Виктор Шендерович - Особое мнение - 2022-03-03
03.03.2022
И. Воробьева
―
17.06. Всем здравствуйте. Это программа «Особое мнение». И с нами по телефону наш постоянный гость в это время и в этот день уже много лет подряд - Виктор Шендерович, которого российские власти заставляют меня все еще называть иностранным агентом. Здравствуйте.
В. Шендерович
―
Добрый вечер.
И. Воробьева
―
Давайте сначала про «Эхо» поговорим, если можно. Вы же здесь работаете дольше, чем я.
В. Шендерович
―
Работаю, если речь идет не о трудовой книжке, я пришел в 90-м году первый раз в эфир. Много лет работал постоянно в программе «Плавленый сырок». Был постоянным гостем. Конечно, это мое родное совершенно место.
И. Воробьева
―
И что скажете о событиях, которые сейчас происходят именно вокруг «Эха»?
В. Шендерович
―
Нет никаких событий вокруг «Эха». Идет, простите, война*.
И. Воробьева
―
Которую российские власти заставляют нас называть военной спецоперацией.
В. Шендерович
―
В этих придаточных предложениях ты и проведешь весь эфир. Потому что на каждое слово нужно будет пояснять, что российские власти считают чем-то противоположным. Это чистый Оруэлл. Идет война*, первой жертвой войны* является правда. Это сформулировано давно. Нести такие чудовищные потери в такой бездарной войне* при свободной прессе совершенно невозможно. Что-то одно надо заканчивать. Либо войну* и эту власть, которая развязала эту войну*. Либо свободные СМИ, которые об этом рассказывают. Страна не может существовать и в том, и другом состоянии. Они естественным образом продолжают уничтожение свободных СМИ. И те ошметки свободы, которые еще оставались на 22-м году путинской власти, разумеется, в военное* время просто совершенно невозможны. Поэтому «Эхо» закрыто. Это абсолютно нормально, поймите меня правильно. Нормально с той точки зрения, что предмет тянет гравитацией к центру земли. Невозможно в воюющей стране при преступной администрации, преступно развязанной войне*, никакие свободные СМИ невозможны. «Эхо» пало первой жертвой. Мы думали, что первой будет «Новая». Но, видимо, статус нобелевский помешал им прихлопнуть сначала «Новую».
И. Воробьева
―
«Новая газета», корреспондент Илья Азар приходил в редакцию в день, когда «Эхо» отключили от эфира. Который в радио. И рассказывал о разговоре между Венедиктовым и Муратовым, что Венедиктов смеялся и говорит, что мне-то проще, я уже все, а ты еще ждешь.
В. Шендерович
―
В этом смысле да. Это понятно. Но это наш внутренний человеческий дружеский и внутриредакционный черный юмор. Разумеется. Свободная пресса падает жертвой на войне всегда. А на преступной беззаконной чудовищной войне* и бездарной, которую ведет Путин, а другой от него ждать не приходилось, то есть закрытие «Эха», скажем так, даже удивительно, что так долго все это продолжалось.
И. Воробьева
―
У меня к вам такой вопрос. В связи со всеми нынешними назовем событиями вообще в целом, вы не планируете перестать писать в фейсбуке, ставить плашку про иностранного агента. Вы там очевидно, что пока Путин у власти, вы сюда не вернетесь. Зачем вы эту плашку ставите?
В.Шендерович: Россиян отличает от Путина. И от путинской преступной банды в целом, я надеюсь, что таких людей много
В. Шендерович
―
Тоже верно. Это надо разговаривать с юристами. Это не существенный вопрос. Поскольку юристы ведут все эти процессы мои юридические, то это решение в руках юристов. Это юридическая сторона вопроса. Предложить РФ нанести мне дополнительный ущерб – ну можно из принципа. Я не вижу в этом надобности. Я говорю там, где мне еще можно говорить. Я разговариваю, цену эту дурацкой плашке знают все. Кого она раздражает – ну не читайте. Остальные все понимают. Тысячи людей понимают. Это не проблема. Давайте на это не тратить наше время.
И. Воробьева
―
Спасибо большое всем, кто смотрит. Пожалуйста, продолжайте поддерживать нас, ставить лайки, подписывайтесь на наш канал. И оставляйте комментарии для продвижения видео, потому что у нас не так много площадок осталось, на которых мы вещаем. Поэтому если вам не сложно, пожалуйста, поддержите. Виктор Анатольевич, там, где вы находитесь сейчас, про россиян что говорят?
В. Шендерович
―
Там, где я нахожусь, про россиян ничего не говорят особенно. Своя жизнь идет. А россияне между собой разговаривают. Я в Израиле. Я сейчас по делам своим заходил в банк, вместе со мной к тому окошку стоял человек, бежавший из России от призыва, от участия в этой войне*. И женщина, у которой из Харькова под бомбежками в Польшу, в Варшаву успела уехать мама и она пытается ей помочь. Это такой фон, фон, желтые флажки, была тут демонстрация и так далее. То, что кто-то, я надеюсь, большая часть различает этнических русских и тех, кто на русском языке, скорее надо видимо, говорить так. Россиян отличает от Путина. И от путинской преступной банды в целом, я надеюсь, что таких людей много. Но, конечно, будет прилетать по физиономии и просто так по факту принадлежности к культуре. Моему другу ресторатору в Германии, который обеспечил пельменями Восточную Германию, какой-то берлинский клиент отказал. Не хотят пельмени в ресторане. Мэр Флоренции вынужден отвечать гражданам, которые хотели снять памятник Достоевскому. И так далее. Будет прилетать по нам, по цивилизации, по культуре. Как в 30-е годы с немцами, я много лет подряд в эфире «Эха» говорил, плохо быть немцем в 30-х годах. Плохо быть россиянином в начале 20-х годов в Европе и в мире. Ты по определению негодяй. По факту просто, от твоего имени ведется эта война. Ты соучастник этой войны. Если ты внятно себя не отделил, что предложили сделать Гергиеву кстати, внятно скажи: Путин - преступник. Будем дальше разговаривать. Если ты не отделяешь себя от этой войны - ты часть, на тебя обрушивается коллективная репутация. Коллективную репутацию у России Путин погубил. Он сожрал просто ее будущее. Выбросил в воду. Ее будущее на десятилетия. Не о Путине же мы будем говорить сегодня.
И. Воробьева
―
Может быть и будем.
В. Шендерович
―
Поздно говорить.
В.Шендерович: Конечно, будет прилетать по физиономии и просто так по факту принадлежности к культуре
И. Воробьева
―
Это к слову, если придется, а вот про Гергиева и других людей, которые отказались сказать какие-то слова. Я понимаю, что слово «справедливость» в момент, когда снаряды летят и люди погибают – это вообще слово, которое сложно представить, что можно произносить. Тем не менее, с теми, кто за границей сейчас так поступают, без насилия. Речь идет не про насилие. Разумеется. Это справедливо то, что с ними происходит? И насколько это будет дальше тянуться. То есть, условно говоря, заставят ли всех людей, которые за границами, бизнес, яхты, еще что-то, просто вернуться в Россию.
В. Шендерович
―
Предложат, разумеется. Моей знакомой отказали здесь в Израиле по факту русской речи, знали бы, что русская – не дали бы кофе. Это эмоциональная реакция. Поймите. Есть государственная реакция, от правительства. А есть люди, для которых русская речь сегодня то же самое, что немецкая речь в 30-40 годах. Это народ, от имени которого идет убийство. Народ, виновный в убийствах. Потому что это делает администрация по их воле. Ты кричал «хайль», не кричал, ты немец в Европе. Ты можешь огрести по физиономии просто по факту за «гутен морген» просто сразу по морде. Потому что ты немец. Это так. Это не хорошо, не плохо. Это так. Дальше идут подробности. Разумеется, люди публичные должны отвечать. Люди, входившие во всевозможные группы поддержки должны отвечать жестко и справедливо. Все доверенные лица, они должны либо немедленно выйти, разодрать на себе Версаче и сказать: простите нас, пожалуйста, россияне, мы идиоты и мздоимцы. Или и то, и другое. И лжецы, лицемеры. Либо они должны получить полной мерой как люди, причастные к преступлениям. Все, кто поддерживали Путина персонально, кто свою репутацию клали на разогрев путинской репутации, на ее отмывку, очищение, представление о нем как цивилизованном человеке, все эти милые обаятельные талантливые люди прямо ответственны за ту кровь, которая сейчас льется в Украине. И за то катастрофическое будущее, которое ждет Россию. Прежде всего. С Украиной все будет нормально в обозримом будущем.
И. Воробьева
―
С Украиной все будет нормально в обозримом будущем - говорите вы. А что будет с нами в том смысле, что это на десятилетия с нами как народом.
В. Шендерович
―
Безусловно. У Германии заняло десятилетия. Причем Германию заставили начать выход из катастрофы ментальной. Германию ткнули носом в ее кровавое дерьмо и заставили немцев, никто добровольно это делать не захочет, кроме, извините, Генриха Белля, Германа Гессе. Очень малое количество людей решится на это добровольно. А массы, миллионы надо заставить. И американцы заставляли немцев. Я многократно описывал каким травматичным образом заставляли их начать думать об этом. Только через 15 лет немцам было доверено самим продолжать процесс, самим учить этот урок. Это было домашнее задание. Немцы этот урок выучили. Нас никто так и не заставил толком заглянуть в свой 20-й век, осознать преступления наши. Причем перед собственным народом, прежде всего, и перед народами мира. Мы хлебаем сейчас полной ложкой результат, собственно то, что сейчас происходит – это результат того, что нация не провела вовремя этой работы. Если бы у нас было два десятилетия, у нас было десятилетие свободы. Мы вышли на свободу чудесным совершенно образом. Вот спасибо Горбачеву и с днем рождения его прошедшим. У нас был шанс, сделать домашнюю работу без насилия. Мы пренебрегли этим шансом. Как нация. Мы будем нести ответственность в ближайшее десятилетие, безусловно. Чем раньше начнем, чем мы сами настойчивее будем в этой работе – тем меньшей кровью это дастся. К сожалению, в данном случае кровью – это уже не фигура речи.
И. Воробьева
―
Я вас хотела спросить про все пакеты санкций, которые сейчас вводятся против России и лично против отдельных ее представителей. Ощущение, что европейские политики и американские политики как-то эти санкции заранее подготовили. Это все очень быстро происходит, очень оперативно вводят. Есть ощущение, что в отличие от журналистов и многих людей, которые вообще не поверили американской разведке, которая об этом предупреждала, политики американские и европейские все-таки в это верили и уже заранее ко всему готовились.
В.Шендерович: Плохо быть россиянином в начале 20-х годов в Европе и в мире. Ты по определению негодяй
В. Шендерович
―
Мы говорили о преимуществах тоталитарной политики, тоталитарного руководства и разнице между тоталитарным руководством и демократическим. Тактически гораздо быстрее все преимущество у тоталитарного лидера. Он может начать войну*, не спрашивая парламент, не интересуясь общественным мнением. И так далее. А там процедура. Но эта процедура давно шла. Они были готовы. Администрация работала. Они пытались убеждать. Но конечно варианты были как у хорошего шахматиста – на 8-9 ходов вперед. Несколько вариантов. Это уже было, естественно. И когда Путин сам пошел по одному из вариантов – тут не потребовалось цейтнота. Загонять себя в цейтнот Западу не потребовалось. На этот вариант тут же был ответ. Так что Путин на флажке. У Путина уходит время. Запад, единственное принципиальное отличие, конечно, это ядерное оружие. Такого не было. Это беспрецедентно. Не было бы ядерного оружия, можно было бы с определенностью сказать, что Путина ждет судьба Саддама Хусейна или Милошевича. Несколько вариантов, они не сильно отличаются друг от друга. Для нас, по крайней мере. Но, к сожалению, у России есть ядерное оружие. К сожалению, у Путина есть ядерное оружие – сформулирую иначе. Потому что когда все это начиналось, то имелось в виду, что ядерное оружие это гарантия безопасности. Но сейчас это инструмент шантажа.
И. Воробьева
―
Я сейчас простите, что отвлеклась, но чтобы включить на соседнем канале телеканал «Дождь», который российские власти никогда не заставят меня называть иностранным агентом. Они только что объявили о том, что прекращают временно работать и сейчас у них показывают сотрудников, которые прощаются с аудиторией. Видимо, это последний эфир. Я вижу людей, которые со слезами на глазах что-то говорят, без звука. Но есть все-таки ощущение апокалипсиса. Вам не кажется.
В. Шендерович
―
Апокалипсис сейчас происходит в отдельных местах Украины. Там гибнут люди. Мы несем свою ответственность, отдача – есть такое дело у артиллерии. Нас сбила с ног отдачей. Того орудия, которое стреляет сегодня по украинцам. Гибнут украинцы, а не мы пока что. Здесь. Но, конечно, это чрезвычайная драма. И человеческая драма и драма всей России. Даже для тех, кто еще не понял размера этой драмы. Повторяю, все совершенно неотвратимо и закономерно. Самолет вошел в штопор довольно давно – в 2014 году я написал это. И его движение к земле навстречу катастрофе уже определяется в гораздо большей степени инерцией предыдущей секунды, нежели волей. Этот безумный авторитарный самолет с безумцем, запершемся в кабинете пилота, он очень давно уже пикирует. Мы заложники. Все это чудовищно драматично. Я думаю, что ненадолго. Я не сомневаюсь, что эти люди и журналисты «Дождя», и журналисты «Эхо Москвы», и «Новая газета», закроют ее или не успеют закрыть, мы будем еще, мы еще увидимся на своих рабочих местах. Мы еще встретимся со своими слушателями. И зрителями.
И. Воробьева
―
Спасибо вам за оптимизм. Мне кажется он сейчас многим очень нужен. По крайней мере, об этом в чате тоже пишут. Но раз вы про 14-й год сказали, мы неделю живем в этом жутком кошмаре, наверняка вы тоже видели массовое движение: где вы были 8 лет. А вот вы что отвечаете людям, которые приходят к вам и говорят: а чего вы молчали 8 лет. А сейчас заговорили.
В. Шендерович
―
Ко мне никто с этим не приходит, потому что я 8 лет назад впервые сравнил Путина с Гитлером. И мне тогда делали вселенскую…всем российским народом. За это негодяйство. Мне говорили, что я должен ползти на коленях по Красной площади и извиняться перед ветеранами. Дума целый день призывала к расправе за это. Сегодня только ленивый не сравнивает Путина с Гитлером. Поэтому мне никто это не говорит. Слишком хорошо, видимо, помнят, что я говорил, о чем предупреждал 8 лет назад. Буквально 8 лет, потому что оккупация Украины началась 28 февраля 2014 года.
В.Шендерович: С Украиной все будет нормально в обозримом будущем
И. Воробьева
―
Вообще сейчас люди, которые либо поддерживают, либо пытаются себе объяснить поддержку эту, они говорят еще о том, что оказывается, Украина должна была нанести ядерный удар, но мы успели. Что на нас нападало НАТО, но мы успели. Объясните мне, как мы упустили за эти пусть даже 8 лет, хотя наверное больше, такое количество людей, которое сидело и смотрело в телевизор и верило всему тому, что из него лилось.
В. Шендерович
―
Никто не может запретить человеку быть идиотом. Ира. Никто не может запретить человеку умнеть каждую секунду. Никто не может запретить ему искать информацию, оценивать информацию, подключать здравый смысл, выбирать себе в авторитеты либо Сергея Маркова и Владимира Соловьева, либо кого-то другого. Это выбор человека. Запретить быть оболваненным нельзя. Людям было так теплее. Удобнее. Не включать мозг. Был договор, не я об этом говорил, давно сформулировано. Между Путиным и населением. Между Путиным и элитой. Его оставляют у власти, они поддерживают его власть – он обеспечивает им благосостояние. Народу - Анталию и ипотеку, олигархам – возможность жить в Европе, полный контакт с миром, Путин как бы был крышей. Он говорил: вы оставляете меня у власти, вы поддерживаете меня внутри и закрываете глаза на Узбекистан, который я тут делаю. А у вас все будет тип-топ. Этот договор работал много лет. Он сейчас перестал работать. Теперь начали прилетать ответки. И теперь мы видим, как олигархи быстрой трусцой побежали в сторону свободного мира откупаться как Абрамович. Просто откупаться. И мы видим пацифиста Фридмана и так далее. Весь их позор. Весь этот гнилой позор. С ними ничего не случится. С ними все будет хорошо. А большей части населения бежать некуда. И яхты 600-метровой у них нет, чтобы у даже отняли. У них будут отбирать не яхту, как у Усманова, у них будут отнимать последние куски жизни. Это драматично, но я все время цитировал в эфире «Эхо Москвы» Станислава Ежи Леца: те, кто любят шоры, должны помнить, что в комплект входят узда и кнут. Предупреждал Станислав Ежи Лец. Те, кому нравились эти шоры, нравилось не видеть за пределами путинской пропаганды, им было уютно и комфортно. Вот они дождались кнута и узды. Злорадствовать по этому поводу не хочется. Но должен сказать, что было бы непедагогично, если бы эти люди не понесли никакого наказания за то, что от их имени и благодаря их немоте и тупизне или лукавству происходит сегодня в Украине. Было бы несправедливо и непедагогично, если бы они никогда за это не заплатили.
И. Воробьева
―
Многие задаются этим вопросом. Я тоже вам задам. Но вокруг власти, скажем так, и в самой власти довольно много разных людей, часть из которых сейчас разумеется тоже пострадало. Я имею в виду экономические, конечно никак не сравнивая с тем, что происходит с людьми в Украине сейчас, но все задаются вопросом: почему они не скажут, почему сейчас все молчат. Почему все они молчат.
В. Шендерович
―
Путин у власти 23-й год. Система складывалась постепенно. Либералы во власти, системные либералы, сислибы как их называли, они полагали, что Путин это их хороший шанс. Путин был их крышей, я уже только что говорил. Он их абсолютно устраивал, пока он беспредельничал внутри страны и устраивал, приходил к абсолютной власти, но давал им возможность маржи. Обеспечил механизм маржу. Сейчас он их перестал устраивать, но поскольку они позволили ему задемонтировать все инструменты обратной связи – сейчас хотели бы с ним что-нибудь сделать, но руки коротки. Потому что ничего нет. Благодаря им разрушена свободная пресса, в том числе вот этими либералами, которые молчали в тряпочку. Ну мы их называем либералы. Условно, они скорее экономические либералы, чем политические. Эта обслуга путинская олигархическая. Теперь никакой Кудрин, никакой Чубайс, Греф они близко к нему не пойдут к тому бункеру, к краю того стола, за которым сидит Путин. И они сами с их помощью демонтированы были эти механизмы. Отношение этих сислибов с Путиным хорошо описывает, я часто сейчас цитирую последнее время – замечательная шутка Андрея Кнышева. О том, что мальчик женился на богатой старушке, чтобы завладеть ее наследством. А когда он умер – все его игрушки достались ей. Это полное описание коллизии Кудрин-Путин или Чубайс-Путин. И так далее. Сейчас они либо молчат совершенно позорно, либо что еще позорнее – не молчат, а как Сбер грефовский просто участвуют, закрывают счета, какие-то репрессивные меры по отношению к россиянам, которые поддерживают Украину.
В.Шендерович: Нас сбила с ног отдачей. Того орудия, которое стреляет сегодня по украинцам
И. Воробьева
―
Нам нужно сейчас прерваться на новости. Это на пару минут, потом продолжим эфир.
НОВОСТИ
И. Воробьева
―
Продолжается эфир «Эха» в Ютубе. Тут знаете, просят слушатели, чтобы вы вспомнили предыдущее отключение «Эхо Москвы». Вы же были здесь, вы помните.
В. Шендерович
―
Нет, я не был на радиостанции в это время. Поэтому у меня нет никаких мемуаров на этот счет. Но то, что «Эхо Москвы» отключают в переломные исторические моменты, связанные с попыткой возращения тоталитарного строя, жестко тоталитарного строя – это обнадеживающая вещь, не правда ли, Ира. Сколько времени продержалось отключение в прошлый раз? В этот раз продержится подольше, конечно. Потому что против нас не трясущиеся ГКЧПисты, а совершенно отмороженный человек с мессианской головой из холодильника. Это продлится дольше. Но исторически не сильно дольше, поверьте. То, что происходит сейчас не может быть, это будет очень жестко и я боюсь, что запретом на профессию дело может не ограничиться в России. Но это не может быть долго, потому что самолет стремительным воем несется навстречу земле.
И. Воробьева
―
Я бы для тех, кто нас сейчас смотрит ваше внимание обратила на то, что сегодня после 18 в Ютубе «Дождя» будет их фильм, снятый про телеканал. Потому что вещание прекратилось. Не пропустите. Потому что его сняли с проката везде. Я знаете что еще хотела спросить. Нам накануне Минобороны сказал, что в результате, как тяжело это произносить - военной спецоперации погибло 498 российских военнослужащих. Я сейчас не хочу с вами обсуждать, правдивы или нет цифры. Я хочу про конкретную эту цифру – 498, которую озвучивает Минобороны. Это же уже очень много.
В. Шендерович
―
Это по рамкам мирного времени гибель одного человека – трагедия. По рамкам военного 498 за неделю – это в пределах военной нормы, наверное. С военным специалистами надо об этом разговаривать. Но всем уже давно понятно, что речь идет о четырехзначных числах*. И в первые несколько дней были уже четырехзначные числа*. И понятно, что наши потери гораздо, это гораздо тяжелее, чем Афганистан*. По количеству потерь. А поскольку безумный Путин требует взятия городов и их будут брать, не щадя ни украинской крови, ни пушечного мяса собственного, потому что российские граждане для Путина это пушечное мясо. В настоящий момент и только. То конечно гибель будет продолжаться. Это совершенно чудовищные цифры. Они конечно будут известны когда-нибудь, и надеюсь, будут посчитаны не как в Великую Отечественную войну. С точностью плюс-минус 7 миллионов. Но это будут десятки тысяч*, если это будет продолжаться. Это чудовищное преступление.
И. Воробьева
―
Я бы хотела обратить внимание, что достоверных цифр у нас правда нет. Я имею в виду, что одна сторона говорит одни цифра, наша страна говорит, я имею в виду Минобороны другие цифры. И поэтому непонятно. Нам тут много чего пишут по этому поводу, ссылаются на разные источники. Мы будем сейчас пробовать каким-то образом продолжать сверяться с тем, что можно подтвердить. А подтвердить практически ничего нельзя. Я бы хотела ваше внимание обратить на поправки про фейки и 15 лет. Я недавно за пару дней до того как все началось, за один день я открыла «Новую газету» и там была публикация Павла Гутионтова о том, как 23 февраля, 75 лет назад было какое-то бюро, там было очень много людей их 70 с чем-то присутствующих, 53 потом расстреляли. А на этом бюро они решали судьбу двух своих товарищей. И рассказывали, какие они плохие и так далее. Нет ли у вас ощущения, что депутаты не понимают, что все, что они сейчас напринимают – обернется против них самих.
В.Шендерович: Россию ждет очень серьезный дарвинизм. Очень серьезный. Бандитизм, просто обрушение структур
В. Шендерович
―
Как говорил герой Гриценко в «Штирлице»: судить нас будут те, а не эти. Это депутаты боятся Путина безусловно, и все они замараны. Каждого из них можно сажать по тяжелым статьям Уголовного кодекса. Они абсолютно послушные и зомбированные. При этом они прекрасно понимают, что через какое-то время, они соучастники военного преступления. Они военные преступники. Это парламент, который вотировал войну*. Запрещенную Конституцией. Они преступники. Они все очень хорошо я думаю, понимают. И то, что они сегодня делают, нет, им не грозят, 15 лет это для нас с вами, Ира.
И. Воробьева
―
Не для нас, мы с вами фейки не распространяем.
В. Шендерович
―
Тем не менее, поскольку мы давно живем в мире Оруэлла и мир это война, а правда это ложь и так далее, то эти 15 лет придуманы для нас. Для журналистов «Дождя», для блогеров, для журналистов «Новой газеты». Для журналистов и для активистов. А тех будут судить, если дойдет до суда по совершенно другим законом и совершенно другие люди.
И. Воробьева
―
Я все равно вынуждена сделать отметку, что власти продолжают заставлять называть «Дождь» иноагентом, хотя, честно говоря, я не очень представляю какой смысл это сейчас говорить. Но я говорю, поскольку я чувствую себя в эфире. А в эфире я законопослушный человек в этом смысле абсолютно точно. Наши слушатели, зрители Ютуба теперь спрашивали про, вот мы с вами сидим обсуждаем, смотрим, что пишут в соцсетях. А ВЦИОМ выкатывает какие-то чудовищные цифры - почти 60% или больше поддержки происходящего. Откуда эти цифры взялись? Вы вообще им верите?
В. Шендерович
―
...публиковала еще большие цифры поддержки. За годика два до Нюрнберга. Не надо читать… и не надо слушать ВЦИОМ. Нет никакой социологии в обществе, пронизанном давним страхом, а страх более давний, чем был у Гитлера, заметим. Потому что ему история отвела 10 лет, а тут у нас этот сумасшедший рулит 20. Нет никакого ВЦИОМа, нет никакой социологии. Социология – это в свободном мире свободные люди, которые не боятся открывать рот и у которых родимчик не случается каждый раз, когда звучит слово правды. Там свободные люди могут как-то относиться, оценивать. Нет никакой социологии. Социологию мы видим на улице, где ОМОН бегает за людьми с плакатиками «Нет войне*!» И вот тут я хотел бы поговорить о том, что ждет Россию. Россию ждет дарвинизм. Он уже начался. Поскольку халява заканчивается. Казну они высосали как коктейль и будут до конца высасывать в себя как коктейль всю российскую казну. То для остальных кто не допущен к этой трубочке, начнется дарвинизм. Потому что не будет зарплат, не будет инвестиций, не будет ничего. И кто-то уедет, кто-то маргинализируется. И просто из бедности перейдет в нищету. А кто-то выйдет на улицу добывать хлеб насущный на большую дорогу. Нас ждут такие времена, что 90-е годы это детский лепет. Потому что в 90-е годы обрушилась не конкурентоспособная советская система, но взамен появилась энергия высвобождения масс действительно. Да, новые русские не только были из анекдота. Челноки и так далее. Энергия масс. Сейчас полная подавленность, деградация. И нужно будет просто где-то что-то добывать себе на пропитание. И Россию ждет очень серьезный дарвинизм. Очень серьезный. Бандитизм, просто обрушение структур. Менты заняты только собой. Я хотел бы укрупнить кадр как бы. Вот эти менты, сначала я удивился, вас же никто не гонит, чего же выгоняетесь за этими с сумочками с надписью «Нет войне!» Путин же не велел тебе хватать эту женщину и выкручивать руки. А потом я понял. Они боятся, что их пошлют на фронт. Под украинские Джавелины. И коктейли Молотова. Они хотят жить и получать свою зарплату. Поэтому они должны вся эта позорная ментура, ОМОН и все эти позорные нахлебники, сидящие у нас на шее – они хотят показать Путину свою нужность в тылу с борьбе с врагами. Поэтому они будут винтить всех и показывать, сколько внутренних врагов они победили. Потому что если не будут это показывать каждый день и приносить в зубах по несколько удушенных оппозиционеров. То их пошлют на фронт. А они не хотят воевать. Никто не хочет воевать, никто не хочет на фронт. Вся эта Росгвардия заточена на то, чтобы ломать нам руки. Белоленточникам всяким этим очкарикам. На фронт они не хотят. Поэтому то, что сейчас происходит с массовым террором на улицах российских городов со стороны Росгвардии, ОМОНа, ментов - это есть уже дарвинизм. Это они обеспечивают себе зарплаты эти дармоеды. Но не у всех есть погоны и полицейская палка. И люди будут обеспечивать себе пропитание каким-то другим образом. А сейчас все встанет. В ближайшее время. Я бы сказал даже: все ляжет. Чтобы не было лишних эротических ассоциаций. Все ляжет. И люди будут предоставлены сами себе. А как мы знаем, олигархи уже отплыли на своих яхтах, улетели на своих самолетах. И конечно и Усманова яхту отнимут, тем не менее, его потери будут значительно меньше, чем потери обычного бюджетника. Того самого, замечу путинского глубинного народа, это вся ботва, которую они вкладывали нам в уши пережеванную. Сурковскую. Этот самый глубинный народ. Сейчас выйдет посреди этого дикого поля и будет озираться в рассуждении, где бы добыть хоть какие-то копейки, чтобы прокормить семью. Это будет очень драматично и очень травматично. И не позавидуешь. Это такой коллективный штраф, о котором я много-много лет говорил в эфире «Эхо Москвы». Но все это было теория. А сейчас наступила практика.
И. Воробьева
―
Я смотрю новости, я не знаю правда или нет, сообщает РИА, что депутаты от ЛДПР внесли в ГД, сейчас внимательно слушайте, пожалуйста, законопроект о призыве на военную службу на Донбасс тех, кто был привлечен к ответственности за участие в незаконных акциях против российской спецоперации.
В. Шендерович
―
Прекрасно. Узнаю брата Колю. Дух Жириновского из-под ИВЛ сошел на них. Дай им бог здоровья. Ира, они негодяи, разве это требует лишних доказательств.
И. Воробьева
―
Я последние недели вообще глазам не верю, а сейчас и подавно.
В. Шендерович
―
Это ссылка на фронт, разумеется. Солдатчину.
И. Воробьева
―
Это какой-то штрафбат.
В. Шендерович
―
Естественно, отдать в солдатчину тех, кто проштрафился. Пусть они гибнут на их войне. Очень логичное предложение. Узнаю брата Колю.
И. Воробьева
―
И все-таки хочется поговорить сейчас, в очередной раз нам приходит новость, что начинаются переговоры, второй раунд. Но ведь переговоры это хорошо, переговоры правда же могут остановить те военные действия, которые сейчас происходят.
В. Шендерович
―
Для переговоров нужна хотя бы какая-то возможность, какое-то поле для компромисса. Хотя бы небольшое. Сегодняшним полем для компромисса может быть только прекращение военных действий*. Это единственное поле для компромисса. Не признание… и так далее, какие-то заведомо невозможные для обеих сторон вещи. А просто приостановление хотя бы войны*. Но это очень невыгодно Путину. Потому что каждый день мира будет ухудшать его положение и укреплять положение Украины. Ему чрезвычайно невыгоден мир. Он проиграл мир. Он может выиграть, как ему кажется, только в войне*. В шантаже ядерным оружием. У него уже нет другой повестки. Нет мирной повестки у Путина давно кстати. Но он сам себя загнал в этот угол. Поэтому я с большим скепсисом отношусь к перспективам таких переговоров.
И. Воробьева
―
Я прошу прощения, я сейчас смотрю новости. Поэтому немножко отвлекаюсь. Нас смотрит сейчас 67 тысяч человек. Спасибо большое. Пожалуйста, поддерживайте этот эфир лайками, комментариями. Пока еще можно, пока можем это делать. Много вопросов про санкции. Как мы будем без этого, этого. Но у меня ощущение, что большинство людей не очень понимают, без чего мы будем в реальности дальше. То есть мы будем без себя в первую очередь. И как нам с этим жить. Я хочу попросить нашей аудитории, которая не поддерживает и против, и вот они как многие сейчас в шоке и пытаются понять, как дальше жить им, вот этим людям.
В. Шендерович
―
Если говорить о внутреннем состоянии, ощущении, тут нет никаких общих рецептов. Надо продолжать по возможности делать свое дело, надеюсь, хорошее дело. Надо пытаться его делать. Посреди любых времен работали врачи, учителя. Ученые. Поэты, в конце концов. Надо пытаться делать свое дело. Не забывая о гражданском поведении. То, что люди выстраивающиеся в очереди в Икею, не понимают, не видят связи между своим молчанием, своим скотским поведением, скотским, безразличным, антигражданским. Трусливым. Таким-сяким. Или просто бездумным поведением. И вот этими дефицитами, обрушением. Ты очень точно сказала: мы остались без себя. И это ощущение без страны, без гражданского общества. Гражданское общество сегодня представлено минимально, это какое-то количество десятков тысяч людей на все 135 миллионов. Просто несколько десятков тысяч я думаю на всю страну. Которых можно назвать гражданами страны. Все остальное - это просто население и это население пока что как мне кажется, в массе своей так и не поняло, так и не дошло связь между гражданским поведением, между состоянием гражданского общества и уровнем обрушения.
И. Воробьева
―
Простите, что перебиваю. Нам пора заканчивать. Спасибо большое. Это была программа «Особое мнение». Виктор Шендерович, писатель, журналист, которого российские власти заставляют называть иноагентом. Спасибо.
*Роскомнадзор считает не соответствующей действительности информацию об обстрелах украинских городов и гибели мирных жителей Украины в результате действий Российской Армии, а также материалы, в которых проводимая операция называется нападением, вторжением, либо объявлением войны