Виктор Ерофеев - Особое мнение - 2021-12-01
М.Курников
―
Добрый вечер. У микрофона в студии Максим Курников, а по видеосвязи со студией из Парижа писатель Виктор Ерофеев. Здравствуйте, Виктор Владимирович.
В.Ерофеев
―
Здравствуйте.
М.Курников
―
Вы в стране, в которой один из самых строгих новых законов, который ограничивает права граждан, которые не привились. Каков этот новый дивный мир?
В.Ерофеев
―
Ну, это случилось буквально прямо сейчас. До этого ситуация была простая – если ты идешь в ресторан, кафе, то показываешь то, что называется у них «пасс», то есть такой код, и тебя пропускают. А в магазин без этого «пасса». Сейчас, если ты не вакцинирован, у тебя 24 часа есть возможность что-то съесть или съездить на метро. А если нет, то иди снова и вакцинируйся, то есть, иди снова тест сдаватьТо есть получается как в Австрии, в которой то же самое было в сентябре – получается, что надо бегать туда сдавать тесты практически каждые 10 часов.
М.Курников
―
И насколько, на ваш взгляд это оправдано и как это принимается людьми?
В.Ерофеев
―
Знаете, тут дисциплина достаточно четкая. Все носят маски, надетые на нос, все понимают, что дело серьезное, что это на долгие годы. В общем, прямо скажем, ситуация, с одной стороны, грустная, с другой стороны, сами знаете французов – они же легкомысленные люди, они порхают.
М.Курников
―
Если бы нам пять лет назад сказали, что так будет, мы бы восприняли это как наезд на гражданские свободы. Разве нет?
В.Ерофеев
―
У нас наезд на гражданские свободы делается и помимо ковида, так что мы нормально уже 5 лет назад воспринимали все эти наезды. Нормально, потому что мы историей к этому приучены. А здесь, во Франции, это воспринимается как просто такая серьезная заразная болезнь, и такое было в истории – оспа, чума, - чего только не было, испанка, наконец. Миллионы людей умирали. Здесь это все серьезно, а с другой стороны, как бы французы приняли решение не унывать. Вот идешь по улице – нет уныния печального. А у нас и без ковида все ходили унылые.
М.Курников
―
Когда вы видите, как в российской глубинке люди врываются в законодательное собрание, здание Роспотребнадзора для того, чтобы донести до властей свое несогласие с законом о QR-кодах, вы что об этих людях думаете? Они кто?
В.Ерофеев
―
Честно говоря, мне их жалко. Но не какой-то щемящей жалостью сверхчеловека. Мне просто жалко, потому что их не научили мыслить рационально, анализировать ситуацию, политическая культура равна нулю. И это, что называется, примерно ответка нашего народа тем властям, которые именно этому их не научили. Поэтому я это воспринимаю как определенный бунт, который хоть и не осознанный, но тем не менее, против того состояния, в котором они оказались.
М.Курников
―
Но это бунт и против ограничения прав – разве нет? Это настоящий бунт за свободу.
В.Ерофеев: Мне просто жалко, потому что их не научили мыслить рационально, политическая культура равна нулю
В.Ерофеев
―
Вот именно. Это настоящий бунт. Правда, слово «свобода» наш народ понимает неоднозначно, но можно сказать, что это бунт. Наш народ-то вообще склонен к бунту. Другое дело, что этот бунт может произойти необязательно по каким-то ограничениям свободы. Это. Скорее, когда навязывают ему то, что он не готов принять.Ну, мы такой народ, в общем, полу-мистический и с удовольствием принимаем какие-то позывы, исходящие из космоса. А вот из Кремля эти зовы и позывы доходят к народу медленно. И хотя Кремль думал, что все нормально с народом, ковид подчеркнул это несоответствие. Думали, но просчитались.
М.Курников
―
Вы сказали слово «зов» и я вспомнил, что форум, на котором вчера выступал Путин, называется «Россия зовет». Куда зовет Россия?
В.Ерофеев
―
Знаете, дело в том, что у нас самые разные России. Куда зовет Россия? – никуда она не зовет, потому что они противоположны. Знаете, я вчера ехал с юга Франции, отмахал 800 километров, и «Франц Мьюзик», это радиостанция, которая посвящена классической музыке и джазу, она все время передавала наших композиторов – Стравинского, Чайковского, Прокофьева, Шостаковича.Вот какой образ России у Франции? Это великая культура, которая просто прорывается. Американцы – это джаз, идет полчаса джаза, а полчаса русской музыки. И знаете, на этом фоне как-то все наши лидеры меркнут для французов. Им скажешь: у вас такие-то и такие. А он скажет: а у вас Малевич, Кандинский, Дягилев, все русские балеты и русская музыка. Я хочу сейчас тоже это подчеркнуть, это важно, что мы все-таки страна огромной культуры.
Есть, конечно, пигмеи – не будет называть их по имени, которые считают, что руководят этой страной. На самом деле мы, в общем, те самые прекрасные слушатели нашей музыки, зрители наших картин, кино и театра. И эта Россия зовет к одному. А есть Россия, которая зовет к другим делам – к вооружению, пугает всех, мешает.
Я поразился - я ехал вчера целый день и вдруг понял, что да, Франция окутана русской культурой. И соответственно, поэтому она даже так странно себя ведет по отношению к нашим правителям, они говорят: ну, если культура такая большая, не может быть, чтобы правители были такими маленькими. Получается такой переворот.
Поэтому есть чем гордиться. Но это не то, что они ради меня заказали эту музыку - это для всех, для всей страны. А с другой стороны есть, отчего приходить в недоумение. А это потрясающая культура, особенно когда отходишь в сторону и видишь, какая культура.
И с другой стороны вот эти какие-то потуги, вот эти пугала, которые ставят на огороде, чтобы отгонять.
М.Курников
―
Пугала тоже полезная функция, без них мы урожай не соберем.
В.Ерофеев
―
Да, но есть разница между огородом, воронами и самоизоляцией. Эти пугала как раз загоняют страну в самоизоляцию, вообще они не нужны, эти пугала, и урожай надо собирать в других местах.
М.Курников
―
Путин сказал «пока непризнанные республики» про Луганск и Донецк.
В.Ерофеев: Я никогда не признавал Крым российским
В.Ерофеев
―
Да, я слышал это.
М.Курников
―
Это страшное «пока», или это просто слово и слово?
В.Ерофеев
―
Совсем не страшное. Все это опадет как корочки кори, какие-то детские болезни. Все это отпадет, просто мы живем в это время, когда это все нарастает, когда разговор с другими странами, особенно с Америкой и отчасти Европой - это разговор через угрозу. Но угрозу не конкретно Западу, а угрозу развязать войну Украине, отобрать Донбасс. Ради бога, пусть берут себе Донбасс, интересно только, что они с ним будут делать дальше.Вот Крым – я был не так давно в Крыму, так это же какие-то руины. Дороги сделали, аэропорт сделали, но посмотрите, что за набережные, - ну, зачем брать то, чего нельзя сделать потом и отремонтирвоать? даже если это не соответствует международным законам. Ну, сделали бы что-нибудь. А Осетия? Абхазия? На это просто больно смотреть.
Я вот представляю, что они сейчас решат: давайте всю Украину завоюем. Ну и что дальше будет?
М.Курников
―
Ну, как "что дальше»? дальше признают. Например, Лукашенко сказал: «я полечу в Крым и таким образом признаю Крым российским». А вот вы когда полетели в Крым, вы, таким образом, признали Крым российским?
В.Ерофеев
―
Нет, я никогда не признавал Крым российским. Потому что я считаю, что там были серьезно нарушены все договоренности. И по поводу того, чтобы Украина, если она отдает ядерное оружие, она сохраняет свою целостность, и многое другое – огромное количество договоренностей. Если международные договорённости так нарушать, то вообще карту мира надо перекраивать.Другое дело, что я очень люблю Крым и конечно, где-то в глубине души думаю, что дай бог, чтобы Крым был хорошо – я имею в виду упитанным, сладким Крымом. Ни фига этого нет. У меня там были два дома, я их продал. Потому что там просто делать нечего, очень много бандитов там ходит пока.
М.Курников
―
Но тем что вы туда приехали, вы каким-то образом свидетельствуете - Украина говорит, что все, кто въезжает в Крым не через территорию Украины, таким образом нарушают.
В.Ерофеев
―
Я охотно признаю, что с точки зрения официального Киева, наверное, я нарушил эти границы, с точки зрения Грузии я тоже однажды съездил в Абхазию и потом, несмотря на то, что у меня книжка там вышла по-грузински, мне грузины дали от ворот поворот - это единственная страна, в которую я не мог въехать.
М.Курников
―
Судя по всему, теперь добавится Украина.
В.Ерофеев
―
Ну, добавится. Дело в том, что с одной стороны, конечно, надо соблюдать законы других стран, но с другой стороны есть еще понятие какого-то элементарного здравого смысла: если я поддерживаю какие-то страны, ту же Грузию когда-то яростно поддерживал, Украина для меня тоже – у меня дочка, ей 16 лет. У нее украинский паспорт.Дело же не в том, куда въедешь, а дело в том, куда вляпаешься. Это разные вещи, что надо сделать для того, чтобы Крым стал гораздо более непривлекательным, чем казался при Украине? Конечно, там были дешевые пляжи, дешевое удовольствие, но все-таки там шла жизнь. Теперь мы как-то не особенно это замечаем.
М.Курников
―
Мы начали говорить про Украину, и не можем обойти стороной г-на Лукашенко, который является фактическим правителем белоруссии. Они признает Крым российским. Для него это финальный акт начинается?
В.Ерофеев
―
Скорее, финальный акт его диктатуры. Потому что Запад перестал его поддерживать по понятным причинам, а одном российском покровительстве долго Белоруссия не продержится. Так что признает он Крым, или нет, - я бы ему посоветовал признать Аляску. Тогда, глядишь, у него бы вышло что-то. Пошёл бы впереди планеты всей. А что Крым признать? Вместе с Никарагуа, еще тремя-четырьмя странами. Он не первый. Я ему желаю, чтобы он Аляску признал и туда слетал вместе с нашим президентом – вот это было бы круто.
В.Ерофеев: Это финальный акт его диктатуры. На одном российском покровительстве долго Белоруссия не продержится
М.Курников
―
Если говорить про ситуацию в белоруссии, понятно, что европейско-белорусская ситуация в первую очередь в связи с беженцами. Как это выглядит в Париже? Есть ли левые, которые критикуют европейские правительства за то, как они себя ведут с беженцами?
В.Ерофеев
―
Дело в том, что Европа гораздо более разобщенная, чем нам кажется из Москвы, и французы, например, достаточно сдержанно относятся к полякам, которые не соблюдают европейские законы. Им не нравится консервативное правительство Польши, и в связи с этим то, что творится на границе, им не нравится.Но с другой стороны, если брать Запад как условную единицу, то совершенно понятно, что провокация идет с белорусской стороны, и это тоже стучатся в ворота не для того, чтобы найти диалог, а для того, чтобы опять-таки кто-то кому-то звонил, кто-то нервничал.
Мы сейчас живем постоянно в состоянии напряжения. Потому что мы не делаем товары, как Китай, у нас нет мировой политики, как у Америки, но зато мы можем нагадить, а если мы можем нагадить, то к нам тоже уже с почтением относятся: ну как же, придут и нагадят. Не надо так. Нехорошо.
М.Курников
―
А что бы европейским странам не проявить пример гуманизма и не принимать этих беженцев?
В.Ерофеев
―
Здесь, наверное, будет какое-то половинчатое решение – что-то они возьмут, что-то не возьмут. Просто когда берут вас за горло и говорят: съешь эту колбасы, ты говоришь: сначала отпустите руки, потом, может быть, и съем.
М.Курников
―
Но тут вопрос не колбасный, тут люди, человеческие жизни.
В.Ерофеев
―
Колбасный. Конечно, и человеческие жизни здесь подвержены угрозе только с одной стороны, белорусской. Их не пускают в Евросоюз, потому что у них нет ни виз, ничего, - с какой стати?
М.Курников
―
Немецкую прессу почитаешь, как польские пограничники себя ведут с ними – не намного лучше.
В.Ерофеев
―
Они ведут себя жестко, да. Я знаю польский, у меня сын поляк, дочка украинка, поэтому я по-польски говорю как по-русски. Я вам хочу сказать, что они сто раз говорили на английском и других языках: ребята, не ломитесь в нашу дверь, не пустим. Не то, что они взяли и обрызгали там всех, они предупреждали, делали какие-то гуманные заявления.Но потом, когда их использовали - я имею в виду мигрантов, - как бревно, которое пробивает дверь или ворота естественно, они стал обороняться. Иначе это был бы просто позор, что они свою страну отдают каким-то Лукашенковским мероприятиям.
М.Курников
―
Но это какой-то крах всей этой новой повестки про мультикультурализм, про отсутствие границ.
В.Ерофеев: Европа гораздо более разобщенная, чем нам кажется из Москвы
В.Ерофеев
―
Этот крах случился давно. И есть на этот счет тоже самые разные мнения. И все тут жалеют, крайне-правые люди, что по улицам ходят не те люди, и не те люди в метро ездят, и так далее. Нам сначала надо разобраться, кто ходит по нашим Шанз Элизе, и кто ездит в нашем метро. И знаете, тут уже перекладывать с одной головы на другую довольно сложно.Франция, например, действительно очень много сделала для Африки, тем не менее, это была колониальная политика. И она сейчас принимает этих людей исходя из того, что там были какие-то вещи серьёзно нарушены.
У нас же здесь совсем другая история. Знаете, это легко, - взять и одно подменить другим. Мне кажется, что это большая проблема мультикультурализма, потому что мы еще не доросли до этого. Вообще даже русская интеллигенция собачится между собой, хотя там одна культура. Так что уж говорить про бедные…
Я был в Лампедузе, специально ездил туда, потому что там есть доктор, который лечил тысячи мигрантов – они плывут из Туниса, из Ливии, умирают по дороге, а он тех больных, которые не умерли, лечит. Я специально ездил туда, посмотрел. Конечно, это огромное горе. И конечно, они действительно хотят лучшей жизни. Ну, а кто не хочет? Мы разве не хотим? Мы тоже хотим, у нас тоже есть огромное количество желающих жить лучше.
Поэтому здесь это не только проблема разных культур, это еще проблема несбалансированности и совершенного нежелания с этим разобраться.
Посмотрите на ковид – столько народа померло, такие ужасы, и все равно не могут договориться на уровне государств, как вместе бороться с этим. Позор, человек просто обосрался в этом деле, не показал себя.
М.Курников
―
Человек – в смысле человечества?
В.Ерофеев
―
Да, человеческая натура. Это скандал действительно. Такая огромная, казалось бы, цивилизация, и американская, и французская, китайская, российская – видите, даже ни разу не сели вместе: давайте попробуем вместе это решить. Ничего подобного мы не видим. А это такая пощечина нашим коммунистическим намерениям – как это, все, и почему. Это все очень грустно.
М.Курников
―
Заканчивая тему европейско-белорусско-российскую. Наш слушатель из Ярославля, Илья, спрашивает вас: «А есть ли в Европе реальное опасение войны на востоке Европы, или это воспринимается только как шантаж. Который можно разрулить?»
В.Ерофеев
―
Это такой шантаж, это все равно как идти по тонкому льду – вроде бы идешь-идешь, а потом – раз, и провалился. Так что в Ярославле пусть тоже знают, что провалиться под лед довольно легко.
М.Курников
―
Но в Европе есть ощущение, что возможна война?
В.Ерофеев
―
Конечно, есть. Разве непонятно? Дело в том, что любой случайный конфликт, когда много армий, вооружений, - даже если в театре ружье стреляет в последнем акте, то тут столько ружей, да и вообще всего. Это очень опасная ситуация, и в Европе это понимают.
М.Курников
―
А кто для Европы главный переговорщик с Путиным, учитывая, что Меркель уходит?
В.Ерофеев
―
Дело в том, что по отношению к Путину Европа располагается очень по-разному. Есть люди, которые его не признают, а есть люди, которые симпатизируют. В Европе очень сильные антиамериканские настроения. И поэтому, за исключением Польши и Балтийских стран, это, в общем, люди, которые немножко волнуются, что если они начнут уж совсем собачиться с Путиным, то Америка их поглотит.Все гораздо более сложно, это не черное и белое. Но есть люди, которые, конечно считают, что вот эта дворовая политика, пацанская, она, конечно, не соответствует уровню и значимости страны, которая называется Россия. И это тоже.
В.Ерофеев: Посмотрите на ковид – столько народа померло, и все равно не могут договориться на уровне государств. Позор
Поэтому есть определённый раскол. Я всё время с этим встречаюсь. Я вчера ужинал, смотрю, человек, который раньше относился нейтрально к Путину, теперь он становится путинистом.
М.Курников
―
Ух ты.
В.Ерофеев
―
Да. А почему ты становишься путинистом? А потом что. Смотрите: поляки так себя ведут, американцы давят на нас, а вот Путин независимый. Так что тут есть такие люди. И потом, для Франции Россия эта такая экзотика, в общем-то.
М.Курников
―
Где-то далеко?
В.Ерофеев
―
И больше их волнует Алжир, Тунис, Африка. Мы вот начинали по поводу Чайковского и Малевича – вот это да, это Россия, а все остальное какая-то ерунда.
М.Курников
―
И они воспринимают Путина как защитника традиционных ценностей? Традиционных, старых?
В.Ерофеев
―
Ну, нет, это не так уж прямо защитника ценностей. Потому что, конечно, им смешно, что там борьба с геями, лесбиянками, - это уже какая-то ерунда для них. Они просто считают, что должен быть такой де-голлевский подход, что если Америка с этой стороны, то пусть Россия будет с этой.
М.Курников
―
В общем, наша надежда на старый добрый антиамериканизм. Сейчас послушаем новости и после этого продолжим говорить с писателем Виктором Ерофеевым.НОВОСТИ
М.Курников
―
Виктор Ерофеев, писатель, в программе «Особое мнение» делится своими мыслями. В перерыве мы начали говорить о будущем, но давайте сначала о прошлом – о «Мемориале», который сначала был признан иностранным агентом, а теперь находится под судом о ликвидации. Вот такая заморозка решения до 14 декабря – эта заморозка скорее хорошая новость, или никаких надежд она не дарит?
В.Ерофеев
―
ну, это не меня надо спрашивать. Дело в том, что тут такой расклад, что может быть, это и хорошая, и плохая новость. Потому что если взять гопников и ценности «Мемориала», они очень разные, они не противоположные, а просто исключительно антагонистические.Гопник - представьте себе гопник во дворе. У него там своя команда, у них девчонки-гопницы, и вдруг появляется человек. Который говорит: ребята, так не надо делать, вы что, зубы себе не выбивайте, и нам тоже не надо. Девчонок не хватайте за те самые места, за которые нельзя хватать, и так далее. Ну и что? Этого человека объявляют иностранным агентом и потом ликвидируют. Вот.
М.Курников
―
А если серьезно об этом говорить, какие последствия для двора?
В.Ерофеев
―
У нас большой двор, причем местами скотный.
М.Курников
―
Так.
В.Ерофеев
―
Так это я совсем серьезно говорю.
М.Курников
―
Какие последствия для двора, когда объявляют интеллигентного дедушку иностранным агентом и выдворяют?
В.Ерофеев
―
Последствия? Его уничтожают. Ушел лишний человек, двор весь ликует.
М.Курников
―
И заживет счастливо?
В.Ерофеев
―
Нет, он не заживет счастливо. Тема счастья это особая тема. Это уже другой разговор. Он заживет, он вздохнет: слава богу, дедушка не будет вмешиваться в наши игры. А счастья во дворе не ждите, потому что там возникают другие соперники, конфликты. Но в какой-то момент озарение, безусловно. Возникает и радость.Ну, понятно, радость, что Европа подчинилась где-то, радость, что американцы приехали на саммит, радость, что с китайцами можно подружить хотя бы, или с Турцией – есть такая радость. То есть, это другие дворы, по мнению наших кремлевских - это случается.
Но вот дедушку зачем? Дедушка может существовать, но уж только пусть не вмешивается в пацанские дела.
М.Курников
―
Все-таки вернемся с лексики про дедушку к настоящему «Мемориалу», который признан иностранным агентом российским государством. Разве он так сильно мешал этой власти, разве он имел такое влияние? Почему, за что, зачем?
В.Ерофеев
―
Во-первых, с точки зрения властей, «Мемориал» поплевывал на власть и не хотел называться иностранным агентом. Это оскорбительно для тех людей, которые считают, что их законы реальны и их надо выполнять. Это понятно совершенно. То есть, есть тут обида и оскорбление.А с другой стороны, сейчас курс на историю как на светлое прошлое, - со светлым будущим не получилось, сделаем светлое прошлое. И вот сейчас там все вычищается и вычищается. А тут приходит «Мемориал» и говорит: здесь не то, и здесь не то.
В.Ерофеев: Сейчас курс на историю как на светлое прошлое. Со светлым будущим не получилось, сделаем светлое прошлое
Конечно, там есть несоответствие. Тютчев, который совсем был близок к правительству, цензором был, он говорил, что до Петра это была дикость, а после Петра это криминал в нашей истории. То есть, получается, что мы все время будем на кого-то наезжать – то на этого, то на этого, то на другого нашего деятеля. Значит. Тютчева надо запретить Горького, который говорил, что русское христианство никуда не годится.
Я уже говорил про «Мемориал" – они святые люди, такой святой дедушка, абсолютно святые люди, которые говорят: постойте, давайте разберемся с этим, - не для того, чтобы унизить Россию, а для того, чтобы Россия этот танец больше не танцевала. А они там наверху думают: почему не танцевала? Это наш танец и есть, чего ты, дедушка, против танца?
Поэтому, если здесь брать «Мемориал» - конечно, он мешает. Светлое прошлое – это великая идея. Если не нашли будущего. И вот сейчас идет такой разговор о светлом прошлом.
М.Курников
―
Но напомню, что не только «Мемориал», который признан российскими властями иностранным агентом, а сам Путин часто говорил на эти темы, на тему темного прошлого, открывал памятники темному прошлому. Почему так?
В.Ерофеев
―
Дело в том, что человек подвижное существо – то открывал, то решил закрыть. Вот мальчик любит одну девочку, а потом полюбил другую, что ж такого? Все бывает.
М.Курников
―
Это вопрос любви, искренней веры, или вопрос инструмента управления?
В.Ерофеев
―
Это вопрос искренней веры. Я в это верил, а потом мне показалось, что не надо. Ведь и Путин начинал в 2000-м году как человек, в общем, западного подхода к жизни, такой западник, который пожил в Германии в качестве советского разведчика. А потом видите, ушел в другие степи. То же самое и здесь.Мы очень консервативно мыслим, считаем, что если встал на лыжи, так и иди вперед. А можно снять лыжи и пойти пешком. То же и здесь.
Конечно, «Мемориал» закроют, безусловно, закроют. Вот Зуева, например - взяли, отпустили, а потом в клетку посадили. То есть, будет суд сейчас, а потом через какое-то время тихонечко закроют, и шума будет в 10 раз меньше. А потом просто забьют. Мне очень жалко.
Я считаю, что это абсолютно святая организация, святая церковь наша, «Мемориал». Мне жалко, что его убьют.
М.Курников
―
Как-то легко сдаем мы церкви - если для нас это церковь.
В.Ерофеев
―
А кто «мы»? Знаете, это огоньки в тумане, а не «мы».
М.Курников
―
Мы еще успеем поделить всех на правильных и неправильных.
В.Ерофеев
―
Не надо. Подождите, Максим, об этом мы говорить не будем. «Правильно» и «неправильно» это еще с какой точки зрения – мы запутаемся.
М.Курников
―
Я шучу. Форум демократических государств собирают США, зовут туда около ста стран, а Россию не зовут. Это что такое?
В.Ерофеев: Это абсолютно святая организация, святая церковь наша, «Мемориал». Мне жалко, что его убьют
В.Ерофеев
―
Слушайте, Россия объявила США – как она объявила? - недружественным, нежеланным государством. Почему же тогда Штатам звать Россию? Я не знаю. В общем, довольно сложно представить Соединенные Штаты, которые с удовольствием позовут Россию как демократическую. Там выборы у нас есть, несменяемость власти - чего только у нас нет того, что американцам может не нравиться. Ну. Не пригласили – ну, мало ли? А мы что. Американцев что ли всегда приглашаем?
М.Курников
―
Но это новое деление на «наших» и «не наших», на хороших и плохих.
В.Ерофеев
―
Как новое? Вот после войны «холодная война».
М.Курников
―
Так это новая «холодная война», новое разграничение?
В.Ерофеев
―
Эта новая война продолжается после 2014 года уже семь лет. Нормально абсолютно. И даже раньше начиналась, с Мюнхенской речи Путина. Это «холодная война». А мы на «холодной войне» жарим наши котлеты родные.
М.Курников
―
То есть, это нас должно не только не удивлять, это. В общем, по нашему сценарию?
В.Ерофеев
―
Да даже радоваться надо, что америкосы не позвали. А если бы позвали, то надо было бы еще думать – пойти или не пойти. А так не позвали - и мерзавцы, что не позвали. А позвали бы, значит это большая победа русской демократии и дипломатии, и того и другого.
М.Курников
―
А если серьезно говорить об этом?
В.Ерофеев
―
У нас все серьезно. У нас с вами сегодня очень серьезные слова.
М.Курников
―
Но есть ощущение, что авторитаризм берет реванш глобальный в мире, он на повестке, и многие думают, что, может, так и надо?
В.Ерофеев
―
Знаете, авторитаризм всегда одерживал победы, потому что авторитаризм внутри человеческой природы, человек хочет быть властным, быть властным в семье, в своем коллективе, - назовем это так. Демократия это очень хрупкая и взвешенная структура, достойна людей только действительно людей высокой цивилизации.Ну, все ломается. И демократия, конечно и в западных странах порой выглядит как пародия. Тем более, что сейчас, когда действительно мы видим, как Европа живет по инерции, не обладая мощными новыми ценностями, то безусловно, авторитаризм будем побеждать.
Но, тем не менее, все-таки, есть страны, которые задумываются, почему авторитаризм побеждает, а есть страны, которые наоборот, приветствуют это. И наша страна она любительница царей, смертных казней. Думаю, что мы «Мемориал» сейчас переживем. А потом смертные казни введу, порку непослушных жен. Вообще многое нас еще ожидает.
М.Курников
―
Напомню на всякий случай, что «Мемориал» признан российскими властями иностранным агентом, чтобы нас за это не наказали.
В.Ерофеев
―
Чтобы нас не выпороли.
М.Курников
―
Но если посмотрим в Европу - там похожие процессы, та же Польша, Венгрия – это разве не те же качели, не тот же маятник в сторону авторитаризма?
В.Ерофеев
―
Ну, конечно. И моя любимая Польша тоже закачалась. Я был в шоке, когда узнал, что там запретили аборты даже для тех женщин, которые были изнасилованы, больны, - это ужас какой-то, это дикая перверсия. И в Венгрии этот тоже авторитарный, пока еще условно, режим, то тоже движется к этому.Еще раз говорю - мы настолько плохо знаем нашу человеческую природу, что все время удивляемся: как же так, что мы такие плохие? А вот мы такие плохие и есть. Почему мы решили, что мы такие хорошие?
М.Курников
―
Так может и Россия не в хвосте, а впереди многих таких важных процессов – по возвращению к великому и глобальному авторитаризму?
В.Ерофеев: Эта новая война продолжается после 2014 года уже семь лет. Это «холодная война»
В.Ерофеев
―
Нет, глобального авторитаризма и тоталитаризма не будет, потому что все-таки тот маховик инерции, который существует на Западе, его так сразу не подавишь. Но вообще, если и дальше не будет производства ценностей новых на Западе, в Европе или в Америке, то они превратятся в собственные симулякры и, безусловно, будут возникать такие люди, как Трамп, например. Ну, Трамп-то вообще, можно сказать, урод, а половина Америки за ним пошла. Это все очень серьезно.Дело в том, что мы сбиты с прицела, что такое человек. Надо сначала заглянуть в человека, а потом уже рассуждать.
М.Курников
―
Чтобы заглянуть в человека, надо сначала его вскрыть. Надеюсь, до этого не дойдет. Это был писатель Виктор Ерофеев в эфире радиостанции «Эхо Москвы».