Александр Проханов - Особое мнение - 2021-03-02
02.03.2021
О.Журавлева
―
Добрый вечер! Это Ольга Журавлева. И у нас сегодня с особым мнением выступает писатель Александр Проханов. Здравствуйте, Александр Андреевич!
А.Проханов
―
Здравствуйте, Ольга! Рад вас видеть.
О.Журавлева
―
Взаимно. Давно не виделись. Многие тут пишут, что я, дескать, тренированная на Невзорове. Я на Проханове тренированная. Александр Андреевич, мы с вами много лет работали вместе. Помните это время?
А.Проханов
―
Да, Оля. Этот всадник тьмы Невзоров отправился в странствие свое очередное и вас на время уступил мне.
О.Журавлева
―
Ну, почти. Почти так и есть. Давайте перейдем к актуальным вопросам. И первое, о чем я хотел спросить вас я и о чем спрашивают слушатели, это 90-летие Михаила Сергеевича Горбачева. Я хотела вас спросить, как вам из сегодняшнего дня видится роль этого человека в истории мира и России? — вот так сформулировал наш слушатель.
А.Проханов
―
Вот что такое сегодняшняя Россия после всех реформ Горбачева? Горбачев, несомненно, резко усилил Европу и НАТО, объединив Германию и вернув в комплекс НАТО весь Варшавский союз. Горбачев страшно ослабил Россию, потому что благодаря его реформам мы потеряли Украины, мы потеряли Беларусь, мы потеряли республики Прибалтики и, по существу, мы уменьшились, скукожились, на одну треть мы утратили свои прежние пространства. И сегодня в этих крайне невыгодных условиях повторяется всё то, с чем мы начинали: конфронтация с НАТО, одиночество России, по периферии России враждебные русофобские государства. И всё это дело рук Михаила Сергеевича Горбачева. Он это сделал. Сколько угодно можно говорить, что он дал нам свободу, что он впервые дал русскому человеку бранить руководство. Но видите ли, для геополитики это все смехотворно.Горбачев сознательно, не полубессознательно, а сознательно совершил чудовищную трансформацию русской истории, лишил нас государства, и, более того, лишив нас государства, по-прежнему, пребывает в состоянии какого-то умилительного триумфа, считая, что, действительно, благодетель.
На мой взгляд, Горбачев, действительно, принадлежит к числу людей, которые предают своих благодетелей. По дантову аду в центре ада находится Вельзевул, который грызет своими гнилыми зубами предателя благодетеля — это Иуду. Так вот Горбачев предал своего благодетеля. Он предал свою страну, Родину, он предал свою партию, он предал свое ближайшее окружение, он предал огромное количество людей, таких, как Наджибулла, Хонеккер. И поэтому, мне кажется, что он является страшным, несводимым пятом с карты Российской государственности.
О.Журавлева
―
Александр Андреевич, скажите, а не прошло уже почти 30 лет с тех пор, как Горбачев был у власти и не пытались российские руководители вести свою политику, какую-то иную?
А.Проханов
―
Конечно, они пытались и продолжают пытаться. И эта политика по-прежнему является политикой чудовищного сопротивления внешнему давлению. Это внешнее давление в сравнении с Горбачевым усилилось в сто крат. Но теперь это давление приходится на ослабленную, уменьшенную, лишенную прежних ресурсов Россию. Более того, Россия изнутри отравлена таким вот диссидентством, которое не снилось ни Брежневу, ни Горбачеву.
О.Журавлева
―
А что это за диссидентство, объясните, пожалуйста?
А.Проханов
―
Это либеральный уклад, который, по-прежнему, стремиться к европейским ценностям, а вместе с европейскими ценностями стремиться к европейской экономике, стремиться к присутствую России в Европе, стремиться к тому что то благословенное время, когда Россия находилась под внешним управлением, оно повторилось; чтобы в нашу внешнюю политику вернулся Козырев, чтобы нашими экономистами были те, кто, по существу, управлял российской политикой, благодаря своими миллиардам и миллионам. Вот, что сейчас происходит с Россией.
О.Журавлева
―
Но тот же Путин у нас в 90-е годы уже появился на политическом небосклоне, потом возглавил ФСБ. Здесь нет никакого противоречия?
А.Проханов: Схиигумен Сергий — это абсолютно уродливая фигура для православного мира
А.Проханов
―
Нет. здесь нет никакого противоречия. Здесь, наоборот, есть триумф этого исторического фатализма, когда имперская государственность, двигаясь по таинственной синусоиде русской истории, каждый раз возвышается до вершин, до удивительного цветения и рушится в пропасть. Вот после 91-го года российская государственность, четвертая сталинская Красная империя, она упала в пропасть. И теперь нам приходится мучительно неуклонно восстанавливать российскую государственность. И то, что вы называете путинизмом — это есть медленное, но неуклонное становление нового Государства российского, пятой русской империи. И то делается не в один час, это делается благодаря мучительному постепенному наращиванию разрушенных представлений сегодняшнего русского народа о ценностях государства. И в этом, несомненная заслуга Путина.
О.Журавлева
―
Ну, расскажите об успехах в этой области. Что уже достигнуто вот сейчас?
А.Проханов: В 90
―
х годах Россия после крушения Советского Союза продолжала разрушаться. Оно стремительно теряла свое единство. Разгулялись суверенитеты. Об отторжении от центра мечтал Урал, мечтал Дальний Восток, мечтала Сибирь, не говоря уже о Башкирии, о кавказских республиках и Якутии. В эти годы развязалась чудовищная кавказская война, которая сулила распадом России. И то и другое было остановлено Путиным. Первое, что было сделано, это был остановлен территориальный распад, который являлся следствием того великого распада, который уничтожил Советский Союз.Далее эта страна, которая была восстановлена в сокрушительном распаде, она лежала в руинах. У этой страны не было заводов, у этой страны не было электроэнергии, у этой страны не было армии. У этой страны, по существу, не было Федеральной службы безопасности.
О.Журавлева
―
Да что вы!
А.Проханов
―
Что такое Федеральная служба безопасности в ельцинский период? Это одни слезы. У Чубайса в 90-е годы сидело ЦРУ в его конторе, которая занималась росимуществом. Цээрушники сидели здесь. Более того, они свили такие гнезда, которые до сих пор не удается выкорчевать. Поэтому повторяю: огромной заслугой Путина в становлении Российского государства было превращение этих ржавых огромных недостатков этих оборонных гигантов вновь в действующие мощные производства. Производства были спасены. Были спасены не только военные производства, но были спасены драгоценные технологии. Потому что создать такую лодку как «Борей» на «Севмаше» — это значит, задействовать тысячи больших и маленьких предприятий по всей России. Всё это было сделано.
А.Проханов: Что такое империя? Империя — это симфония пространств, народов, коммуникаций, культур
Далее, повторяю, удивительным делом была восстановлена армия. Советская армия во времена Горбачева, она бежала бегом из Европы, армия, которая занимала Берлин, которая в три дня могла дойти от Берлина до Пиренеев, она бежала в ужасе под улюлюканье мира, под улюлюканье вчерашних врагов. Сегодня армия восстановлена. Она вооружена мощным оружием. Это гарант внешней безопасности.
Далее, что еще сделано в эти годы. Была восстановлена церковь. За время советской власти были разрушены почти до основания храмы, обители, вся инфраструктура церковная. Не было семинарий. В нынешней России этих храмы восстали в дивной красоте неповторимой. Это залог того, что наряду с оружием военным Россию охраняет еще и Покров Богородицы.
О.Журавлева
―
Александр Андреевич, хочется понять, все-таки нужно Советский Союз вернуть обратно или российскую империю? Просто вы имперец, вы часто об этом говорите. Я как-то не пойму, как совместить эти две вещи.
А.Проханов
―
Оля, Никакой я не перец…
О.Журавлева
―
Перец вы тот еще.
А.Проханов
―
Нет. Видите, Русская империя, двигаясь по этой загадочной синусоиде, постоянно меняет свои формы. Первая Русская империя — это Киевско-Новгородская Русь, еще даже языческая Русь, которая при Владимире святом стала православной империей.
О.Журавлева
―
Прямо империей?
А.Проханов: Что такое Федеральная служба безопасности в ельцинский период? Это одни слезы
А.Проханов
―
Что такое империя? Империя — это симфония пространств, народов, коммуникаций, культур. И вот эта первая империя, конечно, это была удивительна симфония славян восточных и ильменских, варягов, романов, кипчаки, представители степи, греки, евреи, хазары. Всё это жило, торговало, двигалось. У них были свои торговые пути, были обмены. И все эти пространства охранялись, все эти пространства была общность. Они сражались за суверенитет этой территории.
О.Журавлева
―
Мне кажется, немножко резали друг друга и заключали какие-то договоры друг против друга. Такое тоже бывало. Там как-то не совсем империя. У нас первый царь — Иван Грозный вроде. А вы как-то далеко империю разместили.
А.Проханов
―
Я пытаюсь вам привить модернистские представления об империи, не только как об империи централистской, метрополии с периферийными колониями. Русские империи это всегда была симфония народов. Тогда в Киевско-новгородский перид такой народ народов существовал.Вторая империя — Ивана Грозного. Третья — Петра. А четвертная империя — это империя Сталина, это Красная империя. Кстати, политологи, они пользуются этим названием «Красная империя».
О.Журавлева
―
Хорошо, Александр Андреевич, согласимся с вашей концепцией в смысле, что она такая существует, и успехи достигнуты невероятные.Вы тут были одним из инициаторов восстановления памятника Дзержинскому, а потом так же бодро доложили, что это попытка отвлечь народ от истинных проблем. Так все-таки вы нарочно хотели отвлечь народ от проблем темой памятника или вас попросили и заплатили немножко денег?
А.Проханов
―
Ну, как немножко? Разве за малые деньги сделаешь такое, Оля? Я думаю, что на эти деньги можно купить вас вместе с этой студией.
О.Журавлева
―
Мы дорого стоим.
А.Проханов
―
Это большие суммы. Нет, я полагал, что созрел момент, когда власть, в том числе, московская просто возьмет и перенесет памятник, и всё будет тихо и спокойно. Как его убрали, так его и восстановят.
О.Журавлева
―
Убрали его не так тихо.
А.Проханов
―
Спокойно убрали, без взрывов. Комитетчики смотрели на это из окон. Ни одна снайперская винтовка не выстрелила по этим разрушителям.Но, повторяю, в дело ведь вмешались протестанты, либералы. Они сочли, что возвращение Дзержинского на площадь — возвращение ЧК в нашу жизнь.
А.Проханов: Горбачев сознательно совершил чудовищную трансформацию русской истории, лишил нас государства
О.Журавлева
―
Вы знаете, Александр Андреевич, какие либералы вмешались? РПЦ, эти прекрасные, как вы говорите, прекрасные, волшебные монастыри и прочее. Сколько иерархов высказалось по поводу того, что никакого Дзержинского там быть не должно.
А.Проханов
―
Но инициаторами всего этого, конечно, были либералы. Это было общество «Мемориал»*. Это был «Соловецкий камень». Что касается иерархов, конечно, они вступили в очень рискованный, мне кажется, вредный для Государства Российского союз с либералами. Такая либерализация нашей православной церкви, несмотря на то, что в ней дремлет монархический проект, меня всегда огорчал альянс православия с красными, с религиями советского строя, он гораздо продуктивней для сегодняшней России. И он, кстати, существует.
О.Журавлева
―
Подождите, а разве не красные вешали на столбах православных, нет?
А.Проханов
―
Ну, они сначала вешали на столбах православных, а потом эти повешенные на столбах православные становились священномучениками и молились за победу советских войск во Второй мировой войне. А потом этот великий атеист, великий богоборец Иосиф Сталин вернул православную церковь в русский политический обиход. Он, по существу, восстановил патриархию. Именно Сталин вернул в русскую жизнь, в советскую жизнь церковь-мученницу. Не тучную церковь, которая распевала чаи в Мытищах, а церковь мученическую, окровавленную — церковь Христа. Потому что церковь — это же Христос. Либо Христос в ней, либо он переступает порог этой церкви и оставляет ее, как это было с некоторыми церквями, о которой рассказывали в Апокалипсисе.
О.Журавлева
―
Тогда получается, что сейчас, когда РПЦ, как вы говорите, обрела все возможности к восстановлению, процвела и заколосились тучные стада и нивы, она теперь ненастоящая? Вы говорите, Христос. Где же эта окровавленная церковь страдающая. Она вполне себе роскошная на «мерседесах». Опять всё не так.
А.Проханов
―
Не опять всё не так, а не так. Потому что до этого была церковь мученическая, а потом, конечно, она не могла встать на ноги самостоятельно, и ей на помощь пришло государство. Это государство построило ей монастыри, храмы, провело дороги, открыло семинарии, академии. И церковь благодарная государству. И это приближение церкви к государству, конечно, пагубно для церкви. И сегодняшняя церковь — это не только иерархи, это не только священнослужители, это весь православный мир, православный люд. И в этом смысле церковь очень неоднородна. В ней множество самых разных движений и уродливых, и катакомбных, и прогрессистских, и обновленческих, самых разных.Поэтому поведение этого ареопага иерархов не означает, что так думает и чувствует церковь вся.
А.Проханов: В 90-х годах Россия после крушения СССР продолжала разрушаться. Оно стремительно теряла свое единство
О.Журавлева
―
Хорошо. Тогда объясните мне, пожалуйста, Схиигумен Сергий для вас — это мученик или, напротив, враг?
А.Проханов
―
НРЗБ церкви это бузотер. Он вносит и без того в рыхлую, неорганизованную, наполненную противоречиями церковную структуру этот хаос. Какой он может быть для меня пример. Он бандит. Он окружил себя бандитами. В православную церковь в 90-е годы, кто туда только не пришел. Туда пришли и уголовники, те, кто грабил на больших дорогах, а потом приносил дары церкви, ставил на эти награбленные деньги храмы, а потом опять шел грабить. Поэтому схиигумен Сергий — это абсолютно уродливая фигура для православного мира.
О.Журавлева
―
А почему много лет ему можно было там управлять — и этим женским монастырем, и еще скитам многочисленными. А потом вдруг — хлоп! — и оказалось, что он нехорош. Что случилось?
А.Проханов
―
Он всегда был нехорош. Просто у церкви не было воли и силы вот так отлучать его от церкви, а потом направить на него вооруженные батальоны. Наша православная церковь очень робкая церковь, очень мягкая, толерантная. Она вся очень похожа на дьякона Кураева, такого мягкого, вкрадчивого, говорящего чуть-чуть шепотком.
О.Журавлева
―
Он уже не дьякон, Насколько я понимаю.
А.Проханов
―
Дьяконами рождаются и дьяконами умирают. В душе он дьякон. И для меня он тоже дьякон. Повторяю, если бы церковь наша была жесткой, пасла нас таким жезлом железным, то есть такие персонажи, вам известные, которые бы давно были церковью отлучены и преданы анафеме. Церковь их терпит. Терпит надругание над собой, проявляет смиренность.
О.Журавлева
―
Тогда уж расскажите про эти персонажи, кого нужно было извергнуть.
А.Проханов
―
Я не помню его имени, но у него интересный был цикл: «Поповедение». Вы мне не можете напомнить, кто это?
О.Журавлева
―
Церковь не может исторгнуть того, кто к ней не принадлежит.
А.Проханов: Сечин вступил в руководство корпорации в момент, когда Россия была уже тотально коррумпирована
А.Проханов
―
Церковь может осудить, по крайней мере, тех, кто к ней не принадлежит. Но она может огрызнуться. Потому что все люди уязвимы. Потому что если человек, который не принадлежит к церкви, принадлежит к другой, к анртицеркви, эта церковь должна отдать должное, должна назвать вещи своими именами.
О.Журавлева
―
Скажите, пожалуйста, может быть, действительно, есть какие-то проблемы актуальные помимо космических, о которых вы заботитесь, которые должны больше занимать население, чем вопросы, кому монастырь принадлежит, куда памятник поставить? Вы же вроде бы говорили, что пенсии, страдания — вот это всё, это должно занимать народ. Или кто создал вирус. Вот 60% считают, что он искусственного происхождение.
А.Проханов
―
Давайте это вбросим в общество: 50% считают, что это, а 50% — другое.
О.Журавлева
―
Нет, 60%.
А.Проханов
―
У России сегодня гигантские проблемы. Проблема номер один, может быть, два, а, может быть, самая первая: Россия остановилась в своем развитие. То, о чем мы говорили в самом начале, демонстрировало неожиданно бурное российское развитие. Венцом этого развития было возвращение Крыма. После возвращения Крыма начался ужасный, бедный окровавленный Донбасс. И развитие было остановлено, не только экономическое развитие, но духовное развитие России, которая воспряла, возникло ощущение какого-то огромного исторического реванша. Она опять заснула. Она опять замерла.
О.Журавлева
―
А нет ли у вас ощущение, Александр Андреевич, что это логично. Потому что этот прекрасный Крым и кровавый Донбасс — это было слишком. Может быть, не стоило соваться, и развитие шло себе и шло?
А.Проханов
―
Развития как раз и не было. То, что вернулся Крым — это результат развития, не экономического, не политического, а развития национального духа, развития того, что мы говорим «русской мечта». И это произошло. Если русская мечта приближается к своей реализации, то будут прекрасные дороги, изумительные заводы, чудесные университеты и даже комфортабельные вытрезвители.
А.Проханов: Храмы восстали в красоте. Это залог, что наряду с оружием военным Россию охраняет и Богородица
Если же этого нет, то все превращается в труху, печаль, бурьян. И, к сожалению, одна из самых главный сейчас задач — это развитие, экономическое, а вместе с тем опять, чтобы русский реактор был запущен, чтобы опять русское сознание стало энергичным, огненным. Вот это одна из мощнейших задач власти русских интеллектуалов, самого народа.
О.Журавлева
―
Александр Андреевич, мы как раз с вами в начале вспоминали, что мы долгие годы работали вместе и каждую среду вы приходили, и это было достаточного много лет назад. И вы тогда говорили о русской мечте, о рывке, о развитии. Слушайте, когда уже?..
А.Проханов
―
Что, я виноват, в остановке развития?
О.Журавлева
―
Выходит, так. Кто остановил развитие, куда делась русская мечта, к которой вы призываете всё это время? Почему вас никто не услышал?
А.Проханов
―
Как это не услышал. Сейчас, повторяю, медленно, но неуклонно патриотический уклад, о котором я говорил, развивается, нарастает.
О.Журавлева
―
То есть он должен выражаться в этом — чтобы детишек стращать, ОМОН на улицы и вот это все, штрафов побольше.
А.Проханов
―
Что такое ОМОН на улицы? Это маленький городской эпизод, который вами превращается в некий «Последний день Помпеи» или в «избиение младенцев». Это смехота, пиар-кампания.
О.Журавлева
―
Им даже места не хватило, чтобы всех задержанных разместить, а вы говорите смехота. Собственно резервы не выдержали.
А.Проханов
―
Их разместили в двух места: в деревне имени Сахарова и в деревне имени Солженицына. Я не знаю, в какой из них было комфортабельней.
О.Журавлева
―
В деревне имени Солженицына, судя по всему, более комфортабельно. О Сахарове мы знаем только самые ужасные вещи.
О.Журавлева
―
Это Александр Проханов, писатель. Он у нас сегодня со своим особым мнением. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.НОВОСТИ
О.Журавлева
―
И снова с вами Ольга Журавлева и наш сегодняшний гость — писатель Александр Проханов. Я кстати, вас хотела спросить. Александр Андреевич, вы не завидуете Сергею Шойгу?
А.Проханов
―
Я?
А.Проханов: Горбачев предал своего благодетеля, свою страну, Родину, он предал свою партию, свое ближайшее окружение
О.Журавлева
―
Да.
А.Проханов
―
Я уже давно его заменил. Вы не следите за новостной лентой.
О.Журавлева
―
Он вас заменил. Его книга, сборник рассказов попала в списки на премию «Большая книга».
А.Проханов
―
Я думаю, он написал эти заметки на броне, не сомневаюсь, поэтому оно и продавилось, это жюри.
О.Журавлева
―
Вот как.
А.Проханов
―
Я только радуюсь этому.
О.Журавлева
―
У ваша книга туда попадает когда-нибудь, какая-нибудь?
А.Проханов
―
Нет, никогда. Я недостаточно актуальный и интересный писатель, чтобы мной заинтересовалась «Большая книга».
О.Журавлева
―
То есть Шойгу актуальный и интересный — вот, что важно. Надо прочитать, уже вышла книжка. Вы, конечно, не читали. Не следите за деятельностью министра обороны.
А.Проханов
―
Да мне больше нравится следить за пусками ракет гиперзвуковых.
О.Журавлева
―
Ой, вы знаете, на Байконуре украли опять что-то из ведомства Рогозина, говорят, там драгоценные металлы были и что-то такое, в общем, утянули часть аппаратуры.
А.Проханов
―
Я думаю, они просто сделали запасы на потом. Вдруг не хватит основных. Они будут вытаскивать из-под полы и снабжать эти наши новые ракеты «Ангара».
О.Журавлева
―
А вам не обидно вообще это всё наблюдать? Это же какой-то позор, правда. Почему всё время что-то воруют, какие-то дырки в космических кораблях.
А.Проханов
―
Конечно, это ужасный позор, чудовищная коррупция, которая, в том числе, останавливает развитие, останавливает эту русскую мечту. Конечно, страна видит, что кругом воры, кругом чудовищное расхищение. И это, конечно, народ печалит очень, лишает его подъема и взлета. И развитие нет.
О.Журавлева
―
Почему? Такие вроде всё правильные вещи: возрождение, «русская мечта» — что там у нас еще? — Крымский мост, Херсонес.
А.Проханов
―
Оля, это я говорю. Я просто частный писатель, одинокий человек, с трудом пробившийся на «Эхо Москвы». А ведь помимо меня есть еще другие огромные государственные учреждения, машины, над которыми я не властен. Я могу только сострадать или робко порицать кого-то.
О.Журавлева
―
Кого бы вы больше всего порицали, вот кто виноват во всем? Кто эту коррупцию развел?
А.Проханов
―
Я думаю, что мы вошли в 90-е годы в уже сложившуюся коррумпированную систему.
О.Журавлева: В 90
―
е нам это и не снилась, Александр Андреевич, честно. О таких вещах, как собственный «Суперджет» никто и не мечтал.
А.Проханов: Крым вернулся — результат развития, не экономического, не политического, а развития национального духа
А.Проханов
―
Я с вами согласен, но после того, как кто-то из частных лиц заимел крупнейшие в мире нефтяные компании… При чем здесь «Суперджет»? Это всё ерунда. Когда была проведена приватизация государственной собственности….
О.Журавлева
―
Частные лица потом сели в тюрьму и отъехали. Сейчас эти нефтяные компании у других частных лиц.
А.Проханов
―
Они. Эти частные лица, действительно, сели в тюрьмы, другие удавились на шарфике в Лондоне, они успели коррумпировать всю систему.
О.Журавлева
―
Да? Вы хотите сказать, что Сечин — коррупционер?
А.Проханов
―
Я хочу сказать, что Сечин вступил в руководство корпорации в момент, когда Россия была уже тотально коррумпирована.
О.Журавлева: А
―
а, просто он не мог иначе.
А.Проханов
―
А вы хотите сказать, что Сечин коррумпирован?
О.Журавлева
―
Я не знаю, я хотела у вас спросить.
А.Проханов
―
Я дальше, чем вы от Сечина. А кто еще, по-вашему, коррумпирован? Я хочу от вас узнать.
О.Журавлева
―
Я не знаю. Может быть, прямо возле Путина ходят эти ужасные коррупционеры.
А.Проханов
―
Может быть, я не знаю. Вот Улюкаев был коррумпирован — его посадили. Целое созвездие губернаторов посадили. Я знаю, что идет до сих пор охота на мэров. Их сажают непрерывно. Это всё очевидно. А кто там ходит вокруг Путина, видимо, вам известно.
О.Журавлева
―
Мне — нет.
А.Проханов
―
Мне тоже неизвестно.
О.Журавлева
―
Вам тут пишут из города Балтийска. Там одна радиостанция — это «Эхо Москвы»: «А вот газа нету. Это отсюда мы диктуем непреклонную волю Европе. А газа так и нет. Поможете?» — спрашивает город Балтийск.
А.Проханов
―
Обещаю провести. Как только мы проведем «Северный поток-2», трубу проведу в Балтийск.
О.Журавлева
―
Наконец-то. А почему, кстати, до сих пор нет газа? Это же не только в Балтийске. Это полстраны такой. Вот, казалось бы, еще до Крыма можно было заняться этим вопросом, нет?
А.Проханов
―
Мы и занимаемся, только очень неохотно, медленно. Сейчас как раз и Сечин и все остальные наши нефтяные магнаты говорят, что до 23-го года они проведут всю эту газификацию страны. Но, мне кажется, этот газпромовский канал, его просто не хватает для поддержания жизнеспособности российского общества. Бюджетники постоянно нуждаются в этом постоянно. НРЗБ Армия нуждается в этом. Нам говорят, что нет гонки вооружения, но это же не так. Совершенно гигантская гонка вооружения. И армия и военное оборудование стоит нам колоссальных денег.
О.Журавлева
―
Так мы же им торгуем, Александр Андреевич. Россия — один из крупнейших торговцев оружия в мире. Так что мы не только продаем, но и зарабатываем. Разве нет?
А.Проханов
―
Мы же не знаем этих балансов: сколько мы получаем денег. и какое количество денег нам нужно для создания нового щита обороны.
О.Журавлева
―
А хорошо ли это Александр Андреевич, когда даже такой передовой и любознательный человек, как вы, не знает о том, куда идут деньги, сколько тратится на оборону, сколько зарабатывается и так далее. Вот мы, ныне работающие знаем только, что так называемая накопительная часть пенсии, как в 13-м году была заморожена, так и заморожен, и не будет ее никогда. А куда идут эти деньги, доходят ли они до пенсионеров, мы даже этого не знаем. Хорошо ли это, Александр Андреевич?
А.Проханов
―
Конечно, это никуда не годится, но есть такие зоны государственной деятельности, которые находятся под грифом секретности. Например, сегодня Россия не должна оповещать мир о тех суммах, которые Россия тратит на оборону из последних сил. Это огромная программа, она стоит колоссальных усилий России.
О.Журавлева
―
Понятно, что есть секретная часть бюджета. Но вообще все страны сообщают о том, что у них какой-то бюджет, такая-то часть тратится на оборону. У нас, кстати, одна из крупнейших долей. Это не стыдно сказать, это, наоборот, даже как-то угрожает соседям немного.
А.Проханов
―
У всех стран есть закрытая часть бюджета. И американский бюджет оборонный, он в несколько раз превышает тот, который заявлен конгрессу и сенату.
О.Журавлева
―
Ах, вот оно что. Ну, хорошо, у всех есть секретные бюджеты и всегда американцы хуже. А если он секретный, откуда вы знаете, может быть, наш лучше. Может, наша секретная часть гораздо лучше, чем американская секретная часть.
А.Проханов
―
Мои симпатии все-таки на стороне России, а не на стороне американцев в отличие от вас.
О.Журавлева
―
Тогда нечего бояться, американцев. Наверняка мы их уже обогнали.
А.Проханов
―
Я их и не боюсь. Просто наша независимость и выход из-под контроля американского требует огромных усилий, в том числе, и финансовых.
О.Журавлева
―
А мы все еще под контролем, да?
А.Проханов
―
А мы все еще под контролем, потому что нам на глазах каждый день плюют в лицо этими санкциями, а мы только утираемся, мы не в состоянии ничего сделать. Мы по-прежнему хотим быть встроены в мировое хозяйство.
О.Журавлева
―
Да ладно, у нас министр иностранных дел такого наговорил, что мы им ответим всем, по сусалам надоем.
А.Проханов
―
Наговорил, а на самом деле мы по-прежнему находимся встроенными в мировое хозяйство, а хозяином в этом мировом хозяйстве является Америка. Поэтому по-прежнему многие наши отрасли, так или иначе, управляются американцами.
О.Журавлева
―
Так они давно даже нам ничего и не поставляют, не то что эти санкции, в том числе.
А.Проханов: У всех стран есть закрытая часть бюджета
А.Проханов
―
Да всё поставляют, во всё меньшем и меньшем количестве,но всё поставляют, и газ идет.
О.Журавлева
―
Ладно, хорошо. А, может быть, мы не можем без Америки? Может, нечего с ней бодаться-то, успокоиться и честно договориться?
А.Проханов
―
Так 90-е годы и были такие. Козырев сказал: «Зачем нам собственные интересы, зачем нам суверенитет?»
О.Журавлева
―
Он не говорил такого, что на не нужны собственные интересы.
А.Проханов
―
Давайте встроимся в американские интересы, и всё будет хорошо. А Козырев до сих пор довольно много по совету американцев…
О.Журавлева
―
И это Путин, как я понимаю, потому что он у нас определяет внешнюю политику.
А.Проханов
―
Это либералы, которые, как и вы говорите, зачем нам ссориться с Америкой? Не лучше ли нам разоружиться? Не лучше ли отдать Крым? Тогда всё будет в порядке.
О.Журавлева
―
Не лучше ли нам не брать Крым, сказала бы я?
А.Проханов
―
Лучше бы нам не брать Крым во времена Очакова и покоренья Крыма или теперь?
О.Журавлева
―
Теперь.
А.Проханов
―
Когда мы брали Сапун-гору, штурмовали. Может быть, тогда не надо было брать Крым. Оставить за группой «Центр» немецкой. Может быть. У всех своя точка зрения. У меня несколько иная. Крым надо было брать и XVIII веке, и в XIX и в XXI.
О.Журавлева
―
То есть его все время надо… Что-то он не удерживается в руках — вот что обидно.
А.Проханов
―
Как и Европа. То она либеральная, то фашистская, то послевоенная. То 4 Германии, то 2, то 1.
О.Журавлева
―
То неоднородная, заметьте.
А.Проханов
―
Европа неоднородная, конечно. Она вся сумбурная, она турбулентная. И границы европейские, они нестабильны. У нас есть и Шотландия, у нас есть и Каталония. У нас много чего есть.
О.Журавлева
―
И это всё у нас, обращаю ваше внимание.Кстати, Александр Андреевич, а какая у вас любимая европейская страна в смысле съездить отдохнуть, походить по музеям?
А.Проханов
―
Для меня, я считаю, коре северо-западная страна, а не западная. Вот для меня Псков является той страной.
О.Журавлева
―
Я имею в виду заграницу.
А.Проханов
―
А я за границу уже давно не езжу, на Запад.
О.Журавлева
―
А вы только с автоматом ездили в Афганистан и прочие места? Я, кстати, помню, вы из Дамаска мне какой-то сувенир привезли. То есть Ближний Восток вы предпочитаете.
А.Проханов
―
Я ездил и со штык-ножом и с автоматом, и с сачком для бабочек. Я странник. Я Паганель.
О.Журавлева
―
Вы и Набоков.
А.Проханов
―
Нет, я не Набоков, я Паганель.
О.Журавлева
―
Хорошо. Только он, сколько я понимаю, штык-нож не использовал, так же, как и Набоков.Александр Андреевич, возвращаясь в нынешнюю нашу жизнь, спрашивают вас вот о чем: все-таки объясните, в чем заключается курс, а также концепция современной России?
А.Проханов
―
Сегодняшняя Россия находится на перепутье.
О.Журавлева
―
Опять.
А.Проханов
―
Россия выработала тот ресурс, с которым она входила в XXI век. Она остановилась в развитии и стоит на перепутье. И путь ее сегодня вырабатывается.
О.Журавлева
―
Кем?
А.Проханов
―
Путь вырабатывается истеблишментом, он вырабатывается Путиным, он вырабатывается русскими интеллектуалами, идеологами, которые сейчас как раз заняты формулированием русской идеологии. Кстати, сейчас происходит такая пора, когда все одержимы поисками идеологии.
О.Журавлева
―
Александр Андреевич, простите меня. У меня дежавю. Вы 15 лет назад говорили то же самое. И 10 лет назад то же самое говорили.
А.Проханов
―
Вы плохо помните наши встречи и те обстоятельства, в которых они проходили, эти встречи. Я говорил то же самое, потому что я по-прежнему ревнитель моей страны, и у моей страны по-прежнему остаются те же огромные, не решаемые проблемы, которые мы перенесли из XX в XXI век, и, может быть, в XXII век.
О.Журавлева
―
Так может, они, действительно, не решаемые, может быть, уже плюнуть, наконец, и заняться дорогами и газом?
А.Проханов
―
Так разве мы этим не занимаемся?
О.Журавлева
―
Нет.
А.Проханов
―
Мы этим занимаемся, но эти проблемы невозможно решать, не решив кардинальные идеологические проблемы и поняв, что сегодняшняя Россия — это продолжение всех традиционных форм российской государственности. И ее становление и возвышение среди турбулентного, враждебного мира требует от нас огромных усилий материальных и интеллектуальных. Поэтому и дежавю.
О.Журавлева
―
Александр Проханов был сегодня гостем программы «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. Всем спасибо, всего доброго!* "Российские власти считают организацию иностранным агентом