Александр Минкин - Особое мнение - 2005-12-01
А. ВОРОБЬЕВ – Здравствуйте, это московская студия телекомпании RTVI, ключевые новости сегодня комментирует для вас Александр Минкин, я Алексей Воробьев, это программа «Особое мнение». Добрый вечер, добрый день либо доброе утро в зависимости от того, где вы нас смотрите или слушаете, совместный проект радиостанции «Эхо Москвы» и телекомпании RTVI. Еще раз здравствуйте, Александр.
А. МИНКИН – Здрасте, здрасте.
А. ВОРОБЬЕВ – Ну что же, я позволю себе начать с того же вопроса, с которого мы начали предыдущий эфир, вы определились, пойдете голосовать или нет?
А. МИНКИН – Нет еще.
А. ВОРОБЬЕВ – Это последняя возможность, наверное, задать вам такой вопрос в этой программе.
А. МИНКИН – Я отношусь, видимо, к тем миллионам, которые определяются утром в день голосования.
А. ВОРОБЬЕВ – Идете или нет, в зависимости от того, с какой ноги встали.
А. МИНКИН – Проблема очень большая, я вам скажу, это не проблема, с какой ноги я встал, это проблема тяжелого выбора, потому что я считаю эти выборы абсолютно нечестными, я считаю победителей некоторых назначенными или, так сказать, подготовленными к победе. И поэтому участие в таких заведомо определенных выборах – это не совсем правильно занятие. Когда выбирали Путина, то предложили нам пойти на выборы. И там был Путин, охранник Жириновского, Хакамада.
А. ВОРОБЬЕВ – Выбирали Путина или выбирали президента?
А. МИНКИН – Путина выбирали, но там был еще охранник Жириновского, была Хакамада от демократов и был кто-то от коммунистов.
А. ВОРОБЬЕВ – Павел Бородин, еще напомню, был.
А. МИНКИН – Может быть. Так вот, все заранее знали, что это будет Путин. Никаких сомнений ни у кого, просто ни у кого не было. Значит, остальные кандидаты просто подтягивали явку. Это проблема большая.
А. ВОРОБЬЕВ – Та же ситуация сейчас?
А. МИНКИН – В некотором смысле.
А. ВОРОБЬЕВ – У вас нет сомнений относительно того, кто станет парламентским большинством или большинством в МГД?
А. МИНКИН – Ой, трудно предсказать, еще у нас проблема большая с этой «Родиной», которую, как я думаю, в последнюю секунду допустят к выборам, чтобы уже никто не успел ее снять. Потому что мне кажется, я могу ошибаться, скоро мы узнаем, осталось два дня, мне кажется, что это снятие ее с выборов – это ее рекламная кампания.
А. ВОРОБЬЕВ – Мнение Александра Минкина. Я напомню, что у нас есть координаты этого прямого эфира, эфирный пейджер 725-66-33 для абонента «Эхо Москвы» и телефон прямого эфира мы подключим чуть позже. Пока еще один вопрос из Интернета. С него, пожалуй, и начну, это Сева, читатель, Северо-западный округ. Что вы будете опровергать, статью о Шендеровиче или письма свои президенту?
А. МИНКИН – Не понял, почему я должен что-то опровергать? И то, и другое написано, как думаю, так и написал.
А. ВОРОБЬЕВ – Многих, знаете, не устраивает именно момент появления.
А. МИНКИН – Плохой момент, для меня гораздо.
А. ВОРОБЬЕВ – Вы объясняете в своей статье, что, я напомню, наверное?
А. МИНКИН – Пожалуйста.
А. ВОРОБЬЕВ – Может быть, не все читали. А, может быть, вы расскажете лучше о статье? Вы считаете ее информативной?
А. МИНКИН – Я вам так скажу, момент для меня с этой статьей хуже, чем для него. Это надо понимать. Для меня хуже, чем для него, потому что речь идет о выборах, о довыборах в думу по Университетскому округу. Там победитель уж точно назначен, это Говорухин. Там никаких «может быть, если что-то случится», там победитель – Говорухин. Играть в игру с заранее назначенным победителем – это наперстки. И все, кто говорит, давайте сыграем, может быть, нам удастся выиграть - это просто тебя подтягивают к наперсточнику, чтобы сделать его победу легитимной. На мой взгляд, в такой ситуации, когда победитель назначен 100%, остальные кандидаты поступили бы правильно, сняв свои кандидатуры. Шендерович в воззвании сказал – проголосуете за меня, это будет пощечина власти. Но там их несколько кандидатов, я думаю, пощечина была бы в том случае, если бы кроме Шендеровича там никого, кроме Говорухина там никого не осталось и все бы сказали – пожалуйста, господин Говорухин, идите. Говорухин, о нем говорить нечего, он подписал это позорное письмо пятидесяти, он был во всех партиях, с ним не надо разбираться. Теперь что касается Шендеровича. Никаких шансов на победу у него не было ни до моей заметки, ни после, она вообще не играет роли на этих выборах, это надо понимать. Результат этих выборов предрешен. Поэтому для него только лучше, что он теперь может говорить, если захочет, что вот, если бы не такая заметка, он бы выиграл. Это неправда. Для меня же ситуация была очень тяжелая все это время. Все это время, когда заявился как кандидат, потому что я-то думал, вдруг удастся Ходорковскому пойти, это было бы интересно. Так вот, когда Шендерович заявил себя кандидатом…
А. ВОРОБЬЕВ – Извините, Александр, я уточняющий вопрос, и тогда вы не считали, что Говорухин назначен? Не считали бы?
А. МИНКИН – Его еще не было. Я еще, вы знаете, сейчас скажу.
А. ВОРОБЬЕВ – От пары Ходорковский – Говорухин, например.
А. МИНКИН – Отвечаю вам, если бы участвовал Ходорковский, то интерес к этому округу был бы такой громадный, что неизвестно, как бы повернулось дело, в данном случае.
А. ВОРОБЬЕВ – Извините, вы позволили бы себе написать это или подобное?
А. МИНКИН – О Шендеровиче?
А. ВОРОБЬЕВ – О Ходорковском, например.
А. МИНКИН – Нет, я не собирался. Вы меня неправильно понимаете. Я там в заметке написал, если кому угодно получить доказательства, можно и доказательства предъявить. Эта заметка написана после Беслана. Я никак не мог ее опубликовать, мне мешали эти соображения, что нельзя трогать демократических сатириков. Не удивляйтесь, кроме этих соображений, не мешало ничего.
А. ВОРОБЬЕВ – Кроме, как за 3-4 дня до выборов?
А. МИНКИН – Еще раз говорю, для него это не выборы, у него там шансов нет, ни у кого там нет, кроме Говорухина, поэтому это просто такой формальный момент, который для него называется выборы. Но что бы я потом сказал, если бы я напечатал это потом, мне бы сказали такие же читатели, как вы, с блеском в глазах, ты зачем же молчал, ты это все знал, это все думал и молчал?
А. ВОРОБЬЕВ – А статья информативна? Я что-то, может быть, пропустил?
А. МИНКИН – Статья эта, да, она очень информативна. Она раскрывает лицо человека. Или вам нужна информация о количестве денег на счетах и дач, соток? У меня этого нет. Это анализ его деятельности. Если вам кажется, что это не информация, у нас разные понятия об информации. Если вам кажется, что только кто взорвался и где цунами, это информация? А если, а вы мне скажите, вы знали до этой заметки, что одни и те же частушки исполнялись после «Норд-Оста» и после Беслана?
А. ВОРОБЬЕВ – Я с удивлением обнаружил, столь детального анализа творчества Шендеровича, конечно, я не проводил, но понимаете, здесь что касается реакции на эту статью по Интернету, во всяком случае, пришедшую.
А. МИНКИН – Да я не удивляюсь.
А. ВОРОБЬЕВ – Есть и положительные, и отрицательные. Но практически у всех возникает вопрос с выбором.
А. МИНКИН – Времени?
А. ВОРОБЬЕВ – Времени.
А. МИНКИН – Отвечаю.
А. ВОРОБЬЕВ – Вы с самого начала попытались даже в статье.
А. МИНКИН – В самый тяжелый момент, в самом начале написано, что после этих выборов он будет побежденный, и тогда писать о нем вообще, что ты пишешь, он уже выборы проиграл, теперь ты о нем пишешь. Это очень плохой момент.
А. ВОРОБЬЕВ – Хотите послушать реакцию? Ну что же, я призываю позвонить вас в прямой эфир программы «Особое мнение». И вот что сразу хочу сказать, в этой программе, еще раз напоминаю, не будет ни хамства, ни оскорблений, ни суждений, взятых, извините за простоту фразы, с потолка. Я хотел бы аргументированную позицию в отношении господина Минкина услышать либо аргументированный, подкрепленный какими-то аргументами вопрос для господина Минкина. Он может не касаться последней его статьи.
А. МИНКИН – Я хочу добавить. Мне бы очень хотелось вместо ругательств, которых я уже наслушался, услышать хоть одно возражение по существу текста.
А. ВОРОБЬЕВ – Есть ли телефонный звонок, здравствуйте, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛЮДМИЛА (Москва) – Я, к сожалению великому, не читала статью Минкина, просто я знаю его как человека, как журналиста, и меня, конечно, это поражает, его высказывания в отношении Шендеровича. Потому что и в отношении, как он сказал, демократов, каких смехотворцев, что ли, Сашенька, милый, умоляю, давайте вместе пойдем на выборы, поддержим демократов.
А. ВОРОБЬЕВ – Людмила, благодарю вас, спасибо большое.
А. МИНКИН – Все, я согласен.
А. ВОРОБЬЕВ – Увы, не услышал вопрос.
А. МИНКИН – Я согласен.
А. ВОРОБЬЕВ – Еще одна попытка. Здравствуйте, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА – Здравствуйте, это звонит Лидия из Германии.
А. ВОРОБЬЕВ – Очень приятно, Лидия, пожалуйста, задавайте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛИДИЯ – Алло.
А. ВОРОБЬЕВ – Да, пожалуйста, задавайте свой вопрос.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛИДИЯ – Это «Особое мнение»?
А. ВОРОБЬЕВ – Да, вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛИДИЯ – Я хочу спросить, почему такие люди, как Проханов, у вас выступают на передаче? Такие националисты русские?
А. ВОРОБЬЕВ – Спасибо большое, извините, это вопрос к господину Минкину, я полагаю.
А. МИНКИН – Я готов.
А. ВОРОБЬЕВ – Готовы, я знаю, кстати говоря, с профессиональной этикой здесь, да.
А. МИНКИН – Знаете, что, Алексей.
А. ВОРОБЬЕВ – Мы не будем возвращаться к этой теме, не будем, мы ее закрыли раз и навсегда.
А. МИНКИН – Я не возвращаюсь к Проханову, я хочу попросить лично вас. У вас и многих теле- и радиоведущих, я не говорю про «Эхо» конкретно, вообще есть удивительная эта база – давайте об этом не будем, это нарушение этики. Когда вам что-то не нравится, это нарушение этики. Почему так? Все-таки пришел к вам человек, у него есть какие-то.
А. ВОРОБЬЕВ – У нас телефонный звонок, мы с вами, по-моему, все обсудили пару передач назад. Проскочил, мне говорят, звонок. Еще одна попытка.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ИРИНА (Москва) – Александр, конечно, понятно, что исход выборов в Университетском округе предрешен. Но как вы думаете, если бы Виктор Анатольевич прошел в думу, как бы он чувствовал себя в этом паноптикуме, в этой кунсткамере, не знаю еще, какие приличные слова подобрать?
А. МИНКИН – Спасибо. Не знаю, дело в том, что это вообще ужасная проблема, когда дума такого состава, а я в свое время был тоже кандидатом, я с ужасом думал, что будет, когда, если я там окажусь, что будет, там же умрешь от инфаркта. Там ничего сделать невозможно. Это большинство, теперь даже уже конституционное большинство, оно задавит любой голос, ты даже к микрофону не выйдешь, это ужасная ситуация.
А. ВОРОБЬЕВ – Ужасы от Александра Минкина, да.
А. МИНКИН – Ее надо менять, да, кстати говоря, там в воззвании Шендеровича, я цитирую его фразу, абсолютно правильную, он там написал, что при той думе, которая теперь, все равно, кто станет депутатом, Говорухин, Шендерович или цирковая собачка. Это совершенная правда, я и написал, что в этой ситуации я бы за собачку.
А. ВОРОБЬЕВ – Да, Алексей Пантелеев, патентовед из Петербурга, он возвращает нас своим вопросом из Интернета к статье господина Минкина о Шендеровиче. Да, он считает вашу последнюю статью, по сути, объективной. Я цитирую, по сути, вы абсолютно правы, в борьбе с властью Виктор, действительно, потерял чувство меры, зачастую открыто передергивает, его позиция сводится к «чем хуже, тем лучше». Но позволю себе маленькую ремарку в его защиту, пишет Алексей Пантелеев. Не допускаете ли вы того, что уже, он выделяет слово «уже», настало время крайних мер, действия и высказывания маленькой амплитуды игнорируются властью, и при сложившейся в стране ситуации эффективными остаются только акции в стиле НБП и Шендеровича?
А. МИНКИН – И не только в стиле НБП, и здесь мы с вами уже раза два-три говорили, что когда такая дума и такая власть, запреты на все, что хочешь, отменен, по сути дела, отменен референдум и митинги запрещаются, остается то, что называется гражданское неповиновение. Не хулиганство, а гражданское неповиновение.
А. ВОРОБЬЕВ – А методы господина Шендеровича чем вас не устраивают?
А. МИНКИН – Какие именно? Участие в выборах, что ли, не понял.
А. ВОРОБЬЕВ – Подождите, Алексей Пантелеев пишет, что достаточно резкие…
А. МИНКИН – Вы мне скажите, какой метод-то?
А. ВОРОБЬЕВ – Высказывания, передергивания, в том числе, ситуации господином Шендеровичем. Не кажется ли вам, что сейчас это, возможно, в нашей ситуации наиболее эффективный способ достучаться?
А. МИНКИН – Нет, передергивание – это не метод вообще. И больше того, я вам скажу, это очень плохо, передергивать в расчете на то, что когда выиграю, исправлюсь и все сделаю по-честному. Дело в том, что и упоминаемый здесь без конца кандидат в депутаты - считайте эту передачу рекламной кампанией, надеюсь, она взбудоражит всех его поклонников - но, тем не менее, без всяких шуток, он участвовал активно, так или иначе, вольно или невольно, но он участвовал очень активно в возведении Ельцина на второй срок. Все, что сейчас у нас происходит в стране, та власть, которая у нас есть, это все заложено было непрерывным враньем, подтасовками, жульничеством, промыванием мозгов 96-го г. В 96 г. огромные силы, финансовые и прочие, продавили Ельцина на второй срок. Ельцин назначил, подчеркиваю, Путина, и все, кто продавливал его на второй срок, теперь хотя бы должны сознавать это.
А. ВОРОБЬЕВ – Призыв от Александр Минкина теперь уже и в телеэфире, и радиоэфире.
А. МИНКИН – Путин - я помню ведь не только про Шендеровича, что говорил - я помню, как Путин на первой встрече с олигархами или с крупным бизнесом (это было скоро после его избрания первого в 2000 г., когда они там еще начали ему что-то говорить, это, мол, не так, это не так, им тогда молодой президент, начинающий) сказал ужасную вещь. Он и про себя в это время сказал, и про них, он сказал – эта власть сделана вашими руками, вы чего пеняете-то?
А. ВОРОБЬЕВ – Прекрасно. Александр Минкин.
СЛУШАТЕЛЬ ИГОРЬ (Израиль) – Вы знаете, я слушаю выступление господина Минкина по поводу того, что эта статья была давно им написана и просто не было возможности ее опубликовать. Но конец статьи полностью посвящен этим выборам, просто полностью. И статья не была написана заранее, она написана именно сейчас, именно к выборам. Спасибо.
А. ВОРОБЬЕВ – Дайте договорить. Вы не любите, когда вас перебивают. Спасибо большое, Игорь, прошу вас.
А. МИНКИН – Отвечаю. Он может позвонить, этот человек в редакцию.
А. ВОРОБЬЕВ – Игорь?
А. МИНКИН – Игорь, да, я даже отчество бы сейчас произнес, если бы вы мне подсказали. Господин Игорь может позвонить в редакцию, телефоны имеются, и свериться с тем, что я сказал, и убедиться. Ему же я скажу, что когда заметка готовится к печати, естественно, она редактируются. В нее вносятся волей-неволей современные или, как там, актуальные моменты. Вы меня, пожалуйста, не смейте упрекать в обмане, мне это категорически не нравится, оснований для этого ни у кого на свете просто нет. Принимайте то, что я говорю, так, как есть. То, что я говорю, так и есть. Заметка была написана после Беслана. Некоторые соображения цехового характера мешали мне все время ее опубликовать. И возможно, я бы ее и не напечатал, не выдвинься он в депутаты и не опубликуй он воззвание, которое меня возмутило. Он сказал – этой мой публичный эксперимент, дайте пощечину власти, проголосовав за меня. У меня есть другие способы для таких пощечин.
А. ВОРОБЬЕВ – Очень хорошо. Я должен сказать нашим радиослушателям, что мы здесь такую театральную очень паузу выдержали, по телевидению она должна смотреться весьма и весьма неплохо. Тот, кто видел телевидение…
А. МИНКИН – Эта пауза означала, что эта тема мне неинтересна.
А. ВОРОБЬЕВ – Позвольте мне рассказать, что происходило во время этой паузы, господин Минкин закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Я не хотел прерывать эту паузу, но, увы - радиоэфир.
А. МИНКИН – Алексей, давайте я расскажу зрителям, как вы улыбаетесь непонятной мне улыбкой. Что касается того, как я закрыл глаза, это означало, что мне надоела эта тема. Но я готов продолжать.
А. ВОРОБЬЕВ – Еще один телефонный звонок.
СЛУШАТЕЛЬ ОЛЕГ (Санкт-Петербург) – Александр, вы пишете письма президенту, тут сейчас буквально, два часа назад сообщили, что по законам президента из России депортируют русскую семью в Туркмению, якобы по причине утери ими каких-то миграционных карточек. Как вам нравится такая ситуация, русскую семью депортируют из России, по закону президента России? Как это, возможно ли, например, чтобы из Англии депортировали бы семью англичан?
А. ВОРОБЬЕВ – Благодарю вас.
А. МИНКИН – Минуточку, все, что он сказал, если так, как он сказал, это мне не нравится. Но вполне возможно, что у этих людей, к сожалению, туркменские паспорта. А «к сожалению» я говорю потому, что наша власть, по-моему, единственная или почти единственная в мире, которая дружит с Туркмен-баши, с этим просто одним из двух-трех самых безобразных диктаторов, таких безумных диктаторов, со своими золотыми статуями, с пытками, казнями. И почему мы с ним дружим, мне непонятно. И в Туркмении уже отменяли русские дипломы или советские дипломы, в Туркмении много всего происходило. Но пока там газ, мы с ним дружим. Точно так же, как пока у нас нефть, с нами дружат кое-какие большие демократические государства.
А. ВОРОБЬЕВ – Еще один звонок.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ТАМАРА – Извините, пожалуйста, Александр, я правильно поняла, что вы не хотите больше тему Шендеровича, я тогда другой вопрос задам.
А. МИНКИН – Пожалуйста, говорите, что хотите, я готов.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ТАМАРА – Нет, вы знаете, я хочу вот что сказать. Я, извините, не хочу сказать, что бы я сделала на вашем месте, но неуважительное отношение товарища Воробьева, который уже делал это самое с Пушковым, он сбежал. Можно быть не согласным с собеседником, но нельзя его унижать в эфире. Не хочется ли вам встать и уйти после этих ухмылок, замечаний? И не дает вам высказаться?
А. ВОРОБЬЕВ – А вы радиослушатель, извините, Тамара?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ТАМАРА – Я вас слушаю, да.
А. ВОРОБЬЕВ – Радиослушатель, и вы все видите, благодарю вас за вопрос. Не хочется встать и уйти, нет?
А. МИНКИН – Алексей, дело в том, что, вы уж не сердитесь, но я сюда прихожу к слушателям и зрителям.
А. ВОРОБЬЕВ – А не ко мне?
А. МИНКИН – Нет.
А. ВОРОБЬЕВ – Благодарю вас. Я вам кое-что объясню на паузе.
А. МИНКИН – О, т.е. то, что вы хотите мне сказать, вы не решаетесь?
А. ВОРОБЬЕВ – Почему?
СЛУШАТЕЛЬ – Господа, меня не интересуют ваши какие-то взаимоотношения.
А. МИНКИН – Не слышно.
А. ВОРОБЬЕВ – Чуть громче, пожалуйста, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ – Меня зовут Дмитрий, звоню я из Москвы.
А. ВОРОБЬЕВ – Да, Дмитрий.
СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ – Я хочу сказать, что возмущаются и Шендерович, и Минкин, демократическая общественность тому, что и в Думе не продохнуть, и вообще митинги запрещают. Вообще творится бог знает что, но ведь посмотрите, что творится. Поляки, например, американцам собираются позволить поставить систему противоракетную. То же самое на Аляске разворачивается. Мы в осаде, получается, так? Это что, добрые шаги? Поэтому мы и сжимаемся в кулак, мы не можем быть сейчас размазанными по тарелке, разобщены. Мы должны быть вместе, власть, народ, сейчас в такой ситуации. Если бы США демократическую политику вели…
А. МИНКИН – Все, я понял.
А. ВОРОБЬЕВ – Я понял, спасибо большое. Наверное, ответ на этот вопрос уже после паузы, мы сейчас прервемся на 5 минут, оставайтесь с нами.
НОВОСТИ
А. ВОРОБЬЕВ – Здравствуйте еще раз, я приветствую всех тех, кто решил остаться с программой «Особое мнение». Я Алексей Воробьев, сегодня четверг, и Александр Минкин, журналист газеты «МК», отвечает на ваши вопросы. Давайте немножко сменим … там же был вопрос, значит, Россию обносят военными базами, существует реальная угроза, как говорит Дмитрий, интересам России, и потому мы не должны быть размазаны по тарелке, а должны быть сплочены, объединившись вместе с властью, народ и власть едины.
А. МИНКИН – Я понял. Видимо, 122 закон по отмене льгот – это и было то самое сплачивание, которое власть придумала, чтобы сплотить народ.
А. ВОРОБЬЕВ – Конечно.
А. МИНКИН – Видимо, всякие отмены губернаторских выборов и отмена референдумов, т.е. отталкивание народа от всякого участия в политике, это и есть способ его сплочения?
А. ВОРОБЬЕВ – Вы согласны с посылом объединения народа с властью в нынешних условиях?
А. МИНКИН – С такой властью трудно объединяться, у нее же совсем другие интересы. Я не вижу общих интересов у власти и у народа. Вот он плохо с ней и объединяется. Она - на Канары, а он - на грядку. Трудно объединиться-то.
А. ВОРОБЬЕВ – Давайте теперь еще одну важную очень тему.
А. МИНКИН – Пожалуйста.
А. ВОРОБЬЕВ – Скандальная совершенно история получилась, между прочим, не новая, между Лужковым и Чубайсом, мэром Москвы и главой РАО ЕЭС России. Если, возможно, кто-то не знает этой истории, очень коротко я напомню, что господин Чубайс заявил о возможности отключения электроэнергии в Москве для каких-то предприятий крупных в случае, если морозы в столице будут держаться в течение трех дней на уровне минус 25 градусов. На это последовала совершенно резкая реакция столичных властей. Господин Лужков, например, заявил, цитата, я помню по памяти примерно, разобраться с этим Чубайсом, он потребовал от правительства «разобраться с этим Чубайсом», конец цитаты. Прошу вас, чем вызвана эта склока?
А. МИНКИН – Во-первых, я бы не назвал это склокой. Я не знаю, чем вызвано.
А. ВОРОБЬЕВ – Публичной.
А. МИНКИН – Я не знаю мотивов Лужкова. Но если бы я был мэр Москвы и меня бы энергетик предупредил, что если морозы три дня будут 25 градусов, он отключит там чего-нибудь, я, конечно, был бы крайне возмущен и потребовал бы, чтобы этого энергетика немедленно убрали в отставку. Потому что в Москве не было еще ни одной зимы, чтобы 25 градусов не держалось три дня. Бывает и 30, бывает иногда, редко и 40. Если бы он сказал – 40 градусов, такая редкость невероятная, но 25 бывает часто, каждую зиму, в какой-нибудь момент бывает. Поэтому я не знаю, чем вызвано. Я слышал всякие домыслы, лучше всего вы бы у Чубайса спросили. Чубайс, скажите, пожалуйста, что вас заставило в такой неудобный момент, я заметку написал в неудобный момент, а что вас, господин Чубайс, заставило в такой момент сделать такое заявление? Не потому ли, чтобы, как я слышал, здесь кто-то объяснял, по-моему, у вас в эфире, чтобы нагадить объединенным демократам, «Яблоко – объединенные демократы»? Чтобы люди отшатнулись от демократов, потому что Чубайс, как ни странно, это вообще загадка природы, загадка русской природы.
А. ВОРОБЬЕВ – И сыграть в пользу Лужкова, вы это хотите сказать?
А. МИНКИН – Черт их знает. Но это загадка русской природы, почему Чубайс считается демократом. Я ответа на эту загадку не знаю. Человек, который устраивал залоговые аукционы, человек, который говорил – я сделаю все, чтобы поддержать Путина, который просто выполняет все, что прикажет ему Кремль, как, каким «макаром» он считается демократом? Человек, который голосовал, его партия, во всяком случае, финансируемая при его большом участии, голосовала за отмену референдума, как это может быть, чтобы демократы голосовали за отмену референдума?
А. ВОРОБЬЕВ – Вы считаете адекватной реакцию Лужкова и вообще столичных властей?
А. МИНКИН – Мне точно она неизвестна. Но то, что он возмущен, я слышал, это совершенно правильно, я считаю, на 100% правильно. Если есть угроза отключения, давайте сейчас почините, проложите запасной кабель, сделайте чего-нибудь, пока этот мороз не настал. Вы, может быть, не помните, как лет 10 назад, примерно 10 лет назад в Магадане там везде-везде-везде, в лагерных местах, одна за другой в трех поселках, если не больше, городках отключились котельные и замерзли тысячи домов. По-русски почему-то они говорят – разморозились. На самом деле, заморозились, трубы заморозились, батареи полопались, я там был в это время.
А. ВОРОБЬЕВ – Я прошу прощения, что-то, да, меньше курить надо.
А. МИНКИН – Меньше надо курить.
А. ВОРОБЬЕВ – Здравствуйте, как вас зовут, алло.
СЛУШАТЕЛЬ – Владислав, я из Саратова.
А. ВОРОБЬЕВ – Да, очень приятно.
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИСЛАВ – У меня такой вопрос. Сейчас очень много шума, то, что Россия переходит на мировые цены на энергоносители, например, с Грузией. Я не понимаю, скажите, пожалуйста, что, Грузия считала, Россия будет вечно, что ли, кормить ее и обеспечивать? У Грузии, по-моему, есть свои патроны, США пускай свою марионетку, Грузию, они и кормят. Спасибо.
А. ВОРОБЬЕВ – Благодарю вас, Владислав.
А. МИНКИН – Да, я бывал не так давно в Тбилиси, меня шокировало то, что я там должен был предъявлять паспорт, визу, а мимо меня, увешанный оружием, прошел американский Томми, ничего не предъявляя. Как это может быть, чтобы солдат чужой страны сходил с самолета и, задрав нос, проходил через все контроли? И никто его ничего не спрашивал? Так бывает только в колониях.
А. ВОРОБЬЕВ – А вообще ситуация с газом, Россия – Грузия, Россия – Украина? Та же самая газовая проблема.
А. МИНКИН – Я бы поменял цены на газ на Абхазию, Аджарию и Южную Осетию.
А. ВОРОБЬЕВ – Т.е. вы все-таки в какую сторону, я не очень хорошо понимаю, т.е. для Тбилиси выше, чем для Сухуми?
А. МИНКИН – Я бы сказал – ребята, давайте сейчас, хотите дешевый газ, мы тоже должны что-то за это получить. Есть территории, которые говорят по-русски, хотят быть в России, даже у них есть русские паспорта.
А. ВОРОБЬЕВ – Т.е. вы за сепаратизм на той территории?
А. МИНКИН – А можно я вас спрошу теперь, хорошо, я сейчас вам скажу - никакого сепаратизма. Когда Грузия хотела отделиться от СССР, она считала, что это ее святое право. Когда какая-то часть, русскоговорящая, по национальности не считающая себя грузинами, хочет отделиться от Грузии, это сепаратизм. Значит, если вы отделяетесь путем голосований и всяких шествий от Советского Союза, это прекрасно, то почему, когда от вас кто-то хочет отделиться, это ужасно? Давайте, чтобы было одинаково.
А. ВОРОБЬЕВ – Господин Минкин, позвольте, я напомню официальную позицию Москвы.
А. МИНКИН – А мне неинтересно.
А. ВОРОБЬЕВ – Вам неинтересно?
А. МИНКИН – Вы же мою позицию спрашиваете.
А. ВОРОБЬЕВ – Россия признает суверенитет Грузии.
А. МИНКИН – Ну и на здоровье.
А. ВОРОБЬЕВ – Вы не признаете?
А. МИНКИН – Почему? Суверенитет Грузии?
А. ВОРОБЬЕВ – Да.
А. МИНКИН – Да, но и права автономий существуют. Существуют права автономий.
А. ВОРОБЬЕВ – В составе Грузии?
А. МИНКИН – А вы не знаете, что Чехословакия разделилась на Чехию и Словакию? А вы не знаете, что стало с Югославией?
А. ВОРОБЬЕВ – Знаю.
А. МИНКИН – Которая насильно держала. И даже еще много-много стран.
А. ВОРОБЬЕВ – Знаю.
А. МИНКИН – И периодически возникают проблемы разделения у Канады. До референдума доходит.
А. ВОРОБЬЕВ – Т.е., одним словом, вы выступаете за отделение Абхазии и Южной Осетии?
А. МИНКИН – Нет, вы, пожалуйста…
А. ВОРОБЬЕВ – От Грузии и присоединение их к России?
А. МИНКИН – Я выступаю за то, чтобы у этих народов было право проголосовать и решить самим свою судьбу. И Крым тоже.
А. ВОРОБЬЕВ – Я понял. Господин Минкин, я Алексей Воробьев, до свидания.
А. МИНКИН – До свидания.