Александр Минкин - Особое мнение - 2005-12-29

А. ВОРОБЬЕВ – Добрый вечер, добрый день либо доброе утро, в зависимости от того, где вы нас смотрите или слушаете, это совместный проект радиостанции «Эхо Москвы» и телекомпании RTVI, я Алексей Воробьев, программа «Особое мнение». И позвольте мне представить Александра Минкина, журналиста «МК», здравствуйте.

А. МИНКИН – Здрасте.

А. ВОРОБЬЕВ – Ну что же, понятно, что мы встречаемся в этом году, во всяком случае, в рамках этого эфира с вами, в последний раз, поэтому, само собой, наверное, нужно подвести итоги уходящего года. Но прежде, чем мы займемся этим, я хотел бы, чтобы вы дали свою оценку весьма скандальной отставке Андрея Илларионова с поста советника президента Путина по экономическим вопросам. Не показалось ли вам, что то, как это было сделано, фактически было похоже на то, что человек попросту хлопнул дверью?

А. МИНКИН – Вполне возможно, что он хлопнул дверью, я отношусь к тем, я не одинок, по-моему, кто жалеет, что он ушел, и отношусь к тем, кто считал, что правильно, что он там существует, потому что то, что он говорил, говорят и другие, но это из уст советника президента было более весомо. Это и Запад слышал, и мы слышали, а теперь его там нет. Я слышал и такие мнения, что если он не согласен с мнением правительства, с мнением президента, то он должен подать в отставку. Почему? Почему надо устраняться и отступать, ведь это место не остается пустым, как только, извините, мы куда-то отступаем, это место тут же занимают те, кто придерживается других точек зрения.

А. ВОРОБЬЕВ – Андрей Илларионов, в частности, заявил, что у него не стало возможности открыто высказываться, в том числе.

А. МИНКИН – Он фантастически открыто высказывался, так, что у людей глаза лезли на лоб, как это может советник президента в таких выражениях говорить о том, что делает и президент, и правительство, в общем, власть, вся история с ЮКОСом, с многим другим, он высказывался не просто отрицательно, а еще и крайне резко.

А. ВОРОБЬЕВ – Считаете ли вы, что господин Илларионов теперь обязан, именно обязан пойти в политику, считаете вы так или нет?

А. МИНКИН – Мне он нравится, я бы поддержал, если бы он это сделал, но я совершенно не думаю, что он обязан, может быть, ему это настолько опротивело, может быть, он вообще пойдет в Гарвард преподавать, что будет жаль.

А. ВОРОБЬЕВ – Александр Минкин, программа «Особое мнение», позвольте мне напомнить ее координаты, 725-66-33 для абонента «Эхо Москвы», это эфирный пейджер, через несколько минут мы подключим телефоны прямого эфира, а сейчас вернемся к теме, которой, собственно, мы хотели посвятить весь этот эфир. Какое событие уходящего года вы посчитали бы важнейшим?

А. МИНКИН – Вы знаете, как ни странно, этот вопрос врасплох для меня. Я не готовился к такому вопросу, сейчас я пытаюсь сообразить, это и безобразные доклады по Беслану, которые направлены, на мой взгляд, на то, чтобы скрыть истину, а не раскрыть ее. Это посадка Ходорковского и Лебедева, и сама посадка на 8 лет, и еще отправление их, противозаконное отправление на край света, хотя по закону они должны были где-то здесь быть рядом. Но, говорят, мест не нашлось.

А. ВОРОБЬЕВ – Вы знаете официальную версию, да?

А. МИНКИН – Да ну, пристройку, у Ходорковского много денег еще, и если бы ему предложили быстренько пристроить кирпичный какой-то сарайчик с отоплением и клозетом, наверное, в ближайшей колонии это появилось бы как по волшебству.

А. ВОРОБЬЕВ – Т.е. для некоторых заключенных нужно делать исключение?

А. МИНКИН – Почему исключение? Это закон, это для них сделали исключение из закона и отправили их далеко. Какое исключение?

А. ВОРОБЬЕВ – Вы знаете, что если нет мест, значит, ехать туда, где есть.

А. МИНКИН – Вы помните, как Гусинский попал в Бутырку? Он же был небедный человек, тут же в Бутырке появились и холодильники, и телевизоры, может быть, даже кондиционеры, я не знаю, ну и что, он же не вышел, он не вышел на свободу за холодильник. Он оставался в камере сколько-то, но в камере появился холодильник, почему нет? Здесь никакого нарушения закона.

А. ВОРОБЬЕВ – Александр Минкин отвечает на ваши вопросы. Сейчас мы будем принимать ваши звонки в прямом эфире, вы все отлично знаете эти телефоны. Пожалуй, давайте начнем, вдруг уже есть такой звонок.

А. МИНКИН – Да, а потом я еще скажу.

А. ВОРОБЬЕВ – Здравствуйте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА– Добрый день.

А. ВОРОБЬЕВ – Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА – С Новым годом.

А. ВОРОБЬЕВ – И вас тоже.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА – Вас обоих. Так, уважаемый Александр, считаете ли вы, что сегодняшнее заявление Юрия Михайловича говорит, прежде всего, о том, что ему важно сохранить свое место? Дело в том, что последние годы москвичи неоднозначно стали относиться к Лужкову, его коронная фраза – не дождетесь – осталась в далеком прошлом. Ваше мнение, спасибо?

А. ВОРОБЬЕВ – Спасибо.

А. МИНКИН – Спасибо, откуда дама звонила?

А. ВОРОБЬЕВ – По всей вероятности, из Москвы. Но я, знаете, наверное, прежде, чем вы начнете отвечать на этот вопрос, мы его зафиксировали, я должен, наверное, пояснить кое-что для телезрителей телекомпании RTVI.

А. МИНКИН – Пожалуйста.

А. ВОРОБЬЕВ – Я напомню, что господин Лужков, мэр Москвы, дал традиционное предновогоднее интервью газете «Известия», вот что он там сказал, заявил, что хотел бы видеть Владимира Путина на посту президента России и после 2008 г., однако уважает намерение действующего главы не менять конституцию. Цитата – деятельность Ельцина я считаю вредной, Путина – полезной, Владимир Владимирович заявил, что не будет ничего менять в конституции, основной закон страны предопределяет, по истечении двух сроков президент должен оставить пост, значит, надо искать варианты с преемником, с тем, кто сможет продолжить начатое, не наломать дров. Ситуация крайне серьезная, это цитата из Лужкова. Очень многое поставлено на карту, смотрим на соседние страны и видим целый ряд случаев абсолютно неэффективного руководства, зато все раскрашено в разные цвета, оранжевый, розовый. В России такие варианты не годятся. Конец цитаты Юрия Лужкова, интервью газете «Известия». Теперь прошу вас.

А. МИНКИН – Первым делом хочется сказать – какой кошмар, какой кошмар, но ведь это же имеет и серьезные смыслы. Кроме слов «какой кошмар» здесь еще очень много серьезных смыслов. Я думаю, такие, во-первых, Лужков говорит то, что положение обязывает его говорить, это не сегодня придумал, не сегодня придумана поговорка – ноблесс оближ, положение обязывает. И Илларионов говорил не то, что обязывало его положение, и мы относились к нему так, он на свободе, я имею в виду безработный. А у Лужкова город, ему не просто покинуть свое кресло, ему, если его каким-то образом выкинут, а я знаю, что власть может все, так вот, он потеряет не просто место в кресле, за ним целый город. Я отношусь к тем людям, видимо, к миллионам, которых Лужков устраивает как мэр Москвы вполне.

А. ВОРОБЬЕВ – А что означает ваша фраза – за ним целый город? Или вы имеете в виду за ним его интересы в целом городе?

А. МИНКИН – Я вам сейчас скажу, разница такая. Если я увольняюсь, это увольняюсь только я. Если, например, убирают гл. редактора, то за ним еще целая редакция. Смотрите, выгнали где-нибудь гл. редактора, и развалилась вся газета или весь журнал. Так бывает. За ним огромное число людей, за ним огромная работа. Я считаю, что его деятельность как мэра Москвы, безусловно, положительная, особенно по сравнению с другими. 10 или 12 млн. человек здесь живет, обеспечить это количество более или менее нормальным существованием, это очень трудно. Я бы не хотел, чтобы этот город попал в руки худшего мэра, а когда Лужков говорит, что он хотел бы, чтобы Путин был еще на третий срок, в этом есть, как я уже сказал, смысл такой, мы понимаем, что президентом в 2008 станет либо Путин еще раз, либо преемник. И зная, что и как там происходит, мы догадываемся, что преемник будет хуже. Вот какая отвратительная ситуация. Мне не нравится сегодняшний президент, но эти, которых он туда вроде бы собрался двигать типа Иванова и Медведева, мне не кажутся лучше.

А. ВОРОБЬЕВ – Александр Минкин отвечает на ваши вопросы по телефонам прямого эфира.

СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР – У меня вопрос к Александру Минкину, меня зовут Александр, из Москвы менеджер беспокоит. Александр, у меня вопрос такой, если в случае проведения спецоперации журналистские профессиональные обязанности, вернее, работа журналистов накладывает препятствие или ограничение на проведение спецоперации, считаете ли вы, у спецслужб, у государства должны быть полномочия на ограничения работы журналистов в месте проведения спецоперации? Мы видели, как в случае с «Норд-Остом» подобная ситуация имела место, в общем-то, по высказываниям представителей спецслужб операция пошла не по плану именно.

А. МИНКИН – Я вам скажу.

А. ВОРОБЬЕВ – Спасибо, Александр.

А. МИНКИН – Вопрос настолько неконкретно поставлен, что на него только можно да ответить. Да, спецслужбы и силовые структуры имеют право мешать журналистам работать, потому что если, скажем, в этом здании находятся заложники и боевики или террористы, то их оцепили и никаких журналистов без спросу туда пускать нельзя. Они могут оказаться просто на линии огня.

А. ВОРОБЬЕВ – Вообще странный вопрос.

А. МИНКИН – Странный вопрос.

А. ВОРОБЬЕВ – Странный момент, в который он появился, дело в том, что все записано.

А. МИНКИН – Мало ли.

А. ВОРОБЬЕВ – И в хартиях, и законах все есть уже.

А. МИНКИН – Да все записано, больше того, я вам скажу, вы упомянули «Норд-Ост», я не буду называть издание, в котором еще до штурма было написано, что спецназ или «Альфа», я уж сейчас не помню, тренируется на точно таком же типовом дворце культуры. И если бы это издание попало бы в руки террористов, оно, я думаю, не попало, то это была бы прямая информация о том, что штурм готовится. Уж, конечно, это предупреждать нельзя, нельзя.

А. ВОРОБЬЕВ – Еще один вопрос по телефону.

А. МИНКИН – Переговоры надо делать.

СЛУШАТЕЛЬ ОЛЕГ (Вологда) – Александр, скажите, пожалуйста, вы как, считаете, что Лужков должен пожизненно быть у вас мэром? И еще второй вопрос, а что вы имеете против, если вам в мэры, например, назначат питерского чекиста, чем он будет хуже, например, Лужкова?

А. ВОРОБЬЕВ – Спасибо.

А. МИНКИН – Я вам хочу сказать, я ни питерского чекиста бы не хотел к нам в мэры, ни московского чекиста не хотел бы к нам в мэры, я вообще чекистов бы не хотел в руководстве страной. Пусть они занимаются своим профессиональным делом – ловят шпионов. А когда чекисты нами управляют, мне не нравится, но это мое мнение особое. А есть любители.

А. ВОРОБЬЕВ – Первая часть вопроса, вы что, хотите, чтобы Лужков был вечно? Хотели бы, чтобы он был вечно на посту мэра Москвы?

А. МИНКИН – Вы знаете, в Вологде еще нет мэра или губернатора из лужковских замов, а уже много, где есть.

А. ВОРОБЬЕВ – Да, в трех.

А. МИНКИН – В трех городах уже губернаторами стали лужковские замы. И никто не пожаловался пока особенно.

А. ВОРОБЬЕВ – Так как вы ответите на этот вопрос?

А. МИНКИН – Пожизненно?

А. ВОРОБЬЕВ – Да.

А. МИНКИН – По мере сил, да, а чего такого хитрого?

А. ВОРОБЬЕВ – Александр Минкин. Здравствуйте, как вас зовут?

А. МИНКИН – Я считаю, что Лужков…

А. ВОРОБЬЕВ – Мы уже слушаем, извините.

А. МИНКИН – Давайте звонок.

А. ВОРОБЬЕВ – Здравствуйте, как вас зовут, я слушаю вас, если вы промолчите еще одну секунду, я отключу вас от эфира. Так оно и произошло.

А. МИНКИН – Пока вы сейчас другой звонок принимаете, я вам скажу, Дэн Сяо Пин был пожизненно Дэн Сяо Пином, независимо от того, какое официальный у него был пост, он реально влиял или руководил даже, можно сказать, гигантским Китаем, гигантским. И никому в голову не приходило спрашивать, сколько лет. Да, это не демократический режим в Китае, да, и у нас тоже не очень-то он демократический при всех вывесках.

А. ВОРОБЬЕВ – Так вы все-таки, насколько я понимаю, вы за идею назначения губернаторов?

А. МИНКИН – Нет, категорически против, мне не нравится, что Путин назначает губернаторов, я не понимаю, по каким критериям. Мне не нравится, что первым же назначенным или переназначенным губернатором был Дарькин, о котором очень дурная слава идет как он члене преступных группировок. Это и в газетах, и по телевизору было. Не нравится мне кадровая политика президента, мне не нравится, кого он назначил министром обороны. Я не помню вообще, кого он назначил, чтобы мне понравилось. Министр здравоохранения Зурабов, покажите мне хоть одного человека, кроме семьи Зурабова, кто доволен, что у нас такой министр здравоохранения, а его назначил Путин. И когда Путин назначает вице-премьеров, он говорит – это сделано по просьбе Фрадкова. Фрадков обратился, в то же время Фрадков, даже после этих слов Путина, говорит – спасибо президенту, что он усилил правительство. Ребята, кто из вас кого просил? Что вы лицемерите все время?

А. ВОРОБЬЕВ – Еще один телефонный звонок. Здравствуйте, как вас зовут, алло.

СЛУШАТЕЛЬ (Израиль) – Я хотел задать вопрос Александру.

А. ВОРОБЬЕВ – Пожалуйста, много громче.

СЛУШАТЕЛЬ – Разделяет ли он мое недоумение по поводу того, что Путин в сегодняшнем выступлении по новостям открыто, неприкрыто даже, я бы сказал, показал свое завистническое отношение к тому, что «Криворожсталь» достался не его друзьям, друзьям Януковича, а индийскому предпринимателю? И он сказал, что одно дело – помогать своим друзьям, а другое дело – способствовать развитию бизнеса индийского на Украине.

А. ВОРОБЬЕВ – Спасибо.

А. МИНКИН – Совершенно мне неизвестны подробности этого бизнеса, мне совершенно все равно, какой завод, какой завод и кому продали, мне интересно в этом вопросе только одно, этот человек из Израиля, который сейчас позвонил, он сегодня уяснил для себя истинное лицо Путина. Это так он сформулировал вопрос. Ему Путин открылся сегодня. Сегодня 2005 год заканчивается, это значит – 5 лет понадобилось этому господину, который сейчас звонил, ну что же.

А. ВОРОБЬЕВ – А что, действительно, у нас в газовой войне с Украиной происходит, договорятся, нет?

А. МИНКИН – Не знаю, это фантастика. Вы знаете, что, если они доведут дело.

А. ВОРОБЬЕВ – Интрига года, да.

А. МИНКИН – Если они доведут дело до ввода войск на охрану вентилей, это будет что-то невероятное. Наш газ идет через Украину, Украина говорит – не будем платить эту новую цену. А мы говорим – а мы будем давать газ только для Европы, а через вас пусть он идет и ни кубометра не воруйте, смотрите. Как это все будет сделано, я не знаю. Как можно проконтролировать эти утечки, я не знаю. И не загоняем ли мы вместе с Украиной этими конфронтациями себя, я не говорю, как это сказать, близко к войне, но угрожающие жесты, резкие заявления, они вообще носят военный характер.

А. ВОРОБЬЕВ – В чем могла поступиться Москва и пойдет ли она на уступки, как вам кажется, в такой ситуации, когда информационная война находится в такой хорошей стадии развития?

А. МИНКИН – Черт его знает, а за что уступать, надо еще понять. Если уступать, то за что? Ведь нам же тоже должны что-то уступить.

А. ВОРОБЬЕВ – Как вам идея господина Путина, по-моему, 3.6 млрд. долларов он предложил взять коммерческий кредит Украине, так, эти деньги на переходный период к рыночным взаимоотношениям?

А. МИНКИН – Еще раз говорю, я-то отношусь к тем людям, которые говорят, что если бы Украина согласилась уступить нам Крым, он исторически российский, никогда не был украинским, кроме тех нескольких лет, когда Хрущев, не подозревая о том, что СССР когда-либо развалится, Никита Сергеевич Хрущев был уверен, что СССР – это вечно, что СССР закопает Америку, буржуазную Европу. Он говорил – мы вас похороним. И когда он дарил росчерком пера по какому-то случаю Крым Украине, это для него было, что я переставил эту чашку, она все равно осталась на этом столе, ничего с ней не случилось. Это историческая ошибка, это бред сивой кобылы. И Крым вдруг, действительно, стал не наш, хотя бы, как у нас есть совместное, кто-то предложил, чуть ли ни Путин предложил, совместное управление, что ли, какой-то, в общем, совместный бизнес на Курильских островах. Давайте для начала совместное владение Крымом.

А. ВОРОБЬЕВ – Александр Минкин с рецептом.

А. МИНКИН – Двойное гражданство крымских жителей.

А. ВОРОБЬЕВ – Здравствуйте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте, меня Александр зовут.

А. ВОРОБЬЕВ – Очень приятно.

СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР – С Новым годом, во-первых, всех вас.

А. ВОРОБЬЕВ – И вас тоже.

СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР – Знаете, в чем дело, я хотел бы ваш прогноз, скажем, лет через 15, все-таки менталитет населения изменится, более молодые все-таки подрастут уже, более ближе к политике будут, не то, что сейчас голосовать не ходят? Как вы думаете, изменится Россия? Спасибо.

А. ВОРОБЬЕВ – Спасибо.

А. МИНКИН – Пока, мне кажется, телевидение продолжает моральное уничтожение общества, я думаю, что то состояние, в котором общество сейчас находится, глупое, пассивное, это результат непрерывной, 24-часовой работы голубого друга этого.

А. ВОРОБЬЕВ – Экрана.

А. МИНКИН – Голубого экрана, да. Но я бы, между прочим.

А. ВОРОБЬЕВ – О состоянии общества, извините за внешний вид этого листочка бумаги.

А. МИНКИН – Что случилось?

А. ВОРОБЬЕВ – Я радиослушателям специально говорю, что я разворачиваю вырезку из газеты «Известия», которая вчера написала статью «Подарите подарок больному ребенку», российская детская клиническая больница сегодня должна была принимать с 12 часов до 3 часов дня подарки для больных детей, ваше внимание согреет их в новогоднюю ночь, статья большая, целиком такая она. Было сказано, что нужно, в том числе, игрушки, возможно, стиральную машинку, с какой-то надеждой говорили люди, потому что люди в тазиках стирают. Понимаете, там тяжелобольные дети в ожидании надежды на выздоровление, годами могут там находиться. Мы послали своего корреспондента, телекомпания RTVI послала туда сегодня корреспондента.

А. МИНКИН – Что же люди подарили?

А. ВОРОБЬЕВ – С 12 часов до 3 на эту акцию. Ничего.

А. МИНКИН – Ну и все. Сколько ни ругай Америку, а она к детям, даже к чужим, относится лучше гораздо. У них судьи независимые, у них полицейские, видимо, гораздо реже берут взятки, чем мы, и детей они не бросают, на улице не бросают. А более того, усыновляют даже в чужих странах, в частности, в нашей.

А. ВОРОБЬЕВ – Это тоже следствие телевидения, такое отношение к детям, к жизни, к семье, к обществу?

А. МИНКИН – Нет, там никогда не уничтожали церковь, там никогда не прекращалась религиозная обработка от роду всех рождающихся на свет, волей-неволей они усваивали 10 заповедей. Религиозные родители или нет, но там вся жизнь пронизана христианством. А у нас 80 лет или 78 лет это вообще было, преподносилось как дурь, как опиум для народа. Когда даже гениальный Высоцкий пел – церковники хлебальники разинули и т.д. Презрение к этому.

А. ВОРОБЬЕВ – Александр Минкин, мы вернемся через 5 минут.

НОВОСТИ

А. ВОРОБЬЕВ – Я вновь приветствую всех, кто в эти минуты смотрит или слушает программу «Особое мнение», Александр Минкин, журналист «МК», отвечает на ваши вопросы. На самом деле, 5 минут, которые мы провели без вас, конечно, были посвящены той теме, которая была затронута в последние, перед тем, как мы ушли на паузу.

А. МИНКИН – Да, я ведь, когда вы сказали, даже толком не осознал, и когда я прочитал, там указан адрес, как доехать, не просто адрес, а на каком метро, какая станция метро, какие автобусы, с какого времени по какое, что детям именно нужно это, это и это. И если никто, что там если, вы же говорите, что никто не приехал. Этим людям, которые это прочитали, я сейчас сижу и думаю, эта газета не для бедных людей, «Известия» – это газета, в общем, для солидных людей, это же не бульварная, это такая солидная.

А. ВОРОБЬЕВ – Желтой ее сложно назвать.

А. МИНКИН – Да, это не желтая газета, это такая более или менее солидная средняя газета, сдержанная достаточно, культурная достаточно, люди, которые ее читали, тысячи людей, у нее, по-моему, 100 тыс., что ли, неважно, где-то пока 100 тыс. наверняка. И из этих 100 тыс. никто не шевельнулся, им что, Путин помешал? Или им война в Чечне помешала? Или что, недостаточное развитие демократии им помешало или отсутствие справедливого подсчета голосов? Это национальная катастрофа. Я даже бы, я боюсь только говорить всякие такие слова, но прямо висит на языке, бог накажет за такое бессердечие, оно не может даром обойтись. А главное, что оно принимает жуткие формы. В школах учителя говорят детям, чтобы принесли вещи, подарки, игрушки для детских домов. При этом твердо, даже говорят, что есть какой-то закон или какое-то постановление чего-то, я пока ни закона, ни постановления не видел, но говорят, будто бы есть закон, что вещи надо только новые, прямо новые, поношенные, даже немножко поношенные не надо. Я это воспринимаю как какое-то безумие, потому что наши дети почему-то донашивают за старшими братьями или за старшими детьми наших друзей чего-нибудь, в этом ничего особенного нет. То куртка, то штаны, то свитер достается по наследству и что? У меня такое впечатление, что детские дома хотят новых упакованных вещей, чтобы их продать, чтобы их украсть и продать. Я знаю людей, которые за свои деньги купили в детский дом.

А. ВОРОБЬЕВ – Нужны доказательства.

А. МИНКИН – Есть доказательства, мой знакомый на свои деньги и на деньги своих знакомых по бизнесу купил кучу всякого добра, зубные щетки, мыло, лосьоны, шампуни, полотенца, всякое, одежду всякую, привезли в детский дом, в 200 км от Москвы, и куртки, и раздали все. А на следующей неделе приехали, это все на рынке на местном же. Именно эта зубная паста, именно эти кремы, именно эти куртки на рынке уже.

А. ВОРОБЬЕВ – Александр Минкин. Тяжелая тема, что говорить. У нас еще 5 минут остается.

СЛУШАТЕЛЬ ВАДИМ (Москва) – Я хотел бы спросить вашего гостя, если бы Илларионов остался советником и давал бы интервью на «Эхо Москвы», как вы считаете, позволил бы журналист Венедиктов такую разухабистость, с которой он кивнул, это последняя фраза была журналиста, какая-то разухабистость, с которой он вел, над человеком, который лишился очень большой должности?

А. МИНКИН – Если я начну обсуждать манеру Венедиктова, меня выгонят отсюда.

А. ВОРОБЬЕВ – Совершенно верно.

СЛУШАТЕЛЬ КОНСТАНТИН – Александр, алло?

А. МИНКИН – Да, я слушаю.

СЛУШАТЕЛЬ КОНСТАНТИН – Вы страшную тему сейчас затронули, из «Известий», не хотел беспокоить, вы не находите, что дети весь этот цинизм видят, все это нам, действительно, всплывет, и как, в двух словах, скажите, пожалуйста.

А. ВОРОБЬЕВ – Спасибо.

А. МИНКИН – Я вам скажу.

А. ВОРОБЬЕВ – Т.е. чем это обернется?

А. МИНКИН – Я вам скажу, что обществу сегодняшнему не нужны ни старики, ни дети. Просто не нужны, они лишние, они мешают хорошо жить. Если бы общество сейчас избавилось от всех стариков и от всех детей, то товаров на душу населения стало бы резко больше. И квадратных метров жилой площади на душу населения стало бы гораздо больше. И пробок было бы меньше, и освободившиеся школы и детские сады могли бы превратиться в супермаркеты прекрасные.

А. ВОРОБЬЕВ – Смотрите, что пишет Валентина – слишком уж многим нужна помощь, но как ложкой море не вычерпаешь, так и разовыми подачками.

А. МИНКИН – Ой-ой, все.

А. ВОРОБЬЕВ – Я дочитаю.

А. МИНКИН – Я понимаю, да.

А. ВОРОБЬЕВ – Горя не исправишь, люди это знают, потому и не подают. Это одно из многих мнений.

А. МИНКИН – Кто не подает, а кто-то подает, это во-первых. Во-вторых, никому не предлагали накормить всех детей Советского Союза, предложили в эту больницу принести стиральную машину.

А. ВОРОБЬЕВ – Кстати, нас просят узнать, просят дать координаты этой больницы.

А. МИНКИН – Ленинский проспект, 117.

А. ВОРОБЬЕВ – Ленинский проспект, да, 117, проезд до станции метро Юго-Западная. В общем, кто живет в Москве, всем известно.

А. МИНКИН – Детская республиканская, да.

А. ВОРОБЬЕВ – Детская республиканская клиническая больница.

А. МИНКИН – Прекрасные врачи, я туда обращался со своим ребенком, великолепные врачи и абсолютная нищета корпусов, драный линолеум, осыпающиеся стены. Сволочи, я имею в виду министров здравоохранения, у которых нет денег на детские республиканские больницы.

А. ВОРОБЬЕВ – Здравствуйте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИСЛАВ (Москва) – Можно ли спросить Александра Минкина, не в курсе ли он, ходят слухи, что якобы республика Беларусь продала свой газопровод России? Правда ли это?

А. ВОРОБЬЕВ – Я не понимаю вопрос, извините, еще раз.

СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИСЛАВ – Правда ли, что республика Беларусь свой газопровод продала России?

А. ВОРОБЬЕВ – А, спасибо, спасибо.

А. МИНКИН – Да какая вам разница, в конце концов? Что вы в самом деле? Это что, ваш газ, что ли? Как будто вам из этого газопровода посыпятся деньги в карман. Оставьте.

А. ВОРОБЬЕВ – Нет, знаете, это достаточно важная история.

А. МИНКИН – Нет, ей-богу.

А. ВОРОБЬЕВ – Формируются цены на газ.

А. МИНКИН – Давайте что-нибудь посерьезнее, потому что я помню, как нам преподносили отъем ЮКОСа и т.п. как заботу о народе. Я не заметил, чтобы хоть один цент достался этому народу.

А. ВОРОБЬЕВ – Последний звонок.

А. МИНКИН – Мне – точно нет.

А. ВОРОБЬЕВ – Добрый день, алло, да что же такое-то, в самом деле, добрый день, как вас зовут, я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ – Скажите, пожалуйста, Минкин, наверное, хорошо знает, сколько лет существуют эти заповеди знаменитые, 10 заповедей?

А. МИНКИН – Вообще их господь бог Моисею продиктовал, так что, соответственно, по-моему, тысяч пять.

А. ВОРОБЬЕВ – Тысяч пять?

А. МИНКИН – А сколько?

А. ВОРОБЬЕВ – Тысячи две, я думаю.

А. МИНКИН – Ой, да, нет, две тысячи, нет, это уже Иисус Христос, а Моисей-то был задолго, ух, это очень неприлично с моей стороны, но я твердо не могу сказать, сотворение мира, по-моему, 5 тыс. лет назад, какой год по еврейскому календарю, это год от сотворения мира, 5 700 какой-то, по-моему. Значит, давно, можно было выучить с тех пор, за тысячи лет можно было выучить.

А. ВОРОБЬЕВ – Александр Минкин, мы вернемся, возможно, ко всему этому уже в будущем году. Мы поздравляем вас с наступающим.

А. МИНКИН – Вас поздравляем всех, отдыхайте.

А. ВОРОБЬЕВ – Праздником, будьте счастливы.

А. МИНКИН – Отдыхайте, будьте счастливы.

А. ВОРОБЬЕВ – До свидания.