Максим Шевченко - Особое мнение - 2021-06-24
24.06.2021
М. Курников
―
Добрый вечер! В эфире программа «Особое мнение». В студии Максим Курников и политик и журналист Максим Шевченко.
М. Шевченко
―
Здравствуйте, Максим!
М. Курников
―
Приятно видеть вас в студии. Однако давайте скажем честно: непонятно, что будет дальше с развитием эпидемии. Может быть, нам опять придется уходить за стекла, за маски, говорить по зуму. Как вы прогнозируете ситуацию? Что будет дальше?
М. Шевченко
―
Даже не хочу прогнозировать, Максим, поскольку и я не врач, и вы не врач. Меня как раз очень заботит то, что у нас об эпидемии в основном высказываются чиновники — Песков, или Собянин, или Ракова. Я не слышу голосов, допустим, академика Чучалина, или академика Бокерии, или еще каких-то других специалистов.
М. Курников
―
Онищенко слышим.
М. Шевченко
―
Он уже давно депутат. Когда я слышу, что чиновники нам говорят: «Ничего страшного, вакцинируйтесь, неважно, какой у вас уровень антител», то у меня возникает ощущение, что они заботятся не о нашем здоровье, а о том, как бы отчитаться перед начальством за выделенную вакцину, о которой им сказали: «Вот, мы вам даем вакцину, чтобы всех укололи — миллион уколов, и чтобы за миллион отчитались завтра». Что их вот это заботит. А что будет с нами — никто же из них никаких гарантий нам не даст. А вот я беседую... Вот сейчас проходил, мы заходили к Алексею Алексеевичу. Там сидел уважаемый человек, которого мы с вами знаем. Он говорит: «А мне врач не разрешает вакцинироваться».
М. Курников
―
Не будем называть.
М. Шевченко
―
Да, имена. Ну, Алексея Алексеевича просто назовем. Мне тоже так говорят многие врачи. А чиновники говорят другое. А кто ответственность-то будет за мою жизнь или за вашу жизнь держать? Вот вы сами сказали, что у вас иммунная система...
М. Курников
―
Тяжеловато перенес.
М. Шевченко
―
Вы рассказали, что когда вы вакцинировались, вы чуть не умерли. Правда ведь?
М. Курников
―
Ну, тяжело.
М. Шевченко
―
Чувствовали себя очень плохо. Потому что это индивидуальная специфика организма.
М. Курников
―
Но если мы все не вакцинируемся, вирус будет продолжать.
М. Шевченко
―
Я хочу вакцинироваться. Но я не понимаю, почему нас заставляют делать только одно действие в деле выстраивания социальной коммуникации. Если у меня высокий уровень антител… А он высокий. Я открыто опубликовал свой анализ на «Эхе Москвы». 990 — это высокий уровень антител. Это значит, что где-то 2-3 недели назад я, скорее всего, был атакован вирусом. И мой организм… Как мне сказал мой другой знакомый ученый-вирусолог из Института гриппа в Санкт-Петербурге (это серьезное академическое заведение еще советского происхождения), скорее всего, на клеточном, на генном уровне уже после того, как ты тяжело переболел, организм уже имеет некий механизм защиты. И сразу, когда вирус тебя атаковал... А я вспомнил, что где-то недели 2-3 я как-то странно себя чувствовал. Целый год я даже не чихал и не простужался после того, как я чуть не помер тогда в апреле прошлого года. А сейчас чуть-чуть какой-то насморк. Я удивился, думаю: ну вот, кончились антитела. И когда я сейчас их измерил, оказалось, что они не только не кончились — они в 9 раз больше, чем были у меня в январе.
М. Курников
―
Но тут приходится выбирать из двух зол, Максим Леонардович.
М. Шевченко
―
Нет, это не надо выбирать. Потому что это антинародное государство не может нам гарантировать никакой безопасности. Поэтому я хочу сказать следующее — что должна быть простая система. Если мой анализ крови, сделанный легально и законно, в легальном сертифицированном медицинском центре, по легальной сертифицированной процедуре, показывает, что у меня высокий уровень антител, это значит, что на основании этого анализа или на основании справки, выписанной врачом на основании этого анализа, я могу точно так же получить этот qr-код, который показывает, что я не являюсь опасным переносчиком болезни и не могу заразиться. В Европейском Союзе наличие антител, а вовсе не факт, что ты переболел, является поводом для разрешения...
М. Курников
―
Везде очень по-разному. В большинстве стран мира НРЗБ.
М. Шевченко
―
Я просто не хочу, чтобы в России была привычная диктатура. Потому что, еще раз подчеркну, серьезные врачи не берутся брать ответственность за последствия, если вы колетесь уже с высоким уровнем антител, или у вас могут быть особенности иммунной системы, которые определенным образом реагируют на такое вторжение, прямо насильственное.
М. Курников
―
Но сейчас еще не диктатура.
М. Шевченко
―
Но идут к этому. Песков уже открыто говорит: «Кому не нравится — меняйте работу». Это что такое вообще? Пусть тогда Песков сам и меняет работу. Хотим увидеть Пескова, убирающего улицы Москвы. Кстати, про убирающих улицы. Вот эти тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч трудовых мигрантов, которые на улицах Москвы, которые, между прочим, не зарегистрировано на Госуслугах — а им как будут колоть? Они как будут получать эти qr-коды? Ведь это получится как прошлой весной, когда мы все сидели по домам — такие кролики, понимаете — боялись нос высунуть, а по улицам ходили эти несчастные ребята. Я тогда делал репортаж о просто повальной эпидемии. Там была масса смертей, которые не регистрировались. Это же не граждане России, понимаете? Среди таджиков, среди киргизов, среди узбеков и так далее — среди ребят, которые тут работают. Которые являются рабами вот этого капитализма, который тут нам еще указывает, как нам обращаться с нашим здоровьем.
М. Курников
―
Возвращаясь всё-таки к обязательности прививок для тех, кто работает в сфере обслуживания. Если сейчас ты хочешь работать в школе или в университете — сделай то-то.
М. Шевченко
―
Моя позиция следующая: если власть готова гарантировать человеку, что последствий для него не будет… А власть может это сделать только одним способом: она должна любому сотруднику социальной сферы или иной (полиция и так далее, военному), которого его контракт заставляет делать такую прививку, обеспечить медицинское обследование. Пожалуйста, пусть выделяют свои деньги. Вот я смотрю: за время ковида кто-то стал жить очень бедно, а кто-то стал жить очень богато. В Москве прибавилось «роллс-ройсов», «мазерати», «феррари» — дорогущих автомобилей. Их стало гораздо больше. То есть какая-то часть людей, близких к чиновничеству, разбогатели на ковиде. Пожалуйста, возьмите у них часть денег и на эти деньги сделайте нормальное медицинское обследование, которое в советское время называлась диспансеризацией. Всем людям. Да только ни хрена ее не делают. Это сейчас должно подразумевать анализ крови на антитела и должно подразумевать анализ сердечно-сосудистой системы, анализ легких, то есть КТ. Если вы просто пойдете это делать на свои деньги — вот я за свой анализ крови заплатил порядка 7 тысяч рублей.
М. Курников
―
Ужас!
М. Шевченко
―
Конечно, потому что я хотел готовиться к прививке. Мне сказали: «Не надо вам делать прививку».
М. Курников
―
Какой у нас хороший работодатель! Потому что нам делают анализы бесплатно. В смысле, предприятие за это платит.
М. Шевченко
―
У вас, наверное, просто есть какой-то коллективный страховой договор. Естественно, я-то сам по себе — я индивидуальный предприниматель, так числюсь. Поэтому я сам за себя плачу. Но могу сказать, что это абсолютный произвол и беззаконие — такое отношение с нами, с гражданами.
М.Шевченко: В русском народе есть архив пугачевщины
М. Курников
―
Но вы согласны с тем, что прививка от ковида должна войти в этот список обязательных вещей? Как прививка от туберкулеза.
М. Шевченко
―
Нет, я не согласен. Если это позволяет сделать организм и здоровье человека. Если высокий уровень антител, около тысячи, зачем делать прививку от ковида? Чтобы где-то кто-то отчитался? Чтобы кто-то из бюджета за эту сделанную мне или вам прививку получил денежку себе на карман, что ли? Сами они при этом предпочитают пользоваться китайской вакциной, поверите.
М. Курников
―
Если вдруг они будут признавать ваши анализы, такие ограничения всё равно правильные?
М. Шевченко
―
Если у меня есть высокий уровень антител, и я в этом случае не являюсь опасным переносчиком заболевания, то зачем мне делать прививку? — у меня вопрос.
М. Курников
―
Но мы же видели: мэрия пошла навстречу таким людям.
М. Шевченко
―
Пока она не пошла.
М. Курников
―
Ну, с завтрашнего дня должен начать работать сайт, куда вы можете подать заявку, объяснить, что у вас была болезнь.
М. Шевченко
―
А, пошла? Ну значит, хорошо.
М. Курников
―
Другое дело, как это будет работать. Мы еще не знаем.
М. Шевченко
―
Я вообще за то, чтобы люди, которым врачи разрешают делать прививки… Моя позиция очень ясная. Я считаю, что эти прививки могут делаться только по разрешению врачей. Позиция Пескова: «не хотите делать прививку — меняйте работу». А если человеку врач говорит: «Ты знаешь, тебе нельзя делать эту прививку, тебе это вредно» — ему увольняться, что ли?
М. Курников
―
Хорошо, а если он не болел, но делать прививку не хочет. Тогда ему тоже увольняться?
М. Шевченко
―
Я считаю, что это незаконно. Я считаю, что тогда предприятие должно его отправить в какой-то отпуск или как-то обеспечить ему место работы. Потому что проводить социальную сегрегацию по поводу прививок — это, мне кажется, совершенно неверно.
М. Курников
―
Но тогда у нас с вами останется 50-60% невакцинированных людей, которые не хотят вакцинироваться, судя по опросам.
М. Шевченко
―
Ну убедите людей, что это можно. Во-первых, многие из них переболели.
М. Курников
―
Пока мы будем ждать, вирус 10 раз мутирует.
М. Шевченко
―
Я считаю, что заставлять людей помимо их воли, ставить перед выбором «либо ты вакцинируешься, либо лишаешься гражданских и социальных прав» — это просто фашизм. Это настоящее преступление. А как иначе? Нет, пожалуйста, или ты делаешь прививку, или катись иди в бомжи. Тебя никуда не возьмут.
М. Курников
―
Почему в бомжи — на другую работу, где не нужно контактировать.
М. Шевченко
―
На какую другую работу? Какая работа в современном мире? Что это — дома сидеть за компьютером, что ли?
М. Курников
―
В офисе за компьютером.
М.Шевченко: КПРФ показала консолидацию как бы на правом фланге левого движения
М. Шевченко
―
Нет, пожалуйста, надо, чтобы они научились с людьми разговаривать, я считаю. Если человек по каким-то причинам не хочет делать прививку, если он боится или еще что-то, то пожалуйста, заведите себе психолога или пошлите человека к психологу. Объясните ему, дайте ему исчерпывающую консультацию врачей, чтобы ему сделали анализы, рассказали: тебе не опасно и так далее, чипирования нет. Если, конечно, человек уже настаивает на том, что пришел антихрист, и его сейчас будут чипировать — это эксклюзивный вариант. Я не верю, что такие люди будут работать на госслужбе, если честно.
М. Курников
―
На госслужбе нет, а в ресторане — почему нет?
М. Шевченко
―
Я думаю, такие требования к частным компаниям совершенно недопустимы. Я считаю, что это абсолютно неправильно. Я думаю, что государство, которое настолько сидит и жирует на бесконечной продаже за границу нефти, газа и всего остального (никеля и алюминия), вполне может найти деньги для того, чтобы со своими изученными и изувеченным морально и социально гражданами по-человечески разговаривать. Ведь почему еще люди не вакцинируются, в чем проблема? Не потому, что люди дураки и являются ковид-диссидентами или «антиваксерами» — придумали слова. Собчак там, очевидно, получила подряд у мэрии Москвы — я смотрю, гонит в своих социальных сетях на этих людей. Проблема в том, что люди просто не верят этой власти. Потому что власть их обманывала всегда. Сказал Путин: «Не будет пенсионной реформы». — пенсионную реформу провели. Сказал: «Не будет какой-то социальной реформы», — социальную реформу провели. Сказали: не будет обязательного вакцинирования», — а оно оказывается обязательным. «Я, говорит, против обнуления», — обнуление провели. Назовите хоть что-то, в чем они соблюли свои обязательства перед страной, перед народом!
М. Курников
―
Но знаете, народ тоже так - где надо…
М. Шевченко
―
Не надо валить на народ.
М. Курников
―
Нет, где надо верит. Не хочет — не верит.
М. Шевченко
―
Когда умирать в какой-нибудь войне, то народ посылает своих сыновей. Эти что-то не особенно, понимаете.
М. Курников
―
Так мы с вами тот самый народ.
М. Шевченко
―
Ну, мы тоже не совсем народ — будем откровенны. Мы с вами всё-таки московская интеллигенция.
М. Курников
―
Это вы, а я провинциальный мальчик, который учился в провинциальном вузе.
М. Шевченко
―
Вы давно уже не провинциальный мальчик, вы давно уже ведущий «Эха Москвы». Оставьте эти комплексы.
М. Курников
―
Это не комплексы — наоборот, я не теряю корней.
М. Шевченко
―
Вы ведущий самой топовой, самой независимой радиостанции России. Поэтому прекратите уже.
М. Курников
―
А серьезно, если посмотрим на то, как люди отбрыкиваются от этой прививки — что с нами не так, с обществом?
М. Шевченко
―
Это же недоверие. Потому что они только что увидели Петербургский экономический форум, где они там купались в брызгах шампанского, понимаете, и, как говорится, золотые мухи летали везде. И на фоне этого сразу, как они перешли оттуда, где они пресмыкались перед начальниками, мы только что видели съезд «Единой России». Если б им там сказали: «Лечь, отжаться», они все бы, наверное, легли и отжались. Сказал бы Путин подпрыгнуть — они бы все подпрыгнули, наверное. То есть он видит жизнь супербогатых начальников, которые не стесняются это показывать народу. Он слышит всю эту их чушь — поздравления с праздником 22 июня, понимаете, и так далее. Люди это всё видят. И как этому можно верить? Этому никак нельзя верить.
М.Шевченко: Люди просто не верят этой власти. Потому что власть их обманывала всегда
Поэтому отношение к этой прививке, в частности, продиктовано той тотальный ложью, тем тотальным насилием, которое эта власть демонстрировала последние несколько десятилетий по отношению к народу. Начиная с 1991 года — сплошная ложь. Понимаете, на референдуме 1991 года народ голосует за сохранение Советского Союза — партийные бонзы разваливают Советский Союз. И так далее. Каждый раз — вы проследите. В 1996 году должен побеждать Зюганов — побеждает Ельцин. Сейчас нам на рассказывают: «Так было надо». Постоянно одно и то же.
М. Курников
―
Давайте расскажем, что говорит сам Зюганов.
М. Шевченко
―
Непрерывно, десятилетия лжи и обмана. Десятилетия воплощения лозунга «Пусть богатые будут богаче, а остальные подохнут, если не сумеют». Минус 660 тысяч —официальная статистика убыли населения. Как в этой ситуации верить тому, что они говорят? Это просто история про волка. Вот они так долго говорили «Волк, волк!», что в итоге когда реальный волк пришел, им уже не верят. Люди же видят, во что превращена системы здравоохранения. Она уничтожена, она разрушена. Вот у вас Денис Проценко, как написал Навальный — одна лучшая больница...
М. Курников
―
Вот видите, значит, врачам верят.
М. Шевченко
―
Нет, это не врачам верят. Потому что они ничего показать не могут. На всю страну одна больница и одна школа. Потому что всё остальное находится не в таком состоянии. Нет, в центре Москвы тоже есть неплохие школы, естественно. Но так, по большому счету, в провинции вообще ад и кошмар. Мы сегодня обсуждали на заседании заксобрания, что в сельских фельдшерских пунктах нет лекарств. Как бы нам так обязать, чтобы не какие-то аптеки, а именно фельдшеры, то есть государственные служащие — при них создать какие-то аптечные киоски, чтобы там у людей был цитрамон, нурофен. Ничего этого просто нет. Всё коммерциализировано. И в этой ситуации, когда, казалось бы, и вакцинация, и борьба с ковидом должна стать общенациональной идеей, борьбой, которая примиряет даже антагонистические классы, говоря по Марксу, мы всё равно видим, что это всё равно коммерческая прибыль. Кто стоит за этими вакцинами? Кто имеет патенты на эти вакцины? Вы увидите, кто там. Вы изучите вопрос — в интернете же всё есть.
М. Курников
―
А кто?
М. Шевченко
―
Я не хочу называть фамилии — родственники.
М. Курников
―
Видите, так мы и не узнаем.
М. Шевченко
―
А вы узнайте, кто стоит за «Спутником», кто стоит за всем этим. Вы увидите, что бонусополучатели, понимаете, одни и те же. Что это укрепление правящей верхушки. Я считаю, что они обманывают в том числе и президента.
М. Курников
―
Бояре плохие.
М. Шевченко
―
Потому что он-то говорит, что насильственной вакцинации не будет, а они насильственно хотят нас вакцинировать. Почему? Потому что есть требование Всемирной организации здравоохранения. Говорят, что уже написан отчет ВОЗ о том, что население страны просто не верит этим чиновникам, которые нас вакцинируют.
М. Курников
―
Ну, у них там еще и были обнаружены нарушения на одном из заводов.
М. Шевченко
―
Сейчас они хотят перевести стрелки на нас с вами: люди плохие, люди глупые. А они такие умные, великие — которые всё провалили. «Стратегию-2020» провалили, нацпроекты провалили, майские указы президента провалили, вакцинацию проваливают на наших глазах. И опять мы должны на своих плечах выносить ответственность за их бесконечные провалы и за их бесконтрольное богатение. Вот и всё. Поэтому как можно верить?
М. Курников
―
На ваш взгляд, ситуация с ковидом угрожает выборам или нет?
М. Шевченко
―
Так они еще специально. Ведь вам Валентина Ивановна сегодня рассказала, что к октябрю пойдет на спад. Вот когда 20 сентября всё будет посчитано, после этого пойдет на спад. 21-го уже начнется спад — с плато сойдем вниз. То есть они еще зачем всё это делают? Помимо того, что они ничего организовать не могут и хотят заработать денег, еще есть 3-й мотив — сушат явку, запугивают население. Больше 500 не собираться — это после съезда «Единой России» почему-то образовалось. Вот «Единая Россия» могла собраться, а сейчас уже нельзя, другим.
М. Курников
―
Это нога — кого надо нога.
М. Шевченко
―
Да, это нога — кого надо нога. Понимаете, в чем дело? То есть, естественно, запугать людей, 3-дневное голосование на пеньках, электронное голосование а там, как говорится…
М. Курников
―
Не знаю, у них там в списке Проценко. Может быть, он организовал антиковидные требования на высшем уровне. Кстати, давайте поговорим о списках.
М. Шевченко
―
Может быть, это так и есть. Послушайте, я хочу, чтобы меня правильно поняли. Я считаю, что любые меры, которые защитят ваше здоровье, надо применять. Если вакцина защищает ваше здоровье — вакцинируйтесь. Если у вас есть антитела и вы переболели (слава богу, что остались живы) — консультируйтесь. Государство должно нам это обеспечить. В любой нормальной социально-ориентированной системе здравоохранения, национально ориентированной, которая нацелена не на зарабатывание на вымирающей нации, а на защиту нации и увеличение ее численности, вам это обеспечили бы люди, которые были бы ответственны перед избирателями. А перед кем ответственны те люди? Перед кем ответственна «Единая Россия»? Перед кем ответственны они все, когда они друг друга выбирают, у них рука руку моет? В этом их главная проблема. Люди это видят. Люди у нас не дураки. Тот глубинный народ, который, по мысли Суркова, должен просто глухо молчать и быть тайным монархистом — на самом деле Владислав Юрьевич ошибается. Нет никакого монархического архетипа в русском народе. В русском народе есть архив пугачевщины.
М. Курников
―
Вот мы на выборах и посмотрим.
М. Шевченко
―
Ну, выборы — это всё-таки имитация.
М.Шевченко: В ЕС наличие антител, а вовсе не факт, что ты переболел, является поводом для разрешения
М. Курников
―
Почему? Вы же там участвуете. Вы участвуете в имитации?
М. Шевченко
―
В каком-то смысле да. Я использую все возможности для того, чтобы занимать свою политическую позицию и доводить свое мнение до максимального количества граждан. Я верю в эволюционный путь преобразования (с трудом, но верю) политической системы России в более демократическую, в более народную, в более социальную. В более национальную, в конце-концов. Я, например, точно знаю, что социальная революция — она же в России есть и национальная революция. И это для меня безусловно. А они просто организовали тут для себя такое тепленькое местечко, которое за счет вымирающего населения обеспечивает им начальственную позицию и безбедное существование. Ну, посмотрим, как у них это получится.
М. Курников
―
Максим Леонардович, у «Единой России» 5 человек в списке — это врач, как вы сказали, уполномоченная по детям, это образование, это министр обороны и министр иностранных дел.
М. Шевченко
―
Там только один единоросс — та дама, которая...
М. Курников
―
Уже немало — хотя бы один единорос. Это, знаете, уже сила.
М. Шевченко
―
Вы знаете, я знаю Кузнецову, знаю Лаврова — по крайней мере так, лично, с кем мне довелось пересекаться.
М. Курников
―
Мощная пятерка?
М. Шевченко
―
Это просто абсурд. Потому что, во-первых, участие действующего министра обороны прямо нарушает 24-ю статью часть 2 Закона об обороне Российской Федерации, в которой сказано, что любая пропаганда (и слово «любая» там выделено) в вооруженных силах, политическая или предвыборная, запрещена.
М. Курников
―
Но он же не в вооруженных силах пропагандирует — он вне.
М. Шевченко
―
То есть министр обороны, выступая, говоря, и его выступление для военнослужащих воспринимается… Он же не папа римский, который, когда выступает ех cathedra, то святой и непогрешимый, а во всем остальном это его частное мнение. Я, конечно, не знаю — может, ему тувинские шаманы уже дали такой статус, Сергею Кужугетовичу. Но, по крайней мере, видят — выступает действующий министр обороны, понимаете, который «Калибрами» пуляет по Сирии и другие вещи. Может быть, он напишет заявление, и мы увидим в процессе выборной кампании, что Шойгу оставит пост министра обороны и, допустим, возглавляя список, станет потом спикером Государственной Думы. Не исключаю такое. А Сергей Лавров станет, допустим, главой фракции «Единая Россия», тоже оставя... Хотя для министра иностранных дел, по-моему, нет такого запрета, как для министра обороны.
М. Курников
―
Так и не написано, что для министра обороны есть какой-то запрет. Он не может агитировать.
М. Шевченко
―
На мой взгляд, эта пятерка говорит вообще о полном провале и поражении всех политических технологий «Единой России». То есть огромнейшая партия, на которую, я знаю, работают сотни политтехнологов — реально лучших. Я знаю там некоторых — это люди с огромным опытом, с философским образованием. Очень образованные люди, очень интересные, глубокие. И столько лет бесконечное количество семинаров, все эти конкурсы «Лидеры России» - не знаю, чего там только нет! Их вывозят на какие-то дорогущие многодневные методологические игры.
М. Курников
―
Результат есть — они до сих пор у власти.
М. Шевченко
―
И в итоге ни одного члена «Единой России» нет в пятерке. Это значит полное банкротство этой политической партии.
М. Курников
―
Мы сейчас послушаем новости. Сразу после новостей и рекламы вернемся в студию.НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
М. Курников
―
Мы продолжаем говорить с политиком и журналистом Максимом Шевченко. Мы поговорили про список «Единой России». Сегодня КПРФ, в общем, в новостной повестке. Вдруг выясняется, что, например, в Саратове против Володина не будет выставлен Бондаренко. Что вы по этому поводу думаете? И в принципе, что вы думаете о том, как КПРФ идет на эти выборы?
М. Шевченко
―
Я думаю, что Николай Бондаренко (чтобы закрыть тему) — это яркий и принципиальный коммунист, который выиграл бы любые выборы, которые бы честно проводились. Я желаю Коле победы, безусловно, и желаю видеть его депутатом Государственной Думы. Я думаю, что он со своей принципиальной позицией принесет немало пользы стране и народу.
М. Курников
―
То, что он не выставлен против Володина — это уступка или нет?
М. Шевченко
―
Да это никому не интересно на самом деле. Да, это, конечно, уступка Володину. Потому что зачем ссориться с Володиным? Потому что понятно: представить себе дуэль Володина с Бондаренко — там явно, особенно после диалога со старушкой, Вячеслав Викторович вряд ли бы там блистал бы, понимаете? А так у него есть шанс. Хотя говорят, его оппонент тоже очень яркий, талантливый, принципиальный коммунист.
М.Шевченко: Серьезные врачи не берутся брать ответственность за последствия, если вы колетесь с высоким уровнем антител
Я просто хотел бы сказать о том, что я был очень рад, увидев фамилию Павла Николаевича Грудинина на 2-м месте. Павел Николаевич справедливо заслужил любовь многих людей и дружеское отношение. Мы с ним стали близкими друзьями за эти годы. Я считаю, что это, конечно, очень правильные действия КПРФ. И в целом я считаю КПРФ партией во многих аспектах, безусловно, стратегически партнерской для нашего движения, для Российской партии свободы и справедливости. В общем, хочу сказать, что да, это партия консервативно-социалистическая, которая пестует, лелеет миф о Советском Союзе. И в общем, это разделяет достаточно много избирателей. В своей социальной программе, в экономической КПРФ выступает как партия социалистическая. И это я не могу не поддержать. Но в части национальной политики, в части отношения к демократическим протестам, в части отношения вообще к протесту позиция КПРФ, конечно, для меня не допускает моего с ней тесного союза. Потому что я не считаю, что люди, которые выходили на улицы Москвы — это «оранжевая проказа» или «оранжевая чума», как в 2019, или в 2020, или в 2021 об этом говорило руководство КПРФ. Во всём остальном — пожалуйста. Я очень рад за Грудинина, я рад за Бондаренко.
М. Курников
―
Он всё-таки 3-й в списке.
М. Шевченко
―
Меня, конечно, немножко удивила 2-я позиция Анжелики Глазковой, жены Платошкина, которая поставлена 2-й в региональном списке по Алтайскому краю. Я думаю, если это и есть формат сотрудничества с движением «За новый социализм» — я думаю, Николаю Николаевичу лучше знать, правильно или неправильно. Но я что-то сомневаюсь, что в Алтайском крае, Туве и Республике Алтай Анжелика Егоровна (достойнейшая женщина, которая так билась за своего мужа — я абсолютно по-дружески отношусь к Николаю Николаевичу и к Анжелике Егоровне) что она пройдет. Я не уверен, что и Надежда Прусакова-то пройдет, честно говоря. Если Шойгу у нас возглавляет список «Единой России», а Тува еще попадает в этот округ, то я думаю, там может быть мотивированное национальные голосование, достаточно серьезное.
М. Курников
―
Не туда надо было отправлять?
М. Шевченко
―
Я не знаю. Это Николай Николаевич выступил с таким заявлением, что он призывает поддерживать КПРФ. Нормально, правильно. Человек определился — очень хорошо. Что еще сказать? Еще меня поразило заявление Анастасии Удальцовой, которая почему-то говорит от имени всего «Левого фронта». Нет, я понимаю, что чета Удальцовых давно считает себя хозяевами «Левого фронта», считает, что бренд «Левого фронта» является их семейной собственностью. Я так не считаю совершенно. Я хочу сказать, что какая-то часть «Левого фронта» (Настя Удальцова по 201-му округу), безусловно, пойдут с КПРФ. Но какая-то часть «Левого фронта» может пойти и с другими политическими силами. И те, кто будут это представлять как какое-то предательство, на мой взгляд, сами будут выглядеть по меньшей мере идиотами, а по большей мере провокаторами. Потому что «Левый фронт» — не семейное дело. Он содержит в себе достаточно большое количество людей с разными взглядами. Сказать, что все левые поддерживают КПРФ… Для меня, допустим, Борис Юльевич Кагарлицкий, выдающийся современный мыслитель, левый, марксист, или Константин Семин — я что-то не увидел их там в этом списке. Или, допустим, РКРП тоже что-то я там не увидел. Но в целом я еще раз говорю: КПРФ как носитель идеологии, соединяющей в себе тезисы из статьи Зюганова «Русский стержень державы», то есть имперско-государственническая, шовинистическая, во многом продиктованная союзом с движением «Русский лад», одновременно социальная, и одновременно наследие Советского Союза, красные знамена — вот это сочетание делает КПРФ...
М. Курников
―
Национальное и социалистическое сочетается?
М. Шевченко
―
Конечно сочетается. А что такого? Сунь Ятсен и Мао Цзэдун.
М. Курников
―
Просто национал-социализм как название себя немного дискредитировало.
М. Шевченко
―
Нет, секундочку, это да, но это не значит, что в философском смысле мы не можем оценивать. Вот вам, пожалуйста, китайский вариант. Сунь Ятсен сказал о ханьском национальном ядре и китайской национальной революции. Сказал: «Если не станем китайцами, мы погибли под давлением Запада». Мао к этому добавил радикальный красный сталинизм, красные знамена. Дэн Сяопин к этому добавил то, что и капитализм — естественно, под контролем партии и национального государства — тоже можно к этому присовокупить. И в Китае, как мы видим, худо-бедно (скорее, очень даже хорошо) всё это получается. Китай строит самостоятельный цивилизационный, исторический, технологический проект. КПРФ Зюганова, как говорится, вполне пытается перенести китайский опыт. Зюганов говорит о русском национальном ядре — как будто других народов в России нет, кстати. Красные знамена — это вполне наследие радикальной сталинской эпохи. Тень ее, на мой взгляд, Но это неважно. И капитализм. Посмотрите список КПРФ — там полно: Кумин, Берулава и так далее. Там есть прогрессивные капиталисты, которые вполне подпадают: Сунь Ятсен, Мао и, условно говоря, Дэн Сяопин.
М. Курников
―
Но то, что левые силы приходят к этой избирательной кампании настолько нецельными, разобщенными, иногда разнонаправленными — это заслуга Администрации президента?
М. Шевченко
―
Никто не является никаким разобщенным. Как раз КПРФ показала консолидацию как бы на правом фланге левого движения.
М. Курников
―
Национал-социалистическом, да.
М. Шевченко
―
Нет, я не хочу оскорблять моих товарищей. Никаких ассоциаций с нацизмом.
М. Курников
―
Но факт остаются фактом: национализм и социализм.
М. Шевченко
―
Нет! Сунь Ятсен, Мао и Дэн Сяопин — вот вам национализм, коммунизм и капитализм. Вот эти три составляющие КПРФ пытается, как говорится, соединить в своей идеологии. Я достаточно подробно и внимательно всё это изучил. Это, знаете ли, не имеет ничего общего просто с каким-то банальным обвинением в национал-социализме гитлеровского плана. КПРФ, безусловно, антинацисты и антифашисты. Вот они, скорее, туда, в китайскую национально-коммунистическо-капиталистическую модель.
М. Курников
―
Хорошо, разобщения нет.
М. Шевченко
―
Я считаю, что просто не разобщение… Вот Юрий Афонин сегодня говорил про спойлеров. Он, наверное, имеет в виду «Коммунистов России». Потому что наш список Российской партии свободы и справедливости, в который мы уже презентовали Дмитрия Потапенко, Андрея Караулова — людей, которые не являются коммунистами по своим взглядам, наряду с Еленой Шуваловой.
М. Курников
―
Это бывшая КПСС.
М. Шевченко
―
Да, когда-то она была в КПСС. Но мало ли? КПРФ тоже когда-то была в КПСС.
М. Курников
―
Да кто еще не был в КПСС. «Единая Россия» тоже когда-то была в КПСС.
М. Шевченко
―
Мы никакая не КПСС, а Российская партия свободы и справедливости — абсолютно новый проект. Вот у нас, пожалуйста, есть свой проект. Пришло время выстраивания концептуальной политики в России. Мы этим занимаемся, КПРФ этим занимается. Сейчас мы подождем съезда ЛДПР — я думаю, что и там будут какие-то интересные события. Очень интересно, что произойдет у эсеров. Этим занимаются все, кроме «Едра». Только «Едро» нам показывает начальство, молчащий зал, который аплодирует начальству, и, как говорится, «ваше величество, мы ваши верные слуги, готовы исполнить все, что вы нам скажете». Вот и всё. Это их идеология.
М. Курников
―
Пехотинцы. Максим Леонардович, возвращаясь, опять же, к тому, что упомянули. Мы говорили о национал-социализме еще в том, фашистском варианте...
М. Шевченко
―
Нет, пехотинцы — Рамзан Ахматович хотя бы говорит. Он мужчина, он храбрый, он говорит: «Я ваш пехотинец». А эти просто сидят и помалкивают, боятся открыть.
М. Курников
―
Так вот, 22 июня стало таким поводом, когда разные лидеры стран высказались по поводу начала войны и сделали мостики в современность. Президент Германии, кстати, сказал довольно эмоциональную речь по поводу того, что это белое пятно, война на Восточном фронте…
М. Шевченко
―
Штайнмайер.
М. Курников
―
Да. И всем немцам нужно покаяться, обязательно изучить это всё и так далее. Что вы думаете по этому поводу?
М. Шевченко
―
Я думаю, что великая глубокая немецкая культура, которая основана на глубокой философской рефлексии (а гуманизм — он ведь, собственно говоря, произошел в германском пространстве, родился как таковой) — она, конечно, должна пройти этот путь. Потому что отношение немцев к войне на Востоке все эти годы меня немножко удивляло. Во-первых, они отрицали наличие советских граждан как единого целого. Я напомню, что было убито 27 миллионов советских людей, которые остались бы живы, если бы Гитлер не напал на Советский Союз. Я как раз открыл для себя такой очень интересный телеграм-канал «Вторая мировая война — ww2: день за днем», где публикуются документы. Не исторические статьи (там тоже есть какие-то очерки), но документы — разведданные, разведсправки, мидовские документы. Я там, например, с удивлением узнал, впервые прочитал о позиции США. Американцы фактически… Там есть донесение советского посла, что там разные группы и они ждут,чем закончится. Если Красная армия будет разгромлена, то американцы в войну вступать не будут и так далее. Что многие в Америке возмущены речью Черчилля о том, что давайте поможем Советскому Союзу, которую он произнес 22 июня. И много чего другого. Но возвращаясь к этой позиции. Для меня очевидно: деление советских людей на отдельно погибших русских, отдельно погибших украинцев, отдельно погибших евреев, отдельно погибших белорусов, казахов является неправильным. 27 миллионов людей, которые были гражданами Советского Союза, погибли в ходе этого откровенного геноцида. Это величайший геноцид, величайший холокост в истории человечества, организованный нацистской Германией и ее союзниками. Кстати, из этих документов совершенно ясно видно, что Финляндия и Румыния готовились напасть на Советский Союз. Поэтому никаких бомбежек Советским Союзом Хельсинки, которые якобы спровоцировали нападение Финляндии…
М. Курников
―
Вы про 1939?
М. Шевченко
―
Нет, я не про 1939, я про 1941. У нас некоторые историки очень часто любят говорить, что мол, бомбежки Хельсинки спровоцировали. Нет, они готовились к нападению. И там эти документы это ясно показывают. Вся эта огромная армада пришла убивать советских граждан. Поэтому покаяние Германии — я считаю, что это хорошее дело.
М. Курников
―
Максим Леонардович, такие речи, так Штайнмайера, свидетельствуют, что для Владимира Путина во взаимоотношениях с Германией и с Европой новое окно возможностей?
М. Шевченко
―
После того, как Путин доказал свой статус победителя в разговоре с Байденом (победителя, в смысле, такого политического марафона, призом которого было признание тебя во главе России как субъекта мирового права), естественно, все европейские партнеры тоже теперь побежали с ним обниматься и челомкаться. Тем более, что немцы еще и «Северный поток»...
М. Курников
―
Это был Максим Шевченко. До свидания!