Илья Новиков - Особое мнение - 2021-01-27
Е.Бунтман
―
Добрый вечер, в студии Евгений Бунтман, и сейчас у нас в «Особом мнении», напротив меня адвокат Илья Новиков, здравствуйте.
И.Новиков
―
Здравствуйте. До эфира мы обсуждали, что я ровно год не был в этой студии – все по Zoom и по Zoom.
Е.Бунтман
―
Поздравляю, но не знаю, есть ли с чем поздравлять, потому что много правовых, уголовных и процессуальных дел только за последние несколько часов - идут обыски у соратников Навального и могут быть связаны с делом о нарушении санитарно-эпидемиологических норм. Как могут быть обыски из-за санитарно-эпидемиологических норм?
И.Новиков
―
Как видите, легко могут быть.
Е.Бунтман
―
Есть этому реальное объяснение?
И.Новиков
―
Это какой-то растянутый сериал. Мы говорим раз в месяц, но все об одном и том же. Это смотрится дико, это и есть дико, и люди, которые - даже не столько полиция, к полиции нет вопросов уже очень давно, но люди, которые это комментируют и пытаются нам продать за чистую монету как то, что действительно собрали митинг и в результате кто-то заразился. Диалог с этими людьми требует от нас забыть, что в Москве метро открыто, что в Москве с сегодняшнего дня караоке все работают до утра – вчера еще можно было до 23, 00.
Е.Бунтман
―
А сейчас бары, рестораны, стриптизы – пожалуйста.
И.Новиков
―
Это на самом деле не про то, можно или нельзя делать обыски по поводу нарушения эпидемиологической обстановки, а по поводу того, нужно или не нужно входить в диалог с людьми, которые нас пытаются убедить в том, что эти обыски не потому что это Навальный, а потому что там обстановка такая острая.Давайте не будем вестись на все это. Обыски проходят у Навального и у людей, которые с ним связаны, которые ему помогают, которые вместе с ним работают, у его семьи – потому что это Навальный. Не было бы сейчас ковид, была бы еще какая-нибудь ерунда.
Там уже появились всякие новые попытки. Хотя у них есть куча старых составов, экстремистских и всяких про организацию митингов, но они пытаются придумывать новые жанры.
Е.Бунтман
―
А зачем новую глупость придумывать, если есть старые?
И.Новиков
―
Вот движение транспорта перекрыли. Я был на этой площади, на этом митинге и помню, кто это движение перекрывал - его перекрывали не люди, а всякого разного рода силовики и их маленькие помощники Санты из коммунальных служб и Гортранса. И сейчас мы с вами будем обсуждать серьёзно, как это так, остановка это или не обстановка – ну, давайте не будем.
Е.Бунтман
―
Но адвокатам придется с этим работать.
И.Новиков
―
Адвокат работает теми инструментами, которые у него есть. У него есть закон, который часто написан криво, иногда не очень криво, иногда это еще какой-нибудь старый, вполне человеческий состав, который пытаются натянуть по новому – типа хулиганства. Хулиганство еще с советских времен такая резиновая штука, когда никто не знает, что это такое. Сотни диссертаций написаны про то, что такое хулиганство - внятного ответа, что это такое, нет.Адвокат работает с тем, что у него есть в деле. Если он видит, что ленивый опер поленился что-то сделать, он говорит, когда доходит до суда - ваша честь, здесь запятая не поставлена, - вы будете судить адвоката за то, что запятая не поставлена?
Е.Бунтман
―
У адвоката работа такая.
И.Новиков
―
Если бы могли в каждом таком случае, имели право на суд присяжных и адвокат мог присяжным сказать: послушайте, что происходит – эти люди, по сути, вам в глаза врут и говорят, что человек, которого вам предлагается осудить, его преследуют за то, что он нарушил санитарную обстановку, а на самом деле вы все прекрасно понимаете.Поскольку такого нет, поскольку присяжные у нас до сих пор остаются заповедником гоблинов, по сути, они рассматривают только дела об убийствах, неважно, что человека могут посадить на те же 20 лет, только он никого не убил, но ему присяжные не положены. Приходится работать адвокату теми инструментами, которые закон и жизнь ему оставляет.
Вот работаем. Часто скрашивают, сколько дел выигрываешь, но дело не в этом, а в том, насколько ты человеку помог - дело по всем прикидкам экспертов диванных могло быть на 10 лет, а он вышел через 4 года. Потому что закон такой мягкий? Нет, потому что адвокат хорошо сработал.
Е.Бунтман
―
Мне кажется, это не очень применимо в России – вопрос, сколько вы дел выиграли.
И.Новиков
―
По разному. Присяжные дают очень хороший выхлоп.
Е.Бунтман
―
Но это редкий случай.
И.Новиков
―
Но имеет тенденцию расти, есть перспективы, что их будет больше. Просто хочу объяснить аудитории, почему адвокатам приходится выезжать на запятых. В том числе потому, что вам, гражданам не дают возможности судить то, что вам по-хорошему должны были бы давать судить. Это одна из точек приложения усилий.
Е.Бунтман
―
Вернёмся к санитарным нормам. Очевидно, что это предлог, но речь идет об изъятии каких-то носителей, н которых были какие-то призывы?
И.Новиков
―
Обыск в России сейчас это такой праздник непослушания. В том смысле, что в теории в законе заложено, что при обыске изымаются предметы, могущие иметь отношение к делу, а на практике изымается вообще все, что следователь хочет. Как минимум, любая электроника и любые носители, включая старые, столетней давности диски, на которых записан эпизод «Санта-Барбары», который завалился у вас за шкафом. Его изымут, потому что он носитель,
Е.Бунтман
―
А они должны пояснять?
И.Новиков: Если ты пришел на митинг, будь готов к тому, что все будет по-взрослому
И.Новиков
―
Нет. Как в фильме «Опасные гастроли» с Высоцким, где приходит чиновник и на все возмущенные реплики, что вы делаете и имеете ли право, - можете жаловаться. И вы тоже можете жаловаться.
Если у вас изымают какое-нибудь устройство, на котором играет ваш ребенок на том основании, что там тоже есть какая-то штучка, на которую можно что-то записать, а потом вам его не отдают – вы можете жаловаться. Кто будет рассматривать? – суд. А как будет рассматривать? - вот так.
Е.Бунтман
―
«Обращайтесь в суд», как говорят Песков и Путин.
И.Новиков
―
Да, обращайтесь в суд «Если у вас есть принципы, у меня есть другие принципы». У нас есть Басманный суд, а еще Лефортовский. Вам какой больше нравится?
Е.Бунтман
―
Подведем итоги субботнего протеста. Какая складывается картина, что касается репрессий в отношении участников процесса?
И.Новиков
―
Первое отрадное впечатление то, что там не пытались дарить цветы полиции, - это не к тому, что белорусы верили, а мы не верим. Это к тому, что, по крайней мере, нет этих иллюзий. И толпа, которую я видел, была разная. Как-то очень заметно, что там, где подальше от полицейских, где люди в окружении своих единомышленников, там больше веселья и непринужденности, всякие игры в снежки.А там, где полиция рядом стоит в каре и со своими шпалерами, там толпа довольно злая. И это не к тому, что я радуюсь, что сейчас полицейских будут бить, - там были единичные случаи, но обстановка такая, что нужно серьезное отношение, не такое, что мы пришли на пикник.
Если ты приходишь и понимаешь, что все серьезно, что людей убивают, травят – мы сегодня услышали очередную историю, - когда была только новость с тем, что умер Исаев, если бы мне раньше сказали, что это было политическое убийство, я бы на этого человека посмотрел как на конспиролога-любителя. А сейчас выясняется, что нет. И все серьезно. И не нужно шутить и бумажные стаканчики бросать, если ты пришел, будь готов к тому, что все будет по-взрослому.
Е.Бунтман
―
Вы в первый раз такое в Москве видели?
И.Новиков
―
Нет, ко второй части Марлезонского балета на Болотной площади, когда толпа только начинала идти по Якиманке, там все было весело. Когда толпа уперлась в полицию, и там запахло слезоточивым газом, там было более зло по настроению. Там и полицейских били по-настоящему, не так, что схватили за воротник и причинили моральные страдания.
Е.Бунтман
―
Перед акцией власти говорили, что будет много школьников, чуть ли не детсадовского возраста.
И.Новиков
―
Про детсадовцев сочинили люди, которые хотят, чтобы мы ужаснулись – это явная придумка. А школьники – да, они уже взрослые люди. По нынешним меркам в 15 лет человек прекрасно понимает, что вокруг него происходит.
Е.Бунтман
―
Школьников было много?
И.Новиков
―
Мне так не показалось. Были ребята молодые, но не будешь же паспорт у них проверять.
Е.Бунтман
―
Последствия всего этого. Много уголовных статей и самые разные.
И.Новиков
―
Ничего еще не закончилось. У нас уже заявлен митинг 31 числа*, Волков его заявил, и это все будет как эпизод одного сезона. Это не то, что мы подведем черту под 23 числом. Во-первых, напомню, что по московским протестам как минимум с 17-го года они это делают регулярно, что есть люди, которых задержали на площади - там кого-то отвезли, кого-то оставили, на кого-то протокол составили, кого-то на 15 суток. А есть люди, до которых начинают добираться постфактум, по видеозаписи. И длиться это может неограниченное количество времени, через год может оказаться, что задержали Иванова за то, что он 23 января 2021 года, по мнению следствия, ударил полицейского.Поэтому не нужно подводить итоги. Эта история длящаяся, она будет развиваться. Мы как-то с нашей стороны будем пытаться на них давить, они будут на нас давить – ничего не кончилось.
Е.Бунтман
―
Понимаю, что нельзя сейчас подводить итоги.
И.Новиков
―
Прямо сейчас, в эти минуты, идут обыски.
Е.Бунтман
―
Обыски у соратников, у товарищей Навального. Что касается тех, кто бросал снежки - пока нет ни одного уголовного дела по снежкам?
И.Новиков: Люди не ожидают от Путина ничего хорошего и готовы верить плохому
И.Новиков
―
И что, мы будем радоваться по этому поводу? А должны быть уголовные дела по этому поводу, что бросают снежок в полицейского?
Е.Бунтман
―
Мне кажется, что нет. А полицейским, наверное, по-другому.
И.Новиков
―
Не хочу говорить о том, что им кажется. У меня была забавная встреча ровно 23 числа – я наткнулся на очень грустного Дмитрия Пескова, который садился в машину в Барвиха Luxury Village – судя по всему, он там встречался с кем-то. Был невеселый, озабоченный.С одной стороны моя первая человеческая эмоция – что ты сюда вообще приехал? Ты должен забиться под плинтус и умирать со стыда, потому что ты нам только что объяснял, что твой шеф не имеет никакого дворца и бедный, как церковная мышь. Но с другой стороны, может и хорошо, что они все невеселые? Им тоже надо понимать, что лафа кончается, и все только будет хуже и хуже – и денег будет меньше. Сейчас пришел дедушка Байден и непонятно, что дедушка будет делать.
В общем, мое главное впечатление из всех событий последний недели, что все как-то становится более серьезным и больше людей понимают, что да, что-то будет. Не все готовы в этом участвовать - много народа сейчас говорит: «я не сторонник Навального, но…» Это смешно звучит, потому что перед кем ты оправдываешься? Но по после этого «но» что-то следует: это перебор, дворец ужасная безвкусица, плохо, что полиция бьет старушек – все, что угодно.
Е.Бунтман
―
Перелом в связи с отравлением, наверное, произошёл?
И.Новиков
―
Не знаю, в связи с чем он произошел. Все копилось, копилось и понятно было - мне было понятно, я не бог весь какой пророк, - что по мере того, как у людей будет все меньше оставаться денег, все больше будет вещей, которые их раньше не раздражали до такой степени, а сейчас раздражают.Если бы в 2013 году оказалось как гром среди ясного неба, что у Путина дворец как у цыганского наркобарона, только еще больше и богаче. Вызвало бы это такую реакцию? Может быть, нет. Если бы в 2010 г., когда еще был жив Немцов, оказалось, что какие-то непонятные и мутные люди из ФСБ травят, оказывается, людей по все стране, очень многие бы сказали, что шут знает, кто они такие – может быть им Путин приказал, а может быть это самодеятельность – давайте подождем, узнаем, что будет.
Е.Бунтман
―
А сейчас таких вопросов нет?
И.Новиков
―
Сейчас меньше. Сейчас много людей готовых принять как данность, что все эти убийства проходили не в порядке самодеятельности. Уже понятно, что это убийства.
Е.Бунтман
―
Получается, что сейчас приняли на веру?
И.Новиков
―
Приняли на веру, да. Потому что когда вам про вашего соседа говорят, что он оказывается кгбэшный убийца, а вы от него видели только хорошее – он вежливый, машину правильно паркует, соседям помогает. Вы говорите – как же так, это же сосед, я не верю. А когда вы этого соседа наблюдали последние 20 лет и он постоянно размахивает своим табельным стволом, говорит, что я вас всех порешаю, у меня есть связи – вы про этого соседа начинаете верить, - может быть что он не всегда убийца, но какой-нибудь коррупционер, взяточник, какой-нибудь садист.И вот эта цепочка уже выстроилась – люди не ожидают от Путина ничего хорошего и готовы верить плохому, что про него говорят. И он, кстати, как такой незадачливый преферансист, скорее всего, огребет и то, что не его – когда будет окончательный разбор, на него повесят и тех собак, про которые он никогда не знал.
Е.Бунтман
―
Дворцы остальных олигархов?
И.Новиков
―
Просто потому что ты вовремя не взял свое, значит, получишь и чужое. Все это обязательно будет.
Е.Бунтман
―
Почему не могли придумать более вразумительного объяснения с тем же самым дворцом, отравлением?
И.Новиков
―
А кому там придумывать? Кто там хитрый стратег?
Е.Бунтман
―
Ну, наверняка кто-то есть.
И.Новиков
―
Пока видно, что нет. Пока видно, что стратеги там сидят где-то под лавкой и пытаются сделать так, чтобы про них лишний раз не вспомнили, что они стратегически не предвидели, что будет такая накладка. Либо что они все такого рода стратеги, что можно сказать, что дворец не мой и успокоиться.
Е.Бунтман
―
Знаем чей, но чей, не скажем.
И.Новиков
―
Видно, что люди с той стороны ведут себя очень глупо и очень недальновидно. Может, они считают, что пронесёт, как проносило раньше, может, они считают, что - ну, я не знаю, не хочу фантазировать, что происходит у них в головах. Но то, что они ведут себя так, что раздражение, которое надо было бы купировать, они его только разогревают, - мы все это наблюдаем. Не приходится спорить, так это или не так, это действительно так.
Е.Бунтман
―
Пытаюсь увидеть логику.
И.Новиков
―
Зачем искать эту логику? Когда мы смотрим какой-нибудь художественный фильм или сериал, нам иногда хочется искать логику: ну, что же они так сняли, в жизни так не бывает. Жизнь не требует от нас такого подхода. Мы видим, что происходит, и неважно, было это логично или не было – оно произошло и продолжает происходить. И давайте не будем отвлекаться от того, что важно и что на самом деле происходит.Потому что неважно, что могло бы происходить, важно, что происходит. Дворец есть, Навального убить попытались, Исаева убили, Немцова убили. Это логично или не логично, какая разница?
Е.Бунтман
―
Вы верите в то, что это государственная программа – убивать оппонентов?
И.Новиков
―
Да, я в это верю. И более того, мне кажется странными люди, которые сейчас, имея все это перед глазами, не верят или отговаривают себя, говорят, что - нет, нам это снится, такого не бывает. Ну, слушайте – бывает. Бывает, потому что было.
Е.Бунтман
―
У меня все время возникает вопрос – зачем? Я могу цинично понять, зачем нужно убивать Навального, но зачем убивать всех остальных, всех подряд, как мы сейчас видим из новых расследований – просто всех, кто как-то чуть-чуть не нравится?
И.Новиков
―
Потому что они это могут. Очень примитивный человек, у которого бесконтрольная власть и который считает…
Е.Бунтман
―
Такой эскадрон смерти?
И.Новиков: Если вы не любите Путина и приходите на акции, то вы должны понимать, что у вас нет никаких гарантий
И.Новиков
―
Ну, «эскадрон смерти» это что-то из латиноамериканской версии, где открыто, ездят по улице и смысл в том, чтобы открыто терроризировать, чтобы ты боялся глаза поднять, когда едет черная машина – ты знаешь, что там сидит тонтон-макут или важный чиновник, который может тебе тонтон-макута послать.
Е.Бунтман
―
Но это тоже не супер-закрыто – судя по тому, что мы видим.
И.Новиков
―
Они явно считали, что это такой инструмент – наверное, все так делают, наверное, раз Кеннеди убили масоны и второго Кеннеди тоже убили масоны, и третьего Кеннеди убили масоны – значит. Все так делают.Но опять же – я сейчас пытаюсь залезть к ним в голову, а я пытаюсь от этой привычки отучиться и знакомых своих отучать - потому что она бесполезна, она ничего не дает. Потому что мы придумываем свое объяснение тому, почему человек так себя ведет. Нам это ничего не прибавляет и не убавляет, но мы видим, что это происходит. Видим, насколько эти люди примитивные, насколько у них дурной вкус, насколько у них короткий горизонт, насколько им кажется, что - да ладно, пронесет.
Вот Приходько только что умер, который как политик и чиновник не очень прославился, а как человек, который поехал кататься на яхте олигарха с сомнительными девицами, как раз прославился. Сейчас он умер, и мы можем подводить черту под его жизнью - про что его жизнь была? Про то, чтобы сделать Россию лучше, чтобы людям жилось лучше? Похоже, что нет.
Е.Бунтман
―
То есть, главный совет, что не надо искать смысла там, где его, скорее всего, нет?
И.Новиков
―
Додумывать не нужно. Если вы не писатель, который сочиняет очередную книжку.
Е.Бунтман
―
У вас есть какие-то советы, в том числе, обращенные к участникам следующей акции? Мы не можем говорить. Где и когда она конкретно произойдет.
И.Новиков
―
Почему? Вы боитесь оказаться призывающими?
Е.Бунтман
―
По закону не можем. Советы какие-то?
И.Новиков
―
Ничего не бояться.
Е.Бунтман
―
А как не загреметь в тюрьму?
И.Новиков
―
Нет таких советов. Надо понимать простую вещь, что даже если вы любите Путина или не любите его, но молча, это вам никаких гарантий не дает. Но это повышает ваши шансы, что вами не займутся, поскольку у полиции не до всех доходят руки, но строгих гарантий нет. Потому что окажется, что вы сдали кому-нибудь квартиру и пойдете соучастником, потому что ФСБ будет удобнее, чтобы в террористической группе было 10 человек, а не 5. Поэтому берем хозяина квартиры, жену хозяина, собачку и из всех них формируем преступную группу.Но если вы не любите Путина вслух, если вы приходите на эти акции, то вы должны понимать, что у вас нет никаких гарантий. Если вы туда приходите, то не потому, что вы знаете какой-то тайный рецепт, как себя вести, чтобы проскочить по тонкой линии между законом и не законом. Нет. Вы туда приходите и вы нарушитель, вы, может быть, преступник уже в силу этого. И вы знаете, зачем вы это делаете, вам это почему-то нужно, раз вы туда пришли. Бояться не надо.
Е.Бунтман
―
С другой стороны, можно не приходить, а быть похожим на другого участника акции, как мы знаем.
И.Новиков
―
Это тоже дело, о котором я много раз рассказывал - Дмитрий Бученков был, который просидел 15 месяцев в СИЗО, потому что был похож на одного из людей на Болотной площади. Да, это типичный пример.Не нужно стесняться ненавидеть, не нужно стесняться презирать. Есть какое-то представление, особенно у интеллигентной части публики, что это очень плохие и стыдные эмоции, что так не нужно, нужно любить ближнего, нужно всех понимать.
Е.Бунтман
―
И дарить полицейским цветы.
И.Новиков
―
По-моему, нет. По-моему, ничего стыдного в этом нет.
Е.Бунтман
―
Илья Новиков, адвокат у нас в эфире. Мы вернемся через несколько минут, и продолжим говорить. Вот сейчас пишут, что пропал активист Константин Котов, известный нам.НОВОСТИ
Е.Бунтман
―
Это программа «Особое мнение». В студии адвокат Илья Новиков. Продолжим про всевозможные протесты и уголовные дела. Во-первых, завтра – апелляция Навального. Почему так быстро? Некоторые видят какой-то в этом знак.
И.Новиков
―
Давайте не искать знаки, не пытаться читать по этой глади. Но я сказал, что это нормально и понял, что это уже не нормально. В этой истории ненормально вообще все. Ненормально, что ФСИН вышел с розыском, когда они прекрасно знали, где он находился. Ненормально, что его задержали по прилете и написали бумагу, что сотрудники ФСИН установили местонахождение Навального, когда он сам прилетел и сам анонсировал это все.Ненормально, что сделали выездное заседание под портретом Ягоды. Вообще все ненормально, ненормально, как написали решение. У нас в адвокатских пабликах сейчас как раз было бурление всю последнюю неделю - есть ли там хоть что-то, что можно защитить в этом решении?
И.Новиков: Не думаю, что ТикТок настолько заинтересован в том, чтобы иметь офис в России, что он пойдет на цензуру
Е.Бунтман
―
Есть?
И.Новиков
―
Некоторые коллеги считают, что да. Я так не считаю. И когда вообще все кривое изначально, если оно кривое и достаточно большое, то там по флуктуации может оказаться, что там есть какой-нибудь маленький прямой отрезочек, но это не значит, что за этот отрезочек надо цепляться и говорить, что видите, здесь есть что-то прямое. Нет, это так не работает.То, что назначили апелляцию на достаточно короткий срок – а когда им было ее проводить? На следующей неделе уже запланировано заседание по существу, представление об изменении условного осуждения реальным. Можно было, конечно, провести эту апелляцию после того заседания и сказать, что так получилось.
Е.Бунтман
―
Я помню такой случай.
И.Новиков
―
Ну, решили, что это глупо как-то. Но опять же – это еще одна попытка залезть им в голову, когда это совершенно не нужно. У нас есть то, что они написали на бумаге и нам этого должно быть достаточно, чтобы говорить об этих людях. А придумывать за них оправдания, почему на самом деле они не просто брали под козырек, арестовывая Навального, потому что им сказали арестовать, а якобы действовали на основании какого-то закона - это не наша задача. Пусть они сами придумывают, когда мы с ними будем уже формально разбираться в правовой плоскости.
Е.Бунтман
―
Есть еще два направления борьбы, которую ведут власти. Одна это борьба с соцсетями – будут штрафовать Твиттер, Фейсбук, ТикТок, - все мыслимые и немыслимые соцсети. В этом есть какой-то смысл?
И.Новиков
―
Не знаю. Я вообще не очень понимаю, как они могут ТикТок оштрафовать. Не знаю, есть ли офис ТикТока в России.
Е.Бунтман
―
Есть, даже вызвали человека к Пискареву в Госдуму.
И.Новиков
―
Я помню, что когда они пытались оштрафовать Твиттер, из этого не вышло более или менее ничего. Ну, может быть сейчас они… Вот американцы любят статистику в сравнении штатов. Вот Франция настолько-то меньше процентов Техаса или больше Техаса. И в принципе, все эти большие соцсети, они соразмерны каким-то отдельным штатам США, но не соразмерны России – они больше России.И то, что там какое-то российское ведомство чего-то штрафует, пришлет какую-то квитанцию, это настолько слону дробинка, настолько ни о чем.
Е.Бунтман
―
Просто не заметят?
И.Новиков
―
Не думаю, что кто-то - могут быть попытки поговорить понятийно, как они любят, но не уверен, что с соцсетями это проходит. Это сейчас все настолько переросло наши традиционные представления о том, что такое государство и что такое бизнес, и как государство с ним может себя вести, что, по-моему, все это заранее обречено на неуспех.
Е.Бунтман
―
Может быть, будут проводить какие-то параллели с штурмом Капитолия?
И.Новиков
―
Пусть проводят параллели, какие хотят – какая разница? В Америке другое – поскольку каждая из этих соцсетей обязательно хочет работать в Америке и получать деньги на американском рынке, там они в большей степени зависимы. Не думаю, что ТикТок настолько кровно заинтересован в том, чтобы иметь офис в России, что он пойдет на какую-то цензуру, которая опустит его в глазах собственных пользователей.Можно пытаться приходить к отдельным блогерам, но опять же - это не то, что было одно НТВ, ты его закрыл, и больше нет НТВ. Ты закрыл одного блогера, а на его месте завтра три и у каждого подписчиков втрое больше, чем у первоначального, и поднялись они ровно на том, что рассказали, как арестовали первого. Государство не очень верит в ТикТок, и заранее понятно, кто в этой истории победит.
Е.Бунтман
―
Государство, по-моему, не очень понимает, что это такое.
И.Новиков
―
Можно и так сказать.
Е.Бунтман
―
Второе направление - дети. Сегодня решили проводить ежемесячные родительские собрания, где будут учителя рассказывать родителям, как не надо вовлекать детей в протест.
И.Новиков
―
Первое же такое собрание – не знаю, будет оно ежемесячным, или нет, - как только учитель начинает разворачивать тему про то, как детей вовлекают западные спецслужбы, встает какая-нибудь мамаша и говорит: «А вот ваш Путин, а вот ваша полиция, а вот еще в школе собирали на ремонт» - это тоже попытка как-то представить фельдфебеля, только к Вольтеру можно было приставить фельдфебеля, к ТикТоку нет.И дети, в общем, это понимают. Девочка, которую вызывает завуч и начинает на нее орать, как ты смеешь и что Навальный - шпион, она, скорее всего, этого завуча запишет на телефон и сделает еще один ТикТок.
Е.Бунтман
―
У меня такое впечатление, что дети перестали бояться учителей.
И.Новиков
―
Да, дети понимают прекрасно, что ничего на самом деле нельзя сделать с жутко перепуганными лицами учителя, которые понимают, что их могут уволить за то, что ученик пришел на митинг. А ученику что можно сделать? Ну, родителей можно вызвать. А родители тебя пошлют, если они нормальные. Можно ученика посадить в кабинете с каким-нибудь опером, который будет ему промывать мозги.
Е.Бунтман
―
Судя по последним записям, они не боятся даже ФСБ.
И.Новиков
―
Да. И правильно не боятся. Ничего не сделать этому мальчику или девочке. Можно попытаться сделать из кого-то показательную жертву, например, лишить родителей родительских прав, чтобы все испугались – не испугаются.Вот в чем прелесть юности – в том, что никогда не примеряешь на себя плохое, что может случиться. Зато остро воспринимаешь то несправедливое, что происходит с другими людьми, даже, может быть, которых ты не знаешь. Поэтому чем они будут дуболомнее и прямолинейнее давить как раз на детей, на школоту, тем меньше у школы будет сомнений, что вообще нужно делать
Е.Бунтман
―
Еще хочу обратиться к вам за советом. Если задерживают детей несовершеннолетних, что делать их родителям и чего не делать?
И.Новиков
―
Правило только одно – быть на стороне ребенка.
Е.Бунтман
―
Ну, это мы оставляем за скобками.
И.Новиков
―
Нет, это не все понимают. Многие думают, что если тебя вызвали с работы и там сидит какой-то страшный фсбэшшник и сидит директор, который говорит, что все серьезно, - «знаете, где была ваша дочь? Ваша дочь была на митинге Навального». Люди пуганые, которые выросли без телефона в руках и не знают, как от всего этого защищаться, они могут думать, что, наверное, самое правильное защитить ребенка от этих людей это как бы солидаризоваться с ними и тоже начать орать на своего ребенка: «Что ты делаешь, ты мать под монастырь подводишь».Не надо так делать, надо спокойно смотреть на этих людей, и говорить: «Отстаньте от моего ребенка. Я не буду вам писать объяснений, я не буду вам отчитываться. Хотите продолжения - будет продолжение. Пишите письма, будем с вами общаться». Девять из 10 фсбэшников просто отстанут и пойдут искать кого-то, кого можно взять на пушку нахрапом.
Как правило. Если они ведут с вами профилактические беседы, и у них нет команды от начальства работать прямо по вам, минимальный отпор, который вы дадите им на начальном этапе приведет к тому, что от вас отстанут.
Но ребёнок запомнит. Если вы встанете в позицию, скажете, что ты меня подставляешь перед Путиным, вырасти, потом поймешь, а пока не твоего ума дело, - ребёнок это запомнит. Запомнит как трусость, как слабость, как предательство.
Поэтому ни в коем случае не пытаться проявить понимание к власти, которая прессует ребенка.
Е.Бунтман
―
А что касается всевозможных процессуальных вопросов? Ну, вот ребенка задержали, требуют родителей.
И.Новиков: Если бы работали извинения - тогда у нас меньше бы людей сидело
И.Новиков
―
У нас пока полиция не очень умеет брать несовершеннолетних. Потому что закон еще пока написан так, что там куча всяких ограничений, нужен законный представитель, педагог, психолог. Для того, чтобы пройти всю эту дистанцию без красных флажков, это нужно быть очень опытным человеком именно по этой линии. У нас, насколько я знаю, пока еще в ФСБ нет таких специалистов по работе именно с детьми.
Е.Бунтман
―
То есть, они стараются отпускать, чтобы не связываться?
И.Новиков
―
Думаю, что столкнувшись с решительным сопротивлением, с неготовностью идти на диалог, они просто, скорее всего, отстанут. Или, допустив первую же ошибку, это приведет к тому, что им скажут, что они накосячили – давайте про это дело лучше забудем. И отстанут на этой стадии.Вообще несовершеннолетним быть хорошо по многим причинам, в том числе, по этой. Главное, чтобы твоя семья стояла за тебя, а не против тебя.
Е.Бунтман
―
Был эпизод с мальчиком в ОВД Мещанское, которого не отпускали домой достаточно долго, потому что родители были в отъезде.
И.Новиков
―
Я не знаю про этот эпизод, когда он случился, но может быть еще не поздно - если родители это так не оставят, а просто проведут решительную кампанию, скорее всего, это кончится колоссальным количеством писанины для людей, которые это допустили. Потому что всегда найдется какой-нибудь если не прокурор, то судья, а если не судья, то какой-нибудь омбудсмен детский или не детский, который увидит возможность сделать крайним полицейских и тем самым показать, что у него правильное отношение к правам несовершеннолетних.И полицейские будут много-много дней подряд писать объяснительные, почему они так поступили. А кого-то могут уволить просто, чтобы начальство могло сказать, что мы его уволили и этим тему закрыли.
Поэтому не надо думать, что если такое случилось, то все, поезд ушел. Надо против них применить собственную систему. Поскольку закон написан таким образом, что\ у нас социальное государство, есть забота о ребенке, о семье и семья высшая ценность, и бла-бла-бла, - надо это использовать. Совершенно не стесняясь.
Е.Бунтман
―
Про извинения росгвардейца перед женщиной, которую он ударил ногой в Петербурге.
И.Новиков
―
Евгений, мы знаем, как его зовут?
Е.Бунтман
―
Коля. Он так представился. Фамилию мы точно не знаем.
И.Новиков
―
Этот подонок, который ударил женщину ногой, и у которого нет имени, и люди, которые сейчас защищают этого подонка без имени, - причем, защищают они саму идею, что нужно бить людей. Они не защищают конкретного человека. Это мы, адвокаты, когда защищаем, всегда можем сказать, как зовут нашего подзащитного. А люди, которые защищают право омоновца кого-то бить ногой, потому что у него забрало запотело, или очко заиграло, или еще с ним что-то случилось, - ну, это люди, в общем, с которыми – и я с этого начал, и этим закончу – диалог вести не нужно.Извинения, если бы работали, вот он извинился и все, вопрос закрыт - тогда у нас меньше бы людей сидело. В том числе, сотрудников меньше сидело.
И последнее, наверное, что я успею сказать – юристы к этому привыкли, что если омоновец кого-то неправильно ударил, - совсем неправильно и его совсем никак нельзя отмазать, - то его привлекают по статье превышение должностных полномочий. И для нормального человека это должно звучать дико – получается, что он превысил, потому что ударил сильно, а так-то вообще у него были полномочия бить. И вот если бы он ударил не так сильно и не так жестко, то может быть и не превысил бы. Это одна из вещей в качестве эпилога, послесловие, о чем надо подумать
Е.Бунтман
―
Спасибо большое. Илья Новиков, адвокат, был у нас в «Особом мнении». Спасибо, всего доброго.
И.Новиков
―
Спасибо.
* митинг не согласован властями