Виктор Шендерович - Особое мнение - 2021-05-27
27.05.2021
А. Плющев
―
Добрый вечер. Программа «Особое мнение». Сегодня как это обычно бывает по четвергам вечером в пять часов – писатель Виктор Шендерович. Добрый вечер.
В. Шендерович
―
Добрый вечер.
А. Плющев
―
Понятно, что у нас есть одна центральная мощная тема, которая разваливается на несколько кусков и сюжетов. Но давайте сначала поговорим о сегодняшнем заявлении, которое тоже заставило о себе говорить. Всколыхнуло. Сегодня глава Следственного комитета Александр Бастрыкин сказал, что, в общем, трагедия в Казани случилась, потому что охраны не было. А за охрану родители не заплатили. Как вы ко всему этому относитесь, у вас ведь есть дети.
В. Шендерович
―
Моих детей охраняет другое государство. И я за них немножко спокойнее. То есть внуков уже. Про Бастрыкина ну что говорить. Молчите, принцесса, - как было сказано у Шварца, - вы так невинны, что можете сказать страшные вещи. Тут штука в том и если тут есть что-то забавное, то забавно, что он даже не отдает себе отчета. Они давно живут на какой-то другой планете. Начальство на другой планете живет, как в «Кин-дза-дза». Он не отдает себе отчета, ему не приходит в его скорбную голову мысль о том, что мы платим налоги. И на эти налоги содержим его со всеми его погонами, всей этой армией. Его, прокуроров, ментов. Это все. Силовую армию мы содержим на свои налоги. И предполагается, имеем в виду, что за эти несусветные бабки они должны обеспечивать охрану, в том числе школ, в том числе борьбу с экстремистами. Не с Ходорковским, Навальным и Галяминой. А с экстремистами. Ему даже это в голову не приходит, что он просто разделся перед нами догола. Что она даже не в курсе. Более того, бывший коллега Бастрыкина, а ныне мой коллега писатель Алексей Федяров заметил в фейсбуке, что если бы родители собрали деньги, то он как глава мог бы открыть уголовное дело. Незаконные поборы. Это поборы называется. Если бы с родителей собирали бы деньги – это было бы основание для уголовного дела. Это тоже не приходит в его голову. Потому что закона он не знает. Про Конституцию вообще не слышал. Он просто догола разделся. Просто перед нами. Он проявил степень своей компетенции. Впрочем, с человека, который компьютер читает с лупой, как мы знаем – много требовать, видимо, нельзя.
А. Плющев
―
Вы его воспринимаете как часть системы и типа, что он должен охранять школу. Он должен вести следствие. Потому что он глава Следственного комитета. Точнее организовать его. К следствию претензии есть?
В. Шендерович
―
К следствию претензий, много-много лет перечисляю эти разнообразные претензии к Следственному комитету. Не в этом дело. Есть государство, которое он представляет. Огромный государственный чин. В очередной раз этот государственный чиновник просто впрямую сказал, проявился. Он не в курсе Конституции, не в курсе закона. Он вообще не понимает, что то, что он сказал – это ересь. Он мог бы промолчать. Он не смог промолчать. Потому что он даже не в курсе, что он сказал ересь. Это уровень компетенции. А про коррупцию и все остальное – отдельная тема. Он тут просто во всей интеллектуальной красе проявился.
А. Плющев
―
Об уровне компетенции много говорилось, когда обсуждалась Беларусь. В том числе и все, что там произошло. До сих пор продолжается. Потому что сегодня выяснилось, что письмо, на которое ссылался Александр Лукашенко, не только он, оно пришло попозже.
В. Шендерович
―
Саша, мы же не будем всерьез обсуждать версии Лукашенко. Давай обсуждать ситуацию, а не швейцарский ХАМАС. Потому что мы все знали, что ХАМАС в Швейцарии, собственно говоря, базируется. Ну понятно. Это всерьез обсуждать невозможно. Да, они попались теперь и юридически на вранье. Что, собственно говоря, не мешает нашим «патриотам» говорить: ну и что, ну и правильно, а чего, а ладно. Не про это разговор. Разговор про то, что вот я считаю, что он сумасшедший, что он навредил себе. Он же навредил собственной стране, за этого 26-летнего блогера вот они заплатят так, так и так. Это порочные рассуждения. Это рассуждения в логике избранного президента. В логике демократической. Если бы это сделал президент Словакии…
А. Плющев
―
Логике национальных интересов.
В. Шендерович
―
Если бы это сделал президент Словакии, Франции, - все бы схватились за голову и погнали бы пинками. Потому что это человек, который просто потерял берега и сумасшедший. Сумасшедшего надо немедленно изолировать от рычагов власти. Но совершенно другая логика. Изолировать его некому и он это знает. За его спиной ядерная Россия. И он очень умело играет на фобиях Владимира Владимировича. Он очень психологически точно работает. Он обостряет ситуацию, он делает то же, что делает Путин. Все проиграв в демократической парадигме, в либеральной парадигме, в законной парадигме - он обостряет ситуацию. При этом обострении выясняется, что демократическая логика не работает. Он обострил и выиграл. Потому что то, что он потеряет на полетах Белавиа и всем остальном – заплатим мы из нашей казны.
В.Шендерович: Изолировать его некому и он это знает. За его спиной ядерная Россия
А. Плющев
―
А мы заплатим?
В. Шендерович
―
А мы заплатим. Кто нас спросит, кто-нибудь. Для Беларуси эти миллиарды найдутся. И все разговоры о славянском братстве перед лицом наступающего Запада и сжимающегося кольца заканчиваются просьбой - «папа, дай денег». Все славянское братство, еще с Ельцина начиная – это «дай денег». Если говорить о Лукашенко. Об отношениях Лукашенко и России. Он очень точно понимает главные фобии тоже довольно сумрачного мозга своего российского партнера. Он прекрасно понимает, что альтернативой ему сегодня является, условно говоря, Протасевич, Колесникова. Независимая Беларусь. С, как нам объяснила Екатерина Шульман – скандинавской моделью. Европейская Беларусь, ориентированная на Запад. Лукашенко прекрасно понимает, что этого Путин не допустит. И значит никакой альтернативы ему, Лукашенко сегодня нет. Он обострил. То, как его проклинают все у себя на родине, его совершенно не скребет. Потому что для них есть Тонтон-макуты. Есть его преторианцы. Жесточайшая личная гвардия, которая убивает уже людей в концлагерях. Убивает. Витольд Ашурок казнен в концлагере. Он не просто сажает в тюрьму, он там убивает активистов.
А. Плющев
―
Официально он умер от сердечного приступа. Даже видео показали.
В. Шендерович
―
Но с перемотанной головой. С изуродованной головой. Изуродованное лицо – видимо, последствия сердечного приступа. Такие неизвестные доселе.
А. Плющев
―
Вроде бы упал головой.
В. Шендерович
―
Да, конечно. Это как швейцарский ХАМАС -мы не будем это обсуждать. Возвращаясь к теме. Альтернативы ему сегодня для Путина нет.
А. Плющев
―
Почему нет, кстати?
В. Шендерович
―
Это не ко мне. Дело в том, что был Бабарико пророссийский главное и системный. Не из белорусских националистов вроде. Но он сам под следствием, будет суд над ним. А Мария Колесникова, ну и так далее.
А. Плющев
―
Владимир Путин не может заставить его выпустить Бабарико.
В. Шендерович
―
Владимиру Путину достаточно щелкнуть пальцем, чтобы на свободе были все.
А. Плющев
―
А почему не хочет?
В. Шендерович
―
Потому что он человек сумрачного сознания, потому что те папочки, которые ему кладут те, кто имеют доступ – имеют довольно малое отношение к реальности. А те, кто кладут ему эти папочки, заинтересованы только в синдроме осажденной крепости. Только в нагнетании ужасов еще в темную голову. Дополнительных ужасов в темную голову Владимира Владимировича. И там сгущается сумрак в этой голове. Если бы мы посмотрели на происходящее из его головы – мы бы вот это самое и увидели. Кругом враги, осажденная крепость. Да, и третий раз повторяю: Лукашенко прекрасно, очень хорошо понимает и очень точно играет на этой поляне. Поэтому никакой он не сумасшедший. Как сформулировано: дурак – а мыло не ест. Он сумасшедший, повторяю, в демократической логике. Человек, который причиняет огромный чудовищный ущерб своей родине. Но они клали на родину. Что этот, что тот. Им надо остаться у власти, чтобы уцелеть. В таком порядке. Они уже не могут уйти от власти. Некуда. Поэтому их игра в обострение по-своему рациональна. И мне кажется поведение Лукашенко вполне рационально.
А. Плющев
―
Хорошо, с Путиным более-менее разобрались. Точнее с вашей точкой зрения на Путина. Но сейчас Европа не ограничилась выражением озабоченности. Что произошли санкции, они наращиваются и очевидно будут дальше усиливаться. Не толкает ли сама Европа Лукашенко в объятия Путину в данном случае.
В. Шендерович
―
А куда деться Европе. Я об этом и говорю. Это и есть отчасти, как мне кажется расчет Лукашенко. Все, с Европой покончено.
А. Плющев
―
Он хочет в объятия к Путину? Раньше он отлично играл и нашим, и вашим.
В. Шендерович
―
Это закончилось с его избранием при 3% проголосовавших. Это закончилось захватом власти после проигранных выборов. Всё, он нелегитимен. Он просто бандит, который захватил территорию. Причем Путин тоже бандит, который захватил территорию. Но это менее очевидно, скажем так, по внешним признакам. Выборы какие-то были. Не было 200 тысяч на улицах и так далее. И не было сеансов насилия такого полицейского. Концлагерей таких. Такого рода. Россия существенно приблизилась к Беларуси. И мы раньше говорили в ельцинские времена, что как Белоруссию подтянуть к России, к прогрессивной России. Россия благополучно, Россию поглотила Беларусь. Такая. Не территориальная, а ментальная Беларусь. Вот Лукашенко. Путин сполз туда очень быстро. Мы сползли все. То есть это сейчас разновидность одного. Это полицейщина. Но у нас нет такого масштаба, может быть, внутри. Но это одна система. И, конечно, а куда им деваться. Они скованы одной цепью. И связаны одной цепью. Извините за цитату. Им деваться некуда. Ни тот, ни другой не могут уйти от власти. Повторяю, когда мы обсуждаем их поступки, их действия – надо исходить из их целеполагания. А мы говорим: боже мой, он причиняет вред собственному народу.
А. Плющев
―
Но ведь считается, что Владимир Путин вроде бы хотел или рассматривал как план поглощение Беларуси. Слияние. Но прямо падает спелым яблоком.
В. Шендерович
―
Ну вот смотри. Да, но об этом тоже уже говорили, что одновременно Лукашенко умудряется быть таким последним гарантом белорусской независимости. И он говорит белорусам, молитесь на меня, я вас не отдаю.
А. Плющев
―
Не факт, что он даже губернатором Белорусской области останется.
В. Шендерович
―
Нет, губернатором он не останется. Его немедленно посадят. И снимут и посадят. Это понятно. Дальше все понятно. Он может быть только царем горы и гора должна быть отдельной. Поэтому он не может, и он сейчас играет, конечно, это в шахматной терминологии два вопросительных, два восклицательных. Это очень обоюдоострая игра. Но у него другой нет.
А. Плющев
―
Но вы считаете, завтра же они встречаются. Что завтра Лукашенко как-то переиграет опять.
В. Шендерович
―
Я не знаю. Я не политтехнолог. Но позиция на доске довольно понятна. Да, не забудьте – впереди Байден у Путина. И пока Путин будет встречаться с Лукашенко, перед встречей европейцы будут встречаться с Байденом. И там о чем-то разговаривать. Значит у Путина, конечно, есть возможность, это, кстати, давно уже, его собственно на Западе долгое время и держали как такого посредника, медиума. Между совсем отморозками, с Северной Кореей кто-то должен разговаривать, не Байден же напрямую. Вот Путин для этого. Иран был.
А. Плющев
―
ХАМАС.
В.Шендерович: Россию поглотила Беларусь. Не территориальная, а ментальная Беларусь
В. Шендерович
―
Вот надо с кем-то.
А. Плющев
―
ХАМАС, правда, теперь дискредитирован.
В. Шендерович
―
Ну это вообще, конечно, смешного мало, но дождаться, чтобы тебя назвал «архаичным» ХАМАС – это гениально. Когда ХАМАСу неловко говорить, что нельзя быть таким архаичным. Говорит ХАМАС Александру Григорьевичу Лукашенко. Это конечно очень смешно.
А. Плющев
―
Немножко нецивилизованно.
В. Шендерович
―
Да, да. То есть как у Бабеля: слывший среди биндюжников грубияном. Я бы так сказал. Я к чему говорю. Впереди Байден и тут Путин опять, вот давайте договариваться. А Путин будет делать вид, что этот сумасшедший к нему не имеет никакого отношения.
А. Плющев
―
Ну как можно делать вид. Если Россия фактически подписалась под белорусской версией. Если фактически…
В. Шендерович
―
Они подписались.
А. Плющев
―
Извините, ради бога. Что меня поразило особо. Все страны сразу сказали: слушайте, ребята, это туфта эти все письма, все эти объявления о терактах. Туфта очевидная. И только Россия сказала, что они в рамках…
В. Шендерович
―
Тебя это поразило?
А. Плющев
―
Да.
В. Шендерович
―
После малайзийского Боинга? После того как мы 7 лет…
А. Плющев
―
Это другое.
В. Шендерович
―
Это не другое. Это называется – плюй в глаза. Это ровно то самое. Это все знают, а мы нет. Кругом суббота, а у нас – четверг. А мы не знаем. Это не доказано. Мы, конечно, сочувствуем Боингу, но кто сбил – неясно. Давайте исследовать это. Вот исследовали. Нет, вы знаете, мы не уверены. Это «плюй в глаза» - в самом мягком русском варианте. Мы в эту игру и продолжаем играть. Еще раз. Не так важно, что они говорят. Мы идем по следу. Мы же не можем забраться в черепные коробки, мы можем только констатировать. Да, Россия подписалась под очередной уголовщиной тяжелой. Подписалась с визгливой радостью устами Симоньян, Захаровой. С визгливой радостью. Поймали преступника международного. Экстремиста. Идет ли это в ущерб России - разумеется, как почти все, что делает Путин. С точки зрения Путина это означает несгибаемость позиции. У Ежи Леца сказано: некоторые не видят разницы между онанизмом и верностью себе. Ну вот. Мы верны себе.
А. Плющев
―
Завтра также говорят, что впервые, я не помню, чтобы такое было, что Путин и Лукашенко обсудят судьбу девушки Романа Протасевича.
В. Шендерович
―
Да, с одной стороны ее держат в заложниках, чтобы Протасевич был послушнее и говорил ту ересь, которую он говорит под камеры. Когда твоя девушка в руках у бандитов, правильно делает, что говорит. Девушка в руках у бандитов – да скажи ты все, что угодно. Была бы она жива, здорова. Ее надо подержать в заложниках Лукашенко. Но вот незадача – она российская гражданка и надо изобразить, не сразу, кстати, после криков общественности: эй, вы, русские…
А. Плющев
―
Думаете, общественность повлияла.
В. Шендерович
―
Ну крики вокруг.
А. Плющев
―
Общественности. После – не значит вследствие. Подождите, секунду. Для меня картина совсем другая. Для меня общественность это наоборот раздражитель. А картина такая. С помощью Сапеги Путин может влиять на Лукашенко. Это еще один козырь, еще один рычаг.
В. Шендерович
―
Путину влиять на Лукашенко не надо. Путину убрать Лукашенко было - просто не мешать. Просто не поддерживать год назад. Если Путин захочет поменять Лукашенко – у него была эта возможность. Просто дать белорусскому народу сделать свой выбор. Не поддерживать. Не грозить интервенцией. Не плевать в глаза и не называть 3% - 80. Вот и все, что нужно было сделать Путину. Мы видим, что он этого не делает. Значит, я полагаю, что здесь нельзя было совсем, но две секунды сделать так, чтобы Сапега была в тот же день освобождена. Две секунды. Но это не Виктор Бут. Поэтому здесь мы видим уровень заботы, помните, какие заявления были, когда поймали торговца оружием Бута. Просто Россию оскорбили, Россия под угрозой.
А. Плющев
―
Есть более свежий пример – Мария Бутина.
В. Шендерович
―
Да. Нас не уважают в мире. А тут – девушка этого блогера оппозиционного. Ну как-то так. Мы контактировали с его отцом. Мы держим руку на контроле. Позорище. Чего об этом говорить. Ее продолжают держать в заложниках. Освободить Сапегу, повторяю – вопрос одного часа. Думаю, короче. Одного часа. Не делаем этого, потому что она нужна для палаческих дел. Для того чтобы Протасевич вышел на суд, сказал все и так далее. Моя логика такая. Я не вижу другой логики. Сравнивая ресурсы, которые брошены были на Бутину или Бута, с тем что про Сапегу. Поговорят они.
А. Плющев
―
Отношение к самому Протасевичу имеет ли значение. Он же в глазах Путина наверняка смутьян. Экстремист.
В. Шендерович
―
Разумеется. Но Протасевич – дикий личный вызов для Лукашенко. Но не для Путина. Мы знаем, что бывает с людьми, которые личный вызов для Путина. Их пытаются отравить. Потом сажают. Их пытаются убить, а потом сажают. Очень всё похоже.
А. Плющев
―
Если не получилось.
В. Шендерович
―
Если не получилось.
В.Шендерович: Если Путин захочет поменять Лукашенко – у него была возможность. Просто дать белорусскому народу сделать выбор
А. Плющев
―
Мы продолжим программу «Особое мнение». Кстати, у нас есть польская тема. Насчет Польши сегодня будет в 21 час интервью – крушение польского борта №1. Другой взгляд. И в гостях Павел Артымович, профессор, физик, пилот и Марек Цишевски, полковник ВВС Польши в отставке, летчик-истребитель мастерского класса, инструктор.НОВОСТИ
А. Плющев
―
Это «Особое мнение» с писателем и журналистом Виктором Шендеровичем. Анджей Дуда, президент Польши сказал, что Россия «ненормальная страна». И я даже не знаю, кто из российских чиновников не возмутился. Уже все отчитались. Нет, мы нормальные.
В. Шендерович
―
Они правы.
А. Плющев
―
Мы нормальные.
В. Шендерович
―
Правильно.
А. Плющев
―
Нормальные мы.
В. Шендерович
―
Это здешняя норма. Что в парламенте было несколько убийц, героев России. Чтобы военный преступник возглавлял род войск. Чтобы президент разговаривал по фене, чтобы главного оппозиционера пытались убить, а потом посадили. Это здешняя норма. Чтобы ГУЛАГ рассматривался как социальный лифт. Чтобы на Старой площади руководил человек, не без оснований подозреваемый в организации бандитского нападения на журналиста. Это все наша норма. Это здешняя норма. Мы сморкаемся в занавески – и это здешняя норма. Вдруг появляется какой-то и говорит: вы ненормальные. Да на себя посмотри.
А. Плющев
―
Вот именно.
В. Шендерович
―
Норма, мы собственно про это все время и говорим. Норма это вещь чрезвычайно, тут надо уточнять, чья норма, где норма, какая норма.
А. Плющев
―
Я все время удивляюсь, почему такая реакция в том смысле, что мне казалось, что если страна чувствует себя великой, вставшей с колен.
В. Шендерович
―
Какое ей дело, какая-то Польша.
А. Плющев
―
Помните, был польский журналист, который по телику несколько лет назад сказал, что вы живете в говне. Была такая история.
В. Шендерович
―
Ему там. В том и дело. Но это называется, тут выясняются наши истинные размеры. Вот эта закомплексованность, потому что ну действительно, Господи, боже мой. Какой-то президент Сальвадора скажет про США что-нибудь плохое. Это не станет темой, никто не будет это комментировать. Господи, кому какое дело. Польша какая-то. Смотри, это комплексы. Тяжелые комплексы. И вот этот лай ответный и все возмутились - просто они проговариваются. Это давно замечено и не мной, мы с одной стороны такие брутальные, нам никто не нужен, сами большие, мы центр мира. Но еще с советских времен, когда мы были действительно военно-политическим центром мира, нас чрезвычайно интересовало, что о нас думают снаружи. Если появлялся какой-нибудь недоумок, которому мы нравились – мы его немедленно раскручивали. Хотя не только недоумки там были. До Сартра включительно. Этому были посвящены огромные усилия. Пиару снаружи.
А. Плющев
―
Вы так говорите, как будто это закончилось.
В. Шендерович
―
Нет, это традиционная вещь. С одной стороны плевать мы на вас хотели. Мы большие крутые и сильные. С другой стороны: ой, а мы вам нравимся? Ой, мы понравились, мы им понравились.
А. Плющев
―
Маск выступил – все, мы полноценные.
В. Шендерович
―
Конечно. Так вот это и есть психиатрическая реальность наша. Ни фига мы не уверенные в себе. Ни фига не самодостаточные. Нам очень важно, что о нас… А Польша, конечно, раздражитель очень серьезный. Потому что из наших из поляков, из славян, потому что еще недавно Варшавский договор и наше социалистическое окно в Европу, и я помню, для нашего поколения Польша была одним из последних до 80-го года - доводов за социализм. Потому что там было блестящее кино, блестящая культура. Там журналы к нам приходили. Это была все-таки Европа. Социалистическая, славянская Европа. Это нас страшно грело. Потом можно было сообразить, наконец догадаться, что это вопреки, что польская культура перекрывала этот социализм просто. Что это было вопреки. Кесьлевский, Томашевский. Музыканты.
А. Плющев
―
Барбара Брыльска.
В. Шендерович
―
Да, воплощение русской красоты. И так далее. Это очень чувствительная вещь. Поэтому такая неадеватная реакция. Но что касается разговора о норме, да, и Дуда прав, и Лавров прав. Потому что с точки зрения поляков, чудовищно ненормально. С точки зрения нашей – это наша здешняя норма. В этом и печаль, что это норма. И что мы сами, мы. Не про Дуду речь, что мы сами ощущаем это нормой. Большинство россиян ощущает это по умолчанию нормой. Иначе бы этого ничего не было.
А. Плющев
―
Не то чтобы нормой. Но что это так.
В. Шендерович
―
Главная норма здесь тоже абсолютно не европейская. Я уже говорил, это готовность просто пережидать любого упыря, которого пошлет матушка история. Батый так Батый. Дзержинский так Дзержинский. Кого там дадут, сверху посадят – переждать, пережить его. Отношение к власти, к государству по Герцену как оккупационной армии, просто под ним надо как-то выжить. Надо договориться с кем-то. Если договориться – не будут зверствовать. Потому что если против выступить – будут зверствовать. Это отношение. Поэтому у нас нет государства в европейском смысле. Выборы, свобода слова, парламент. Этого ничего нет.
А. Плющев
―
А чего делать-то?
В.Шендерович: Отношение к власти, к государству по Герцену как оккупационной армии, просто под ним надо как-то выжить
В. Шендерович
―
Менять норму. Для начала объяснять, у меня была такая фраза лет 30 назад, что эволюция началась с того, что обезьяна почувствовала себя человеком. То есть ты подошел к зеркалу и не понравился себе. Вот обезьяна случайно заглянула в зеркало и только в отличие от крыловской и вдруг ей что-то не понравилось. Она подумала: черт возьми, а вот есть которые посимпатичнее выглядят. Люди называются. Может попробовать. Вот с этого недовольства собой любой прогресс человеческий, развитие начинается с того, что - черт возьми. И когда был Горбачев, когда было 15-летие, которое началось с 1985 года, особенно первые годы. Было ощущение, это было счастливое время, мы себе не понравились. Мы поняли, что мы живем как-то не так, что можно по-другому. И что правильно по-другому. И инструменты, которые нам предлагают - разделение властей, общечеловеческие ценности – что это правильно. И некоторое время и мы сделали огромные человеческие успехи в это время. Потому что ниоткуда вдруг появилось общество. Ты не застал, я застал уже взрослым совсем начало 80-х, конец 70-х. То есть было ощущение, я был уверен, что я умру при этих мастодонтах.
А. Плющев
―
Лучше обо мне думаете, чем я есть.
В. Шендерович
―
Ну неважно.
А. Плющев
―
Спасибо.
В. Шендерович
―
Хорошо. Извини. Тем не менее, было ощущение, что ну конечно просто как погода, куда же деться. Что я умру при этом политбюро. Я даже не думал о том, что может быть по-другому. Привычка свыше нам дана. Но она замена счастью действительно. Но это не счастье. И то, что мы, люди категорически другой нормы сегодня, но в этом нет никакой обреченности. Ну русский народ такой. Это все ерунда.
А. Плющев
―
А у вас есть надежда на следующее поколение в этом смысле.
В. Шендерович
―
Поколение это просто люди, которые родились после меня. Они не лучше, не хуже. Они просто позже родились. Всякое новое поколение – это возможность, потому что переделывать, застывший гипс можно только сломать. Сломать можно, но толку чуть. Поменять форму можно, только вот родились. Если их не одевать в военные пилотки, если с молоком матери не одевать в военное и не строить в линейки и не готовить на пушечное мясо, и не вдувать в них гордость непонятно чем. И чтобы не было нормой кладбище на главной площади страны с упырями и памятники упырям. Если их в нашу норму не вгонять, то конечно можно сделать другую норму. Но кто же позволит. Для этого нас всех и загнали за Можай 20 лет назад, чтобы мы не мешали им делать из этих пушечное мясо. Для этого и было сделано. Возможность есть, каждое новое поколение – это возможность. Родился голенький человечек – он еще не русский, не поляк, никто. Возможность. Он кусочек теплого-теплого пластилина. Можно лепить что угодно. Мы лепим это. Из поколения в поколение. Я уж не думал, что поколение моих внуков будет маршировать в пилотках.
В.Шендерович: Чтобы не было нормой кладбище на главной площади страны с упырями и памятники упырям
А. Плющев
―
Вы просто Пушкина цитировали, я подумал, что можно процитировать, я уверен, что вы вряд ли знакомы с творчеством Монеточки.
В. Шендерович
―
Не в курсе.
А. Плющев
―
Песня называется «Переживу». «И подвальную сырость. И коронавирус. И удары в пах. И Союза крах. Герметичные запайки на цинковых гробах. И кокошник, и чалму. И сто тысяч почему. И бубонную чуму. И Вову-Вову-чуму. И все я переживу». Это же то же самое абсолютно.
В. Шендерович
―
Пережить. Ну да, кто-то встроится. Мы уже говорили, кто-то уедет. Самые нетерпеливые гордые. Самостоятельные. Сильные. Уедут. Кто-то встроится. Кто-то маргинализируется. Кто-то сопьется. Там дальше уже разброс по шкале. Но понятно, что если говорить о суммарном векторе, то конечно, по-прежнему мы пережидаем большинство, мы заняты пережиданием.
А. Плющев
―
Сегодня было объявлено о самоликвидации «Открытой России». Мотивация – мы не хотим лишних жертв.
В. Шендерович
―
Правильно. Как Протасевич оговорил себя чтобы. Ходорковский не ликвидирует «Открытую Россию» - это означает, что всех его сотрудников можно завтра будет посадить.
В.Шендерович: Я уж не думал, что поколение моих внуков будет маршировать в пилотках
А. Плющев
―
Тут я вижу некоторое противоречие. Когда Навальный, например, призывает выходить или ФБК*, объявленный иноагентом. Им говорят, что вы выводите под дубинки. Подумайте о тех людях.
В. Шендерович
―
Тут нет противоречия. Я могу выйти сам. Я могу сказать публично: я выхожу. Объяснить свои доводы. Но я, находясь там, в Лондоне или в Берлине, неважно, я не могу сказать: давайте выходите, пусть вас штрафуют, убивают, сажают. Я вам говорю: выходите. Это как-то странно. И поэтому абсолютно этически оправдано, что ФБК, что «Открытка» говорят, что ликвидируемся. Потому что это ставит под удар людей. Дальше каждый отдельный человек может и дальше каждый выбирает, вот Галямина идет под арест, а кто-то собирает манатки тихонечко и в Литву. Или в Прагу. Или Америку. Это выбор. А кто-то идет в «Единую Россию» вместо «Открытой». И говорит: нет ли у вас для меня местечка.
А. Плющев
―
У нас времени уже нет для Виктора Шендеровича. Закончилась наша передача. Виктор Шендерович, писатель и журналист. В 19 часов в программе «Особое мнение» - Максим Шевченко. Спасибо большое, Виктор Анатольевич.* - российские власти считают иноагентом