Виктор Шендерович - Особое мнение - 2021-01-21
21.01.2021
А. Плющев
―
Добрый вечер. Программа «Особое мнение». Мы на прямой связи с писателем Виктором Шендеровичем. Добрый вечер.
В. Шендерович
―
Добрый вечер.
А. Плющев
―
Вы знаете, на самом деле, когда готовишься к программе «Особое мнение», бывает много тем, о которых стоит поговорить. Об иных жалеешь. Что не успел поговорить или какие-то акценты не были сделаны. Но у меня есть такое впечатление, что сегодня может быть не первый далеко день, когда тема, так или иначе, одна. Это то, что происходит в стране после возвращения Алексея Навального. Ну и события развиваются достаточно стремительно. Если это словосочетание вообще не режет вам ухо. Поэтому давайте, собственно говоря, об этом поговорим. Сегодня я являюсь невольным участником этих событий. И поэтому у меня, наверное, некоторый конфликт интересов. О котором я должен предупредить. Тем не менее. Сегодня приходили к разным людям, включая меня. Точнее мою тещу. И кому-то дали предостережение. Кого-то как Любовь Соболь, уже задержали. Как вы бы все это охарактеризовали?
В. Шендерович
―
Собственно тут чего охарактеризовывать. Это они продолжают делать то немногое, что они могут. Они пытаются запугать. Они запугивают перед 23 числом. Запугивают, нейтрализуют, минимизируют свои ущербы будущие и так далее. Как им кажется. Ничего другого они давно не делают, Саша. Вот в чем дело. Никакой другой повестки у них нет. Если чуть отъехать камерой, посмотреть общим планом – ответом на десятки фактов, свидетельствующих о том, что Путин был организатором попытки убийства Алексея Навального и новых фактов о коррупции и беспределе. Ответов на это мы не услышали. Если не считать ответом на это активизацию ольгинских троллей, арест Соболь, жесткач в отношении самого Навального и купание Путина в проруби. Неизвестно, за какой год, правда, пленка. Другого ответа мы не услышали. Они ничего не опровергли и даже не попытались опровергнуть. Что это значит? Значит, это правда. Потому что опровергнуть, если бы было неправдой, вот это все было бы очень просто и это было бы очень эффектно. Представляете, появляются эти 8 честных офицеров ФСБ, химиков, ученых, которые заявляют, что их оклеветали. Вот они. Они этого не делали. Это неправда. Это подлог, это фальсификация.
А. Плющев
―
То есть так, как было со Скрипалями. Вот эти двое появляются и говорят: мы туристы.
В. Шендерович
―
Да. До какой степени мы поверим. Тем не менее, представим себе, что это неправда. Просто выволакивается Навальный мордой о стол прилюдно в суд за клевету. Всё. И нет никакого Навального. Он клеветник. Но это не сделано. Это означает только то, что это правда. То же самое про этот дворец, мало сказать, что он не принадлежит Путину. А кому, а кто это все сделал? А кто перекрыл границу. А кто сделал княжество Монако? Ничего нет. Ясно, что они ничего не могут возразить. Они могут только положить вниз лицом. Арестовать Навального, задержать Соболь, прийти к тебе, ко мне, к Гудкову. Кому угодно. Запугать студентов. Они могут не допустить народных волнений. Единственное, чего они боятся – что мы действительно выйдем все на улицы и что-нибудь с ними сделаем однажды. И все наше количество будет таково, что ОМОН как-то вдруг растворится в пространстве. Как это с ним бывало. Когда нас было много. Вот единственное, чего они боятся. Это единственное их опасение. Все остальное ты же понимаешь.
В.Шендерович: Нет, это не для жизни. Это демонстрация. Это тотем. Это для своих
А. Плющев
―
Давайте по одному вашему соображению пройдемся. Вы говорите, что они, будем все время оперировать понятием «они», я не хочу к нему возвращаться, его расшифровывать. Но наверное более-менее понятно, о ком идет речь. Вы говорите, что они фактически признают, что все расследования - правда. Но с другой стороны своими действиями они как бы говорят, что они не боятся этих расследований. Нет?
В. Шендерович
―
Нет.
А. Плющев
―
Или не боятся или им все равно теперь. Нет?
В. Шендерович
―
Нет, они не боятся, они боятся, что эти расследования повлекут линчевание. Вот чего они боятся. Они боятся, что эти расследования повлекут отстранение их от власти, суд. И все, что за этим последует. Вот чего они боятся. Но естественно, если бы они могли опровергнуть хоть что-то – они бы это давно сделали. Они ничего и вот это надо зафиксировать, не давая ухмылкам песковским, фигурам умолчания, вот этой клоунаде Соловьева не дать отвлечься от простой вещи. Ничего не опровергнуто. Доказательство от обратного. Если бы это была неправда – это было бы очень легко опровергнуть. Потому что обвинения Навального носят конкретный персональный характер. Это было бы опровергнуть проще простого. Это не сделано. Это означает, что это правда. Точка. Мы имеем дело с убийцами. И ворами, конечно. Но это мы знали давно. Про убийц для большей части публики это открытие. Не для меня и думаю, что не для вас. Что нового для меня было в расследовании Навального. Признаюсь, он немножко меня удивил. Там было новое. Не то, что они воруют, разумеется, подробности. Вот этот сам дворец. Похожая байда, кстати, приключилась с царем Иродом. Он тоже строил себе дворец. Строил, строил, не достроил. В нем и похоронили. Недостроенном дворце. Кстати, неплохая идея устроить в Геленджике потом мавзолей. Надо с этим не затягивать особенно. Ни подо что другое это здание все равно не годится. Там же не могут жить люди. Все спрашивают: зачем, что, ершики, это все, золото, мрамор. Зал игровых автоматов. Человек не может так жить. Человеку это не нужно. Кому это нужно? Это нужно вору в законе. Это нужно в той среде, где богатство – это прямой знак власти. Вору в законе нельзя без золотого ершика. И без золотого батона как в случае с Януковичем. Пацаны не поймут. Он демонстрирует это. Это не для того чтобы там жить. Путин там, в общем, и не жил, наверное. Может быть рассчитывал. Но это не для жизни. Для жизни есть возможность за меньшие деньги гораздо в сто раз более уютно и прекрасно жить. Нет, это не для жизни. Это демонстрация. Это тотем. Это для своих. И мы увидели в фильме Навального вот эти подробности. Которые убедили меня в удивительном. Я когда говорил десятилетия напролет, что мы имеем дело с вором в законе, с паханом. Я-то думал, признаться, что я оперирую метафорами. Что это метафора. И ни фига не метафора. Вот же. Ничего не метафора. Это он и есть. Просто под этим вором в законе банда побольше, прокуратура, ФСИНы это все, ОМОНы, суды, Останкино. Это всё. Вплоть до ручного парламента с этими дрессированными. Просто ему это все принадлежит. Но структура и способы управления, вот мы убедились – по понятиям. Вот понятия именно это. Этот дворец меня, конечно, ошарашил. Я не предполагал, что мы имеем дело с таким буквальным, буквальным – подчеркиваю, без метафор, менталитетом вора в законе. Это страшноватенько, конечно, по-настоящему. Потому что возможностей у него побольше, чем у Шакро Молодого и деда Хасана вместе взятых. И это действительно вещь, можно посмеяться, она конечно забавная. Ершики. Да, но как подумаешь о его потенциале – то нет, не смешно. И сегодня вот Любовь Соболь, вот Навальный уже платят судьбой, дай бог, чтобы не жизнями. Мог и жизнью заплатить за то, что встал на дороге у криминального авторитета. Мы должны называть вещи своими именами. Повторяю как заводной. Это единственное, что мы можем делать. Он встал на дороге у криминального авторитета. Что опечалило в эти дни. Прости, что монологом говорю.
А. Плющев
―
Нет, я просто уточнение. Когда говорят, например, что принадлежность Путину не особенно доказана в этом расследовании. Мы предполагаем, что только Путин можем этим владеть. Кто-то называет общак кооператива «Озеро», кто-то санаторий, политбюро и так далее. Как вы к таким уточнениям относитесь?
В. Шендерович
―
Назовите мне, пожалуйста, частное лицо в России, которое может организовать бесполетную зону. Назовите мне просто человека, у которого есть эти деньги. Послушай, есть судебная тема юридическая, это есть в расследовании Навального. Они уже пытались сделать вид, что это принадлежит какому-то частному лицу. Это бьется в два счета. И это побито. Никакого предметного опровержения не последовало. ФСБ охраняет, это в фильме продемонстрировано. ФСБ охраняет границы этой зоны. На что мы тратим время, Саша. Мы все понимаем. Когда дело дойдет до суда – то докажут в суде. Когда будет суд в России. Когда вернется суд, а не часть банды. Давай на это не отвлекаться. Что опечалило. Опечалило, как тяжело мы переносим чужой героизм. Сколько комментариев про Навального только в моем фейсбучном, я не хожу в самый ужас, клоаку. Но даже в моем фейсбучном пузыре. Ирония, скепсис, глубокомысленные рассуждения. Хи-хи-ха-ха. Как нам тяжело дается чужой героизм.
В.Шендерович: Тяжело дается для психики чужой героизм. И мы видим, как корежит людей от героизма Навального
А. Плющев
―
Тут нужно уточнение. Это незнакомые люди, боты или представители определенного класса прослойки.
В. Шендерович
―
Боты – понятно. Боты меня меньше всего расстраивают. Люди на работе. Каждый зарабатывает, как может. Бактерии ведут свою жизнь бактерии. Нет, я про людей. Людей по внешним признакам нормальных, не убийц, не воров даже. Но людей, которые насмерть поражены стокгольмским синдромом. Потому что надо либо признать, что ты живешь под властью криминального авторитета – вора в законе, и он тебя положил вниз лицом. И признать, что есть человек, который встал в полный рост против этого вора в законе и платит своей судьбой, а мог заплатить и жизнью. Тогда ты сам себя ощущаешь немножко другого размера. Тяжело дается для психики чужой героизм. И мы видим, как корежит людей от героизма Навального. Ой, не надо из него делать героя. Надо. Ребята. Он из себя сделал героя. Он сделал совершенно героический выбор. Произвел. Этот выбор по силам единицам. Я знал некоторых людей из прошлых поколений. Я имел честь и имею честь. Горбаневская, Литвинов, Сергей Адамович Ковалев. Я знаю десяток людей, которые сами платили своими жизнями и судьбами за убеждения. И поднимались в полный рост. Из этого поколения первый - Навальный. После большого перерыва. Абсолютно героическое поведение. Нельзя призывать людей говорить «будь, как…» - нет, у каждого своя судьба и невозможно. Но отдать себе отчет полезно. И, по крайней мере, не ухмыляться. Ни переходить в интонацию Пескова-Соловьева. Они-то на зарплате. Мы-то чего бесплатно в эту мерзость окунаемся.
А. Плющев
―
Бесплатно, а кому и платно. Я хотел вот о чем поговорить. Вы говорите об одной стороне этой интернет-активности. А я о другой хочу поговорить. Фильм Навального посмотрели больше 40 миллионов сейчас, во многих странах он является лидером в трендах Ютуба или входит в десятку. Это возможно и, скорее всего, самое просматриваемое видео среди не развлекательных в России за всю историю российского Ютуба. И вот эти миллионы, вот это огромное количество просмотров, оно как-то конвертируется в какую-то поддержку или нет?
В. Шендерович
―
В том-то и дело, мы только об этом, наверное, в наших эфирах и говорим. Говорить о поддержке Путину не приходится. Я думаю том, что Путин – вор – понимают все. То, что он убийца думаю, понимают очень многие. Но это никак не коррелирует с нашей национальной традицией пережидать любую власть. Что, про Батыя не знали, про Дзержинского не знали? Про ВЧК не знали, про Сталина? Все всё знали. По большей части. Дальше нет традиции, нет механизмов. Эти механизмы только-только начали создаваться. В 90-х годах. И очень слабенькие. Механизм лежания у сапога, механизм молчания, механизм пережидания, отношения к государству. Я уже цитировал Герцена: как к оккупационной армии. А партизан всегда меньшинство. А большинство всегда просто живет при любой оккупации. Такая ментальность традиционная, ее изменение – это вопрос времени. Ментальность меняется. Ее можно менять. И Навальный занимается тем, что пытается поменять эту ментальность. И в историческом смысле да, он это делает довольно эффективно. Но как говорил Ежи Лец: опередившие свое время вынуждены дожидаться его не в самых комфортабельных условиях. Вот человек, который пытается изменить, ему сопротивляется, прежде всего, наша ментальность. Не конвертация, вот представляешь такое видео в любой европейской стране. Да просто уже снесли к херам, просто снесли власть. Она, во-первых, сама убежала бы, а кто не убежал – того снесли. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Либо администрация немедленно доказывает, что это клевета. Немедленно и в публичном пространстве. И в независимом суде. Либо она просто бежит. В нашем случае мы видим свое приближение не к Европе, а только к той части Европы, которая Беларусь. Мы стремительно продвинулись к белорусским стандартам. Это уже и суды по месту заключения. Это уже такое совсем упрощение. Совсем перестали валять дурака.
А. Плющев
―
Но как сегодня заметил Дмитрий Навоша, главный редактор Спортс.ру, вообще очень следит за событиями в Беларуси, поскольку сам оттуда. И за событиями в России, поскольку живет здесь. И он считает, сколько импортировано белорусских технологий, но говорит, что из Беларуси импортированы не только репрессивные технологии, но и например, совершенно неожиданные выступления людей. Сегодня футболист Денисов записал видеообращение и передал в Спортс.ру, поскольку он не ведет аккаунта в соцсетях. В поддержку Алексея Навального. Есть и такие проявления. Я вам супротив ваших комментаторов.
В.Шендерович: Мы видим свое приближение не к Европе, а только к той части Европы, которая Беларусь
В. Шендерович
―
Нет, это не супротив меня, по крайней мере.
А. Плющев
―
Не вас, конечно.
В. Шендерович
―
Не против моей логики. Да, и замечательно, что это делает человек чрезвычайно популярный, питерский. «Зенитовец» питерский. И делает это в открытую и делает сам. Не то, что его приперли к стенке и подловили на слове. Это замечательно. Это какое-то проявление не типовое. Когда станет неловко поддерживать Путина. Когда станет совсем неловко. Кстати, заметьте, уже неловко. Но нет тренда, все, кто поддерживает Путина – ни один из них не вышел сказать, что это вранье. Ни один, ни одно из доверенных лиц Путина, ну мы Маркова с его особенным мозгом в расчет не берем. Он человек особенный. Мы его за это любим. Но ни один из доверенных лиц Путина публичных известных, знаменитых, прекрасных музыкантов, артистов, писателей, общественных деятелей – никто из них не вышел сказать: что же ты лжешь? Ни один человек, все попрятались. Обрати внимание.
А. Плющев
―
Мы собственно чего ждали. В доверенные люди Путина мне кажется, просто так не попадают. И там не остаются. Если люди, которые даже не обличены такими титулами, хотя какой это титул, в общем, должностями. Если они высказываются, как вы привели пример ваших комментаторов, то чего ждать от людей, которые преданны Путину и обласканы им.
В. Шендерович
―
Так вот, секундочку. Обласкан и предан, ты вообще другом считаешься. Ты руку ему жал и плечико целовал. Защити. Его оклеветали.
А. Плющев
―
А, я не понял вас. Вы имеете в виду, что на защиту Путина не вышли.
В. Шендерович
―
На защиту, я про это и говорю. Выйди на защиту. Ни один, мы ни одного человека не увидели. Ну вот Марков – отдельный случай. Это очень хороший признак.
А. Плющев
―
Это времени не хватило, я считаю, сейчас действуют силовые структуры очевидно, как мне кажется. А вот политтехнологические – они несколько отстают. Пригожинские на своих фронтах быстро умеют, как это у войск называется – перегруппировываться.
В. Шендерович
―
Передислокация.
А. Плющев
―
Да. А вот политтехнологически, видимо, нет. Вы что думаете, вы не увидите в ближайшее время, как они будут выступать в защиту Путина или клясть Навального?
В. Шендерович
―
Я просто обращаю внимание, что добровольцев чего-то не обнаружено. Нет желания, в общем, все подсознательно понимают, что лучше дистанцироваться. Получил все блага за поддержку, все цацки получил. И в кусты. Это вопрос поддержки. Я просто напоминаю все время про 22 августа 1991 года. Когда перевернутся песочные часы, выяснится, что вообще никого нет защищать, что вообще все были против. Соловьев выйдет, последний оплот свободы слова. Что он пытался говорить правду. Мы это все увидим. Это все понятно. В перспективе. Штука в том, сколько еще крови прольется. Сколько еще судеб будет поломано. Потому что крот истории роет медленно, как говорил Маркс. Он, конечно, дороет. Он уже дорывается, если говорить об исторических сроках - конечно. Путин, в общем, где-то в статусе почти Лукашенко. Но поскольку даже с Лукашенко ничего нельзя сделать, сковырнуть даже Лукашенко невозможно. Что же говорить о Путине. Снаружи. Не работает мировое сообщество. Мы уже об этом говорили. Механизмы не работают. Значит надо ждать, к сожалению, поскольку наш менталитет не позволяет нам с помощью мозгов и социальных инструментов поменять власть, как это сделала Америка. С помощью социальных инструментов, есть независимые СМИ, есть честные выборы, есть суды, есть федерализм.
В.Шендерович: Те, кому не поздно пить Боржоми - немедленно сдадут тех, кому поздно пить Боржоми
А. Плющев
―
Сторонники Трампа сильно поспорят с этим, мне кажется.
В. Шендерович
―
Это на здоровье. Они могут спорить. Но он проиграл честные равные выборы. И это доказано в судах. Это признают республиканцы. Вменяемые люди. Не будем отвлекаться сегодня на Америку. У Америки сегодня как раз, вчерась – новый, вступивший в должность президент. Хороший или плохой – потом переизберут. Это их проблемы. Машинка работает. У нас этого механизма нет. Механизм не работает. Это означает, что мы ждем по примеру царя Ирода, когда просто до Мавзолея… Вот только этого. Тогда что-то может поменяться. Это очень печально. Потому что…
А. Плющев
―
В Северной Корее не работает этот механизм.
В. Шендерович
―
Ну да, там престолонаследие просто буквальное. Посмотрим. В России работало. В России, когда тиран протягивал ноги, как правило, наступала «оттепель».
А. Плющев
―
У нас престолонаследие, не престолонаследие, и сословное сообщество и некоторое наследование внутри него уже мне кажется выстраивается.
В. Шендерович
―
Оно выстроилось давно. Но когда изменятся обстоятельства, назовем это мягко, ситуация будет к этому времени экономически очень тяжелая. И нужны будут те люди, которые придут на смену, я сейчас не говорю ничего персонального, и объективно им нужно будет налаживать отношения. Нужны будут кредиты, им нужно будет, чтобы их самих пускали в Европу. Чтобы их счета не блокировали, чтобы с ними самими разговаривали. Они сдадут немедленно. При первой возможности. Те, кому не поздно пить Боржоми - немедленно сдадут тех, кому поздно пить Боржоми. Это ясно. Так было всегда. Немедленно сдадут. Перестройку один остроумный человек называл «революцией вторых секретарей». Придут вторые секретари. И они будут заинтересованы в смене. Это объективная вещь. Нужны будут кредиты. Кредиты нам никто не даст. Нужно будет снятие санкций. Под это будут условия. И тогда выяснится, что и с Крымом можно договариваться, и про то можно договариваться.
А. Плющев
―
Прямо заграница нам поможет.
В. Шендерович
―
Нет, прости, пожалуйста, не заграница нам поможет. А хлебушек будет нужен.
А. Плющев
―
Все опровергнете, Виктор Анатольевич, через 4 минуты.НОВОСТИ
А. Плющев
―
Мы продолжаем. Да, мы остановились на том, что я говорил про вашим словам, что дескать, получается заграница нам поможет. Вот Россия попадет в трудное положение из-за неумелых действий нынешних властей и тогда-то хлебушка и попросит. Вот тогда-то и будут снимать санкции и так далее.
В. Шендерович
―
Смотри, не в том смысле заграница нам поможет, что кто-то прокрадется и свергнет Путина. Не в этом же смысле. А исторические примеры мы знаем, мы это проходили и даже те, кто постарше – очень хорошо помнят. Как разваливается неэффективная система. Антинародная неэффективная система, потерявшая давно поддержку. Как она разваливается, последним толчком всегда то, что не получается через голову, доходит через живот. В какой-то момент вдруг выясняется, почему, собственно говоря, началась перестройка. Потому что еда закончилась. Последнее полугодие советской власти отслеживали, вот шел танкер из Канады с зерном, если бы он остановился – то начались бы голодные бунты. Хлеба не хватало уже. Вот что. Не то что заграница нам свергнет Путина. А в какой-то момент станет понятно: сдохло, оно сдохло экономически. Отбрасывает копыта. И рациональные соображения будут заключаться в том, чтобы вернуться в мир и сказать: простите нас, мы опять наложили кучу, мы готовы убрать. Мы согласны вас слушать, временно забудем про Сороса и вот это все. Мы готовы с вами дружить. Только дайте нам кредит, снимите санкции, мы готовы разговаривать. Мы вообще хорошие. Вот что будет. Это не какая-то заграница военная, а это будет непременно.
А. Плющев
―
О каком кредите речь может идти, если строят такие дворцы. В том плане, что когда такие дворцы строят, явно не на последние. Значит, деньги есть.
В. Шендерович
―
Во времена Ирода тоже не у всех были такие дворцы. У Ирода, скажем было, а вокруг не сказать, что богато. В Иудее. Не работает. У них есть. Но когда закончится, мы этот мрамор и золото, ты же не будешь есть золотой ершик, ты же его не распилишь на все население. Значит, мы же видим, как все стремительно происходит, когда начинает происходить. Нет, нет, это вопрос только во времени, конечно. И вопрос в том, сколько мы потеряем и человеческого потенциала, и времени, и где будет Россия. В какой исторической точке, не побоюсь этого слова, в заднице. Она будет в тот момент, когда все-таки начнется какая-то рациональная жизнь. Вот этого знать не можем. И тут по Окуджаве: и тем больнее, чем дольше. Когда разрушаются… Теряем время. Как говорится, себя же задерживаем. Ужасно задерживаем. В историческом смысле. И тут каждый год, не говоря уже о десятилетии Путина, это очередное погружение. Тяжелее будет возвращение. А советский прецедент - мы же все это видели. Чего же мы будем загадывать. Мы можем как ученые – наука отличается от веры повторяемостью явлений. Поэтому история – это наука.
А. Плющев
―
Но Советский Союз был, конечно, абсолютно экономически нецелесообразен. Неэффективен. Россия – не Советский Союз. Тут худо-бедно есть какой-то бизнес, тут есть какая-то экономика, она худо-бедно работает. Она кривая, косая. Но она держится. Мы видим с вами, что люди в больших городах, в Москве особенно живут очень неплохо. Меня всегда поражает…
В. Шендерович
―
Москва – это заграница, Саша.
А. Плющев
―
Это абсолютно так. Меня всегда поражает, например, то, что к врачу можно записаться четырьмя разными только приложениями и так далее. Не говоря о том, что деньги и все такое. Все здесь. Разве можно сравнивать, можно считать, что Россия это такой экономический монстр на глиняных ногах, который может погрузиться в пучину дефицита и безденежья, галопирующей инфляции, что там еще было при развале Советского Союза.
В. Шендерович
―
Насчет инфляции ты в курсе вообще.
А. Плющев
―
Я пережил галопирующую инфляцию и даже просто инфляцию. Нынешнюю пока нельзя с ней сравнивать.
В.Шендерович: Путь стагнации - бесконечный, и мы по нему вполне пошли
В. Шендерович
―
Конечно, она не галопирующая. Но ты же видишь, что процессы какие-то пошли. Я не экономист, это пускай экономисты. Конечно, какие-то запасы, и конечно, экономические какие-то механизмы работают. И буквально с Северной Кореей, голодуха, конечно, не будет. Но каким-то образом, я все цитирую Швейка. Что никогда не было, чтобы никак не было. Каким-то образом неэффективность сдетонирует. Еще раз. Когда мы говорим о том, что будут изменения – нет, не факт, я уже говорил, альтернатива революции при отсутствии эволюции - стагнация. И путь стагнации – путь, по которому мы идем. Этот путь кажется менее кровавым и менее драматичным. Но это только так кажется. Просто это размазано. Просто жертвы размазаны и будут размазываться дальше по времени. На самом деле путь стагнации он, во-первых, бесконечный и мы по нему вполне пошли. Мы по нему вполне идем. Когда ты говоришь про Москву – ну конечно, если в районе Патриарших прудов наблюдать благосостояние – то вообще все зашибись. Но если отъехать километров на 100, то как-то Патриарших прудов особенно нее наблюдается.
А. Плющев
―
Можно и в Капотню.
В. Шендерович
―
В Капотне? Уже заметно.
А. Плющев
―
Некоторые замечают – я бы так сказал.
В. Шендерович
―
Благосостояние? Ну да. Но замечают и разницу благосостояния. Это отдельная, это уже социологи пускай рассказывают. Но по ощущению путь стагнации, которым мы пошли, конечно, это может быть длинный путь стагнации. Дальше вопросы есть разной крупности. Мы об этом все время говорим. Есть крупность совсем экономическая, социологическая. Сколько человек получает, сколько он платил за яйца и хлеб, сколько сейчас платит. Какую часть зарплаты. Это социология и экономика. Есть взгляд такой, чуть более дистанционный. Россия была частью европейской цивилизации. Есть культура, были научные школы, это была часть заметная и прекрасная часть европейской цивилизации. Без которой, как говорится народ мировой неполный. То, что сейчас происходит, вот это растление страны, презрение к интеллекту, к просто правилам приличия, отток мозгов, отток достоинства. Деньги вслед за мозгами, разумеется, уходят. Это деградация. Она буквально вот так незаметна. Не то что рухнуло, нет, так постепенно выкачивается воздух. Выкачивается и выкачивается. Но постепенно вот человек, который сидит в духоте, вот он постепенно теряет сознание. Кстати эту метафору уже приводил. Если тебя схватить за горло и не дать тебе дышать – ты начнешь сопротивляться. Отбиваться. И, может быть, отобьешься. Спасешься. А если просто тихонечко выкачивать воздух, то в какой-то момент ты просто уснешь. И умрешь. И ничего даже не успеешь понять. Просто уснешь.
А. Плющев
―
Лягушку, которую варят медленно.
В. Шендерович
―
Да, вот так постепененько. Мы уже варимся вовсю. Мы постепенно превращаемся из части европейской цивилизации в какую-то территорию на отшибе. Которая для Запада, в общем, черный ящик. Они пытались в 90-х годах как-то сотрудничать, помогать. Теперь их задача простая – чтобы мы не лезли. Мы перешли в статус противников. Нас аккуратно отдавят на периферию. Уже отдавили. После 14-го года это уже ясно. Чтобы мы там на периферии своей как хотим. И просто нас отдавят на периферию и мы там будем тихонечко загнивать. Если мы не придем в себя, не встряхнемся, не откроем окна в Европу. Окно в Европу.
А. Плющев
―
Европа последними лапками как мне кажется, сопротивляется закрытию «Северного потока», чего добиваются США. И так, и сяк, и наперекосяк.
В.Шендерович: Чего-то я не вижу публичных защитников Путина
В. Шендерович
―
Надо понимать, когда мы говорим Европа – мы говорим о какой-то группе менеджеров, Маркс цитировал Спенсера: нет такого преступления, на которое капитал не пойдет за 300% годовых. А тут «Северный поток». Дикое бабло, причем с коррупцией. Смотри судьбу Шредера. И этого, который в расследовании у Навального, просто сидеть на денежных потоках. Кому охота это терять. Это очень понятная вещь, эмоционально очень понятная. Когда ты говоришь - Европа. Но деться-то некуда. Потому что Путин сам загоняет в угол и себя, и своих партнеров. Уже Шредер вдруг говорит, вдруг Шредер начинает опоминаться и говорить: ой, а вот Крым-то, незаконные какие-то вещи были. Вдруг Шредеру стало не то что неловко, а Шредер понял, что ему уже будет опасно появляться в качестве путинского друга, опасно выходить на улицу будет. Что совсем рыло начнут чистить. Уже Шредер задумался о судьбе Крыма. Очень симптоматично. Как и то, что очень многие, повторяю, кто раньше не был замечен в оппозиционной деятельности, вдруг начинают дистанцироваться от Путина. Обрати внимание. Закончим на том, с чего начинали. Чего-то я не вижу публичных защитников Путина. И ничего кроме песковского «гы-гы», чего-то я не вижу. Ау, сотни доверенных лиц, все, кто нам втюхивали его. Все, кто его облизывали. Все, кто его украшали, инкрустировали золотом и бриллиантами - появитесь кто-нибудь из доверенных лиц… Вступитесь.
А. Плющев
―
Вы так заклинания эти читаете, что я уверен, что в ближайший день-два и найдутся, и вступятся.
В. Шендерович
―
Очень хорошо.
А. Плющев
―
И будет хор. И вы еще будете не знать, как эти утюги выключить.
В. Шендерович
―
Нет, нет, эти утюги сами раскалятся, сами перегорят в свое время. Через какое-то время повторяю, когда это лопнет, поддержка выясняется, когда человек уходит в маргиналы – вот тогда выясняется поддержка. Вот сколько человек, 50 тысяч человек вышло после убийства Немцова. Вот сколько выйдет после того, что что-нибудь плохое, не желаю убийства, выйдет за Путина – вот это будет его поддержка.
А. Плющев
―
Спасибо большое. В 19 часов тоже «Особое мнение», в нем журналист Максим Шевченко. В 20 часов слушайте программу «Без посредников» с главным редактором радиостанции «Эхо Москвы» Алексеем Венедиктовым. Постараюсь также ее провести для вас. И в 21 час в программе «Тузы» гость – Наталья Зубаревич, профессор кафедры экономической и социальной географии географического факультета МГУ. И проведет этот эфир Алексей Венедиктов. Еще раз благодарю Виктора Шендеровича. Спасибо и до свидания.