Максим Шевченко - Особое мнение - 2021-01-21
А.Плющев
―
Вы слушаете и смотрите радиостанцию «Эхо Москвы». Меня зовут Александр Плющев. И это программа «Особое мнение», в которой у нас по Скайпу журналист Максим Шевченко. Максим, добрый вечер!
М.Шевченко
―
Здравствуйте, Александр, здравствуйте, дорогие радиослушатели и зрители!
А.Плющев
―
Хочу вас, прежде всего, такой, системообразующий вопрос: вы, в принципе, считаете Навального оппозицией или нет?
М.Шевченко
―
Конечно, разумеется.
А.Плющев
―
Просто я к чему. Потому что вот лидер КПРФ Геннадий Зюганов сказал, что отказывается считать Навального оппозицией.
М.Шевченко
―
Нет, я Навального считаю оппозицией. Он, конечно, представитель… если я представитель левого крыла оппозиции, то Алексей Анатольевич представитель более либерально-демократического в хорошем смысле этого слова крыла оппозиции. Он, безусловно, один из самых ярких оппозиционеров. Его фильм — это такой этический вопрос каждому — имеется в виду про дворец — ты согласен с этим мириться или не согласен? Он рискует жизнью, он рискует свободой. Он обличает в стиле русской политической классики, и он сам приводит в фильме цитату Толстого — пороки и нравы правящей элиты. Поэтому он, конечно, оппозиция.
А.Плющев
―
Как вам, кстати, фильм? Узнали что-то новое о нравах элиты, так скажем?
М.Шевченко
―
В принципе, это детализация. Я-то представлял себе, что это так обстоят, я просто не представлял, что это так далеко зашло, что они уже реально сконструировали и построили свое крипто-монархическое государство внутри внешней оболочки, которая пока еще называется Российская Федерация и в которой есть еще пока какая-то конституция.Но, собственно, нас об этом предупреждали. Я помню, как глава Конституционного суда в свое время написал статью с апологией крепостного права, что вот, мол, зря отменили крепостное право — так было хорошо!
А.Плющев
―
Это была скрепа.
М.Шевченко
―
Помещики о крестьянах заботились. Собакевич — о своих, Коробочка — о своих. Ну, допустим, плохо заботился Ноздрев о своих — ну, и что? А другой лучше, наверное, заботился. Они возвращаются в реконструированную Россию, которую, как им кажется, они потеряли. Фильм Говорухина для них стал той самой национальной линией политической… Помните, как у Пелевина: «У меня бабки есть. Ты мне к этим бабкам национальную идею дай. Потому что я приезжаю везде, передо мной все склоняются, пресмыкаются, а смотря на меня, как на насекомое все равно. Потому что у всех есть за бабками какой-то смысл, а у меня нету».
М.Шевченко: Фильм про дворец — этический вопрос каждому: ты согласен с этим мириться или не согласен?
Вот им сейчас дали. Они полагают, что личная власть в таком, средневековом стиле, но с современными гаджетами — это и есть как бы миссия и смысл того, что они называют Россией, возрожденной или реконструированной. А может, они уже себя убедили, эти бывшие сотрудники спецслужб советских в том, что они богом избраны на эти места, на эти позиции. В общем, я в целом представлял это. Какая-то картина достроилась.
Я эти места очень хорошо знаю. Потому что в советское время, в 80-е, даже в 90-е годы мы там бывали очень часто. Я даже туда выезжал, будучи преподавателем православной классической гимназии «Радонеж», именно в эти самые места, на этом берегу. Мы ставили палатки, потом убирали за собой мусор очень тщательно. Я помню, там еноты водились чудесные. Сейчас, очевидно, еноты либо завербованы, либо засекречены, либо, может быть, их как нежелательных…
А.Плющев
―
То есть для вас нет никаких сомнений, что это дворец Путина — так, как утверждается в фильме?
М.Шевченко
―
Мне кажется, очень серьезная доказательная база. И дальше каждый пусть для себя делает вывод, готов он с этим мириться и закрывать на это глаза, махнуть рукой, сказать: «Да, ладно, каждый живет, как хочет. Главное, чтобы я жил как угодно в моей хижине». Или не готов мириться и скажет в стиле Толстого и даже более консервативного Достоевского, или Гоголя: «Мерзко на этом свете, господа…»И с этим нельзя мириться. Дело в том, что они показали, это настолько русофобское, это настолько уничтожает всю суть, весь смысл русской истории последних 200 лет. Вся русская история в образованных классах и в угнетенных классах, и в дворянстве была пронизана этическим чувством, что так жить нельзя, что надо что-то делать; что нельзя жить богато, когда другие живут бедно; что нельзя отнимать у других людей их будущее, их жизнь, их хлеб. Лучшие русские люди, дворяне вышли в декабре 25-го года на площадь, чтобы это изменить. Пусть наивно как-то, пусть еще что-то, но вышли. Про них сняли этот вот фильм, показав, что это, мол, бессмысленно. Но дело в том, что этическое, религиозное чувство, оно всегда бессмысленно. Христу, конечно, надо было, конечно, пойти договориться к Каиафой, может быть, с Иродом, и с Пилатом уж точно договориться — и всё было бы хорошо. Христос бессмысленно пошел, отдал себя на крест. Почему? Потому что он не мог мириться с этим со всем и не хотел мириться.
А.Плющев
―
Я не успеваю… Вы сейчас Навального с Христом сравниваете?
М.Шевченко
―
Ну, Навальный действует в рамках русской традиции самопожертвования. Он действует в традициях русской идеи, парадигмы пострадать за правду. Он снял этот фильм, он приехал сюда. Он отдался в руки, которые готовили и, безусловно, готовят ему каторгу. И он, конечно, говорит открыто: «Я знал, что со мной случится». Я теперь понимаю, что он знал. И это сознательный акт, который находится в парадигме русской истории, всей русской духовной традиции, что нельзя мириться с очевидным злом, очевидной несправедливостью, ее нельзя оправдывать.И поэтому люди, на мой взгляд, сейчас в России делятся помимо того, что мы остаемся левыми или правыми… я, допустим, против буржуазного будущего России, я за социализм, но не важно — перед нами поставлен этический вопрос: Ты готов после просмотра этого фильма жить так, как ты жил до этого? Полагать, что это нормально, что есть буквально хижины, в которых люди выживают, получая гроши, пенсионеры, которых заставляют еще работать годами; что есть люди, для которых оптимизируют больницы и госпиталя, и им рассказывают, что так и надо, что «вас и так слишком неэффективно и нерентабельно лечить». Как Собянин в Москве, помните, говорил, что «у вас лишние роддома, которые не загружены полностью — давайте их упраздним». Что людям проводят монетизацию льгот так называемую. Что сокращают расходы на снегоуборочную технику, поэтому города просто тонут в снегах сегодня, их не убирают. Только в центре Москвы идет эта показуха.
М.Шевченко: Навальный действует в рамках русской традиции самопожертвования
А вместе с тем, есть определенная группа людей, которые располагают всей полнотой власти, которая, оказывается, в миллион раз лучше, комфортнее живет, чем все те, кто выбивается из сил. Старый лозунг: «Мир хижинам, война дворцам!» Нам показали дворцы. В хижинах мы и так хорошо разбираемся, мы их прекрасно знаем, эти хижины…
А.Плющев
―
Но разве не в той же традиции русского народа, как нам сейчас некоторые пытаются сказать, что чиновники всегда коррумпированы, это их природа, и царь должен жить в роскоши — разве это не в природе русского народа, нет?
М.Шевченко
―
Прямо скажем, что, допустим, были цари, которых я не очень люблю, допустим, Петр Первый. Я считаю его чудовищем и исчадием. Но в какой роскоши жил Петр Первый, который реально модернизировал страну? Он был плотником, он работал, он воевал, в конце концов, он был в бою вместе со всеми. Поэтому далеко не все цари… Этот разврат начался, на мой взгляд, где-то с середины XVIII века, с безраздельного господства правящего класса над всеми остальными сословиями земли русской. Но даже цари так не жили. Потому что даже у царей была определенная этика.Я читаю, допустим, историю Кавказской войны блистательно русского историка исследователя военного Потто. И он дает там очень интересные этические оценки. Он описывает время Паскевича, как бы 30-е годы XIX века, время жестокое. Но какие жесткие эпитеты дают тем офицерам, которые заподозрены в коррупции, в том, что они присваивают себе казну, что они берут взятки с местного населения. Жестко просто выталкивают их из общества. С ними нельзя общаться.
Поэтому, наверное, коррупция была всегда, и эта коррупция, которая считалась сутью политику, поскольку если хозяин земли Русской царь, то хозяин земли можно эту землю, хозяйства на этой земле раздавать своим приближенным, как хочет. Но напомню, что закончилась вся эта история с Симановичем, Распутиным и всем остальным — то, что привело к 17-му году. Я не считаю 17-й год чем-то плохим, сразу скажу. Я считаю, что это как раз была возможность для нашего народа вырываться из-под этого спуда. И сейчас НРЗБ по этому фильму, чтобы это не повторилось.
А.Плющев
―
Максим, 17-й год можно как-нибудь отдельно обсудить. Я просто спрашивал немного о другом, если позволите. Не в том смысле, как жили цари, как чиновник воровали, а я спрашивал о том, что думает по этому поводу российский, русский народ. И разве не в его традициях так воспринимать — вот, что я спрашивал.
М.Шевченко
―
Российский народ знал, что сила, она и солому гнет и всё на свете. Русский народ, потерпев два поражения в страшных восстаниях — разинском и пугачевском — исподтишка, исподлобья смотрел на этот беспредел господ. Но сказать, что русский народ с этим мирился, просто никак не возможно. Эткинд в своей великой книге «Хлыст» прекрасно показал, как русский народ искал этического спасения от всего ужаса той России, которую сейчас возвращает путинская элита, которую они реконструируют, в сектантском движении, в старообрядчестве, еще каком-то ином пространстве; как русский народ бежал в Китеж, бежал в Беловодье, чтобы только уйти от этой мерзости русской жизни, уйти от этой бессмысленной серости, которую описывает Достоевский в «Преступлении и наказании». Эти девочки, которые вынуждены торговать собой. Эти Свидригайловы… ну, не герой, а господин, который шел за пьяненькой девочкой, в котором он заподозрил Свидригайлова.
М.Шевченко: Они между собой уже договорились, кто царь, кто герцог. А нам рассказывают сказки, что есть Конституция
Поэтому русский народ как раз относится к этому с отвращением. И когда эта власть ослабла, а русский народ попробовал ее на зубок в 1905 году, когда крестьянская война разгорелась по всей стране, которая в Москве обернулась декабрьскими боями и так далее.
Когда русский народ понял, что, оказывается, господа достижимы для гнева народ, тогда и случился 17-й год. Зачем до этого доводить, я просто не понимаю. Очевидно, природа и характер жадности этих людей, их гордыня, себялюбие не знает границ, не имеет просто пределов. Но, как известно, роющий яму в нее непременно свалится, а сеющий ветер, обязательно пожнет плоды своего труда.
А.Плющев
―
Думаю, что же царапает мне мозг с самого начала нашей передачи? Вы сказали «крипто-монархия». И я подумал — почему крипто? И вот сейчас этот вопрос добрался до меня?
М.Шевченко
―
Ну, как бы тайная монархия. Как бы они между собой уже договорились, кто царь, кто герцог, кто граф, кто барон. А нам еще рассказывают сказки, что есть какая-то Конституция и какие-то демократические процедуры, хотя мы сами прекрасно видим, что никаких демократических процедур в реальном распределении власти давно уже не существует. Есть назначение.
А.Плющев
―
Какое место в этой монархии занимают думские лидеры и среди них — не хочу вас стравливать совсем сейчас, но, тем не менее, Геннадий Зюганов…
М.Шевченко
―
А я вам скажу, пожалуйста: они все, думские лидеры стали членами Госсовета, а Госсовет практически подменяет собой парламент. Госсовет фактически становится по новым конституционным правилам окончательный институтом, который принимает законы и все законы через себя пропускает. Они как бы приняты в высшую элиту вот этой крипто-монрхией. И, очевидно, им это нравится.
А.Плющев
―
То есть, видимо, Коммунистическая партия, во всяком случае, ее часть…
М.Шевченко
―
Я не хочу говорить про Коммунистическую партию. Членом Тайного совета стал Геннадий Андреевич Зюганов, глава фракции. В Коммунистической партии очень много разных людей.
А.Плющев
―
То есть нельзя так сказать за Коммунистическую партию…
М.Шевченко
―
Только не Тайного совета, а Госсовета. Я оговорился, но фактически это Тайный совет и есть.
А.Плющев
―
Да, когда мы говорим о крипто-монархии, то как же без Тайного совета-то обойтись? Понятно.Меня еще очень впечатлила эта картина принесения присяги — как это еще можно назвать? — думскими лидерами, когда они все кляли Навального один за другим. Вам понравилось?
М.Шевченко
―
Нет, мне это не понравилось. Потому что там очень много двусмысленности…
А.Плющев
―
Я, конечно, в кавычках говорю «понравилось».
М.Шевченко
―
Вы имеете в виду, что я должен комментировать Геннадия Андреевича Зюганова?
А.Плющев
―
Нет, я уже отошел от Геннадия Андреевича, я понял, что вы не будете…
М.Шевченко
―
Мне это всё казалось просто настолько странным. Мне казалось, что то, что говорится, настолько сумбурно и как бы двусмысленно и непонятно. Я просто не понимаю, зачем это надо было делать. Очевидно это на самом деле — вы совершенно правы — была присяга на лояльность, присяга на верность.
А.Плющев
―
Хорошо. В связи с этим, в Компартии возможен какой-то раскол или нет?
М.Шевченко
―
Это вы спрашивайте членов КПРФ об этом. Я об этом не могу говорить, это некорректно с моей стороны.
А.Плющев
―
Хорошо, как скажете. Тогда поговорим про заграницу.
М.Шевченко
―
Для меня, по крайней мере, очевидно, что человек, которого считают приехавшим из Берлина в первый раз, то есть Ленин — хотя он приехал не из Берлина, он приехал из Цюриха, но проезжал насквозь Германию в экстерриториальном вагоне, — для меня это глубоко положительная фигура русской истории. И я считаю, что Ленин, приехав в запломбированном вагоне в Россию, дал России шанс и дал России толчок исторического развития. Кто-то, очевидно, считает, что он был прислан сюда иностранным спецслужбами. Я с этой позицией согласиться не могу никак.
А.Плющев
―
Навальный, вы полагаете, тоже работает не от спецслужб, как это часто утверждается, не от западных, я имею в виду.
М.Шевченко
―
Мне кажется, что Навальный ставит, еще раз говорю, этические вопросы, которые становятся политическими. Это и есть суть русской политики, о которой писал Достоевский в главе «Русские мальчики». Этика «так жизнь нельзя», мерзость это жизни, становится обязательным моментом политического выбора. Это не вопрос соприкосновения с системой. Это те, кто обвиняет, пусть доказывают какие-то связи или еще что-то. На мой взгляд, он делает работу, которая показывает подобно русской классике то, чем является на самом деле реальность нашей современной жизни, нашего государства и нашего общества.Просто раньше надо было писать романы… Вот Салтыков-Щедрин написал, допустим, свои романы знаменитые: «История города Глупова» и так далее. Сатира на царскую империю, на Российскую, которая до сих пор актуальна, до сих пор жива. А Навальный снял этот фильм. Я считаю, что это продолжение дела Салтыкова-Щедрина, только не текстом, а как бы видео- аудиовизуальными способами, адекватными XXI веку.
Но, на мой взгляд, этот фильм находится абсолютно в контексте русской политической оппозиционной сатиры, которая показывает Российскую империю тем, чем она на самом деле является. То есть просто хищником, который состоит из криминализованной бюрократии, задача которого в обмен на собственное благополучие поставлять на Запад сырье — нефть, газ, лес, пеньку — не знаю, что там еще — шкурки беличьи поставляли, очевидно, рабов, может быть, поставляли.
И вот то же самое: они туда переводят деньги, в обмен на это им разрешали тут жить в свое удовольствие. Очевидно, сейчас что-то случилось в мире, какие-то поменялись приоритеты и на фоне борьбы с глобальным трампизмом, я думаю, сейчас объявлена война, конечно, Путину.
Но, мне кажется, Навальный еще задолго до этого ставил вопросы этические о возможности участия или неучастия в этом. Вот интересно, Владимир Владимирович Путин очень любит бывать в Центре русского зарубежья, встречаться с Натальей Дмитриевной Солженицыной. И много раз показывал, как он ценит Александра Исаевича Солженицына. Можно по-разному относиться к Александру Солженицыну политически — «Красное колесо» и так далее. Но одно безусловно в Александре Солженицыне, в его наследии этическом, а стало быть и политическом, как принято в русской культуре: «Жить не по лжи». Вот он, воспроизведя слова апостола: «Как вы можете в этой системе госкапитализма советского, которая насквозь жива, мириться с этой ложью?» Это не вопрос вашего комфортного бытия, это вопрос вашего внутреннего существования этического. Вы готовы жить не по лжи?
Вот Путин многократно показывает свое как бы преклонение перед памятью Солженицына. Я почти уверен, что Солженицын сегодня поддержал бы Навального. У меня просто нет сомнений даже в этом.
А.Плющев
―
То, в чем еще обвиняют Алексея Навального — это то, что он призывает санкции на Россию, на российский народ и так далее, и называют это предательством. Как вы считаете, человек, который призывает к санкциям против своей страны — как вы к этом относитесь?
М.Шевченко: Я почти уверен, что Солженицын сегодня поддержал бы Навального
М.Шевченко
―
Для меня это ничего не значит. Потому что для меня две ветви капитализма, которые для России предназначены — крипто-монархический, бюрократический феодального типа капитализм, такая усовершенствованная смесь Пиночета, Ли Куан Ю, Франко и Николая II, которая себя находит в такой провинциальной эстетике путинизма позднего, можно так сказать, — она для меня, наверное, наверное, более вульгарна, чем капитализм мультимиллиардеров в джемперах, живущих в норвежских современных домах, построенных более эстетически, конечно. Но для меня и то и то является смертью для моего народа, для моей страны.Я считаю, что вне социализма, вне справедливого общества — советского, социалистического, — вне федерализма, вне права наций на самоопределение, вне свободы национальной, религиозной, вне восстановления институтов развития целенаправленного государственного будущего просто нету. Не пожрет этот капитализм, так пожрет другой капитализм.
Я просто думаю, что Алексей Анатольевич не является агентом той версии капитализма, как его пытаются представить. Наверное, он разделяет ценности этого либерального капитализма, который существует в Европе или в лице демократической партии, такого прогрессивного… Поэтому он и его сподвижники обращаются туда с таким призывом. Хотя Солженицын, которого так любит Путин, тоже обращался с призывами не только ввести санкции против Советского Союза, а в своем романе «Круге первом» его герой даже сообщает атомные секреты. А в «Архипелаге ГУЛАГ» Солженицын — и Владимир Владимирович, наверное, чувствуя его память, это знает прекрасно, — просто говорит: «Мы мечтали просто, чтобы американцы сбросили атомную бомбу на Советский Союз».
До этого доходит иногда внутренняя неприязнь героя, ведущего войну с системой, против этой системы. Но в данном случае я считаю, что обе капиталистические альтернативы — феодальный капитализм или капитализм свободного рынка, либеральный капитализм — для меня укладываются в фразу Меркуцио из «Ромео и Джульетты»: «Чума на оба ваших дома!» Что оба вы смертельно опасны для моей родины, оба вы ведете к вымиранию народа, к уничтожению инфраструктуры социальной, культурной, деградации народа, люмпенизации народа.
Поэтому я сторонник третьего пути. Я сторонник, допустим, Николая Платошкина в гораздо большей степени, его нового социализма. Несмотря на то, что у Николая Николаевича характер не ахти, он человек достаточно жесткий, идеологически он дает альтернативу. И лично мне представляется, что вне концепции нового социализма у нас просто нет будущего. Мы просто превратимся в одичавших туземцев, которые будут жить в своих хижинах. А какая разница, будут у нас стоять такие вот аляповатые дворцы с шестами для стриптизерш или прогрессивные дворцы с «умным домами» и портретами Илона Маска виртуальными где-то там? Разницы никакой нет. А для народа — как он в хижинах был, так в хижинах и останется. Задача народа добиться такой системы, при которой эти хижины перестанут быть его юдолью, его обиталищем, из которого вылезти просто невозможно, таким глобальным гетто. Они превратили страну в глобальное гетто, понимаете?
Я думаю, что Навальный преодолеет и этот соблазн и станет точкой этического измерения этого момента. Если вы согласны мириться с ложью, несправедливостью, с угнетением, то вы на этой стороне. Если вы не согласны, то вы по эту сторону. Поэтому я думаю, что его крестный путь только начинается.
А.Плющев
―
Максим Шевченко, журналист. Мы продолжим через 4 минуты после новостей и рекламы.НОВОСТИ
А.Плющев
―
Продолжаем «Особое мнение» Максима Шевченко. Задает ему вопросы Александр Плющев. И хочу еще про заграницу спросить. Тут Европарламент принял резолюцию, требует немедленно освободить Алексея Навального. «Северный поток» призывают страны ЕС остановить. Это, собственно, всё, что он может, потому что резолюции Европарламента не обязательны к исполнению, но тем не менее, это документ. Давление из-за рубежа вот такое — Ангела Меркель сегодня призвала — имеет какое-то значение для властей России или нет?
М.Шевченко
―
Чисто холодно и чисто рационально есть только 4 варианта дальнейшего бытия Алексея Навального. Первое: Алексея Навального освободить не может режим в ответ на давление, потому что это будет означать просто самоликвидацию режима, самоликвидацию власти, потому что Навальный, выйдя из тюрьмы, Навальный, с которого сняты все обвинения, Навального встречают массы людей — это начало, конечно, революции, всеобщего, по крайней мере, движения в эту сторону. Такую слабость они себе, естественно, позволить не могут. Это гибель для любой власти.Второй вариант. Допустим, есть какая-то группировка там, наверху, которая думает: «На хрена нам страдать? Пусть страдает тот, про кого фильм сняли, например, и его ближайшее окружение». И они совершают какой-то типа февральский переворот. Февраль 17-го это же была никакая не революция, это был верхушечный переворот, который бы не состоялся без роли монархиста Шульгина, лоялиста Гучкова, командующих фронтами, руководства военно-промышленных комитетов, роли Николая Николаевича, великого князя, бывшего командующего и так далее. То есть переворот, в котором ставится некий новый персонаж, шельмуются и объявляются абсолютными злодеями какие-то наиболее одиозные фигуры. И тогда Алексей выходит. С ним встречается этот новый лидер, который говорит: «Вот мы вас освободили, новая свобода пришла». Такой вариант Майдана. На мой взгляд, Порошенко ничем не лучше Януковича, но, очевидно, на этот счет могут быть разные мнения.
Третий вариант. Навального не освобождают, но меняют как Буковского на Корвалана. «Обменяли хулигана на Луиса Корвалана». На кого? Ну, допустим, на Виктора Бута. Не факт, что американцы на это согласятся…
А.Плющев
―
Согласится ли на это Алексей Навальный, или его никто не будет спрашивать?
М.Шевченко
―
Не будут спрашивать, как никто Буковского не спрашивал тоже.
А.Плющев
―
Но Ходорковского спрашивали.
М.Шевченко: Чисто холодно и чисто рационально есть только 4 варианта дальнейшего бытия Алексея Навального
М.Шевченко
―
Это разные вещи. За Ходорковским прилетал Ганс-Дитрих Геншер — это один из крупнейших европейский, скажем так, клубных светил, не хочу употреблять слово «масоны», хотя я его уже употребил. В общем, это совсем другой уровень элит и элитного консенсуса, элитного взаимодействия и руководства политикой изнутри. Это даже не глубинное государство. Геншер — это то, что стоит за глубинным государством. Ходорковский — это вообще другой уровень политики. Ходорковский не публичный политик. Это человек, который отспорил, так или иначе, 50 миллиардов у Российского государства, находится уже на ином уровне отношений с этим государством и со всеми остальными. Но сейчас не про него речь.Короче, его меняют на кого-то там. Мне просто кроме Бута никто в голову не приходят. Кстати, Бут был другом Орхана Джемаля убитого. Это я говорю для тех, кто убил Орхана, чтоб вы знали. Они очень хорошо общались, в армии служили вместе. Орхан называл Бута Витей и вообще очень хорошо к нему относился. Когда Бута арестовали в Таиланде, Орхан хотел поехать — он тогда в русском Newsweek работал — сделать репортаж, как-то к нему прорваться, помочь и так далее. Я, допустим, был бы только рад такому обмену. Но американцы на это просто не пойдут. Потому что зачем им сейчас… Как говорится, Навальный в российской тюрьме — это такой инструмент давления на режим, который режим сам себе устроил. Вместо того, чтобы пропустить спокойно Навального в аэропорту, дать ему придти домой, потом вручить ему повестку. Потом долго ходить с ним в суд, втянуть его в эту рутину бюрократическую, тоже описанную Гоголем, тоже с этими чиновниками, которые не поворачивают головы-кочаны и не ведают никаких чувств… Нет, его сразу вот со страха запихнули туда, где они сам себе сохранили возможные ходы в будущем до четырех.
Я назвал вот уже… Первый: отпустить — это невозможно. Второй: обменять. И обменять тоже — американцы скажут: «Бут у нас тут торговал ПЗРК колумбийским повстанцам. Мы считаем его террористом, менять не будем» — например. Все-таки это же не Корвалан в чистом виде этого слова, то есть коммунист, который где-то сидит в плену у Пиночета.
Третий вариант: Навальный сидит и ему добавляют срока, добавляют и добавляют, потому что, допустим, режим сказал: «Да плевать. У нас есть ядерные ракеты. Там что-то летает в Южной Атлантике с ядерным двигателем. Нас никто не атакует, войны не будет. А всего остального мы не боимся. Мы самодостаточные. Вот у нас сейчас строится дорога через Казахстан, Дагестан, Азербайджан, Армению в Турцию. Новый Шелковый путь, как говорится, закрывается. Есть альтернативные пути, поэтому пусть сидит. Мы его не отпускаем».
И четвертый способ — это то, что Навальный умрет неожиданно и трагически и как-то страшно. Об этом даже думать не хочется. Я еще назвал один — что окружение Путина совершает переворот, и тогда отпускают его.
Ну, вот такие способы. Я просто больше не вижу никаких вариантов для будущего.
А.Плющев
―
Надо сказать, что все как-то не очень радужные в том плане, что ни один из них чего хорошего никому в этой истории не сулит. То есть возвращение Навального оно там мощно взболтало…
М.Шевченко
―
Власть, конечно, с Западом хочет договориться. Просто, судя по заявлениям нового госсекретаря США, договариваться там никто не собирается.
А.Плющев
―
Договориться о чем?
М.Шевченко
―
Ну, что мы отказываемся от чего, допустим, от «Северного потока», а вы оставляете нам нашу власть. Ну, во-первых, «Северный поток» — это слишком большие ставки, которые они на него поставили.
А.Плющев
―
Даже весь консолидированный запад — Байден, Меркель, Макрон — все вместе, они могут лишить власти…
М.Шевченко
―
Запад не консолидирован.
М.Шевченко: Когда американцы вводят санкции против «Северного потока» — это санкции не против Путина
А.Плющев
―
Допустим, он даже консолидируется, они в силах лишить Путина власти?
М.Шевченко
―
Он не может консолидироваться, потому что там есть глубокие противоречия.Путин не главное. Путинская Россия — это не главная страна мира. Путинская Россия — это приложение к немецкой экономике по преимуществу в одной своей ипостаси. Поэтому когда Алексей Анатольевич говорит о жабе, сидящей на трубы, надо иметь в виду, что у трубы есть два конца. Вторая жаба сидит в Германии. И эта жаба даже, может быть, больше вытягивает из нас, сохраняя благородное лицо, нашего газа, чем сидящая здесь, понимаете? Поэтому я полагаю так, что Германия, конечно, дико заинтересована в «Северном потоке», потому что «Северный поток» дает немцам такую независимость политическую, экономическую, статус такого могучего центра континентальной Европы, которого они не имели практически никогда, за который они вели две войны.
Поэтому когда американцы вводят санкции против «Северного потока» — это санкции не против Путина. Это санкции с помощью Путина против Германии и против европейского газового консорциума. Надо понимать, о чем речь. Поэтому Запад не един. Они, естественно, морально НРЗБ спектакля будут говорить: «Освободить Навального». Но уже нам говорит Меркель и ее преемник, что «мы не связываем «Северный поток» с Навальным. Это разные вещи».
А.Плющев
―
Да, но могут ли американцы. — хорошо, американцы, которые не собираются договариваться, по вашему мнению, — могут ли они лишить власти власть в России, в ядерной державе?
М.Шевченко
―
Не могут.
А.Плющев
―
Вы просто называете это предметом переговоров.
М.Шевченко
―
Они могут усложнить ей жизнь. Прямая война невозможна. Я считаю, что кого не обвиняй, что за его спиной стоят спецслужбы, никакие спецслужбы на территории России не могут действовать, потому что главным партнером Запада и спецслужб является, собственно, российская власть, главным субъектом переговоров о тех или иных девиациях вправо или влево.Я считаю, что они не могут. Запад не может ничего в России сделать, потому что чтобы что-то сделать в России, надо либо с Китаем договариваться, либо конфликтовать с Китаем. Либо с Германией договариваться, либо обострять отношения с Германией. Но безусловная этическая… почему мы начали с этики — этический и моральный образ российской власти — это ее самое слабое место. Вот весь мир теперь знает, что он имеет дело с режимом, которому плевать на собственный народ, который состоит из группы людей, которая обогащается так, как хотят обогащаться и ни в чем себя не сдерживают. В то время, как все знают, что страна задыхается в маленьких пенсиях, маленьких выплатах, что не хватает бюджета на то, на сё, на пятое-десятое. Чиновница в Забайкалье сказала, что «мы оптимизируем ваши больницы, потому что ничего нету», а, оказывается, всё есть. Оказывается, есть миллиарды долларов, оказывается, есть триллионы рублей, которые тратятся просто в свое удовольствие, вот и все.
Но значит ли это, что мир просто потрясен этой несправедливостью? Нет, конечно. У мира есть Саудовская Аравия, которая основана тоже на принципиальном неравенстве. У мира есть всякие королевства и монархии Ближнего Востока. У мира есть всякие африканские государства, на которых западным мир, как бы кривляясь и подмигивая, столько зарабатывал денег.
М.Шевченко: Запад является главным интересантом коррупции в России
Поэтому я считаю, что Запад является главным интересантом коррупции в России. Есть ошибочная версия, что Запад хочет, чтобы в России не было коррупции. Не будет в России коррупции или того, что Навальный называет коррупцией — Запад потеряет сверхприбыли, которые он получил после разгрома Советского Союза и оккупации, колонизации нашей родины. Коррумпированная российская власть является условием для получения подлинными хозяевами мира, живущими на Западе, сверхдоходов за счет эксплуатации наших с вами нефти, газа, леса, воды, электроэнергии и всего остального. Вот в чем проблема.
А.Плющев
―
Так они вроде и при Советском Союзе точно так же нефть покупали. Как раз, когда нефть рухнула и платить за нее стали по 7 долларов, тогда и Советским Союзом проблемы начались.
М.Шевченко
―
При Советском Союзе эти доходы шли не в банк «Россия» и потом распределялись между собой, а они шли, Александр, в реальные детские сады, в реальные школы, в реальные зарплаты офицерам или врачам, или ученым. Вот куда это всё шло, а не в карман второму секретарю ЦК или еще чего-тоА сейчас они открыто берут, полагая себя хозяевами. Вот есть один хозяин, под ним, условно говоря, 10 хозяев, под ними 50 хозяев, под ними 1000 хозяев — такая пирамида вертикали. Если ты лоялен… Они подменили принцип гражданства принципом лояльности. Если ты лоялен этой системе, тебе и перепадают какие-то жизненные бонусы или какие-то еще. Если ты не лоялен, тогда, значит, страдай.
А.Плющев
―
Максим Шевченко, журналист. Спасибо ему за особое мнение.Уже меньше, чем через 15 минут слушайте программу «Без посредников» с главным редактором радиостанции «Эхо Москвы» Алексеем Венедиктовым. В 21 час в программе «Тузы» гость — Наталья Зубаревич, профессор кафедры экономической и социальной географии географического факультета МГУ. И в 22 часа в программе «Западный рубеж»: Когда в России экономика была успешной? Сергей Гуриев, профессор Парижского университета Sciences Po. Ведут Виталий Дымарский и Петр Меберт.
Большое спасибо! Еще раз благодарим Максима Шевченко. И до свидания!
М.Шевченко
―
Спасибо, Александр!