Михаил Леонтьев - Особое мнение - 2007-01-12

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Здравствуйте. Продолжаем анализировать события этой недели, средне богатыми событиями, но какими - с Михаилом Леонтьевым. Добрый вечер.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Добрый вечер.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – С Новым годом, с Рождеством.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Взаимно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Александр Шевелев спрашивает: вы согласны с мнением депутата Митрофанова, что скандал в Куршевеле спровоцирован в политических целях?

М. ЛЕОНТЬЕВ - Вообще это все довольно странно. Я неплохо давно, может быть плохо, но давно знаю и Мишу Прохорова, и Олега Байбакова. Разные у них недостатки. Байбаков мне 500 долларов должен, между прочим. Но это не значит, что…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Понятно, кто инициировал…

М. ЛЕОНТЬЕВ - Это недостаточное основание, чтобы считать его сутенером. Вообще 4 млрд. долларов вряд ли заработал Прохоров сутенерством. И вообще «Норникель» одна из немногих компаний российских, которые реально являются лидерами вообще… чуть ли ни мировым монополистом. Это достаточно серьезный мировой игрок. И может быть это какие-то разборки личного характера, но все это выглядит предельно глупо. Вообще вещи, связанные с проституцией даже на уровне не таких вот, а более очевидных вещей они очень плохо доказуемы. Это известно любым, кто занимался с полицией нравов и так далее. Это очень сложно доказуемые вещи. Люди, которые это устроили, явно не боялись обкакаться с юридической точки зрения, потому что понятно, что даже если они сейчас предположим, что-то санкционируют, все равно ничего доказать невозможно. Тем более что совершенно очевидно, что уж не Прохоров им платил и уж тем более он не зарабатывал на услугах девушек. Это совершенно другого рода образ жизни.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – …говорил, что обвиняют в сутенерстве.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Да, больше не в чем его обвинить. То есть, поскольку они явно уже не малолетние, то его можно обвинить…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Наоборот, я посмотрел Интернет, идет разговор, что там возможно были малолетние девочки, услугами которых…

М. ЛЕОНТЬЕВ - Уже ясно, что не было малолетних девочек и не будет он пользоваться. Он не женатый мужик. В общем, любит женщин красивых. Это не запрещено. Более того, это даже никаким образом не влияет на его репутацию. Потому что всем это известно. То, что наши может быть гуляют более громко, я не знаю, вообще такого рода досуг он универсален во всех странах, в западных ничуть не меньше.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Давай, может быть, мы продолжим после 23 часов.

М. ЛЕОНТЬЕВ - А ничего в 23 часа не изменится.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ответь мне на вопрос. Твое мнение, тут есть политика? Если нет политики, что здесь есть?

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я в какой-то газете прочитал, не помню, в какой, что они там кого-то из французов влиятельных подрезали на лыжне. И вполне возможно, что это просто личный конфликт. Тем более что господин Саркози, министр внутренних дел Франции, он паясничал по поводу этого дела. Он сказал: ну типа всем понятно, какое смешное происшествие, пошутил в стиле Владимира Владимировича и Кацавы. И сказал, ну вот видите, если люди слишком любят удовольствия, у них могут быть неприятности. Очень похоже на личную пакость просто. Я вполне допускаю, зная французский характер…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ты и французский характер знаешь?

М. ЛЕОНТЬЕВ - Сталкивался с французами. Не только я, даже Де Голль к этой нации относился весьма критически, хочу заметить. Я не могу лучше знать французов, чем Де Голль. Так вот, я вполне допускаю, что это могла быть просто персональная пакость или чей-то пиар-заказ. То есть люди, которые это устраивали, понимали, что будет скандал, то есть с точки зрения личной репутации Прохорова, предположим, это никаким образом ему ничто испортить не может, а с точки зрения корпоративной репутации, корпоративного имиджа России вообще, «интерросовских» каких-то структур, это, в общем, конечно неприятно, то есть, радости большой нет. Но, кроме того, испортить отпуск. Не всякий может человек такого размаха как Прохоров испортить отпуск.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Здесь Петр пишет: конечно, Леонтьев его будет защищать, хочется 500 долларов обратно получить.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Не хочется.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Как человек, который имеет 4 млрд. долларов или сколько имеет, должен тебе 500 долларов. До меня вдруг дошло.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Это Олег.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А, Олег должен тебе. Нет, а что за безобразие. Не бедные люди. Товарищи, давайте встанем в защиту. Что такое.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Матвей, я пошутил.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть он больше должен.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Меньше. Гораздо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо. Скажи, пожалуйста, поскольку я новую тему не хочу начинать, у нас есть минута 45, я и Николая Сванидзе спрашивал и тебя спрашиваю, тут есть такие комментарии, что власти недовольны тем, что из себя стал представлять Куршевель.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Власти какие?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Те власти.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Давайте начнем с того…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Подожди, сильно начинать не надо, потому что полторы минуты.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я очень кратко. Что это не совсем их собачье дело. Потому что Куршевель сделали Куршевелем вот эти самые новые русские. Не было никакого Куршевеля. Была захудалая деревня.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Говорится, что изменилось отношение.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я не думаю. Я думаю, что на личном уровне опять же кого-то это могло просто раздражать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо, иначе тебя спрошу. Как ты думаешь, наша элита, которая ездит туда и, в общем, круто там проводит время, станет ли она более осторожна, зная, что теперь за ней смотрят?

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я думаю, да. Вообще это все с этой точки зрения это к лучшему. Потому что, в конце концов, всякие поведенческие нормы они всегда навязываются некоторым противодействием. То есть понятно, и вообще ребята, развивайте горнолыжный бизнес в России.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Здесь.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Да конечно. Кстати транспортные расходы меньше. И вообще.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да. Ну, как ты скажешь. В данном случае я на тебя ориентируюсь. Не был в Куршевеле.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Явно похоже на какую-то мелкую, очень громкую, но мелкую пакость.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Мелкую, но крупную пакость.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Мелкую, но громкую.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо. С сексом разобрались…

М. ЛЕОНТЬЕВ - С сексом мы не разбирались.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это после 11-ти во второй части нашей передачи и дальше уже будут более насущные вопросы. Хотя что, а этот не насущный. Оставайтесь с нами.

РЕКЛАМА

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Программа «Особое мнение». Давай с тобой оттолкнемся от пришедшей только что новости 19.02 – глава российского МИДа Сергей Лавров потребовал от США обеспечить безопасность российской дипломатической миссии в Ираке. Ну и что, вот эти 20 тысяч, которые Буш туда введет, они это обеспечат? Что будет?

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я не знаю, какими именно конкретными новыми обстоятельствами руководствовался наш министр,

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Я сейчас посмотрю, а ты говори.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Потому что задача охраны дипмиссии полностью лежит…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, просто они говорят, что согласно Венской конвенции и так далее.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Да, США сами на себя взяли ответственность за это. То есть это чисто дипломатический жест, понятно, что американцы не заинтересованы в том, чтобы подвергать опасности нашу миссию, понятно, что может быть, они чего-то недорабатывают, но на самом деле они мало безопасность чего могут нам обеспечить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ты понимаешь, я собственно не про нашу миссию. А про решение президента США, про горячие бурные протесты демократического большинства в конгрессе…

М. ЛЕОНТЬЕВ - Это решение, которое я могу понять. То есть это от безысходности, но в рамках безысходности решение рациональное. Для того чтобы более-менее нормально вывести войска, мы видели то же самое во Вьетнаме, в некоторой степени то же самое было в Афганистане. То есть для того чтобы вывести войска достойно, чтобы они не сматывались, неся тяжелейшие потери в процессе эвакуации, чтобы это не было бегством, во Вьетнаме это, кстати, не получилось в значительной степени. В некоторой степени получилось. В некоторой степени – нет. То нужно усилить военный контроль над территорией. Понятно, что 20 тысяч дополнительных войск политических задач в Ираке решить не могут. Это понятно кому угодно, даже Бушу понятно. Даже тем, кто к Бушу относится со скептицизмом, с точки зрения его интеллектуальных способностей, и то трудно сомневаться, что он это понимает. Поэтому эти 20 тысяч нужны для того, чтобы, скорее всего, обеспечить уход в достойных и контролируемых формах. Могут ли они это сделать – я в этом сомневаюсь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Меня заинтересовала первая часть того, что ты сказал. Обеспечить уход. Это значит, что не произнесено вслух, но принято решение об уходе?

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я об этом много раз говорил с тобой.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ты-то это говорил. Ты много чего говоришь.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Да, конечно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Меня интересуешь в данном случае не ты…

М. ЛЕОНТЬЕВ - Об этом в принципе де-факто, насколько я понимаю, разногласия, если по-русски говорить, между демократами и республиканцами, большинством республиканцев и большей частью демократов состоят в том, что в разных формах, в разных концепциях и те и другие понимают, что из Ирака надо любой ценой уйти. То есть не любой ценой, а вообще надо бы уйти. Но демократы требуют ухода любой ценой, именно потому, что они не возглавляют исполнительную власть. Именно потому, что они не несут прямой ответственности за конкретные результаты и конкретные последствия. У них будет возможность возложить всю эту ответственность вообще на политику Буша и таким образом более надежно добиться преимущества на следующих выборах. А республиканцы, которые несут полную ответственность за то, что они там устроили, ничего неожиданного ровным счетом ни для кого не получилось, они хотят уйти рационально. Может быть, даже попытавшись выиграть. Дело в том, что своим приходом в Ирак американцы дестабилизировали ключевое место в… Существует два типа контроля над ситуацией: способствовать ее стабилизации, а с другой стороны способствовать ее дестабилизации до такой степени, что потом вдруг что-то получится. Вот они, некоторые из них, во всяком случае, эти карты, планы публиковались, дальнейшей деструкции Ближнего Востока, превращения его в более удобное поле для дистанционных уже, дистанцированных манипуляций со стороны США.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Смотри, прокомментируй вот какую историю. Я слышал интервью Алексея Малашенко, и его спросили, разница между демократами и республиканцами, кто как понимает ситуацию. Он высказал такую мысль, которая достаточно стройная внутри. Он сказал, что и Буш и демократы – внимание – хотят окончания войны.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Конечно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но демократы хотят, чтобы ушли оттуда, а Буш хочет обязательно победить. И в этом его большая проблема. Ты с этим согласен?

М. ЛЕОНТЬЕВ – Буш, конечно, хочет победить. Демократы конечно хотят, чтобы Буш проиграл. Республиканцы и бушевская в первую очередь группировка, конечно, хочет победить. Но еще раз говорю, Буш не сумасшедший. Поэтому победить, вот что там может победить. Конкретная вещь. Можно иракизировать конфликт. Но иракизация конфликта, когда у вас идет межэтническая по регионам сделанная война, еще был какой-то смысл во вьетнамизации вьетнамской войны. Так же как понятно, там не было…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Красные и белые.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Этнических или религиозных не было, то есть, грубо говоря, набирая армию из оппозиционных саддамовской элите суннитских сил, из практически сепаратистов, шиитов и курдов, как ты этой армии поручишь борьбу с теми самыми шиитами и курдами.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо, давай эту тему закончим.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Эта ситуация тупиковая.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Подожди. Тут одна вещь, которую ты сказал, она привлекла мое внимание. Ты считаешь, просто проверим, потом во времени…

М. ЛЕОНТЬЕВ - Можно я вставлю одну фразу. Мне кажется, что Буш рассчитывал в свое время на то, что он сможет добиться военного контроля над Ираком и на штыках американцев посадить реально прозападное так называемое демократическое правительство в Ираке, такое совершенно западнообразное. И добиться путем восстановления нефтедобычи, каких-то вливаний добиться его стабилизации этого правительства. Понимаешь, если считать, что Буш действительно серьезно относится к этой концепции, тогда не 20 тысяч надо было вводить, а 200. То есть эти 20 тысяч они достаточны для того, чтобы усилить контроль над узлами, над инфраструктурой, чтобы дать возможность действительно временно контролировать ситуацию в процессе перегруппировки.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Миша, понятно, что ты сказал. Давай еще раз отметим. Ты считаешь, что это введены будут люди для того, чтобы, в конце концов, уйти. Вот это самое важное

М. ЛЕОНТЬЕВ - Чтобы попытаться, во всяком случае, они явно рассчитывают, уйти достойно. Возможно, оставив после себя то, что я говорил – управляемый хаос. То есть выгодную как они считают для американцев ситуацию. Уйти. Военное присутствие…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Надо быстро уходить.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Но это надо готовить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я понял.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Советское решение об уходе в Афганистане было принято реально чуть ли не за год до реального ухода. Более того, ковровые бомбардировки в Афганистане мы осуществляли накануне эвакуации.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо. Следующая история. Я просто слежу за временем. Ладно, давай сейчас телефонные вопросы, потому что есть еще одна крупная тема – Белоруссия. Я хотел, чтобы ты подвел итоги некоторые. Слушаем вас. Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте, Матвей Юрьевич и Михаил. У меня вот такой вопрос. В последнем номере «Новой газеты» была опубликована статья «Запасные органы» про то, как спецслужбы создают структуры для исполнения вне судебных приговоров. Если это действительно так, что скажите, пожалуйста, что должно сделать российское общество для того, чтобы обезопасить себя от терроризма подобного типа? Спасибо.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Все страны, которые занимаются борьбой с терроризмом непосредственно, именно с физической угрозой, создают разные спецслужбы, которые, безусловно, негласны, в том числе все эти операции за границей и так далее. Это постоянная тема голливудского кинематографа, если вы помните, как зарвавшиеся спецслужбы американские, про наших они еще похуже снимают всякие фантазии. Как они вышли из-под контроля общества, руководствуясь идеей какой-то безопасности…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – «Красная жара».

М. ЛЕОНТЬЕВ - Их очень много этих фильмов миллионы. Это 99% всех детективов, триллеров про разведку. Вот эти спецагенты специально сделанные для мокрых дел и так далее. Я не знаю. Я просто точно знаю, что политические дела и политические вещи так, в общем, не делаются. Ни у нас, ни у них. Это слишком рискованно, это совершенно практически не поддается никакому мотивированию реальному. И когда та же самая газета связывает это с политическими убийствами, хотя бы по последствиям, Литвиненко, Политковская и так далее, то это уже говорит о том, что все, что там написано, является скомпилированной, может быть, откуда, а может быть просто выдуманной ерундой. Или подброшенной. Потому что где то и где это. Это совершенно разные вещи. Если бы они говорили о том, а вот у нас, как и везде в мире практически есть какие-то специальные отряды, которые при необходимости должны уничтожить некого… А как идет охота на террористов в мире. Она так и идет. И не секрет, что существует тайная деятельность. Понимаете, что значит контроль над обществом.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, не контроль над обществом.

М. ЛЕОНТЬЕВ - То есть контроль общества.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Контроль общества.

М. ЛЕОНТЬЕВ - На то она и есть тайная деятельность, что она практически всегда находится вне контроля общества. Это вопрос, грубо говоря, как осложнение на коже. Такие вещи возникают всегда. С ними всегда общество более-менее борется. Вопрос в том, что существуют некие структуры политические идеологические, в которых это приобретает какие-то дикие гипертрофированные формы, существуют структуры, которые вообще не могут позволить себе никаких тайных операций. Таким образом, они ставят под угрозу собственную безопасность, безопасность государства. Это уже задача государственного аппарата, элиты, в том числе и государства справляться, держать под контролем свои возможности. Причем здесь общественный контроль, мне сказать трудно. Потому что у нас достаточно общественного контроля…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хоть какой-то контроль должен быть?

М. ЛЕОНТЬЕВ - У нас достаточно общественного контроля. У нас недостаточно общественного контроля для того, чтобы влезть в сверхсекретные операции секретных служб, если такие есть, потому что такого контроля нет нигде, где есть такие службы. Физически его не существует. Но если таковые факты становятся известны, понятно, что никакая политическая власть, факты… опять же речь идет о поимке людей типа Басаева и его пособников, это одно дело. А политические провокации творить способом тайных операций сейчас никто в таких странах не будет. Это неоправданно. Кроме того, еще раз говорю, чья политическая провокация вот эта цепь всех последних громких убийств. Уж точно не российской власти, потому что она является их жертвой. Очевидно, просто является их жертвой.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Извини, я вынужден тебя прервать, и мы продолжим сразу после паузы.

НОВОСТИ

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот Лиля прислала удивительное сообщение: очень прошу вас, говорите громче, вас плохо слышно. Лиля, а как насчет того, чтобы подойти к радио или телевизору и сделать громче. Слава богу, редкая программа, что Леонтьев не кричит. Понимаете.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Очевидно, у Лили он настроен…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Порог слуха. Кстати есть замечательный тебе повод покричать. А он не кричит, потому что мы не про Грузию и не про Украину, а все остальное можно спокойно обсуждать. Но это не для комментария. Вот запрещаю тебе комментировать это…

М. ЛЕОНТЬЕВ - А кричать можно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет. Роман, это же постоянная тема нашей передачи. Но на этом не останавливайся, потому что у нас Белоруссия. Это очень важная история. «Леонтьев в прошлом году один раз обещал и несколько раз подтверждал, что Саакашвили до Нового года в Грузии не удержится, Новый год настал. Пусть Леонтьев прокомментирует свое обещание».

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я же тогда еще говорил, уши прочистите. Не переживет зиму. Зиму. А зимы-то не было.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот видите. Значит: а) нам нужна зима, потом он не сказал до Нового года. Он не сказал, до какого Нового года. Что вы думаете, его за жабры возьмешь. Нет. Теперь действительно нужно услышать твой комментарий. Кто победил, наш медведь или их картопля.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я не понимаю критерии победы. С моей точки зрения, стратегической целью является достижение в той или иной форме государственного единства России и Белоруссии. Противоречит ли то, что сейчас сделано достижению этой цели. В общем, нет. Дело в том, что все последнее время все-таки Александр Григорьевич, который был, как мы помним, инициатором, застрельщиком этой инициативы в свое время, он использовал это для всяческого рода маневров. Поэтому пространство маневра, когда с одной стороны он загоняет нас в тупик своими экономическими претензиями, а с одной стороны, причем разговаривая о едином государстве, а в тот момент, когда мы начинаем разговаривать о едином государстве, он начинает говорить о суверенитете и экономических интересах, которые он не сдаст и белорусский народ ему не простит никогда. Не хотелось бы углубляться.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Не надо.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Хочу сказать об одном. Если я был бы уверен в том, что российская политика однозначно стратегически даже при всех тактических вариантах направлена на то, чтобы достичь этого единства, и мы считаем это своей конечной и главной целью, то я считаю, что это победа в том смысле. То, что коммерчески его как бы сделали, это видно. Мы сейчас не об этом говорим. Потому что Лукашенко играл на понтах и без козырей вообще. Он не мог выиграть. Он мог выиграть, только если кого-то испугать. Если это так, то пространство этого маневрирования оно резко сузилось. Но мне бы хотелось знать, причем это не значит, что мне кто-то об этом должен обязательно доложить, без иронии, мне хотелось бы знать, собственно чего мы хотим добиться. Потому что я не считаю, что даже очень серьезный выигрыш «Газпрома»…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А ты считаешь, что тут есть какая-то стратегия?

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я думаю, что она есть. Потому что то, что мы отыграли ситуацию, это важно. Я еще раз подтверждаю, те условия, которые мы предложили Белоруссии, льготные условия, мы никому таких условий не предлагали, кроме Белоруссии. Нет стран, у которых на сегодняшний момент после нашей коммерческой победы условия такие же, как у Белоруссии. У всех хуже. Даже у Армении.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – 50% «Белтрансгаза» это все-таки тоже на улице не валяется.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Одну секундочку. Мы покупаем за деньги.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Минуточку. Так это пока, для того чтобы купить 50%, а потом начнут опять повышать цену. И все.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Причем тут повышать цены. У нас есть абсолютно ясное соглашение, что цена через переходный период она выравнивается. Но за это же время Россия собирается выйти на такие же цены внутренние примерно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я понимаю. Хорошо.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Проблема не в этом. Проблема в том…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ты считаешь, что тут есть еще какая-то политическая цель, не сформулированная, не объявленная, не доложенная тебе.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Политическая мне понятна. Мне совершенно понятна логика российской стороны. Она не просто понятна, она очевидна. Она совершенно очевидна. Она состоит в том, что мы могли платить практически деньги за разговоры, пока у нас была надежда, что эти разговоры…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ты меня не понял.

М. ЛЕОНТЬЕВ - …имеют под собой основу.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ты уже это сказал. Забудь. Я сейчас о другом. Ты сказал, экономически сделал. Он играл без козырей. Я задаю тебе конкретный вопрос. Мне интересно. Ты считаешь, что есть публично невысказанная, но абсолютно точно политическая какая-то цель.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Когда речь идет о геополитических вопросах, вопрос воссоединения, вообще интеграции постсоветского пространства, Россия вообще нигде никогда не вербализирует своих целей. Некоторые делают из этого вывод, что этих целей нет. Я с этим выводом не согласен. Хотя аргументов стопроцентных я представить не могу, потому что это действительно уязвимый момент. Я считаю, что цель есть.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Что ты прочитал в ясных глазах Путина, Лаврова, Фрадкова, Миллера. Какая цель?

М. ЛЕОНТЬЕВ - К сожалению, все решения, которые принимаются в области интеграции, завязаны не на одну политическую волю, а на многие. Вот предположим, президент ставит целью интеграцию. Но возникает огромное количество конкретных соглашений, та же единая валюта и так далее, и я про белорусскую сторону сейчас не говорю, у меня есть претензии к белорусской стороне, они есть у всех практически. Но есть претензии к нашей стороне. Которые состоят в том, я отнюдь не уверен, что все играющие, серьезно влияющие игроки на этом поле, они едины в своей цели. Поэтому мне непонятно, куда равнодействующая этой игры выведет. С этой точки зрения, конечно, этот конфликт может иметь негативные последствия. То есть я скажу просто одной фразой.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Скажи, слава богу.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Если предположить, что цель интеграционная задана, никакой опасности, никакого ущерба от этого конфликта нет. А есть только козыри, выигрыши. Проблемы есть некоторые. Но они этими козырями полностью исчерпываются. Если мы согласимся с тем, что такой жесткой цели нет, а есть какая-то внутрироссийская борьба, куда выведет кривая, то такого рода вещи могут вывести эту кривую в сторону. То есть сбить ее с интеграционного процесса. Некоторые люди решат, что достаточно нам коммерческой выгоды, то есть, есть же такая идея – прагматизм во внешней политике. Я не против прагматизма во внешней политике. Я просто не считаю, что политика на пространстве СНГ на большей его части, во всяком случае, это внешняя политика. Я считаю, что это гораздо ближе к внутренней политике. И вопросам внутренней безопасности и сохранения страны и так далее. Нежели в какой-то внешней политике. Поэтому здесь прагматизм тоже другого рода совершенно. Другие критерии прагматизма. Поэтому я говорю, что не могу однозначно… это вопрос воли. В принципе если мы стремимся к интеграции, ничего существенно опасного для нее не произошло. Наоборот, потому что если бы был у нас абсолютно лояльный стопроцентно кристальный, стремящийся к интеграции партнер и не соответствующий его возможностям, его надеждам Россия, я имею в виду Александра Григорьевича и российскую сторону в целом, в совокупности игроков, включая Грефа, Кудрина, другие разные ведомства. То можно было говорить, что вот обидели. Обидели. На самом деле ведь Лукашенко вел себя не просто как обиженный ребенок, а он вел себя как обиженный трудный подросток.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Взрослеет.

М. ЛЕОНТЬЕВ - А с трудным подростком надо работать. То есть здесь Макаренко нужен.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот Путин у нас и есть Макаренко. Вместе с Миллером.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нам надо заканчивать. Вот так мы работаем с трудными подростками. Михаил Леонтьев был у нас в гостях в программе «Особое мнение». Мы подводили итоги этой недели. Некоторые темы. До свидания.