Дмитрий Муратов - Особое мнение - 2021-09-10
10.09.2021
И.Воробьёва
―
Здравствуйте, это программа «Особое мнение», меня зовут Ирина Воробьёва, сегодня со своим особым мнением главный редактор «Новой Газеты» Дмитрий Муратов.
Д.Муратов
―
Как неожиданно, добрый вечер.
И.Воробьёва
―
Как неожиданно, что сегодня «Особое мнение» или что Дмитрий Муратов или что меня зовут Ирина Воробьёва?
Д.Муратов
―
Просто ты даже не предупредила, просто раз – и всё началось.
И.Воробьёва
―
Меня же не предупредили – просто включили микрофон, я после этого обязана начать говорить. Здесь так устроено. Вы можете смотреть нас в YouTube на канале «Эхо Москвы», слушать по радио, писать нам сообщения по номеру +7-985-970-45-45. Дмитрий, скажите, пожалуйста, а вас бесит, что происходит сейчас с журналистами?
Д.Муратов
―
Нет, не бесит. Я давно уже не бешусь. Меня эта история заставляет сделать так, чтобы профессиональное сообщество сконцентрировалось, осознало свои коренные интересы, и защитило само себя – потому что больше сообщество никто не защитит.
И.Воробьёва
―
А что, сообщество не сконцентрированное, не бодрое?
Д.Муратов
―
Думаю, что сообщество, которое, например, в СССР было вполне едино, все знали, что они у себя на полосах в газетах пишут какое-то пропагандистское враньё, но каждый из журналистов одновременно с этим был автором неопубликованных гранок, это так называлось – того материала, из-за которого он шёл в профессию, страдал, трое суток не спал, ради нескольких строчек в газете – вот эта вся безумная романтика. И вот были авторы неопубликованных гранок. В «Комсомольской правде» среди лучших материалов в том числе учитывался и автор лучшего неопубликованного материала. Гранки – были такие тонкие длинные полоски, на которых делали оттиск с набранного материала, они были такие влажные сначала, потом высыхали, и этот материал потом рассыпали, а на гранках он оставался оттиснутым. То есть, он был отпечатан на нескольких экземплярах для журналистов. И тогда все были в общем-то едиными – тогда все понимали, что вот здесь врём, а вот здесь говорим правду. Мы профессиональное сообщество, но нам приходится в силу обстоятельств каким-то образом вот так вот действовать. Ярослав Кириллович Голованов блистательно, может быть, лучше всех написал репортаж, по-моему, с первомайской демонстрации. Он написал: «Улицы стали как бы шире» – для того, чтобы все поняли, про что он пишет. Но эта фраза прошла: улицы стали как бы шире, потому что по ним шли колонны трудящихся. Вот это была такая двоякость, карнавальная такая амбивалентность – а теперь сообщество перестало быть единым. Оно перестало быть единым в начале 2000-х годов, когда разделилось на журналистику и на гламур, на глянцевые журналы, которые создавали образ жизни для рекламодателей, и на тех, кто старался оставаться про реальную жизнь, которые как бы остались из 90-х годов, когда было разнообразие жанров, разнообразие стилей, разнообразие медиа. Теперь разделение прошло не по грани «гламур и профессионалы», а по другой грани: «государственное или негосударственное финансирование». Теперь это такая двухпартийная система в медиа. Журналисты государственных медиа ну так шёпотом тебе говорят: «Какие вы молодцы» - сами они отлично понимают, что они делают, на что работают. На самом деле они обслуживают не читателя. Они обслуживают государство, они делают это иногда талантливо, иногда драйвово, в этом нельзя отказать. Вообще я не отказываю людям в том, что они хотят обслуживать государство. Ну, допустим, я не хочу, мы не хотим, мы обслуживаем только общество и читателей – а они обслуживают государство. Это принципиально разные функции, вот здесь прошёл водораздел. Я, безусловно, выражаю интересы той части медиа, а не всех медиа, которая обслуживает общество, у которых миссия совсем другая: контролировать власть в интересах людей.
И.Воробьёва
―
Ладно, а вот после того, что произошло с изданием «Важные истории»(*) и телеканалом «Дождь» (*) и рядом журналистов «Важных историй», всех признали иностранными агентами, было ощущение, что журналистское сообщество начинает как бы подразрывать, в итоге что? В итоге пикеты и предложение по изменению фактически существующего законодательства.
Д.Муратов
―
Ну смотрите, Ир, мы же сегодня говорим на «вы», правильно, мы же такое лицемерие сейчас устраиваем.
И.Воробьёва
―
Мне Венедиктов запрещает на «ты». К нему вопросы.
Д.Муратов
―
У вас цензура – цензура местоимений на «Эхе Москвы».
И.Воробьёва
―
Два месяца назад, когда вы были у Венедиктова – вы с ним тоже то на «вы», то на «ты» общались.
Д.Муратов: А давайте по суду. Не просто тебе письмо пришло и маркируешь себя клеймом иноагента
Д.Муратов
―
Я хотел бы вас, Ира, уведомить о том, что да, я имел отношение к написанию и созданию вместе с выдающимися на мой взгляд юристами, которые понимают, что такое медиа и медиа-законодательство и мировое, и российское, было создано письмо, которое подписали десятки СМИ, входящие в так называемый «синдикат». Синдикат – созданное нами, в том числе мной, Лёшей Венедиктовым, Наташей Синдеевой, Галей Тимченко, Витей Мучеником, Серёжей Лапенковым, замечательным совершенно Женей Мездриковым, 7х7, Оксаной Пановой… От Сахалина, где «Горбуша» газета, до Калининграда. Это свыше 40 медиа с общим охватом, если бы они напечатали одну заметку в один день, общий охват был бы чуть больше 40 миллионов человек. У нас нет ни юридического лица, ни денег, ни координирующего органа, мы просто добровольно соединившиеся люди, у которых есть общий чат, в котором мы помогаем друг другу – иногда советами, а иногда делаем так называемую «волну». В этом синдикат, конечно, не имеет себе равных. Я не подозревал, что эта затея обернётся, которой всего полтора года, что мы сумеем сделать так – мы помогали врачам, когда была пандемия, собирать СИЗы, мы давали так называемую «волну» - одну публикацию во всех медиа, и она становилась безусловно очень заметной. И сейчас, когда наших коллег, на мой взгляд, оскорбили, это пошлость.
И.Воробьёва
―
Признание их иноагентами – это пошлость?
Д.Муратов
―
Слушайте, ну я дружу с Романом Аниным(*), я просто всем хочу сказать, который признан в частном лице тоже иноагентом, хочу сказать, что это абсолютно замечательный парень – ему не хватило моей свободы, поэтому он ушёл два года назад делать «Важные истории» - поскольку мне скоро 60, а ему чуть за 30. У нас всё-таки разные степени представления о консервативности журналистики. Он куда более драйвовый теперь, чем я – но я с ним проработал 16 лет. Он прошёл от парня, который играл в футбол профессионально, а потом играл в отделе спорта, бросив футбол и почитав публикации Ани Политковской, между прочим – хотя как между прочим? Наоборот, это, как раз, основное - то самое. И он пошёл в профессию служить своей родине. Он очень любит Россию, влюблён в нашу страну. Он дрался с английскими болельщиками, которые пробовали там какое-то неосторожное слово сказать. Его расследования, а он лучший в стране, кто умеет делать расследования, он совместил «журналистику поля» и «журналистику жопы», то есть, он работает и с дата-данными, с большими данными и он работает в поле. И он один из самых блестящих, на мой взгляд, людей – не случайно он там и ещё там Олеся Шмагун(*), Дима Великовский(*) получили в составе группы Пулитцеровскую премию за то, что – мы были одними из основных, кто вскрывал «панамское досье», про коррупцию тех людей, которые учат нас любить родину, а сами вывозят из неё всё и национализируют не элиты, а считают, что могут жить там, а здесь нас учить верности и присяге. Понимаете? Рома блестящий расследователь, очень хлёсткий и резкий человек, настоящий патриот своей страны, и для меня – если хотите, это личное, совсем личное, когда так сказали про Рому Анина и когда так сказали про Наташу Синдееву. Слушайте, ну это же свинство. Ну какая Синдеева вам иноагент? Она создала один из лучших стартапов XXI века. Ну давайте своими именами называть вещи. «Эппл» делался в гараже, в каком-то лофте на стрелке Москвы-реки сделала Синдеева с Винокуровым, с ребятами, с первым составом «Дождя», под какими-то струями, было межпрограммного пространства больше, чем программ в какое-то время, но это было весело, драйвово, и все: «Так можно? Так можно?» - Так и нужно. А теперь – так нельзя. И кого – Синдееву? Синдеева враг народа? И Рома Анин? Вы с ума сошли что ли все? Да вы посмотрите на них, поговорите с ними, дружите с ними. Эти люди – гордость нашей страны, вот в чём дело. А чего сделали с ними? Анин точно, у Ромы небольшое медиа, он всегда отвечает за людей, с которыми он работает. У него,по-моему, кроме Конституции есть ещё книжка «Маленький принц» - мы в ответе за тех, кого приручили, это чисто Анин. Между очень высокой эмоциональной эмпатией и очень жёстким профессиональным менеджментом, вот здесь вот где-то в каком-то уникальном слиянии качеств Рома Анин. Я говорю, я с ним 16 лет работал, мне до сих пор жалко, что наверное я не сумел в какой-то момент дать ему достаточную степень свободы. А может быть, у меня уже нет той степени свободы, которую он надеялся получить. А Наташа Синдеева – вы понимаете, что это реально европейское достояние, то, что она сделала на коленке из ничего? Первое настоящее без государственного бабла телевидение. Прости, завёлся.
И.Воробьёва
―
Я просто к тому, что это всё-таки бесит.
Д.Муратов
―
Сейчас выясняется, что да. Я откажусь от предыдущего респектабельного ответа. Да, выбешивает, потому что я хочу сказать вот о чём. Слушайте, про деньги «Дождя» не знаю – какие-то копейки они получали от совместных проектов, которые, как выяснилось, они коммерческая компания! Вообще-то они могут зарабатывать, вообще-то они имеют на это право. «Важные истории» никогда не скрывали, что это грант, который выиграл Анин, когда он учился, закончив работу в «Новой газете» год в Стэнфорде – боюсь, что даже не учился, а преподавал потому что по уровню он вот это вот уже. Это хай-класс, это первач – Рома Анин. Они не брали ни копейки из казны государства. Давайте про бабло, нет, серьёзно, потому что люди не понимают. Иноагент, не иноагент – давайте сначала про бабло. А вот бабло так устроено: у нас на днях было большое дата-исследование опубликовано было в газете. Мы посмотрели, сколько тратит на обеспечение своего пиара, имиджа, репутации, власть в различных регионах. Слушайте, 30 миллиардов. Один только Краснодарский край – 2 млрд за полтора года потратили на то, чтобы показать, какие они супер-классные ребята, суперные! Два миллиарда! Не получилось даже за два миллиарда, потому что надо больше. У нас 86, по памяти, миллионов рублей тратится только для того, чтобы мониторить всё, что пишут СМИ в специальных системах мониторинга. У нас платят губернаторы за интервью через систему госзакупок. Чтобы рассказать, как он видит единство России, губер Новосибирской области тратит 200 тысяч рублей, 176 тысяч рублей.
И.Воробьёва
―
За интервью?
Д.Муратов: Те, кого называют иноагентами, ни копейки не берут у народа и ни копейки не берут у государства
Д.Муратов
―
За интервью! Чтобы его интервью напечатали на местной вкладке центральной газеты…
И.Воробьёва
―
То есть, он настолько никому не интересен?
Д.Муратов
―
Да, они настолько не могут привлечь к себе внимание, у них настолько нет бесценности и уникальности их мысли, того торгового интеллектуального предложения, которое они могли бы сделать народу, что они платят за то, чтобы их напечатали в тех газетах, которые читают люди. Вот про что надо говорить. Вот на что мы тратим эти гигантские деньги. На что – мы сначала нанимаем менеджера, а потом он нашими деньгами платит за то, чтобы рассказать, какой он офигительный – чуть не сказал, прости. Ну я же удержался.
И.Воробьёва
―
Опасный момент! Смотрю я просто на надпись НХЛ на одежде.
Д.Муратов
―
Удержался от этой вещи, да. Ну так вот, те, кого называют иноагентами, ни копейки не берут у народа и ни копейки не берут у государства, ни копейки не берут в казне, они никак не аффилированы с государством.
И.Воробьёва
―
У народа-то берут, но добровольно, люди же донатят. Всем этим иноагентам прекрасным.
Д.Муратов
―
А проблемы возникают вот где: когда Дмитрий Сергеевич Песков, замглавы администрации и руководитель пресс-службы, пресс-секретарь президента России говорит о том, что это не запрет на профессию, я ему хочу сказать, что Дмитрий Сергеевич чего-то про эту профессию ещё не знает, хотя, казалось бы, всё. Ну я рассчитываю, что просто не знает.
И.Воробьёва
―
Оптимист Дмитрий Муратов.
Д.Муратов
―
Сегодня спикер, который нужен, например, зрителям, не придёт в эфир – он побоится, что его свяжут с иноагентом. Сегодня люди, которые посылают донаты независимым СМИ, свои 100 рублей, ежемесячный платёж – если это СМИ объявлено иноагентом, он может побояться это сделать: а вдруг к нему придут домой как к тем, кто жертвовал там что-либо…
И.Воробьёва
―
И вообще регистрировался на сайте.
Д.Муратов
―
… ФБК(**), которая признана нежелательной организацией
И.Воробьёва
―
Экстремистсами, иноагентами, всем.
Д.Муратов
―
Да, ФБК признан Министерством Юстиции РФ какой-то вот плохой и неправильной организацией. И ходят же люди, ходит полиция, посетили более 2000 человек, которые жертвовали. Это что такое? Они же ничего сделать не могут, потому что они не нарушали никакой закон, эти люди, это просто предупреждение всем, абсолютно всем: даже не вздумайте своим трудовым рублём поддерживать чего-то, что нам не нравится читать и слушать.
И.Воробьёва
―
Так возвращаясь, что это за поправки? Очень коротко.
Д.Муратов
―
12 поправок, они очень простые, я про три тогда скажу. Первое: а давайте по суду. Не просто тебе письмо пришло о том, что с сегодняшнего дня ты иностранный агент, маркируешь себя клеймом, должен отчитываться во много раз чаще перед Минюстом, увеличить себе таким образом штат бухгалтерии, чтобы это писать. Это безумие просто. Первое – давайте-ка по суду. Вы же должны доказать, что а)иностранные деньги и б)не просто иностранные деньги, а за эти деньги вы обслуживаете чьи-то интересы
И.Воробьёва
―
Политические.
Д.Муратов
―
не своих читателей, не своих читателей, а какого-то принципала так называемого, какого-то хозяина. Давайте это докажем, давайте делать контент-анализ. Вторая вещь тоже очень простая: а можно установить вообще срок, на который ты признаёшься иноагентом, или это пожизненное заключение в таком медийном «чёрном лебеде», колонии такой для пожизненно приговорённых? Третья вещь – слушайте, а как выйти?
И.Воробьёва
―
Ни у кого не получилось ещё.
Д.Муратов
―
Первое: туда зашёл, как в известной книге Суворова про Пеньковского. Войти в организацию можно, выйти нельзя – только в печь.
И.Воробьёва
―
Как в чёрную дыру.
Д.Муратов
―
У нас не может быть наказания бессрочного. Как минимум три эти вещи. Четвёртое: пока это не будет устранено, все остальные не могут считаться иноагентами. На каких основаниях это принято?
И.Воробьёва
―
Какие перспективы у этих поправок?
Д.Муратов: Медиа с самостоятельной редакционной политикой и стали у нас в стране осуществлять функцию парламента
Д.Муратов
―
Я считаю, что медиа-юристы сделали прекрасную историю, составив это письмо. Мне нравится конструктивная реакция на это письмо, что эти поправки можно и нужно рассматривать. Безусловно, у нас сейчас положение межеумочное, то есть, Дума 7 созыва уже всё, а 8-я ещё не. Поэтому, конечно, к сожалению, мы попали вот в этот промежуток – тем не менее, рассчитываем на то, что это будет рассмотрено и, может быть, правительством внесено в качестве поправок – потому что ни рекламы, ни спикеров у этих медиа, у «Медузы»(*), тоже признанной иноагентом, ни у «Дождя», мы уже упоминали, что он признан, быть не может. Ира Долинина(*) и Олеся Мараховская(*) – я там не всех знаю, но Ира и Олеся у нас работали два года назад, до того, как уйти на свой проект. Это потрясающие, одарённые существа, умные, красивые, совсем молодые. Они выдающиеся специалисты в написании программ для изучения больших данных. Они извлекают большие данные, когда у тебя нет инсайда, но ты, изучив всю официальную информацию, получаешь новое абсолютно представление о том. Как устроен вокруг тебя мир. И вот я думаю: а почему на них должно быть это клеймо как на физических лицах? Это что, выдавливание из страны? Что, их сажают на новый философский – теперь уже не пароход, а как его? Самолёт? Ну зачем?
И.Воробьёва
―
Так и Роман Шлейнов(*) в «Новой газете» работал?
Д.Муратов
―
Рома работал в газете – не просто работал.
И.Воробьёва
―
Иноагентом признан тоже.
Д.Муратов
―
Он работал больше 20 лет, был промежуток, когда он работал в «Ведомостях», потом он работал одним из соруководителей OCCRP, это организация журналистов-расследователей. Он, по-моему, чуть ли не один из руководителей. Он у нас не работает два что ли года, но я говорил про это на «Дожде», знаете, кто с Аней Политковской в Норд-Ост, когда там люди от обезвоживания падали, и потом именно те, кто были самые обезвоженные, не вынесли ситуации вот этого сна, газа, с помощью которого обезвреживали террористов, часть людей умерли же от этого, потому что вода была антидотом своеобразным. Так вот, вместе с Аней Политковской, там был ещё доктор Рошаль, были ещё всякие приличные люди или ставшие приличными из-за того, что пошли в Норд-Ост, но вот вместе с Аней Политковской воду туда таскал Рома Шлейнов, внутрь этого центра на Дубровке. Проблема в том, что воду будет некому таскать, потому что всех назовут и выдавят из страны. Ну так нельзя.
И.Воробьёва
―
Это программа «Особое мнение», Дмитрий Муратов, мы продолжим через несколько минут.НОВОСТИ
И.Воробьёва
―
Продолжается программа «Особое мнение», главный редактор «Новой Газеты» Дмитрий Муратов, меня зовут Ирина Воробьёва, и мы хотим вам объяснить, почему мы так много времени тратим на журналистов
Д.Муратов
―
Я знаете что хотел сказать, у нас в парламенте, например, правящая партия нынешней Думы, которая заканчивает своё земное…
И.Воробьёва
―
Работу свою!
Д.Муратов
―
существование на Охотном ряду
И.Воробьёва
―
Печатание бешеное.
Д.Муратов
―
Так вот, процент партий был один, а число единороссов в Государственной думе примерно в два раза превышает тот процент, который они получили на выборах. У нас в парламенте люди не представлены. Очень многие люди не представлены. Я не устаю говорить, что для меня самый интересный лозунг на Болотной был «Вы нас даже не представляете!» Что такое парламент? Это представительская демократия, где представлены разные страты, круги людей, человеческие сообщества, интересы. А у нас не представлены. В результате у нас медиа в первую очередь, эти самые свободные, независимые, как угодно их называйте, медиа, я скажу вам так, с самостоятельной редакционной политикой. Медиа с самостоятельной редакционной политикой и стали у нас в стране осуществлять функцию парламента. Вот в них как раз и воплощается множество интересов и взглядов, которые есть у нашего народа. У 15-20% нашего народа есть интересы, это интересы большинства. Ничего страшного совсем нет, это нормальная абсолютно история. На этот раз медиа, в том числе «синдикат», ну у меня здесь маленькое, не видно будет логотипов, но 40 с лишним медиа с охватом от 30 до 40 с лишним миллионов человек напечатали одновременно одну и ту же маленькую плашку. Она говорит, что журналисты не иноагенты, а данное сообщение, материал, создано или распространено средством массовой информации, выполняющим только функции СМИ.
И.Воробьёва
―
То есть, ту самую плашку иноагентскую превратили в плашку журналистскую?
Д.Муратов
―
Я знаю, что эти люди, во всяком случае то, что касается Наташи, Ромы, Гали Тимченко – эти люди не выполняют никаких функций кроме своих редакторских задач, и именно они отвечают за редакционную политику, а в «Новой Газете» я и редакционная коллегия отвечаем за редакционную политику. Нам никто не указ!
И.Воробьёва
―
Раз уж вы сами заговорили про выборы, хотелось бы понять. Была публикация в «Новой газете», большой скандал, передавали в ЦИК все материалы о том, как планировали в Королёве фальсифицировать выборы чуть ли не по всему Подмосковью. Есть материал? Я знаю, что ЦИК направлял какую-то свою комиссию, всем прокурорам и так далее. На сегодня Элла Памфилова призывала всех говорить правду, и?
Д.Муратов: У меня ощущение, что те же люди, которые на олимпиаде ссали в пробирки, теперь они же проводят выборы
Д.Муратов
―
На встрече главных редакторов и руководителей различных медиа с Эллой Александровной Памфиловой, это было неделю с небольшим назад, я спросил у председателя Центризбиркома, могу ли я процитировать два абзаца инструктажа, тренинга, который проводят с руководителями территориальных и участковых избирательных кампаний некая Жанна Прокофьева, очень хорошо всем известная как человек, которого уже снимали с работы за фальсификацию результатов выборов, она уже была замешана в этом в 16 и 19 году. И вот теперь в городе Королёве собрали на тренинг людей, и она объяснила, сколько должна одна партия получить (42-45%), кто должен победить по округу в Московскую областную думу, Сергей Айкович Керселян, и кто должен выиграть по округу, где центром является в город Королёв, в Госдуму, господин Сергей Пахомов. И она объяснила, как это сделать. Это вам звонит Венедиктов, Ирина, он говорит, что вы дважды сказали мне «ты».
И.Воробьёва
―
Не было такого.
Д.Муратов
―
Что говорит им госпожа Прокофьева в присутствии заместителей руководителя главы города. Два сидят рядом. Она говорит: «Делаем две книги избирателей. Одну для наблюдателей, а вторую, по которой мы подведём итоги голосования. То есть, в одной книге мы даём сколько нам нужно голосов и процентов, а другую просто отдадим наблюдателям. Нам не надо ничего подтасовывать, у нас просто отдельная специальная книга для введения. Реально это заговор против народа, кража выборов и голосов народа, вот что это такое. Там сидели ещё заместители Эллы Александровны Памфиловой, я говорю: «Можем ли мы официально передать вам аудиофайлы, где всё это есть?» И она сказала: «Да». Мы привезли под камеру, официально, автор материала Татьяна Юрасова, и мой заместитель и руководитель отдела политики Мартынов Кирилл, они приехали в ЦИК и всё это хозяйство привезли. Прошла неделя, мы осведомились у Павла Андреева, которому мы передавали, члена Центральной избирательной комиссии, и что? Он говорит: «Была создана рабочая группа. А вы в прокуратуру подавали заявление?» - «Нет, мы передали всё в ЦИК. ЦИК отвечает за чистоту и честность, право избирателей на реализацию своего конституционного права выбирать и быть избранным и чтобы это было всё по-честному. В результате никаких результатов пока нету, и для меня эта ситуация является ситуацией эталонной. Мы посмотрим, что произойдёт там, почему до сих пор не допрошены, не изъято, не проведена фонологическая экспертиза. Кстати, если кто-то будет проводить фонологическую экспертизу, не тратьтесь – можете мне позвонить, может быть, я вам чем-то помогу.
И.Воробьёва
―
Слушайте, неделя до выборов.
Д.Муратов
―
В том-то и дело. А теперь точно такие же фишки, точно такие же махинации и манипуляции идут по всей стране со всеми этими книгами избирателей. Нельзя же превращать. Да, отсекли кандидатов на первом этапе. Да, запретили, теперь оно запрещённое?
И.Воробьёва
―
Пока ещё нет, умное которое.
Д.Муратов
―
Да, умное голосование. Было огромное количество с активистами всяких там проблем. Ну уже всё вы зачистили, ну теперь-то чего? У меня такое ощущение, что выборами сейчас управляет не ЦИК и не избирательные комиссии, потому что сейчас всех снимают и всё делают совсем помимо них. У меня такое ощущение, что те же люди, которые на олимпиаде ссали в пробирки, вот теперь они же проводят выборы. Те люди, которые решения принимают и реализуют, но ответственности за их последствия не несут. Не несут! Потом они будут повышены в званиях, есть кители, в них будут проделывать дырочки для того, чтобы привинтить сюда «За заслуги».
И.Воробьёва
―
Папа, а что ты делал для страны? Писал в пробирку, менял книги избирателей. Класс!
Д.Муратов
―
И менял книги избирателей. Как вы жестоко сейчас выразились. Ну правда, у нас город Королёв, город Мытищи – это же города предвыборной славы России.
И.Воробьёва
―
Да, Мытищи же да, соседние, точно.
Д.Муратов
―
Теперь там те же люди замешаны. Кстати, все эти карусели в 16-м году проводил тот же самый Ходарев, руководитель того же Королёва, потому что он бывший руководитель Реутова, и все карусельщики – у нас есть видео и фотографии, все карусельщики, закидывающие бланки и голосующие по разным участкам, они все были Ходаревым привезены из Реутова.
И.Воробьёва
―
Прекрасно.
Д.Муратов
―
Теперь Ходарев говорит в каком-то интервью, что против него работают иностранные какие-то враждебные силы, типа это я-то иностранная враждебная сила. Ходарев пойдёт в суд – мало-то ему не будет.
И.Воробьёва
―
Извините, что перебиваю – просто остаётся несколько минут, а хочется несколько слов сказать. Во-первых, хочется пошутить про Вишневского, можно?
Д.Муратов
―
Про нашего с вами обозревателя Бориса Лазаревича Вишневского или про господина Быкова, который Борис Иванович Вишневский?
И.Воробьёва
―
Сейчас определимся. В моём рейтинге лучшая шутка звучит так: «В субботу перекрыли Невский, толпой прошёл Борис Вишневский»
Д.Муратов
―
Боре очень нравится вот эта штука. Кстати, это Ходарев, смотрите, прекрасный человек. А тут смотрите, типа три иконки.
Д.Муратов: Наташа Синдеева – европейское достояние, она сделала из ничего первое настоящее без госбабла телевидение
И.Воробьёва
―
Те, кто в YouTube смотрят, могут увидеть. А тут типа три иконки на автомобиле, на торпеду вешать.
Д.Муратов
―
А тут портрет человека, которого мало кто знает, ну угадай, кто это. Угадайте, Ирина! Это Алексей Кошмаров, политтехнолог, который когда-то проводил самые грязные выборы в СПб, знаете, были наклейки такие «Голосуйте за Друзя», так чтобы её не отодрать со стекла, придумывали двойников. Так вот именно Кошмаров оперирует партией «Зелёные», которая снимает с выборов Шлозберга, по их заявлениям, и которая, будучи отжата у господина Памфилова, старшего, который её возглавлял, теперь является инструментом, и именно Кошмаров, как же похоже. Кстати, знаете, какая фамилия у него теперь? Он же специалист по смене фамилий, не знаешь? Трубецкой! Он теперь не Кошмаров, он теперь Трубецкой. Вспоминается фильм «О бедном гусаре замолвите слово»: «Дайте мне поручение, а уж особым я его сделаю».
И.Воробьёва
―
Полторы минуты, не могу не спросить совсем важное.
Д.Муратов
―
Вот он и придумал эту смену фамилий.
И.Воробьёва
―
Теперь буду знать, на фамилию Трубецкой буду реагировать. Полторы минуты. «Круг добра». Очень важно.
Д.Муратов
―
У нас «Круг добра» – это орфанные заболевания, в том числе СМА, это дети, которые до 18 лет у нас, и мы в ближайшие дни начнём работать внутри фонда «Круг добра», у нас есть договорённость с отцом Ткаченко, Александром Ткаченко, который возглавляет фонд «Круг добра». Мы это обсудили с врачами, обсудили с начальниками, с попечительским советом и скоро мы расскажем, как это устроено внутри. Большая проблема другая: ну вот мы сейчас лечим человека, ему исполняется 17 лет, и тут он понимает, что скоро исполнится 18 и лечение прекратится. То есть, его спасли, чтобы он умер. И этот вопрос пока нерешаем. У нас был круглый стол. И получается, что человек только-только начал жить, вот например Саша Захаров в Уфе. Слушайте, это гениальная просто история. Такой парень в дредах, умница, 23 года, уже после СМА ничего не работает, но он глазами пишет программы для того, чтобы люди, у которых не двигаются руки, могли это делать, и собирается совершить прорыв в пара-кибер-играх. Ему железо сейчас для компьютера новое нужно. И прямо перед входом в эфир, Ира, я успею за три секунды. Сказали, что в центре, в клинике Игоря Евгеньевича Хатькова, выдающегося мирового уровня врача и человека, создаётся центр для орфанных заболеваний. Мы на это очень рассчитываем, но самое главное для нас – найти возможность, чтобы люди, которым исполнилось 18, это не был бы для них последний день рождения.
И.Воробьёва
―
Спасибо большое, «Особое мнение», это был Дмитрий Муратов у нас в гостях.
(*)
―
власти считают иностранным агентом(**)
―
деятельность организации запрещена на территории РФ; также признан российскими властями иностранным агентом