзан Кадыров также.
П. ГУСЕВ: Мало ли что, т.е. это дело с первых минут, ужасных минут, когда мы это узнали, оно сразу получило политическую окраску. Поэтому нет ничего удивительного, что…
Н. ШОПЕН: Возникает некий политический интерес.
П. ГУСЕВ: Возникает политический интерес и политические дискуссии, суждения вокруг этой темы, они будут и будут оставаться долго. И никто не знает, что, может быть, через какой-то период времени это подтвердится. А, может, не подтвердится. Может, что-то другое. Хотелось бы, конечно, чтобы были, прежде всего, найдены убийцы и заказчики, тогда уже все встанет на свои места. Но у меня большие сомнения.
М. СТАРОСТИНА: В продолжение все-таки, если вернуться к теме этого специального бюро расследований, о чем говорил Дмитрий Муратов, как вы считаете, вообще в России может быть создано такое, власти дадут создать такое бюро?
П. ГУСЕВ: Нет, сейчас создается ведь просто федеральное бюро расследований, по американскому, я так понимаю, немножко типажу или близкое к этому, наверное, там будут какие-то специальные подразделения, которые будут заниматься, я имею в виду убийства милиционеров, как бы своих, грубо говоря. Но я не думаю, что специально для журналистов тоже что-то будут создавать. Не думаю.
Н. ШОПЕН: И вряд ли будут следователи сотрудничать с журналистами, делиться с ними информацией.
П. ГУСЕВ: Да, я думаю, что этим самым власть подчеркнет опасность нашей профессии, то, что нас убивают. Если специально для нас создается бюро по расследованию убийств журналистов, значит, такая проблема существует. А власти, я думаю, не очень думают, что такая проблема существует, что нас убивают так же, как и остальных граждан. Ведь в год убивают десятки тысяч людей. Мы составляем, наверное, долю процента от этих десятков тысяч людей.
Н. ШОПЕН: Т.е., в принципе, получается, что изначальная идея утопична, потому что, скорей всего, бюро, оно создается, скорее, для такого, опять же, привлечения внимания европейских правозащитников, да, просто?
П. ГУСЕВ: Я думаю, что нет, Дмитрий Муратов и другое говорил сегодня, насколько я знаю, что он пожалел, что он вообще пришел на конгресс и стал выступать, потому что это выступление проходило вне рамок открытия. Т.е. открытие конгресса сегодня в семь вечера, а он выступал в 11 утра. Было непонятно вообще, для чего, почему вынесли важнейший вопрос об убийствах журналистов и о том, что не проводятся должным образом расследования, вообще за рамки всего конгресса. Получилось так, что конгресс только начнет работать завтра, а сегодня слушаем важнейший вопрос. Он удивился, почему в зале нет ни одного чиновника, а это так, не было ни одного чиновника, что сегодня идет разговор вне рамок конгресса, почему такой важный вопрос рассматривается так.
М. СТАРОСТИНА: Николай спрашивает вас, по-вашему, журналисты серьезных изданий, обозреватели желтой прессы должны иметь один статус?
П. ГУСЕВ: Я считаю, что…
М. СТАРОСТИНА: Видимо, он делит серьезных журналистов на несерьезных.
П. ГУСЕВ: Я думаю, что, во-первых, журналисты желтой прессы редко вообще попадают в истории, кроме того, что на них плюют или бокал вина выльют ему в лицо или еще бывают какие-то случаи, поэтому что брать, есть пресса всякая. Но журналист, журналист, если он по профессии журналист, он должен, если издание зарегистрировано, что мы будем говорить, что есть «Эхо Москвы», а есть «Европа+», чисто развлекательная, или «Шансон», еще какие-то радиостанции. Что, журналист «Шансона» или журналист «Эха Москвы», я считаю, что каждый выбрал свою профессию, потому что быть журналистом, музыкальным критиком или светскую хронику вести, а что тут такого? Это тоже профессия журналист. И поэтому не нужно измерять, знаете, кто больше весит. И потом, все эти «больше весят», опять же, журналисты, это все, все сегодня зиждется на каких-то непонятных весах. Завтра не будет «Эха Москвы», журналисты «Эха Москвы» будут работать в самых разных изданиях, включая и те…
М. СТАРОСТИНА: Что-то вы такое говорите, не будем об этом. Кстати, о политической журналистике как-то мы начали говорить, о такой журналистике, есть политическая журналистика, никуда от нее не деться. Но похоже, что в России она как-то потихонечку исчезает. Или у вас нет такого впечатления?
П. ГУСЕВ: Не думаю, она исчезает с телевизионного экрана, ее смывают легким движением руки, делают телевидение более развлекательным, так скажем, бездумным. Это да, политической журналистики на телевидении не осталось. На радио есть, присутствует.
Н. ШОПЕН: Это отражает реальность?
М. СТАРОСТИНА: Мы сегодня, прости, Наташа, специально очень внимательно изучили сегодняшний номер «МК», там есть политика, в основном, то, что касается Украины, политическая статья, и что-то о наших выборах, и то, может, вы меня поправите, по-моему, на условиях рекламы.
П. ГУСЕВ: Нет.
М. СТАРОСТИНА: Нет? Но все равно процент, конечно, очень маленький.
П. ГУСЕВ: Дело в том, что…
М. СТАРОСТИНА: Не о чем писать?
Н. ШОПЕН: Люди меньше интересуются политикой, это действительно так?
П. ГУСЕВ: Это чисто понедельничный номер. В завтрашнем номере, например, у нас будет большой материал о рейтингах так называемых преемников и все, что с ними связано, практически на целую полосу, со всякими графиками и выводами, всякими соображениями, и куча других политических материалов. Было воскресенье, писали о том, как народ жарится-парится, все, что, немножко политики. Поэтому это чисто временной номер.
М. СТАРОСТИНА: Хорошо, давайте немножко сменим тему, хотя в некотором смысле продолжим тему расследований. Судя по всему, сегодня немножко проговорился глава думского комитета по безопасности Владимир Васильев. Он сказал, дал понять, что Москва и Лондон могут провести обмен Луговой-Березовский. Потом он немножко оговорился, но, тем не менее, фраза была сказана, все агентства это процитировали, совершенно очевидно. Как вы считаете, все-таки дойдет до этого дело?
П. ГУСЕВ: Думаю, что нет. Я думаю, что это было запущено со стороны Москвы, такая, знаете, небольшая стрелка, а вдруг воспримут в Лондоне такое наше начинание, давайте обменяемся того на другое, пятое на десятое. Там же есть еще и другие люди, кого мы очень хотим получить из Лондона к себе, сделать здесь правосудие. Я не думаю, что англичане будут рассматривать такие вопросы, я не думаю.
М. СТАРОСТИНА: Почему?
П. ГУСЕВ: Не думаю, не думаю.
М. СТАРОСТИНА: А почему?
П. ГУСЕВ: Я думаю, что потому, что, во-первых, лондонская машина правосудия, она стоит вне политических интересов, не надо забывать, мы все время думаем, мы привыкли по себе, у нас как скажут судье, отпустят или посадят, расформируют или заберут какие-либо активы или еще что-то, скажут в Тверском или какие у нас суды очень такие есть хорошие, то и будет. В Лондоне совсем по-другому. Там, если вынесли вердикт, что нет, и премьер-министр ничего сделать не может, не сможет сделать ни парламент, ни премьер-министр. Судья действует в рамках тех законов, которые существуют. Никакого телефонного права, ничего там не существует, вот и все. Поэтому говорить о том, что нам хочется, а у них закон. У них закон, у них нельзя выдавать по таким-то и таким-то критериям, они не выдадут ни при каких ситуациях.
Н. ШОПЕН: К нам пришел такой вопрос, Леонид, инженер, спрашивает вас – если вина Лугового будет доказана, будут ли его, действительно, судить в России, будет ли он, соответственно, наказан за убийство, как вы считаете?
П. ГУСЕВ: Я считаю, что это такой очень сложный вопрос, потому что, понимаете, если будет доказано, что Луговой совершил это преступление, значит, к этому примешаны спецслужбы, к сожалению, потому что провести такую операцию просто ради какой-то коммерческой или другой мести с таким сложным веществом…
Н. ШОПЕН: Его вина здесь в России не будет доказана.
П. ГУСЕВ: Я думаю, что да.
М. СТАРОСТИНА: Скажем так много публикаций о деле Литвиненко, о Луговом, вам все-таки стало яснее, зачем Луговому было убивать Литвиненко?
П. ГУСЕВ: Мне вообще с самой первой секунды, как только я услышал, было совершенно непонятно, для чего такую личность, как Литвиненко, который абсолютно нулевая личность, о покойниках не говорят, но нулевая политически, экономически, и вообще он никто, понимаете, он никто. Он был, ходил сзади в 9-м управлении, охранником был, он никто, понимаете, он никто, дутая пустая фигура. Для того, чтобы совершать такую операцию против него, если бы другого человека на букву Б, это было бы сделано, сотворилось с ним, тогда я понимаю, это была бы геройская, в кавычках, потому что это, в любом случае, преступная акция каких-то спецслужб. И понятно, для чего. Но Литвиненко, для меня вообще непонятна вся история с этим Литвиненко.
Н. ШОПЕН: Кстати, о том, что Литвиненко достаточно мягкий и такой малозначительный человек, говорил его хороший друг в бытность, в то время, когда он был жив, конечно же, Владимир Буковский, известный советский диссидент и бывший политзаключенный. Сегодня как раз, оказывается, с сегодняшнего дня еще один кандидат от оппозиции на пост главы нашего государства.
П. ГУСЕВ: Да.
Н. ШОПЕН: Инициативная группа из 9 человек выдвинула его. Как вы считаете, возможно ли этого человека вообще увидеть на политическом пространстве нашем?
П. ГУСЕВ: Вы знаете…
М. СТАРОСТИНА: Вообще что он появится в России, для начала.
П. ГУСЕВ: Во-первых, я о чем хочу сказать, что я очень глубоко сожалею, что если мы сейчас начнем, мы – это не мы за столом, а мы – наше общество и политические силы, раздувать такие факты, как факты с Буковским, почему, он диссидент, он умный человек. Он был против системы.
Н. ШОПЕН: Славное прошлое.
П. ГУСЕВ: Славное прошлое, но славное прошлое – с ним далеко не уедешь. Какое славное прошлое у Солженицына, что, Солженицын стал некой мессией и он стал самым популярным человеком?
Н. ШОПЕН: Тем не менее, вполне возможно, что его поддержало бы и немалое количество людей.
П. ГУСЕВ: Он не стал…
Н. ШОПЕН: Другое дело, что он, скорей всего, не пойдет.
П. ГУСЕВ: Это да, и второе, я считаю, что если уж совсем грубо говорить, это некая клоунада и отвлечение наших помыслов и сил, политических сил, от реальных фигур.
Н. ШОПЕН: Они же об этом как раз и говорят, что как раз наоборот, это попытка отвлечь нас от игр Кремля.
П. ГУСЕВ: Поэтому клоунада, мне, например, это неинтересно. Я уважаю Буковского, я читал его, мне, понимаете, мне это претит внутренне. Например, взять и раскручивать опять, я понимаю, трудно, Явлинского, для меня это было бы делом чести. Это трудно, это сложно.
Н. ШОПЕН: Т.е. это более реальная задача?
П. ГУСЕВ: Естественно, но это реально. За Явлинским есть и политические программы, и экономические программы. Он реальный человек, показавший себя очень честным в борьбе, в политике, он реально сегодня политическая фигура. Да, у него исчезли финансовые и экономические подпорки его…
М. СТАРОСТИНА: Но создается впечатление, что он вообще-то сам устал.
П. ГУСЕВ: И он устал, я не скрою этого, он не скрывает.
Н. ШОПЕН: Но именно поэтому…
М. СТАРОСТИНА: Может быть, стоит раскручивать людей, которые как раз хотят этим заниматься?
П. ГУСЕВ: Я не думаю, что Буковский очень хочет этим заниматься и у него есть настроение быть президентом, настолько он оторван далеко и давно от России, что, понимаете, когда мы говорим о Гавеле или о Сербии или еще о ком-то, которые пришли, не забывайте, что у них страны, три, четыре, пять миллионов человек – вся страна. И у них совсем другие политические процессы. Если бы мы с вами сегодня выбирали префекта Центрального округа Москвы, где как раз приблизительно население и служащие составляют население той страны, предположим, Сербии или еще, здесь мы бы с вами говорили – да, среди них можно было бы такую интересную и смешную штуку проделать. Взять и туда диссидента поставить, ах, как интересно, наша страна – 98%…
Н. ШОПЕН: Не готова для эксперимента.
П. ГУСЕВ: Она просто не знает Буковского, вы понимаете, что не знает Буковского?
М. СТАРОСТИНА: Это можно ведь раскрутить.
Н. ШОПЕН: Тем не менее, Буковский – один из кандидатов.
П. ГУСЕВ: С помощью чего? С помощью «Эха Москвы»? Не раскрутите. С помощью «МК» и «Новой газеты»? Не раскрутите.
М. СТАРОСТИНА: Мы не собираемся никого раскручивать. У нас есть новость, мы ее обсуждаем.
П. ГУСЕВ: Я понимаю, я просто говорю.
Н. ШОПЕН: Тем не менее, у нас сегодня есть три кандидата от оппозиции. Как вы считаете, кто из них, я имею в виду Виктора Геращенко, это Михаил Касьянов и это Владимир Буковский, кто из них имеет сейчас наиболее реальные шансы, не стать президентом, а хотя бы как-то…
М. СТАРОСТИНА: Объединить вокруг себя людей.
П. ГУСЕВ: На мой взгляд, объединить и раскручиваться может только Касьянов, на мой взгляд.
М. СТАРОСТИНА: Почему?
П. ГУСЕВ: Потому что он достаточно молод, достаточно фотогеничен, это тоже очень много значит, он достаточно имеет известность, по сути дела, под 90% известность, с знаком минус тоже там большой процент известный. Но это ничего не значит, опять же, для нашей страны все может поменяться. Главное – знать человека. Поэтому он наиболее. Геращенко, он очень милый человек, с юмором, все это знают и отмечают всегда, шутки искрометные у него. Но он пожилой.
Н. ШОПЕН: Т.е. возраст – самое главное препятствие?
П. ГУСЕВ: Да, он, само по себе замедленное его движение будет приводить к его минусам. Мы столько долго имели пожилых властителей нашего государства, пожилых, мягко сказано, стариков, что я не думаю, что сегодня пожилому человеку есть шанс вообще говорить о том, что можно его раскрутить.
Н. ШОПЕН: А кого бы вы лично хотели видеть в качестве кандидата, единого, возможно, кандидата от оппозиции?
П. ГУСЕВ: Я уже сказал.
М. СТАРОСТИНА: Это Явлинский.
Н. ШОПЕН: Явлинский, хорошо.
М. СТАРОСТИНА: Хорошо, давайте, как известно, у нас представители «Другой России» периодически проводят марши, и сейчас мы просто плавно попытаемся перейти к другой теме, в очередной раз подана заявка в московскую мэрию. Уже разрешили в Воронеже провести марш несогласных, в Питере думают, завтра должны дать ответ. Как вы считаете, в Москве именно московские власти дадут провести этот марш?
П. ГУСЕВ: Думаю, что да.
М. СТАРОСТИНА: Думаете, что на сей раз все будет хорошо?
П. ГУСЕВ: Я думаю, мне кажется, что власть поняла свои некие ошибки, которые совершила с несогласными, и я думаю, что сейчас проблем у них не будет. Главное, тем несогласным, которые сегодня существуют, я, кстати говоря, не ко всем из них отношусь, мне кажется, что так, мое чувство не с ними зачастую идет, потому что там есть странные люди. Но, тем не менее, я считаю, что проблем не будет в ближайшее время, они будут ходить, говорить, что хотят.
М. СТАРОСТИНА: Хорошо, у нас совсем буквально несколько секунд. Хотелось бы спросить, собственно, о других несогласных немножко, сейчас слушатели наши тоже этой темой интересуются. Сегодняшняя газета «Гардиан» пишет о разгоне акции гей-активистов накануне в столице. И пишет буквально следующее – все, что здесь произошло, свидетельствует о недочетах процесса перехода России к демократии, о том, что в Москве нет права на протест.
П. ГУСЕВ: Вы имеете в виду гей-марш, все, что связано с этими ребятами?
М. СТАРОСТИНА: Вчера были некие события в московской мэрии.
П. ГУСЕВ: Я думаю, что это, знаете, как, церковь высказалась, потом Лужков поддержал это, дальше начался ком. Ничего страшного в этих гей-парадах и маршах нет. Это, опять же, своеобразная клоунада, они там все веселые, разрисованные, никакого, я не думаю, что это пропаганда гомо- или лесбийского движения, бог с ними, все равно те, кто захотят, придут.
Н. ШОПЕН: Ведь власти говорили о том, что, собственно, какая причина была отказа, в том, что они нарушают права и интересы мирных жителей, просто горожан. А такая вещь, я помню, что когда были известные акции так называемых «Наших» у эстонского посольства, я бы сказала, что они там разбили своеобразный свой лагерь, я просто была на этом месте, у них были огромные, гигантские колонки. И в то время, когда они не вызывали всех на слет и не начинали скандировать очень громко, у них играла достаточно энергичная музыка.
П. ГУСЕВ: Совершенно верно.
Н. ШОПЕН: И тихая улочка московская на целую неделю превратилась в такую дискотеку, люди не могли спать, местные жители. А это не нарушает разве их интересы?
П. ГУСЕВ: Абсолютно нарушает.
Н. ШОПЕН: Милиция не делала ничего.
П. ГУСЕВ: Абсолютно нарушает.
Н. ШОПЕН: А вчера милиция стояла, доблестная, несколько десятков человек, ждали, когда же…
П. ГУСЕВ: Абсолютно, и мы…
Н. ШОПЕН: Когда же все друг друга побьют и можно будет всех арестовать.
П. ГУСЕВ: И мы об этом писали. Наша Юлия Калинина, наш обозреватель, писала именно, практически вашими словами о том, что почему это происходит, а гей-парад будет вдруг злить и нарушать людей, почему группа журналистов не смогла пройти от Тверской улицы до Гоголевского бульвара, без всяких лозунгов и плакатов, просто молча пройти в память о погибших журналистах, даже фамилии не называли, они просто о погибших, им тоже не разрешили это, и подходила милиция. Вот в чем весь вопрос.
Н. ШОПЕН: Так что посмотрим, что будет с маршем несогласных.
М. СТАРОСТИНА: Да, мы здесь вынуждены немножко остановиться. Пишет нам Сергей, сегодня Гусев объективен, может, жара. Я напоминаю, что это «Особое мнение» Павла Гусева, мы продолжим буквально через пять минут.
НОВОСТИ
М. СТАРОСТИНА: Мы продолжаем «Особое мнение», в студии Марина Старостина и Наталья Шопен, и сегодня у нас в студии гл. редактор газеты «МК» Павел Гусев. Я напомню, что вы можете присылать свои смс-сообщения на номер + 7 985 970 4545. И соответственно, мы надеемся, что мы будем подключать уже вас непосредственно к прямому диалогу с Павлом Гусевым. Соответственно, те, кто будут звонить из России, 783 90 25. Для тех, кто будет звонить не из России, 783 90 26, соответственно. Сейчас у Наташи будет какой-то хороший вопрос.
Н. ШОПЕН: Да, я хотела еще раз вернуться к проблемам, собственно, СМИ, сегодняшнему конгрессу международной федерации журналистов. Как говорил генеральный секретарь союза журналистов России Игорь Яковенко, у которого недавно возникли серьезные проблемы, точнее, у организации, у которой возникли серьезные проблемы, сегодня на конгрессе будет как раз обсуждаться и эта проблема выселения союза журналистов, их здание по адресу Зубовский, 4, и на их место, как говорят, собираются там разместить редакцию телеканала «Russia Today». Обсуждалась ли эта проблема сегодня?
М. СТАРОСТИНА: Спор хозяйствующих субъектов или нет?
П. ГУСЕВ: Здесь я бы двояко подошел к этой проблеме. Дело в том, что союз журналистов России, мне кажется, проворонил один очень такой момент, которым нужно было им заниматься. Дело в том, что они ссылаются на указ Ельцина, а совсем не обратили внимание, что указ указом, а документы, которые нужно делать, как субъект, который пытается владеть или которому даровали или имеет госплощади, нужно их хорошенько оформить. Мне кажется, там с оформлением есть очень большие проблемы.
Н. ШОПЕН: Т.е. вопрос юридический исключительно?
П. ГУСЕВ: Нет, это раз, я сказал, это одна тема. И на этой теме, естественно, союз журналистов был в какой-то степени пойман другими объектами, которые очень хотят иметь эту площадь. Я не вижу никакой большой здесь политики, честно могу сказать, я вижу то, что всегда есть рьяные люди, которые работают, это агентство федеральной собственности, где они смотрят. Изучается каждый кв. метр, смотрят, насколько хорошо он оформлен. Если он плохо оформлен, его начинают трамбовать, дальше он исчезает из рук того временного владельца, владелец думал, что он постоянный, на самом деле, не так. Поэтому я думаю, что здесь очень много юридических закавык, которые, в первую очередь, сыграют. Но Яковенко, я не являюсь его поклонником, Яковенко, он слишком политизирован союз журналистов России и меньше внес профессионального в этот союз журналистов. Сам он не является действующим журналистом, давно уже к журналистике не имеет отношения. Он как человек, которому очень нравятся политические игры, он больше политизировал союз журналистов России, в меньшей степени, сделал его профессиональным.
М. СТАРОСТИНА: Он старается защищать журналистов, которые страдают за какие-то свои политические убеждения, что в этом плохого? Непонятно.
П. ГУСЕВ: Понимаете, в чем дело, я же не об этом сейчас говорю.
М. СТАРОСТИНА: Вы говорили как раз о политической журналистике.
П. ГУСЕВ: Нет, я сейчас не об этом говорю.
М. СТАРОСТИНА: Вы его обвиняете в том, что он политизирует союз журналистов.
П. ГУСЕВ: Я его не просто обвиняю, я ему это в открытую, в глаза, наши споры были неоднократны, они освещались, мы тет-а-тет беседовали, и я всегда говорю, что политизирует он. И я продолжаю утверждать, и масса примеров того, когда вместо профессиональной деятельности союз журналистов подменяет политической деятельностью, а защита прав журналистов – это совсем другое. Защитой прав журналистов и Симонов занимается, и Гусев как председатель союза журналистов Москвы занимается, и постоянно выступаю на эту тему, и многие другие. Другое дело, о повседневной деятельности союза журналистов России, здесь у меня, например, как у председателя союза журналистов Москвы, есть большие вопросы к союзу журналистов России.
М. СТАРОСТИНА: Я, правда, что-то не помню, чтобы Яковенко делал какие-то такие уж прямо политические заявления, ну ладно. Давайте сейчас не будем, мы как-то свернули в сторону. Давайте все-таки дадим возможность высказаться нашим зрителям или, возможно, слушателям. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ ВИКТОР (Москва): У меня вопрос к Павлу Гусеву, как вы относитесь к книге Александра Литвиненко «ФСБ взрывает Россию», которая опубликована в Интернете?
П. ГУСЕВ: Я отношусь к любым изданиям положительно, если человек их сам писал, но, к сожалению, эту книжку я не читал. Поэтому обсуждать эту книжку, не читая, и осуждать ее, не читая, как раньше осуждали Солженицына, я просто не могу.
М. СТАРОСТИНА: Но вы бы ее прочли? Вам было бы это интересно?
П. ГУСЕВ: Сейчас мне сказали, теперь я завтра же ее закажу.
М. СТАРОСТИНА: Может быть, вы тогда измените мнение свое о Литвиненко?
П. ГУСЕВ: Не думаю, что я о Литвиненко изменю свое мнение. Я не думаю, что Литвиненко, действительно, реальная и интересная политическая фигура. Мне он неинтересен в любом случае.
М. СТАРОСТИНА: Но книгу прочтете?
П. ГУСЕВ: Посмотрю книжку.
М. СТАРОСТИНА: Хорошо. Давайте послушаем еще, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ ВИКТОР (Москва): Добрый день, это Виктор, я хотел бы спросить…
М. СТАРОСТИНА: Виктор, а вы откуда?
СЛУШАТЕЛЬ ВИКТОР: Москва.
М. СТАРОСТИНА: Это вы только что звонили?
СЛУШАТЕЛЬ ВИКТОР: Нет.
М. СТАРОСТИНА: Хорошо.
СЛУШАТЕЛЬ ВИКТОР: Я хотел бы спросить, у меня такой стратегический вопрос, когда будет переименована газета Павла Гусева в связи с тем, что ее содержание противоположно названию?
М. СТАРОСТИНА: Не совсем понятно, что вы имеете в виду.
СЛУШАТЕЛЬ ВИКТОР: Содержание газеты «МК» противоположно названию «МК».
П. ГУСЕВ: Дело в том, что никогда не будет, по крайней мере, в ближайшем будущем не планируется. А потом, комсомола у нас вообще нет, поэтому сегодня это раритетное название.
М. СТАРОСТИНА: Вы им дорожите.
П. ГУСЕВ: Мы дорожим историей, надо историей дорожить, как она бы ни была, это наша история, это то, где я там 24 года работаю, многие еще больше работают. Это наше издание, которое так оно сейчас называется.
М. СТАРОСТИНА: Давайте еще раз попробуем послушать, здравствуйте, так, понятно, это без комментариев.
Н. ШОПЕН: Это было просто короткое представление.
М. СТАРОСТИНА: Жара, наверное.
СЛУШАТЕЛЬ КОНСТАНТИН: У меня к вам вопрос, вернее, к Павлу Гусеву, скажите, раньше была очень интересная газета, сейчас абсолютно стала неинтересной, похожей на желтую прессу. Это связано с чем? С тем, что не хочется ни о чем писать, какой-то боязнью? Или как-то ушли, действительно, профессионалы? Такой у меня вопрос.
М. СТАРОСТИНА: А вы что хотите читать, какие темы?
СЛУШАТЕЛЬ КОНСТАНТИН: Вы знаете, сейчас сказал Павел Гусев о том, что союз журналистов плохо – политизирован, а нет ничего плохого в том, что люди высказывают свое мнение, мне кажется, неправильно, что газета так зажалась и стала такой какой-то домашней, непонятно, чьей. Не буду говорить, кремлевской, прокремлевской, непонятно, чьей.
М. СТАРОСТИНА: Спасибо.
П. ГУСЕВ: Я думаю, что задавший вопрос слушатель нечасто читает газету. Во-первых, от нас ни один обозреватель не ушел, а только пришли – и Минкин, и Калинина, и все остальные, Миша Ростовский, Будберг, все присутствуют, в наличии, и каждый пишет огромное количество материалов и статей политического и экономического характера.
Н. ШОПЕН: Но примерно в процентном соотношении сколько политики и сколько так называемой желтизны, условно говоря?
П. ГУСЕВ: В зависимости от того, что вы подразумеваете под желтизной. Дело в том, что это вообще очень размытый аспект, я считаю, что…
Н. ШОПЕН: Как правило, когда речь идет о личной жизни.
М. СТАРОСТИНА: У нас 30 секунд на ответ.
П. ГУСЕВ: Подождите.
М. СТАРОСТИНА: К сожалению.
П. ГУСЕВ: Личная жизнь – это та основа, которую вообще общество формирует. Если мы делаем интервью с теми или иными людьми, это да. Если мы пишем светскую хронику, то она составляет, светская хроника от общего содержания газеты около 4-5% всей газеты. Все остальное – или политика, или новости, или экономика, или темы, которые… детская тема, предположим, очень активно мы сейчас пишем о ней.
М. СТАРОСТИНА: Ну что же, спасибо, на этом мы вынуждены завершать программу «Особое мнение», сегодня вы слушали «Особое мнение» главного редактора «МК» Павла Гусева, до встречи.