Особое мнение СПб - Сергей Шелин - Особое мнение - 2021-02-26
26.02.2021
Т. Троянская
―
Добрый день! Я Татьяна Троянская, и сегодня «Особое мнение» журналиста Сергея Шелина – здравствуйте! Давайте начнем с акции памяти Бориса Немцова. Каждый по-своему воспринимает информацию о том, разрешили ли в Петербурге провести акцию количеством 50 человек, либо это запрет по большому счету. Губернатор заявил, что возложение цветов возможно при соблюдении коронавирусных ограничений. Борис Вишневский считает, что это по сути разрешение. Что вы думаете?
С. Шелин
―
Я думаю, сам Беглов не понимает, разрешил он или нет. Но он знает, чего он хочет, он хочет, чтобы эта акция проходила как можно в меньших масштабах и как можно незаметнее. Если она уложится в его представления как о чем-то не очень бросающемся в глаза и незаметном, то я думаю, что помех не будет, если она станет выходить за эти рамки, то боюсь представить.
Т. Троянская
―
А разве это не зависит от того, как будут реагировать на эту акцию? Допустим, придет не так много народу, не 50 человек, но больше, и, если туда соберутся силовики, и космонавтов будет больше, чем тех, кто пришел вспомнить Бориса Немцова. Не кажется, таким образом спровоцируется шумиха и СМИ будут говорить об этом.
С. Шелин
―
Я думаю, что власти наши закалились, ко всему привыкли, готовы выслушать через СМИ о себе что угодно, и действовать в своих своеобразных координатах верно, их мысль такая (она видна по всему, что они делают в этом году): какие-то уличные акции, не руководимые непосредственно властями крайне нежелательны и должны происходить как можно реже и проходить как можно более малочисленными.
Т. Троянская
―
Завтра мы увидим город таким, каким мы его видели 23 января? Было пусто, но город был перегорожен.
С. Шелин
―
Не хочу строить неприятных прогнозов. Я не удивлюсь, если мы в городе увидим большое количество техники, какую выводили каждый раз, даже когда не ждали никаких акций. Удивлюсь приятно, если из будет мало, или вообще почти не будет, чтобы не было совсем не могу себе представить.
Т. Троянская
―
Прошлые акции были несогласованными и об этом активно предупреждали, то сейчас Беглов не сказал, что нельзя: и каждый может подумать, что придет меньше, чем 50 человек, и смело направится к Соловецкому камню.
С. Шелин
―
Не берусь предсказывать, хотя я думаю, мы все можем согласится, что их будет больше 50, а насколько больше гадать не стану. Я думаю, что и власти сейчас гадают, где граница, до которой они могут позволить людям вспомнить погибшего Бориса Немцова: 50, 100, 150, 350.. Неприятно об этом говорить и думать, но это так.
Т. Троянская
―
Я думаю, всё увидим завтра. Навального этапировали из Москвы, он покинул Матросскую тишину, но подробностей особо нет, и его уже называют узником совести, и что вы думаете его этапировали и всё так и продолжится?
С. Шелин
―
Продолжится. Есть такая организация…
Т. Троянская
―
Которая сожалеет о своем решении по статусу Навального
С. Шелин
―
Она сожалеет, но не отменяет, выпустила чрезвычайно лицемерное, на мой вкус, просто лживое заявление о том, что с одной стороны, так, с другой – так, но в общем и целом мы против того, что его держат в заключении, но мы не можем называть его узником совести и т.д. Такова сейчас атмосфера в мире, на Западе, что просто организацией левого типа манипулировать.
Т. Троянская
―
А кто ей манипулирует? Российские власти? Почему они сейчас об этом заявили?
С. Шелин
―
Эта организация неоднократно провозглашала узниками совести участников акций в том числе Навального и его самого, причем это происходило еще в 2018-19 годах, когда в Москве были небольшие уличные волнения по случаю выборов в Мосгордуму, ещё других вещей. Людей арестовывали, их организация без проблем провозглашала узниками совести, как и Навального. Такой идеологический концепт «узник совести». И вдруг сейчас, когда она повторила это после того, как Навального арестовали 17 января, но получив различные жалобы потоком она передумала и сказала, что Навальному они сочувствуют, очень жаль, что он сидит в тюрьме, но мы не считаем его узником совести, что на идеологическом языке означает, что мы его не очень уважаем, ссылаясь на его не очень украшавшие высказывания, сделанные лет 15 назад, но они общеизвестны, от части из них он открыто отказался, а другие просто не повторял. Дело скорее в атмосфере, которая сейчас царит новая этика, когда от людей требуют покаяния за словесные прегрешения, совершенные 10-15, 20 лет назад. Это новое явление, раньше этого в таких формах не было.
Т. Троянская
―
Мне хочется кто-то поддавил на них или они сами просто скоординировались?
С. Шелин
―
Чаще всего те, кто это обсуждают, ссылаются на поток различных жалоб, часть из которых явно исходила из кругов явно близких, если не к властям, то к Раша Тудей, например. Видите ли, в драке участвуют двое. Если поддаваться на жалобы такого рода, то жалобщиков легко найти, их появится всё больше и больше. Конечно, что 100% ответственности лежит на организации, а не на тех, кто жаловался: она могла внимательно рассмотреть эти жалобы и прийти к выводу, что там не содержится ничего нового или они устарели, например. Она поддерживала в качестве узника совести даже Лимонова, рядом с которым Навальный – невинный агнец. Были другие времена, и сейчас несколько сторонников Навального сами отказались в знак протеста от статуса узников совести, потому что они такие же сторонники, их точно также можно в этом упрекнуть, но им не хочется быть узниками совести, когда Навальный, за которым они идут, в этом качестве не признается.
Т. Троянская
―
На ваш взгляд, арест Навального прямо из самолета – исторический момент? Потому что сначала его арестовали, потом выход фильма, высказывание Владимира Путина – это резко закрутилось и завертелось. Понятно, что сейчас мы не можем дать оценку, но по ощущениям?
С. Шелин
―
Смотря что понимать под историческим моментом. Если считать, что настала новая эпоха, и все будет по-другому, то я не думаю, что это так, и мы видим, что это не так.
Т. Троянская
―
О Навальном стали говорить всерьез как не о оппозиционере, а как о политике, как о сопернике Владимиру Путину.
С. Шелин
―
Я думаю, именно так, на него смотрят, что важно, не сколько на Западе, но на него так смотрят и россияне. Как не оценивай количество наших граждан, которые отрицательно относятся к Навальному, и отрицательно и положительно относящиеся к нему люди воспринимают его как крупную политическую фигура и, видимо, как единственного соперника Путина – это просто видно из субъективных впечатлений и многочисленных опросов, которые проводились. Фонд общественного мнения неделю за неделей: события, связанные с Навальным, люди называют на первом месте.
Т. Троянская
―
Это непонимание, где находится Навальный… Нас ждут подобные загадки в ближайшее время? Или картина более ли менее будет ясной?
С. Шелин
―
Я надеюсь, что картина будет провялятся, но понятно, что власти не будут стараться сообщать об этом, углубляться в подробности, упрощать общение Навального не то что с внешним миром, а с ближайшими родственниками. Уже видно, что это не так, такие проблемы создавались для него с самого начала, странно думать, если они не будут повторятся впредь.
Т. Троянская
―
Штабы Навального сказали, что они пока берут паузу, и никаких больше выходов не было, только фонарики 14 февраля, достаточно безобидная акция. Как вы думаете, это правильная позиция? Действительно ли эмоциональный накал так и так прошёл бы? Но действия разворачиваются, Навальный этапирован, а тут тишина – насколько это верно?
С. Шелин
―
Я считаю, что это правильная позиция, хотя бы потому что вывести большие массы людей не улицы они не смогут, даже если сильно попытаются сейчас. Поэтому и была предложена акция с фонариками, потому что она, с одной стороны, безобидна и не требует массового участия, а его и не было…. Смотря в каких координатах на это смотреть: если считать, что у нас революция началась из-за того, что Навальный вернулся в Россию, то да, надо с удивлением смотреть, что никаких признаков революции нет; а если по-другому назвать, что начался новый политический этап, появился альтернативный политический центр, а альтернативной мощной политической организации, способной выводить миллионы на улицы у нас нет.
Т. Троянская
―
Она вообще возможна в наше время из-за того, что никто ни с кем не может договориться?
С. Шелин
―
Теоретически возможно всё, но сомневаюсь, что в ближайшей перспективе у нас будут массовые акции, как в конце января. Но ничего удивительного в это нет, потому что у людей, чтобы выйти на серьезный протест, нужно много достаточно веских оснований, они должны сложиться все вместе, и сейчас этого не сложилось и призывать людей к таким выходам, практически подставляя их под расправу, совершенно неверно, и верно поступили сотрудники Штаба Навального, что этого не делают.
Т. Троянская
―
Какие основания могут заставить сейчас людей выйти на улицу? Политического или экономического характера?
С. Шелин
―
Конечно, какое-то резкое ухудшение экономической ситуации тоже может подтолкнуть к выражению недовольства, но прогнозировать такое резкое ухудшение, на мой взгляд, нет оснований, идет какое-то восстановление экономики и российской, и мировой, уровень жизни, упавший в прошлом году из-за ковида, частично восстанавливается, поэтому на ближайшую перспективу предвидеть серьезные трудности в экономике я бы не стал, но а дальше, как Бог решит. Иногда люди бывают крайне раздражены какими-то непонравившимися им политическими деяниями власти, какими-то выборами, которые кажутся им недостоверными – возможны и такие варианты.
Т. Троянская
―
Какие-то выборы у нас скоро будут. Коронавирус идет на спад, третье волны, о котором многие говорили, уже не будет или пока расслабляться не стоит?
С. Шелин
―
Расслабляться не стоит, хотя, судя не сколько по нашем официальной статистике заражений, столько по статистике госпитализации, видно, что волна явно идет на спад полтора месяца. И не только в России, но и большинстве стран, где ведется достаточно достоверное наблюдение, идет снижение заражений и количества смертей, например, и в США, и в большинстве стран Европы, хотя в некоторых из них положение достаточно тяжелое. Да, и мировые замеры в целом показывают, что в мире сокращается количество ежедневных заражений, но это пока говорит лишь о том, что волна пошла на убыль, но сколько волн будет никто не знает точно, надо понимать, что даже то, что говорят лучшие вирусологи и эпидемиологи – это только предположение. Это новая неизученная до конца болезнь, и с моей точки зрения, пока не будет достаточно широкой вакцинации в стране, в мире серьезная угроза новой волны всегда будет.
Т. Троянская
―
Страны ЕС договорились о создании в ближайшем будущем цифровых сертификатов вакцинации от коронавируса, встречались главы ЕС, это такой паспорт, который позволит свободно передвигаться по ЕС и третьи страны тоже будут посещать Европу. Верное ли это решение, имеет ли шансы наш Спутник войти в этот союз?
С. Шелин
―
Я считаю, что это решение не только верное, но неизбежное. Многочисленные опровержения, что этого не будет никогда не воспринимал всерьез, это обычная нерешительность политиков что-то сказать, что может вызвать критику с разных сторон, потому что это решение в любом случае будет вызывать споры. Но по мере того, как будет расти количество вакцинированных, переболевших, число людей, заинтересованных в том, чтобы им облегчили жизнь, будет возрастать. Пусть хотя бы те люди, которые вакцинировались, переболели, у кого есть антитела, могли чувствовать себя свободными людьми, имеющими возможность пересечь границы. Мы уже и забыли те времена, когда границы были закрыты.
Т. Троянская
―
Мы уже забыли, когда они были открыты, если честно.
С. Шелин
―
Да, печальная тенденция, хочется вспомнить те приятные времена, когда они были открыты, можно было поехать хотя бы в Финляндию из Петербурга, а это невозможно, а это оказалось частью нормальной жизни. А про наши вакцину: всё зависит от наших властей, которые, с одной стороны, занимаются усиленной торговлей Вектора в различных средне и мало развитых странах, пробивают его как коммивояжёры вместе с главой нашего государства. Как будто его больше ничего и не интересует, касательно ковида, как только кому продать Вектор. Для того, чтобы открылись многие из тех стран, в которые наши граждане привыкли ездить, нужно договариваться о включении в систему сертификатов.
Т. Троянская
―
Давайте перейдем к выборам. Сегодня в «Ведомостях» опубликовали мнение политолога Евгения Минченко, который говорит, что правящие элиты сейчас живут в ожидании того, что страну будут раскачивать, и что это пропагандистский штамп в их восприятии, и они реально верят в то, что в этом году под выборы в Госдуму будут полномасштабная попытка раскачивания ситуации в стране, и для этого надо мобилизовать все инструменты, включая спецслужбы, и история с Навальным воспринимается как запуск цепочки этого давления. По его мнению, раньше власти исходили из того, что полномасштабные попытки раскачивания ситуации будут в 2024 году, то есть, на следующих президентских выборах, а сейчас складывается впечатление, что эти попытки будут в этом году. Что вы думаете по этому поводу?
С. Шелин
―
Я соглашусь с Минченко, он серьезный политтехнолог, хорошо осведомлённый, близкий к властям, надо понимать, что он провластный человек, он знает, что говорит, и это совпадает с наблюдениями, которые мы можем сделать сами. Наше начальство легко испугать, оно живет в параллельном мире, и оно постоянно ждет, что его начнут раскачивать. Под раскачиванием, видимо, понимается избрание в Госдуму, в которой 450 кресел, 50 оппозиционеров – прямо ужас.
Т. Троянская
―
Ужас, правда, малореальный.
С. Шелин
―
И мне сложно представить, но начальство боится этого, это то, что им в кошмарах является: 50 оппозиционных депутатов и, Боже упаси, если навальнистов, хотя уже кажется всё сделано, чтобы никакой навальнист даже на пушечный выстрел не смог подойти зарегистрироваться в качестве депутата…
Т. Троянская
―
Вдруг он шкурку единоросскую наденет на себя и подменит.
С. Шелин
―
Да-да, очень боятся «Умного голосования», на мой взгляд, сильно преувеличивая его эффективность, потому что это только политический инструмент, и ничего его чернить и на него молится. Иногда его получалось использовать в прошлых выборных кампаниях довольно успешно, во многих совершенно неудачно – ничего удивительного. Но те законопроекты, которые сейчас принимаются, нацелены на то, чтобы было невозможно провести его: всех начальников думских фракций отречься от «Умного голосования», любого кандидата, как минимум, объявят иноагентом, если он вызывает подозрения, что он участник «Умного голосования». Мне кажется, главным способом борьбы на этих выборах будет пресечение «Умного голосования», но, может быть, я ошибаюсь.
Т. Троянская
―
Не все оппозиционеры поддерживают «Умное голосование», Максим Резник призвал к «Умному голосования по-петербургски», то есть исключить ЛДПР, условную оппозиционную, и дальше голосовать. Как вам это?
С. Шелин
―
Поскольку я не фанатичный сторонник «Умного голосования», то я даже не могу давать советы его участникам, потому что я сам буду делать выбор конкретно: если среди выдвинутых кандидатов будут люди, которым я лично доверяю, имею такие основания, то я могу проголосовать, если мне даже организаторы «Умного голосования» не посоветуют за них голосовать. Тут надо видеть ту ситуацию, которую сейчас прогнозировать невозможно.
Т. Троянская
―
Вы все-таки не простой избиратель, вы можете знать, но не каждый человек знает, кто кому принадлежит, откуда идет… Человек иногда видит фамилию в первый раз, Резник и Вишневского, допустим, знают, но много же малоизвестных фамилий и только партия определяет выбор.
С. Шелин
―
По-моему, если непонятно, то лучше воздержаться.
Т. Троянская
―
Не проголосовал и выбрали единоросса.
С. Шелин
―
Взял и не пошел.
Т. Троянская
―
Многие не пошли, и мы имеем то, что имеем.
С. Шелин
―
Я не разделяю эту точку зрения. Мы имеем то, что имеем, не потому что кто-то не ходил. Вы упомянули Бориса Вишневского, который часто появляется у вас в студии, конечно же, я думаю, что его хорошо знают и многие за него охотно проголосуют, и я в том числе, но если какой-то Пупкин убедит, если он настоящий политический деятель, то дойдет до нас с вами, он как-то нас убедит, и мы за него проголосуем. А если он не убедит, и будет думать, что мы за него будем думать больше, чем он сам, то зачем он нам?
Т. Троянская
―
До выборов у нас еще много времени, и мы будем возвращаться к обсуждению этой истории. Но сейчас выбирают в Москве Феликса Дзержинского или Александра Невского, и сегодня Петербургский дневник» напомнил тем, что Железный Феликс есть и у нас, просто нашего никто не вспоминает, он стоит тихо и спокойно на Шпалерной, никто его никуда не девал. Может быть, памятники никому и не мешают?
С. Шелин
―
В настоящий момент, когда у нас нет такой большой идеологизации, петербуржцы равнодушны к тому, что он стоит в каком-то месте. Я заподозрю, что большинство даже не знают о существовании этого памятника, я, например, узнал случайно, просто гуляя, я увидел невзрачную фигуру в виде памятника. Тоже самое в Москве: почему вообще на Лубянке должен стоять памятник? Может быть, имеет смысл, поставить памятник жертвам, и это немного другое ведь. Почему там должен стоять памятник какой-то исторической фигуре, будь она древняя, и Ивана III, тоже номинировали кстати, или менее древняя, вековой давности. Мне кажется, подавляющее большинство москвичей глубоко равнодушны к тому, чтобы какой-то там памятник возник, и точно они не просили, а это какие-то активисты, по просьбе начали эту тему раскачивать. Я уже начал осваивать лексику нашего начальства, дурное влияние. Я думаю, что решили просто сделать псевдособытие, спор вокруг памятника, который никому не нужен.
Т. Троянская
―
Никакой серьезной подоплёки в этом не стоит рассматривать.
С. Шелин
―
Серьезная подоплёка, если они всё-таки поставят памятник Дзержинскому, это был бы идеологический жест, но я думаю, что скорее задумано устроить шумиху, напугать интеллигенцию, а потом поставить памятник Александру Невскому.
Т. Троянская
―
Спасибо!