Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2021-10-05
05.10.2021
А. Нарышкин
―
Всем добрый вечер. В эфире «Эхо Москвы» программа «Особое мнение». И мой гость – Сергей Алексашенко, экономист. Приветствую вас.
С. Алексашенко
―
Добрый день, Алексей. Здравствуйте, зрители. Здравствуйте, слушатели.
А. Нарышкин
―
Глобальный сбой. Фейсбук, Инстаграм и WhatsApp легли вчера на энное количество часов. Чему нас эта история учит?
С. Алексашенко
―
Она нас учит многому. Наверное, первое – то, что идеальных систем не бывает. Что техника, как бы над ней люди долго ни работали, как бы много сил они ни тратили, сколько бы денег ни тратили – она имеет вероятность все-таки иногда отказывать. Это первое. Второе – как всегда или как очень часто бывает, сломалась не техника, а сломался человеческий фактор, как следует из сообщения компании фейсбук, что-то куда-то не туда переключили, не так роутеры переставили. И из-за этого все легло. Это означает, что видимо, в компании фейсбук есть серьезные проблемы с техническим персоналом. Но, вообще говоря, эта проблема очень часто встречается во многих крупных компаниях, которые растут и так они свое программное обеспечение развивают, налепливая что-то на старое. Потому что сломать старое ядро уже невозможно, нужно сделать что-то новое, лепят сверху, потом сверху, и в результате через какое-то время оказывается, что, во-первых, никакой логики в построении такой системы не существует. А во-вторых, очень часто люди уходят на другую работу и нет никого, кто может рассказать, как оно устроено целиком. И последнее, я думаю, что эта авария, этот сбой он конечно сыграет на руку противникам разделения фейсбука. Не секрет, что в американском конгрессе и в американском антимонопольном органе идут серьезные разборки с фейсбуком. Его обвиняют в монополизме. И то, что у него в руках одновременно сам фейсбук, Инстаграм и WhatsApp – лишний раз будет толкать в сторону того, что это все-таки уже мессенджеры это такое общественное благо и надо их разделять в отдельные компании. Чтобы они конкурировали друг с другом. И чтобы вероятность такого сбоя была гораздо меньше.
А. Нарышкин
―
Я, честно говоря, не слышал про эту историю. То есть всерьез идет обсуждение того, как американские законодатели и исполнительная власть потом будут делить частную компанию?
С. Алексашенко
―
Законодатели, скорее всего, не будут иметь отношение. Они просто проводят слушания. Задают вопросы. И формируют и общественное мнение, и позицию соответственно… Здесь кстати нет особого разногласия. Скорее большинство выступает за то, что серьезные антимонопольные меры нужно применять к Фейсбуку и про Apple говорят и про Амазон. В Майкрософт куда-то потихонечку спрятался. Гугл. В общем все они под ударом. Но мне кажется, что сегодня Фейсбук из того, что я читаю, слышу – он, конечно, на первом месте. Потому что у него его, что называется, политика скупки всех потенциальных конкурентов, она у всех на виду, и в принципе такой монобизнес, который они…
А. Нарышкин
―
Объясните, пожалуйста, а что в этом плохого. Если компания обладает достаточным количеством денег и может себе позволить покупать маленькие, в том числе стартапы. Почему нет? Какого черта вмешиваются власти и пытаются навязать какие-то свои порядки.
С. Алексашенко
―
Алексей, есть такое понятие – монополия. И уже давно где-то лет 120 назад в Америке было признано, что монополия это плохо. Что когда какая-то одна компания имеет монопольное положение на любом рынке, 120 лет назад был рынок, например, нефти, известный Standard Oil, рокфеллеровская была раздроблена. На основании антимонопольных решений. Поэтому есть антимонопольная политика, есть позиция государства. И очевидно, что на сегодня Фейсбук, по крайней мере, в американском медиапространстве действительно пользуется монопольными возможностями и занимает монопольную позицию и не дает развиваться самое главное конкуренции. Дело не в том, ты можешь быть монополией, но если ты не препятствуешь развитию конкуренции, то, пожалуйста. В принципе, если бы Фейсбук купил, например, сеть бензоколонок, то я думаю, никого в Америке это сильно не напрягло.
А. Нарышкин
―
Какие последствия могут быть для самого Фейсбука по части капитализации может быть компании. Как Фейсбук от этого пострадает. Потому что я видел акции разумеется, упали после этого сбоя, тем более что он был растянутый во времени. Но компания подешевеет, кто-то пойдет по миру или нет.
С.Алексашенко: Все желающие могут понять, что будет, если, например, российское государство закроет YouTube
С. Алексашенко
―
Нет, по миру, наверное, никто не пойдет. Никто – наверное, неправильно сказано. Если кто-то покупал акции Фейсбука с большим кредитным плечом и купил, что называется, накануне, они упали и пришел известный звонок под названием «margin call», когда вам банк позвонил и сказал, что донесите еще денег. Или продайте свои акции. Ну, наверное, не очень большое количество людей такое есть. В принципе падение акций на 5% я не могу сказать, что это катастрофа. Там чуть больше 5% акции упали.
А. Нарышкин
―
Если переводить в доллары, это какие-то десятки миллиардов.
С. Алексашенко
―
Алексей, оценка акций – это же не те деньги, которые лежат у вас, условно говоря, в кошельке или на банковском счете. Это к вопросу о том, как вообще относиться ко всем этим рейтингам Форбс, который говорит, что какой-то олигарх российский, его состояние составляет 20 млрд. долларов. В принципе да, оценка акций, которые ему принадлежат, составляет 20 млрд. долларов. Но в принципе это акции. И вряд ли он их будет продавать. Потому что если он продаст, если у него 51% и он продаст 5%, то он сразу потеряет контроль. И поэтому превратить все это дело в деньги достаточно сложно. Поэтому мне кажется, что падение, опять, если мы забудем всю антимонопольную историю и не будем ее прогнозировать, я думаю, что через какое-то время, конечно, акции Фейсбука восстановят свою стоимость и вернутся на прежний уровень. Если на рынке опять не будет общего падения и так далее. Я не думаю, что это… Понимаете, компания Фейсбук достаточно честно сказала, что, ребята, был просто человеческий фактор. Люди то ли недостаточно хорошо посмотрели, то ли недостаточно хорошо проверили. Была человеческая ошибка. Лучше признать ошибку и просто больше ее не повторять. Поэтому если действительно так, я не думаю, что из-за этого возникнут долгоиграющие последствия. Если, условно говоря, через неделю это повторится, через месяц еще раз повторится, станет понятно, что это не человеческий фактор, а проблемы какие-то действительно технологические, построение программного продукта. Тогда, конечно, капитализация Фейсбука может упасть гораздо сильнее. А так, я думаю, что этот сбой так и останется сбоем в котировках.
А. Нарышкин
―
Если опустить технические и экономические факторы, которые вы прекрасно разобрали. Поговорить о нас с вами, простых людях. Насколько в принципе пагубная зависимость людей от Фейсбука, потому что вой, по-моему, до сих пор стоит. Люди не были готовы к тому, что их лишат всех привычных средств связи.
С. Алексашенко
―
Собственно говоря, это интересный такой социальный эксперимент. Я время от времени с собой такие эксперименты провожу.
А. Нарышкин
―
Детокс это называется цифровой. Хорошо.
С. Алексашенко
―
Но я это делаю по-другому, я уезжаю, когда еду в отпуск, то я просто еду туда, где нет вообще никакой связи. Или осознанно выключаю все средства связи, чтобы хотя бы неделю пожить без этого. Первые три дня – это ломка. То есть, даже если у тебя никакой связи нет, ты каждые 5 минут хватаешься за телефон и судорожно пытаешься нажать кнопку, вспоминая, что это бесполезно. На третий день ты уже забываешь про то, что у тебя есть телефон и получаешь удовольствие от того, что у тебя голова чистая и начинают достаточно свободно ходить интересные мысли. Поэтому да, конечно, с непривычки это страшно, потому что мы все подсели на постоянное общение, постоянный информационный поток. Но нужно понимать, что жизнь гораздо богаче и я думаю, что ничего страшного не случилось. Хорошо, 6 часов не было соцсетей. Это же не 6 месяцев. Зато мы теперь понимаем, все могут понять желающие, что будет, если, например, российское государство закроет Ютуб.
А. Нарышкин
―
Ой. Не говорите. Типун вам на язык. Что такое, зачем.
С. Алексашенко
―
Зато теперь все могут представить. Да, подумаешь, закроют и закроют. Теперь хорошо понятно, что это такое будет.
А. Нарышкин
―
Вчера и позавчера публиковались детали против разных влиятельных людей. Это все называется «Досье Пандоры». Что там ключевое, что такое сенсационное вы бы могли отметить?
С. Алексашенко
―
«Досье Пандоры», «Ящик Пандоры» говорит о том, что политические деятели разных стран продолжают пользоваться офшорными схемами. Я считаю, что люди, которые не являются публичными, государственными служащими, не являются избираемыми депутатами, министрами назначаемыми, в принципе они имеют полное право владеть офшорными компаниями. Более того, в России, Америке вы обязаны включать доходы своей офшорной компании в свою налоговую декларацию, платить с них налоги. Условно какой-нибудь «Газпром» или «Роснефть» выпускает еврооблигации, то очень часто для этого создается офшорная компания. Потому что у нее нет истории, она нулевая. И юристам ее легко проверять. Если «Газпром» и «Роснефть» может создавать для своих нужд офшорную компанию, наверное, есть и люди инвесторы, которые считают, что тоже в каких-то целях это удобно.
А. Нарышкин
―
Для чайников, Сергей. Если ты как частное лицо физическое лицо или как компания пользуешься офшорами, значит ли это, что ты являешься автоматически нарушителем. Или это все-таки про оптимизацию своих расходов.
С. Алексашенко
―
Нет, ты не являешься нарушителем. В российском налоговом законодательстве есть такое понятие – контролируемая иностранная компания. То есть тот самый офшор, у которого есть финансовые активы, который никакой производственной деятельности не ведет, для которого вся деятельность – это покупаете, продаете ценные бумаги или какие-то другие финансовые инструменты через эту компанию. То есть не на свой личный счет, а на счет компании. И по российскому налоговому законодательству вы должны включать доходы этой офшорной контролируемой иностранной компании в свою налоговую декларацию. Но если вы Америке вы должны по полной платить, ставка, которая будет, 20-30-37%, то Россия щедрая душа и больше 5 миллионов рублей платить не требуется. Это соответственно 70 тысяч долларов. Даже если вы заработаете миллиард долларов в год, то больше 70 тысяч долларов с вас налогов не возьмут. Само по себе создание офшорной компании, мы говорим о людях, которые не политики и не публичные персоны, - в моем понимании сейчас это геморрой. Сейчас уже все страны начинают бороться с уклонением от налогов и зачастую просто какие-то дополнительные бумажки собирать не очень понятно, зачем. Если ты не выполняешь закон и не декларируешь доход – ты уклоняешься от налогов. И как мы хорошо помним, Аль Капоне посадили за неуплату налогов, а не за то, чем он занимался в жизни. Это первая часть. Вторая часть относится к политикам. Политики необязательно российские. Самый яркий пример – это президент Чехии. У которого был офшор.
С.Алексашенко: Правительство построило такую формулу, что бензин будет дорожать всегда
А. Нарышкин
―
А у Зеленского тоже офшоры.
С. Алексашенко
―
У Зеленского, насколько я понимаю, такая промежуточная история, что он продал, подарил свою долю в офшоре Сергею Шефиру, который сейчас является его первым помощником.
А. Нарышкин
―
Тот самый, на которого покушение было.
С. Алексашенко
―
Тот самый, и который является совладельцем «Квартала 95». Но как-то он странно подарил. Потому что доходы, которые приходят на эти офшоры, это роялти. То есть те сериалы, шоу, которые делал «Квартал 95» или Владимир Зеленский, сценарии писал, ему как автору поступают на «Квартал 95», на офшорные компании продолжают поступать доходы. Эти доходы получает жена Елена Зеленская. И насколько я понимаю, здесь пограничная история. Потому что Зеленский избавился от этих, передал Шефиру доли в компаниях в 19-м году до избрания президентом. Но по украинскому законодательству он должен был показать в декларации 18-го и 19-го года. И вот сейчас там есть в Украине национальное агентство по противодействию коррупции, которое будет проверять, есть ли они в декларациях Зеленского. В тот момент, когда Зеленский стал президентом – у него уже офшоров не было.
А. Нарышкин
―
Но если политиков действующих все-таки заподозрили в связях с офшорами, является ли это поводом для отставки? Например, если мы говорим о том же Зеленском. Покопались в его прошлом, обнаружили там какие-то оффшорные следы и что теперь, должен выходить Зеленский каяться, например, или должен добровольно расстаться со своим постом.
С. Алексашенко
―
Алексей, я точно совершенно не являюсь таким тонким знатоком украинского законодательства. Я повторю. В тот момент, когда Зеленский уже даже во втором туре избрался, не говоря уже о том, когда он прошел процедуру инаугурации - у него офшоров не было. И сейчас у него, по крайней мере, из того что мы знаем из «Ящика Пандоры», у него нет этих офшоров. Он от них избавился. Но если украинское законодательство говорит, что Зеленский должен был задекларировать эти офшоры в своей декларации за 19-й год, хотя бы несколько дней он владел. Потому что, избавился условно 10 марта 2019 года, и он их показал – то это является нарушением украинского законодательства. Какая за это санкция – не знаю, не буду врать.
А. Нарышкин
―
Это вы пытаетесь осмыслить с юридической стороны. А по-человечески. Если ты пользовался офшорами, значит, пытался свои расходы оптимизировать. Значит, ты не хотел платить налоги в своей стране, хотел платить там, где процент минимальный. Значит ты поступаешь как редиска. Грубо говоря.
С. Алексашенко
―
Алексей, очень правильный вопрос вы поставили. К сожалению, я пока на эту тему в Украине ничего не слышал. Грубо говоря, вот те доходы, которые Зеленский получал от офшора, не будучи президентом – он с них платил налоги или не платил. То, что я слышал в период избирательной кампании, когда был 2019 год – он был одним из крупнейших налогоплательщиков Украины, как физическое лицо. Значит, видимо, он платил налоги. По крайней мере, я не слышал, чтобы ему кто-то предъявлял претензии, что он с этих доходов не платил налоги.
А. Нарышкин
―
Давайте дальше пойдем. Нефть и газ. Объясните, пожалуйста, что происходит с нефтью, надо ли российским налогоплательщикам может быть радоваться тому, что цены бьют рекорды.
С. Алексашенко
―
Ну как, подводная лодка она утонула, а цены на нефть они растут. Российским налогоплательщикам радоваться не нужно. Скажем так, может быть, если им нужно радоваться – только потому, что им не придется плакать. Нефть дорожает – значит, уже рубль не будет девальвироваться. Это уже хорошо, правда. Соответственно дальше будут ли от этого расти доходы бюджета – да, будут.
А. Нарышкин
―
Значит, Сергей…
С. Алексашенко
―
Подождите. Доходы приходят в казну и ими распоряжается министр финансов Силуанов. Будут ли после этого расти расходы бюджета? Ответ: не будут. Будут расти средства в ФНБ. Туда деньги пойдут.
А. Нарышкин
―
В кубышку.
С. Алексашенко
―
Правильно. Смотрите, как вы хорошо уже все понимаете. Вы у Силуанова запросто можете работать спичрайтером, помощником…
А. Нарышкин
―
Я воздержусь. Спасибо большое.
С. Алексашенко
―
Я же говорю: можете. Я же не говорю, что вам нужно туда идти. Соответственно в следующем году 2022 в бюджет приходят доходы от нефти до цены 44,2 доллара. Все, что сверху – идет в кубышку. Поэтому будет там 80 долларов за баррель, 90 долларов, вот на расходы бюджета это никак не повлияет. То есть, поэтому российским гражданам волноваться не следует. Девальвации не будет, но и радоваться не следует, потому что государство делиться с ними этими доходами не будет.
С.Алексашенко: «Газпром» как бы построил клещи вокруг Украины
А. Нарышкин
―
А если мы от серьезных экономических формулировок опустимся на совсем бытовой уровень. Подорожает ли или подешевеет от нефтегазовых дополнительных денег морковка. Самое, что волнует людей. Подсолнечное масло. Построят ли в микрорайоне внепланово садик детский. Если появились дополнительные какие-то деньги.
С. Алексашенко
―
Нет, денег дополнительных не будет. Алексей, деньги дополнительные будут в кубышке лежать в распоряжении министра Силуанова и Владимира Путина. Вот есть два человека, которые могут деньги из кубышки достать. Путин оттуда может достать столько, сколько захочет в любой момент, когда захочет. Ну так закон прописан, что президент может своим указом взять и потратить деньги ФНБ. Министр Силуанов может проявить слабость и изменить бюджетное правило. И, например, сдвинуть границу, сделать не 44 доллара 20 центов, а например 45 долларов. И тогда какое-то прибавление доходов в федеральном бюджете будет и соответственно можно будет потратить денег больше. Теперь начнем с плохого. Есть плохая новость. Несмотря на то, что или из-за того, что нефть дорожает, что в российском бюджете больше денег – соответственно будут расти цены на бензин. Потому что они у нас растут всегда, независимо от того, нефть дорожает или нефть дешевеет. Потому что правительство построило такую формулу, что бензин будет дорожать всегда. Соответственно садик не построят, новый садик не построят, потому что денег никакой области не дадут и никакому району не дадут. Морковка, подсолнечное масло, сахар – надо смотреть, какой будет урожай. Второе – нужно смотреть, выпустят или не выпустят какие-нибудь дурацкие ограничения на российское Министерство сельского хозяйства. Оно может, например, взять и ввести какие-нибудь пошлины или наоборот, отменить пошлины. Или ограничить импорт сахара. Знаете, у нас неурожай сахара, но ввозить мы его не разрешаем.
А. Нарышкин
―
А вот если сравнивать цены на нефть и темпы инфляции – это вообще квадратное с мокрым или все-таки есть какая-то корреляция.
С. Алексашенко
―
Нету. Алексей, не ищите.
А. Нарышкин
―
Не буду.
С. Алексашенко
―
Для России в смысле не ищите. В Америке есть. В Америке за год бензин подорожал практически на 50%.
А. Нарышкин
―
Давайте сделаем перерыв. Это программа «Особое мнение» в прямом эфире «Эхо Москвы», у нас в гостях Сергей Алексашенко.НОВОСТИ
А. Нарышкин
―
Давайте про газ теперь поговорим. Тоже цены на газ растут. Владимир Путин сегодня комментировал ситуацию, которая происходит на рынках. Он говорит, что истерика в Европе из-за роста цен. Там истерика, какая-то неразбериха на рынках. Почему? – да потому что серьезно к этому не относятся, кто-то спекулирует на проблемах климатических изменений, кто-то недооценивает чего-то, кто-то начинает сокращать инвестиции в добывающие отрасли, - говорит президент. На совещании с членами правительства. Прав ли Путин?
С. Алексашенко
―
Я предлагаю запомнить это дело и в следующий раз, когда Владимир Путин начнет топать ногами и стучать руками по поводу цен на растительное масло, на сахар, гречку, когда они вырастают на 10%, а не в 10 раз как цены на газ в Европе. Мы будем говорить: Путин устроил истерику. Вот я предлагаю просто процитировать. Потому что цены на газ в Европе действительно выросли в 10 раз по сравнению с тем, что было год назад. И, конечно, это серьезнейший удар и по европейской экономике, и по европейской энергетике, где существуют газовые электростанции. Ну и по рядовым гражданам, счета за газ тоже будут расти и понятно, что политикам это всерьез не добавляет плюсов. Особенно тем, которые будут готовиться к выборам. Теперь давайте разбираться, почему эта ситуация сложилась. В чем я готов согласиться с Путиным, - что есть большие просчеты с точки зрения вообще подхода европейских правительств разных стран и европейской комиссии к энергетическим проблемам. Давайте возьмем, условно говоря, Германию. В 2011 году Германия приняла решение закрыть все атомные электростанции. После аварии на японской Фукусиме. В начале 2000 годов в Германии примерно 30% электроэнергии производилось на атомных электростанциях. Германия начала вместо атомных электростанций строить ветряные и солнечные. В основном ветряные. Проблема и атомной электростанции и ветряных и солнечных, атомная вообще работает постоянно, а ветер и солнце: вот если есть ветер – они работают. Нет ветра - не работают. И вот так оказалось, что в первом полугодии этого года ветряные электростанции Германии выработали энергию на 20% меньше, чем год назад. Так природа сложилась. Это вообще процесс неуправляемый. Дальше в энергетике есть, чтобы было понятно, есть некий постоянный поток электроэнергии, который атомные электростанции производят. А бывает пиковый спрос. Когда вечером люди все приходят домой и включают или кондиционер или обогреватель, свет. Пиковое потребление электроэнергии. Пока по состоянию на сегодня наилучшими пиковыми мощностями является газовая или угольная. Потому что как конфорку газовую включаете – точно также можно включить газовую электростанцию. Или угольную.
А. Нарышкин
―
То есть к вечеру подкинул уголька и соответственно удовлетворил потребности населения.
С. Алексашенко
―
Да, диспетчеры сетевых организаций прогнозируют рост электроэнергии и говорят: угольщики побольше, газовые электростанции побольше. А тут вы говорите: о’кей, мы угольные электростанции закрываем, а газ – это переходное топливо. А атомную энергетику мы тоже закрываем. Дальше вступает в дело производитель, те компании, страны, которые добывают уголь или поставляют газ. Катар, который является страной крупнейшей по запасам газа и который поставляет основные объемы сжиженного газа в Европу, сказал: о’кей, вы что там сказали? – газ это переходное топливо, что через 20 лет вам газ будет не нужен. Мы не заинтересованы строить развивать свои добывающие мощности, строить новые заводы по сжижению газа на те рынки, для которых нет перспектив роста. Вы сказали, что вам больше газа не нужно. Спасибо, мы строим завод и весь газ контрактуем для Китая. Угольщики в прошлом году тоже все попали в серьезнейшее падение спроса на уголь, на электроэнергию. Многие шахты закрылись. Потому что уголь никому не нужен. Ломать не строить и прекратить производство гораздо быстрее, чем его начать. И вот в тот момент, когда выяснилось, что ветряные электростанции дают мало электроэнергии, что атомные электростанции продолжают закрывать, сегодня на них производится 12% электроэнергии, выяснилось еще, что зима последняя 20-21 года оказалась чуть более холодной. То есть она не какая-то рекордно холодная, но холоднее, чем год назад, два года назад. И поэтому запасы газа из хранилищ использовали практически до донышка. Почти весь газ выбрали. И надо бы весной начать закачивать, когда еще и цены были низкие. Но было непонятно, из кризиса вышли, экономика будет расти или не будет, с какой скоростью. И прозевали момент. И вот сейчас осенью выяснилось, что газа в хранилищах не хватает, на самом деле сегодня хранилища в Европе заполнены на 75%. А нужно 90. Эти 15% это 10 млрд. кубометров газа. Если бы в апреле сказали «Газпрому»: «Газпром», дай нам полтора миллиарда каждый месяц побольше, я думаю, что «Газпром» бы это сделал.
С.Алексашенко: Девальвации не будет, но и радоваться не следует
А. Нарышкин
―
Было бы дешевле. То есть это как с санями. Готовь заранее.
С. Алексашенко
―
Конечно. Поэтому спотовый рынок, цены 1200 – это когда вам нужно прямо сейчас и срочно. Это не какой-то долгосрочный контракт, по которому вы получаете следующие 25 лет. А вам именно сегодня не хватает. Точно так же как с ценами на уголь. В Китае добыча угля практически не росла в этом году из-за аварий. А потребление электроэнергии выросло на 14% и вот Китай готов покупать уголь везде, где угодно. По всему миру по любой цене, потому что для них это вопрос жизни и смерти. И соответственно, закругляя немножко путанный рассказ, в чем я согласен с Путиным – что есть некая экологическая повестка дня, когда говорится, что мы снизим выбросы.
А. Нарышкин
―
Тем более если вы говорили про Германию, там «зеленая» партия, будь здоров, активная.
С. Алексашенко
―
Это один из бенефициаров последних выборов. Но выясняется, ребята, хорошо, вы против выбросов, замечательно, вы будете их снижать. А откуда вы будете брать электроэнергию. Сейчас Германия уже готова жечь уголь в любых объемах, лишь бы только получить электроэнергию. То есть вплоть до того, что готовы восстанавливать потребление мазута на электростанциях. Хотя раньше считалось, что это безумно дорого. Но при нынешних ценах это уже вроде считается как нормально. Поэтому такое сложное сочетание. Когда правая рука не знает, что делает левая. Вот есть экологическая повестка дня, один вице-премьер, грубо говоря, разрабатывает. А есть энергетическая политика, которую иногда разрабатывает другой вице-премьер, а иногда никто. И вот они между собой не очень хорошо договорились.
А. Нарышкин
―
А в итоге «Газпром» Европу может сейчас обогреть или нет. По любой цене. Этот газ в принципе он есть?
С. Алексашенко
―
Вы подошли к корню вопроса. Может ли «Газпром» чего-то сделать. Позиция «Газпрома» следующая: можем, но только в том случае, если вы нам запустите «Северный поток-2». Вот если вы нам откроете «Северный поток-2», то мы вам дадим больше газа. А если не откроете «Северный поток-2», то газа не дадим.
А. Нарышкин
―
А так можно делать?
С. Алексашенко
―
Вот если есть монополист, мы же с чего начали. «Газпром» - у него 40% поставок на европейский рынок газа. И в принципе только «Газпром» может в короткой перспективе увеличить добычу. Самое главное, что у «Газпрома» есть дополнительные трубопроводы, которые идут через Украину или Белоруссию. В принципе у «Газпрома» есть возможность прокачать больше газа. Но «Газпром» говорит, такая логика: не, мы не можем Украину и Белоруссию, у нас только долгосрочные контракты. Но если будет «Северный поток-2» - то прокачаем.
А. Нарышкин
―
А «Северный поток-2» напомните, пожалуйста, в каком состоянии. На прошлой неделе были сообщения, что Венгрия уже как-то, честно говоря, я плохо представляю, как это выглядит на карте. Какие трубы куда идут. Венгрия начала чуть ли ни получать газ или «Северный поток-2» начали заполнять газом.
С. Алексашенко
―
Алексей, вы запутались.
А. Нарышкин
―
Я абсолютный профан.
С. Алексашенко
―
«Газпром» как бы построил клещи вокруг Украины. С юга идет «Турецкий поток» и Венгрия получает, Турция и дальше Болгария, Венгрия, Австрия. И есть «Северный поток-2», как клещи времен Второй мировой войны. Танковая колонна слева, справа. А Украина – посередине. И соответственно «Северный поток-2» идет с севера. Поэтому Венгрия уже начинает получать газ, который идет через Турцию. Но там какие-то страны, например, Словакия подписала соглашение «Газпрома», что как только «Северный поток» запустится, они будут получать газ, который будет идти через «Северный поток».
С.Алексашенко: Тотальный локдаун невозможен, потому что останавливается экономика
А. Нарышкин
―
А для «Северного потока» препятствия какие-то остались еще?
С. Алексашенко
―
«Северный поток» достроен. Все трубы уложены и сегодня или вчера буквально появилось сообщение, что «Газпром» начал туда закачивать газ. То есть он как владелец и оператор этого газопровода проверяет, нет ли утечек, все ли компрессоры нормально работают. Ну и как вообще чтобы газопровод работал, он должен быть заполнен газом. Просто дополнительный газ, что называется, будет выталкивать то, что впереди идет. Но при этом «Северный поток-2» не прошел международную сертификацию и «Газпром» не получил сертификат управляющего газопровода. То есть они подали документы в Германию и рассмотрение документов займет примерно 4 месяца. И еще есть два месяца у Европейской комиссии, чтобы утвердить или не утвердить. Поэтому пока «Северный поток-2» работать не может, потому что нет документов о сертификации оператора.
А. Нарышкин
―
А раз эти клещи в виде газопроводов, обнимают Украину, получается, все ради Украины делали, чтобы ее наказать.
С. Алексашенко
―
Алексей, вы удивительно, что называется, не в бровь, а в глаз. Ну конечно.
А. Нарышкин
―
Я стараюсь сегодня.
С. Алексашенко
―
Конечно, это именно для этого все и делалось. И, собственно говоря, в высказываниях «газпромовских» начальников, кремлевских начальников время от времени это проскальзывало. Если внимательно посмотреть то, что они говорили за последние 15 лет, то как раз это основной мотив строительства этих мощных газопроводов клещей с севере и юга – для того чтобы лишить Украину транзита на газ. Поставить ее на колени.
А. Нарышкин
―
Минута остается. Скажите, пожалуйста, у нас поскольку в России катастрофическая ситуация с ковидом, с заболеваемостью и смертностью, ваш выбор, если бы вы были высокопоставленным чиновником. Принудительная вакцинация, поголовная или тотальный локдаун.
С. Алексашенко
―
Тотальный локдаун невозможен, потому что останавливается экономика. Принудительная вакцинация тоже невозможна, потому что вакцины нет для детей, для некоторых людей есть медицинские противопоказания. А потом у вас нет инструмента принуждения людей к вакцинации. Ну вы же не можете как в концлагере всех загнать в бараки…
А. Нарышкин
―
Как в США частные компании большие уже говорят, что если вы не будете вакцинироваться, сотрудникам, мы будем вас наказывать рублем или долларом.
С. Алексашенко
―
Алексей, вы же неслучайно сказали, что это делают частные компании. Частные компании, у которых начальник платит зарплату, он может вам сказать, что вы обязаны вакцинироваться или мы разрываем трудовой контракт.
А. Нарышкин
―
На частные же компании можно давить.
С. Алексашенко
―
Нет, в Америке давить у вас не получится. В Америке федеральные служащие обязаны вакцинироваться. В Америке учителя обязаны вакцинироваться. Они говорят: а мы не хотим.
А. Нарышкин
―
Ваш выбор в итоге. По какой схеме все-таки идти.
С. Алексашенко
―
Ну смотрите, если вы не приставляете дуло пистолета, то вакцинация.
А. Нарышкин
―
Спасибо огромное. Сергей Алексашенко, экономист был сегодня героем программы «Особое мнение».