Юрий Сапрыкин - Особое мнение - 2021-07-19
19.07.2021
С. Крючков
―
17.08 в российской столице. И на «Эхо Москвы» со своим особым мнением журналист Юрий Сапрыкин. Здравствуйте.
Ю. Сапрыкин
―
Здравствуйте.
С. Крючков
―
Идет трансляция на нашем канале в Ютубе. Там подключилось более тысячи зрителей.
Ю. Сапрыкин
―
Всем привет.
С. Крючков
―
Пишите sms на номер +7-985-970-45-45. С вопросами в адрес гостя, которые, кстати, уже поступают. Начать я хотел со «Стеклянной комнаты». Большое расследование с участием 16 ведущих мировых СМИ, изданий. О международной слежке за журналистами и правозащитниками, политиками. Шпионская программа израильской компании NSO использовалась для не весьма благовидных целей. При этом российские имена там не упомянуты. Впрочем, что-то подсказывает, что здесь мы тоже под присмотром находимся. С одной стороны это как-то нашу картинку реальности меняет в том смысле, что мы здесь не одиноки. И «большой брат» он везде «большой брат». А с другой стороны лично вы как журналист как лидер общественного мнения, как человек, к мнению которого прислушиваются и относятся серьезно, живете с оглядкой на то, что существует такого рода колпак. Здесь есть что-то в качестве некой данности нашей жизни, на которую стоит обращать внимание и на которую вы, может быть, лично внимание обращаете.
Ю. Сапрыкин
―
Мою картину мира это принципиально не меняет. Мне кажется, что если есть технические средства, позволяющие легально делать что-то, например, незаметно для объекта наблюдения прослушивать его телефон или отслеживать его перемещения. То что-то будет сделано. Это что-то будет сделано спецслужбами, коммерческими компаниями, технологическими компаниями, доброжелателями, недоброжелателями. И довольно мощная история, когда у тебя есть такое документально зафиксированное подтверждение твоим параноидальным подозрениям. Скажем так. Но даже в отсутствие этого мои параноидальные подозрения сформировались довольно давно, и вряд их что-то может поколебать. Все, что мы знаем о данных о том, как за нами следят, как наши действия в Интернете отслеживают наши устройства те самые, которые лежат у нас в кармане, то, как эти данные иногда не стопроцентно защищены, даже без программы Pegasus - все это подсказывает нам о том, что в общем, где-то есть гигантская вавилонская информационная башня, где все наши ходы записаны. Если они там записаны, то рано или поздно они могут хотя бы теоретически стать известны. Тому, кто приложит для этого достаточно усилий. Что касается программы Pegasus - да, сенсация. С другой стороны я вспоминаю сериал норвежский кажется или датский «День» про ограбление банка двухгодичной, по-моему, давности, где вся сюжетная линия строится на том, что преступники подбрасывают полиции телефон, в который встроено подобное приложение. То есть они могут видеть и слышать то, что делает полиция в тот момент, когда она даже не ведет с ними переговоры, а просто разговаривает между собой. Телефон этот лежит на столе. Возможно для создателей сериала это было фантастическое допущение, но эта правдоподобность теперь проявляется. Что касается меня. Я сейчас так громко скажу. Я стараюсь придерживаться этого правила, хотя понятно, что наши реакции в отношениях с нашими устройствами, интерфейсами, они довольно часто импульсивные и не всегда ты этого правила придерживаешься. Но правило, которое всем могу порекомендовать, исходит из того, что все, что ты пишешь в почте, мессенджерах, соцсетях – будь готов к тому, что все это если не сейчас публично, то когда-либо станет публичным. Теоретически может стать. Каким образом - через взлом, через утечку, через программу Pegasus, через что угодно. Но теоретически это возможно и мы знаем массу примеров, когда это тем иным способом, так или иначе, происходило. Если ты хочешь приватности, утаить от посторонних глаз, то мессенджеры это не то место или устройства с любой камерой не то место, которое позволяет это сделать.
С. Крючков
―
Это логика действительности. А если говорить о власти, которая в этом смысле вовсе не обещает нам гарантировать приватность.
Ю. Сапрыкин
―
Я бы даже сказал наоборот.
С. Крючков
―
Делает прямо противоположное.
Ю. Сапрыкин
―
Нет, любая власть, любое государство смотрит на то, какие возможности есть у технологических компаний. Может быть, эти компании в силу своей корпоративной этики эти возможности не используют, но эти возможности вообще есть. И власть, любое государство совершенно смотрит на эти возможности и думает: а почему они могут, а я нет. А почему они собирают эти данные, а я нет. А почему эти данные у них где-то хранятся, на калифорнийских серверах, а они не хранятся здесь в российской или китайской или какой угодно юрисдикции. И недоступны мне, власти. Почему я утрачиваю как бы суверенитет над этими данными. Это должно быть моей прерогативой. Монополия на эти данные должна быть у меня так же как у меня, государства есть монополия на насилие. И то, что мы сейчас видим - это, конечно, такой многоуровневый конфликт за владение этими данными, за распоряжение данными между информационными корпорациями и государствами. В которых одни пытаются откусить кусок пирога у другого. А иногда используют возможности других, вот вроде этой истории. Эту же программу кто-то разработал. Это не какое-то министерство обороны, а это обычные айтишники, программисты. Стартаперы, хипстеры. Которые просто, наверное, говорили себе, что хотят сделать мир лучше таким образом.
Ю.Сапрыкин: Это подсказывает нам, что есть гигантская вавилонская информационная башня, где все наши ходы записаны
С. Крючков
―
…какие-то интересы у власти, безусловно, здесь есть. Но с этической точки зрения должны ли для государства существовать какие-то красные линии, которые переходить оно не может.
Ю. Сапрыкин
―
С этической точки зрения, с последовательно этической точки зрения, это, прямо скажем, не первая красная линия, которую государство перешло и переходит каждый день. Поэтому с этической точки зрения государство не должно убивать людей, не должно воевать. Не должны загрязнять окружающую среду, зная о том, что через несколько лет нас всех смоет всемирным потопом. Не должны причинять страдания животному, вообще живым существам. Много чего с этической точки зрения государство не должно, не должны врать. И это они не должны делать тоже. И это они делают точно так же, как все, чего с этической точки зрения они не должны.
С. Крючков
―
То, что российское государство и российских имен в этом расследовании не названо, говорит о том, что наше государство шифруется.
Ю. Сапрыкин
―
Говорит о том, что у него другие приложения.
С. Крючков
―
И другие коллаборации в сфере IT. «Команда 29» самораспустилась. Но здесь вопрос лично у меня к этому «само». Сотрудники группы в суде защищали запрещенное ныне и признанное экстремистским ФБК*, пытаясь обеспечить гарантированное даже этой обнуленной Конституцией право на адвокатскую помощь, на справедливый суд. Это порядок, который пока ни в какой статье Путина не описан. Но, видимо, стоит ждать.
Ю. Сапрыкин
―
Насколько я знаю, никто из подзащитных адвокатов, входящих в «Команду 29», не отказался от их услуг. И никто из адвокатов, входящих в «Команду 29», не отказался от взятых на себя обязанностей по защите. Речь идет именно о ликвидации входящих в «Команды 29» как некой организации, бренда, медийного канала и так далее. Да, это тяжелая история. История, укладывающаяся в ряд других подобных историй, связанных с независимыми медиа и с правозащитниками. При этом извините, если я неправильно понял этот вопрос, но речь все-таки не о том, что адвокатам не дают заниматься их прямыми обязанностями. Речь идет о том, что в этой точке оказывается невозможным именно объединение адвокатов, которые становятся не просто адвокатским бюро, а еще некоторым медиа, некоторой правозащитной организацией и так далее. И которые специализируются именно на делах о госизмене и им подобных. Понятно, что все, что связано с иностранным вмешательством, финансированием, с подозрением на иностранное вмешательство, с какими-то околошпионскими делами – все это сейчас будет максимально стигматизировано.
С. Крючков
―
Но для этой стигматизации сейчас в наших условиях даже не необходимо решение суда. Потому что признать нежелательной организацией – это следующий шаг. После недавнего решения о «Проекте».
Ю.Сапрыкин: Многоуровневый конфликт за владение данными между информационными корпорациями и государствами
Ю. Сапрыкин
―
Да, с нежелательной организацией вообще чудовищная вещь, я, по крайней мере, до сих пор не осознавал весь ее масштаб. Потому что это действительно внесудебное решение, решение, которое принимается абсолютно волюнтаристски, по поводу которого никто не должен давать отчет, почему оно принято. Мы слышали вчера, что комиссия СПЧ обратилась, попросила Генпрокуратуру разъяснить, на основании чего «Проект» был признан нежелательной организацией. Но это именно просьба. Генпрокуратура никому ничего не должна объяснять. Минюст никому ничего не должен объяснять. Почему Машу Железнову, редактора отдела «Мнения и проекты» признали СМИ-иноагентом. На основании чего. Покажите адреса, пароли и явки. Никто ничего не должен показывать и не покажет. Я уверен. Это решение абсолютно с нашей точки зрения иррациональное и необъяснимое. Наверное, эта необъяснимость является частью психологического эффекта, которое это решение должно вызывать. Ты должен ходить и думать: ага, Машу Железнову признали иноагентом или «Проект» признали нежелательной организацией. А кто следующий и почему. А вот потому. На кого бог пошлет. А вдруг это ты. Ходи осторожно, оглядывайся. Видимо, в этом есть еще и такой психологический эффект. Второй эффект, который это оказывает – мы должны сидеть, как люди чуть более, наверное, религиозно настроенные, чем мы, они склонны искать какую-то причину в болезнях или бедствиях, которые на них обрушились. Что же мы сделали не так. За что же мы наказаны. Точно также мы, люди, более светские и секулярные, сидим и думаем: а что же «Проект» сделал не так, за что же он был наказан. Может быть это связано с тем, что они писали о девушках, скажем так, высокопоставленных… Что они делали, чего не делали другие. О девушках высокопоставленных людей, действительно их какой-то отличительный признак. Юлия Латынина об этом говорила, кажется, в эфире «Эхо Москвы». Наверное, за это. Нет, смотрите, они писали про Нарышкина. А про Нарышкина еще писал Сафронов. А «Команда 29» защищает Сафронова. Смотрите, как все сходится. И мы должны сидеть и заниматься этой довольно унизительной, прямо скажем, конспирологией. Вместо того чтобы просто получить четкое объяснение этих достаточно серьезных, достаточно жестких решений.
С. Крючков
―
И вывод, который мы здесь делаем – не история, связанная с локальными случаями, которыми занимались журналисты «Проекта», «Открытых медиа». А общая логика, которая показывает нам: Навальный полгода изолирован, даже героический Яшин, который снимает свой ролик под прессингом, принимает непростое решение - все под колпаком, все под ногтем. И меж тем у нас полтора месяца до того, что мы называем выборами. А у нас вообще идет избирательная кампания сейчас?
Ю. Сапрыкин
―
Про Навального можно достаточно точно сказать. Тут не надо строить никакой конспирологии, что все, что связано с Навальным и ФБК – все люди, которые так или иначе активно и тесно с ними сотрудничали, - все они как минимум выдавлены за рамки электорального пространства. Отстранены от выборов. Как минимум. Где пролегает этот максимальный уровень, красная линия – этого мы пока не знаем. Может быть, узнаем. Что касается «Проекта», «Важных историй», VTimes и так далее – тут уже мы остаемся в области чистой конспирологии. Может быть где-то там в одной из башен сидят полтора человека, которые лично задеты этими расследованиями. И которые лично вот так по списку идут по этим изданиям. Но, представляя некоторым образом как последовательную борьбу с независимыми медиа и СМИ, которые предположительно получают иностранное финансирование. Мы не знаем. Я не знаю, по крайней мере, коллеги инсайдеры, поделитесь, пожалуйста, кто знает, какие решения принимаются в АП и почему, если такие коллеги инсайдеры остались. Я могу только гадать и поле этих гаданий довольно обширное.
Ю.Сапрыкин: А кто следующий и почему. А вот потому. На кого бог пошлет. А вдруг это ты. Ходи осторожно, оглядывайся
С. Крючков
―
То есть в принципе интересантами устранения из публичного поля…
Ю. Сапрыкин
―
Скажем так, если бы я был всемогущим главой чего-нибудь, госкомпании или какого-то силового ведомства и про меня бы регулярно какие-нибудь гады журналисты писали, какая у меня яхта, девушка, в какой бане я парюсь и так далее. Я бы, наверное, нашел бы способ для того, чтобы представить все дело так, как будто есть такая последовательная политика государства или силовых ведомств по выдавливанию всех независимых медиа за рамки правового поля. Я бы этот способ нашел. А есть такая политика или это просто чья-то месть, которая притворяется этой политикой, - мы узнаем об этом, наверное, через лет 20-30, когда и если будут написаны инсайдерские мемуары об этом периоде нашей истории.
С. Крючков
―
Хорошо. Это не относится к избирательной кампании, это какие-то…
Ю. Сапрыкин
―
Вопрос про избирательную кампанию я даже не успел начать отвечать. Настолько меня…
С. Крючков
―
А она у нас идет вообще?
Ю. Сапрыкин
―
Идет, да. Висят какие-то избирательные плакаты. Глава «Лиза Алерт» со слоганом: с таким не пропадешь. Все замечательно. У меня в округе какой-то доктор совершенно независимый в цветах «Единой России» постоянно подарки раздает.
С. Крючков
―
И по итогам осеннего голосования мы получим парламент.
Ю. Сапрыкин
―
Более того, я бы даже сказал, есть попытки как-то в эту уже отформатированную избирательную кампанию внедриться. В нашем округе происходят довыборы в Мосгордуму и там довольно неплохие кандидаты и вот сейчас там Елена Русакова, наш муниципальный депутат, Гагаринский, Ломоносовский, Проспект Вернадского. Отчаянно сражается за то, чтобы набрать подписи и попасть в бюллетень для голосования. Родная для нее партия «Яблоко» никуда ее как водится в партии «Яблоко» очень любезно не выдвинула. Поэтому она собирает подписи. И мы очень желаем ей победить и, извините, я сейчас выступаю совершенно бесплатным сочувствующим ей агентом, потому что знаю ее как человека, который постоянно борется с какими-то зловредными стройками и эстакадами, и какой-то гадостью, которую постоянно пытаются учинить в нашем богоспасаемом районе. Вот на ее сайте есть пункты сбора подписей, куда можно прийти и эту подпись поставить. И на Госуслугах это можно сделать.
С. Крючков
―
Равно как и за остальных других.
Ю. Сапрыкин
―
При этом на выборах 19-го года Русакова, которая прекрасно собрала подписи, точно также, на нескольких точках и так далее. Потом эти подписи, будучи принесены в московскую избирательную кампанию были точно также прекрасно забракованы на основании того, что где-то там не была поставлена запятая. То есть я очень желаю Елене успеха. Но у меня есть подозрение, что если где-то принято решение, что депутатом от этого округа должен стать Икс, то это решение особенно в нынешних 21-м году условиях, оно будет последовательно проведено в жизнь.
С. Крючков
―
Много уже сказано о «Яблоке», Григорий Алексеевич часто произносил фразу, что партия не трамвай. И вот эта любезная невыдвинутость она с другой стороны обращается к Пивоварову. Которого все-таки выдвинули. Вы можете расставить свои собственные акценты здесь. Чья правда, есть ли в позиции лидера одной из партии, которая будет принимать участие в этих выборах, своя правда.
Ю. Сапрыкин
―
Своя правда в позиции лидера в том, что лидер довольно четко говорит, кого мы захотим, того мы и выдвинем. Кто входит в нашу зону компромисса с ныне существующей системой, которая допускает партию к этим выборам, - тот в этой зоне и останется. Я страшно признателен за то, что у меня остался Шлосберг, например. Это уже само по себе хорошо. Что попала Марина Литвинович. Что в ней пока находится Пивоваров. Дай бог, если будет продолжать находиться. Но то, что за нее выходят люди типа Русаковой, которая в этой партии 20 лет и всегда от нее выдвигались и выигрывали выборы хотя бы в муниципальные органы власти как представители партии «Яблоко» - это какая-то немножко дикость, по-моему. От партии «Яблоко» в нашем округе другой кандидат. Тоже очень хороший. Ведущий вашей радиостанции. Но обидно и за державу, и за Русакову.
С. Крючков
―
Мы вернемся в студию после новостей и рекламы.НОВОСТИ
С. Крючков
―
Это программа «Особое мнение». О теме, наверное, близкой вам. О словах о России. Путинской статье. Она вообще посвящена анти-России…
Ю. Сапрыкин
―
Она посвящена Украине.
С. Крючков
―
И я воспользуюсь вопросом Беки, которая прислала на сайт: для кого Владимир Владимирович написал эту статью и главное – с какой целью.
Ю. Сапрыкин
―
Я тут не буду оригинален и тут опять есть две главных версий. Какую из них выбирать – по состоянию на сейчас. Если мы с вами не входим в ближний круг Владимира Владимировича – это скорее вопрос веры. Стакан наполовину полон или пуст. Версия номер один. Он написал эту статью, чтобы оправдать, подвести теоретическое и историческое обоснование под некоторыми своими прошлыми действиями. Грубо говоря, решение о взятии Крыма и конфликт на юго-востоке. Спустя уже много лет, впрочем, этот конфликт в некотором роде остается горячим. Нужно и себе, и миру объяснить, что все было правильно. Это версия номер один. Версия номер два – это все является историко-теоретическим обоснованием каких-то действий, возможных в будущем. А все еще на самом деле не сделано или даже не начиналось, есть некоторый длинный план и для того чтобы заранее подвести какое-то обоснование под этот план – пишутся подобные статьи. Я не знаю, какой ответ правильный.
С. Крючков
―
Если мы исходим из первого пункта и не более ли горячей темой является текущая пандемия или состояние национальной экономики. Почему президент не обратит свой взор теоретический, подводящий это основание на эти темы. Ведь он же знаток. Сведущий.
Ю. Сапрыкин
―
Потому что это больной вопрос. Вопрос в некотором роде более болезненный, чем даже пандемия. Может быть про вакцинацию Владимир Владимирович еще не чувствует всей остроты. Потому что редко заходит в социальные сети. Очевидно. Но зайдите в фейсбук и напишите там: Крым – украинский. Или: коронавирус убивает. Или: Крым – российский. Какое из этих утверждений вызовет большего размера срач. Это не только Владимир Владимирович такой, это мы все такие. Это для всех для нас и по ту, и по эту сторону границы, этот вопрос по-прежнему более болезненный, чем коронавирус.
С. Крючков
―
…Россия – антилидер по числу отказников от вакцин.
Ю. Сапрыкин
―
Ура, первые.
С. Крючков
―
В России, как ни странно, влияет пол. Почему-то мужчины доверяют вакцинам больше. Но по отношению к вакцинации на этот скепсис никак не влияет уровень образования. У вас есть объяснения этому?
Ю.Сапрыкин: Может быть про вакцинацию Владимир Владимирович еще не чувствует всей остроты
Ю. Сапрыкин
―
У меня, скажем так, здоровое и хорошее объяснение этому. Я не знаю, насколько я прав. Действительно вокруг вакцинации и в ту и другую сторону горит много страстей и много такой самой завирального рептилоидного толка конспирологии. Сегодня было выступление наместника Соловецкого монастыря о том, что вакцинация меняет образ божий в человеке. Вы не видели.
С. Крючков
―
Я видел, какой-то даже апдейт был этой новости.
Ю. Сапрыкин
―
Что он отрекся уже, не успел петух прокричать три раза. Как он отрекся от этой концепции, вакцинация не меняет образ божий в человеке. Но, тем не менее, это становится предметом споров. Так все-таки если отсечь крайности и попытаться найти какое-то здоровое зерно в этом отказничестве и этом скептицизме. То, видимо, оно связано с длинной исторической традицией некоторого скепсиса по отношению к скоропалительным и быстрым решениям власти. Сегодня мы засеваем кукурузу, завтра мы выкашиваем кукурузу. Сегодня мы разворачиваем северные реки, завтра мы оставляем их течь туда, куда они текут. Сегодня мы строим коммунизм к 2000-му году, завтра мы не знаем, как свести концы с концами на вечер сегодняшнего дня. У России, вот моя любимая тема. Культурный код. Мы любим все порассуждать про черты национального характера и, по-моему, министерство культуры, начиная с правления Мединского и Российское военно-историческое общество, оно прямо строит все свои действия, исходя из этого нашего мифического культурного кода. Есть культурный код реальный и он заключается в недоверии к хаотическим приказам, которые начинают идти сверху. Как бы мы десятилетиями поколений привыкли к тому, что если тебе говорят «беги, сажай кукурузу сегодня», то надо подождать хотя бы до завтра. Может быть этот приказ будет отменен. Люди, которые прошли через службу в вооруженных силах, срочную службу, очень хорошо знают, что если тебе приказывают копать канаву, то надо чуть-чуть выждать. Может быть, этот приказ отменится сам собой. И окажется, что канаву копать было не надо. Или надо ее копать в другом месте. С вакцинацией работает тот же самый механизм. Год назад никакой вакцины не было, полгода назад эта вакцина представлялась панацеей от всех бед. Сейчас мы узнали, что да, после вакцины можно заболеть, но не так тяжело. А также, что нужно ревакцинироваться, полгода назад про это речи не было тоже. Глядишь, через полгода мы узнаем про нее что-то еще. Может быть, этот приказ отменят или появится какая-то супервакцина, которая победит все прежние. Или еще что-то. И вот этот здоровый скептицизм, хотя в моменте он приводит к довольно тяжелым последствиям в смысле распространения эпидемии. Но в нем есть кое-что помимо какой-то халатности, невнимания к собственному здоровью или здоровью окружающих. Давайте посидим, подождем, когда начальство может быть само для себя что-то поймет и перепридумает. И окончательно определится.
С. Крючков
―
Олимпиада без зрителей в условиях пандемии.
Ю.Сапрыкин: Здоровый скептицизм, хотя в моменте он приводит к последствиям в смысле распространения эпидемии
Ю. Сапрыкин
―
Маленький дисклеймер, поскольку в таких ситуациях его делать необходимо. Я прививался в первых рядах. Я считаю, что прививаться нужно.
С. Крючков
―
Так вот, Олимпиада. Которая пройдет без зрителей. В оглядке, в доверии к решениям властей. В данном случае властей японского острова. Вот как наблюдателю, как зрителю это не претит?
Ю. Сапрыкин
―
Мне как наблюдателю кажется, я буду рад ошибиться. Но мне кажется, что все идет к какому-то грандиозному коллапсу. Может быть этой конкретной Олимпиады, а может быть всей олимпийской системы в целом. Станислав Белковский очень любит об этом порассуждать. Говоря, что туда ей и дорога. Я с олимпийским факелом и олимпийским мишкой по каким-то сентиментальным соображениям не так легко готов расстаться. Но то, что происходит сейчас - это какая-то нездоровая, извините за выражение, хрень. То есть Олимпиада без зрителей. Это полбеды. Уже сегодня второй случай коронавируса в олимпийской деревне среди спортсменов. И если первый был из Нигерии, то сейчас, как-то хорошо проскочил через кордоны, то сегодня американская спортсменка. У которой этих кордонов и там и тут было довольно много. Число людей, заболевших среди обслуги, исчисляется уже десятками. Рейтинг правительства снизился до рекордно низких уровней. Насколько я понимаю, президент МОК Томас Бах, в Японии им уже пугают детей. То есть это Олимпиада очевидно никому в Японии не нужна. Хоть со зрителями, хоть без. Что окончательно меня убедило сегодня в том, что дело пахнет керосином – сообщение о том, что соревнования по гребле под угрозой из-за нашествия устриц. То есть это уже какие-то кары небесные. Что дальше? Саранча, торнадо. Если уже устрицы включились в процесс подрыва международного олимпийского движения.
С. Крючков
―
В нашу конкретную команду по гребле устрицы пришли в виде мельдония.
Ю. Сапрыкин
―
Да, устрицы доделают то, что не доделал мельдоний.
С. Крючков
―
Почему мы ничему не учимся. Во всяком случае, речь о спортсменах в данном случае. Шарапова была дисквалифицирована. Топовая российская теннисистка. Наш керлингист, по-моему, третьего места лишился из-за этого пресловутого мельдония. Казалось бы все выводы сделаны. Но нет, у нас идет реклама по телеку, у нас этот мельдоний кушается. Продолжает кушаться. И с ними же мы едем на соревнования такого ранга, хоть и проходящие в условиях…
Ю. Сапрыкин
―
По тем же самым причинам, о которых мы говорили применительно к эпидемии. С одной стороны ужас-ужас, ничего нельзя, всем нужно бежать вакцинироваться. Дельта штамм. Все болеют тяжело, быстро и прежние протоколы не работают. И без QR-кода нельзя зайти в кафе купить булочку. С другой стороны все можно, «Алые паруса» можно, на выборы ходить можно. Предвыборные митинги устраивать или встречи – пожалуйста. Нет, уже не пожалуйста.
С. Крючков
―
Частично.
Ю. Сапрыкин
―
Частично, пожалуйста. Тем не менее, можно. И это какой-то сюжет для Жванецкого. Он бы очень хорошо справился с этими мелкими смешными вариациями, чего можно, а чего нельзя. Мельдоний рекламируют по телевизору под торговой маркой «Милдронат». В России к нему может быть не в последнюю очередь после скандала с Шараповой относятся как к вполне обычному безобидному лекарству. Тем не менее, во всех нормативных распоряжениях ВАДА это страшный допинг. Кто прав, кто не прав - я не знаю. Мне кажется, что и ВАДА в этом смысле такой же допинг, как Глицин или активированный уголь. Это совершенно безобидная, если я что-то понимаю в фармакологии, если не сказать пустышка, то что-то ближе к этому. Арбидол. Завтра введут Глицин в список запрещенных препаратов. Понятно, что кто-то среди россиян на этом деле попадется. Потому что здесь культурный код говорит, что загрустил немножко – бахни Глицинчику и все пройдет. И с мельдонием примерно та же история. Это просто не какая-то там запредельная космическая глупость, а это сбой разных правил, которые на территории России как бы по умолчанию одни, а там они по каким-то абсурдным соображениям прямо противоположные.
Ю.Сапрыкин: Это уже какие-то кары небесные. Что дальше? Саранча, торнадо. Если уже устрицы включились в процесс
С. Крючков
―
Юрий, всего полторы минуты. Петр Николаевич Мамонов.
Ю. Сапрыкин
―
Я, наверное, вот что хочу сказать, чего я не успел еще сказать и написать. Я был на отпевании, на меня это произвело сильнейшее впечатление. Потому что отпевание происходило в Донском монастыре. И огромное спасибо отцу Косьме, который, скажем так, тесно общался с Мамоновым и все это организовал. У меня было ощущение, что провожают не лидера группы «Звуки Му», не киноактера, не популярную какую-то медийную личность. Что провожают какого-то духовного отца. И торжественность, величественность всей церемонии, количество людей и то, насколько эти люди были далеки от каких-то медийных лиц – это были в хорошем смысле слова самые простые добрые русские люди. Их было очень много, и то почтение, то настроение, с которым они туда шли, говорит о том, что конечно, это не просто исполнитель песни «Серый голубь» или главной роли в фильме «Отец». Что Мамонов заработал себе какой-то кредит буквально духовного личностного человеческого мировоззренческого, какого угодно доверия. Очень большое народное доверие. И, наверное, он действительно остался неповторимым. И как артист, и как человек, который занимает вот эту непонятную позицию. Не то чтобы гуру, не чтобы духовного авторитета, но вот такого мудреца что ли.
С. Крючков
―
Со своим особым мнением сегодня был журналист Юрий Сапрыкин. Юрий, я благодарю вас.
Ю. Сапрыкин
―
Спасибо.
С. Крючков
―
После 19-ти – «Особое мнение» главного редактора и генерального директора «Независимой газеты» Константина Ремчукова. В 20 часов – «Полный Альбац». После 21-го часа – «Личный прием» с Евгением Ройзманом. До скорых встреч. Берегите себя.* - российские власти считают иноагентом, деятельность организации признана экстремистской и запрещена