Леонид Радзиховский - Особое мнение - 2005-08-25
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Здравствуйте, это программа «Особое мнение». Она выходит в эфир телеканала RTVI, и можно ее также слушать на волнах радио «Эхо Москвы». Наш собеседник - Леонид Радзиховский. Леня, добрый вечер, по Москве.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Добрый вечер.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – У нас есть пейджер 961-33-33 для абонента «Эхо Москвы». У нас есть телефон и у нас есть Интернет. И я предложила бы начать с антилукашенковской коалиции.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, видите ли, в чем дело. Я не очень понял, почему сейчас заключено это соглашение государств, которые окружают Белоруссию. Кроме того, из тех информационных сообщений, которые я услышал, я не совсем понял, в чем суть этого соглашения. Будут ли они помогать более свободному прохождению информации, будут ли они финансово помогать оппозиции. В общем, не очень ясно. Аналогично, не совсем ясно, к какой дате это приурочивается. Честно говоря, я просто не знаю, какие-то выборы сейчас в ближайшее время произойдут в Белоруссии или что?
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Да.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Выборы кого? Президента?
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Оппозиция будет предлагать свою кандидатуру.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – На пост президента? А там выборы в ближайшее время? Я просто честно вам скажу, извиняюсь перед слушателями, я не знаю, когда в Белоруссии выборы. Если там в обозримом будущем выборы, то это более-менее понятно. Они готовы поддержать другую кандидатуру, т.е. превратить это действительно в выборы. Если там выборов в ближайшее время в президенты не планируется, то я не очень понимаю, к какой дате они, так сказать, стараются. Вот. Что касается мотивов этих политиков, ну, я думаю, что Лукашенко мало приятный сосед и мало приятный партнер. Кроме того, известно, что он фигура, которая подвергнута остракизму Евросоюзом и Соединенными Штатами. Соединенные Штаты никогда не скрывали своей цели, по крайней мере, своего желания сменить режим в Белоруссии. Меня в этой ситуации, абсолютно честно вам скажу, не волнует, что именно произойдет в Белоруссии. Я не думаю, что при абсолютно демократических выборах президента там бы сняли… там народ бы не выбрал Лукашенко. Я думаю, что при совершенно открытых демократических выборах на сегодняшний день Лукашенко набрал бы больше половины голосов. Наверное, не так много, как он набирает при выборах недемократических, но думаю, что больше половины голосов. Вообще, диктаторы ненавидят свободные выборы. Это в какой-то степени иррациональная ненависть, потому что, как правило, народ к ним хорошо относится. И если бы в 38 году в Германии выбирали канцлера, несомненно, выбрали бы Гитлера, если бы в России выбирали генсека, то выбрали бы, несомненно, Сталина, да и Брежнева. Так что страх диктаторов перед свободными выборами, мне кажется, несколько иррационален. Повторяю: думаю, что при свободных выборах Лукашенко бы выбрали, хотя, конечно, не с такими блестящими результатами. Но еще раз говорю, меня не слишком волнует ситуация в абсолютно независимой самостоятельной стране под названием Белоруссия. Меня беспокоит другое, что Россия может свалять дурака в очередной раз и, подняв кулаки, броситься на защиту Лукашенко, окончательно испортив… Ну, не окончательно, окончательно в политике ничего не бывает. Но дополнительно здорово испортить на этом месте отношения с Европой, поднять огромный пропагандистский визг на тему: он, конечно, Лука, но наш Лука. Ну, и вот все в таком роде. Ну. у нас и так достаточно паршивые отношения с Западом и мне кажется, что было бы верхом глупости их портить под предлогом защиты Лукашенко.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Ну, надо сказать, что…
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Извини, я хочу еще закончить. И еще одна есть в этом, как мне кажется, немалая для России опасность. Она вот в чем заключается. Если за Лукашенко возьмутся по-настоящему, т.е. у него действительно бока затрещат, что тоже возможно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Кто возьмется?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, вот эти окружившие его западные страны сумеют поднять сильную оппозиционную волну, положение в Белоруссии действительно заколеблется, земля у Лукашенко начнет уходить из-под ног. Это, я говорю, мало вероятно, но исключить этого нельзя.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – То вот тут-то он и пойдет на союз с Россией?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Вот. Вот тут он всерьез может лишиться невинности и пойти на союз с Россией. А союз с Белоруссией – это, как я тысячу раз говорил, могу еще раз повторить, это одна из немногих реальных национальных катастроф, с моей точки зрения, для России. Вовсе не потому, что Лукашенко плохой, Вовсе не потому, что Белоруссия плохая, а по той простой причине, что объединение с другим государством…
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Даст возможность третьего срока?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Не в этом дело совершенно. А объединение с другим государством – это всегда очень дорогое удовольствие: смотрите объединение ФРГ с ГДР, до сих пор у западных немцев карманы трещат. Но и не это самое страшное даже. Гораздо страшнее то, что объединение на тех условиях, на которых до сих пор оно планировалось, т.е. объединение в одном государстве двух независимых государств – это полный бред, это компот пополам с кирпичом.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Ну, Лень, полный бред – это не ответ.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Я объясняю, объясняю. Элементарно, Ватсон. Это компот пополам с кирпичом. Это государство, в котором два президента, две конституции, два государства. Т.е. это неуправляемый конгломерат, это возвращение примерно в картинку 91-го года, это - правовой хаос, это – политический хаос, это – растягивание одеяла в разные стороны, т.е. это не просто конец пресловутой стабильности, а это в значительной степени конец России как хоть какого-то оформленного государства с определенной территорией, с определенными законами, с определенной конституцией, с определенным президентом. Все нафиг: непонятные границы; не то Белоруссия входит, не то независимая, но соединенная; непонятные законы; непонятно, как соединить две конституции; непонятно, как соединить две разные экономики. В Белоруссии государственная, а в России все-таки…
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Подожди, но ведь не кажется ли тебе, что эти вопросы будут решаться в зависимости от того, насколько будет гореть земля под ногами у Лукашенко?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – если представить себе самый крайний вариант, что Лукашенко дымится уже со всех сторон, дым из ноздрей и из ушей, самое крайнее, на что он может пойти, просто не покончив с собой, - это влить Белоруссию как единое образование без разбивания на области в состав России на особых конфедеративных правах, ну, с большими правами, чем Татарстан. Это тоже катастрофа, потому что Российская Федерация превращается в аморфную конфедерацию; все Татарстаны, не будь дураки, будут требовать себе не меньших прав, чем Белоруссия, будут абсолютно правы. Т.е. я еще раз говорю: это взять кирпич и запустить в собственном доме в стеклянную стену.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – В собственный компот. Это - Леонид Радзиховский, «Особое мнение», и мы продолжим после короткой паузы.
НОВОСТИ
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Это вновь «Особое мнение». Нам можно звонить, присылать сообщения на пейджер и по Интернету мы тоже постараемся рассмотреть ваши вопросы. Леонид Радзиховский никак не может успокоиться насчет Белоруссии.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Нет, просто я хочу сказать, что хватит России изображать из себя воспитательницу в детском саду. Все кругом взрослые, все кругом большие, предоставьте независимое государство Белоруссия ее собственной судьбе, предоставьте дорогого друга Лукашенко его собственной судьбе, расслабьтесь и получите удовольствие. Если Лукашенко вышибут, это будет такая же национальная катастрофа для России как вступление Прибалтики в НАТО. По-моему, с того момента как Прибалтика вступила в НАТО, мы этого не заметили. Вылетит Лукашенко, тоже не заметим. Максимум, будем за газ нормальные деньги брать.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Здравствуйте, это программа «Особое мнение». Вы в эфире.
СЛУШАТЕЛЬ ГАДЖИ – Здравствуйте, меня Гаджи зовут. Я из Махачкалы звоню. Я бы хотел узнать, почему по телевидению ведется антикавказская и антиисламская пропаганда?
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Знаете, мне кажется, что это сейчас не по теме. Я должна сказать, мы сейчас обсуждаем несколько другие вопросы. Принимаем еще один звонок и переходим к следующей теме «Особого мнения». Алло. Здравствуйте, Вы в эфире. Пожалуйста, представьтесь.
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Да, да. Я – Владимир, Монреаль.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Пожалуйста, Ваш вопрос.
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Маленькое просто такое замечание: здесь вот часто из Израиля передается… передаются вопросы, там, спрашивают: почему бьют евреев?
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Пожалуйста, Ваш вопрос.
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Вот мой вопрос: этот человек – низкое существо…
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Нет, Вы знаете, мы сейчас немножко не об этом. Я думаю, что мы сейчас…
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Я думаю, что я могу ответить Владимиру. Владимир, Вы, по-видимому, своим вопросом хотели сказать, что евреи очень плохие. Дело в том, что психи, антисемиты и скоты есть в Канаде в большом количестве. Это ремарка просто.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Но я думаю, что не только в Канаде. Речь идет о многих странах мира.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Но поскольку наш собеседник звонил из Канады…
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Но я думаю, что… Итак, следующая тема, которую хотелось бы сегодня обсудить, - это тема голодовки Михаила Ходорковского и все, что происходит вокруг этой голодовки.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, что вам сказать? Это странная, конечно, история с этой голодовкой. Я ее для себя сравнил бы вот с чем, что… Ну, вот что такое российская политика на сегодняшний день?
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Ну, ты спросил.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Я скажу. Я спросил – я ответил. Ну, вот представьте себе девочку, которая стоит у обочины Ленинградского проспекта, за 500 рублей, за тысячу рублей оказывает услуги. И вдруг выходит человек из хорошей машины красивой и говорит: «Я тебя люблю, я готов отдать за тебя жизнь, я тебя уважаю, я буду долго за тобой ухаживать». Дарит ей цветы и т.д., вены ради нее режет. Сумасшедший дом, да? Абсолютно ненормальное сумасшедшее поведение. Вот поведение Ходорковского в российской политике оно в какой-то степени такое же. В политике, где все продается, максимум, что может сегодня сделать Ходорковский, это ценой риска своей собственной жизнью стать депутатом Государственной думы. На раз. За 2 миллиона долларов он мог стать депутатом от любой партии в любой комбинации как десятки его коллег в Государственной думе. Это вообще не проблема, стать депутатом думы. Купил мандат – и живи спокойно. Значит, сегодня ситуация у Ходорковского такая, что он должен жизнью рисковать за то, чтобы стать депутатом. Т.е. поведение Ходорковского, оно вообще очень странное. Оно выламывается из всех привычных нам норм, ритуалов, правил российской социальной жизни. Значит, человек ломает все стереотипы, и он постоянно утверждает своим примером, что политика – это совсем не то, к чему вы привыкли. Понимаете, в деятельности Ходорковского есть два аспекта, с моей точки зрения: есть один, который я понимаю и могу оценить, и он мне категорически не нравится. Мне не нравятся его тексты. И по содержанию, и по форме. Мне не нравятся многие его заявления. Я об этом писал, говорил уже, что зря, может быть, писал, но неважно. Я с ним не согласен. Ни по содержанию, ни по идее его «Левого поворота». Но есть что-то, чего я не понимаю, потому что я не могу представить себя… Вот чтобы я писал тексты, я могу представить, я могу их раскритиковать. Но чтобы я вел себя так, я не могу себе представить. Я не могу представить ни одного человека в России, который бы, имея возможность с миллиардами уехать за границу, даже не сбежать, просто остаться, вернулся бы сюда сесть в тюрьму. Ни одного человека, который отсидев длиннейший процесс, после этого не прогнулся бы, не сломался бы, а начал бы, извините, сухую голодовку, т.е. рисковать буквально своей жизнью. И дело не в том, сколько она продолжалась: 5 дней, 4 дня, 7 дней. Это неважно. Он дает сигнал: я вам не подчиняюсь, я с вами борюсь, борюсь всерьез.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Может быть, этим и объясняется?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Не так, как голодала «Родина», а вот я борюсь с вами всерьез, на жизнь и на смерть. Для российской политики это такой же бред, как, если еще раз говорю, к девочке у обочины Ленинградского проспекта подойдут и скажут: «Я тебя люблю, я жизнь за тебя готов отдать». Скажет: «Зачем жизнь? Дай тыщу рублей и все имеешь». Зачем садиться в тюрьму? Зачем голодать, зачем рисковать? Покупай оптом и в розницу. Тебе место, жене место, теще место, племяннице, друзьям-приятелям. Какие проблемы? Договаривайся, разводи конкретно с министрами, с кем угодно, решай вопросы конкретно. Зачем?
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Ну, может быть, в этом и ответ на вопрос?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Зачем входить в окно, когда прорублены десятки дверей? Понимаете, вот это абсолютно необычное, нетипичное, аномальное для нашей страны поведение. Никто так себя не ведет. И кстати, такая маленькая ремарка. Многие две обычных вещи говорят. Первая: а какого черта все время говорят о Ходорковском? В тюрьмах сидят сотни тысяч людей.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Да, да, да.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Во-первых, товарищи, а какого черта говорят о разводе Пугачевой с Киркоровым, ежедневно расходятся и сходятся десятки тысяч семей. Так устроена жизнь, что говорят о знаменитых и богатых, потому что людям не знаменитым и не богатым интересно про них и не интересно про себя. Но главное не это.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Нет, Лень, тут еще один вопрос. Извини, пожалуйста, тут еще есть один вопрос.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Да.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Дело в том, что когда человек оказывается в следственном изоляторе, я подчеркиваю: в следственном изоляторе, т.е. вина его еще не доказана, он лишен свободы, да?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – И Россия – это государство, где он лишен не только свободы, да?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Нет, я хочу сказать, что в Росси все люди, которые в следственном изоляторе, находятся в тяжелейшем положении. Это очевидно. Но проблема заключается в том, что, насколько я знаю, никто… я предполагаю, насколько я предполагаю, никто из них добровольно по очень странным и непонятным для всех нас мотивам в тюрьму, а он сел добровольно, по каким-то, в общем, как ни верти, как ни крути, идеологическим мотивам. Потому что еще раз говорю: жил человек за границей, имел миллиарды, мог не вернуться. Нет, взял, вернулся. Но мало того. Значит, вот глядя сегодня на Ходорковского, я понимаю ответ на другой вопрос, который тоже часто задают: что вы носитесь с вашим Ходорковским? Ну, отслюнили ему нефтяные скважины. Ну, качал он нефть, ну, стал миллиардером. Он что, Генри Форд, изобрел автомобиль? Он что, Билл Гейтс, изобрел Интернет? Ну, просто дали человеку – он качал, стал. Мне бы дали – я бы качал, я бы стал. Нет, ребята. Теперь понятно, что он – человек не обычный. Не я, не ты, не вы, понимаете? Трудно быть, вообще, лидером коллектива, очень трудно собрать коллектив, будь то нефтяная компания или банк, или парикмахерская, или министерство. Быть лидером коллектива очень трудно, но рисковать жизнью, не ломаться, не прогибаться из каких-то своих внутренних идейных соображений…
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Я бы сказала нравственных.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ради Бога, назовите это словом нравственные. Из каких-то своих соображений вести свою линию, лбом пробивать танк – это, извините меня, настолько трудно, что вполне понятно, что просто так нефтяные компании не делаются. Да, нефть качать могут многие и деньги получать могут многие, но, во-первых, быть лидером коллектива могут не многие, а во-вторых, вести себя вот таким образом могут уж совсем не многие в нашей стране. Я, кстати, не уверен, что это так плохо, что мало людей может так себя вести. Может быть, это и хорошо, потому что есть такое знаменитое выражение: не люблю способных, никогда не знаешь, на что они способны. Я не поклонник политических идей Ходорковского. Но я удивляюсь и прямо скажу: восхищаюсь его храбростью, его мужеством, его стойкостью, и в особенности тем, что это не имеет прямого прагматического измерения и прямого прагматического смысла. Чем он полностью отличается от всех известных мне российских политиков и публичных фигур.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Алло! Здравствуйте, Вы в эфире.
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР – Добрый вечер! Меня зовут Александр, звоню из Москвы. Вопрос следующего содержания: как Вы отнесетесь к тому, что я сейчас сообщу? Я человек, который под следствием просидел, в следственном изоляторе номер один, 4 года. Сидел я в обычной камере, где находится 120 человек. Потом был переведен в другую камеру, где было 75 человек, а спальных мест было 14.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – И вопрос?
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР – У меня большие сомнения по поводу того, что господин Ходорковский объявил голодовку. Это – неправда. Ну, в следственном изоляторе Матросская Тишина голодовка объявляется следующим образом. Поскольку это акт протеста против поведения администрации или по каким-то другим причинам, тут же собираются вещички, человек…
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Мы поняли вопрос, Вы сомневаетесь в том, что это действительно так. Лень, очень мало времени.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Я отвечу совсем коротко: я, в отличие от Вас, там не сидел, я не знаю, в отличие от Вас, объявлял он голодовку или нет. Я верю. Но дело абсолютно не в этом.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Он не сообщал.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Дело, повторяю, абсолютно для меня не в этом. Голодал – замечательно. Не голодал – в любом случае своей голодовкой он прямо, публично, на весь мир заявил власти: «Я вас не боюсь. Я с вами борюсь. Ставка в этой борьбе мое физическое существование». Даже если он реально не голодал, он бросил вызов власти, находясь не в Париже, не в Лондоне, а извините, в тюрьме.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Это программа «Особое мнение». Мы продолжим через несколько минут.
НОВОСТИ
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Это «Особое мнение». Вопрос, который пришел Леониду Радзиховскому по Интернету: «Почему по делу Лебедева нет заявления Лукина, ведь незаконное помещение в карцер непосредственно в компетенции уполномоченного по правам человека?»
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Я не знаю, каковы формальные законы, по которым работает Лукин. Я предполагаю, если я не прав, пусть господин Лукин меня опровергнет, что этого нету просто потому, что Лукин боится, не хочет портить отношения с властью.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Здравствуйте, Вы в эфире. Мы Вас слушаем.
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИСЛАВ – Добрый день.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Кто Вы, откуда?
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИСЛАВ – Владислав, Саратов. Ну, во-первых, такой вопрос. Почему Вы называете, допустим, Латвию демократической страной? Там идет политика апартеида и люди не голосуют, полстраны. Это, во-первых. А по поводу объединения Белоруссии и России, мне кажется, это объединение в любом случае состоится, хочет того Радзиховский или нет, идет там у него из ушей желчь или не идет. Это будет в любом случае. Спасибо.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Угу.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Владислав, я не называл Латвию демократической страной, я не специалист по критериям демократии, идет ли у меня из ушей желчь, идет ли у Вас изо рта слюна, все произойдет своим ходом. Это Вы правы, абсолютно. Мои соображения о том, почему не стоит в свою квартиру, разломав одну из ее стен, не до конца, подселять жильцов с непонятными правами, я изложил. По-видимому, Вы думаете по-другому. Это Ваше святое право.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – В последней статье в «Еженедельном журнале», она завершалась пассажем о возможной медленной эволюции путинского режима. Я не понимаю, что это значит, что такое медленная эволюция.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, я имел ввиду простую вещь, что вот у нас все сейчас говорят, и правильно говорят только про выборы в 2008 году. Значит, там возможно три варианта. Вариант первый: выборов не будет, Путин остается на третий срок. Вариант второй: выборы проходят, так сказать, широко демократически, т.е. не по тому, как захочет Путин, не назначенный им преемник, а народ сам выбирает и вносит своего кандидата или своих кандидатов, которые между собой борются. И вариант третий: назначенный Путиным преемник становится президентом. Я сторонник третьего варианта. Объясняю, почему. Я противник идеи третьего срока Путина, потому что эта идея, во-первых, совершенно неприлична во всех отношениях, а во-вторых, потому что ее легко продавить: большинство людей за нее, несомненно, проголосуют, но при этом они будут ухмыляться. Эта власть будет все равно теми же, кто за нее проголосовал, восприниматься как полулегитимная. Это будет такой трон на трех ножках, т.е. шаткий трон, смешной всему миру, смешной внутри страны и весьма вероятно, что такой трон упадет. Я противник того, чтобы народ сам избирал президента, потому что это нереально, такого нет ни в одной стране мира. Везде элиты представляют некоторое количество кандидатов, между которыми идет реальная борьба. Наши элиты на это не способны. И избрание помимо воли Кремля и помимо воли Путина возможно только в форме революции. Мне не нравятся революции. Во-первых, вообще не нравятся революции. Во-вторых, я очень боюсь, что лимит на бескровные бархатные революции Россия могла выбрать: 91 год – бескровная революция, 93-й год – малокровная революция. Революции с кровью, хотя бы средней, так сказать, кровью я бы не хотел. Это первое. И второе, я думаю, что кандидат, который мог бы прийти снизу, это был бы кандидат левый, кандидат национал-демократ, кандидат национал-популист, т.е. кандидат, который бы шел на волне, во-первых, разделить – переделить, а во-вторых, на волне националистической пропаганды, на волне антизападной, на волне ксенофобской. Только такой кандидат сегодня мог бы получить действительно большую поддержку в народе, как мне кажется. Я категорически против такого кандидата и уж тем более против того, чтобы он с помощью революции врывался в Кремль. Значит, методом исключения остается третий вариант. Т.е. кандидат, которого нам преподнесет и назначит сам Путин. Это плавный эволюционный ход, это, конечно, не вполне демократические выборы, но, по крайней мере, соблюдены внешние формальности, что очень важно. Что же касается того, что есть плавная эволюция. С моей точки зрения, это вот что: Россия существует, слава Богу, не в безвоздушном пространстве, а на земном шаре, она подчиняется общемировым тенденциям. И я думаю, что если не делать больших глупостей и резких телодвижений, пусть в какой-то медленной, пусть в какой-то осторожной и аккуратной форме, но эти тенденции возобладают. Между прочим даже за годы правления Путина, которого многие ненавидят, называют всякими плохими словами, так вот, даже за годы этого правления был не только откат от демократии, например, в области свободы СМИ и т.д., но некоторые простые бытовые свободы укоренились в населении, в том числе, право на частную собственность, которое сегодня не для олигархов, а для обычных людей, которое сегодня уже никто не смеет сказать, что мы отберем. В 90-е годы были разговоры, что отберут частную собственность, сегодня никто не заикается. И целый ряд таких…
Н.БОЛТЯНСКАЯ – А новый жилищный кодекс?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Что новый жилищный кодекс? У тебя собираются отнимать квартиру? Я об этом ничего не слышал. Если это приватизированная квартира, никто ее отбирать не будет. Не надо. Значит, я хочу сказать, что, подчиняясь общемировым тенденциям развития, Россия цивилизуется. Чтобы она продолжала цивилизоваться, с моей точки зрения, надо не совершать резких движений. Революция – резкое движение. Ломка конституции и третий срок, т.е. по сути, пожизненное президентство - резкое движение. Не делайте резких движений, господа, и положитесь на то, что все к лучшему в этом лучшем из миров.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Алло! Здравствуйте, Вы в эфире. Пожалуйста, говорите. Нет, тишина. Еще один вопрос. Ваше мнение по поводу того, что на покупку главного актива ЮКОСа – «Юганскнефтегаза» были пущены бюджетные деньги. Это следует из годового отчета компании «Роснефть».
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Вы знаете, я не специалист по экономике. Я так понимаю, что сначала ЮКОСу выкатили огромные счета, и тем самым он де-факто перешел во владение Российского фонда федерального имущества, т.е. государству. А потом государство само у себя за бюджетные деньги эту компанию купило. Может, это формально и незаконно, но по сути дела я никакой экономической катастрофы в этом не вижу. Мне кажется, что опасно не то, как приобрели эту компанию, если ее хотели отобрать у прежних владельцев, то ее и отобрали с помощью не очень ловких, наверное, юридически ошибочных или упречных юридических ходов. Но так ведь передергивать в карты тоже уметь надо, не все умеют. Мне кажется, что здесь опасно другое. Во-первых, сам принцип, что отбирают компанию по очевидно политическим мотивам. И второе, то, что мы возвращаемся в начало 90-х годов, когда до прихода олигархов нефтяные и прочие компании были, так сказать, государственными и их, так сказать, государственные директора сидели на потоках, т.е. просто уводили валютную выручку к себе в карман. Это то, что называл Березовский «первым этапом приватизации». Он говорил: сначала я приватизирую прибыль, потом, если надо, могу приватизировать и само предприятие и думать, что с ним делать. Но для начала надо приватизировать прибыль. Вот это возврат, по-моему, к тому этапу.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Попробуем принять еще один звонок, последний, наверное. Алло! Здравствуйте, Вы в эфире.
СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ – Добрый день! Это Дмитрий из Минска. Я вот с большим интересом слушал ваше обсуждение.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Очень коротко, Дмитрий, Ваш вопрос, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ – Вопрос такой: я как раз представляю ту часть Белоруссии, которая против объединения с Россией, поверьте, их не так мало.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Вопрос, пожалуйста, время наше истекает.
СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ – Вопрос такой: скажите, как Вы считаете, после того, как все-таки, если возможно случится такое, что Лукашенко не пойдет дальше, будут ли окончательно испорчены отношения Белоруссии с Россией, теми, кто придут новые к власти или возможно там будет какой-то найден компромисс? Т.е. будет ли после этого категорически закрыт вопрос объединения?
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Я поняла Ваш вопрос, но, к сожалению, отвечать на него Леонид Радзиховский сможет только в следующей передаче.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Но я могу два слова сказать просто: испорченные отношения – это совершенно не означает отказ от объединения. Отказ от объединения может предполагать прекрасные экономические отношения как со всеми странами в мире, с которыми мы торгуем, но не объединяемся.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Леонид Радзиховский и программа «Особое мнение».