Андрей Мовчан - Особое мнение - 2021-10-06
06.10.2021
А. Осин
―
Здравствуйте. Алексей Осин у микрофона. «Особое мнение» Андрея Мовчана, финансиста, основателя группы компаний по управлению инвестициями Movchan's Group предлагается вашему вниманию. Здравствуйте, Андрей.
А. Мовчан
―
Добрый день.
А. Осин
―
Естественно, главная тема этого дня – ситуация вокруг газового рынка Европы. Тут протроллил можно сказать оппонентов и всех прочих зампред правления «Газпрома» Виталий Маркелов, который сказал, что нас ожидает холодная зима. Хорошая холодная зима. Помните, как «Подвиг разведчика». Ну за победу. За нашу победу. Что-то в этом роде. Действительно ситуация довольно напряженная. Рекорды по стоимости фьючерсов бьются уже не первый день. Дошло почти до 2 тысяч за тысячу кубометров. Вообще как вы считаете, доколе, до каких высот все это будет развиваться.
А. Мовчан
―
Мы же все это видели. И неоднократно видели. И в других commodities видели. Что такое вообще большой рынок commodities. Биржевого товара. Это десятки разных игроков, у которых интересы меняются со временем. И иногда быстро меняются интересы. И еще десятки разных государств, которые на эти интересы тоже как-то влияют. Иногда уклюже, иногда неуклюже. А если эти commodities еще и труднотранспортируемые, как газ, то там совсем все это приобретает характер многофакторного броуновского движения. И когда случайно все шары, случайно или намеренно, наверное правильно говорить, все шары на этом биллиардном столе оказываются в одном углу – то получается ситуация как сейчас. Такую же ситуацию с газом мы за 20 лет видели штук пять. Это, условно говоря, пятая и понятно, что самый тяжелый кий, который туда все загонял – это конечно, ковид. Потому что очень много…было на протяжении последних полутора лет во всех возможных местах. Но был так еще и второй кий очень серьезный – это ситуация с Китаем. Это ситуация с углем. Китайцы - у них же плановая экономика до сих пор, они считают, что планирование должно быть важнее, чем рыночные силы. Вот они запланировали изменить ситуацию с углем и карбоновым сырьем, серьезно повысив нормы для шахт по безопасности. Серьезно повысили нормы для угольных электростанций. Отказались от строительства новых, от эксплуатации многих других и так далее. В результате отказа от производства угля, угля стало не хватать. В результате нехватки угля стало требоваться сильно больше газа. В результате того, что стало требоваться сильно больше газа - уголь резко вырос в цене. Раз уголь резко вырос в цене – он вырос в цене резко во всем мире. Во всем мире решили больше использовать газ. Раз решили больше использовать газа – газ резко пошел вверх в цене. Плюс на рост цены газа, конечно, повлияла и еще одна ситуация очень важная. Дело в том, что в Европе, основном потребителе российского газа и достаточно серьезном потребителе LNG, это лето выдалось крайне неудачным с точки зрения других видов энергии. То ли из-за того, что мало работали предприятия, то ли еще почему-то, но было мало солнца и одновременно мало ветра. И соответственно хранилища с газом истощались больше, чем должно было быть, потому что больше использовали газа, потому что было меньше другой электроэнергии, полученной не из газа. И вот мы приходим к ситуации, когда газ естественно дорожает, потому что китайцы устроили такую ситуацию с углем. А поверх этого его еще очень мало остается, потому что у вас мало электроэнергии из других источников. А в доверии всего приходит «Газпром» с маленьким изящным кием и последний шарик тихонько подталкивает, потому что у него технические работы, у него авария, у него профилактика и так далее. И вот как раз у него несильно недозаполнены газопроводы в данный момент, и в каком-то смысле это очень разумная политика. Потому что, увидев ситуацию с газом, «Газпром» говорит: ребята, у вас же «Северный поток-2» стоит, вы получаете газ по этому потоку. Давайте, вам же нужен газ. И Европа оказывается в этой ситуации в положении, когда с одной стороны ты вроде против, с другой стороны американцы против, но кого волнуют американцы, если весь газ ушел в Китай. А он действительно весь ушел в Китай. Потому что он на том рынке дороже и проще туда отправлять газ. Европа осталась без LNG…
А.Мовчан: Мы приходим к ситуации, когда газ естественно дорожает, потому что китайцы устроили такую ситуацию с углем
А. Осин
―
Извините, что прерываю. Здесь не могло быть никакого политического американского решения о том, чтобы не допустить американский газ в Китай и помочь братской Европе выжить в этой ситуации.
А. Мовчан
―
Американцы не настолько автократичны. Все-таки там очень мощная капиталистическая система. Если помните, даже 70 лет назад, когда Америка была значительно более управляемой страной, чем сейчас в этом смысле, американские сталепроизводители продавали сталь Европе за несколько дней до Перл-Харбора. Очень сложно в развитом капитализме принимать такие решения. Можно санкции вводить, но поскольку ты санкции не ввел, поди их останови.
А. Осин
―
Ну вот я это и хотел спросить. Почему в случае с Европой они вводят санкции против «Северного потока», а здесь они спокойно отпускают свой газ. Могли пошлины ввести, кстати говоря.
А. Мовчан
―
Кто?
А. Осин
―
Американцы.
А. Мовчан
―
Они не будут стрелять себе в ногу. Это же не Россия. У них нет Воронежа на территории. Они могут вводить санкции против других, но своих производителей они трогать не будут. Зачем.
А. Осин
―
То есть немцев можно, а своих условных…
А. Мовчан
―
Немцев тоже нельзя. Санкции же были не против Германии. Это некоторая ловушка в ситуации. Американцы, конечно, стремились обеспечить себе европейский рынок газа. И в том числе этим продиктовано стремление атаковать «Северный поток». Но в нынешней сложившейся локальной ситуации, им не нужен европейский рынок газа, потому что им есть куда продать свой газ на востоке. И здесь уже ничего сделать не могут. Они не могут поставить цепочку национальной гвардии солдат перед танкерами и перед судами, которые перевозят газ и сказать: плывите в Европу. Это рынок. И да, мы имеем спайк. Это не первая история по газу и совсем не первая в истории commodities. Эти спайки происходят все время. Мы только что видели с железной рудой такой спайк. Полгода назад. Ну и где он сейчас. Где сталь сейчас. Которая полгода назад так росла. Где… который год назад так рос. Все эти спайки проходят, падают. Сегодня с утра посмотрел, очень интересно смотреть на графики. В Великобритании, где я живу – с утра цены на газ выросли на 30%, а к вечеру упали на 10 от открытия дня. То есть все очень волатильно, все пугаются, все кидаются в разные стороны. Когда газ вырос в цене, то начал работать еще один очень интересный фактор. Дело в том, что газ потребляют не только энергетики. Газ потребляют производители удобрений. Когда газ вырастает в цене, то производители удобрений с не очень эффективной цепочкой производства, банкротятся. Они не могут больше покупать сырье для удобрений. В Англии остановилось несколько заводов, производящих удобрения.
А. Осин
―
И теперь нет еды.
А. Мовчан
―
Почему нет? Надо дожить, пока эти удобрения должны были попасть на поля. И с едой пока хорошо. Но потребление газа автоматически падает таким образом. А дальше у вас возникают ситуации, когда например, те, кто шортил газ, вот газ вырос сильно, и они стали продавать объемы для того, чтобы потом откупать более дешевое. А газ, зараза, продолжает расти. И они вынуждены откупать по более высокой цене. Потому что надо закрыть позицию. И вот этот шорт… выносит газ еще наверх и волатильность еще увеличивается. Но еще раз, мы все это видели и проходили в других местах и в газе в том числе. Пять раз за последние 20 лет. Это все пройдет в течение месяца и газ вернется к более-менее разумным уровням. Если китайцы не будут продолжать закручивать гайки с точки зрения угля. Если они будут продолжать это делать, то мы уже никогда 300 долларов за тысячу кубометров не увидим. Цена газа переставится вверх и где-то стабилизируется на каком-то уровне, соответствующем увеличенному потреблению газа на Дальнем Востоке, скажем так. И Европа будет больше покупать газа у России. Цена соответственно будет больше. Со всеми вытекающими из этого последствиями, в том числе для рынка удобрений, например, и для рынка…
А. Осин
―
Мы все о России, да о Европе. А Китай это делает не из политических соображений, чтобы кого-нибудь подвинуть на мировом рынке. Глобально.
А. Мовчан
―
На мировом рынке чего чтобы продвинуть?
А. Осин
―
Вообще в геополитической ситуации ослабить конкурентов Европы, например.
А. Мовчан
―
Не очень понятно, ослабить в каком смысле. В разговорах в прессе можно писать про ослабить. Если мы говорим о реальности, то что именно ослабнет от того, что Китай будет дорогой газ использовать. Ничего. Все в одинаковом положении, у всех газ по рыночным ценам. Кстати Европа, наверное, еще выигрывает. Потому что несмотря ни на что, ведь «Газпром» сейчас продолжает продавать по длинным контрактам. Европа еще в течение долгого времени будет получать не спотовую цену, а цену по длинным контрактам. Спот придет потом. И понятно, что сейчас, понимая, что это спайк, никто длинных спотовых контрактов заключать не будет.
А. Осин
―
Тут, кстати, сегодня Путин сказал, что это стратегическая ошибка европейских властей. Потому что они предпочли спотовые, то есть биржевой газ контрактному долгосрочному. С вашей точки зрения как в этом отношении будет развиваться ситуация. «Газпром» выступает за стабильность, Европа хочет подешевле. И получилась такая ситуация. Что будет дальше
А. Мовчан
―
Если вы точно процитировали Путина, то значит, что Путин неточно выразился. Европа предпочла не спотовые цены долгосрочные, Европа покупает газ по долгосрочным ценам. Европа предпочла устанавливать цены на газ, независимо от нефтяного эквивалента.
А. Осин
―
Да, это тоже было. Он говорил просто чуть раньше.
А. Мовчан
―
Но на самом деле я так понимаю, что он дважды сказал об одном и том же. Потому что все равно контракты длинные. Нет ситуации, когда каждый день заключаются сделки на 90% объемов. Или на 5% объемов. Но конечно в какой-то момент Европа действительно предпочла отвязать газ от нефти. И сейчас, если бы этого не было сделано – Европа была бы в сильном выигрыше, конечно. Потому что нефть стоит на своих долгосрочных уровнях. И ничего с ней не происходит. 75 была, сейчас стала 80. Это небольшое движение. А газ ушел вверх и краткосрочно на уровне тех объемов, которые закупаются на бирже, Европа, конечно, себя чувствует не очень. И дальше цена на газ будет сильно выше, чем она была в… эквиваленте, потому что я все-таки подозреваю, что Китай так просто не отступится, и будет продолжать сокращать свое угольное потребление, производство угля тоже.
А.Мовчан: Европа предпочла отвязать газ от нефти. И сейчас, если бы этого не было – Европа была бы в сильном выигрыше
А. Осин
―
Еще один важный момент. «Северный поток-2» может обратиться в суд, скажем так, против директивы газовой ЕС и сегодня один из ведущих юристов Европейского суда даже генеральный адвокат Европейского суда Михаил Бобек сказал, что такая возможность у них есть. Хотя Еврокомиссия против этого протестует. Там получился очень странный кейс, что принятая поправка к газовой директиве, если я правильно понял, она получилась уникальной именно для «Северного потока» и теперь из-за этого «Северный поток» может оспорить всю эту картину. Может быть, вы объясните, потому что я попытался вчитаться, но может быть не все до конца понял.
А. Мовчан
―
Я оставлю это специалистам.
А. Осин
―
это слишком узкий вопрос.
А. Мовчан
―
Он не столько слишком узкий, сколько требует достаточно длинных разговоров по юридическим документам и я не лучший в этом специалист. Все-таки это не моя тема. Есть например, Михаил Крутихин…
А. Осин
―
Я знаю, я с ним беседовал.
А. Мовчан
―
Есть люди, которые очень хорошо в деталях это понимают. Попросите кого-то из них рассказать, радиослушатели послушают. Это будет намного точнее, чем то, что я…
А. Осин
―
Я понял. Извините, пожалуйста. Тогда более близкий мне как простому потребителю вопрос. А в чем проблема. Есть «Газпром» с его какими-то предложениями. Если вы боитесь, что «Газпром» занимает слишком большую долю вашего рынка – наполняйте его за счет других каких-то поставщиков. Но стройте хабы для сжиженного газа. Качайте его из Норвегии, из США. Из Катара. И тогда ситуация сама собой рассосется. Зачем бороться против «Северного потока». Но есть он и есть.
А. Мовчан
―
Все немножко не так.
А. Осин
―
Ну может быть.
А. Мовчан
―
Во-первых, бороться против «Северного потока» и наполнять Европу газом из других источников – это один и тот же процесс. «Северный поток» в принципе это дополнительные возможности для поставки газа в Европу из России. Естественно, что никто в мире не хочет быть зависимым от одного поставщика. Европа не хочет быть зависима от одного поставщика в том числе. Естественно, на это все накладывается политический компонент, связанный с тем, что одна из целей строительства «Северного потока» - это возможность поставки газа в обход территории Украины. Это такой уже скорее спор из упрямства между Россией и Европой. Европа говорит, что мы любим украинцев, мы хотим, чтобы они получали свою долю транзита. Россия говорит, что мы украинцев как раз не любим, мы хотим, чтобы они не получали свою долю от транзита. И вообще с ними договариваться тяжело. Политики любят упираться лбами на пустом месте. На мой взгляд, абсолютно пустое место, но они лбами уперлись и тут ничего не сделаешь. Но поверх всего этого надо понимать, конечно, лежит ситуация просто временная. Если вы хотите диверсифицироваться от России сильнее, вам нужно действительно строить, проводить, организовывать. Это годы занимает. Это не быстрое явление. А газ еще недавно стоил очень дешево. Если вы посмотрите год назад, три года назад, пять лет назад – газ стоил в 4 раза дешевле, чем на пике в 2007 году. И никто особенно по этому поводу не переживал. Тем более что вся Европа была очень возбуждена новой энергетикой, и больше 50% генерации было уже новой энергетики. Они хотели стать «carbon-free» в течение нескольких лет. И кто будет думать об этом газе. А при этом рядом стоит Америка, которая готова любой дефицит газа покрыть, LNG вообще только скажи. И даже Америка говорит, что гоните вы этих русских, мы вам поставим, сколько надо газа. Пусть немножко дороже, чем у русских, но зато мы братья и братский газ будете получать.
А.Мовчан: Одна из целей «Северного потока» - поставка газа в обход Украины. Это спор из упрямства между РФ и Европой
Ситуация сейчас в эти недели буквально абсолютным образом развернулась. Газ стал дорогим, а у американцев его для Европы нет. Вот, собственно, весь разговор. То есть все оказались не тем, чем кажутся. И поэтому, конечно, сейчас, учитывая, что теперь уже есть опыт в Европе и понятно, что диверсификация от России сама по себе хороша и Россия тоже хороший фактор диверсификации, на случай если так у американцев газа не окажется. Естественно, сейчас все это будет пересматриваться, так или иначе. И, конечно, «Северный поток» пойдет вторая ветка и будет давать газ. Вопрос: как скоро. Сертификация затянется на как долго, будет ли это сделано в ускоренном порядке, будут ли это месяцы, а может быть кварталы. Но на этот вопрос я вам не отвечу и боюсь, что более опытные мои товарищи тоже не ответят.
А. Осин
―
Вопрос тут, от чего это зависит. А вот фактор Украины, вы сказали, что в этом есть некое упрямство. Позволю себе спросить. А не считаете ли вы, что Европа в неком долгу перед Украиной. Потому что если сейчас газ пойдет в обход Украины, как сегодня Путин сказал, что дешевле на три миллиарда. Тут я записал совершенно четко. И еще другие выгоды есть по этому поводу. То получается, что много наобещали ребятам из Украины, а теперь, когда собственный карман подгорел немножко – взяли да и про них забыли. Про их существование. Потому что Украина очень резко реагирует, что на венгерский кейс, с другой стороны уже их обошли. По газу по действующему «Турецкому потоку», там Сербия и так далее. То есть не есть ли это нежелание платить самим. Потому что по сути они должны чем-то компенсировать Украине. Или нет, или каждый при своем профите.
А. Мовчан
―
Насколько я знаю, никто не должен ничего платить. Это большой международный рынок, каналы поставки бывают разными. Обязательства, в общем, у Европы по приобретению газа, обязательств по приобретению через конкретный трубопровод у Европы нет. Пусть меня коллеги, которые специалисты в секторе поправят, если я ошибаюсь. Но я никогда не слышал о таких обязательствах. И историческая экономическая практика показывает, что экономика рулит. И какие бы у вас ни были политические пристрастия и геополитические у кого-то амбиции – все равно в конечном итоге работает экономика, конечно. И вы не можете сказать вашим избирателям в Европе, что они должны платить за свет дороже, потому что есть такая страна – Украина и справедливо ей помогать.
А. Осин
―
Но вы знаете, извините, что прерываю. Я не совсем это имел в виду. Смотрите, что произошло с Украиной. Как мне кажется, опять непрофессиональное мнение. Что с одной стороны ее чуть экономический, я сейчас не про войну, как бы отрезали от России, то есть продукция украинских предприятий в Россию перестала поступать. Мы не говорим – почему. Просто перестала. Доходы уменьшились. И с другой стороны Европа не открыла своего рынка никак. То есть Украина даже сельскохозяйственную условно продукцию, если я правильно помню, она не особенно туда продает. И получается, они заработать не могут. Не просто получить какие-то деньги траншем. А заработать. Или нет? Или я неправильно понимаю ситуацию.
А. Мовчан
―
На поверхности вы ситуацию понимаете правильно. Если копнуть чуть глубже, то Украина отлично торгует с Россией. Я могу только один пример привести. Вот есть великое российское предприятие – ВСПМО, которое производит титан. Этот титан покупает в частности Боинг…
А. Осин
―
Да.
А. Мовчан
―
То есть этот титан стоит, в том числе на военных самолетах американских. Сырье для производства этого титана покупается в большей степени на Украине. То есть мы можем Украину любить или не любить, кто-то считает, что мы в состоянии войны, кто-то считает, что мы в состоянии разрыва отношений. Кто-то считает, что мы представляем антагонистические миры. А стратегическое сырье для производства стратегического материала покупается нами у Украины и продается в США. То есть здесь надо различать пропаганду и реальность. Что касается открытия рынка Европы для Украины, то Европа вообще это очень жесткий рынок с точки зрения норм и правил. Они не отступают от этого ни для кого. Ни для любимых, ни для нелюбимых, ни для врагов, ни для друзей. Их нормы такие, что внутри самим странам тяжело выполнять. Одна из причин, почему Великобритания выходила из ЕС, состояла в том, что ЕС как считалось в Британии, перегнул с нормами и слишком тяжело производить товары, этим нормам соответствующие. И никто не собирается ничего менять. И в отношении Украины в том числе.
А. Осин
―
Я чуть-чуть не то что возражу. Просто напомню. Да, предположим, есть примеры торговли. Россия, по-моему, второе место занимает среди внешнеэкономических партнеров Украины. Но вы же понимаете, что закрылся Антонов, не работает. Что Николаевские верфи закрылись. И много других предприятий. Хорошо, я не скажу, что совсем перестала осуществляться торговля, внешнеэкономическая деятельность. Но сильно просела. Так я могу выразиться?
А.Мовчан: Мы можем Украину не любить, а стратегическое сырье для производства покупается нами у Украины
А. Мовчан
―
Безусловно, и я бы только сказал, что это связано не с какими-то конкретными даже событиями. Это связано просто с тем, что в России тратилось значительно больше времени и средств национализацию производства и производственных цепочек. Но там, где мы зависим от Запада, у нас просто не хватает технологий и сил. А там, где мы были зависимы от Украины, нам это было сделать легче, потому что их производство значительно менее технологично. Поэтому это и сделали.
А. Осин
―
Андрей Мовчан в эфире, аналитик, финансист, основатель группы компаний по управлению инвестициями Movchan's Group. Мы вернемся через несколько минут.НОВОСТИ
А. Осин
―
Еще одна интересная весьма материя. Всемирный банк улучшил прогнозы роста российской экономики, роста ВВП разумеется. Для этого года. 4,3 по 21-му соответственно. Но при этом ухудшил на 22-й и 23-й, будет снижаться рост ВВП – 2,3. И 1,8, что, кстати говоря, ниже, чем рыночный консенсус. Вот хотелось бы попросить вас объяснить, как это нас коснется. Коснется как-то или нет?
А. Мовчан
―
Прогноз конечно нас никак не коснется. Потому что это прогноз.
А. Осин
―
Если он сбудется, разумеется.
А. Мовчан
―
Ну, откуда взялся этот прогноз. Что он на самом деле означает. Означает просто более быстрое восстановление экономики. Все, что банк хочет сказать – то, что Россия восстанавливает экономику быстрее, чем мы ожидали. Никаких драйверов для не восстановительного роста в России нет. Тут нет секрета. В России экономика стагнирующая. Я бы даже сказал: экономика рецессии. Это продолжается уже 10 лет фактически. И ничего нового в ней не происходит. Ситуация только ухудшается. Но после падения в 20-м году, разумеется, должен быть восстановительный рост, и если его банк растягивал на три года, то теперь он его сплющивает в очень короткий период времени, видимо, под впечатлением от того, что в России умирает много людей, но при этом никаких ограничительных мер не принимается. Экономика работает вовсю. Поэтому, естественно, восстановление будет то, которое возможно, будет идти уже в этом году, начале следующего. А дальше мы возвращаемся к той реальной ситуации, которая есть в российской экономике. Это реальная ситуация – отсутствие инвестиций, это низкая эффективность, это очень высокая налоговая нагрузка. Очень большие риски, низкая предпринимательская активность и быстрое сокращение трудовых ресурсов. Ну и все это дает картину стагнации. При умеренной инфляции, естественно. Потому что спрос не монетизируется за счет того, что ЦБ выдерживает очень жесткую политику. И все. И больше нечего сказать. Мы просто возвращаемся на три года назад и можем произносить все эти речи, которые три года назад произносили.
А. Осин
―
Ну еще в качестве факторов упоминается рост цен на углеводороды. То есть в бюджете заложено 40 по нефти. А сейчас сегодня опять очередной рекорд побит – 80. То есть какая-то подушка все-таки образуется. В бюджете.
А. Мовчан
―
Мне кажется, путаете две вещи.
А. Осин
―
Может быть.
А. Мовчан
―
Вы путаете бюджет и ВВП. Бюджет - это как едят чиновники. А ВВП – это как едят остальные люди. Так вот ВВП у нас не рос и не будет расти. По причинам, которые я уже обозначил. Доходы населения будут падать со следующего года, скорее всего, продолжать как они падали до 20-го года. Единственное, в 19-м году Росстат как-то нарисовал около нуля ситуацию, но это было немножко нарисованное, честно говоря. А бюджет зависит от этого не очень сильно. Потому что он очень сильно зависит от цен на углеводороды, металл и другие commodities. Естественно. И поскольку бюджет все время увеличивает налоговую нагрузку и частично на индустрии конкретные, вот сейчас с металлургами это произошло и в целом на население тоже, - то бюджет чувствует себя хорошо и будет чувствовать себя хорошо. И в этом проблемы я не вижу. Но инвестиции из бюджета очень плохо транслируются в рост экономики и рост доходов населения. То есть я бы сказал, что они вообще не транслируются. Или если хотите, они транслируются в рост доходов, но очень ограниченной части населения. Условно говоря, тысячи человек.
А. Осин
―
Понимаете, насколько я понимаю, что если у сталеваров отобрали из их прибыли больше денег, то на ВВП это никак не влияет. Но если цены на мировом рынке на сталь повысились, то это на ВВП должно влиять по идее. Или я опять ошибся.
А. Мовчан
―
Это влияет на ВВП настолько, насколько у вас внутренняя инфляция это не съедает. Это влияет на ВВП, настолько, насколько действительно этот сектор, сколько у вас занимает. Но дальше, если вы отобрали у сталеваров возможность реинвестировать за счет того, что взяли большие налоги, сталевары не будут реинвестировать и не будут создавать мультипликаторы для ВВП, вы заберете это в бюджет, дальше вы построите какой-нибудь огромный мост из ниоткуда в никуда. И на том все умрет. То есть это однократное использование денег. Если вы посмотрите на наш бюджет, рост расходов на оборону, на силовые ведомства, падение расходов на все остальное. А все остальное - как раз то, что дает мультипликатор к ВВП. Ни оборона, ни безопасность мультипликатор к ВВП не дает. Там мультипликатор даже не единица, он ноль. Поэтому, конечно, ждать развития экономики не приходится. И от бюджета в том числе.
А. Осин
―
В качестве тех факторов, которые могут негативно сказаться на росте ВВП, указываются эскалация геополитической ситуации, дополнительные санкции США, низкая вакцинация, что любопытно. Рост ключевой ставки Банка России. И с вашей точки зрения из этих факторов какой наиболее существенный. Расставить их и объяснить, почему.
А.Мовчан: Там, где мы зависим от Запада, у нас просто не хватает технологий и сил
А. Мовчан
―
Геополитическая ситуация на ВВП влияет в общем, даже не прямо. Она скорее влияет за счет того, что Россия будет постепенно проигрывать какие-то международные контакты. И за счет роста себестоимости получаемой нами продукции просто если нам нужно искать какие-то специальные пути для ее получения, то наверное наценка за это будет все равно приходить. Она приходит. Если нам запрещают какие-то технологии покупать, то мы остаемся в более архаичных технологиях, и это тоже снижает рост ВВП. И, наверное, это самый серьезный фактор. Но надо понимать, что та же низкая вакцинация и 900 человек в день умирающих – это ведь удар по трудовым ресурсам. И это удар в момент, когда мы начинаем спускаться к ножке рюмки. Когда мы видим, что эта волнообразная демографическая ситуация, мы скоро подойдем к низу. Через 10 лет трудовые ресурсы сократятся на 25% за счет того, что люди стареют. А детей соответствующего возраста было мало. Поэтому это, конечно, тоже очень плохая новость. Если учитывать, что их страны в год уезжают десятки тысяч, по некоторым данным сотни тысяч квалифицированных работников, то эта новость совсем становится неприятной. Для ВВП.
А. Осин
―
Мы отчасти об этом говорили в перерыве, у нас тут много говорят о том, что происходит в Великобритании. Это конечно уже не касается ВВП. Это понятно. Как с бензином, какая ситуация. Вы лично как ощущаете, наверное, едите на машине.
А. Мовчан
―
У меня электрическая машина. Я очень весело езжу мимо заправок. И вообще в Лондоне электромашин очень много. Здесь особенно заправляться бензином людям не надо. Но конечно были очереди. И конечно, люди были во фрустрации некоторой. А сейчас ситуация уже намного лучше. Хотя пока не рассосалась совсем. Но какой основной компонент был у этого кризиса. Когда начал возникать легкий дефицит бензина - все как нормальные люди бросились заправляться. Потому что дефицит же бензина. Поэтому надо срочно заправиться. И они создали резкий всплеск спроса на бензин. А на фоне, когда у вас уже есть легкий дефицит из-за того, что не хватает водителей для цистерн, еще и когда все бросились заправляться – то это приобрело характер такого автоволнового процесса, который сам себя вызывает. И в течение недели это было жестко. И я ехал из аэропорта в такси, и даже таксист мне, когда мы подъезжали к дому, сказал, что, вы знаете, сейчас час ночи, сейчас самое лучше время заправляться. Потому что сейчас народу нет на заправках. Если хотите, езжайте. Все бросайте.
А. Осин
―
А вы тут со штепселем.
А.Мовчан: В России экономика стагнирующая. Я бы даже сказал: экономика рецессии. Это продолжается уже 10 лет
А. Мовчан
―
Да, у меня розетка в гараже. Мне что, я зарядил как айфон и поехал. Поэтому нет ничего страшного. Потом англичане и жители острова вообще значительно спокойнее относятся к этим ситуациям. Здесь каждый снегопад – кризис. Поэтому все более-менее привыкли. Ну да, где-то постояли за бензином. Сейчас вроде опять все рассосалось. Все радостно писали в твиттере: туалетная бумага есть.
А. Осин
―
Еще не раскупили. Еще один вопрос по автомобилям. У нас какая-то парадоксальная ситуация на рынке сложилась. Если вы знакомы с такими вещами в экономике. Вроде бы продажи автомобилей за сентябрь в России упали на 22%. А по АвтоВАЗу вообще 51%. Завод несколько раз останавливался. В то же время говорят, что какой-то дефицит машин. Купить невозможно. Долго ждут. Как это так. Мы же все-таки в рыночных может быть с какими-то извивами экономики живем.
А.Мовчан: Доходы населения будут падать со следующего года, продолжать как они падали до 20-го года
А. Мовчан
―
Бывает, что машин производят меньше, потому что их меньше покупают. А бывает, что машин производят меньше, потому что их не могут произвести больше. Вот нынешняя ситуация она в большой степени на 80% второго типа и на 20% первого. Проблема заключается в том, что со всеми этими кругами по воде, которые возникли от ковида и от локдаунов и всего остального образовался очень серьезный дефицит электронных компонент для производства машин и механизмов. По всему миру образовался. Из-за дефицита машин, вызванного дефицитом компонент, в Америке летом на 20% подскакивали цены на подержанные машины. То же самое естественно докатилось до нас. Что вы хотите. Мы все сейчас, у нас везде электронные запчасти. В любой машине, даже в Жигулях. И естественно раз производства меньше и продажи меньше, значит, цена будет расти. Это законы макроэкономики. Здесь я еще бы сказал про 20% дополнительных, они связаны с тем, что производители тоже стараются этим умело пользоваться. Когда возникает на рынке дефицит – они поднимают цены. И смотрят на эластичность. Если рынок не эластичен, а он оказался не эластичен, то это большая хорошая новость для них. Они могут даже придержать производство. Потом им выгоднее произвести меньше, продать дороже часто, чем произвести больше, продать дешевле. И оказывается в области машиностроения, это тоже работает. Оказывается, этот рынок недостаточно эластичный. И американцы тоже там и Форд, и Тойота сократили просто производство. И продают свои машины с наценкой, потому что есть дефицит. И чувствуют себя вполне комфортно. Это все игры капитализма. Когда в большой грязной рукой локдауна залезли в большую капиталистическую систему, то как если руку в воду опустили, вынули. А круги по воде долго идут. И вот эти круги будут еще некоторое время идти по воде.
А.Мовчан: Вообще нет такой вещи в мире, из которой русский человек не мог бы сделать основание для срача
А. Осин
―
А если вы еще произвели некие движения, тога волны будут больше. И у нас полминутки осталось. Может быть пару слов, если какие-то впечатления о нашумевшем космическом полете, который сейчас продолжается. Я имею в виду актриса Юлия Пересильд, режиссер Клим Шипенко на международной космической станции. Это вроде как впервые. Вроде как все в ажитации пребывают. Вы пребываете?
А. Мовчан
―
Мне есть чем заняться, честно скажу. Вообще нет такой вещи в мире, из которой русский человек не мог бы сделать основание для срача. Я же тоже вижу комментарии. Одни люди пишут, вот это великая победа России. Другие пишут, что вы там обалдели, какая победа, кому это нужно, накормите людей скорее.
А. Осин
―
Поэтому и спрашиваю.
А. Мовчан
―
А мне кажется, что вообще не имеет смысла ни то, ни другое мнение. Понятно, что здесь никакой особой победы нет. Процесс идет своим чередом. Конечно, в космос будут летать гражданские. Конечно, там так же, как на самолетах в свое время, летал сначала Нестеров один, и все ему завидовали. Потом стали летать молодые ребята, которые Осоавиахим заканчивали. А потом стали уже летать бабушки к себе домой. То же самое будет с космосом в какой-то момент. Ну хорошо, слетали. Это интересно, забавно. Но я думаю не более того. Я только за. Отлично, что они слетали.
А. Осин
―
О рюмке уже говорили. Ну, значит произносим практически тост: ну, за обыденность космоса. Андрей Мовчан, основатель группы компаний по управлению инвестициями Movchan's Group, финансист был у нас в эфире. С вами был Алексей Осин. До встречи, счастливо. Спасибо.