Виктор Шендерович - Особое мнение - 2021-09-02
02.09.2021
О. Журавлева
―
Приветствую всех. И сегодня, как и было обещано, у нас в гостях писатель, журналист Виктор Шендерович. Здравствуйте.
В. Шендерович
―
Добрый вечер.
О. Журавлева
―
Хотела с вами поговорить о толковании слов. Министр иностранных дел России Сергей Лавров на встрече с представителями спортивного сообщества Свердловской области не исключил, что США могут попытаться применять экстерриториальные меры к спортсменам с положительным тестом на допинг. Похищать, если, грубо говоря, наших спортсменов хотят попавшихся на допинге. Так же как американцы крадут тех, кого они в чем-то подозревают по всему миру и просто вывозят на свою территорию незаконно. Подобные же методы могут применяться и для наказания спортсменов.
В. Шендерович
―
Чего ты от меня хочешь в связи с этим?
О. Журавлева
―
Виктор Анатольевич, у вас есть… Зачем Сергей Лавров об этом говорит?
В. Шендерович
―
За тем же, зачем он говорил про Сталина и стоял с модельным агентством, затянутым в гимнастерки на фоне Мамаева кургана. У нас выборы. Выборы у нас. Чудны дела твои, Господи. Предвыборные. На какие только тяжкие люди ни пускаются. Это их главная песня. Старая песня о главном. Мы в осаде, кругом враги. Сплотиться. И как только не победит «Единая Россия» или исчезнет Путин - Россия немедленно рухнет, будет завоевана Мадлен Олбрайт, выползет, когтями вцепится в Сибирь, нас расчленят. Кругом предатели. Украина предатель, эти враги. В этой неврастенической обстановке загнав в этот ужас психику давно впрочем туда загнанную. Десятилетиями загнанную. Это их единственный шанс, собственно говоря, победить на выборах. Потому что они не могут предложить ничего. Ни экономики, ни видения будущего. Они могут предложить только видение прошлого. Где со времен оклеветанного Малюты Скуратова и по наши дни весь мир, весь глобус только существует только затем, чтобы навредить этому Третьему, прости, господи, Риму. Этому светочу, оплоту нравственности, духовности. И других задач у мира нет. И для этого Мамаев курган, для этого похищение наших спортсменов, в связи с этим Сталин, потому что коммунисты разошлись не на шутку и, видимо, сильно опережают «Единую Россию». В реальном голосовании. Они это понимают. Газеты, не дай бог, еще выпускать не начали снова, не реанимировали издание 1996 года. Но к тому пойдет. Потому что они залезли на делянку, Лавров у нас теперь главный сталинист. Они залезли на их делянку, чтобы оторвать этот пожилой коммунистический электорат, оторвать к себе. Зюганова не пустим на фоне Мамаева кургана.
О. Журавлева
―
Он тоже не прост.
В. Шендерович
―
Они все, Господи, боже мой – тех же щей, да пожиже влей. Или погуще. Это все одно старое дерьмо, прости, Оль. Это все одно старое политическое дерьмо. Которое толком не уходит от власти. Потому что все, кто сегодня делят эту делянку. Это члены КПСС, ГБ, ЦК ВЛКСМ, все международные отделы – это все разные сорта одного старого дерьма политического. И вот это предвыборное. Поэтому разбираться конкретно по поводу спортсменов смысла нет. И вот это предвыборное. Ты еще с Мамаевым курганом разберись. Все большая политическая пошлость предвыборная. Которая конечно схлынет. Потом, когда эти так называемые выборы пройдут и они окопаются снова у власти, они прекрасно поделят этого Сталина, этот Мамаев курган.
О. Журавлева
―
И этот допинг.
В. Шендерович
―
Я говорю, между собой они поделят. С коммунистами, с жириновцами. Сядут, потолкуют, перетрут результаты выборов. Уточнится смета за поддержку. Мы же помним, это к вопросу об «умном голосовании» и всем остальном, мы же помним 10 лет назад, за кого угодно голосовать кроме «единороссов». Привели Миронова, прости, господи, в думу. В «Справедливую Россию». Тогда там еще была пара приличных, пара-тройка приличных депутатов. Гудков, Петров, Зубов. Иных уж нет, а те далече. В буквальном смысле. На родине никого не осталось. Только в могиле. Тогда было 2-3 приличных человека. Сейчас просто паноптикум. Убийцы уже совсем. Давайте все, что угодно, только не «Единую Россию». Ну хорошо, проголосовали, привели Миронова и коммунистов. И снова Жириновского. Еще большим процентом в думу. Они их аккуратно быстро перекупили, причем сами побежали с новым ценником. Просто дороже, потому что больше голосов. Значит дороже. Они прибежали и все как миленькие голосовали за закон подлецов, за аннексию Крыма. Никто из них слова не сказал в защиту узников Болотного дела, которые выходили в протесте, говорили о фальсификации выборов. То есть провели их в думу, никто из них или почти никто. Это песня довольно понятная. И печальная. По отдельности разбирать все их пошлости совершенно невозможно. Это просто трата времени.
В.Шендерович: Учение Христа слишком важная вещь, чтобы об этом впроброс рассуждать
О. Журавлева
―
Ну не знаю. Время у нас еще есть. Я тут даже подумала, когда кто-то из наших слушателей Ютуба, если вы еще не подключились, подключайтесь. В чате Ютуба написал, вот кстати: а когда США украдут меня? Вы знаете, это опасное заявление Лаврова. Потому что достаточно применить допинг, чтобы тебя украли предполагаемые противники. Это же…
В. Шендерович
―
При этом надо, чтобы лавровские галлюцинации всерьез начали обсуждать в Лэнгли. ЦРУ.
О. Журавлева
―
Ладно. Я просто не понимаю, каким образом это может повлиять на количество голосующих за «Единую Россию».
В. Шендерович
―
Как? Кругом враги. Что ты не понимаешь. США в заговоре. Наших спортсменов будут красть. На нашу территорию покушаются.
О. Журавлева
―
Плохих же будут, которые допинг применяют.
В. Шендерович
―
Наши. Все это называется – наши. Нам запретили употреблять слово «Россия», ты же не смотришь спортивные трансляции, это «наши» называется теперь. Назло им, сцепив зубы. Наши. Послушай меня, к сожалению, я пою одни и те же песни, как и они практически. То есть я пою в ответ на их пение. Ничего нового не происходит. Сейчас это предвыборная пошлость. Они поделят между собой голоса. Людей, которые всерьез угрожали им потерей власти, близко не подпущены к выборам. Там есть несколько приличных людей с удивлением я обнаружил все-таки в допущенных. Но общей картины в любом случае, даже если все победят чудом, общей картины это не изменит. Они окопаются у власти снова. Дальше повторяю, результаты, это вопрос сметы. Сколько надо заплатить Жириновскому, как надо договориться с Жириновским, Зюгановым, с Мироновым. Как с ними надо договориться, чтобы они продолжали голосовать за все ключевые законы, время от времени изображая оппозиционность.
О. Журавлева
―
Хорошо. Зачем тогда борются между собой эти люди, которые все равно, так или иначе…
В. Шендерович
―
Капитализация.
О. Журавлева
―
Только за деньги.
В. Шендерович
―
Конечно. Если я получу 1,5-2% - со мной вообще разговора нет, если получу 11% как Миронов, 15%, как Жириновский 13 однажды – о, я игрок на рынке. Это воспоминания…
О. Журавлева
―
То есть в принципе голосуешь ты за «Единую Россию» или за ЛДПР…
В. Шендерович
―
Ты голосуешь за сохранение статус-кво. Ты меняешь только капитализацию. Если за ЛДПР проголосует 4%, то у Жириновского упадет капитализация. Если проголосует 14 – поднимется.
О. Журавлева
―
Я так понимаю вы противник «умного голосования».
В.Шендерович: Ксенофобы, гомофобы, расисты. Это все идет в пакете. Это пакет государственный. Это тренд. Это можно
В. Шендерович
―
Я сторонник «умного голосования», когда оно умное. Когда это умно проголосовать за кого-то, когда мы консолидировано – в этом смысл – все голосуем за кого-то, а не «единоросса». Чтобы не размазывать по 15 кандидатам. А собрать в одного. Дальше вопрос: кто этот один. Когда мне предлагают, мне конкретно по моему округу голосовать за Рашкина коммуниста, за сталиниста. Который кладет венки к могилам серийных убийц. Я думаю ну как-то тут Лаврова за Сталина, Рашкин за Сталина. А другого ассортимента у вас нет. У меня есть, слава богу, конкретно у меня. Там, где нет, мне голосовать за Рашкина, пройдет он или нет, просто я буду чувствовать себя так, как будто я наелся говна. Бесплатно. Вот и все. А будет Рашкин или этот, прости, господи, «единоросс», который в прошлой моей телевизионной жизни жуков и гусениц живьем ел. Тимофей Баженов. Он по моему округу идет. Бывший мой товарищ телевизионный. Он бесстрашный человек, он раньше только жуков и гусениц живьем ел, сейчас вот в «Единую Россию» вступил. Совсем ничего не боится человек. Ну, заматерел, вырос. возмужал. Это я чему говорю. Этот жуков ест, эти людей ели. Какая мне разница, за какую разновидность убийц голосовать. Убийцы и воры. Эти чуть больше своровали, коммунисты чуть больше убили. Лгали одинаково. Вы мне предлагаете всерьез в этом участвовать? Нет, воздержусь. В этом варианте воздержусь. Если мне как и кому-то другому повезет и будет приличный человек – другой разговор.
О. Журавлева
―
Но уж извините, Виктор Анатольевич, будем про слова. Еще одно предвыборное, как вы мне объяснили, заявление Геннадия Зюганова на этот раз. По поводу того что Христос был коммунистом. Я сегодня с утра вспоминаю песню: Христос, как говорится был туристом. Помните, да. А в Библии об этом ни гу-гу. Так вот, РПЦ считает неуместными сравнения истории Иисуса Христа с политическим учениями. Об этом 2 сентября заявил зам. председателя синодального отдела московского патриархата по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе. Говоря о высказывании лидера КПРФ. Плюс или минус это высказывание для Зюганова?
В. Шендерович
―
Повторяю: тех же щей. К Христу – что РПЦ, что Зюганов – примерно одинаковое отношение. То есть никакого. И то, и другое корпорация. Политическая корпорация. Зюганов как Лавров пытается откусить от коммунистов, фотографируясь у Мамаева кургана и рассуждая в положительном контексте, коннотации о Сталине. А Зюганов пытается откусить у религиозной. У этой части аудитории. Они все откусывают себе электорат. Это просто идет дарвинизм. Нормальный предвыборный дарвинизм.
О. Журавлева
―
То есть они так себе представляют свой электорат.
В. Шендерович
―
Так. Это давно, ничего нового. Это все старые речи. Они, которые начали с истребления священников, начали со взрывов храмов, то есть главные безбожники. Они умудрились, пользуясь некоторыми свойствами нашей памяти амнезийными, они умудряются теперь себе Христа пристегнуть. Чтобы Христос теперь на них пахал. Пристяжным. Пристяжным у них Ленин, левым пристяжным – Маркс, а правым – Христа впрягли в свою тележку.
О. Журавлева
―
…Белом венчике из роз, как полагается.
В. Шендерович
―
Чтобы он вез их. Это все жулики, что Лавров, что Зюганов. Что это РПЦ. Они просто пристегнули. Это все корпорации. Христос, тут, кстати говоря, представитель очень опасное слово сказал – политическим…
О. Журавлева
―
Неуместное сравнение истории Иисуса Христа с политическими учениями.
В. Шендерович
―
Учение Христа было абсолютно политическим. В рамках конкретной политической борьбы. Он был конечно политический диссидент. Безусловно. Это по-другому называлось. Это вопрос уже терминологии, как ты говоришь. Это был политический, тут очень опасные слова сказал. Опасные в том смысле, что заставляют нас размышлять. Им лучше этого не делать. Им лучше нас не наталкивать на мысли. Учение Христа слишком важная вещь, чтобы об этом впроброс рассуждать. Это в итоге оказалось довольно серьезным изменением сознания для человечества. Огромным. Оставившим и продолжающим оставлять огромный след. А то, что всякую энергию в предвыборных целях, а учение Христа несет в себе огромную энергию по-прежнему, что любую энергию они пытаются залить, бензинчику добавить в свой бачок. Это уже вот текущая пошлость.
О. Журавлева
―
Тогда давайте про Владимира Владимировича Путина, который любит поговорить об истории. Даже когда это и не предполагается.
В. Шендерович
―
Что ему остается, Оль. Мы уже говорили об этом. Что бы он ни говорил, он хочет все время выглядеть геополитиком, продолжателем дела Грозного, Петра. Он строитель и хранитель земли русской. И он себя хорошо чувствует. Хотя он путает Северную с Семилетней.
О. Журавлева
―
Тогда скажите мне про мальчика Никанора.
В. Шендерович
―
Вот мальчик Никанор нормальный мальчик. Который сказал, случайно сказал, что король голый. Хороший мальчик.
О. Журавлева
―
Мальчик сказал буквально следующее: «Раз урок истории, я хочу ребятам быстро сказать, что Северная война длилась с 1700 по 1721 год».
В. Шендерович
―
Он поправил.
О. Журавлева
―
Не семь, а 20 лет.
В. Шендерович
―
Прекрасный, поправил. Еще раз, я сам сколько раз в прямом эфире лажал и путал Дантона с Данте. Ничего страшного в том, что допустим, будем считать, что Путин оговорился. А не перепутал. Даже допустим. В этом как раз ничего страшного нет. Училка, которая явила собой под 1 сентября просто лицо российского образования, которая разом сдала мальчика и бросилась вылизывать израненное начальство, на всякий случай. Вот лицо, вот ее имя надо запоминать. Мальчик Никанор замечательный, дай ему Бог здоровья. Как выясняется, в этой же школе учился Сергей Елкин. Карикатурист. Представляешь, какая школа хорошая. Нормальные люди оттуда выходят. Это обнадеживает. Училка – вот ее имя, оно должно войти в анналы.
В.Шендерович: Будем считать, что Путин оговорился. А не перепутал. Даже допустим. В этом как раз ничего страшного нет
О. Журавлева
―
А у меня другой вопрос возник. А как появляются эти дети. Это же лучшие дети. Те, которые съезжались со всех городов России, это победители Олимпиад, активисты, юнармейцы.
В. Шендерович
―
Слава богу, все-таки…
О. Журавлева
―
Почему они такие свободные.
В. Шендерович
―
Ну не в Северной Корее все-таки. Было 15-летие почти что свободы.
О. Журавлева
―
То есть их родители еще не успели испугаться.
В. Шендерович
―
Родители разные бывают. И в советское время были разные родители, и в советское время была 2-я математическая, 57-я, разные спецшколы были. Ты тоже заканчивала какую-то…
О. Журавлева
―
Школу-лабораторию я заканчивала.
В. Шендерович
―
Не совсем.
О. Журавлева
―
На мне эксперименты ставили в лучшем смысле.
В. Шендерович
―
Неплохо поставили. Неплохой эксперимент. Еще раз, родители разные. Книжные полки разные. Мальчик Никанор – это лучшее, что случилось за эти дни. Это мальчик Никанор. Который, во-первых, отличает в отличие от президента эти две войны. Во-вторых, нормальная реакция нормального человека. Урок же истории идет. А он услышал дезинформацию. Он поправил. Он еще может быть ничего не знает про Мединского, может быть, ничего не слышал, может быть не знает, завтра скажут, что Семилетняя и Северная это одна и та же, - значит так и будет. Мединский решит.
О. Журавлева
―
А Петр Первый и Елизавета Петровна – одно лицо.
В. Шендерович
―
Да.
О. Журавлева
―
Академик Фоменко был прав.
В. Шендерович
―
А Малюта Скуратов не убивал…
О. Журавлева
―
Филарета…
В. Шендерович
―
А наоборот возлюбил его. И так далее. Как завтра скажут – так и будет. Но мальчик Никанор из Воркуты по счастью не в курсе концепции. У меня пьеса есть «Концепция». Там два историка древнеримских. Только не знают, завтра помрет Цезарь, кто придет. Поэтому они никак не могут угадать концепцию. Пьеса посвящена товарищу Мединскому. Так вот мальчик Никанор по счастью вне концепции. Это большая надежда на мальчиков и девочек. Совершенно свободных. Которые, несмотря на, вопреки этим линейкам, этому гимну сталинскому, который звучит в школах. Кстати, как время движется. В ту или другую сторону. Я писал уже, у меня школа напротив окон, поэтому я никуда не денусь.
В.Шендерович: Где свобода и люди решают свою судьбу – там выигрывают более эффективные. Рабы не могут изобрести машин
О. Журавлева
―
Флаг уже поднимали?
В. Шендерович
―
Про флаг не знаю. Я не смотрел, я слушал. Деваться некуда. Играли гимн. А потом я узнал, кто оказывается еще не обязаны были играть. Только заговорили о том, что может быть будет рекомендовано. А местная директриса побежала впереди паровоза. И уже запустила.
О. Журавлева
―
В некоторых школах мне кажется, и так играли гимн на линейках. Флаг не поднимали, а выносили там знамя дружины.
В. Шендерович
―
Я только знаю, что в некоторых не играли.
О. Журавлева
―
В камуфляже и с автоматами.
В. Шендерович
―
Что интересно. Что важно точнее. Что в некоторых не играли. А в некоторых играли. Это решают люди. Там наверху они издают какие-то распоряжения, они там вырабатывают концепции, но на земле, на природе, на местности люди решают. Вот есть директор, завуч. Они решают, как будет выглядеть это 1 сентября у этих нескольких сот людей. И одни решают так, а другие так. Это я к тому, что высочайшее облучение это абсолютно только для рабов. А для свободных людей – ну да, они там что-то сказали. А мы считаем по-другому. Вот я отвечаю, вот я директор, завуч. Учительница. В советские времена, господи, боже мой, я учился в 70-е годы в институте. Тоже одни бубнили про десять сталинских ударов нам, в 70-х годах. А преподаватель по научному коммунизму выходила и говорила, Наталья Викторовна Гриненко. Дай бог здоровья, если она жива. Что материализмом историческим доказано, что Бога нет. Но были другие версии, их мы будем проходить на нашем предмете. И в 70-х годах в мою пустую голову…
О. Журавлева
―
История мировых религий.
В. Шендерович
―
Про это, про то. Жутко интересно. Еще раз: решают люди. Это к вопросу, дальше на широкую тему – вот свобода. Свобода не только нравственнее, но она эффективнее как показывает практика. Там, где есть свобода, где люди сами решают свою судьбу – там выигрывают более эффективные. А значит более свободные. Рабы не могут изобрести никаких машин.
О. Журавлева
―
Но есть эффективные менеджеры, которые выигрывают иногда.
В. Шендерович
―
Нет. Это в смысле распила. Это более эффективный распил.
О. Журавлева
―
Это и в смысле товарища Сталина тоже.
В. Шендерович
―
Да. Да. Или эффективный расстрел. Это эффективность. Но на выходе эта эффективность заканчивается тем, напомню для любителей Сталина и советской власти – что кончается еда. Через полвека после уничтожения академика Вавилова история берет такую паузу. Ах, вы уничтожили академика Вавилова, который мог накормить всю землю. генетик великий. Ну тогда постойте за хлебушком в очередях. Подумайте о том, зачем вы убивали академика Вавилова. Может быть не стоило.
О. Журавлева
―
Голодом заморили.
В. Шендерович
―
Да… В Саратовской тюрьме. Вот проходит всего лишь, не проходит 50 лет – а кончается еда. Это связанные вещи. Там, где уничтожают свободных, а значит сильных, а значит талантливых. Там, где вынуждают уехать, спиться, маргинализироваться, встроиться. Деградировать. Там через какое-то время, бог не фраер и история не фраер тоже. Через какое-то время наступает голоуха, деградация. Против этого лома нет приема. Можно обмануть какое-то количество людей какое-то количество времени, но матушку историю не обманешь. Деградирует. Поэтому в Северной Корее – то, что в Северной. А в Южной – то, что в Южной. А нация одна и та же, традиции одни и те же. Только тут есть свобода, а там нет. Вот и всё.
О. Журавлева
―
Это писатель и журналист Виктор Шендерович. Наш номер +7-985-970-45-45. Канал в Ютубе к вашим услугам. В который я тоже заглядываю. Мы с вами встретимся довольно скоро, после новостей.НОВОСТИ
О. Журавлева
―
И снова здравствуйте. Спасибо всем, кто поправил Филарета на Филиппа. Филарет – патриарх. Митрополит Филипп. И митрополита таки придушили. Наконец дошли до золотого вопроса. Как сатирик как относитесь к современным стендап комикам. С задней мыслью спрашивает вас Илья.
В. Шендерович
―
Понятно, нехитрая западня на самом деле.
О. Журавлева
―
Очень нехитрая.
В. Шендерович
―
Я не очень хорошо отношусь в профессиональном смысле к стендаперам. Хотя может быть мало их видел. То что меня видел – меня отпугивает скорее. Что я отношу к своему возрасту и воспитанию. Я вырос на других образцах юмора. Просто на других. Не оцениваем, лучше, хуже. На других. Это не мое. Но мысль депортировать за плохую шутку, если я правильно понял направление разговора. Это мысль изумительная. Сначала иностранцев, потом можно раздухариться. Раззудись плечо. Лишать гражданства.
О. Журавлева
―
Практика привычная.
В. Шендерович
―
Отличное дело. Если за неудачные шутки лишать гражданства, то, во-первых, у нас президент лишен гражданства много раз. Но главное эфир-то как очистится. Просто в прайм-тайм в вечернее время никого же не останется. Если мы за плохие шутки. Потому что последняя удачная шутка, которую я слышал на российском телевидении, принадлежала Михаилу Жванецкому. Ну может быть Стоянов с Илюшей Олейниковым. Всё. Простите, если кого обидел. Это вопросы вкуса. Но теперь как говорится, перестали смеяться, а подумали. Пожизненный нежелательный элемент – это…
О. Журавлева
―
Это больше, чем сроки, которые дают для запретов въезда преступников, для людей, которые здесь нарушили закон.
В. Шендерович
―
Подождите, какие законы. Он неудачно пошутил, я кстати согласен, что неудачно пошутил. Он неудачно пошутил. Это задело чьи-то чувства. Братцы, значит он пожизненно нежелательный. Люди, которые его избили после этой шутки, а я напомню, что его избили на улице до приговора. Его сначала избили, потом посадили. Почему-то не тех, кто его избивал. А его. А потом его депортируют. Так вот те люди, которые его избивали видимо, они титульная нация, у них заслуги какие-то перед отечеством. Но они пожизненно желательные. Их даже понарошку никто не ищет. Ау, товарищ Бастрыкин! Ау! У нас тут избили человека на улице.
О. Журавлева
―
Как будто в первый раз.
В.Шендерович: Эти чуть больше своровали, коммунисты чуть больше убили. Лгали одинаково
В. Шендерович
―
Секундочку. Их понарошку кто-нибудь ищет? Хотя бы сделайте вид, что вы их ищете. Но не нашли. Нет. Даже не делают вид. Что это означает. Это означает фактически признание того, что мы имеем дело не с дефектом, а с политикой.
О. Журавлева
―
Это видно, например, по истории с «Мужским государством», которое может объявлять, что заминирует все кафе.
В. Шендерович
―
Именно.
О. Журавлева
―
Из-за чернокожего персонажа на рекламе.
В. Шендерович
―
Да, и все в порядке.
О. Журавлева
―
Преследовать и избивать женщин, которые не за тех замуж вышли.
В. Шендерович
―
Итак, преследовать и избивать женщин. Угроза минирования кафе. Хотел бы я посмотреть на Навального, что было бы с кем-нибудь, кто шутки ради упомянул о заминировании. Можно. Вот «Мужское государство» это сволочное, из-за чего теперь стыдно, как сформулировал, теперь мужчиной, из-за многого было стыдно, теперь мужчиной быть стыдно. Из-за них. Это «Мужское государство», прости, господи, но это как выражается наша коллега Оля Бычкова – это идет в пакете. Эти все подонки – в пакете. Ксенофобы, гомофобы, расисты. Это все подонство идет в пакете. Это пакет государственный. Это тренд. Это можно. Это официально можно, подчеркиваю. Это не то что как раньше делали вид: Ну ловили, но не поймали. Знаете, преступник ушел от ответа. Не можем найти.
О. Журавлева
―
У нас сейчас очень четко. Этих нужно обязательно упоминать как экстремистов. Иностранных агентов. Поддерживающих терроризм. А этих не нужно.
В. Шендерович
―
Мы выясняем, что талибы* у нас вменяемые ребята, с которыми можно…
О. Журавлева
―
Объявленные террористической организацией тем не менее.
В. Шендерович
―
Тем не менее, они вменяемые. Они объявлены, но они вменяемые. «Свидетели Иеговы»** у нас под запретом. Они сидят в лагерях. «Мужское государство» ходит на свободе. Значит, верить в своего незафиксированного РПЦ, не вотированного РПЦ Иисуса – ты сидишь в лагере. А угрожаешь избить, взорвать, гомофобия, ксенофобия, расизм – на здоровье. И здесь уже не про качество шутки речь. А про то что эту парню Мирзализаде нужно памятник поставить за то, что он своей судьбой вскрыл, напомнил нам про такие наши чудовищные гнойники. Это чудовищный позор. Причем на этой горке нас потряхивает, горка-то наклоняется все больше и больше, мы летим-то все с большей скоростью. Ведь этот сюжет казался невозможным сколько-то лет назад. Ну совсем невозможным. Ну хорошо, меня за шутки выгнали с телевидения. Ее раз, началось с политической цензуры. Смотрите как интересно. Как горка наклоняется. Сначала нельзя куклу Путина. Первое, что нам говорят – уберите куклу Путина. И вообще все будет нормально, все остальное можно.
О. Журавлева
―
Похожая была кукла.
В. Шендерович
―
Похожая. К сожалению, я угадал динамику. Не хотел бы здесь быть Вангой. Но получилось.
О. Журавлева
―
Крошка Цахес.
В. Шендерович
―
Такое ощущение, что он посмотрел и начал руководить так. Ну бог с ним. Так вот, началось с того, что нельзя смеяться над Путиным. Политическая сатира. Потом нельзя упоминать медведика. Это Вадиму Жуку сказали: вы знаете, про медведя не надо шутить. Это было в нулевых. Медведь – тотемное животное. В нулевых уже. Нельзя про Путина…
О. Журавлева
―
И Пропп Владимир Яковлевич вас поддержал. Потому что медведь – это священное.
В. Шендерович
―
Да. Про медведика нельзя, политическая сатира. Потом выясняется, что нельзя про это, это. Потом нельзя про русских. Потом выясняется – вообще… А сатира – это такая вещь, которая видите ли, задевает чувства. Больно задевает. Это как бить степ и не ударить по половице. Не получится. Отменяйте жанр. Не может быть сатира, нам нужны помягче Щедрины и такие Гоголи, чтобы нас не трогали. Написано было 70 лет назад при Сталине. Невозможно, сатирик должен тебя оскорблять. Иначе он хреновый сатирик. Если шарж не похож, если шарж тебя не обидел – это плохой шарж. Если фельетон не щелкнул кого-то по носу – это плохой фельетон. Почитайте Дорошевича. Звон пощечины стоит такой - через век слышно. Это хороший фельетон. А плохих фельетонистов мы не знаем, они не пережили публикаций своих. Их тексты не пережили. Вот в чем дело. Обидная шутка – это хорошая шутка. Она может быть по направлению, и теперь вспомним, не говоря о качестве шутки, вспомним, про что она была. Она была про ксенофобию. Он попал в больное место. Он заговорил о ксенофобии, прости, господи, русского народа.
О. Журавлева
―
При съеме квартиры.
В. Шендерович
―
В сегодняшнем варианте. Ведь эти объявления «только славянам», славянской внешности – это же типовое. Он заговорил о типовой, он ковырнул случайно больнее может быть, чем предполагал. Он ковырнул, извините, гнойник. Из этого гнойника поперло. И вот что еще важно как мне кажется. Очень важно. Несоразмерность реакции выдает комплексы, казалось бы, где этот двуглавый орел. Огромный двуглавый орел, который может заклевать насмерть аж до Сирии.
О. Журавлева
―
Совсем недавно говорилось про славян, про то, как нас должно быть 500 миллионов. Мы все созданы, чтобы завоевывать новые территории.
В. Шендерович
―
Конечно.
О. Журавлева
―
Вообще в струе.
В. Шендерович
―
Конечно, конечно. Он попал в нерв. Показал некоторое ничтожество сегодняшнее. Не галлюцинации путинские, что нас должно было быть полмиллиарда. А нас должно быть полтора, нас больше, чем китайцев должно быть. По-другому бы сложилось, если бы нас не мучили. Это все галлюцинаторное. Очень опасное имперское галлюцинаторное. Сам того не желая, Идрак ковырнул этот гнойник и очень сильно попер гной. И сила, напор, количество этого гноя это симптоматика очень серьезная. Я бы на нее обратил внимание просто социологов. Ведь реакция на юмор… Смешно то, что правда, как давно сформулировано. И когда и реакция, болезненная реакция прямо указывает на размеры проблемы. Представьте в Англии кто-нибудь пошутил про английскую корону. Да они сами так шутят. Кто-то пошутил. Да пожмут плечами, пойдут дальше. Комплекса нет. Они знают себе цену. У них нет комплекса. Шути про них. Да плюй ты пять раз в день на англичан. Они плевать на то, как ты про них пошутишь. Они самодостаточные. Мы – нет. И это очень серьезная симптоматика.
В.Шендерович: Я сторонник «умного голосования», когда оно умное
О. Журавлева
―
Про англичан не знаю, но есть еще один человек, о котором я бы хотела сегодня вспомнить. Не только потому что ему сегодня 80 лет, но и потому что его тоже отметили.
В. Шендерович
―
Лев Александрович Пономарев. 80-летие отметивший прекрасно, на стене на его доме и его офисе опять написали какие-то мерзости.
О. Журавлева
―
Что он защитник террористов.
В. Шендерович
―
Защитник террористов, негодяй. По этому поводу я всегда вспоминаю из Манфреда на клубе санкюлотов в Великую Французскую революцию было написано: что ты сделал для того, чтобы быть расстрелянным в случае прихода неприятеля. Такого рода мерзости, такого рода ненависть, которая проявилась, вот мы говорили о покойном Сергее Адамовиче Ковалеве, о Новодворской Валерии Ильиничне. Ненависть, государственная ненависть, которая вывалилась персонально, он же иностранный агент у нас, физическое лицо – иностранный агент. Вывалилось на Льва Александровича Пономарева, одного из самых, он действительно святой человек. Просто его вера в добро, в то, что добро победит. Его вера в силу слова, в силу убеждения, она совершенно поразительна. Он беспрецедентный человек. Просто по пальцам такого качества души. И то, что его юбилей государство отмечает мерзостями в его адрес. А это государство, иначе они были бы пойманы уже. В нашей цифровизованной Москве, где отловили Котова. Любого могут отловить. Уже бы были пойманы те, кто писали эти мерзости? Нет, они не пойманы. Их не будут ловить, как не будут ловить тех, которые избивали Идрака Мирзализаде. Это награда. Это подарок от государства к юбилею одному из самых славных людей этого отечества. Дай ему Бог здоровья дорогому Льву Александровичу.
О. Журавлева
―
А скажите, Виктор Анатольевич, кому-то еще заметна вот эта странность. Или очень ограниченный круг людей понимает, что это такое же преступление как нарисовать на школе портрет Навального. Точно такое же.
В. Шендерович
―
После 15-го года, после убийства Немцова мы живем в другой системе координат. Ему всего лишь плюнули в лицо в день юбилея. Да ладно. Не убили же. Его же избивали, его же сажали в тюрьму. Но тогда как-то встрепенулись.
О. Журавлева
―
Кстати, он иностранный агент в персональном качестве.
В. Шендерович
―
И я сказал же. Конечно, иностранный агент. От Жан-Жака Руссо непосредственно.
О. Журавлева
―
Виктор Шендерович, писатель и журналист – гость сегодняшнего «Особого мнения». Меня зовут Ольга Журавлева. Всем спасибо, всего доброго.*запрещенная в России террористическая организация
**запрещенная в России экстремистская организация