Михаил Фишман - Особое мнение - 2021-07-21
21.07.2021
М. Майерс
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». В студии журналист Михаил Фишман. Здравствуйте.
М.Фишман
―
Здравствуйте.
М. Майерс
―
Сразу читаю вопросы. У нас есть Ютуб-чат, приходите на наш официальный канал «Эхо Москвы», у нас есть sms номер и все прочие мессенджеры +7-985-970-45-45. В лоб вас спрашивают: Михаил, скажите, стоит ли идти на выборы? Интересуется человек с никнеймом – майор в отставке.
М.Фишман
―
А какой правильный ответ? Это почти не шутка, потому что у нас не всегда государство заинтересовало в том, чтобы люди шли на выборы.
М. Майерс
―
Это правда.
М.Фишман
―
Чем меньше явка – тем, собственно, вольготнее себя в этом смысле государство чувствует. Хороший вопрос, который возникает всегда когда речь идет о выборах. Я могу за себя сказать. Я каждый раз задаю себе этот вопрос перед любыми выборами и каждый раз на них иду. Я не вспомню, на какие выборы я не ходил. Пожалуй, президентские выборы 18-го года были единственными выборами, на которые я не ходил.
М. Майерс
―
За Конституцию были год назад?
М.Фишман
―
Да, я голосовал против поправок к Конституции. И это не бессмысленное было занятие. Потому что даже при том уровне фальсификаций независимые эксперты, которые занимаются электоральной статистикой, подсчитали, что голосование по поправкам в Конституцию это самое фальсифицированное голосование в истории современной России. Хотя фальсификации, начиная с начала нулевых годов были всегда очень большие. Но больше, чем за Конституцию не приписывали голосов никогда. Тем не менее, это было полезно, это было правильно – идти тогда голосовать. Чтобы выразить свою позицию, например, по этому голосованию даже несмотря на фальсифицированный результат. Просто как пример. По-моему, 20% проголосовали против официально. Я не помню точных цифр. При этом я напомню, что голосование за Конституцию, как оно было организовано, предполагало, что перед этим голосует парламент, нижняя палата, верхняя палата. Региональные палаты и чтобы все было правильно – должно быть какое-то количество, объем, две трети, кажется, региональных парламентов. Так вот там было подсчитано, что в думе вообще не было ни одного голоса против. Кто-то не голосовал в какой-то момент во время одного из чтений, но ни одного голоса против не было вообще. В региональных парламентах подсчитали количество депутатов, которые голосовали против. Равнялось 2%. Может быть 3. Кажется двум или меньше. А даже фальсифицированные результаты голосования населения показали 20% протест против внесенных Владимиром Путиным поправок. Это означает, что законодательные органы в РФ не отражают интересы общества. Просто это настолько очевидно, это обычно, но мы этого не видим. Обычно мы просто голосуем за кандидатов в депутаты, в этом смысл. А здесь был чистый эксперимент. И вот тогда мы выяснили, что фальсифицировано даже не голосование по поправкам, а фальсифицированы законодательные органы РФ. Начиная от местных парламентов региональных и кончая ГД. Которые голосуют не так, как голосует население. А как же так может быть. То есть это тот результат, который мы имеем. И это тоже важный результат. Он стал возможным, потому что я пошел и проголосовал. Если бы я не пошел и не голосовал, то мы бы этого не узнали. А это важно было знать. Но это все-таки особняком стоит история с голосованием по поправкам к Конституции. И я всегда хожу голосовать, притом, что последний раз мой голос на больших выборах серьезных не пропал. Если я правильно помню, на выборах в ГД 1999 года, больше 20 лет назад, когда я голосовал за партию СПС, и она прошла в ГД. Никогда с тех пор ни один кандидат, ни одна партия, за которую я голосовал, не проходили в ГД. Но это не значит, что не надо идти голосовать. На мой взгляд. Потому что самое простое соображение заключается в том, что когда вы не идете голосовать, то вы просто не идете голосовать и всё. Это просто ваша апатия общественная. Да, ситуация, в которой государство, которое навязывает вам такие выобры, в которых нет выбора, выигрывает в любом случае. Это правда. У вас нет хороших ходов. Это всегда для вас тупик. Тем не менее, вы все время выбираете какие-то варианты, и я их перекладываю из рук в руки, перебираю в уме, так или иначе, всегда оказывался на избирательном участке.
М.Фишман: Чем меньше явка – тем, собственно, вольготнее себя в этом смысле государство чувствует
М. Майерс
―
Но при этом вы не портили бюллетень.
М.Фишман
―
Однажды, вы спросили, я вспомнил, что однажды я испортил бюллетень. И считаю, что был не прав. Это было на выборах в ГД в 11-м году. Которые привели к массовым протестам в Москве и других городах. Началось так называемое «болотное движение». В декабре 11-го года. Это были те выборы, когда была большая дискуссия, если вы помните, одни либеральные оппозиционные политики предлагали не идти голосовать, другие голосовать идти и портить бюллетень. Борис Немцов называл эту технологию «Нах-Нах». Помните? Алексей Навальный выступил тогда впервые со своей концепцией «умного голосования». Только оно не называлось «умное голосование», оно называлось – голосуйте за любую партию, кроме…
М. Майерс
―
А это не тот, когда «Справедливая Россия» впервые вошла как некая вторая сила…
М.Фишман
―
Да, многие действительно голосовали за «Справедливую Россию». У меня много знакомых голосовали за «Справедливую Россию». И потом очень переживали. Вот, мы переживали за этих козлов и придурков, а они вон чего творят, как же так. И зря они переживали, и они правильно делали, а я поступал неверно. Решив остаться чистеньким в этой ситуации. Это была моя ошибка. Я не угадал, не понимал. Не то что Навальный организовал это голосование за «Справедливую Россию», - неверный был бы вывод. Но он попал в тренд той своей идеей, что надо идти и голосовать. Главное – отнимаем голоса у правящей партии, даже если мы голосуем за некий… Клоны, за изображение, фасад реальной оппозиции, а на самом деле лояльные партии типа коммунистов, «Справедливой России». Что сейчас называется «умным голосованием».
М. Майерс
―
Вы являетесь его однозначным сторонником. Или у вас есть вопросы к этой технологии.
М.Фишман
―
Это зависит от ситуации, я думаю. Мне в целом эта логика, мы ее разбирали много раз, потому что последний раз было очень громкое, собственно, этот вопрос стоял на выборах 19-года в Москве. Когда всех завернули. Всех независимых кандидатов. Вы помните протесты и так далее. И тогда было «умное голосование», была большая дискуссия. Михаил Ходорковский принимал участие. Алексей Навальный и другие. Что же делать, нет, я не буду голосовать, как же можно голосовать за сталиниста. Понимаю в принципе. Но благодаря «умному голосованию» во многом, опять-таки не на сто процентов, естественно, но в какой-то довесок голоса эти кандидаты получили. У нас в московском парламенте есть депутаты, чьи голоса хоть как-то звучат. Да, у них нет большинства и это принципиальный вопрос. Безусловно. Может быть, неслучайно нет большинства. Тем не менее, там есть этот парламент, который принципиально отличается от тех, которые были на протяжении десятилетий до этого в Москве. То есть если вам шашечки – тогда «умное голосование» не работает. А если вам хочется, чтобы была какая-то, что-то более похожее на политическую жизнь реальную – то получается, что «умное голосование»…
М. Майерс
―
Давайте наоборот, если вам ехать – то не работает, а если хотя бы шашечки - то можно получить шашечки.
М.Фишман
―
Другое дело, что «умное голосование», не «умное голосование», это все варианты от беды, от отсутствия реальной альтернативы. От отсутствия реальной возможности выразить свою позицию, от отсутствия реальной конкуренции на выборах. От отсутствия самых выборов, в конце концов. И так далее. И это мы должны понимать. «Умное голосование» не решит всех наших проблем и не в состоянии их решить. Этого не может быть. Тем не менее, когда мы считываем сотые и тысячные нашего влияния на процесс, который мы можем сейчас осуществить путем использования этих бюллетеней, что-то все-таки с этим бюллетенем делать, ну вот мы взвешиваем и приходим к выводам. И в этом смысле с практической точки зрения «умное голосование», как мы помним, начиная с 11-го года оказывается наиболее эффективным инструментом.
М.Фишман: У нас в московском парламенте есть депутаты, чьи голоса хоть как-то звучат
М. Майерс
―
Мы начали с такого общего вопроса, который на самом деле не общий…
М.Фишман
―
Уже пора начинать думать об этом. К сожалению.
М. Майерс
―
…каких-то деталей заставляет нас размышлять о том, как мы будем жить после сентября текущего года. Но я хотела конкретную историю про видеонаблюдение. Тут произошло некое недопонимание между ЦИК и партией «Яблоко». И Э. А. Памфилова, глава ЦИК назвала «безответственным и подленьким» иск партии «Яблоко», касающийся видеонаблюдение на выборах. «Яблоко» настаивает, чтобы видеонаблюдение было. А Памфилова говорит, что не та ситуация, чтобы потратить на это еще миллиард или какие-то серьезные суммы из бюджета. Как вы к этому относитесь? И вообще к видеонаблюдению. Насколько оно необходимо.
М.Фишман
―
Мне кажется, что то обоснование, которое придумали в ЦИК, почему не нужно массовое видеонаблюдение в этот раз, а именно потому, что у нас не хватает денег – оно говорит о не очень большой фантазии у членов Центральной избирательной комиссии. Кто там реально принимает эти решения. То есть я представляю себе этот процесс так. Что команда сверху поступила в ЦИК: придумайте, почему у нас не будет массового видеонаблюдения, и они говорят: дорого. Самый такой, посовещались, сели в кабинете. Как это дорого. У нас в этот раз если я правильно понимаю, на выборы чуть ли ни в два раза больше денег выделено, чем на выборах в думу 16-го года.
М. Майерс
―
Даже так.
М.Фишман
―
По-моему, так. 11 млрд. рублей. Сейчас 21 млрд. Меньше, чем в два раза. Но почти вдвое. Но на массовое видеонаблюдение денег никак не хватает. А те, кто об этом говорят – еще и подлецы. Это за пределами добра и зла. Логика абсолютно. А смысл, ведь главное – смысл. Смысл – что не будет массового видеонаблюдения. Значит, когда у нас Владимира Путина выбирают в президенты в 12-м году, то, пожалуйста, массовое видеонаблюдение на всех участках и никаких денег не жалко. А теперь вдруг пожалели. Как же так. Это невозможно объяснить иначе как политическими мотивами. Нет никакого инсайда, но это абсолютно очевидно. И смысл тоже понятен. Это отказ от массового видеонаблюдения укладывается в тот же ряд, что и преследование оппозиции, аресты и недопуски, законы и недопуски кандидатов массовые. Поражение в правах избирательных и так далее. Это тоже поражение в правах. Наше. На контролирование процесса выборов. А смысл простой. Заключается в том, чтобы исключить все возможные триггеры массового возмущения. Так я это понимаю. Все помнят, что в 11-м году массовый протест, улица появилась в ответ на эти бесконечные в соцсетях циркулирующие видеоролики, как эти главы избирательных комиссий на местах убегают с мешками бюллетеней куда-то. Через окно. И так далее. Все понимают, что это взрывоопасная ситуация. Никто не понимает, нет гарантий, как эти выборы пройдут. Никто до сих пор не может четко предвидеть, понадобится, будут фальсификации, не будут, какие будут манипуляции. Что придется делать в этот момент ночью с какого там, с 16 на 17 сентября или с 18 на 19. Не помню сейчас число. Что там будет происходить. И чтобы в этот момент все было тихо и ни у кого не было никаких свидетельств – вот для этого и делается отказ от массового видеонаблюдения. Сейчас «Яблоко» совершенно право, когда ставит об этом вопрос.
М.Фишман: Команда сверху поступила в ЦИК: придумайте, почему у нас не будет массового видеонаблюдения
М. Майерс
―
А как вы оцениваете, например, донбасский фактор. 600 тысяч паспортов получили жители непризнанных республик. ДНР и ЛНР. И тот факт, что они смогут проголосовать через госуслуги. Используя инструментарий электронного голосования. К этому как вы относитесь.
М.Фишман
―
Тоже 600 тысяч голосов на дороге не валяются, видимо. Мы же заранее понимаем, как проголосуют жители Донбасса.
М. Майерс
―
Как будто у них есть выбор.
М.Фишман
―
Всякое лыко в строку, зернышко к зернышку ложится. Тут и наберем, сколько нам нужно. Ровно то же самое. И возникает естественный вопрос. Я оформлял себе профиль на Госуслугах, у меня есть верифицированный. Я знаю, как это надо делать. Мало того что тебе нужен телефон с российской сим-картой, тебе нужно потом верифицировать себя как гражданина. Я ходил, прекрасно помню, на почтовое отделение и подтверждал свой профиль. Где это будут делать жители Донбасса.
М. Майерс
―
Вы так давно. Я ходила с паспортом, но это 10-11 год.
М.Фишман
―
Под этих людей сейчас будут править процедуру регистрации на Госуслугах. Так я себе понимаю. То есть черт с ним с идентификацией личности, гори оно все синим пламенем. Давайте нам эти 600 тысяч донбасских избирателей.
М. Майерс
―
А откуда такая истерика? Как в целом ситуацию видите? Мы любим порассуждать, вот Путин испугался, сидит в бункере. Но это же все такие популистские разговоры. Они совершенно не имеют под собой никакого основания. Да ничего Путин не испугался. Хотя может быть вы иного мнения. Откуда такая истерика и как будто сжимается пространство, и уже становится сильно некомфортно существовать.
М.Фишман
―
Истерика – это вы сказали. Я не говорил «истерика» и не уверен, что там в Кремле кто там отвечает за выборы… Находится в состоянии истерики - сомневаюсь в этом. Не уверен. Просто идет работа на результат. Давайте реконструировать эту логику, в которой рассуждает Кремль. Во-первых, у нас рейтинг «Единой России» в Москве был 15% два месяца назад. Это не очень высокий рейтинг.
М. Майерс
―
Так себе. Соглашусь.
М.Фишман
―
Он низкий. У нас стагнация и экономическая депрессия уже который год подряд. Не растут доходы населения. У нас цены растут на глазах у людей. И все это прекрасно видят своими собственными глазами, как бы там ни правили по этому поводу статистику. У нас даже Владимир Путин вынужден был только что признать, что мы опять все-таки не смогли победить бедность до сих пор. Да как же так. Уже 20 лет прошло, а бедность, это все зараза просто никак не уходит. Ничего с этим не получается сделать. Это с одной стороны, а с другой стороны у нас ковид, у нас чрезвычайная ситуация в широком смысле. Не непосредственно, но в широком смысле. Когда никогда не знаешь, а где что взорвется. Как общество будет реагировать, сейчас пока так, а мало ли через две недели будет так. А вдруг еще будет всплеск. Я просто реконструирую логику еще раз кремлевских менеджеров, которые должны гарантировать результаты голосования. И губернаторов, и так далее. По всей цепочке бюрократической. Вот так и получается, что нужно 600 тысяч оттуда, отсюда. И убирать видеонаблюдение и так далее.
М. Майерс
―
Но конвертируется ли это в протестные настроения – об этом я вас спрошу сразу после новостей на «Эхо Москвы».НОВОСТИ
М. Майерс
―
17.35. И наш гость сегодня журналист Михаил Фишман. Перед новостями обещала, должна выполнить свое обещание спросить у вас, конвертируется ли это в протест. Вот все факторы, которые вы перечислили. Стагнация в экономике, ковид. Конвертируется ли это в протест против Владимира Путина? Конечно.
М.Фишман
―
Что мы понимаем под протестом против Владимира Путина. Результаты социологических опросов.
М. Майерс
―
Неодобрение, допустим.
М.Фишман: У нас стагнация и экономическая депрессия уже который год подряд. Не растут доходы населения
М.Фишман
―
То есть рейтинги.
М. Майерс
―
Наверное.
М.Фишман
―
Напрямую нет, мы не видим этого сейчас. Хотя рейтинг Путина как мы помним, упал летом 18-го года. После проведения пенсионной реформы. Когда повысили пенсионный возраст. Причем без объявления войны. Я напомню, за три месяца до этого Владимир Путин шел на выборы президента и молчал как рыба о том, что он собирается повышать пенсионный возраст. Потом взял и повысил. Это не было частью его предвыборной программы.
М. Майерс
―
Это очевидно же. Притом, что я не знаю, как вы относитесь к пенсионной реформе, но повышение этого возрастного ценза тоже общемировая тенденция.
М.Фишман
―
Не будем сейчас снова говорить, рассуждать о том, насколько это было оправдано или нет. Мы говорим про сам факт. Это резко повлияло, его рейтинг упал, разрушился тот самый крымский консенсус так называемый. Я вам напомню, что до этого рейтинг Владимира Путина упал осенью 11-го года, когда он поменялся местами с Дмитрием Медведевым. Тогда упал, «Единая Россия» тогда проиграла выборы и только благодаря фальсификациям декабря 11-го года сохранила большинство в парламенте. На самом деле у нее этого большинства не было. Это известно, подсчитано аналитиками. И так он и не вырос до тех пор пока ни случился Крым. В этот момент у Путина снова 86%, которые упали обратно до 60 с чем-то. Одобрения. Летом 18-го.
М. Майерс
―
После пенсионной реформы.
М.Фишман
―
И так примерно он и есть на данный момент. Так примерно есть сейчас, в этом смысле то ухудшение конъюнктуры экономической в том числе, экономического положения людей, отсутствие экономического роста – оно напрямую не конвертируется сейчас, то есть рейтинг не падает дальше. Он время от времени скачет. В этот год были какие-то скачки в связи с ковидом и локдауном. Я смутно припоминаю. Но, так или иначе, сейчас он примерно на тех 65-63-66. Что-то в этом роде. Так что в этом смысле да, раньше мы называли рейтинг Путина «тефлоновым», это не «тефлоновый» рейтинг, тем не менее, это рейтинг, которым удается обороняться от этой крайне неблагоприятной для него ситуации…
М. Майерс
―
Поясните.
М.Фишман
―
Тефлоновый – рейтинг Путина на протяжении более чем десяти лет, с тех пор как он пришел в 2000 году, резко вскочил, он же с трудом выиграл в первом туре, если помните на президентских выборах. Когда только появился. Потом резко поднялся его рейтинг на войне в Чечне. И с тех пор от него все отскакивало. Что бы ни происходило, это никак… Но это происходило на фоне 7% экономического роста. В течение многих лет. А теперь ситуация диаметрально противоположная. Он не тефлоновый уже, он податлив к давлению. К недовольству. Мы это видим и наблюдаем. И с этим связано то, что вы сказали - истерика, по крайней мере, та нервозность, с которой эти выборы сейчас проходят. Потому что мало ли что.
М.Фишман: До этого рейтинг Владимира Путина упал осенью 11-го года, когда он поменялся местами с Дмитрием Медведевым
М. Майерс
―
А ковид, вся эта коронавирусная история. Мы в ней живем уже плотных полтора года. С локдаунами, с перекладыванием ответственности на местные власти. Что у нас губернаторы тут за ковид ответственные, а Путин он отстранился от этого. Тем не менее, сегодня можно сказать, что вся эта ковидная и коронавирусная повестка, допустим, в плюс или минус по отношению к российской власти.
М.Фишман
―
Что такое коронавирусная повестка – тогда надо понимать. Локдаун как быстро власти выяснили…
М. Майерс
―
То, как выглядываете в окно и говорите: господи, боже мой, ё-мое, как моя жизнь изменилась за эти полтора года. И из этого вы делаете вывод, что Путин с Собяниным либо плохие, либо наоборот может быть и ничего.
М.Фишман
―
Только что перед нашим эфиром у вас в эфире был Кирилл Рогов, который рассказывал про доклад…
М. Майерс
―
Это исследование.
М.Фишман
―
Очень подробно про это рассказывал. Как население реагировало на меры правительства, в какой момент это были эффективные меры. В какой момент были уже популистские меры, потакающие общественным настроениям. Но чтобы сделать длинную историю короткой, мы прекрасно знаем, что в мае прошлого года Владимир Путин принял решение, что карантинов и локдаунов он больше не потерпит. Ну хорошо…
М. Майерс
―
Политическое решение.
М.Фишман
―
Политическое решение в Кремле, так или иначе, было принято. И с тех пор действительно ни одного локдауна не было. В случае с нынешней волной «дельта» штамма карантин был просто заменен на принудительную, по сути, вакцинацию для части населения, довольно существенной. Было подсчитано и решено в Кремле это политическое решение, что это более эффективна политически, социально мера, нежели карантин.
М. Майерс
―
Илья, вопрос с сайта: Михаил, на ваш взгляд, с чем связано полномасштабное преследование журналистов в последнее время. Есть конкретный мотив или это «маховик репрессий» раскрутился.
М.Фишман
―
Да. Что касается преследования журналистов. Я хотел бы рассуждать аналитически на эту тему. И о том, что привело к таким решениям. Почему так ведут себя силовики, почему признали иноагентом этих, а не тех. Какие-то делать выводы. Но для начала я должен погасить в себе то возмущение, которое во мне кипит с прошлой недели, когда эти решения были объявлены. Мне до сих пор не получается это сделать. Это абсолютно вопиющее решение, это абсолютно возмутительно то, что было сделано. И признание издания «Проект» нежелательной организацией. И признание конкретных журналистов, СМИ иностранными агентами. Редакторов, журналистов. Юлия Ярош**, Максим Гликин**, Маша Железнова**. Все мои коллеги, ваши коллеги. Наши коллеги. Такие же журналисты как мы с вами вдруг объявляются иностранными агентами. И Дмитрий Песков говорит, что это никак не влияет на вашу жизнь. Все же в порядке. Вас же в тюрьму не сажают – в этом, наверное, подтекст. Вы же не в тюрьме сидите. А то, что на вас вешают эту «желтую звезду» - ну, повесили, ну и что. Походите так. На самом деле это запрет на профессию. На самом деле это невероятно, это позор и стыд. А потом нам объясняют кремлевские сотрудники, я помню на петербургском форуме Сергей Кириенко, его спросили про законодательство про иностранных агентов. Он говорит, что это же во всем мире. То же самое. Нет никакой разницы. Мы делаем то же самое, что делают все остальные. И Владимир Путин про это много говорил, он за Владимиром Путиным повторяет. Назовите мне хоть одного журналиста американского, европейского, какого угодно журналиста, который был бы объявлен СМИ иноагентом.
М.Фишман: В мае прошлого года Путин принял решение, что карантинов и локдаунов он больше не потерпит
М. Майерс
―
Физическое лицо.
М.Фишман
―
Назовите мне такого журналиста. Где он.
М. Майерс
―
Вопрос звучит: конкретный мотив или маховик репрессий раскрутился. Потому что говорить о том…
М.Фишман
―
Насколько я возмущен, но попробуем ответить на вопрос, почему это происходит. Ну потому что журналисты следующие в очереди. Потому подавлены, это такая живая очередь, она естественным образом возникает. Когда сначала мы бьем по политикам, по активистам. Те, которые претендуют на политическую идентичность и говорят: мы пойдем на выборы, мы против вас. Собственно, во главе с Навальным. А дальше правозащитники. А вместе с ними и журналисты.
М. Майерс
―
Быстренько так по ступенечкам…
М.Фишман
―
Поскольку тех всех уничтожили и больше их не осталось, ну как кто-то сидит в тюрьме, кто-то уехал из России или продолжает уезжать. Они все уничтожены в этом смысле. А поскольку машина не может остановиться, она продолжает работать, то следующая ее цель…
М. Майерс
―
Волкам хочется кушать.
М.Фишман
―
Следующей ее целью становятся журналисты. В случае с конкретным изданием «Проект»* я не знаю. Все-таки они очень острые, очень чувствительные расследования публиковали по ведущим, не назову их политиками, но государственным лицам в стране. Начиная с Рамзана Кадырова, заканчивая ближайшим окружением Владимира Путина. Понятно, что восстановили против себя очень многих. В том числе и руководство силовых структур. Глава МВД Колокольцев и так далее. И, конечно, если уж эта машина завелась и поехала в эту сторону, то она начнет именно с них, тем более что оказывается, что эти расследования востребованы. Их смотрят, читают. Есть Ютуб, где эти ролики с теми же расследованиями собирают сотни тысяч просмотров. Это много. Это не просто листочек, который прочитает 15 человек. Нет, это становится фактором и это тоже важно. И в этом смысле это ложится в тот же ряд, как и прекращение массового видеонаблюдения на выборах в ГД. Чтобы погасить все любые триггеры возможного недовольства. Политикам не дадим выдвигаться, всех их скопом запишем в… Вылетело из головы. Не содействующие экстремизму…
М. Майерс
―
Понятно.
М.Фишман
―
Причастные к экстремистской деятельности. Это называется. Скопом запишем в этом законе, что по суду это должно решаться. Но при этом это решается избиркомами вместе с Министерством юстиции и так далее. Уже неважно. Главное, что мы всех одновременно, чтобы не повторилась ситуация, как в Москве в 19-м году. Наблюдение. И журналисты, которые занимаются расследованиями, вскрывают факты вопиющей коррупции среди главных государственных служащих.
М. Майерс
―
Михаил, вы прекрасны, просто время у нас уже закончилось. Тут огромное количество вопросов к вам. Поэтому до следующей встречи в студии «Эхо Москвы». Ну что делать. Михаил Фишман, журналист. Программа «Особое мнение». И я вернусь и в Рикошете и в программе «Особое мнение» в 19 часов вместе с главным редактором сайта Карнеги.ру Александром Бауновым.* - нежелательная организация
**
―
российские власти считают СМИ-иноагентами