Сергей Доренко - Особое мнение - 2005-06-27

Л. ГУЛЬКО – Здравствуйте. Мы идем параллельно в двух эфирах: телекомпания RTVi и радиостанция "Эхо Москвы" как всегда по понедельникам в "Особом мнении" Сергей Доренко. Добрый вечер.

С. ДОРЕНКО - Добрый вечер. Доброе утро - тут нам писали из Лос-Анджелеса, - идете очень рано.

Л. ГУЛЬКО – По Москве добрый вечер. А кому-то и доброе утро. Пейджер сегодня, к сожалению, не работает. Может, начнем тогда сразу с новостей по поводу наших взаимоотношений с Эстонией о том, что мы прерываем договор. Эстония выразила некоторое недоумение.

С. ДОРЕНКО - Я сейчас в новостях слышал, что Эстония выразила удивление.

Л. ГУЛЬКО – У меня написано "недоумение" на сайте.

С. ДОРЕНКО - Я человек, который привык визуализировать такие вещи, я представляю себе, как стоит Эстония и выражает удивление.

Л. ГУЛЬКО – В национальном костюме.

С. ДОРЕНКО – Или, например, она поражение выражает, что было бы для меня более приятным – выразила поражение. Нет, для нас это ничего не значит ни хорошего, ни плохого. Я считаю, что правильно МИД поступил. Оговорки всякие и намеки, и тень на плетень не нужна была совершенно. Если уж мы решили подписывать договор о границе, они начали вспоминать то мимолетное мгновение, когда Россия и Германия сделали их свободными ненадолго. И Россия же и Германия потом снова дарованную им ненадолго свободу забрали. И они на это ссылки знаете, граница есть граница. Не надо ссылаться ни на то, что было тысячу лет назад, ни на то, что было 10 тысяч лет назад. Спокойно. И поэтому Россия здесь не проигрывает. Проигрывают они. Ну, вот собственно пусть выражают поражение.

Л. ГУЛЬКО – А есть еще резолюция ПАСЕ по России, где одним из пунктов идет признание того, что да, действительно когда-то оккупировали и надо извиниться каким-то образом. Все-таки ПАСЕ, Европа.

С. ДОРЕНКО - ПАСЕ важный, на мой взгляд, институт, несмотря на то, что многие в России считают его в высшей степени второстепенным. И даже третьестепенными. Я считаю, что это важный институт. Я тут вслед за Эстонией выражу удивление, я выражу огорчение. Потому что с ПАСЕ вот эта ненависть, непонимание, отчуждение, этот холод, это неприятие вот этого путинского гэбэшного режима, выливается и в пересмотр результатов войны и в попытки любые шпильки какие только можно…

Л. ГУЛЬКО – Ну а чего, они так бы и сказали…

С. ДОРЕНКО - И неприятие к русским вообще и гражданам России в частности. И так далее. Вот это я считаю очень неправильно, что они путают. Потому что здесь есть русская история, к которой русские люди с большим уважением относятся. И есть путинский режим, который проблема и для нас тоже. Поэтому если вы раздражены, господа из ПАСЕ, Путиным, отлично. Только не надо издеваться над нами, потому что мы здесь страдаем тогда от двух причин: оттого, что вы над нами издеваетесь и оттого, что у нас еще и Путин вдобавок. Ну, спасибо за то, что вы ему помогаете. Что говорить.

Л. ГУЛЬКО – Дальше будем смотреть на наш сайт. Сандра из Литвы, мы как-то все ближе к Прибалтике: "Уважаемый Сергей Леонидович еще Н. Бердяев писал: "Россию губят ее пространства" в своем труде "Судьба России". Территориальный распад России не только неизбежный в силу объективности процесса, но и единственно возможный для выживания нации, - и дальше вот такой пассаж, - объективно Россия распадется на две части: европейскую (до Урала, собственно, Россию) и азиатскую (Сибирь и Дальний Восток), которая отойдет в зону влияния США и некоторых экономически развитых азиатских стран, без ущерба для населения." И она просит прокомментировать такую ситуацию.

С. ДОРЕНКО - Интересно было бы знать, кроме написания писем нам, чем занимается в свободное время от этого Сандра. Может быть она политолог, а может быть, она переписывает что-то из литовской газеты. Россия такая страна, которая если вы будете оценивать ее с точки зрения экономических центров притяжения, то вы очень скоро обнаружите, что собственно строгой экономической логики существования у единого государства Россия, пожалуй, в перспективе нет. И в самом деле, сегодняшний Владивосток заинтересован, например, в защите от соседей. От Сеула, Токио, Пекина, которые более мощные, которые могут раздавить.

Л. ГУЛЬКО – Поглотить.

С. ДОРЕНКО - Раздавить местную элиту и поглотить регион. И вот им нужна защита. Защита сегодня это дядька с красной кнопкой в Москве, который может нажать ее. Но поскольку дядька сам, московский дядька с красной кнопкой сам вторичен по отношению к Вашингтону, безусловно, вторичен, он, безусловно, вспомогательный элемент на уровне подчиненного Кондолизы Райс, то естественно, что приморская владивостокская элита экономическая понимает, что она вторична по отношению к вторичному. То есть она третична, четвертична и так далее. Она пятого, шестого порядка. И как только она окрепнет экономически, ее политической задачей станет закрепление этого экономического могущества, и прямое апеллирование совершенно справедливо как указывает Сандра, к Вашингтону. Они скажут: московская власть вторична по отношению к вам, давайте мы тоже будем вторичны. И вы гарантируете нам защиту от Токио, Сеула, Пекина. И если следовать экономической логике, то это неизбежно должно произойти в силу прогресса. И, тем не менее, я верю в то, что Россия это страна вне экономических смыслов, она не строго буржуазна по способу…, почему мы вместе – мы вместе не по строго буржуазным причинам, не потому что нам надо заработать, жрать и делать то, что рифмуется со словом "жрать"…

Л. ГУЛЬКО – Спать.

С. ДОРЕНКО - Ну там я думаю другое: жрать - и вы знаете. Так вот, и если бы мы жили вместе, потому что нам надо жрать и делать это, то да, логики бы не было. И здесь литовский наш слушатель прав. Но мы делаем это, мы вместе, потому что у России всегда есть смыслы мессианские. Все время есть идеологические смыслы…

Л. ГУЛЬКО – Общинность что ли вот эта…

С. ДОРЕНКО - Идеологических смыслов было всегда очень много. Они менялись на протяжении веков, но всегда экономические смыслы, всегда не были главными. Но понимаете, есть идеологические государства сто процентов. Это Израиль. На сто процентов идеологическое государство.

Л. ГУЛЬКО – Китай еще есть.

С. ДОРЕНКО - Я бы на второе место поставил Америку. Безусловно, идеологическое государство. Государство идеи. Россия тоже идеологическое государство и в этом ее существеннейшее отличие от чисто буржуазных стран. Поэтому у нас будет смысл, при Путине смысла у нас не будет, Россия сегодняшняя утратила смысл. Мы не знаем, мы русские мы граждане для чего, мы чтобы что, а потом что, а наши внуки, чтобы что, и как? Мы не знаем этого. Смысла нет, никакого смысла нет у России сегодняшней. Естественно, что в этих условиях вы вправе предположить, что мы так бессмысленно себе живем и живем, и, наконец, бессмысленно и разойдемся. Но я верю в то, что смысл возникнет. Появится национально ориентированный, национально исторически ответственный лидер, который соберет вокруг себя людей мыслящих ответственных и такой смысл возникнет.

Л. ГУЛЬКО – Интересная мысль. Это "Особое мнение" Сергея Доренко. 969-23-72, давайте подключайтесь к разговору. Особенно мне интересно мнение защитников России, но из-за рубежа. Мы слушаем вас. Здравствуйте.

ЛИЛИ (Тбилиси)- Здравствуйте. У меня вопрос к уважаемому Сергею. Скажите, пожалуйста, уважаемый Сергей, не считаете ли вы, что внешняя политика России по отношению к Грузии по сравнению с политикой блистательного Горчакова, и не только является большим шагом назад.

С. ДОРЕНКО - Вы знаете, я, несмотря на те авансы, которые вы мне дали, столь уважительно обращаясь ко мне, сторонник не романтических отношений со странами. И в этом смысле инструментарии давления на Грузию я признаю, скажем так, небесполезными. Но при этом мы должны очень важную вещь понимать. Я все время говорю, что когда мы играем в кавказский сепаратизм в той или иной степени мы должны понимать, что у нас там очень много на подходе маленьких джамаатов, так нельзя говорить это слово…

Л. ГУЛЬКО – Почему?

С. ДОРЕНКО - Ну Путин сказал: какие такие джамааты? – сказал Путин, - бандиты они и есть бандиты.

Л. ГУЛЬКО – Ну так и говорите.

С. ДОРЕНКО - У нас там на подходе очень много вот этих - нельзя говорить джамаатов, поэтому когда мы играем в жесткую позицию по отношению к Грузии, я считаю это небесполезным. И не лишенным практического смысла, но чудовищно рискованным. Просто я думаю нужно совсем кардинально дуть на воду и на молоко, когда играешь на Кавказе в такие штуки. Ну, рядом элита, да, вот если этим можно, а этим нельзя, то как, а почему. Ну, наверное, можно, но пока не разрешают. И вот это де-факто существование маленьких абхазий…

Л. ГУЛЬКО – Такой тлеющий фитиль. Где он там.

С. ДОРЕНКО - А он уже горит в полную меру, просто мы не видим… Существование маленьких российских абхазий, которые там пытается своим энтузиазмом и своим может быть наивным романтизмом загасить Дмитрий Козак, которого…

Л. ГУЛЬКО – Он отнюдь не наивный.

С. ДОРЕНКО - Он все-таки не лишен наивности, иначе бы он плюнул давно.

Л. ГУЛЬКО – По вашей логике он настоящий патриот России.

С. ДОРЕНКО - Он бы уже давно торговал местами инспекторов при своем ведомстве, как это было прежде.

Л. ГУЛЬКО – Но он настоящий чиновник.

С. ДОРЕНКО - Но он все-таки достаточно наивный человек в этом смысле я его выделяю среди этой кодлы. И поэтому как человек наивный он пытается что-то гасить, бегать взад-вперед и прочее. Опасная игра это, очень опасная.

Л. ГУЛЬКО – Алло. Здравствуйте.

МИХАИЛ (Псков) – Здравствуйте. У меня такой вопрос к Сергею Доренко. Он в прошлый понедельник немного, скажем так, нехорошо высказался о господине Солженицыне, лауреате Нобелевской премии. Он сказал, что лучше бы Солженицын ничего не писал после "Одного дня Ивана Денисовича". Он имел в виду "Двести лет вместе" его последняя его книга или что-то другое.

С. ДОРЕНКО - Да нет, понимаете…

Л. ГУЛЬКО – Это было не очень в прошлый понедельник.

С. ДОРЕНКО - Это было три понедельника назад. Или четыре. В прошлый понедельник я отчетливо помню, что я делал. Я вообще был вне России.

Л. ГУЛЬКО – Я подтверждаю.

С. ДОРЕНКО - У меня алиби. И должен сказать, что Михаил, вот когда он написал "Один день Ивана Денисовича", я маленький еще был, когда я прочитал, для меня это был Колосс. Колосс, равный людям, создавшим русскую…, скажем для 20 века один из величайших. Когда я прочитал "Архипелаг ГУЛАГ" сначала на испанском, потому что не было его на русском, потом перечитал на русском, у меня было смутное чувство. У меня было чувство, что этот каталог, еще раз: каталог, это не книга, это не литература, этот каталог необходим, но мне было несколько неловко, когда иностранцы это мне давали. Я испытывал некоторую неловкость. И до сих пор я испытываю смутные чувства, но я думаю, что это полезный каталог. Независимо от справедливости суждений, высказанных в "Архипелаге" всех до единого, независимо от того, что их, тем не менее, надо рассматривать по отдельности, я думаю, что как учебник чего не надо делать, даже если это не было сделано, тем не менее, как учебник чего не надо делать, это очень важная вещь на будущее. И мой сын прочитает обязательно "Архипелаг". А после того, как он начал писать "Как нам обустроить Россию" и прочие вещи, я сказал: вот понимаете, был Богом, спустился на землю, оказалось, что… Лучше бы он сидел на небеси. Вот у меня было очень большое сожаление.

Л. ГУЛЬКО – Разочарование.

С. ДОРЕНКО - Разочарование, потому что он стал говорить посредственные абсолютно, абсолютно странные вещи. Я бы даже сказал неглубокие и не "Двести лет вместе", я уже не читал, чтобы не расстраиваться…

Л. ГУЛЬКО – Что касается "Двести лет вместе", то я бы обратился к вопросу Владимира Мельникова из Самары, менеджера. Я позволю себе зачитать целиком. "В последнее время в нашей стране просто страшно произнести слово "еврей". Великое множество еврейских организаций готовы тут же наброситься на вас, даже не разобравшись, по какому, собственно, поводу его произносят. Стоит какому-нибудь еврею, сидя на табурете занозить одно место, как многочисленные организации защиты евреев обвинят всю лесообрабатывающую промышленность в антисемитизме! Я далеко не националист, сам не русский, но мне думается…

С. ДОРЕНКО - Будучи Мельниковым он умудряется…

Л. ГУЛЬКО – Может он по маме.

С. ДОРЕНКО - Понятно.

Л. ГУЛЬКО – …что тот факт, что на самых престижных и выгодных местах у нас люди еврейской национальности, это ненормально! Конечно, все можно объяснить их страстной любовью к России, но может, кто-то что-то попутал. Это Россия, а не Израиль! Как объясните это Вы?"

С. ДОРЕНКО - Вы знаете, у меня есть твердое и жесткое объяснение и я уже делал это и говорил об этом. Если мы, Россия не станем нацией вне этнической и помимо этнической, понимаете. В этническом смысле мы должны все признать очень простую этику и мораль, основанную на тысячелетней культуре этой земли, она вот такая. Я не буду говорить сейчас православная, не надо, как только мы сказали слово, мы напугали кого-то. Мы должны усвоить этику, мораль и обычаи этой земли, и успокоиться однажды и сказать: мы единая нация. Но это только когда мы обретем смысл. Не путинский смысл коррупционерский, а новый смысл. И этносы остаются как этнокультурные очень важные, безусловно, аспекты, где одни ходят в кокошниках, другие, евреи, наверное, должны надеть…

Л. ГУЛЬКО – У всех свои культурные традиции.

С. ДОРЕНКО - Отлично. Только это к нации не имеет отношения. Понимаете. Вот это великая ошибка, что мы путаем нацию и этническую принадлежность. Дальше, конкретно с евреями, да, было страшно говорить слово "еврей". Потому что какое-то время назад, не сейчас, когда говорить слово "еврей", думаешь, а как на тебя посмотрят. Собственно только еврей мог говорить свободно о евреях. Собственно только евреи. Я еврей, дальше он мог говорить: евреи они такие негодяи. То есть тут была такая бравада. А не евреи, конечно, не могли это обсуждать. Я объясню почему. Вы знаете, в этом ущербность…

Л. ГУЛЬКО – Публично, я так скажу.

С. ДОРЕНКО - И не публично тоже при людях, не запершись же в туалете, это делаешь. И это связано вот с чем. С исторической памятью образованного класса России, который всегда в 20 веке вот уже сколько десятилетий прошло, вспоминает о погромах, поверьте, и это очень важная вещь, чтобы вы понимали. Это кажется, что сделали и проехали, потом забыли. Проснулись на утро и не помним. Это не так. Образованный класс помнит это, и, помня об этом, безусловно, боится ранить и боится не столько даже ранить евреев, сколько показаться, кому бы то ни было сколько-нибудь похожим на ту мразь черносотенную, которая устраивала погромы. То есть нас не реакция евреев заботит, а нас заботит собственное самоощущение. Если я хоть какой-то ноточкой крошечной покажусь сам себе сколько-нибудь похожим на ту мразь, я сам себе не буду нравиться. Понимаете, о чем я говорю? Евреи это могут так и сяк трактовать. Меня в общем даже не это сильно заботит, откровенно скажу. А сегодняшние евреи для нас очень важные союзники. Не забывайте сейчас, когда прошло 60-летие Победы, великой Победы великого нашего народа, все: от прибалтов до европейцев и немцы там посуетились усерднейше, пытались пересмотреть и здесь наши демократы некоторые из демшизы пытались пересмотреть историю. Объявляя, что Сталин и Гитлер одно и то же, что Советский Союз и Германия одно и то же и так далее. Единственный стойкий союзник России в оценке роли Гитлера были евреи. Вот за это я, кстати, им очень благодарен. И на международной арене. Это они до сих пор нацистских преступников ловят. Это они по всему свету…

Л. ГУЛЬКО – Нет срока давности, да.

С. ДОРЕНКО - Это они по всему свету их отслеживают. Понимаете. Вот ПАСЕ нас осуждает, немцы нам гонят, что вы давайте, ребята, покайтесь и покакайте себе на голову в связи с тем, что у вас не демократичный был режим, и вы такие же были как нацисты. Что по-настоящему грязная ложь. И единственные, кто в оценке Гитлера непреклонен это евреи, слава богу, наши блистательные союзники. Ура.

Л. ГУЛЬКО – Я бы продолжил эту тему. Что же в свое время евреев практически не осталось в России? Судя по количеству. Тема все время поднимается, муссируется в последнее время особенно.

С. ДОРЕНКО - А потому что не осталось. Вот именно потому, что не осталось. Потому что когда еврей жил у тебя на лестничной площадке, а тут еще какой-то еврей, кругом и ты думал: черт, а завтра мне же в лицо им глядеть. Вот вышел, здравствуйте, он скажет: какая же ты собака страшная или еще что-нибудь. А их нет больше. Евреи как инопланетяне, виноваты инопланетяне. Гнать их в шею, куда – на Марс их всех собак. Правильно? Нет евреев, поэтому их легко ругать. Потому что их нет в нашем быту, мы с ними не сталкиваемся, его нет на лестничной площадке, его нет в автобусе, его нигде нет. Поэтому он, конечно, виноват.

Л. ГУЛЬКО – Они только занимают, как пишет наш радиослушатель все начальственные места, теплые мягкие…

С. ДОРЕНКО - Конечно, Бог-отец мы знаем, кто еще начальники.

Л. ГУЛЬКО – Они все там были, и Бог-отец, и Бог-сын все евреи.

С. ДОРЕНКО - Конечно. Пригрелись, места себе нашли хорошие.

Л. ГУЛЬКО – А вообще интересно, зависит ли начальственное место от национальности? Какая-то своя особенность может быть…

С. ДОРЕНКО - Давайте не будем валять Ваньку и должны сказать, что есть корпоративные нации, корпоративные замкнутые сообщества, это, например, на Северном Кавказе, которые, конечно, тянут своих. Потому что у них есть мораль для внутри сообщества и мораль вне сообщества. Вот такие корпоративные замкнутые кланы существуют. Проблема же решается просто – их модернизацией, атомизацией, но тоже на обратном конце полная моральная безответственность. Что тоже плохо.

Л. ГУЛЬКО – "Особое мнение" Сергея Доренко, делаем перерыв и возвращаемся в студию.

НОВОСТИ

Л. ГУЛЬКО – "Особое мнение" Сергея Доренко. Мы, наверное, закончим тему.

С. ДОРЕНКО – Хочу добавить. Пока шла реклама и все такое, мы продолжали разговор. Я, обратившись к Владимиру, хочу сказать, Владимир, я очень хорошо помню, как в начале перестройки меня друзья просили, уговаривали, мы собирались и курили все вместе на предмет, не заняться ли нам бизнесом. Речь шла тогда о поставках метала полулегальных аж из Казахстана аж через Прибалтику. И вы знаете, вот мой ответ тогда был, Владимир, я сказал: вы знаете, у меня анкета чудо, загляденье, лучшая в Советском Союзе анкета. Национальность, ну все конфета. Как ни возьми, любой пункт. Героя Советского Союза можно давать в любую минуту. И не был, не привлекался, не имею, нет, нет, наоборот все: да, о-го-го. И я сказал: ребята, вот это все скоро прихлопнется, вот это все гэбуха все починит, вот эту всю шушеру выметут, жучков этих, а анкету мы испортим тем, что будем заниматься вот этой поставкой металла из Казахстана через Прибалтику. Поэтому уж извините, я, как работал в советском ведомстве в Гостелерадио СССР, так и буду работать. Поэтому я не верил в перспективы того, что происходило.

Л. ГУЛЬКО – А у ребят анкеты были порченые.

С. ДОРЕНКО - А вот смоленские всякие, и так далее, у Березовского она была, наверное, получше анкета.

Л. ГУЛЬКО – Ну, тоже.

С. ДОРЕНКО - Тоже не фонтан. И у многих других…

Л. ГУЛЬКО – Им терять нечего было.

С. ДОРЕНКО - Они рвались в эту историю, в эту перестройку и новую экономическую, просто сжигая за собой мосты. Они шли, их стреляли, может быть, они стреляли. Я не знаю. Но они не берегли анкету. Поэтому когда все-таки их взяла, и это состоялось, они как отчаянные ребята оказались многие впереди. И сейчас, когда вы анализируете национальность по фамилиям или как, вы неслучайно видите аутсайдеров впереди. Аутсайдеры те, кого сдерживало государство прежде, им нечего терять. Они рванули так же точно, как черта оседлости и сдерживание в царской России заставило еврейскую интеллигенцию рвануть в революцию.

Л. ГУЛЬКО – Не всю, конечно.

С. ДОРЕНКО - Большую часть. Потому что если вы кого-то искусственно сдерживаете, давайте всех людей с именем Владимир начнем сдерживать. Знаете, чем дело кончится – тем, что Владимиры надают всем по шапке, займут все места в руководстве.

Л. ГУЛЬКО – Про Владимиров мы помолчим сейчас. Сейчас не будем про Владимиров. Пожалуйста. Вопросы мы обещали включить.

ИЗАБЕЛЛА (Израиль) – Здравствуйте. Удастся ли Шарону осуществить свой план размежевания и не будет ли это началом конца еврейского государства?

Л. ГУЛЬКО – Спасибо. Сергей Леонидович, вам отвечать за Шарона.

С. ДОРЕНКО - Я не знаю, во-первых. Во-вторых, начало конца еврейского государства лежит вне пределов Израиля. Начало конца еврейского государства это, я так примерно говорю 100 млн. молодых безработных или неустроенных недовольных своей жизнью мужчин в исламском мире. Примерно 100 млн. Я думаю вам 100 млн. хватит, Изабелла.

Л. ГУЛЬКО – Так уж 5 с лишним тысяч лет пытаются. Чего-то не получается.

С. ДОРЕНКО – Пытались, и получалось. По-всякому получалось. Вот эти примерно 100 млн. или 200 млн., посчитайте, сколько там молодых неустроенных или как им кажется…

Л. ГУЛЬКО – Что же, их переустроить всех?

С. ДОРЕНКО - Нет, это и есть проблема Израиля. Вот проблема, реальная проблема в Израиле заключается в этом. А не в том, что там внутри Шарон или еще кто-то.

Л. ГУЛЬКО – Нет, пожалуйста, они же дают им работу, но там есть лидеры, которые этого не хотят.

С. ДОРЕНКО - Их слишком много. И если они глобально не будут инкорпорированы, не создадут сами или не будут инкорпорированы в позитивный глобальный проект, они будут искать правды своей собственной правды каким-то другим способом. Например, сталкивая Израиль в море и так далее. И поэтому я думаю, что главная проблема Израиля сегодня лежит не внутри Израиля, а снаружи.

Л. ГУЛЬКО – Алло. Мы слушаем вас. Здравствуйте.

ГРИГОРИЙ (Израиль) - У меня вопрос к Сергею. Сергей, я обращаюсь к вам как к сыну солдата и внуку солдата. Ваш дедушка, по-моему, капитаном был.

С. ДОРЕНКО - Капитан Красной Армии.

ГРИГОРИЙ – Да, да. Вы знаете, когда я смотрю на Грозный, на пустые глазницы окон, мне это напоминает два города: Минск после налета нацистов и Дрезден после налета союзной авиации. У меня никаких симпатий нет к чеченским террористам, потому что у израильтян они не могут быть по определению. Не могут быть. Мы к ним как к нелюдям относимся, как к каким-то инопланетянам.

Л. ГУЛЬКО – Простите, ваш вопрос, если можно.

ГРИГОРИЙ – А вопрос у меня такой. Скажите, пожалуйста, ведь это российский город и погибли в основном русские люди, не чеченцы. Это объективно было? Объективна такая бомбежка была или это просто какие-то гигантские ляпы военачальников того времени.

С. ДОРЕНКО - Григорий, вы же, наверное, тоже, судя по возрасту, имеете отношение к армии, во всяком случае, служили, может быть. Я хочу сказать вам, что, а вы не видели гарнизон в Ведяево, где стоят наши ядерные лодки, откуда ушла лодка "Курск" со своим командиром Лячиным. Вот Ведяево тоже смахивает на Грозный. У них щели в домах, дома по севастопольскому типу построены. Вообще говоря, когда вы видите Грозный, поверьте, городов таких много. Разве что стекла вставлены. Есть еще одна вещь. Там бомбардировок таких, как вы говорите, не было, как я думаю. Потому что я был там во время этих военных действий, я первый гражданский человек, вышедший на площадь Минутка, после того как ее отбили, если не ошибаюсь 2 февраля 2000 года или может быть в самом конце января. Я, оператор, с которым я приехал. Мы вышли туда и были участниками почти, ну, уж наблюдателями точно боя. Это артиллерия в основном. Артиллерия, чтобы жалеть своих солдат, потому что легче так. Понимаете, если входить в квартиры, то как, давайте мы с вами, Григорий, вы, конечно, старше вы будете командиром, а мы со Львом пойдем у вас рядовыми контрактниками, нам нужно войти в дом. Там 20 или 10 или 120 сидит террористов. Мы должны в каждое помещение, прежде чем войти, бросить гранату. Правда же, Григорий? Иначе вы нам скажете: балбесы, мне вас сохранить надо хотя бы до ужина двух идиотов. Вы нас со Львом отправите с гранатами. И мы, конечно, будем входить после гранаты. Правильно?

Л. ГУЛЬКО – Конечно.

С. ДОРЕНКО - Ну так это и есть война, понимаете, Григорий. Вот в чем дело. И вот так действовали, если видят точку, если откуда-то идет огонь, значит, ее расстреливали из артиллерии.

Л. ГУЛЬКО – То есть это неизбежность войны.

С. ДОРЕНКО - Это неизбежность применения армии.

Л. ГУЛЬКО – То есть это война, это применение армии.

С. ДОРЕНКО - Да. В таком применении армии виновато руководство, и виновато, что в первую ночь надо было уничтожать лидеров боевиков и силами спецназа. Во вторую ночь входить и контролировать каждого. На каждого чеченца нужно было по солдату ввести, для этого нужны были боеспособные части. А ввели вот так. И действовать иначе не могли.

Л. ГУЛЬКО – Это было "Особое мнение" с Сергеем Доренко. Продолжение "Особого мнения" с Сергеем Доренко в следующий понедельник. Мы говорим вам всего хорошего, до свидания.

С. ДОРЕНКО - До свидания.