Александр Минкин - Особое мнение - 2005-04-01

С.БУНТМАН: Сегодня в нашей студии, здравствуйте, Александр Минкин. Сегодня он будет персонально вашим ввиду того, что на некоторое время выбыл у нас Михаил Леонтьев. Добрый вечер, Саша.

А.МИНКИН: Здравствуйте.

С.БУНТМАН: Сегодня 1 апреля. Сегодня спрашивают нас слушатели, всех поздравляют, конечно, вот говорят – народный праздник, у меня в Интернете здесь пришел вопрос: «Народный праздник – почему не выходной?» И как раз в этот же день Дума обсуждает сегодня праздники воинской славы, в которые входит и 7 ноября и, на мой взгляд, самый бесспорный праздник в России – 12 апреля, и некоторые другие.

А.МИНКИН: Космонавтики, что ли?

С.БУНТМАН: Да, да, да. Вот праздники в России. Вот сегодня в очередной раз обсуждают и утверждают список. Что-то с этим какое-то странное творится в последнее время.

А.МИНКИН: Знаете, я бы с удовольствием всю передачу молчал. Если она будет построена из таких вопросов, мне просто нечего сказать.

С.БУНТМАН: Нечего сказать?

А.МИНКИН: Про этот день сегодняшний, я не знаю, стоит ли поздравлять людей с днем дурака.

С.БУНТМАН: Ну, это смотря кого.

А.МИНКИН: Раз. Во-вторых, вы меня огорошили, я не знал, что я тут взамен Леонтьева. На меня это возлагает дополнительные обязанности. Я не знаю даже теперь, что говорить. Чтобы заменить Леонтьева, я должен был подготовиться.

С.БУНТМАН: Я сразу скажу, что это невозможно. Говорить надо свое, сокровенное, обычное.

А.МИНКИН: Ну, ладно.

С.БУНТМАН: Вопросы – я просто напомню нашим слушателям, что вопросы они могут задавать и на пейджер 974-22-22 для абонента «Эхо Москвы», и по телефону 969-23-22 безо всяких абонентов. «Могут ли Ходорковского и Лебедева отпустить по амнистии, о чем сегодня постоянно говорили в новостях?» - спрашивает Татьяна Ивановна у меня на пейджере.

А.МИНКИН: Я думаю, могут, но я буду поражен, если это случится.

С.БУНТМАН: А почему? Может быть, это выход из положения для начальства?

А.МИНКИН: Ну, не думаю. Я чего-то не думаю. Они столько – они, понятно, да, какие это они?

С.БУНТМАН: Они – это кто?

А.МИНКИН: Высшие силы. Столько сделали Ходорковскому, Лебедеву и женщинам, которые работали в «Юкосе», и 20 лет Пичугину дали при недоказанном убийстве – это не похоже на подготовку к амнистии. Вот если бы Пичугину дали 5 лет условно за недоказанное убийство или 6,5 лет условно, или 9 лет условно, как дали министру-взяточнику, а ему дали 20 строгого режима. Значит, это не похоже на подготовку к амнистии.

С.БУНТМАН: Интересно, могут дать условно пожизненное, вообще?

А.МИНКИН: Могут дать условно расстрел.

С.БУНТМАН: Условно, да? Ну, у нас нельзя, мы все-таки соблюдаем сейчас…

А.МИНКИН: Почему? Условно?

С.БУНТМАН: …цирлихи-манирлихи, мы соблюдаем с Советом Европы все-таки.

А.МИНКИН: Я ответил – я думаю, что это было бы невероятно.

С.БУНТМАН: Интересно, почему же тогда адвокаты об этом говорят? Может быть, это предложение какое-то или что-то?

А.МИНКИН: Ну, у адвокатов, видимо, есть какая-то стратегия или тактика, или просто сказал кто-то, не подумавши. Или выдал желаемое за действительное.

С.БУНТМАН: Хорошо, сейчас мы в первой части до новостей пробегаем так события как раз по вашим вопросам, которые пришли в Интернете и приходят на пейджер. Сегодня, конечно, проходит день в таком странном и достаточно тягостном, я думаю, не только для католиков, а для всего мира, все-таки вот на наших глазах уходит очень неординарный человек. У вас есть какое-то свое отношение к Иоанну Павлу II?

А.МИНКИН: Мне очень жаль, что его не пустили в Россию. Он очень хотел приехать, и это человек великий, один из величайших людей ХХ века и немножко XXI. И мне кажется, что Патриарх ошибся. Он сделал неправильно. Я думаю, вот тут кто-то говорил только что, что общество не готово оказалось, кто-то выступал по радио…

С.БУНТМАН: Сегодня у нас выступал отец Игорь Ковалевский.

А.МИНКИН: Он, видимо, священник католический.

С.БУНТМАН: Он священник католический Храма Святого Людовика.

А.МИНКИН: Вот он сказал, что общество России оказалось не готово. Это чепуха – общество не решало этот вопрос. Этот вопрос решал Патриарх, или, может быть, шире – Патриархия. И вот Патриарх не пустил Папу, а Папа хотел. И президенты наши – и Горбачев, вроде, обещал, и Путин, вроде, так как-то обещал посодействовать, но не преодолели. Вот мне кажется, что Патриарх не украсил – наш Патриарх Алексий, Патриарх России я имею в виду – не украсил свою биографию тем, что он не пустил Папу, да еще такого Папу миролюбивого сюда. Ничего бы не случилось – не перешли бы православные скопом в католичество. Я даже думаю, что и пятерых бы не набралось – в связи с визитом перейти в католичество, ну, сумасшедшие…

С.БУНТМАН: Именно в связи с визитом?

А.МИНКИН: Ну, конечно.

С.БУНТМАН: А общество готово? А чем оно готово? Ну, вот как общество восприняло бы то, что приехал Папа. По опросам, вообще-то, люди были не против.

А.МИНКИН: Да, конечно, не против.

С.БУНТМАН: Но считается традиционно, что у нас другая страна.

А.МИНКИН: Вы знаете, что, мне кажется, что в России сейчас религиозного экстремизма нет, не пахнет. Мне кажется, что православные совершенно спокойно отнеслись бы к визиту Папы, католики с восторгом, иудеям все равно, мусульманам безразлично. Кто бы бунтовался-то?

С.БУНТМАН: Ну, а как же экстремизма нет, когда вот, например, такая вещь, как разгром выставки «Осторожно, религия!», захват церкви в Кадашах – мастерских Грабаря.

А.МИНКИН: Минуточку, я хочу вам сказать, если мы серьезно говорим…

С.БУНТМАН: Да, абсолютно.

А.МИНКИН: Ситуация серьезная. Значит, приезд Папы Римского, да еще, повторяю, такого Папы, который сейчас умирает, – это не выставка «Осторожно, религия!», где чувства верующих были оскорблены. Вот Папа Римский не оскорбил бы чувств верующих, уверяю вас. Поэтому никакой связи с этими вещами я не вижу.

С.БУНТМАН: Александр Минкин сегодня у нас в программе «Персонально ваш». И вы сможете задавать вопросы по телефону сразу после небольшого перерыва 969-23-22. Звоните нам, пожалуйста, не забывайте набирать код города и код страны, если вы нам звоните не из Москвы и не из России. И не забудьте номер пейджера – тоже хорошее средство связи – 974-22-22 для абонента «Эхо Москвы». Встречаемся с вами через минуту – другую.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: Александр Минкин сегодня у нас в эфире. 969-23-22 – мы слушаем телефонные звонки. Я думаю, что они есть. Только, пожалуйста, не смотрите в телевизор, не слушайте телевизор, слушайте только нас, как мы говорим: «Говорите», - говорите тогда, значит мы в эфире. Алло, добрый вечер. Алло. Есть телефонный звонок?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Да, есть телефонный звонок. Здравствуйте.

С.БУНТМАН: Добрый вечер. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Я бы хотела спросить Александра, как он относится к тому, что Пичугину дали такой приговор без предъявления трупов и без того, что они вообще есть.

А.МИНКИН: Спасибо, я понял. Я уже ответил, что этот приговор мне кажется несправедливым. Что если нет трупов, что если все доказательства – это только показания каких-то бандитов, то это… то это не приговор, а оговор какой-то, я не знаю. Ну, в общем, плохо. Пошли дальше.

С.БУНТМАН: 969-23-22. Мы слушаем вас. Алле.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Добрый вечер. Меня зовут Татьяна, я звоню из Москвы. Александр, у меня к вам вопрос – ну, мы знаем различные общественно-политические формации – рабовладельческий строй, феодальный, коммунистический и т.д., и т.п. Вот как вы думаете, какой строй формируется сейчас в нашей стране?

С.БУНТМАН: Хорошо, спасибо большое, Татьяна. Дайте марксистскую оценку.

А.МИНКИН: Кратковременный. Вот рабовладельческий и первобытно-общинный…

С.БУНТМАН: То есть вместе?

А.МИНКИН: …они были тысячелетиями, они длились. А этот строй кратковременный формируется.

С.БУНТМАН: Хорошо, кратковременный – внесем в учебники. Пожалуйста, 969-23-22 – мы вас слушаем. Алло. Добрый вечер. Задавайте вопрос – кто вы и откуда звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Иван, я звоню из Москвы. Александр, у меня такой вопрос – когда закончится вся вакханалия с…

А.МИНКИН: С чем?

С.БУНТМАН: С чем? Ой, отключился у нас. «Когда закончится вся вакханалия…» - и больше мы ничего не услышали.

А.МИНКИН: Ну, он хотел уточнить, с чем идет вакханалия. Не знаю, может быть, с футболом у нас вакханалия.

С.БУНТМАН: Ну, не знаю, уже у нас с футболом вакханалия завтра прекратится. Завтра ведь выберут нового президента. Будет так замечательно, Саша.

А.МИНКИН: Да вы чего, я же про поле говорю, ну, перестаньте.

С.БУНТМАН: Когда я говорю о футболе, я говорю о том, что происходит на футбольном поле во время игры. А вы почему-то все говорите о том, кого куда-то выберут. Ну, так это же замечательно – будет новый руководитель, новый президент. Так будет замечательно все сразу, поля зацветут.

А.МИНКИН: Можно я вам скажу. Значит, я понимаю, вам хочется шутить, а я человек уставший – мне хочется ответить серьезно и пойти дальше.

С.БУНТМАН: Ну, ответьте мне, хорошо.

А.МИНКИН: Серьезно я вам скажу так – от того, кого сегодня выберут, ситуация на футбольном поле, я не думаю, что она изменится.

С.БУНТМАН: А от чего она изменится, если серьезно?

А.МИНКИН: Играть надо хорошо.

С.БУНТМАН: Дело. Правильно. 969-23-22. Мы слушаем ваш телефонный звонок. Алло. Мы вас слушаем.

СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо, дорогой. Я хотел спросить Александра…

С.БУНТМАН: Спросите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: …как он считает, Кондолиза Райс просила о том, что она не прочь стать президентом Америки, как, видимо, и Хиллари Клинтон. Не может ли россияне выдвинуть Валентину Матвиенко или Ксению Собчак?

С.БУНТМАН: Понятно, кого-нибудь женщину.

А.МИНКИН: Все, спасибо.

С.БУНТМАН: Это к готовности, наверное, россиян, да?

А.МИНКИН: Если бы я выбирал между Кондолизой Райс и госпожой, как ее, Клинтон, то я бы проголосовал за Кондолизу. Она такая умная, энергичная, хотя с географией у нее немножко плохо.

С.БУНТМАН: А почему, а чем плоха Хиллари Клинтон? Мужественная женщина.

А.МИНКИН: Ну, мне нравится гораздо больше вся вот манера, вся вот эта Кондолизы Райс.

С.БУНТМАН: Хорошо, значит, мы начали кампанию уже, а в России могло бы быть что-нибудь?

А.МИНКИН: Что касается Матвиенко и упомянутой Ксюши, то не проходит этот вариант, не проголосует народ, даже, ну, впрочем, если на экране будет только Матвиенко, может быть, и проголосует…

С.БУНТМАН: Все-таки даже и здесь зависит от экрана?

А.МИНКИН: А если еще и Вешняков будет считать голоса, то тогда точно, даже и Ксюша будет.

С.БУНТМАН: Даже и Ксюша? Кого назначат, тот и будет.

А.МИНКИН: Да. Если ЦИК возьмется вместе с федеральными телеканалами, то и Ксюша будет. А Познер сказал как-то, что и лошадиная задница будет, если правильно взяться за дело.

С.БУНТМАН: Ага.

А.МИНКИН: Так что Матвиенко, Ксюша, лошадиная задница – цитирую Познера…

С.БУНТМАН: Да-да.

А.МИНКИН: Вы только не думайте, что это я такие слова, это Познер.

С.БУНТМАН: Нет, это Владимир Владимирович, он бывает здесь по пятницам…

А.МИНКИН: Он академик ваш, он главный начальник…

С.БУНТМАН: 969-23-22 – пожалуйста, продолжайте в том же духе, хорошо идете, задаете хорошие вопросы. Спасибо. Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, добрый вечер. Меня зовут Анатолий из Москвы. Хотел бы задать вопрос Александру Минкину, очень уважаемому по «Московскому комсомольцу», с удовольствием читаю его статьи, в частности, письма президенту. Интересно, ответил ли президент ему хоть на одно письмо, или же все это идет в одни ворота?

С.БУНТМАН: Спасибо большое. Причем у нас в Интернете масса была – была ли какая-нибудь реакция, доходят ли эти вещи, надеемся, что читали…

А.МИНКИН: Расскажу. Как-нибудь отдельно расскажу в другой раз, а что касается…

С.БУНТМАН: Ну, а что, нельзя сейчас про реакцию сказать?

А.МИНКИН: Ну, я боюсь, сейчас опять начнется реклама, на полуслове прервется эта вакханалия наша с вами…

С.БУНТМАН: Ну, почему, почему, у нас есть возможность ответить на этот вопрос, пожалуйста.

А.МИНКИН: Я скажу так – официальных текстов, вот так чтобы на гербовой бумаге с фельдъегерем, нет.

С.БУНТМАН: Так.

А.МИНКИН: Но о реакции сверху мне известно очень хорошо.

С.БУНТМАН: Ну, и какова реакция-то?

А.МИНКИН: Ну, расскажу в другой раз.

С.БУНТМАН: Да ладно, ну, хоть коротко, ну, Саш.

А.МИНКИН: Да, подождите. Да, вы не понимаете. Ведь дело в том, что у меня напечатано, наверное, 30 или чуть больше писем, а еще 15 написаны. Значит, я вовсе не хочу затруднить их публикацию сейчас несвоевременными, глупыми своими разговорами.

С.БУНТМАН: А, понятно. Надо тогда обещать, что когда цикл окончится…

А.МИНКИН: Вот как только напишу последнее письмо, тут же вот приду, если пригласите, и расскажу.

С.БУНТМАН: Обязательно пригласим.

А.МИНКИН: Покажу все… переписку…

С.БУНТМАН: Саша, а количество писем, оно чем обусловлено?

А.МИНКИН: Ну, всякому занятию есть какой-то предел. Мне кажется, что 50 если напишу, то вот так хватит и читателям надоест, наверное. Но я вам скажу, что этот жанр открыл для меня самого колоссальные возможности, которых я не предполагал, когда начинал.

С.БУНТМАН: Какие интересно?

А.МИНКИН: Эта серия началась случайно. Случайно. Это не спланировано, это никто не разрабатывал, вот знаете, как сейчас говорят – «проект». Не было никакого проекта, это был спонтанный случай. И пошло. И пошло, и пошло. И открылись очень удивительные вещи: что именно в форме письма владыке, властителю, я имею в виду – а то еще подумаете в церковном плане…

С.БУНТМАН: Не, властителю, правильная оговорка.

А.МИНКИН: …возникают вопросы очень особенные, и нюансы этих вопросов особенные возникают при прямом обращении. Хотя меня упрекали, что это ты себя так унизил, чуть ли, мол, эти письма президенту означают, что я встал на колени, что ли?

С.БУНТМАН: А почему унизил?

А.МИНКИН: Не знаю. Но, кстати говоря, насчет унижения я совершенно спокоен, пусть считают, что унизил. Я помню какую-то книжку замечательную античных времен: там был какой-то философ и был какой-то сатрап – как назывались в античных греческих государствах вот эти суровые владыки? Как они назывались?

С.БУНТМАН: По-разному назывались. Ну, хорошо. Владыка.

А.МИНКИН: Ну, не фараоны же они назывались – это же не в Египте.

С.БУНТМАН: Да, но и не президент.

А.МИНКИН: И не президент. Вот этот самый тяжелый владыка – тиран, тиран.

С.БУНТМАН: Ну, тиран это вообще...

А.МИНКИН: И вот они говорят этому философу: «Как тебе не стыдно, ты на коленях перед тираном, значит?» - а он заступался за друзей и спасал людей от верной гибели. И вот этим, которые его упрекали, он сказал: «А я, что ли, виноват, что у него уши коленях?»

С.БУНТМАН: Хорошо. Александр Минкин. Давайте, у нас сегодня хорошо, бодро идут ваши вопросы по телефону. Давайте попробуем еще. 969-23-22. Алло, добрый вечер. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Светлана Ивановна. Москва. У меня волнует вопрос такой – я слышала выступление Глеба Павловского, где он говорил, что если у нас будет, ну, в общем, революция, то надо жестоко подавлять, с помощью войск – значит, это обсуждается там?

С.БУНТМАН: Ага, понятно. Хорошо, я вас понял. Ну, значит, если у нас будет революция, будут ли они подавлять жестоко? Вот такого типа движения.

А.МИНКИН: Дело в том, что во-первых, вот этот политтехнолог, которого сейчас назвали, я не склонен его серьезно обсуждать, что бы он ни говорил – он уже сказал, что выиграет Янукович. И поставил президента в самое идиотское положение – нашего президента – в самое идиотское положение, которое было за всю историю. Потому что поздравлять проигравшего два раза со слов вот этого политтехнолога, ездить, там… Ну, все, проехали, это всем известно. Что касается подавления – ну, как сказать, как сказать, как сказать. Дело в том, что надо же еще иметь войска, которые станут стрелять, а у меня вовсе нет ощущения, что армия настолько любит нынешнюю власть, что станет стрелять вот прямо в упор в тех, кто этой властью не доволен. У меня нет такой уверенности.

С.БУНТМАН: Есть спецназ, полиция, ФСБ – все, что угодно, пограничники, дивизия Дзержинского.

А.МИНКИН: Как вам сказать? А вы думаете, что, вы думаете, КГБ, спецназ, внутренние войска и так далее в 1991-ом году – советские войска – были хуже воспитаны, хуже обучены, чем сегодняшние? Они в 1991-ом году могли раздавить просто в кашу вот тех, кто пришел в 1991-ом году к Белому дому. И Ельцина превратить в фарш. Честно говоря…

С.БУНТМАН: Могли.

А.МИНКИН: Вот, могли. Не сделали. Не сделали. Революция или там, как хотите, называйте, кто-то называет мятежом, она обошлась бескровно – трое погибших, причем, ну…

С.БУНТМАН: Ну, да.

А.МИНКИН: …один из них, мне кажется, вообще случайно.

С.БУНТМАН: Саш, мы прервемся сейчас. Александр Минкин. На 5 минут. Мы прервемся и продолжим программу «Персонально ваш». Интересную тему затронули.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: Александр Минкин у нас сегодня в гостях. И вот затронутый последним слушателем по телефону вопрос о том, если у нас начнется нечто подобное – даже не Казахстану, скажем, –Украине, где гораздо все более мирно было, как будут реагировать власти? Мы говорили о войсках. Тут же у нас на пейджер: «Нынешние войска хуже обучены, но гораздо более безнравственны, - Татьяна просто у меня сняла с языка. – Вспомните Бежецк, Благовещенск». То есть они – я хотел сказать по-другому – они еще отморожены двумя чеченскими войнами. Нет?

А.МИНКИН: А у меня, кстати говоря… Да, да, конечно. Но у меня, кстати говоря, к Благовещенску-то большой вопрос – сколько там было этих омоновцев или ментов, 20? 40? 50? Сколько было? Вот этих, которые били и насиловали? И в городе, я не знаю, 10, 20 тысяч, 100 тысяч населения? Сколько тысяч населения в Благовещенске? Ну, почему они не оторвали головы этим ментам? Ну, погибло бы несколько человек.

С.БУНТМАН: Уважают власть?

А.МИНКИН: Ой, не знаю.

С.БУНТМАН: А почему?

А.МИНКИН: Ну, не знаю. Это вопрос.

С.БУНТМАН: Не переходили грань?

А.МИНКИН: Надо…

С.БУНТМАН: Вот это интересно, надо посмотреть.

А.МИНКИН: Я не понимаю, что ни у кого нет оружия? Если бы моего ребенка забрали в милицию, стали бы там бить и насиловать, я бы пришел бы и грохнул бы из чего попало. Из чего попало.

С.БУНТМАН: Может быть, не перейден был порог просто таких вещей.

А.МИНКИН: Откуда я знаю – вопрос это открытый. Так. Теперь что касается все-таки первого вопроса – будут ли стрелять? Дело в том, что на стороне власти, наверное, генералы, я так полагаю. Но я думаю, что от майоров и ниже вряд ли на стороне. Они не довольны. Армия вовсе не монолит. Есть генералы арбатские, а есть… Вы думаете, что – моряки из Ведяево пойдут в бой за эту власть, скажем? В честь чего? Давайте дальше пойдем.

С.БУНТМАН: Да. 969-23-22 – это телефон нашего прямого эфира. Алло, добрый вечер, мы вас слушаем.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Я хотел бы спросить вот о чем. Это Александр из Израиля. Я бы хотел спросить Александра Минкина о следующем – вот если в Германии произошел в свое время Нюрнбергский процесс, благодаря которому произошло очищение общества, не актуально ли сегодня и не лежат ли все проблемы России в той плоскости, что до сих пор не произошло судебного, юридического осуждения…

С.БУНТМАН: Мы поняли вас, спасибо.

А.МИНКИН: Я понял.

СЛУШАТЕЛЬ: …сталинского, гэбистского режима?

С.БУНТМАН: Ясен, ясен, ваш посыл ясен совершенно.

А.МИНКИН: Вопрос справедливый. Мне очень жаль, что в августе 1991-го года и сразу после не был принят закон о люстрации, который бы запретил занятие государственных должностей всяким там стукачам и тому подобное. Значит, и я бы при этом хотел бы разделить тайную полицию, которая следит, что ты думаешь, что ты читаешь, и разведку, которая ловит чужих шпионов. Вот те, которые ловят чужих шпионов, это хорошее КГБ, а те, которые сажают людей за Солженицына – это плохое. Вот я бы разделил и действовал.

С.БУНТМАН: Ну, тут очень большая разница.

А.МИНКИН: Огромная разница. Теперь что касается Нюрнбергского процесса – напрасно думать, что немцы такие умные, что провели этот Нюрнбергский процесс. Нюрнбергский процесс провели оккупанты. Они Германию победили, добились безоговорочной капитуляции и провели там Нюрнбергский процесс. Германия очистилась от фашизма не сама. Это колоссальная проблема, и если ее я плохо объяснил, значит, я не умею объяснять.

С.БУНТМАН: Саш, так что получилось – беда в том, что Россия не проиграла никому ничего, Советский Союз, и поэтому не смог освободиться от многих вещей?

А.МИНКИН: Ну, если вы хотите, если вы хотите ответ на такой предположительный вопрос, то, да, я вам скажу – если бы так случилось, что Советский Союз проиграл бы войну гитлеровской Германии (а это могло случиться, все висело на волоске и в 1941-ом, и в 1942-ом, и в 1943-ем еще), - так вот, я не думаю, что Гитлер надолго удержал бы захваченную территорию. Я думаю, что партизанская война изуродовала бы гитлеровскую машину и смела бы ее, и Россия бы освободилась – как быстро, не знаю, но я так думаю, что невозможно было бы немцам удержать такую гигантскую страну с таким народом.

С.БУНТМАН: Тогда не понятно, что такое победили бы – захватили бы территорию?

А.МИНКИН: Тогда, Гитлер, одержав, ну, так скажем, временную победу, безусловно, уничтожил бы Сталина, вот эту машину сталинскую, а потом, когда бы его отсюда вымело, ход событий бы его отсюда вышвырнул, тогда здесь уже сталинского режима бы не было. Такое развитие событий – это чисто умозрительное. Еще раз говорю, давайте перейдем к другому вопросу, потому что все разговоры о Великой Отечественной настолько болезненно сейчас воспринимаются, что говоришь об этом и думаешь, а как твои слова воспринимает ветеран Великой Отечественной, вдруг он оскорблен чем-то почему-то? Не хотелось бы мне этого сделать. Их достаточно обижают, отнимая у них льготы накануне 60-летия Победы.

С.БУНТМАН: Александр Минкин. И судя по всему этот вопрос будет последним. Надеюсь, что он будет краткий и ясный, как и все предыдущие. 969-23-22 – мы слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Добрый день. Вот я бы хотел задать такой вопрос – очень много обсуждается на радио об оскорблении чувств верующих. То есть есть верующий человек, у него есть свои религиозные чувства, и их можно оскорбить. А вот я хотел бы задать такой вопрос – вот я атеист, и тоже имею право на оскорбление. Можно ли оскорбить мои атеистические чувства? Я вот считаю, что я лично оскорблен… религиозными …

С.БУНТМАН: Понятно. То есть вас оскорбляет религиозная пропаганда.

А.МИНКИН: Я вам скажу, атеист – это который верит, что ничего нет. И как можно оскорбить это ничего? Вот если кто-то верит в Бога, то, отозвавшись о Боге недостойным образом, можно оскорбить чувства верующих, а атеист верит, что ничего нет, просто ничего, пусто. И эту пустышку как можно оскорбить-то?

С.БУНТМАН: Оскорбить нельзя, притеснить, наверное, можно.

А.МИНКИН: Я вам скажу – недавно я прочел фразу замечательную одного писателя французского. Сейчас не буду рисковать, ошибусь с его именем, он сказал так: «Если человек атеист, отлично понимаю. Если человек доволен, что он атеист – совсем не понимаю».

С.БУНТМАН: Александр Минкин у нас в эфире. Я думаю, что у нас не остается времени для того, чтобы задать вопрос. «Александр – вы просто прелесть», - пишет Людмила.

А.МИНКИН: Ох, хорошо, что хоть женщина подписала эту фразу.

С.БУНТМАН: Женщина, Людмила, нет, тут все в порядке, все абсолютно, абсолютно чисто.

А.МИНКИН: Слава Богу.

С.БУНТМАН: Очень много у нас было комментариев и на пейджере, очень много было и вопросов. Спасибо вам всем большое. И пятница сегодня, Александр Минкин. В понедельник вы встретитесь, как всегда, с Сергеем Доренко. Этот эфир буду вести опять же я. Всего вам доброго. Хорошо проведите выходные дни. До свидания.

А.МИНКИН: До свидания, удачи.