Михаил Фишман - Особое мнение - 2020-09-21
21.09.2020
А. Нарышкин
―
17.08. Приветствую всех слушателей и зрителей «Эхо Москвы». Можно смотреть на нас в Ютубе на канале «Эхо Москвы», в Яндекс-эфире. Михаил Фишман, журналист – наш сегодняшний гость и герой. Я приветствую вас.
М. Фишман
―
Добрый день.
А. Нарышкин
―
Про Навального я хочу спросить. Разные сегодня заявления звучали от самого Алексея и от силовиков. Для вас лично как для журналиста, тем более вы с Кирой Ярмыш, его пресс-секретарем общались. Какие сейчас остаются что ли белые пятна во всей этой истории с отравлением?
М. Фишман
―
Какие белые пятна остаются в истории с отравлением? Мне кажется, не хватает расследования, уголовного… и наказания виновных. Наверное, такое большое пятно перед нами.
А. Нарышкин
―
По действиям сторонников Алексея сотрудников ФБК, нет ли никаких вопросов, подозрений. Я наблюдал, как неделю носились с этой Марией Певчих и гадали, кто она, что она. Какие-то там конспирологические версии звучали, что она любовница, что она прислана западными инвесторами Алексея, она должна контролировать, как деньги расходуются.
М. Фишман
―
У меня было несколько вопросов, почему стало известно про бутылку так поздно, что она из номера, а не из самолета или из аэропорта. Хотя про нее уже 4-5 сентября было понятно. Но Кира Ярмыш, мы с ней разговаривали, когда она ответила на этот вопрос, что Навальный очнулся и с ним согласовывались все дальнейшие действия. Маршрут бутылки, сначала возникал вопрос, что есть некий туман, как эта бутылка попала из Томска в Омск, но и здесь вроде как эти ответы были получены.
А. Нарышкин
―
А версия, которую предложили в ФБК о том, что Георгий Албуров отслеживает периодически на специальных сервисах, как летают самолеты. Он понял, что самолет внезапно сел в Омске. Что-то пошло не так и потом все мгновенно сориентировались и бросились в ту гостиницу, где жил Навальный. Вас это не смущает?
М. Фишман
―
Ну, они отвечают на эти вопросы. Я бы не сообразил, что нужно бежать в номер и спасать улики. Но я много чего не сообразил в своей жизни. У меня есть такой опыт. Они уже ребята ученые и знают, что делать. У Навального был эпизод с глазом, были еще истории. Они по идее должны быть как-то внутренне готовы и тренированы к такого рода развитию событий. Поэтому логично, что, опять же почему в перчатках. Они говорят, что у нас были перчатки, слава богу, потому что эпидемия, и мы их с собой возим. Что касается что их пытаются уличать про время, мне кажется там все сходится. У меня по этому поводу никаких вопросов нет. Там несколько номеров, еще из слива, который был в самом начале в «МК» от силовиков мы знали, что они там взяли несколько номеров, причем Навальный в не том номере, который был оформлен на Навального, что давало им основания пройти в этот номер без Навального. Соответственно на часах без пятнадцать двенадцать, но время checkout – 11-12. Короче это все более-менее сходится. Так что тут вопросов по этому поводу не было.
А. Нарышкин
―
Все, что говорят соратники Навального – вас убеждает, и к ним дополнительных вопросов нет.
М. Фишман
―
Почему, у меня были, я их задавал. Пока что еще спросить – я с тех пор не придумал.
А. Нарышкин
―
Давайте посмотрим в другой лагерь – назовем так. На наших силовиков. Туда у вас какие вопросы были бы сейчас. Если бы перед вами посадили полицейского из транспортного отдела в Омске. И он бы сказал: Михаил, любой вопрос задавай, все отвечу.
М.Фишман: Второй раз заходить в эту же реку после того, как мы всю ее проплыли два года назад, это надо догадаться
М. Фишман
―
Пожалуй, интересно, какие еще вещи попали из гостиницы в Берлин. Ну, опять-таки и Кира Ярмыш мне сказала и соответственно нет другой информации по поводу каких-либо отпечатков. По-прежнему, главный вопрос, один из главных – каким образом был Навальный отравлен. Чисто технически. Все-таки что это было. Размышления химика Углева про нижнее белье – к ним все больше вопросов возникает. Потому что речь идет про слизистую как мы поняли на прошлой неделе. Как раз и об этом Албуров говорил и врач Навального личный говорил. То есть о том, что яд обнаружен на горлышке бутылки, а не на самой бутылке. То есть, видимо не от пальцев. Соответственно, что это такое. Это все вызывает вопросы и конечно очень хочется получить на эти вопросы ответы. И, безусловно, очень важный вопрос. Потому что то, как было осуществлено отравление - ведет нас к пониманию того, кто и как все это вообще организовал, заказал, осуществил. Это все очень важные вопросы и я думаю, что на самом деле команда Навального точно также заинтересована получить ответы, наверняка всех ответов до сих пор не имеет. Это было бы странно, если бы они у них были.
А. Нарышкин
―
А сегодня полиция сказала, что уже даже по второму кругу пошла допрашивать людей. Порядка 200 человек упоминается в их свежем отчете. А мы с этого начали - дела все нет. А уже месяц прошел и Навальный очнулся и сам говорит, что месяц прошел, отдайте вещи. А где по-вашему история стопорится в плане каких-то дальнейших юридических процедур. На каком уровне. Неужели это Путин?
М. Фишман
―
На высоком уровне спецслужбы ФСБ – я так понимаю. И МВД. То есть, есть некая общая установка, она достаточно очевидна. Вообще второй раз заходить в эту же реку после того, как мы уже всю ее проплыли с два года назад, когда были отравлены Скрипали, - это на самом деле надо догадаться. То есть ровно тот же самый набор, чуть адаптированный к текущим обстоятельствам, но ровно тот же самый набор контраргументов, ровно та же политика, позиция, ровно те же самые соображения, ровно то же самое выражение лица у всех: от главы МИДа Лаврова до пресс-секретаря президента Пескова и всех заинтересованных официальных лиц. Притом, что два года назад, давайте вместе найдем хоть одного человека, который сомневается, у которого есть вопросы относительно Скрипалей, кто же на самом деле является отравителями. Кто же смазал двери в Солсбери «Новичком». Таких вопросов не осталось ни у кого после пресс-конференции Боширова и Петрова Маргарите Симоньян. И теперь мы в той же абсолютно ситуации. То есть то, как себя ведут официальные органы российские в случае с отравлением Навального, является первым свидетельством того, что они же и организовали. И это совершенно поразительно.
А. Нарышкин
―
А как вам видится в перспективе лет через 20, мы уже на книжных полках получим книгу сборник, часто выпускают – Великие нераскрытые преступления начала 21 века. Это же к этому все идет. У немцев и тех, кто берет анализы у Навального – одна правда, у нашего МИДа и Кремля – своя правда. И ФБК, который тоже тяготеет к европейской точке зрения. То есть мы правду не узнаем.
М. Фишман
―
Мы же узнали правду…
А. Нарышкин
―
Настоящую правду, которая устроит все стороны. Объективную.
М. Фишман
―
Формально мы не знаем правду и про то, кто отравил Скрипалей. Потому что Москва заявляет, что Петров и Боширов это торговцы фитнес…
А. Нарышкин
―
Батончиков или что-то такое.
М. Фишман
―
Витаминами. Которые поехали посмотреть…
А. Нарышкин
―
Очень правдоподобно звучало.
М. Фишман
―
О’кей. Давайте жить в этой реальности. Примерно в этой же реальности, просто я не понимаю, почему Кремль не отдает себе в этом отчет, мы находимся и с Навальным до тех пор, пока Москва не поменяет свою позицию и не начнет что-то предпринимать, чтобы расследовать это преступление.. Все абсолютно точно также. Дальше на самом деле есть только один вопрос, в том, что Владимир Путин точно в курсе того, что произошло – сомнений нет. Мы достаточно много знаем, выучили, как организована российская власть и как работает аппарат. Владимир Путин точно в курсе. Вопрос только в том, он покрывает тех, кто это сделал. Спецслужбы. И среди спецслужб. Либо он сам в это вовлечен. Это вопрос, который не первый раз встает с заказными убийствами в России. Но вот он теперь снова. И другой альтернативы пока не просматривается. Чем активнее, чем демонстративнее МВД и все остальные - Следственный комитет, прокуратура и все заинтересованы органы саботируют расследование дела – тем меньше пространства для каких-то альтернативных версий остается.
А. Нарышкин
―
Политическая – было бы уже и дело, и расследование.
М. Фишман
―
А вы как считаете, что нет?
А. Нарышкин
―
Я просто, наверное, идеалист, мне хочется, чтобы у нас в стране, несмотря на разный бэкграунд, было все-таки немножко независимо.
М.Фишман: Чем активнее саботируют расследование – тем меньше пространства для альтернативных версий остается
М. Фишман
―
Мы уже даже узнаем весь этот пропагандистский рисунок. Мы его уже выучили наизусть. Я могу за МИД писать их пресс-релизы. Я уже столько выучил за последние два года. Особенно с делом Скрипалей. Но ей-богу, это просто как будто пишется буквально по тому же самому…
А. Нарышкин
―
Это же государственная политика отрицания. Михаил, вы вспомнили про «Новичок», но если два года назад нам говорили про «Новичок» и Скрипалей - значит ли это, что «Новичок» сейчас пришел, условно с того же самого направления, что в случае с отравлением в Солсбери. Я имею в виду те люди, которые придумали: ага, Навальный, давайте мы с Навальным сделаем вот это.
М. Фишман
―
Я, естественно, не могу ответить на этот вопрос. Откуда я могу знать. Я хочу только напомнить, что есть целая история отравлений «Новичком» или чем-то очень похожим не только заказных убийств огнестрельных, как Политковскую застрелили, Немцова. А именно «Новичок». И «Новичок» ведет непосредственно в спецслужбы. Это практически доказано с делом 15-м года с болгарским предпринимателем. Это доказано по факту со Скрипалями. Есть еще один случай, про который мы часто забываем, когда разговариваем. Это смерть Хаттаба. В 2002 году. Если мне память не изменяет. Который неизвестно, от чего. Кто там будет проводить исследования того, чем он был отравлен. В Чечне. Но симптомы и пресса, которая писала о том, как погиб он, дотронувшись до конверта с письмом, потом как погибали люди в его окружении – курьеры. Вся эта клиническая картина настолько похожа на «Новичок», что в том, что был теракт, убийство террориста Хаттаба, которое было организовано в ФСБ в Москве – в этом нет ни у кого никаких сомнений. В этом смысле «Новичок» ассоциируется напрямую со спецслужбами России.
А. Нарышкин
―
Несколько комментариев по поводу дальнейших событий. Мы ждем, что Алексей Навальный поправится и придет в эфир «Эхо Москвы» в том числе, будет участвовать в политических мероприятиях. Пишет, например, Светлана Никифорова: Навальный приедет злой, даст им всем. Навальный им наваляет, - пишет пользователь Цветочек. А вам в связи с этим вопрос от Ильяза: на ваш взгляд изменится ли что-то по возвращению Навального в Россию?
М. Фишман
―
Конечно, изменится, в первую очередь, само представление о том, что такое Навальный, кто он такой. Он уезжал, несмотря на все успехи в политике, ну хорошо, он был самым крупным, наверное, антипутинским политиком, скажем так. Самым заметным. Но я бы не сказал, что это лидер российской оппозиции. Я бы на себя не брал смелость выступать с такими заявлениями.
А. Нарышкин
―
Мы сейчас с вами договоримся, что нам всем не хватало для этого статуса Навального его отравления.
М. Фишман
―
Это факт. Соответственно его отравление и то, что происходит после – одна из главных мировых новостей за последний месяц. Фотография Навального из его Инстаграма обошла весь мир и станет культовой, одной из самых известных фотографий 21-го века. Вернется он, безусловно, в другом статусе в Москву. Когда вернется.
А. Нарышкин
―
Давайте порассуждаем. Вот он возвращается. И что, это же не привычная работа ФБК с расследованием раз в неделю, с прямыми эфирами по четвергам. С обличением Путина и его окружения. Так, как это будет. Для Навального как минимум это риски дополнительные. Как можно дальше заниматься политикой и вообще работать здесь, если тебя уже один раз травили.
М. Фишман
―
Навальному вот чего точно не занимать – так это храбрости. И понятно, что он не струсит, и конечно, точно вернется и будет заниматься политикой «business as usual», как он привык это делать. Вести свои эфиры по четвергам, заниматься «умным голосованием», готовиться к выборам в думу, которая является главной критической политической точкой на горизонте. При этом я уверен, будет это делать со свойственной ему иронией и достоинством, как мы видим по последним его постам. В этом как раз сомнений нет. Другое дело, что все те же его слова и действия, я легко это допускаю – будут уже звучать иначе и иметь гораздо больший авторитет.
А. Нарышкин
―
Вернувшийся Навальный, как вам кажется – это продолжение работы в таком легальном поле оппозиции, то есть зарегистрированная оппозиция. Я не буду говорить системная. Ну вот, с официальным статусом, официальной партией. Или это по-прежнему такая работа в представлении государства, ну подпольная. Уличная. Несогласованная, несанкционированная, с побитыми боками, ребрами.
М. Фишман
―
Сегодня я видел новость, что Минюст ликвидировал партию Навального «Россия будущего». Притом, что ее никогда не регистрировали. Как он ликвидировал то, чего не существует.
А. Нарышкин
―
Насколько я понял, ликвидировали ту партию, которая на момент того, как соратники Навального приходили в Минюст и им там сказали, что такая партия уже есть.
М. Фишман
―
Нет, мы понимаем по тому, как развиваются события – что Навальный абсолютно неприемлем для Кремля. Как политический оппонент. Поэтому я думаю, что будет сделано все для того, чтобы он не вернулся. А если он вернется, и этому нельзя будет противостоять, нельзя будет помешать. Я не знаю, как…
А. Нарышкин
―
А я знаю как – уголовное дело.
М. Фишман
―
Например.
А. Нарышкин
―
Оно есть по клевете, только в плане безобидное…
М. Фишман
―
Но вы не можете помешать человеку вернуться в Россию уголовным делом. Можете попытаться его запугать таким образом, но очевидно, что с Навальным это не сработает. Очевидно, что это совершенно неприемлемый противник и неприемлемый оппонент. Раньше, если можно было рассуждать на эту тему – то теперь это уже просто потеряло всякий смысл. Поэтому разговаривать о легальном статусе не приходится. Вообще вся политика, вся общественная, несанкционированная Кремлем политика переходит в нелегальное положение. Это совершенно очевидно, вместе с… Можно сказать, что это написано в нашей новой Конституции. Если угодно.
М.Фишман: Мы понимаем по тому, как развиваются события – что Навальный абсолютно неприемлем для Кремля
А. Нарышкин
―
Вы упомянули выборы в ГД, которые в следующем году пройдут и сказали, что Навальный каким-то образом к ним будет готовиться. Исходя из того, что вы произнесли, в качестве кандидата или человека, который создаст свою партию, Навальный вряд ли будет выступать. Какие возможности с учетом тех выборов, которые прошли неделю назад, есть у Навального? Накануне выборов в ГД. Мы не знаем, они пройдут осенью или может быть перенесут на весну.
М. Фишман
―
Мы не знаем действительно, хотя вроде как пока не переносят. Но понятно, что генеральную репетицию этих выборов мы наблюдали только что. Соответственно которые прошли по новым правилам, по которым принимались поправки в Конституцию и правила эти звучат очень просто. Мы тут друг другу верим на слово, а тут-то нам и попёрло. По этому принципу теперь происходят все голосования. Из 18 губернаторских выборов, насколько я понимаю, по независимым подсчетам электоральных статистиков, экспертов типа Сергея Шпилькина, физика, на которого мы ориентируемся, когда судим о фальсификациях. Подсчет голосов был относительно честным в 4-х случаях из 18. В нескольких регионах более-менее очевидно, что был второй тур. Хотя на самом деле его не было. То есть если бы подсчет был верный. Даже мы не говорим про саму кампанию. Про честность доступа…
А. Нарышкин
―
Пустили, не пустили.
М. Фишман
―
Да, а просто про подсчет поданных голосов. И вот они новые правила. Три дня, голосование на пеньках. Пеньковые выборы. И соответственно то, как теперь пройдут выборы в думу.
А. Нарышкин
―
И как они пройдут теперь? Какие у того же Навального или у оппозиции другой, которая сейчас не в ГД, какие возможности есть. По-моему, нет.
М. Фишман
―
Ограничены, безусловно. Тем не менее, мы видим, что и на местах, и в регионах то, как проходил подсчет, фальсификации, которые были совершенно очевидны в ряде регионов. Ростов, другие. То, как в региональных собраниях все-таки есть какая-никакая системная оппозиция и это возмущение демонстрируется. Люди видят там. В этих городах, областях, где эти выборы проходили.
А. Нарышкин
―
То есть вы считаете, это будет вдохновлять людей, например, в том же Новосибирске и Томске…
М. Фишман
―
Безусловно, будет вызывать волну возмущения и протеста, на которые конечно Навальный сможет опереться. Либо «умное голосование» работает, и тогда это очевидно успех. Как, например, было в Москве, как сейчас было осенью в Новосибирске, Томске, кажется Тамбове. Если я не путаю. Либо если оно не работает, просто все зажимается и результаты рисуются и так далее, - тогда это тоже не спрячешь. Это же не шило в стоге сена. Тогда просто это будет означать, что все общество на выборы в думу поймет, что его обманывают. Причем серьезно и глубоко. Дальше это вопрос к тому, как люди на это будут реагировать и что они с этим будут готовы делать. Насколько они с этим согласны. Естественно, это вопрос не к Навальному.
А. Нарышкин
―
В эфире «Эхо Москвы» - «Особое мнение». Оставайтесь с нами в Ютубе, продолжится трансляция. Михаил ответит на несколько ваших вопросов. А в эфире радиостанции – новости.НОВОСТИ
А. Нарышкин
―
17.34. Продолжается «Особое мнение» в прямом эфире «Эхо Москвы». В перерыве Михаил отвечал для зрителей Ютуба и Яндекс-эфира на мои и ваши вопросы. Один из вопросов, может быть, оторванный сейчас от информационной повестки. Новости по Ефремову есть. У него адвокаты новые появились. Вас спрашивают: как вы оцениваете приговор. Всю эту историю, которая для Ефремова закончилась 8-летним сроком.
М.Фишман: Очень сочувствую Михаилу Ефремову. Я понимаю, что он виноват. Но 8 лет – это огромный срок
М. Фишман
―
Конечно, очень грустный этот приговор и я не могу ничего с собой поделать – очень сочувствую Михаилу Ефремову. Я понимаю, что он виноват. Но 8 лет – это огромный срок. Я надеюсь, что апелляция как-то его снизит. Как я понимаю, я не юрист, но конечно Ефремов ошибся со своими защитниками, с тем, как он вообще будет вести свою защиту и действовать. И эти ошибки умножались одна за другой. Почему система так к нему была беспощадна, все равно я не понимаю. Если я правильно понимаю, то 8 лет – довольно беспрецедентный приговор такого рода. Все-таки это не умышленное.
А. Нарышкин
―
Чаще дают меньше. Были данные судебного департамента.
М. Фишман
―
Это несчастный случай, которого он стал виновником. В этом нет сомнений. И еще раз, человек погиб. Это, безусловное преступление и наказание должно быть, но почему оно должно быть суровее, чем во всех других подобных случаях. Мне непонятно.
А. Нарышкин
―
То есть жалко. Базовое ощущение – вам его жалко…
М. Фишман
―
Безусловно.
А. Нарышкин
―
А было бы вам также жалко Ефремова, если бы он не снимался в «Гражданине поэте», например?
М. Фишман
―
Да.
А. Нарышкин
―
Думаете, да. Если бы мы знали Ефремова как постоянного участника концертов за Путина, на Васильевском спуске. «Крымнаш» и так далее. Просто прикиньте. Мне кажется, что меньше у меня гораздо было бы сочувствия. Потому что сейчас воспринимаю Ефремова – ну да, он же как бы оппозиционных убеждений был. Его жалко.
М. Фишман
―
Нет, я бы не преувеличивал оппозиционность Ефремова. Вообще это пропаганда может быть делает. Я просто мало телевизор смотрю. Наверное, там все говорят, что Ефремов это рупор российской либеральной оппозиции…
А. Нарышкин
―
По-разному говорят.
М. Фишман
―
Ничего подобного. Он просто актер. Хороший, национально известный актер. Замечательный актер. Актер и несчастный человек. Потому что человек очевидно с серьезным недугом, который он не смог побороть и который завел его в эту ситуацию. Вообще людям искренним и честным, и как-то просто идущим по жизни – всегда сочувствуешь в такой ситуации. Вне зависимости от их политических пристрастий. Тем более еще раз – наверное, при прочих равных Ефремов стоит на стороне, наверное, здравого смысла. Я бы так сказал. Но это я могу себе представить, что человек, который на самом деле на Первом канале выступает регулярно и даже подписывал письма в поддержку Владимира Путина, к нему есть такое же сочувствие, если бы он попал в похожую ситуацию. Нисколько этого не исключаю.
А. Нарышкин
―
Как вам видится перспектива расследования гибели Марцинкевича? То есть в ту же копилку нерасследованных дел, что и отравление Навального пойдет в итоге? Тем более что сейчас адвокаты говорят, что у них нет такой уж сильной уверенности, что сам на себя наложил руки.
М. Фишман
―
Если Марцинкевича убили, то конечно это убийство раскрыто не будет. В этом я уверен. То есть мы не узнаем никогда о том, что было на самом деле. У меня нет своего мнения по этому поводу никакого. Это не похоже, это не то же самое, что с Навальным. Где картина достаточно четкая. И картина о том, как государство специально прячет улики, концы в воду. Здесь другая ситуация и мы не знаем, с одной стороны вроде он утверждал, что никогда на себя не наложит руки. С другой стороны говорил, что весь изменился, из неонациста превратился в либертарианца. Такая мутация произошла. Может быть соответственно и эти представления у него могли измениться. И он мог уже наложить на себя руки, будучи либертарианцем, а не неонацистом. Может быть, это неонацист Тесак не готов был кончать с собой. А либертарианец уже готов. Я иронизирую чуть-чуть, но в принципе у меня нет никаких в этом смысле, я только понимаю, что если его действительно убили, я понимаю, что преследование Тесака было политическим. Я даже помню, как его начали уничтожать и преследовать. И я даже помню, что это было связано, был 13-й год, если мне память не изменяет. Было перед Олимпиадой, тогда у него был Оккупай-педофиляй и он воевал с геями. И это очень важно. Потому что перед Олимпиадой Россия хотя бы на официальном уровне хотела показать после этого закона…
А. Нарышкин
―
Толерантного.
М. Фишман
―
…что она предпринимает какие-то действия, чтобы… И Тесака посадили именно поэтому. Именно перед Олимпиадой, это мое умозаключение. Я доказать не могу, но я уверен, что это было так.
М.Фишман: Если Марцинкевича убили, то конечно это убийство раскрыто не будет. В этом я уверен
А. Нарышкин
―
Много говорили про Навального, который приложил руку, насколько я понял, к первой судимости у Тесака еще в 2008 году, когда Навальный не был тем Навальным, который был сейчас. Его обращение в прокуратуру за присутствие и за выступление Тесака на дебатах в одном из московских клубов.
М. Фишман
―
И что, в чем вопрос?
А. Нарышкин
―
Просто вы говорите, что это началось с 13-го года, давление на Тесака.
М. Фишман
―
Нет, тогда его посадили. Потом он вышел. Потом то, что он делал – на это очевидно государство закрывало глаза. Какая была договоренность между государством и Тесаком, неонацистом, человеком, который реально вызывает страх, человек, который напрямую воплощение насилия, безусловно, какая была договоренность - я не знаю. Наверняка какая-то, по крайней мере, не формальная была.
А. Нарышкин
―
Скажите, Михаил…
М. Фишман
―
Друг друга понимали. А потом государство сказало: нет, у нас с тобой, братан, другие правила игры. И мы тебя сажаем. И дальше его посадили. То, что в этом смысле к правосудию это все не имеет никакого отношения. К общественному благу какое-то имеет. Потому что тот Тесак, которого посадили в тюрьму в 13-м году, лучше бы сидел в тюрьме, чем делал то, что он делал.
А. Нарышкин
―
Скажите честно, это очень странный вопрос. Вот спокойнее же вам и мне, когда такие люди со звериными радикальными убеждениями как Тесак находятся где-то компактно. Это же нас с вами плохо характеризует. Мы же с одной стороны говорим о том, что это экстремистское законодательство, которое надо упразднять, пересматривать.
М. Фишман
―
Нет, его сажали не по экстремистскому законодательству, я уже смутно помню. Но здесь Тесак же не скрывал своих убеждений и взглядов. Он не скрывал само насилие. В этом смысле не требовал бы от государства…
А. Нарышкин
―
Но нам же с вами спокойнее, когда такие люди в изоляции.
М. Фишман
―
И что?
А. Нарышкин
―
С убеждениями. Просто я наши чувства хочу сверить.
М. Фишман
―
Когда люди, которые убивают и мучают людей находятся в изоляции – конечно, мне спокойнее. Обществу спокойнее. В принципе правосудие должно работать таким образом. Просто проблема в том, чтобы российское правосудие в этом смысле как те самые сломанные часы, которые два раза в сутки показывают правильное время. Другое дело, что потом и это конечно, что делать, это диагноз российскому правосудию, которого не существует. Есть только карательная система. Эта карательная система обернулась против одного из своих союзников, если угодно. И стала его преследовать. Что она потом дальше с ним сделала – могла и убить. Я этого не исключаю.
А. Нарышкин
―
Объясните мне, пожалуйста, наверняка вы хотя бы по касательной ознакомились с этим массивом и большими статьями, в том числе в российских изданиях. По поводу документов о сомнительных транзакциях, где сейчас в российской части большое международное расследование, в российской части упоминаются и олигархи, и приближенные к Путину люди. Как это надо воспринимать. Когда мы видим упоминание Ролдугина, какие-то банки, «Дойче банк» что-то куда-то перевели. Это, видимо, были откаты. Юмашев и прочее. Как все обобщить и какой вывод надо сделать?
М. Фишман
―
Надо сказать, то, что я видел из этой последней утечки большой, эти материалы. И то, что было… в 16-м году – те утечки производили большее впечатление, сами кейсы были гораздо более впечатляющие и увлекательные и больше говорили о том, как устроена российская коррупция и российская власть. И неслучайно на этом погорело издание РБК, если вы помните. И, собственно, сама фамилия Ролдугин, его знаменитая виолончель. И так далее. Это все появилось тогда. Здесь мне кажется пока эффект такой, как мы видим, падают акции этих самых банковских структур. Которые проводили эти сомнительные платежи и транзакции. От одних участников к другим. То есть это говорит нам о том, что сама мировая финансовая система скорее реагирует на это жестче, чем мы здесь. Нас вряд ли что-нибудь удивит. Там и цифры на самом деле не такие уж значительные, чтобы мы как-то раскрыли глаза от недоумения. Ну ничего себе, что они себе позволяют. Ничего нового для себя принципиально мы из этого не узнали. А вот финансовая система мировая узнает много. И соответственно это, наверное, означает, я не финансовый аналитик, но наверное означает, что чем дальше, тем сложнее будет любую такую транзакцию провести. Чем дальше, тем сложнее будет условному российскому чиновнику, который находится под санкциями каким-то образом через офшоры и дружественных к нему лиц все-таки…
М.Фишман: Сама мировая финансовая система скорее реагирует на это жестче, чем мы здесь
А. Нарышкин
―
Токсичными станут. Вы хотите сказать. Не будут нигде обслуживаться.
М. Фишман
―
…Это все будет сложнее и сложнее. Не только им, но и другим бизнесменам…
А. Нарышкин
―
Репутация.
М. Фишман
―
И, конечно же, российским бизнесменам.
А. Нарышкин
―
Михаил, спасибо огромное. Михаил Фишман, журналист был сегодня героем и гостем программы «Особое мнение». В эфире «Эхо Москвы». Трансляцию можно пересмотреть в Ютубе на канале «Эхо Москвы». Поставьте лайки, подпишитесь на канал. В 19 часов не пропустите – «Особое мнение» Владимира Рыжкова. А в 20 часов у Евгении Альбац -бывший посол США в России Майкл Макфол.