Валерий Соловей - Особое мнение - 2022-03-02
А.Нарышкин
―
Добрый вечер, 19:08, это «Особое мнение», Алексей Нарышкин у микрофона, и Валерий Соловей напротив меня, политолог. Здравствуйте.
В.Соловей
―
Добрый вечер, Алексей, добрый вечер всем.
А.Нарышкин
―
Давайте с насущного. Тут самое страшное, что могло произойти, оно происходит – по крайней мере, по данным аналитиков, «Роскомсвобода», есть такое объединение – они говорят, что начали потихонечку в России блокировать Ютьюб. И я вас спрашиваю – серьезно ли? Можете ли вы в это поверить, и если да, то какая здесь целесообразность может быть у властей?
В.Соловей
―
Думаю, что в России сейчас можно поверить во все, что угодно, даже в сущие фантазмы и фантасмагории. Логика в этом, конечно, есть. Потому что если власть завитировала фактически Фейсбук, Твиттер, системы, где собирались в основном люди оппозиционно настроенные, но остается при этом ЮТьюб. ЮТьюб чуть ли не на первом месте по посещаемости, туда заходят как политически заинтересованные люди, политически-озабоченные, так и совершенно нейтральные - хотя им сейчас все труднее будет оставаться нейтральными.Думаю, что с точки зрения власти было бы разумно превентивно эту платформу заблокировать, это видеохостинг. Другое дело, что в силу того, что основная часть посетителей там не интересуется политикой, какие последствия это может вызвать, не окажется ли лечение очень опасным, хуже болезни, приведёт к каким последствиям – но это все надо изучать практически.
А.Нарышкин
―
Нет бы сказать что-нибудь жизнеутверждающее, успокаивающее: все будет хорошо, перейдете вы на Рутьюб.
В.Соловей
―
Я настроен жизнеутверждающе, прекрасно знаю, что Рутьюб готовили интенсивно последние 2-3 месяца, - у меня друзья в этом принимали участие, технически. И они сказали мне, что, судя по тому, как его накачивают сейчас, готовят контент, понятно, что ЮТьюб будут закрывать Вопрос только времени.Хорошо, закроют, ну, плохо конечно, что закроют, - значит, люди пойдут в Телеграм. В Телеграме тоже сейчас можно вешать видеоролики. У них будут новые платформы. Более того, туда сбегутся все - уйдут с Фейсбука. Твиттера, ЮТьюба, и там образуется совершеннейшая оппозиционная политическая платформа, которую власти, скорее всего, заблокировать не удастся.
А.Нарышкин
―
Как это – не удастся?
В.Соловей
―
Скорее всего, не удастся. Она попытается, но, тем не менее, до конца не сможет.
А.Нарышкин
―
Подождите, я уже как бы свыкся с мыслью, что ЮТьюб мы потеряли, мы его уступили.
В.Соловей
―
Нет, не надо никогда отчаиваться. Надо вести бои. Хотя бы вербальные.
А.Нарышкин
―
Хорошо. Но мы помним историю Телеграм и непростой выбор, про который говорил перед выборами Дуров, что или вы лишаетесь Телеграм, или терпите без списков «умного голосования».
В.Соловей
―
Да, но тогда Дуров был один на один с Россией фактически. А сейчас Россия один-на-один со всем миром фактически – ну, не со всем, но…
А.Нарышкин
―
Турция, Китай.
В.Соловей
―
Это его не очень занимает. А вот те, от кого Дуров зависим, они вообще-то находятся на стороне противостоящей политике Российской Федерации.
А.Нарышкин
―
А от кого он зависим?
В.Соловей
―
Я полагаю, что он в большей степени связан с технологическими развитыми странами, чем со странами, где есть файервол, авторитарная диктатура. Дуров же у нас кто? – фактически либерторианец. Поэтому ему бы не хотелось оказаться в дурной компании. Как Сергей Марков часто цитирует то ли Клинтона, то ли Обаму: надо оказаться на правильной стороне истории. Дуров в этот момент захочет оказаться на правильной стороне истории. Потому что понятно, что эта правильная сторона сейчас находится не в нашем богоспасаемом отечестве.
В.Соловей: В России сейчас можно поверить во все, что угодно, даже в сущие фантазмы и фантасмагории
А.Нарышкин
―
Дуров это один из немногих людей, которые для нас здесь сохранит островок свободы?
В.Соловей
―
Я полагаю, что это вероятно.
А.Нарышкин
―
Получается, у него перспективы большие политические.
В.Соловей
―
Тогда у него будет большая перспектива гражданская. Тот человек, который поддерживает факел свободы, хотя бы не факел, - в России сейчас сложно говорить о факеле – хотя бы искорку свободы, в будущем может получить и вправе претендовать на самые большие дивиденды.
А.Нарышкин
―
Почему вы сомневаетесь в возможности российских властей грохнуть тот же самый Телеграм? Как бы мы ни относились к правительству, конкретным персонажам там, все-таки возможности их впечатляют: кого угодно можно из страны выдавить, можно заблокировать.
В.Соловей
―
У нас всегда недооценивали кровожадность нашего руководства, но мне кажется, что и явно переоценивают их возможности. То, что сейчас происходит в Украине, это как раз показывает. Потому что на бумаге было одно, а ходить пришлось по оврагам. Диспозиция выглядела буквально как в знаменитом романе Толстого - помните описание диспозиций перед битвой под Аустерлицем? Первая колона, вторая, третья, а в действительности оказалось прямо противоположное ожиданиям. И президент не просто разочарован, он крайне зол. Это первое разочарование.А второе разочарование это реакция Запада. Казалось, - ну. Европа, по крайней мере, - подкуплена, запугана, прошантажирована, охвачена гибридной войной. И вдруг – смотрите, откуда это взялось? Они за неделю сделали больше, чем сделали за 8 лет, - за неделю. Они фактически поставили – ну, если еще не на колени, то уже в полуколенную позу, говоря языком йоги, - российскую экономику.
А.Нарышкин
―
Российская экономика еще на наших с вами похоронах спляшет.
В.Соловей
―
Натуральная? Пенька, мед, поставка нефти ведрами?
А.Нарышкин
―
Ну, объективно попытаемся, - жизнь в России…
В.Соловей
―
Не заканчивается.
А.Нарышкин
―
Это уже неплохо.
В.Соловей
―
Внушает надежду.
А.Нарышкин
―
Она реально станет менее комфортной.
В.Соловей
―
Вы абсолютно правы. Снижается значительно качество жизни, происходит технологическая деградация. Да. Но дело в том, что если бы это происходило в Северной Корее, у которой не было в свое время открыто окно в свободу, в другой мир, у которой не было возможностей для сравнения, это было бы одно. Россия это совершенно другое. Здесь 20 лет жили, так или иначе, в условиях открытых границ.
А.Нарышкин
―
Мы разбалованные здесь.
В.Соловей
―
Даже не 20, под 30 лет мы жили. И дело в том, что люди это воспринимают уже как крах личных стратегий, как семейные трагедии. Здесь очень много будет бед и несчастий. Они еще пока не успели вполне опомниться. Потому что, чем они занимались всю прошедшую неделю – они спасали свои сбережения. Правда?
А.Нарышкин
―
Если есть что спасать.
В.Соловей
―
Ну, в больших городах есть средний класс, средне-средний, верхняя прослойка - им было что спасать. Хотя бы немного, но они спасали. Те, кто находится в низшем среднем классе, за его пределами, закупали какую-то провизию и лекарства, - какие могли закупить. Но сейчас они будут адаптироваться, психологическая адаптация.Первый шок прошел, вдруг они увидят, что у них нет работы. Вот есть Москва-Сити, где офисы западных компаний, что произойдет с этими офисами? Куда денется этот офисный планктон? Вдруг они увидят – но уже не вдруг, они увидят - цены растут на все, а зарплаты, доходы не увеличиваются – нет возможности.
И третье, что может оказаться самым важным – вдруг они услышат в пятницу обращение президента о том, что он призывает россиян отнестись с пониманием к тому, что нужна мобилизация. И мобилизация требует полмиллиона молодых и среднего возраста людей.
А.Нарышкин
―
Ну, нет.
В.Соловей
―
Алексей, это то, что постоянно обсуждается сейчас у президента. Мы будем проводить мобилизацию, или нет? Надо собрать еще полмиллиона в армию еще.
А.Нарышкин
―
Во-первых, насколько я знаю, у нас армия итак больше, чем украинская. Неужели нынешними силами, средствами, с учетом нашей боеготовности - у нас современно оружие, - неужели эту операцию, которая была намечена на Украине, нельзя выполнить?
В.Соловей: Дуров в этот момент захочет оказаться на правильной стороне истории
В.Соловей
―
Операция должна была быть завершена к 1 марту, потому что аэропорты были закрыты до 2 марта. Сейчас закрытие аэропортов на юге России продлено до 9-го. 27 февраля вечером Путин предполагал выступить с победной реляцией, что специальная военная операция завершена успехом. Она не завершается успехом, не хочет завершаться. Не хватает ни людей, ни техники. Выяснилось, что эта техника совсем не новая, что в течение 4 дней было израсходовано две трети запаса ракет, припасенных для этого случая.
А.Нарышкин
―
А кто вам сказал?
В.Соловей
―
Американцы об этом сообщают. Господи, это же никакой не секрет.
А.Нарышкин
―
Не верьте американцам, это непатриотично.
В.Соловей
―
Конечно, я должен верить Пескову.
А.Нарышкин
―
И Конашенкову из Минобороны. Сделаем сейчас перерыв на рекламу.РЕКЛАМА
А.Нарышкин:19
―
19, это «особое мнение» Валерия Соловья, Алексей Нарышкин ему аккомпанирует. Отлегло, - во время рекламы посмотрел на новостную ленту, Роскомнадзор говорит, что решение о блокировке на территории России ЮТьюб не принималось.
В.Соловей
―
Прекрасно.
А.Нарышкин
―
А мы с вами зря время потратили.
В.Соловей
―
Нисколько не зря. Мы предупредили, что внимательно наблюдаем за ситуацией.
А.Нарышкин
―
А, это они нас слушают?
В.Соловей
―
Конечно, в режиме реального времени. Они нас послушали, и вот видите.
А.Нарышкин
―
Вернемся к Украине. Вы слушаете американскую разведку, насколько я понимаю?
В.Соловей
―
Американские СМИ. То, что они получают данные от разведисточников, это факт.
А.Нарышкин
―
А можно верить американским СМИ, которые три месяца бегали и кричали: «вот-вот война*, завтра, послезавтра».
В.Соловей
―
Почему же? Они не говорили «завтра, послезавтра», они называли точные даты. Байден называл точные даты. Я, кстати, тоже называл точные даты, раньше Байдена. Это очень интересно. Вот видите, как нет пророка в своем отечестве – это та информация, которую невозможно сохранить в тайне.
А.Нарышкин
―
Вы передаете Байдену информацию?
В.Соловей
―
Да упаси Боже, мы пользуемся просто разными источниками, но приходим к одним и тем же умозаключениям.
А.Нарышкин
―
Кстати, вы знаете, что опасно сейчас говорить и называть всякие данные по ходу военных действий? В пятницу, как говорят, Госдума примет законопроект.
В.Соловей
―
А мы данные по ходу военных действий не называем. Мы просто ссылаемся на факты.
А.Нарышкин
―
Но вы же говорите, сколько ракет у нас выпущено.
В.Соловей
―
Это данные, приведенные CNN, а они привели эти данные со ссылкой на Пентагон. Если это считает Госдума фейком, пусть предъявит претензии CNN и Пентагону.
А.Нарышкин
―
Это мы в суде будем объяснять.
В.Соловей
―
Это нормально. В конце концов, это же российские власти заявили о том, что до 2 марта аэропорты не будут работать, а теперь продлили запрет на работу аэропортов.
А.Нарышкин
―
То есть, мы просто сопоставляем факты?
В.Соловей
―
Конечно. На основе простых фактов мы приходим к вполне четким однозначным выводам.
А.Нарышкин
―
Хочу привести цитату Сергея Лаврова, которого спрашивали сегодня, стоит ли мир на пороге Третьей мировой войны*, а Лавров, министр иностранных дел, переадресовал этот вопрос Байдену. А я переадресую его вам – стоим ли мы на пороге Третьей мировой войны?
В.Соловей
―
Да, мы сейчас находимся в ситуации, максимально напоминающей Карибский кризис, это так. Другое дело, что этот кризис будет растянут по времени и думаю, что он продлится не меньше недели. Мы стоим, начиная с воскресенья, на пороге обмена ядерными ударами. Или, по крайней мере, использования тактического ядерного оружия. Да, это так.
А.Нарышкин
―
По итогам этого нового Карибского кризиса кто, что получит? Сядет ли Путин наконец-то напротив Байдена, посмотрят ли друг другу в глаза, произойдет ли химия?
В.Соловей: Всегда недооценивали кровожадность руководства, но мне кажется, и явно переоценивают их возможности
В.Соловей
―
Это уже исключено. Для того чтобы посмотреть Байдену в глаза не надо было начинать специальную военную операцию. У Путина был прекрасный шанс посмотреть Байдену в его честные глаза, и попытаться все-таки о чем-то поговорить, предпринять последнюю попытку. Он решил не ждать, он решил говорить с позиции силы, что сейчас мы получим контроль над Украиной, подпишем с ней обязывающее Украину соглашения, - ну, примем капитуляцию. Потом будем говорить с вами. И вы увидите, до чего мы сильны.
Пока что-то не получается. Поэтому Байден, как и Джонсон, как и Шольц, как вообще никто в Европе с Путиным вообще больше ни о чем говорить не собираются. Они считают, что он их обманул, они в этом уверены. Как в свое время сказал Макрон, помните? – я же не русский крестьянин, которого можно обманывать. И это большая обида, действительно, очень большая, личная.
А.Нарышкин
―
Подождите, что значит – они не будут говорить? Газ им нужен?
В.Соловей
―
А нам что, не нужна валюта? Нужна валюта, конечно. После того, как половина средств Центробанка, находящаяся за границей, заморожена, нам еще как нужна валюта.
А.Нарышкин
―
А разрядка в чем здесь может произойти? Кто к кому пойдет на поклон, повинится, или как?
В.Соловей
―
Очень сомневаюсь, что в данном случае разрядка возможна. Я думаю, что Запад, коллективный Запад будет ждать ухода Путина. Они уверены, что этот уход произойдет в этом году. Они сейчас стимулируют элитные группировки для того, чтобы те поспособствовали его уходу.
А.Нарышкин
―
Ну, вот зачем вы говорите? Ну, какие группировки? А, элитные, - я подумал…
В.Соловей
―
Какие? Террористические?
А.Нарышкин
―
Нет, я подумал – мы читали разные сообщения, что диверсанты в Киеве. Но нет, господи, у меня уже ум за разум.
В.Соловей
―
Нет, Путин в этом смысле надежно защищен.
А.Нарышкин
―
Ну, слава богу.
В.Соловей
―
Но есть люди, и их становится все больше, которые, мягко говоря, не очень довольны этим, или, точнее, этой, как бы сказал Ельцин, «загогулиной, понимаешь» в российской внешней политике.
А.Нарышкин
―
Так что, это дворцовый переворот? Павел?
В.Соловей
―
Нет, он защищен от дворцового переворота. В этом смысле запад переоценивает как раз возможности российских элитных группировок. Но он действует последовательно, ведя дело именно в этом направлении. Потому что сначала они объявили санкционные списки против, а сейчас в санкционные списки будут включаться семьи, - это же понятно.
А.Нарышкин
―
А какой расчет у Запада, когда они бьют по простым россиянам? Это же не мы с вами принимали конкретное решение о введении войск* ради «гуманитарной операции»?
В.Соловей
―
Совершенно верно. Но логика здесь такая же, что была во время Второй мировой войны. Это, конечно, не все простые немцы голосовали за НСДАП, даже большинство было против нее, но Гитлер же начал войну. Поэтому был разбомблен Дрезден, были ковровые бомбардировки. Поэтому американцы сбросили атомную бомбу на Японию. Но там ситуация была, понятно, еще тяжелее.Поэтому, - да, как мы бы ни хотели, на нас будет возложена коллективная ответственность. Надо это понимать. Вот что бы нам сейчас ни говорили, - как сказал Джонсон, - мы понимаем, что Россия это не Путин, что русский народ думает иначе – это заявление. А есть массовое восприятие, массовые практики. Которые уже сейчас реализуются, и думают они именно так: Путин же наш президент, он же принял это решение, а мы его избрали президентом, и избирали четыре срока. Значит, мы несем, по крайней мере, часть своей ответственности.
А.Нарышкин
―
А можете мне объяснить как жертве российской телепропаганды, почему, собственно, Путин не должен был заходить на территорию Украины? Меня кормили на протяжении 8 лет сведениями о том, что в Киеве, особенно на Западе Украины, каратели, они подавляют русскоязычное население, бомбежки и прочее. Для человека, для людей, которые смотрят телевизор - а их очень много, - Путин спасает наших братьев.
В.Соловей: Спецоперация не завершается успехом, не хочет завершаться. Не хватает ни людей, ни техники
В.Соловей
―
Если люди находятся в плену этой виртуальной реальности, альтернативной, - вот есть альтернативно одаренные, а есть альтернативная реальность, - то на них уже никак не повлияешь. Для них все делается правильно. Но когда их доходы снизятся в два раза, а их детей и музей призовут в действующую армию, они начнут думать иначе. Правда, они никогда не будут винить себя – это абсолютно исключено, - но они найдут, кого винить. И скорее всего, в этот раз они начнут что-то уже делать. Потому что будут затронуты их витальные интересы.
Это не Россия начала ХХ века, когда в семье было от шести до восьми детей. Сейчас хорошо, если два ребенка, чаще всего это один сын. И вот вашу кровиночку сейчас, скажут: иди, послужи, отдай долг Родине, давай-давай. Ты вообще будешь в тылу, будешь наслаждаться украинским салом и еще получишь десяток гектаров чернозема. Ну, вряд ли поверят.
А.Нарышкин
―
У меня девочки, слава богу, что Путин сейчас хочет?
В.Соловей
―
Добиться военного успеха, окончательного. Он это ясно сказал Макрону, и это Шойгу повторил, цитируя в данном случае президента: поставить Украину на колени. Он хочет, чтобы Зеленский подписал капитуляцию. Если не Зеленский, то значит, у Украины должен быть другой.
А.Нарышкин
―
И что дальше? Ну, подписал капитуляцию, и что?
В.Соловей
―
Вы задаете очень правильный вопрос, который я постоянно задавал, и на него никто не мог дать мне ответа. А политическую часть как решить? А на этот вопрос ответа не существует. Потому что если даже военная часть операции будет завершена успешно, - что вероятно, - это не неизбежно, но вероятно, несмотря на все проблемы, которые возникают сейчас, то политическая часть операции не имеет вообще никакого разрешения удовлетворительного для России.Невозможно представить, чтобы на каких-либо выборах в Украине проголосовали за какую-нибудь пророссийскую силу. Это абсолютно сейчас исключено. Если там раньше были, до 24 февраля, симпатизанты России, - кстати, в немалом количестве, были политические силы, симпатизирующие России, то сейчас это просто исключено.
Вот именно Путин сделал Украину полным, окончательным экзистенциальным врагом Российской Федерации. Это его заслуга. Лично его. Он сформировал украинскую нацию, формировал ее с 2014 года, и сейчас он завершает этот процесс. Это финальная стадия.
А.Нарышкин
―
Подождите. Ну, научат украинцев порядку, будут маршировать, как у нас.
В.Соловей
―
Кто? Росгвардия? Росгвардия Золотова?
А.Нарышкин
―
Чеченцы приехали для чего?
В.Соловей
―
Не будет этого.
А.Нарышкин
―
Как не будет? Военные обеспечивают блокаду, например.
В.Соловей
―
С трудом интегрировали Крым, не без проблем, но интегрировали. Население там было полтора миллиона, или миллион шестьсот, а Украина это 40 миллионов. Хорошо, сейчас там 900 тысяч покинули Украину, какая-то часть итак работала в Европе. Но это немалая по численности, я уже не говорю по площади, европейская страна.Главное, что эти люди 30 лет формировались в совершенно другом политико-информационном пространстве. Они знают, что такое выборы.
А.Нарышкин
―
Для русского человека это распущенность. Вот этих их Майданы это распущенность – говорит вам Скабеева.
В.Соловей
―
Если это распущенность то мы будем формировать у себя аскетизм, аскезу, - я вот жду, когда Костин погрязнет в аскезе, Алекперов и прочие, кстати, Фридману аскеза точно не помешает, я так полагаю, - достаточно посмотреть, чтобы согласиться. Шувалову не помешает аскеза. Думаю, что он отдаст свой личный самолет для того, чтобы перевозить больных детей. Вот я посмотрю, как эти люди проявят свою гражданскую национальную солидарность.
А.Нарышкин
―
Сделаем сейчас перерыв, послушаем новости на «Эхе Москвы».НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Мы продолжаем. Это программа «Особое мнение», Алексей Нарышкин здесь и политолог Валерий Соловей наш гость. Вот объясните мне, почему Зеленский тянет кота за известные места и не сдается? Чтобы спасти, хотя бы, население?
В.Соловей
―
У Зеленского есть причины не торопиться на переговоры, тем паче он знает, что Россия все равно предъявляет ультиматум, а не стремится к компромиссу. Поддержка Украины растет. С каждым днём сопротивления, с каждым днем войны* будут вводиться все новые санкции против Российской Федерации. Причем, санкции вводятся быстро, а отменяются очень-очень медленно.Зеленскому есть смысл тянуть. Это Россия торопится, ей надо, во что бы то ни стало одержать решительную победу, и продиктовать Зеленскому условия переговоров с позиции силы, условия договора. Но Зеленский, в конце концов, может уехать во Львов, до Львова Российская армия не дойдет ни в каком случае.
В.Соловей: Мы сейчас находимся в ситуации, максимально напоминающей Карибский кризис
А.Нарышкин
―
Ну, как? Что мешает дойти?
В.Соловей
―
Просто не дойдет. Есть обстоятельства, которые мешают дойти до Львова.
А.Нарышкин
―
Там болота, что ли?
В.Соловей
―
Нет, не болота. Просто можно столкнуться с непреодолимыми препятствиями в лице, допустим, Польской армии.
А.Нарышкин
―
Ну, вы нагнетаете. Польская армия это НАТО, а НАТО не будет в это залезать.
В.Соловей
―
НАТО может не залезать, но поляки могут. Вот сейчас те самолеты, которые получила Украина, находятся, насколько я знаю, на польских аэродромах. И оттуда - вот НАТО не вмешивается в конфликт, это официальная позиция блока, но самолеты, насколько я знаю, - это подлежит еще проверке, поэтому я буду очень осторожен, это опасный фейк, но самолеты могут наносить удары с польских аэродромов. Вообще вся авиация была перебазирована – не вся, а большая часть на Запад, подальше от линии боевых действий.Так что нет, там будет тогда правительство украинское, оно останется легитимным в глазах запада правительством, будет какое-то марионеточное правительство в той части Украины, которая якобы будет находиться под российским контролем, - на самом деле она контролироваться не будет, за исключением ряда крупных городов. Потому что это невозможно контролировать, для этого недостаточно воинской силы.
Даже при условии, что мобилизуют полмиллиона человек, что мне кажется абсолютно невероятным, потому что чревато серьёзными политическими проблемами. Не будет достаточно сил, чтобы контролировать.
Вообще что такое контроль? Представьте: вся страна вам враждебна, чего вы добились? Да ничего. Вы только получили себе проблемы: вы получили международную изоляцию, вы получили деградацию экономики. Получили беднейшее население, - стремительно беднеющее. Вы получили недовольство всех продвинутых передовых групп, недовольство элиты российской – оно колоссально. Вы получили одни минусы, ни одного плюса. Кроме самоудовлетворения. Самоудовлетворения, чтобы начать разрушать Россию Она ведь сейчас фактически разрушается.
А.Нарышкин
―
Мне как зрителю госпропаганды говорят, что это, в том числе, ради нашей с вами безопасности, потому что есть США, расширение НАТО, и так далее. И Шойгу вчера сказал, что у нас цель, грубо говоря. Обеспечить нашу безопасность.
В.Соловей
―
Если хотят обеспечить безопасность, ведут переговоры. Запад от этих переговоров по обеспечению безопасности не отказывался. Он отказался принять российский ультиматум, НАТО отказалось самораспуститься, - это чистая правда. Но никто никогда не отказывался от переговоров по безопасности.
В.Соловей: Я думаю, коллективный Запад будет ждать ухода Путина. Они уверены, что этот уход произойдет в этом году
И давайте вспомним – в советское время вопрос безопасности стоял всегда очень остро, советские лидеры уделяли ему огромное внимание. Почему-то они не пытались начать войну, только в рамках социалистического блока, условно - ввод войск в Чехословакию, подавление мятежа, точнее, революции в Венгрии, вторжение в Афганистан. Они как-то умудрялись договариваться, хотя они-то знали толк в безопасности, - все они пережили войну. Никому в голову не приходило, что надо начинать специальную военную операцию – никому в голову.
А.Нарышкин
―
Читаю свежее заявление Лаврова, позиция России на переговорах с Украиной, - по-моему, Мединский сказал, что украинская делегация приедет завтра. Я так понимаю, обстрелы* никто не будет отменять, но тем не менее.Лавров говорит, что позиция России: Крым это часть Россия, признание ДНР и ЛНР в административных границах, демилитаризация, которая должна иметь определенные параметры. Все. Сложно Зеленскому это признать?
В.Соловей
―
Это никогда не будет признано ни одним украинским президентом.
А.Нарышкин
―
Значит, похоронки будут приходить в обе стороны.
В.Соловей
―
Значит, будут приходить похоронки в обе стороны. Но дело в том, на кого работает время? Скажу честно, - если в военном отношении успех возможен, то стратегически Россия все проигрывает. Она проигрывает, проигрывает наше общество, наша экономика, проигрывает наше будущее.Вот сейчас, в данный момент, наших детей и внуков лишают будущего. Это делает руководство Российской Федерации, - надо смотреть правде в глаза. Тот человек, который гордился тем, что он поднял Россию с колен, что он обеспечил ее успех, небывалый престиж, сейчас разрушает все, что было создано в постсоветскую эпоху, включая свои собственные достижения. Это удивительный финал. Просто удивительный.
А.Нарышкин
―
Если мы говорим о том, что россияне лишаются, в том числе, под давлением санкций, своего привычного комфорта, что нам мешает на самом деле поменять айфон на какой-нибудь Huawei? И все будет хорошо.
В.Соловей
―
А почему люди должны менять? Они не хотят. Они хотят свободно путешествовать по миру.
А.Нарышкин
―
Турция и Египет.
В.Соловей
―
Они хотят путешествовать в Европу, и у них есть на это право. Они хотят пользоваться своими свободами, хотят, чтобы их дети учились за границей, что в этом дурного? Почему люди должны ограничивать свои потребности, потому что это захотелось кучке людей, - крошечной кучке, а скорее, даже одному человеку, сидящему в подземном бункере.
А.Нарышкин
―
Все лучше, чем в «совке», - можно же всегда сравнить.
В.Соловей
―
Нет, не лучше, как ни странно. Потому что в «совке» не было возможности для сравнения. Это всегда самое опасное, что у нынешнего поколения российских людей есть возможность для сравнения. И они знают, что этот мир им не подходит. Они пока еще не вполне ощутили, что их ожидает. А вот молодое поколение узнает, что такое дефицит – ну, когда не будет каких-то нужных им гаджетов, они узнают, что такое дефицит.Когда тот образ жизни, к которому они привыкли, будет порушен. И никакой пропагандой военных усилий, мобилизации, аскетизма, этого не компенсировать. Надо только бить по головам, создавать концентрационные, - трудовые, не концентрационные, упаси боже, - трудовые лагеря и тому подобные вещи, чтобы поднимать экономику. Вводить трудовую повинность, - что-то в таком духе.
А.Нарышкин
―
Много читаю публикаций, миграционные настроения активизировались. Те люди, которые сейчас уезжают на фоне всех этих событий – вы их считаете предателями?
В.Соловей
―
Да нет, упаси боже. Эти люди делают рациональный выбор. Я могу за них только порадоваться.
А.Нарышкин
―
А здесь как-то сплотиться?
В.Соловей
―
С кем?
А.Нарышкин
―
Ну, у кого побольше денег, тот уезжает, у кого поменьше, вынужден все это здесь хавать.
В.Соловей
―
Я хочу понять – Костин, Потанин, Мордашов, Авен, Усманов – они с нами сплачивались?
А.Нарышкин
―
Ну, они же вроде здесь.
В.Соловей
―
Нет, они с нами никогда не сплачивались. Шувалов предоставил свой самолет для того, чтобы больных детей возили за границу?
А.Нарышкин
―
А откуда мы знаем?
В.Соловей
―
А мы знали бы – поверьте, добро становится известным. Оно необязательно лежит, не только дурная слава бежит, добро тоже. Почему мы должны с ними сплачиваться? Вот Усманов сказал, что у русского человека только одно право на 125 граммов, - думаю, что Усманову 125 граммов в день хлеба в течение двух месяцев очень бы не помешали. Он бы явно пришел бы в более здоровый вид.
А.Нарышкин
―
Вы хотите всех посадить на диету?
В.Соловей
―
Конечно, я сам не против диеты.
А.Нарышкин
―
как у вас, кстати, с вашими уголовными делами?
В.Соловей
―
У меня нет уголовных дел, я свидетель. Ну, не знаю, что следствие скажет – я жду. Мои юристы готовят то, что надо подготовить, а я жду, что скажет следствие. Возможно, следствие сейчас занято поиском украинских шпионов.
А.Нарышкин
―
А они есть?
В.Соловей
―
Ну, наверное, Ищут фейки, ищут шпионов. В России достаточно граждан Украины, потенциально, наверное, каждый из них шпион. Я, кстати, сам наполовину украинец, так что думаю, что это отягчающее обстоятельство по нашим временам.
А.Нарышкин
―
Да, позвали на свою голову.
В.Соловей
―
Да, теперь вы не выпутаетесь.
А.Нарышкин
―
Вы сами не собираетесь в какой-то перспективе, раз уж за вами присматривают?
В.Соловей
―
Нет. Я не собираюсь. Те, кому я не нравлюсь, могут покинуть Российскую Федерацию – я их не держу.
А.Нарышкин
―
Хочется жирными мазками наметить какой-то позитив.
В.Соловей
―
А позитив непременно будет, он есть. Вы правы, мы просто сконцентрировались на происходящем: все хуже и хуже.
А.Нарышкин
―
Давайте попробуем выдавить из себя позитив. Вот с Роговым мы говорили, и он, что все хуже и хуже.
В.Соловей
―
Я всегда говорил, что мы придем непременно к улучшению. Но через ухудшение. И вот мы, наконец, в это ухудшение вступили. Для того чтобы люди добились улучшения, они должны понять, что судьба их страны, их жизни, находится в их собственных руках. Они сейчас должны прийти к этому экзистенциальному осознанию. Этот процесс сейчас, наконец-то, запущен. Запущен российской властью.
А.Нарышкин
―
Я ничего не понял.
В.Соловей
―
Я к тому, что власть запустила процесс, при котором все начнет меняться. Вот сейчас меняется к худшему. А потом начнет меняться к лучшему. Но не усилиями власти, а против нее. Против нее. Потому что люди вдруг поймут, что их жизнь, - жизнь, не только благополучие, - зависит исключительно от них. И то, чего не добился Навальный, - его можно упоминать? Да, Навального можно упоминать, он же у нас не иноагент, - бог милует.
А.Нарышкин
―
Кто знает.
В.Соловей
―
Чего не добился ни он, не добилась его команда, сейчас добьется правительство - правительство в широком смысле, - Российской Федерации. Они этот процесс запустили.Как историк я знаю всегда, что к изменениям кардинальным никогда не приводила оппозиция, всегда приводила только власть. Она приводила своими действиями. И вот эти действия начались. Это потрясающе. Об этом потом будет написано множество книг. Как все к этому пришло, как произошли события, которых можно было бы легко избежать, и которые оказались роковыми.
А.Нарышкин
―
Валерий Дмитриевич, не понимаю, вы что, людей сейчас на улицу выталкиваете?
В.Соловей
―
Я людей никуда не выталкиваю сейчас, упаси боже. Я людей призываю только к одному: посмотрите внимательно вокруг, оцените ситуацию, и вы тут же дадите себе ответы на два вопроса: кто виноват и что делать. Вот сейчас на два этих пресловутых русских вопроса вы получите не абстрактный, а четкий, осязаемый и вполне конкретный вопрос, - прощу прощения, ответ. Исходя из этих ответов, вы и будете поступать.
А.Нарышкин
―
Ну, такое... Ладно, в любом случае спасибо вам.
В.Соловей
―
Спасибо вам.
А.Нарышкин
―
Спасибо нашим зрителям в ЮТьюбе - у нас сейчас 43 тысячи зрителей, и это замечательно по нынешним нашим непростым временам. Валерий Соловей был героем программы «Особое мнение». Алексей Нарышкин был с вами. И на Телеграм-канал «Эха» тоже надо подписаться.
*Роскомнадзор считает не соответствующей действительности информацию об обстрелах украинских городов и гибели мирных жителей Украины в результате действий Российской Армии, а также материалы, в которых проводимая операция называется нападением, вторжением, либо объявлением войны