Особое мнение СПб - Геннадий Гудков - Особое мнение - 2021-02-24
24.02.2021
А. Петровская
―
Добрый день! Я Александра Петровская, и сегодня «Особое мнение» политика и полковника ФСБ в запасе Геннадия Гудкова – здравствуйте! Владимир Путин подписал новый закон о кратном увеличении штрафов за неподчинение требованиям сотрудников силовых ведомств, в том числе на митингах, и за нарушения порядка финансирования публичных акций. По-моему, там в 2 раза увеличилась эта сумма: вместо 5 тыс. теперь 10-20 тыс. для физических лиц, и кратное увеличение там для юридических и должностных лиц. С чем это связано, можно не гадать, но штрафы работают?
Г. Гудков
―
К сожалению, да, но не так эффективно, как хотелось бы власти: власть изобрела новый способ – финансовая удавка. Они придумывают невероятные суммы штрафов, штрафуют всех, кого не попадя, суды выносят решения при любой погоде и в любой ситуации – мы это видели на Немцовом мосту. Стоит полицейский, подходит человек, хочет положить цветы, а ему говорят проходить и не задерживаться – это у них считается законным требованием, за невыполнение которого будут штрафовать. Я гражданин России, я стою здесь, я что-то нарушаю? Проходите и не задерживайтесь, здесь запрещено стоять. На основании какого закона? Сейчас узнаем у старшего. Набирают по рации старшего, спрашивают, задерживать ли – вы представляете, что они творят? Обычный человек стоит на мосту рядом с местом, где был расстрелян Борис Немцов – они облекают это в форму незаконного действия. Он молчит, подошел, но должен выполнять любое требование полиции, а полиция не может объяснить, на основании какого закона, постановления, нормативного акта там запрещено стоять и что-то делать. Поэтому власть и оскотинилась, извините за непарламентское выражение, но оно абсолютно соответствует характеру моральной нравственности действий власти, и придумывают различные финансовые удавки – вы же знаете, что сейчас, если не напечатать, что кто-то иностранный агент, дикий штраф, а если повторно, то в тюрьму. И подобное. Страна превращена в тотальную полицейскую хунту, где зачищается любое даже не протестное действие, а свобода мысли, с моей точки зрения.
А. Петровская
―
С другой стороны, если не будем углубляться во все тяготы нашей жизни, а только на штрафах, то вспомни лето 2019 года, когда выборы в Мосгордуму были, там штрафы, в том числе и к кандидатам, тоже применялись.
Г. Гудков
―
Это вы мне рассказываете, одному из кандидатов в Мосгордуму.
А. Петровская
―
Разве это как-то повлияло на исход дела? Вы все эти ужасы сейчас описывали, но люди все равно выходили на митинги?
Г. Гудков
―
Давайте не будем путать кислое с острым. Там 20 демократических депутатов идут на выборы, у них есть определенный ресурс, они публичные люди, они способны привлекать деньги, и когда им выписывают штрафы, это неприятно, меня, например, много раз штрафовали по путинскому закону, когда я выступил против мусоросжигающих заводов, меня обвинили в клевете, естественно, оштрафовали, хотя по заключению ученых, они смертельны опасны. Когда штрафуют публичных людей, это не так страшно, потому что они способны защититься, получить поддержку. Но представьте, что штрафуют обычных людей, студентов, пенсионеров, людей с небольшой зарплатой.
А. Петровская
―
Они не выйдут тогда?
Г. Гудков
―
Кто-то выйдет, кто-то нет после второго штрафа, потому что человек без денег останется. Знаете, как поступают со мной, например? Они арестовали деньги в пенсионном фонде, не с моего счета сняли пенсию, она поступает на счет. Если бы они счет заморозили и оттуда забрали пенсию, то еще можно понять, процедура законная, а они в пенсионном фонде арестовали часть пенсии, и она даже не поступила на мой счет – полный беспредел.
А. Петровская
―
Мало ли вы бы поторопились и сняли, пока они не заблокировали.
Г. Гудков
―
Во-первых, во всех странах есть нормативы, если у тебя есть единственный доход, то нельзя снимать больше какой-то суммы – а они вообще ничего не соблюдают. Я вчера разговаривал с группой людей, постоянно проживающей за рубежом, и они боятся, что их государство, если они будут протестовать против действий правительства и режима, что их лишат пенсии, они абсолютно всерьез об этом говорят, потому что они ожидают такой беспредел со стороны государства, что они даже боятся лишиться 15 тыс. пенсии, которую государство им выплачивает за 40-летний стаж работы на это государство – они этого патологически боятся.
А. Петровская
―
Если продолжать логику власти, то принимаются законы, выстраивается система вполне эффективная в логике этой власти. Навальный говорит в последнем слове, что главное не боятся, а выходят, что люди боятся финансово, административно… Это рабочая схема, и так надо действовать, если преследуешь те цели, которые преследует власть.
Г. Гудков
―
В Кремле считают, что СССР потеряли слабаки, которые не применили силы, жестокости, а сейчас они в качестве этой жестокости и жуткие штрафы используют. Они считают, что Россию никому не отдадут, что они будут драться с народом до последнего солдата, бойца ОМОНа, патрона. Почему народ боится? Сейчас власть держится на штыках ОМОНа, у них больше нет никакой поддержки, даже пропаганда уже не работает, она может работать на 20-25%, которые еще привыкли верить, что если на сарае что-то написано, то оно там и лежит. Уже пропаганда не работает, а они запугивают людей. Вы выходите, а вам дубинкой по голове, вас в автозак волокут по асфальту, вас сажают – вы мирно выходите, вы не нарушаете никаких конвенций, которые Россия подписала, Конституцию, которая вам право дает. С вами поступают по беспределу – это слово из блатного жаргона, из лагерей. Вы выходите, в вас стреляют, и вы храбро продолжаете идти, пока в вас стреляют. Сегодня просто применяется грубая сила, чтобы загнать народ в стойло, превратить его в быдло, и они это делают.
А. Петровская
―
Можно говорить, что сегодня очень устойчивая власть, режим, потому что он держится на острых штыках?
Г. Гудков
―
Нет, не бывает стабильных режимов, которые держатся на штыках, потому что есть какой-то предел. Подавили они уличный протест, как и в Белоруссии, но дубинкой не накормишь, ударами палкой проблемы с детьми, медициной, достатком, работу не обеспечишь, поэтому до определенного предела им удастся запугать. Какой сейчас протест на улице? Это протест наиболее образованный, умный, думающий, совестливый, это политический протест, против Путина, который уличен в коррупции, полуторамиллиардный дворец, который мы видели. Кто-то видел его раньше, но сейчас о нем знает 115 млн человек. Мы видим, что по большому счету у них ничего не осталось кроме силы, но эти проблемы силой не решаются. Политический протест стал шире, он в Хабаровске, Новосибирске, на Урале – он умный и мирный, его легко разогнать, расплющить. Но поднимется сейчас социальный протест. Я смотрю в сети, выступает женщина, мол, что вы, товарищ президент, охренели, почему у нас за неделю продукты подорожали на 20%, чем я буду семью кормить. Она еще вчера говорила, что Путин молодец и поднимает Россию с колен, а сегодня она говорит, мол, Путин, дай нам еды, а её не будет.
А. Петровская
―
Перед выборами-то можно раздать особо нуждающимся, кому по 10 тыс, кому ещё что-нибудь, цены на масло отрегулировать.
Г. Гудков
―
Цены невозможно отрегулировать, и эта система способна только воровать, а ничего другого она делать не способна. И если вы говорите о стабильности режима, о чем мы начали спорить, то она не измеряется полугодовым сроком. Он может какое-то время затормозить процесс и протест, но потом возникнет социальный протест. Когда возникнет революционная ситуация? При соединении политического и социального протеста. Обратите внимание, кого они боятся больше всего – они не либерально демократической общественности боятся, это политический протест, когда идут с белыми шариками, ленточками, лозунгами – они боятся социального протеста. Как они преследуют людей, кто начинает выступать с позиций социал-демократических, левоцентристских! Это самая преследуемая часть политического спектра: грабят, убивают, сажают. Мы с Глебом Фетисовым попытались сделать социал-демократическую партию, он на свободе после съезда пробыл ровно 1 месяц, а потом полтора года в тюрьме, его там сломали. Жесточайшим образом преследуется любая часть социал-демократического протеста, потому что они понимают, что это как раз политический протест, потому что при слиянии с политическим, что образует революционную ситуацию. Они этого боятся страшно.
А. Петровская
―
Будущее не очень светлое вырисовывается. Если с одной стороны только штыки, а с другой – только социальный протест, вытекающий не из осознания несправедливости, а из того, что есть нечего.
Г. Гудков
―
Будущее трагическое. Нет, я условно говорю, что есть нечего. Продукты, может, и будут в стране, но купить их будет невозможно. У вас доходы не позволят обеспечить нормальный уровень жизни.
А. Петровская
―
Так разрешение мирным не очень выглядит, как разрешать эту ситуацию?
Г. Гудков
―
У нас единственный мирный способ смены власти – это выборы. Во всех государствах, где идет безаварийное развитие страны – это честные выборы, когда власть меняется народным волеизъявлением. Другого-то способа не придумали. Власть практически не передаётся по наследству нигде, да и у Путина дочери, я думаю, не собираются стать королевами России, да и ему, наверное, не позволят это сделать. Какой способ? Раз власть не меняется на выборах, то они свергается. Можно и мирно свергнется, как в феврале вышли люди и говорят царю с трона сваливать, потому что мы пришли к тебе, так не доводи дело до греха – он подумал и ушел. Может быть и такая революция, а может быть и не мирная совсем, потому что очевидно, что путем выборов в России власть меняться уже не будет. Да, локальные успехи на выборах важны, важно участие в выборах, чтобы критиковать власть, формировать сторонников, добиваться каких-то успехов, легально проводить массовые мероприятия – это важно, об этом мы будем говорить, когда будут приближаться выборы в Госдуму. Но сейчас мы должны четко понимать, что путинизм, Путин, его петербургская в значительной степени преступная группировка ведет страну к потрясениям, к масштабному гражданскому конфликту, может быть, к гражданской войне, может быть, вплоть до территориального распада России, потому что мы видели, что произошло с СССР, который столкнулся с неразрешимыми противоречиями в самой политической системе. Политическая система похоронила СССР, как единое государство – тоже самое с путинизмом. Он сейчас стабилизуется, на штыках продержится, а потом количеств проблем, обвалов, противоречий будет нарастать, как снежный ком, и в конечном итоге этот режим рухнет. Чем больше будет держаться Путин, тем трагичнее и кровавее будет его конец. Если Путин сообразит и уйдет, мол, он передумал и здоровье уже не то, и пожить он хочет нормально – это будет последним шансом избежать драматического или трагического финала.
А. Петровская
―
Вот выходит Явлинский и говорит: подождите, вы бросаете людей в жернова системы, они становятся жертвами перехода, падения режима и смены власти, мы же можем еще что-то поменять, давайте приходите на выборы и голосуйте. Вы не разделяете оптимизма Явлинского в отношении таких способов перемен?
Г. Гудков
―
Я же сказал, что в выборах участвовать надо, но для чего? Мы должны быть реалистами, и должны ставить правильные задачи, мы должны использовать выборы для достижения локальных и частных успехов. Если у нас в Госдуме появится фракция из 12 человек демократических депутатов, даже если будет 5 независимых кандидатов с твердой позицией, неподкупные и неустрашимые, то великолепный результат. Если мы где-то добиваемся результата на региональных выборах, и там появляются люди, которые становятся занозами действующему режиму – великолепно. Если на муниципальном уровне какие-то проблемы решать… Но мы должны с вами понимать, как реалисты, что полностью сменить власть, поменять ее руководство невозможно путем выборов уже невозможно, поэтому призыв на выборы должен быть просто правильно истолкован: если нам удастся зарегистрировать 20 демократических депутатов на выборах в Госдуму, то я первый Явлинского призову, и других, и сам скажу, что мы голосуем только на этих 20 округах, за этих кандидатов, берем открепительный, приезжаем в округа и поддерживаем своих кандидатов, чтобы они попытались попасть в Госдуму, и были бы там нашими политическими представителями. Это все равно будет локальный успех, это может быть платформой для будущих преобразований и перемен в России. Но сменить власть путем выборов, давайте будем откровенны, невозможно: мы голосуем на пеньках, багажниках, онлайн голосование в некоторых регионах в течение нескольких часов было полностью бесконтрольным, ЦИК, криминальная организация, в которой каждый по сути заслуживает тюремный срок, занимается не регулированием выборов, их организацией, а организацией фальсификаций любых выборов в РФ, и они, как мы видим, с этой задачей прекрасно справляются.
А. Петровская
―
ЕС планирует ввести санкции, правда, они будут не в отношении бизнеса, как думали сторонники и соратники Навального, а будут в отношении тех, кто непосредственно имеет отношение к отравлению и к приговору Навальному. И тут мнения разделились: с одной стороны, говорят, что это очень хорошо, особенно персональный санкции, потому что они не бьют по экономике страны, и с другой стороны – всё это бессмысленно, и это нерабочая история, при которой непонятно, какая цель у ЕС и чего они хотят, и непонятно, как отвечать и реагировать на действия российской стороны. Вы какую из этих баррикад забираете себе?
Г. Гудков
―
Я стою на своей стороне, у меня своя баррикада. С голубого ручейка начинается река – любая крупная река начинается с маленького родничка, источника. Если эти персональные санкции, которые применит ЕС, начало большой реки, то это хорошо и правильно, если за этим ничего не последует, это будет жалкий, дохлый ручеёк, который ни к чему не приведет, то это будет очень плохо. Я много раз говорил, в мире уже давно нет идейных противостояний систем (социализма, капитализма, коммунизма и т.д.), в мире есть одно глобальное противостояние, которое забирает массу ресурсов – это противостояние между демократией и условной диктатурой, авторитарным режимом. На это противостояние развивающийся цивилизованный мир тратит гигантские ресурсы. В то же время, если бы сообразили бы чуть глубже и копнули бы, то все сегодняшние системы диктатур, включая путинскую, Лукашенко, Иран, не про идею, а про бабки, про деньги, незаконное обогащение, про коррупцию, которая является государственной доктриной. У России государственная политика – коррупционное обогащение, и ничего другого они не придумали. Поэтому если бы Запад понимал, что сутью авторитарных режимов является обогащение и размещение этих богатств за рубежом… Если у Запада все инструменты, чтобы поменять путинизм, то для этого просто надо легально прижать к ногтю, с использованием правовых механизмов, полторы тысячи семей путинской опоры, которые на Западе шикуют и жируют. Персональные санкции, и расследования – и все эти люди придут к Путину, и скажут, что все, разворачиваем оглобли, так дальше идти нельзя, потому что смысл их жизни в обогащении и выводе капиталов на запад вместе со своими домочадцами, родными и близкими, поэтому Запад имеет 100%-ые механизмы задавить любую авторитарную диктатуру, власть с помощью стандартных мер, и не надо содержать НАТО, тратить деньги на дипломатию, политические сдерживания авторитарных режимов и диктатур. Можно эффективней, дешевле, быстрее добиться перемен, я так мягко скажу.
А. Петровская
―
Очень интересно, почему Запад так не делает, раз у него все инструменты?
Г. Гудков
―
Слышали речь Путина на Давосе? Видимо, он хотел рассказать, как развалил экономику богатейшей страны, но потом передумал, но потом сказал, что если вы будете давить на станции, то у нас огромный ядерный арсенал, вы смеетесь над нашим оружием, а оно очень грозное, и мы, не дай Бог, озвереем от этих санкций, и вас в радиоактивный пепел превратим – условно, это была угроза. У потом пришёл Лавров и продолжил речь Путина, сказав, что мы вообще с вами готовы разорвать отношения, что мы можем сделать такое, что вам мало не покажется – об этом же его речь. Поэтому Запад боится, потому что, если сумасшедшее руководство России вдруг пойдет на какие-то шаги, а риски были с СССР на грани ядерного конфликта, а вы представьте, взорвется одна ядерная бомба где-то в центре Европы. Это страшно, это недопустимо.
А. Петровская
―
Все же понимают, что это недопустимые методы.
Г. Гудков
―
Кто все? Не надо вводить в заблуждение наших слушателей. Что сказал Путин? Они всех сдохнут, а мы попадем в Рай. Это говорит президент страны, которая обладает первым ядерным потенциалом в мире, которая может половину планеты обратить в радиоактивный пепел. Это президент страны, который держит руку на красной кнопке. А вы говорите, что никто…. Это мы не всерьез воспринимает, мол, не может этого быть, хотя потом оказывается, что может. Неужели? Да, вот ужели. Он держит руку на красной кнопке и говорит, мол, давайте, ребята, ещё санкции, я уже наполовину ее нажал. Они этого боятся, поэтому они осторожны, они отстаивают, в первую очередь, свои национальные интересы, а потом уже о нас думают. Но они не понимают, насколько для них важно реальное сдерживание диктатур и авторитарных режимов, которые угрожают всей цивилизации. Завтра будет искусственный интеллект, российские военные ученые его изобретут, и он кроме того, как воевать и уничтожать, ничего не умеет – что мы будем делать, он уничтожит всю цивилизацию? Или откроют новые виды энергии. Которая будет многократно разрушительнее, чем ядерная. Мы же видим, что появился «Новичок», и российское руководство его использует, мы же видим, как они используют ноу-хау в химическом оружии массового поражения, применяют его. Нет?
А. Петровская
―
Выходит, что это замкнутый круг. Вы сами говорите, что есть инструменты, но воспользоваться ими нельзя, потому что есть сдерживания в виде красной кнопки.
Г. Гудков
―
Можно, тут нужно играть на грани, на балансе, они должны применять более широко, создавать общественные мнения, настраивать информирование, чтобы люди понимали, что некуда деваться, что ребята обнаглели, что у них лучшие виллы, яхты, дома, миллиарды долларов 0 откуда? Если Байден там с 29 лет высшие должности в политике занимал в Америке и его капитал составляет ровно сумму того дохода, который за один год получает наша уважаемая гимнастка Алина Кабаева.
А. Петровская
―
Выходит, что в разном весе находятся Европа и Россия, Европа пытается действовать в рамках правового поля, вводит экономические санкции, согласовывает их, а с этой стороны все иначе выглядит.
Г. Гудков
―
Мы не спортсмены. Вы жили в каком-то дворе, где была шпона? Вам повезло, а Путин жил, и он хорошо это знает. Шпана и бандиты живут по своим правилам, есть же выражение такое во всей системе правоохранительной, что бандиты имеют право на первый выстрел. Он имеет право на первый выстрел, он имеет право побить, что-то сделать, но вы не имеете право с ним действовать неправовыми методами – вот разница. И российское руководство, простите за непарламентское выражение, ведет себя как мировая шпона, а Запад не может перейти с ней на этот тон, он не может действовать такими же методами, он не может говорить, что всех россиян превратит в радиоактивный пепел, что мы сдохнем, а они попадут в Рай. Причем погибнут те, кто погибнет в пламени ядерной войны, а остальные выживут, потому что у нас лучшие системы противоракетной обороны, мобилизационной и прочее. Они этого не говорят, но один Путин сказал, а Киселев добавил, что только Россия может обратить Америку в радиоактивный пепел. Вы слышали подобные заявления хоть одного президента западной цивилизованной страны?
А. Петровская
―
Мы меньше их слышим, это только Трампа мы слышали достаточно много.
Г. Гудков
―
Даже Трамп себе ничего не позволял такого.
А. Петровская
―
Я бы хотела вас спросить про перерождение хорошо вам знакомой «Справедливой России», теперь она взаправдашняя. Эти легальные, политтехнологические инструменты, которые сейчас используются, могут добавить голосов «Справедливой России»?
Г. Гудков
―
Это называется манипуляция мнений меньшинства, которое зазомбировано до костного мозга пропагандой. Если мы говорим про «Справедливую Россию», то это не партия, это тусовка при Кремле, при «Единой России». И это не объединение, к ним просто пристраиваю людей, которых надо как-то отблагодарить, того же Прилепина, что он теперь верно служит власти, режиму. Его надо было как-то пристроить – его слили с Мироновым. Сколько ни было бы сапог, все равно не пара. Поэтому с точки зрения ватного меньшинства, а оно уже меньшинство, это надо понимать, но у них, тем не менее они все ещё база поддержки Путина, они могут это проглотить, что Захар Прилепин пришел к Миронову, мы по-новому заживем на 22 году политической жизни. Понятно, что это просто манипулирование мнениями, пристраивание людей куда-то, пусть Захар Прилепин за все хорошее, что он сделал для режима, станет депутатом, но все равно они там все под контролем, по списку голосуют. А вы слышали о каких-то проблемах, которые «Справедливая Россия» доставляла бы власти в последние 5 лет находясь в думе? Только по шерстке гладила власть и тут же выполняла любые хотелки Кремля. Они думают, что путем таких манипуляций они сделают режим прочнее, но это иллюзия, потому что если мы проводим опросы, то все пишут, что будут голосовать за иную.
А. Петровская
―
Мы должны закончить. Спасибо!