Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2021-12-07
07.12.2021
О. Бычкова
―
17.09 в Москве. Добрый вечер. Добрый день. Это программа «Особое мнение». С особым мнением у нас сегодня экономист Сергей Алексашенко. Здравствуйте.
С. Алексашенко
―
Добрый день, Оля. Здравствуйте, зрители. Здравствуйте, слушатели.
О. Бычкова
―
И мы как обычно в прямом эфире «Эхо Москвы», в Ютубе. На основном канале «Эха». И в Яндекс-Дзене. И начну я с темы санкций, потому что американским СМИ западным СМИ, в частности, Блумбергу стало известно о плане санкций, которые обсуждают США и ЕС против России в связи с ситуацией вокруг Украины. И там разные банковские меры, меры в отношении крупнейших российских банков. И российского фонда прямых инвестиций. Если Россия «нападет» на Украину и там предполагается отказ от конвертации рублей в доллар и другие иностранные валюты. Запрет в доступе в SWIFT и так далее. Что вы скажете, насколько это все возможно?
С. Алексашенко
―
Оля, я хочу сказать следующее. Мне кажется, мы уже все договорились, что Владимир Путин ведет гибридную войну. С Украиной и Западом. И, похоже, что в данный момент Запад проявляет свои неуклюжие попытки ведения гибридной войны с Россией. Собственно говоря, сегодня буквально через час, наверное, начнется встреча виртуальная Путина и Байдена. И американская сторона уже, что называется, заранее предупредила о том, что ей не нравится политика России, военные маневры вокруг или дислокация войск вокруг Украины. И что американская пресса наполнена сообщениями, утечками, неожиданно разведывательные службы Америки стали источником утечек массовых. Вот-вот начнется война, но не сейчас, а через три месяца. Знаете, как Рихард Зорге телеграфирует Сталину. И соответственно американская администрация сказала уже прямым текстом, по всем каналам передала в Кремль, что если вы начнете войну, то мы против вас применим санкции. Поскольку в Кремле над санкциями смеются, то американская пресса я так понимаю, получила карт-бланш на тему того, что выдумывайте чего хотите. Ну и соответственно в силу того, что уровень российской экспертизы в американских СМИ крайне низок, они начали выдумывать все, что хотят. Вот у кого о чем болит, кто о чем что-то когда-то слышал и вот начинается набор совершенно таких иногда понятных предложений. А предложение запретить обмен рублей на доллары – при всем уважении к американской банковской системе, к Белому дому, обмен рублей на доллары происходит на территории РФ и Америка ничего не может сделать, чтобы его запретить. Вообще. Они из штанов могут выпрыгнуть, но сделать это у них не получится. Поэтому я бы к этому относился абсолютно серьезно. Спокойно. Без напряжения, что месседж Белого дома состоит в том, что, ребята, не начинайте войну, будут санкции, которые сильнее, чем предыдущие. А дальше какие – я думаю, что по каким-то каналам, Салливан-Патрушев или Бернс-Патрушев, короче говоря, в Кремль сообщат о каких-то санкциях, которые могут быть введены в отношении России. Но мне кажется, что цель Путина не начать войну с Украиной. Цель Путина – заставить Байдена разговаривать с собой. И поэтому я бы тему санкций отложил, честно говоря.
С. Алексашенко: Похоже, в данный момент Запад проявляет свои неуклюжие попытки ведения гибридной войны с Россией
О. Бычкова
―
А можно еще раз вопрос-уточнение. Как к экономисту. Нет физической возможности, нет способа запретить обмен рублей на иностранную валюту, в частности доллары. Правильно я понимаю.
С. Алексашенко
―
Абсолютно правильно. Потому что обмен рублей на любую иностранную валюту он происходит на территории РФ. Либо в обменных пунктах, либо через банковскую систему. Но вот в обмене рублей на доллары американские банки не участвуют. Корреспондентские счета российских банков в американских банках не участвуют. Чего далеко ходить. В Советском Союзе тоже рубли на доллары обменивались, но точно совершенно не было ни разрешения со стороны США, ни запрета. Поэтому, исходя из того, что меры предлагаются такие глупые, я сделал вывод о том, что они предлагаются совсем неофитами, которые совсем ничего не понимают в банковской системе.
О. Бычкова
―
Понятно. То есть это говорит о том, что разговоры о санкциях исходят из каких-то других мест, как вы говорите. А вот эти угрозы про SWIFT и отключение – это мы слышали не один раз раньше. Это ведь более реальная вещь. Правильно?
С. Алексашенко
―
Оль, я уже несколько раз отвечал на этот вопрос, в том числе на «Эхо Москвы».
О. Бычкова
―
Да, это уже не первый раз обсуждается.
С. Алексашенко
―
Давайте я повторю еще раз. Я понимаю, что удерживать всю информацию в голове невозможно. SWIFT – это система обмена электронными сообщениями между банками о том, что они осуществляют платежи. Мы с вами обмениваемся через скайп, разговариваем. В принципе наши зрители в Ютубе обмениваются через чат. Можно подключить WhatsApp, можно Telegram, кучу разных каналов связи. Можно sms обмениваться. SWIFT чем удобен – это единый стандарт, который банки между собой разработали. Они подписали юридически обязывающее соглашение и система SWIFT эти сообщения, которые приходят – они интегрированы с банковскими системами. То есть когда один российский банк посылает американскому банку «свифтовку», то это автоматически отражается в информационной системе российского банка и в информационной системе американского банка. Но после этого в банках, каждом из них наступает своя процедура. То есть с одного счета списывается, на другой счет записывается. Но точно так же как мы с вами можем общаться, не дай бог, что-то случится со скайпом, вы мне позвоните по телефону и мы будем с вами общаться по телефону. Вот соответственно если отключат российские банки от SWIFT, то российские банки будут общаться с американскими, с европейскими банками через телекс, через телетайп, через факсы и через другие каналы связи. То есть это все приведет к тому, что платежи будут идти медленнее. Платежи будут стоить клиентам дороже. Но это не означает, что российская банковская система будет изолирована и что она не сможет осуществлять какие-то платежи.
О. Бычкова
―
А способов изолировать российскую банковскую систему и российских потребителей от внешнего мира тоже получается, не существует.
С. Алексашенко
―
Существует. Этот метод называется - замораживание корреспондентских счетов российских банков в США и в еврозоне. Для того чтобы российские граждане, российские компании и, даже не побоюсь страшных слов – российский ЦБ и российское министерство финансов осуществляли какие-то платежи в долларах или в евро – они обязательно должны пересылать средства через свои корреспондентские счета, открытые в американских или европейских банках. То есть если российский ЦБ хочет купить, разместить часть своих валютных резервов или часть денег министерства финансов из ФНБ и купить какие-то бумаги, которые котируются в евро, соответственно в Deutsche Bank, Dresdner Bank, в каком-то европейском банке есть корсчет российского ЦБ. И через этот корсчет российский ЦБ работает. Или банк ВТБ или банк «Открытие» или «Альфа-банк» или «Тинькофф». Любой из 400 банков российских работают через корреспондентские счета. Если корреспондентские счета заморозить, перестать по ним осуществлять какие-то операции - после этого российские банки, вообще ни один банк, ни один клиент не сможет осуществить платеж. Это серьезная жесткая мера. Но я сильно сомневаюсь, что американские власти готовы вводить ее когда-либо, по крайней мере, я ни разу не слышал… Они называют это «ядерная кнопка». То есть это реальная полномасштабная экономическая война.
О. Бычкова
―
То есть так далеко они зайти сейчас явно не готовы. Давайте тогда про Байдена и Путина, которые сегодня должны поговорить по телефону, по видео. Встретиться, так или иначе, с помощью технологий. Многие комментаторы, не очень доброжелательные пишут о том, что Путин дожал, наконец, Байдена. И Байден наконец согласился с ним встретиться. Что вы думаете, кто кого дожал и что ждать?
С. Алексашенко: Запретить обмен рублей на доллары – они из штанов могут выпрыгнуть, но сделать это у них не получится
С. Алексашенко
―
Я не очень понимаю, почему эти комментаторы недоброжелательные. Мне кажется, что сначала Байден дожал Путина, а потом Путин в ответ дожал Байдена. Если мы посмотрим внимательно на выступление Путина неделю назад на форуме «Россия зовет» и потом на следующий день было вручение послам верительных грамот, то у меня ощущение, что Владимир Путин сильно перепугался от той военной активности, которую ведут страны НАТО, летая на самолетах в 20 километрах от российской границы. И что Путин тут же начал чертить какие-то красные линии, говорить, что вы сюда не ходите, иначе я за себя не отвечаю. То есть в моем понимании это все говорит о том, что Путин живет в мире такого постоянного параноидального страха, и в принципе никто не запрещает натовским самолетам летать в 20, я не побоюсь даже сказать – в двух километрах от российской границы. Они при этом не нарушают российского воздушного пространства. И эти полеты разрешены. Ничего незаконного здесь не делается. И мы помним, что и российские бомбардировщики летали и к берегам Аляски и пролетали вдоль Великобритании. В общем, тем же самым примерно занимаются. Но то, в каком тоне об этом говорил Путин и то, какие фразы он после говорил, и вот эти красные линии – мне кажется, они говорят о его испуге. То есть это означает, что сначала Байден, хотите коллективный Байден или американские военные Путина все-таки, что называется, пробили его слабую точку. Они идентифицировали, что он этого боится и начали сыпать соль на раны. Ответ Путина, он же тоже не первый день в политике, Байден 36 лет в сенате просидел. А Путин уже 22 года президентом России отработал. Поэтому опыт у них сопоставимый. Поэтому тоже хорошо понимает, как можно достучаться до Белого дома. Это значит нужно взять и кованым сапогом постучать в украинскую дверь. И постучать погромче. Это удалось Путину весной этого года. Когда он начал очень громко стучать, то как-то достаточно быстро американская администрация согласилась на личную встречу Байдена и Путина в Женеве. Вот сейчас Путину захотелось еще раз поговорить с Байденом, тем более что президент Байден только что разговаривал с председателем Си по телефону. По той же видеосвязи. И Путин сказал «а я, чего, хуже что ли». С ним поговорили, ну давай и со мной говори. Нужно все-таки четко понимать, кто номер два в мире. А кто номер три. Путин же хочет, чтобы номером два была Россия. Поэтому нужно подтверждать свой статус, постоянно заставляя Байдена с собой общаться. Ну вот оказалось, что стук в украинскую дверь был очень громким и сначала никто ничего не понимал и все начали как-то бояться российской агрессии. Стали появляться статьи постоянные, утечки. А потом, когда уровень непонимания в американском истеблишменте достиг невообразимых пределов, пришлось российскому МИДу сказать напрямую, что надо президентам поговорить и обсудить все проблемы. И как-то сразу в течение недели договорились, что надо встретиться, обсудить. Поэтому мне кажется, что они достают друг друга, такая у них работа. У президентов.
О. Бычкова
―
А чего ждать от этих разговоров и кто чего хочет в результате?
С. Алексашенко
―
Кто чего хочет – понятно. Путин хочет, чтобы его первое – признали видным политиком современного мира. Есть задача минимум и задача максимум. Задача минимум – чтобы просто с ним встретились и поговорили. Уважуху проявили. Ты меня уважаешь типа.
О. Бычкова
―
Зачекиниться немножко.
С. Алексашенко
―
Да. Задача максимум для Путина, конечно, он ее озвучил достаточно четко и не в первый раз. Дайте юридические гарантии, что НАТО не будет расширяться на восток. То есть что Украина не будет вступать в НАТО как минимум в те годы, пока Путин будет оставаться президентом России. Чтобы он спал спокойно.
С. Алексашенко: Цель Путина не начать войну с Украиной. Цель Путина – заставить Байдена разговаривать с собой
О. Бычкова
―
Так они уже вроде сказали много раз, что Украина не готова. Не сейчас, подождите. Сделайте то-то.
С. Алексашенко
―
То, что Украина не выполняет виртуальный, отсутствующий пока на бумаге план действий по вступлению в НАТО, это не означает, что в какой-то момент украинские власти, нынешний президент или следующий президент вдруг начнут двигаться туда семимильными шагами. На самом деле Украине для этого нужно не очень много. С коррупцией начать бороться. Судебную систему перезагрузить, сделать ее независимой. И прекратить давление офиса президента на СМИ. Такая короткая повестка дня.
О. Бычкова
―
А там же были всякие военные требования. Технологические. Чего-то надо было заменять, перестраивать.
С. Алексашенко
―
Это все действительно существует. Но с одной стороны это идет, в Украине идет достаточно интенсивная внутренняя работа в украинской армии по перестройке под многие стандарты НАТО. И здесь активно работают и британские военные советники, и французские, американские военные консультанты. То есть украинская армия она постепенно перестраивается под эти стандарты НАТО. Но все хорошо понимают, что в гипотетическом сценарии, что если Украина вступает в НАТО, то ее армия все равно не будет оснащена американским оружием. У нее все равно будет оставаться советское или постсоветское вооружение. Я сейчас про то говорю, что Путин хорошо понимает, что сегодня Украина не движется в НАТО, хотя требует, чтобы ее туда приняли немедленно. Но с другой стороны это движение может начаться в любой момент и выяснится, что никаких претензий к Украине нет, что типа надо принимать. И он хочет сказать, что вы знаете, вы Горбачеву тоже устно обещали, что не будете двигаться на восток, но потом свои обещания нарушили. Соответственно сами придумайте юридический документ, потому что у Лаврова, видимо, это не получилось. У министра иностранных дел России. Но это задача максимум. Соответственно задача минимум со стороны президента Байдена – это сказать: Володя, успокойся. Типа «don't worry be happy». То есть объяснить ему, что даже если мы тебе юридических гарантий не дадим, то поверь мне на слово, что Украине до НАТО очень далеко. Примерно как от тебя до Вашингтона. Дальше, что, Володя, нехорошо стучать кованым сапогом, ты мне спать мешаешь. Я уже пожилой человек, мне нужно хорошо высыпаться. Слушай, не стучи сапогом, дай спокойно поспать. А если серьезно, то конечно, в ходе переговоров уже объявлено, что будут говорить о сближении в переговорах по вооружениям. По всему комплексу. Потому что какой-то прогресс идет, но, похоже, переговорные делегации должны получить какой-то пинок. Это нормально, когда они упираются в какие-то барьеры. Для этого и существуют президенты, которые должны развязывать такие узелки и давать возможность двигаться вперед. Соответственно, наверное, я подозреваю, что будет обсуждаться вопрос все-таки о восстановлении нормальной работы дипломатических представительств. Потому что ситуация, когда Россия не пускает американских дипломатов, не выдавая им визы. Американский Госдепартамент требует сокращения численности российского дипломатического персонала. Давайте уравняем. Но все хорошо понимают, что посольства очень скоро могут стать неработоспособными. И я думаю, что этот вопрос, какие-то предложения, что-то будет обсуждаться. Ну и естественно есть стандартный набор вопросов кибербезопасность, но мне кажется, что мы об этом немного слышим, похоже, что там какой-то прогресс уже наметился. И, по крайней мере, контакты между российскими и американскими спецслужбами идут, и вот таких обвинений в адрес России в последнюю пару месяцев уже и не было особо. Но соответственно и Украина как такая буферная зона, вообще что там делать, - вот такой набор вопросов коротенький.
О. Бычкова
―
Это будет похоже на очередную перезагрузку?
С. Алексашенко
―
Нет, конечно. Потому что перезагрузка все-таки она подразумевала полномасштабное обновление характера отношений. Здесь никто не надеется в данном случае на то, что характер отношений между Россией и США изменится. Достаточно четко понятно, что Россия и США останутся в нынешнем состоянии военных политических оппонентов. И никакого сближения ни идеологического, ни какого-либо другого, конечно, не будет. Я боюсь даже, что сегодня России и Америки будет даже тяжело договариваться о совместных действиях, например, о совместной позиции по Ирану или по Северной Корее. То есть вроде бы в тех вопросах, где у них у стран есть общее желание поспособствовать стабилизации общего успокоения ситуации в мире, мне кажется, что сегодня России и Америке очень тяжело договариваться и, конечно, на перезагрузку даже близко ничего похожего нет.
С. Алексашенко: Все говорит о том, что Путин живет в мире такого постоянного параноидального страха
О. Бычкова
―
Это Сергей Алексашенко в программе «Особое мнение». Мы сейчас прервемся на новости и рекламу. И продолжим буквально через 4 минуты.НОВОСТИ
О. Бычкова
―
Мы продолжаем программу «Особое мнение». Сегодня пришла новость про государственные учреждения ОАЭ. Которые с 1 января будут работать 4,5 дня в неделю. Телеканал CNBC говорит, что по мнению руководства страны это повысит производительность труда.
С. Алексашенко
―
Оль, есть ложь, большая ложь и статистика. Потому что производительность труда в государственном секторе в секторе государственной бюрократии – вообще вещь достаточно специфическая. В принципе сектор государственного управления является одним из компонентов ВВП. То есть там тоже, как ни странно звучит, производится часть добавленной стоимости. И мы хорошо понимаем, что независимо от того, какой режим будет установлен для государственных учреждений Арабских Эмиратов, они будут выполнять все возложенные на них функции. То есть вряд ли государственный аппарат Эмиратов будет выполнять меньше функций.
О. Бычкова
―
Ну так поэтому они и говорят про производительность труда…
С. Алексашенко
―
То есть статистически это действительно приведет к росту производительности труда. Но понятно, что от этого Арабские Эмираты не рванут выше. То есть и объем ВВП не станет больше из-за этого. Это такой статистический эффект, который вызывает улыбку, но не более того. Но в принципе с одной стороны я бы относился к этому по-другому. Это означает, что в Арабских Эмиратах, если бы я эту новость транслировал, я бы ее транслировал по-другому. Мы слишком ценим свободное время наших граждан и считаем, что его должно быть больше. Мы считаем, что нашим гражданам нужно больше свободного времени для самореализации. И поэтому начни с себя, государство начинает давать больше времени для своих работников. Хороший тезис, почему нет.
О. Бычкова
―
Так ровно об этом я хотела дальше спрашивать. Потому что это не первый раз мы слышим, когда говорят, что 8 часов в день и 5 дней в неделю, стандартная плюс-минус норма – это уже давно устаревшая история. Которая сформировалась в конце 19-го века, начале 20-го. И, в общем, в современной эти люди вполне могут позволить себе работать меньше, а больше времени тратить на себя, на семью, увлечения, на сон, спорт и так далее. Это современная тенденция существует, что подход к количеству рабочих часов должен быть другой.
С. Алексашенко
―
Мне кажется, что в достаточно большом количестве секторов экономики в разных странах это уже случилось. Потому что я из своего опыта знаю, что очень часто приходилось работать гораздо больше, чем 8 часов. И никакого разговора о том, что у тебя 40-часовая рабочая неделя, вести было невозможно. Во Франции 35-часовая официально рабочая неделя. Поэтому тоже нельзя сказать, что универсальное правило. Но мне кажется, что очень большой сдвиг произошел за полтора года в связи с ковидом. С тем, что люди перешли на удаленное рабочее место. Стали работать из дому. И дом этот находится неизвестно где, он может находиться в 30 минутах езды, а может на другой стороне земного шара.
О. Бычкова
―
А может на пляже в Тае просто.
С. Алексашенко
―
Да запросто. Это тоже на другой стороне земного шара. И я сейчас в Америке наблюдаю мягкое противостояние сотрудников многих, скажем так, исследовательских организаций, которые говорят, что мы опасаемся возвращаться на рабочее место, потому что они вошли во вкус. То есть им не нужно тратить час-полтора на работу и обратно и сидеть там каждый день, приезжать. Есть оборотная сторона, что в этих… перестали проводиться очные встречи, мероприятия, что на самом деле одна из самых интересных частей их работы. Но в принципе мне кажется, что в очень многих профессиях творческих все-таки 40 часов в неделю это уже всерьез никто не обращает внимания. Потому что я знаю многих молодых ребят, людей, девушек, которые работают в компаниях и если компания молодая растущая, то они могут сидеть на работе 12 часов в день и 14 часов. Никто их не заставляет это делать.
С. Алексашенко: Нужно четко понимать, кто номер два в мире. А кто - три. Путин же хочет, чтобы номером два была Россия
О. Бычкова
―
Или наоборот, если позволяют обстоятельства.
С. Алексашенко
―
Если вам работа нравится, то вы работаете столько, сколько вам интересно. Если вам работа не нравится – то вы работаете из-под палки и конечно хотите провести на работе минимальное количество времени. Поэтому я бы к этому относился спокойнее. Но мы сейчас возвращаемся опять к Эмиратам. То есть если бы я был эмиром, если бы я был султан, то я бы конечно с точки зрения Эмиратов сказал, что не в том задача, чтобы повысить производительность труда, а в том, что мы ценим свободное время наших граждан.
О. Бычкова
―
Это хорошая пиар-идея. Давайте вернемся к США. И к большой политике. США объявили дипломатический бойкот зимним олимпийским играм в Пекине. В знак протеста против нарушений компартией Китая прав человека. Американские чиновники и официальные представители на эту Олимпиаду не поедут. Это продолжение американо-китайских битв, которые возникают то на финансовых, то на политических, то на торговых, то теперь вот на спортивных полях. Или что это.
С. Алексашенко
―
Спорт здесь ни при чем. Спорт вне политики. И именно поэтому бойкот…
О. Бычкова
―
Китайские товарищи тоже так говорят.
С. Алексашенко
―
Бойкот не затрагивает американских спортсменов. Они все поедут на Олимпиаду и никто им не будет препятствовать. Просто мы наблюдаем такое выявление болевых точек в американо-китайских отношениях, и повторюсь, что в Америке в Вашингтоне сформировался двухпартийный консенсус, что у США и у Китая разные ценности. Разные взгляды на права человека и что вера в то, что Китай движется в сторону прозападной модели, в сторону ценностей, которые присущи Америке, Европе – как-то все это дело исчезло. И в Америке постепенно начинают обращать внимание на все проблемы, на все острые углы, которые существуют либо в американо-китайских отношениях, либо те действия, то поведение, та политика, которую проводит компартия Китая, которая не соответствует американским ценностям. В этой части геноцид, не геноцид, как правильно сказать, чтобы не обидеть китайских товарищей, то, что происходит в Синьцзян-Уйгурском, притеснение мусульманского населения…
О. Бычкова
―
Уйгуров.
С. Алексашенко
―
Трудовые лагеря. Это выходит, американцы сказали, что мы не будем больше на эту тему молчать. И будем об этом говорить. И будем пытаться воздействовать на Китай, донося нашу точку зрения и донося наше недовольство. Вот такой дипломатический бойкот Олимпиады – это один из элементов такого давления. Второй элемент давления – то, что сейчас в Америке все более активно начинают вводиться ограничения на размещение акций китайских компаний. Потому что им предъявляются претензии в том, что они не публикуют достоверную отчетность или что вообще отчетность не дают. Вот эти проблемы, которые долгие годы замалчивались, о них вроде как эксперты знали, но все считали, что дайте переходный период и все само собой рассосется. Но сейчас эти проблемы будут выползать, и я не удивлюсь, что новости о каких-то демонстративных шагах. Понятно, что Олимпиаду это не сорвет. И американским спортсменам это не помешает участвовать. Но зато это прозвучит громко и могу предположить, что какие-то союзники Америки могут к этому дипломатическому бойкоту присоединиться.
О. Бычкова
―
И дальше что будет?
С. Алексашенко
―
Опять это не остановит Китай на пути движения вперед. Это не остановит олимпийские игры в Пекине. Но помните, когда в 2014 году в Брисбене на саммите «двадцатки» никто не захотел с Путиным садиться за один стол. Ну и что. Ну как что. Вот все это запомнили. И все помнят, что Путин был нерукопожатным. И он это хорошо помнит. Сказать, что после этого ничего не изменилось – да нет, конечно. И у него в голове что-то изменилось, и у западных лидеров, у восточных тоже. Но сейчас в принципе с ним садятся за один стол, с ним жмут руки и Байден даже готов с ним встречаться время от времени.
О. Бычкова
―
Но история, тем не менее, про то, как никто не хотел с ним рядом находиться. Она все равно зафайлена, так или иначе. Она все равно в его досье этот листочек лежит. Это правда. Но это все равно получается, что это некое поднимание градуса между США и Китаем. Это некая эскалация и она к чему-то все равно должна привести.
С. Алексашенко: Олимпиаду это не сорвет. И американским спортсменам не помешает участвовать. Но зато прозвучит громко
С. Алексашенко
―
Оль, послушайте. Такой мне кажется упрощенный взгляд на жизнь. Когда-то к чему-то это приведет. Просто это что-то, к чему это приведет – может наступить через 20-30-50 лет, и мы не знаем, когда это случится. Разговор Запада с Советским Союзом о правах человека начался, наверное, в середине 60-х годов. В середине 70-х привело к подписанию Хельсинского акта, ну а во второй половине 80-х это привело к свободе слова. Сказать, что прямая такая зависимость – нет, конечно. Потому что, в конце концов, политические изменения в Советском Союзе начались по внутренним причинам, а отнюдь не из-за того, что американцы, Запад давили на советское руководство. Поэтому я бы к этому относился так, что американцы готовы с Китаем, на самом деле обвинения в адрес американских администраций, что мол, вы вопрос прав человека с Китаем совсем не обсуждаете – это вопрос теперь всё. Мы обсуждаем. Американская администрация сказала, что это будет являться той частью повестки дня, которая у нас с Китаем всегда будет обсуждаться. Например, в отличие от России, смотрите, мы начинали с того, что говорили о том, о чем будут разговаривать Байден и Путин, мы про права человека вообще не вспомнили. Я даже не уверен, будет ли Байден говорить про Алексея Навального. То есть Путину удается добиться того, чтобы с ним о правах человека в России не говорили. Вот товарищу Си это уже не удается. С ним всегда будут об этом говорить.
О. Бычкова
―
Понятно. В Москве у нас ужасная история произошла в МФЦ «Рязанский». Там человек открыл стрельбу из Glock. Двое погибших. Четверо, по крайней мере, пострадавших. Люди в тяжелом состоянии. Его не стали пускать, потому что у него не было маски. Тогда он достал пистолет и открыл стрельбу. Ужас просто. Это кажется, что такого же не было никогда в России, а тут все неустойчивые так сказать головой люди как-то списывают какие-то американские картинки. Нет?
С. Алексашенко
―
Оль, это трагедия, и я сочувствую, переживаю.
О. Бычкова
―
Да не то слово.
С. Алексашенко
―
…пострадали, родственников тех, кто погибли. Я бы не стал делать никаких обобщений. Обобщения проходят на другом уровне. Обобщения нужно проводить на том плане, что в России существует очень серьезное сопротивление вакцинации и всем антиковидным мерам. Которые являются нормальными для других стран и которые признаны в мире. Они может быть не очень эффективные, они естественно не дают вам стопроцентной гарантии, что вы не будете заражаться. Они не могут остановить пандемию. Но, тем не менее, они замедляют этот процесс. В том числе и маски. В том числе и какие-то ограничения по количеству людей, которые могут сидеть в ресторанах. И так далее. И то, что российские власти за полтора года до сих пор не выработали внятной политики, внятной линии поведения и российская пропаганда, официальная пропаганда с российских телеканалов до сих пор шатается и не может убедить население в том, что это правильно. Вот в чем проблема. То есть на самом деле да, конечно, стрельба в МФЦ и вообще стрельба из-за того, что тебя куда-то не пустили без маски или без QR-кода – это вроде бы как впервые. Но вспомните неделю или две назад - штурмовали торговые центры. Врывались в здание администрации, в кинотеатры. То есть готовность людей активно идти, россиян активно сопротивляться введенным ограничениям, - она проявлялась в других формах. То есть на самом деле, понимая, что в России количество оружия на руках у населения достаточно большое, наверное, нужно было ожидать, что когда-то, наверное, случится и такое. Поэтому мне кажется, что нужно обсуждать не случай стрельбы в МФЦ, последнее, что нужно делать – Генпрокуратуре запускать проверку всех МФЦ, а еще лучше деятельность всех МФЦ остановить. На всякий случай, чтобы там не стреляли. По большому счету власть должна думать о том, как менять работу пропагандистской машины. Как добиваться того, чтобы люди принимали эти ограничения, понимая, что это действительно ограничения. Что они накладываются на всех. Что в маске должен идти не только человек в МФЦ, но и премьер Мишустин, идя на заседание. Или президент Путин, который идет на публичное выступление. Он тоже должен быть в маске и он должен показывать пример. А если этого нет, то есть почему Путину можно, Мишустину можно, Лаврову можно, а почему мне нельзя. Я что тварь, какая там или право имею.
О. Бычкова
―
Дрожащая.
С. Алексашенко
―
Выясняется, что право имеет каждый, у кого есть Glock. И у кого есть сильный кулак. К сожалению, это так устроено.
О. Бычкова
―
Сергей Алексашенко в программе «Особое мнение». С вами была Ольга Бычкова. Спасибо большое. Пока. До свидания.