Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2021-05-25
25.05.2021
А. Осин
―
17.07 в Москве. Здравствуйте. И сегодня «Особое мнение» Сергея Алексашенко, экономиста. Он на прямой линии с нами. Посредством разнообразных модерновых средств связи. Извините за тавтологию. Сергей, здравствуйте.
С. Алексашенко
―
Добрый день, Алексей. Здравствуйте, слушатели. Здравствуйте, зрители.
А. Осин
―
Вопросы можно задавать в чатике Ютуба. Самые грамотные и остроумные буду зачитывать. Особенно если своих не хватит. Но пока достаточно, их есть у меня – как говорили в свое время. Понятно, что нам не обойтись без летательного аппарата. Который летел в Вильнюс, а оказался в Минске. Снятого с борта оппозиционера и бывшего главного редактора Telegram-канала NEXTA Романа Протасевича. Но в данном случае, конечно же, пошел второй день. Некий шлейф распространяется. Пошла реакция, прежде всего, европейских стран и США. Вот даже в связи с этой реакцией, с тем что произошло, оцените с вашей точки зрения, что это было. Может быть, что-то оригинальное удастся сказать, если не все еще произнесено.
С. Алексашенко
―
Я, честно говоря, даже не знаю, что сказать оригинального. Попробую. Мне кажется, это был такой акт государственного пиратства. Собственно говоря, пираты захватывают суда с целью - либо богатства какие-то, либо грузы, либо рабов. Президент Беларуси решил захватить заключенного. Или свободного человека, которого он превратил в заключенного. То есть очень близко – схватить человека и превратить его в раба. Никаких других оценок этой ситуации нет. Действовал он изобретательно. Воспользовался тем коротким моментом, когда самолет пролетал над территорией Беларуси и успели каким-то образом, судя по той распечатке, которую давала «Новая газета», убедить командира воздушного корабля сесть в Минске. Похоже, что у него связи не было с его авиакомпанией. В общем, правильно сработали с точки зрения захватчиков. Но думаю, что начинает потихонечку лететь, как говорит ваш главный редактор «обратка», ответка. И соответственно уже на сегодня, наверное, с десяток стран, полтора десятка авиакомпаний прекратили свои полеты над Беларусью. Белавиа фактически теперь может летать только в Россию. И это означает, что компания по большому счету перестанет вообще обслуживать. Потому что она уверенно строила транзитную модель с пересадкой в Минске и доля транзитных пассажиров превышала 50% уже. То есть, конечно, Москва и Минск будут летать. Но на самом деле думаю, что финансовое положение и компания, которая занимается аэронавигацией и компания Белавиа будет ухудшаться с каждым днем. Но, собственно говоря, это и есть та цена, которую президент Лукашенко, видимо, согласился заплатить…
А. Осин
―
За что?
С.Алексашенко: Это был такой акт государственного пиратства. Президент Беларуси решил захватить заключенного
С. Алексашенко
―
Для того чтобы напугать всех остальных оппозиционеров. Собственно говоря, в этом отношении Лукашенко мало чем отличается от Путина. Который, начиная, по-моему, с 2005 года или 2006, когда начались первые марши несогласных и когда тогда еще было совсем в новинку московская полиция, милиция, ОМОН избивали демонстрантов мирных в кровь под камеры. И эти кадры потом транслировались на центральных каналах телевидения. Федеральных каналах телевидения. То есть задача напугать, задача показать, что всех достану, если захочу и накажу примерно так, чтобы всем остальным стало страшно.
А. Осин
―
Мы обязательно поговорим об экономических последствиях. Потому что можно кого-то напугать. Но если у тебя при этом не будет никаких ресурсов управлять страной, а ресурсы должны быть. То твое пугание тоже мало что тебе даст. Но все-таки давайте я обращусь к реакции официальных властей. Потому что в связи с этим инцидентом, вы назвали его пиратством и даже карикатуры уже появились и где-то еще, но были приведены официальными абсолютно нашими журналистами, и представителями ведомств два случая. Случай с Моралесом. Которого посадили в Австрии, президентом Боливии и стали искать у него борту Эдварда Сноудена. И второй случай – с оппозиционером украинским, антимайдановским, которого посадили точно также под угрозой самолетов и прочее. В Киеве. Тогда получается Украина тоже страна пират. Или Австрия, или США. У вас разный подход к этим ситуациям или такой же?
С. Алексашенко
―
Нет, у меня одинаковый подход. Но насколько я понимаю, ни президента Боливии Моралеса, ни этого украинского оппозиционера не задерживали и с самолета не снимали. То есть досмотрели, допросили и отпустили. Поэтому одно дело, то есть воспользоваться такими силовыми методами принуждения к посадке, но после этого, что называется, отпустить. Хотя надо понимать, что Эдвард Сноуден по американским законам это преступник, который действительно разгласил значительный объем государственной тайны, в результате чего погибли американские разведчики, люди из спецслужб. И он действительно нанес большой ущерб американской, как они называют – системе безопасности.
А. Осин
―
Но Протасевич тоже по белорусским законам, пока суда не было, тоже преступник. Они считают, что он виноват в разжигании этих протестов и так далее. Которые привели к столкновениям, избиениям и прочее.
С. Алексашенко
―
Алексей, вот мне, честно говоря, меньше всего хочется сейчас обсуждать…
А. Осин
―
Я не буду. Просто ответьте и все.
С. Алексашенко
―
Давайте я скажу. Понимаете, обсуждать официальную позицию белорусских властей, обсуждать те обвинения, которые выдвигаются, обсуждать письмо ХАМАС, которое они зачитали. Это себя не уважать. Мне кажется, что обсуждать это достаточно бессмысленно. Потому что мы хорошо с вами, для меня очевидно, что летне-осенние протесты события в Минске были инициированы президентом Беларуси Александром Лукашенко. Который проиграл выборы и решил остаться у власти, используя силу. В том числе и жесточайшее подавление протестов. И избиения, унижения людей. И здесь мне кажется, что уж если привлекать к ответственности тех, кто разжигал протесты, то надо начинать с Лукашенко. Потому что основная ответственность на нем. Он отдавал приказы силовикам, он, насколько я понимаю, бегал по Минску с автоматом. И говорил, что всех перестреляю. Поэтому здесь мне кажется, не совсем можно сравнивать эти две ситуации. Потому что разжигание, призывы к протестам – это, вообще говоря, свобода слова. И если человек выказывает свое отношение к тому, что происходит в стране и оценивает действия президента тем или иным образом – то это совсем не значит, что он совершил преступление. Хотя, конечно, мы хорошо понимаем, что в том числе и в России какие-то высказывания могут быть признаны преступными. То есть в России за свободу слова можно сесть в тюрьму. Даже не только за свободу своего слова, но и за то, что ты перепостил, перетвитил, сослался на чужое слово. За это тоже можно сесть в тюрьму. Более того, вас могут подвергнуть ответственности, если вы просто перепостили новостную ленту «Эхо Москвы». То есть я к тому, что мне совершенно неинтересно обсуждать, действовал ли режим Лукашенко или белорусские власти в соответствии с Чикагской конвенцией или нет. То есть все это было сделано для того, чтобы захватить в плен, посадить в тюрьму оппозиционера. И это было единственной целью этой всей операции. Поэтому, если вы понимаете, кому это выгодно, то все остальные бантики мне кажется уже декоративные и серьезно на них обращать внимание не следует.
С.Алексашенко: В России за свободу слова можно сесть в тюрьму
А. Осин
―
Единственное, если некий оппозиционер или любой человек призывает к терактам на транспорте или бросаться куда-то идти и что-то такое захватывать, - тут иная история. Не то, что я говорю Лукашенко плохой, хороший, мне вообще все равно. Но если я говорю, давайте мы с вами, Сергей, пойдем и будем кого-то убивать, - это другой вопрос. Я сейчас не спорю. Я понял.
С. Алексашенко
―
Мне кажется таких призывов у Протасевича не было.
А. Осин
―
О’кей. Я действительно сейчас не готов это обсуждать. И наверное не тема сейчас.
С. Алексашенко
―
Нет, там же, собственно говоря, одной из причин провала белорусских протестов стало то, что они были вообще избыточно мирными. То есть протестующие осознанно отказались от какого-либо силового давления, от каких-либо столкновений с полицией. Они стояли как пражские студенты осенью 1989 года на коленях перед полицией. И ждали, только в Праге их полиция не била, а в Минске била. Поэтому никаких призывов убивать, стрелять, взрывать – не было. Поэтому я согласен с вами, что призывы к совершению очевидно преступных действий, влекущих угрозу жизни, наверное, за гранью свободы слова. Ну в том числе и в других странах. Но мы об этом не говорим. Я вообще не помню, чтобы кто-то из политиков оппозиционеров в России, Беларуси, Украине такими словами бросался.
А. Осин
―
Да, отдельная тема. Сейчас не будем ее обсуждать. Все же создается некая новая реальность, потому что уже говорят о том, что Беларуси запретят экспорт в других страны, в частности европейские. И это ставит страну или не ставит в серьезное положение экономическое. Как вы оцениваете эту ситуацию. Действительно сколько потеряет Беларусь и насколько хуже станет жить в стране.
С. Алексашенко
―
Мы этого не знаем, потому что есть американские санкции против основных белорусских экспортеров, и из нефтехимической и химической промышленности, но в отношении этих санкций действует отсрочка. И она по странному стечению обстоятельств заканчивается 1 июня. И поэтому шарик, что называется, на стороне президента Байдена и его администрации. Они должны решить, что делать дальше. Европейских санкций подобных нет. Но я думаю, что если вдруг американские власти решат, что отсрочку отменить и ввести санкции, я думаю, что европейские компании поостерегутся закупать белорусские товары. И здесь проще всего сказать, что смотрите, в совокупном экспорте Беларуси 25, может быть даже 30% - нефтепродукты, удобрения. То же самое сырье, только с какой-то степенью переработки. И большинство все этого идет в Европу. Особенно нефтепродукты. И вот соответственно Европа перестанет покупать и белорусская экономика рухнет. Потому что никому эти нефтепродукты будут не нужны. Нефтеперерабатывающие заводы нужно будет остановить. Но я думаю, что большой восточный сосед по отношению к Беларуси придет на помощь. И точно так же как Беларусь пришла на помощь российскому населению, начав выращивать устрицы, лангустинов, швейцарские сыры, итальянские сыры и поставлять все это в большом количестве в Россию, я думаю, что то же самое российские компании начнут покупать белорусские нефтепродукты и продавать от своего имени. То есть я, честно говоря, не думаю, что прямые санкции в отношении белорусской экономики как-то окажут слишком серьезное…
А. Осин
―
Извините, что прерываю. Насколько я понимаю, белорусские нефтепродукты они российские. Россия просто будет сама продавать и давать чистыми деньгами Лукашенко.
С.Алексашенко: Если США решат ввести санкции, думаю, европейские компании поостерегутся закупать белорусские товары
С. Алексашенко
―
Нет, Алексей, Россия поставляет в Беларусь нефть. Беларусь перерабатывает, какая-то часть идет в Россию не очень большая, какая-то часть в Украину. А остальная часть идет в Европу. Соответственно после этого формально все будет идти в Россию, по бумагам. По документам. По таможенной статистике. А дальше уже российские компании будут те же самые белорусские нефтепродукты продавать в Европу тем же покупателям, которые сегодня покупают белорусские. Бензин, дизель и так далее. Но я думаю, что в этом отношении вряд ли Владимир Путин захочет, что называется, загнать своего западного соседа в угол и сделать его жизнь невыносимой. В интересах Путина все-таки, наверное, сохранить режим Лукашенко, чтобы он не рухнул, как он не рухнул под тяжестью протестов, точно также нельзя допустить, чтобы режим Лукашенко рухнул под тяжестью санкций. Потому что тогда и российское население поймет, что под санкциями режим может рухнуть. А то, что мы видим, то, о чем мы думаем, что мы верим – это и есть реальность. Поэтому, честно говоря, я думаю, что удар по белорусской экономике может быть будет объявлен, мы еще точно не знаем. Вообще не знаем. Да или нет. Но мне кажется, что Россия поможет своему соседу.
А. Осин
―
То есть вы думаете, что, глядя на беды белорусов, россияне захотят свергнуть ненавистный режим. Как они плохо живут и чтобы воцарилась демократия, свобода и прочее. По-моему, это как-то странно.
С. Алексашенко
―
Нет, у меня немножко другая логика. Все правильно. Если предположить, что в отношении белорусского экспорта будут введены серьезные санкции и европейцы перестанут их покупать, соответственно под воздействием американских санкций, а Россия не придет на помощь и тогда соответственно в Беларуси остановятся многие промышленные предприятия, которые являются основой национальной экономики. В Беларуси начнется серьезнейший валютный кризис. Потому что потерять 30% валютной выручки сразу или даже 20%, если убрать плату за нефть, то понятно, что в стране начнется серьезнейший экономический кризис. Не будет валюты, исчезнет импорт. Подешевеет белорусский рубль, соответственно начнется девальвация, цены начнут расти. И это вполне может стать триггером для такой серьезнейшей волны недовольства. И возможно может привести к смене режима.
С.Алексашенко: В интересах Путина все-таки сохранить режим Лукашенко, чтобы он не рухнул под тяжестью санкций
А. Осин
―
Предположим. А Россия причем?
С. Алексашенко
―
Да. Соответственно, предположим, это все случается, и россияне это видят. После этого все разговоры Владимира Путина и его министров о том, что санкции нам только на пользу, что от санкций наша экономика только крепчает и что вообще наша жизнь становится лучше. Посмотрите на Беларусь. Значит, бывают такие санкции, от которых и экономике становится плохо, и политическому режиму становится плохо. Подумают россияне. Это не означает, что после этого они встанут, пойдут на Кремль, вооружившись вилами, ломами, топорами или просто лозунгами. О последней части я как раз не говорю.
А. Осин
―
Я о чем говорю. Украине довольно кудряво или плохо, скажем так, оттого, что у нее нет взаимоотношений с Россией. Она потеряла рынок, потеряла многие предприятия, потому что лишилась возможности экспортировать к нам товары. Не будем сейчас конкретизировать. Но от этого же украинское население насколько я понимаю, свое собственное правительство не ненавидит за то, что оно вопреки экономической целесообразности прекратило отношения по политическим мотивам.
С. Алексашенко
―
Надо обратить внимание, что на прошедших в 2019 году президентских и парламентских выборах, вся предыдущая украинская политическая элита была отодвинута в сторону.
А. Осин
―
Пришла точно такая же.
С. Алексашенко
―
Нет. Алексей, победа президента Зеленского и победа его партии, разгромная победа на парламентских выборах, когда впервые в украинской истории образовалась такая, одна партия взяла большинство в парламенте, но это означает, что украинский избиратель никому из прежних политиков не готов доверять. Это не означает, что это случилось только из-за того, что правительство Яценюка или правительство Гройсмана или президент Порошенко что-то там запретили. Торговать с Россией или покупать российское или продавать в России и так далее. Совокупность причин гораздо сложнее и гораздо больше. Но поэтому в Украине у избирателя, у населения есть возможность, есть право оценивать действия своих политиков. И, собственно говоря, для этого иногда приходится, конечно, выходить на майдан, но, вообще говоря, в Украине работают выборы и работают достаточно эффективно.
А. Осин
―
Понял. Давайте теперь то, что произошло в Беларуси сейчас. По-видимому, и в случае санкций толкнет Лукашенко к Путину. К России. Что Путин потребует взамен? Не просто же так, что давай я тебе сейчас лишних десяток миллиардов долларов помогу. И просто так без всякой отдачи.
С.Алексашенко: Россия с Беларусью в интеграционном танго танцуют и получают от этого огромное удовольствие
С. Алексашенко
―
Я думаю, что конечно, о 10 млрд. долларах речи не идет. Потому что даже на пике российской помощи Беларусь получала от 5 доллар 6 млрд. долларов в год. Поэтому я повторю, мне кажется, я говорил уже, что в интересах Владимира Путина поддержать своего западного соседа и не дать рухнуть его политическому режиму. Потому что они такие близнецы-братья. И цена поддержки будет не очень велика. Я думаю, что речь пойдет о нескольких сотнях миллионов долларов. То есть понятно, что Александр Григорьевич будет просить миллиарды, российский министр финансов Антон Силуанов будет говорить, что хватит десяти миллионов. Сойдутся где-то посередине. Миллионов 300 какого-нибудь кредита лет на 20, в общем, и все будут довольны.
А. Осин
―
То есть ничего не получит.
С. Алексашенко
―
Этих денег хватит Александру Григорьевичу, чтобы у него в стране компенсировать те потери, которые возможны от этих санкций. В том числе потери, связанные с утратой трафика воздушного над Беларусью и работой минского аэропорта. И работой компании Белавиа. И возможно какие-то экспортные потери. Но точно совершенно этих денег ему не хватит для того, чтобы построить процветающее будущее или заплатить белорусским избирателям какие-то подачки через повышение зарплат, пенсий или регулирование цен. То есть удержится на плаву, но не более того.
А. Осин
―
Я прямо в лоб. Например, признание Крыма. Нет?
С. Алексашенко
―
Нет. Это слишком дорого. Вот за признание Крыма, боюсь, Владимиру Владимировичу такой ценник вставят, что он сам охнет и три раза подумает. Да не признавай.
А. Осин
―
Более тесное объединение какое-либо России и Беларуси помимо союзного государства возможно?
С. Алексашенко
―
Дьявол в деталях и мне кажется, что на словах мы уже много раз слышали, что и Путин, и Лукашенко говорят о том, что они за то, чтобы было более тесное объединение. Или более тесная интеграция. Они используют это слово. Но даже если мы с вами сейчас всерьез начнем обсуждать, что же такое более тесная интеграция, то выяснится, что на самом деле по состоянию на сегодня Россия и Беларусь не выполнили даже тот союзный договор, который у них есть. Например, у нас нет всеобщих равных выборов в парламент. Российско-белорусских, которые должны быть. Ну и так далее. И поэтому с одной стороны нужно делать шаги назад по сравнению с тем договором, который был уже подписан. С другой стороны нужно делать шаги в каких-то направлениях вперед, а выясняется, что по крупным направлениям шаги сделать невозможно. Как только начинаются мелкие шаги, шажки, перебежки, перепрыжки – тут, что называется, бюрократы увязают в текстах договоров и никак не могут найти между собой общего языка. А Путину и Лукашенко мне кажется, что этот диалог уже доставляет какое-то удовольствие. Такая затяжная бесконечная, сериал уже 28-я серия у Александра Григорьевича, у Владимира Владимировича – 21-я серия. Вот Россия с Беларусью в интеграционном танго танцуют и получают от этого огромное удовольствие.
А. Осин
―
У меня будет еще один короткий вопросик. Весьма жизненный. Я бы даже сказал – шкурный. Про Беларусь и прочие дела. А сейчас новости. Через несколько минут вернемся.НОВОСТИ
А. Осин
―
17.34 в Москве. И Сергей Алексашенко, экономист на достаточном расстоянии от нас по связи по скайпу. Немножко продолжим тему. Как вы считаете, как создавшаяся ситуация, этот инцидент повлияют на белорусские протесты. А может и на российские. Всплеск активности будет или нет? В ближайшие выходные выйдут люди на улицы.
С. Алексашенко
―
Мы не знаем с вами. Я, честно говоря, не могу предсказывать будущее. Не то, что в социальных явлениях, в социальных действиях, будет протест или нет. Я и в экономике всегда воздерживаюсь от предсказаний каких-то. Особенно когда речь идет о том, что смена тренда. Мы видим очень хорошо, что в Беларуси последние, грубо говоря, полгода протест практически, публичный протест, уличная активность практически сошла на нет. И когда вы мне задаете вопрос, а выйдут ли в это воскресенье или в следующее, - это говорит о том, что тренд должен переломиться. И должна наступить какая-то новая ситуация.
С.Алексашенко: Великобритания, мне кажется, будет задавать тон в части санкций. В части применения акта Магнитского
А. Осин
―
Вот.
С. Алексашенко
―
Алексей, я не знаю. Я честно вам говорю. Я не умею предсказывать такие вещи.
А. Осин
―
Еще один вопрос. Теперь уже шкурный. Вся разнообразная снедь вкусная, которая многими любима, шла в Россию через Беларусь под маркой белорусского производителя. Сейчас будет какая-то другая лазейка, найдут какой-то другой способ попотчевать нас хамоном с пармезаном или нет, закрылась дверца.
С. Алексашенко
―
Ну, конечно, найдут. Поскольку в России спрос на устриц, хамон и пармезан остается достаточно высоким и этот вид экономической деятельности в обход российских санкций видимо, приносит неплохие прибыли, соответственно возникают какие-то новые схемы. Например, завоз всего этого дела в Усть-Лугу, такой контейнерный перевоз без растаможивания на территории Беларуси, а уже с территории Беларуси после навешивания соответствующих ценников, ярлычков расфасовки будут поступать в Россию. Если есть спрос на какие-то товары, то я готов поспорить, что его найдут способ удовлетворять. И доставлять все, что нужно российскому потребителю на прилавки магазинов.
А. Осин
―
Просто будет дорого. Еще один момент, который подметили многие, заключается в том, что США были относительно корректны в формулировках и высказываниях. Связано ли это с потенциальной предстоящей встречей между двумя президентами – Байденом и Путиным.
С. Алексашенко
―
Я не думаю, что связано. Потому что даже если предположить, что были мягкие высказывания или резкие, то совсем необязательно к этой ситуации притягивать, привязывать Путина. Достаточно было выступить в отношении Лукашенко и Беларуси. Мне кажется, что Беларусь на карте американской внешней политики вообще отсутствует. И нужно было быстро выпустить какое-то заявление и в отсутствие концепции внешней политики в отношении этой страны понимание того, в чем состоят цели американского Белого дома, лучше выпустить относительно гладкое, но с другой стороны показывающее, что американцы в курсе и что они это дело осуждают. Только и всего. Мне кажется, что просто это точно совершенно не является сферой интересов Белого дома.
А. Осин
―
Но Великобритания уже санкции объявила. Или заявила об их возможности. И «Северный поток-2», даже по-моему другой газопровод они предложили закрыть – который с Ямала идет в Европу.
С. Алексашенко
―
Великобритания занимает немножко другую позицию. Она все-таки хоть и на островах, но это часть Европы. И еще в бытность свою членом ЕС, Великобритания всегда занимала достаточно крайнюю радикальную позицию в отношении давления на Россию, в отношении санкционной политики и в адрес Беларуси и в адрес России. В адрес Москвы. Но в ЕС все нужно было принимать консенсусно, голосованием. И продавить такую более жесткую политику, больший объем санкций, большее санкционное давление Великобритании не удавалось. Даже после отравления Скрипалей и убийства граждан Великобритании, в общем, кроме высылки дипломатов ничего добиться не удалось. И сейчас Великобритания мне кажется, одно из направлений европейской внешней политики Великобритании, что называется, если Европу рассматривать в широком аспекте от французского Бреста до российского Владивостока, то Великобритания мне кажется будет задавать тон в части санкций. В части применения акта Магнитского. Возможно, в части борьбы с криминальными деньгами или с коррупционными деньгами, которые приходят в эту страну. То есть соответственно и в международную финансовую систему. То есть мне кажется, что будет такой, что называется, фишкой внешней политики Великобритании. Англичанка гадит опять.
А. Осин
―
Поскольку вы отказались быть прогнозистом, следующий вопрос снимаю. У меня резкий разворот как у самолета вышеупомянутого от Вильнюса к Минску. Сегодня стало известно о том, что в Якутии может быть принудительное вакцинирование. Переходим к еще одной серьезной мировой проблеме. Как вы относитесь к такой перспективе где то ни было. В Якутии, Чехии, может быть Южной Америке. В Индии и так далее. И что за этим может последовать.
С. Алексашенко
―
Я отношусь к этому отрицательно. Я считаю, что принудительное вакцинирование всех и каждого, несмотря на возраст, на состояние здоровье и прочее, куча факторов. Это даже может стать преступлением. Может привести к смерти. И люди, которые говорят, что нужно всех подряд что называется выстроить и вакцинировать, они, вообще говоря, берут на себя ответственность за человеческие жизни.
А. Осин
―
Я оговорюсь. Извините, что прерываю. Там уже тоже оговорились, сказали, что если противопоказания, если то, это – тогда нет. А вот всю массу для создания этого пресловутого коллективного иммунитета будем вакцинировать. А те, кто не захочет – штрафовать.
С. Алексашенко
―
Если с противопоказаниями не будут вакцинировать, тогда я спокоен. Не сомневаюсь, что коррумпированность российской системы позволит всем желающим получить справки о том, что у них есть противопоказания. Но даже если без этого, если говорить серьезно. Я считаю, что это не тот вопрос, в котором государство должно ломать право человека самому делать выбор. И хотя я считаю, моя личная позиция…
С.Алексашенко: Люди, которые говорят, что нужно всех подряд вакцинировать, они берут на себя ответственность за жизни
А. Осин
―
Разумеется.
С. Алексашенко
―
…что вакцинироваться надо. И задача государства, правительства, российского правительства, якутского правительства, монгольского правительства – убедить население в том, что вакцинироваться нужно. И что, вакцинируясь, вы сохраняете свое здоровье и здоровье окружающих. Но кстати я неслучайно назвал Монголию. Монголия входит в число стран передовиков по уровню вакцинации. Там 57% населения уже вакцинировано. И понятно, что, видимо, монгольское правительство каким-то образом смогло убедить своих граждан в том, что это нужно делать. А когда якутское правительство говорит или Дмитрий Медведев заявляет, что не совершить ли нам поголовную вакцинацию в принудительном порядке, - это означает, что власть отказывается общаться с населением. Ну конечно, а чего общаться, зачем убеждать, тратить силы. Всех построить и всем вколоть.
А. Осин
―
Подождите. Тут извините, не совсем так. Потому что много раз и президент, и артисты, и политики говорили: вакцинируйтесь, пожалуйста, уважаемые. Приводили путем телевидения, радио и так далее. То есть это просто почему-то не воздействует. Почему в Израиле воздействует, а у нас нет?
С. Алексашенко
―
У меня такой образ жизни, что я могу смотреть, лично наблюдать, что происходит в Америке, что происходит в Украине и что происходит в России. И сравнивать.
А. Осин
―
Это был мой следующий вопрос. Расскажите.
С. Алексашенко
―
Давайте так. Была на стадии развития коронавируса такая очевидная рекомендация медиков, что нужно носить маски. И был в Америке президент Трамп, который говорил: а я считаю, что маски не нужны. В конце концов, сам заболел. Но после этого пришла администрация Байдена, и все чиновники администрации стали ходить в масках. Начиная с самого президента. И до тех пор пока американское это FDA, Росздравнадзор – так по-русски называя. Не сказал, что те, кто вакцинировались, могут ходить без маски. Вот до тех пор вся политическая элита Америки ходила в масках. Это было правильно, и это был тот месседж, который посылается людям. В России посмотрите регулярные фото российского министра иностранных дел Сергея Лаврова, который на встречах с иностранными коллегами, которые все в масках. А он демонстративно ходит без маски. Российская власть она посылает очевидные месседжи, очевидные сигналы российскому населению. Что маска не нужна.
А. Осин
―
Так он вакцинировался.
С. Алексашенко
―
Вы видели Путина в маске?
А. Осин
―
Путин вакцинировался. И Лавров.
С. Алексашенко
―
В отношении того, что Путин вакцинировался, есть большие сомнения у меня лично. Не говоря уже о том, что это никому не показали, но просто фраза, которую потом озвучил, по-моему, Песков. Что вы знаете, несмотря на то, что он вакцинировался, ему нужно сохранять меры предосторожности. Я не слышал такой вакцины, после которой ты вакцинировался и тебе нужно сохранять меры предосторожности. Не встречаться с другими. Даже еще которые не переболели или не вакцинировались. Вакцина - она либо защищает, либо это не вакцина. И поэтому когда президент Путин продолжает жить в бункере и продолжает общаться с миром и со своими подчиненными через экран телевизора или перед встречей с ним люди должны две недели сидеть на карантине. То, честно говоря, у меня большие сомнения в отношении того, вакцинировался Путин или нет.
А. Осин
―
Понял. А вы вакцинировались?
С. Алексашенко
―
Я вакцинировался, да.
А. Осин
―
И если не секрет, Путин-то в секрете держит. А вы какой вакциной?
С. Алексашенко
―
Та, которая мне досталась – «Модерна».
А. Осин
―
То есть в США вы это сделали.
С. Алексашенко
―
Да, как только мне пришла sms, что я могу записаться на вакцинацию, я записался. Сказал, любой вакциной, которая есть. И это оказалась «Модерна».
С.Алексашенко: В отношении того, что Путин вакцинировался, есть большие сомнения у меня лично
А. Осин
―
Понял. На Украине какая ситуация с этим, если какие-то вы наблюдения смогли сделать.
С. Алексашенко
―
В Украине, к сожалению, ситуация обстоит хуже. В Украине вакцинировалось пока чуть больше 2,5% населения. И я вижу откровенный провал украинских властей, украинской медицины. Здесь просто не закупили вакцину. Ответ очень простой. А те вакцины, которые купили – ситуация - смотри российская. Развезли по регионам, по областям. А убедить население в том, что нужно вакцинироваться – не смогли. И мне рассказывают, что есть такой туристический бизнес, выискивают вакцины где-то в областях вокруг Киева и люди едут туда на машинах, автобусах и вакцинируются там. Потому что в Киеве вакцины нет, а в других областях она есть. Но в принципе ситуация плохая. Там 2,5%, притом, что Европа, ЕС в среднем, который вроде отставал – он уже вышел на уровень 35%.
А. Осин
―
Спасибо вам большое. Сергей Алексашенко был гостем или хозяином собственного особого мнения. Помогал вам его узнать Алексей Осин. До встречи, я надеюсь. Счастливо и удачи.