Особое мнение СПб - Сергей Цыпляев - Особое мнение - 2020-07-14
А. Петровская
―
11 часов и почти 7 минут. Добрый день! Меня зовут Александра Петровская. Я приветствую Сергея Цыпляева, декана юридического факультета Северо-западного института управления РАНХИГС. Нас можно еще и видеть на Юутб-трансляции канала «Эхо Москвы в СПб», где можно задавать вопросы Сергею Алексеевичу, а также на смс-портале +7 931 291 58 00. Начнем с того, что происходит в Хабаровске. Я хотела начать с заготовленной фразы и сказать : «Смотрите, сейчас вся страна наблюдает за Хабаровском». Но наверное страна за Хабаровском не наблюдает, это скорее журналисты следят за тем, что там происходит. И, наверное, элиты. Первый вопрос по этому кейсу, а почему именно Хабаровский край? Почему именно там стала возможна победа Фургала от ЛДПР, и почему там сейчас такая активная поддержка.
С. Цыпляев
―
Если бы случая с Фургалом не было бы, то надо было бы его выдумать. В этой истории как в капле воды отразилось все наши основные проблемы: вопросы федерализма, избирательной системы и вообще вопросы кадровой политики, принципов как мы отбираем людей во всевозможные структуры. А почему? Сибирь и Севера, у нас там всегда жили и живут максимально независимые люди, люди инициативные и разного свойства. Сибирь в том числе всегда заполнялась и людьми с криминальным прошлым. И в целом – это очень непокорные люди. И их отношение к далекому центру, который пытается диктовать им свои правила, оно тем хуже, чем дальше от него они находятся.Когда я в первый раз в каком-то далеком восьмидесятом году попал в Новосибирск на конференцию молодых ученых по математике, то меня поразило то, что местные ученые говорили, что они «полетят на большую землю», имея в виду полет в Москву. Для них это что-то отдаленное. Они живут своим миром. И это приводит к тому, что там весьма оппозиционные настроения. И где худшие результаты по Конституции? Это Сибирь и Севера, наши европейские.
И чем дальше вы уходите от центра, тем меньше вы понимаете, что там происходит. И когда Москва начинает назначать туда своих ставленников в виде губернаторов, то вероятность ошибки нарастает. Откуда вы знаете, что за людей вам привозят? Предыдущий губернатор, который вышел на второй срок, господин Шпорт, и по общему утверждению он вел себя так, что достал всех. И почти любой человек, кмог бы консолидировать элиту и выиграть.
И здесь мы возвращаемся к вопросу, как отбираются кадры. Вот господин Фургал. Его бизнес прошлое – лом черных и цветных металлов, и экспорт леса. И чтобы здесь в те времена остаться непорочным, белым и пушистым, это было почти невозможно. Но тем не менее, у этого человека – три срока Государственной думы от ЛДПР. И при этом – лояльность, и на всё закрываются глаза. Я хорошо помню 11-й год и дискуссию в Открытой студии по итогам выборов. Жириновский, Харитонов, Олег Милов из «Справедливой России» и кто-то от «Единой России». И все рассказывают о том, как тяжело с ними поступила власть и как у них отобрали голоса. Я им говорю: «Вы тут все партийные боссы. А я – единственный простой избиратель. И я хочу посмотреть в глаза своему депутату. И зачем мне ваши партийные списки?» Жириновский взвился. Он понимал, что единственный вид существования партии – это он и компания. «Да вы ничего не понимаете! Туда же пойдет криминал! А наша партия – чистая и честная!» Я отвечаю: «Владимир Вольфович! Знаю я ваш Петербургский список. Одни сидят, а других ищут!» Мы помним состав славного питерского списка ЛДПР. Михаил Глущенко сегодня обвиняется как один из основных организаторов убийства Старовойтовой. Дальше – Монастырский и Шевченко, расчлененный на Кипре. В общем – весь цвет Тамбовского сообщества в этом списке.
И мы подходим к вопросу, этот выбор по партийным спискам, где есть красивая бирка – «паровоз», который иногда вообще отъезжает и в Думу не идет. А в «мешке» все это и происходит. Это и есть способ попадания криминал. Когда вы в округе, каждый кандидат имеет а) партийную бирку и б) вы как люди голосуете. И это скрыть более тяжело. И в идее всюду ввести партийные списки и приводит к тому, что туда попадают люди, о которых мы даже понятия не имеем кто они такие, и что они делали. Попробуйте прошерстить весь «мешок» партийного списка. Округ гораздо более честная и открытая игра.
Вторая ситуация. У нас муниципальный фильтр. Ни одна муха, ни один комар, ни один кандидат туда не проскочит, если он не согласован. Фургал был согласован как технический кандидат, и это происходило уже не первый раз. Он уже играл в такую игру. Но ставленник Москвы был столь «привлекателен», что он даже не смогу выиграть в первом туре. Фургал был первым, обойдя его на некоторое количество процентов. Люди говорят, что ему предложили тихо отползти в сторону, и вроде как он это обещал, но дальше он выиграл с разгромным счетом. 70/30%. И так бывает, когда вы делаете ставку не непопулярного человека.
Была допущена еще одна колоссальная ошибка. Вы проиграли выборы. В такой ситуации надо сжать зубы и готовиться к следующим. И здесь время задать вопрос. Вы все время стараетесь увеличить сроки полномочий всех выборных лиц. И в ситуации ошибки, и тут понимается, что с вашей точки зрения, что сроки лучше поменьше, чтобы не ждать пять лет, а решить вопрос через четыре года. А дальше – извлекайте скелетов из шкафов, выдвигайте кандидатов, и на следующих выборах – выигрывайте.
Но здесь ждать не захотели, уже привыкли управлять всем из Москвы и ему сказали: «Парень, пиши заявление об отставке!» Предложение, от которого невозможно отказаться. А он отказался это делать, а это – нелояльность со всеми вытекающими последствиями. Но он отчасти оказался и политиком. Он сделал целую кучу ходов. Он сократил количество чиновников, урезал себе зарплату, вернул выборы глав районов Хабаровского края и даже, о ужас, трудно даже представить – решил выставить на продажу яхту, которую в 2006-м году…
А. Петровская
―
Которую не купили!
С. Цыпляев
―
Это другой вопрос, но сама позиция, что крутая яхта – это излишне. Мы постоянно воюем с американцами, но почему-то яхту за миллион долларов покупаем у американцев. Совсем необходимая вещь в хозяйстве губернатора! Как же он без яхты! Я даже не понимаю, почему у нас в Питере такой нет. И это все вызвало определенный резонанс у граждан, и они сказали, что он, конечно, «сукин сын, но это наш сукин сын»! Наш местный, и мы готовы ему все простить. И то, что центр вмешивается и принимает решения, это и взрывает страну. И здесь мы подходим к тому самому основному моменту. Вам кажется, что чем больше вы централизуете, тем вы делаете страну крепче. А реально, как только вы проходите через оптимум, вы начинаете порождать центробежные настроения – уйти от центра. И вы реально готовите страну к неприятностям и распаду, как это было с Советским Союзом. Это здоровое построение федерализма, где вы понимаете, что это – самостоятельные власти со своей сферой компетенции, и что вы не назначаете и не снимаете. Американский президент не может снять губернатора, даже если он демократ, и даже если он его страшно не любит и критикует, потому что это – федерализм.Теперь предстоит решать тяжелейшую задачу, а политическими задачами у нас часто занимаются люди дилетантские, они считают, что управлять они могут быстро, как хозяйством. И теперь как возвращать регион, который был взорван в этой ситуации? Прислать из центра наместника, представляющего «Единую Россию»? Почти невозможно. Придется торговаться. Жириновский хоть и произнес свои страшные инвективы, я думаю, что он готов к сделкам. Наверное, придется опять ставить кого-то из ЛДПР, по крайней мере до следующих выборов, для того, чтобы каким-то образом замирить эту ситуацию. Вот результат прямолинейных и не очень продуманных действий политических подразделений Администрации президента.
А. Петровская
―
Мы сейчас в этом разобрались со стороны власти. А мне хочется покопаться в нашем коллективном сознании нашего народа, готового всё простить даже человеку неоднозначному, сделавшему конкретные шаги для улучшения жизни региона, которых я не помню. Может быть я и ошибаюсь. Яхту, конечно, хорошо выставить на продажу, но хотелось бы еще и каких-то конкретных шагов, которые отразились бы на жизни населения в Хабаровском крае. Что это значит? Что люди готовы объединяться даже за чиновника? Не за журналиста, не за своего по цеховому признаку, а за чиновника, который свой, и который противопоставлен власти. И значит ли это, что это общее стремление к переменам? Или разочарование, что давайте лучше так, чем снова «Единая Россия». Как можно разобрать это наше коллективное сознание.
С. Цыпляев
―
Здесь другая ситуация. Они не за чиновника вписываются. Но их обидели. Они говорят: «Это наш выбор». А им: «А кто вы такие? Да вы никто! Мало ли кого вы там выбрали? А мы считаем, что должно быть так».Но если все за это, то как получилось, что все годы он был статусным политиком. И вы считали, что все это возможно, и он был допущен до губернаторских выборов вполне в нормальном режиме, как массовка. Мы видели, как это происходило на наших губернаторских выборах в Петербурге. Муниципальный фильтр отобрал совершенно безобидных и безвредных кандидатов, и даже минимально опасных людей убирали от ЛДПР. Бортко с диким криком снял свою кандидатуру, упираясь рогом, и долго не желая это делать. А это обиженные люди, они обиделись, что их мнением пренебрегли. И в этом вся проблема. А Фургал или не Фургал, это вещь второстепенная.
И здесь политические структуры должны понимать, что мнение народа существенно. Если вы начинаете терять доверие, когда начинаете народ обижать, это история взрывоопасная. Особенно в тех регионах, которые ощущают себя более свободными и более автономными, нежели чем регионы в центре. Я помню исследования, которые показывали границы, где находится красный пояс и регионы, где голосовали за более демократических и либеральных кандидатов, они совпадали с границей, где было крепостное право. Севера, там, где люди чувствовали себя самостоятельными и уверенными, и свободными, там все происходит гораздо труднее. Где у нас самое «плохое» голосование? Это Мурманск, Коми, Ненецкий автономный окру.
Вот пример еще одного лихого мероприятия политических структур. Берут и назначают двух исполняющих обязанности, которые еще даже мандата от народа не получили! И эти два исполняющих обязанности заключают договор об объединении двух субъектов! Ребята, вы что!? Вы хотя бы избирательную компанию пройдите! И вынесите это на обсуждение! Для Ненецкого автономного округа, для его элиты этот вариант – растворение. И вы должны провести колоссальную разъяснительную компанию, убедительную, предложите коврижки и пряники, чтобы получить поддержку референдума. «Нет! Мы так решили!» Щелчок пальцами, быстро подписали, быстро провели. В результате даже вся элита «Единой России» восстала. Они проголосовали против, подавляющая часть депутатов. Какая то часть даже покинула партию! И надо либо ломать через колено, либо будут проблемы. И сразу «Всё-всё-всё! Референдума не будет! Это пока так, разговоры!»
И в итоге получили негативное голосование. Единственный субъект, где за Конституцию проголосовало меньше, чем против. Это называется слоновья грация политических подразделений.
А. Петровская
―
А в Хабаровском крае все-таки Хургал обеспечил победу, 65/35.
С. Цыпляев
―
Но они все равно находятся в самом низу списка, Якутия, Хабаровский край находятся в низу списка по процентам голосования. А через год после избрания Хургала были выборы краевой Думы, и там 56 мест контролировала ЛДПР, процентов 17 – коммунисты, а «Единая Россия» - 12%. Вот результат деятельности предыдущих губернаторов. Надо серьезно задуматься о кадровой политике. Кого ребята посылаете? Каким образом вы из Москвы видите, кто должен быть губернатором? Кто-то приходит и приносит фамилию, но канал этот темных и непонятный, и вам кажется, что вы сидите в центре и принимаете решения. А на самом деле вы только освещаете то, что вам принесли какие-то чиновники, о которых вы и знать то не знаете. Откуда вы знаете, кого надо назначить в какую-то область? Это нереальная, неразрешимая задача.
А. Петровская
―
Своего рода протестное голосование, что на губернаторских выборах, где Хургал победил, что в Дума, показывает реакцию и сигнал власти со стороны граждан.
С. Цыпляев
―
Затронуто самоуважение и самолюбие граждан. Мы избрали, а нам сказали, а мало ли чего вы избрали, а мы считаем по-другому. Конфликт возник здесь. Это тонкая штука нуждается в невероятно тонких действиях. Сохранение сложного федеративного государства в едином состоянии – это искусство, серьезная политика. Это не просто команды из центра раздавать «Кругом! Шагом марш!»
А. Петровская
―
И здесь реакция со стороны населения она важнее и интереснее, чем эти игры.
С. Цыпляев
―
Конечно!
С. Цыпляев
―
«Открытые медиа» сегодня утром написали, что «Глава Хабаровского края задержан в ходе расследования, которое было возобновлено в результате конфликта с бизнесменом, работавшим на друзей президента Путина». И здесь про завод «Амурсталь» и о конфликтных ситуациях между Фургалом и Павлом Бальским, который является бизнесменом из окружения Ротенберга. Разобраться в убийствах или не убийствах в прошлом Фургала и в разборках сложно. Важно то, что сейчас люди выходят, и люди разные. А как повлияет этот кейс, как в свое время было с Шиесом, выходили разные люди, и выходили, выходили и продолжали выходить, пока не добились своего. А теперь история с Хабаровским краем и Хургалом. Как это повлияет на всю Россию? Это отдельный кейс? Или это может стать для кого-то примером?
С. Цыпляев
―
Это еще одна мигающая лампочка, по крайней мере для федерального центра, которая показывает, что надо работать тщательнее. Надо использовать более тонкие и сложные методы в своей политической деятельности, использовать более сложные модели организации общества. Не случайно у нас в Конституции прописаны горизонтали. Раз источник власти – народ, и он наделяет независимыми полномочиями федеральный центр, региональную государственную власть и местное самоуправление. У всех свои меры ответственности и все достаточно автономны и самостоятельны. Так прописано в Конституции. А мы же строим вертикали, и постоянно хотим всех сверху до низу назначать, а то количество мест, куда надо назначать – совершенно необозримое для федерального центра и поэтому там постоянно будут появляться случайные люди. Это первый серьезный звонок, что надо двигаться в сторону реального федерализма, если мы не хотим, чтобы шаг за шагом подрывались регионы.Это очень серьезный вызов. Я помню Съезд народных депутатов СССР. Мы собрались. И кажется что всё, что только центр по демократической повестке, и новых разногласий нет. А потом стал вопрос о федеративном устройстве Союза. Полномочия республик, полномочия центра. И через какое-то время этот вопрос, кажущийся совершенно непонятным для Москвы и Питера, становится центральным. И всё заканчивается тем, что Советский Союз прекращает свое существование. Это очень сложная проблематика, к ней надо соответственно относиться и соответственно с ней работать. Если мы будем накапливать такие случаи, как с Ненецким автономным округом, или с Хаборовском, с Шиесом и прочее, то мы можем мудрейшие решения принимать из центра, а местным властям – продавить их невзирая ни на что, то в какой-то момент может накопиться критическая масса проблем, как это произошло в режиме Советского Союза в его конечном варианте, когда были утрачены каналы воздействия. Всё, приехали! Здесь центральные власти должны сделать правильные выводы. Не доказать и силой задавить, а работать более тонко.
А. Петровская
―
Закрываем тему с Хабаровским краем. А это сигнал элитам?
С. Цыпляев
―
Конечно! Любые такие реакции – это сигнал. Есть разные уровни взаимодействия общества и власти. Второй уровень, это когда власть делает, всё, что хочет, а граждане позволяют ей это делать, но когда становится больно, трудно, плохо, то возникают протесты. И надо на это реагировать. Это и есть механизм обратной связи, а не продолжать ломать, невзирая ни на что.А когда начинают говорить, что народ виноват, избирательная система виновата в том, что криминал рвется к власти, то задается один вопрос: «Уважаемые товарищи, правоохранительные органы! А почему у вас криминал по улицам разгуливает? Почему эти люди, как выражался Высоцкий, «вор должен сидеть в тюрьме»? Почему они в Думе, а не в тюрьме?» Это вопрос чисто к правоохранительным органам, которые являются централизованными и федеральными. И на эти вопросы надо давать ответы. И на них реагировать.
А. Петровская
―
Переходим к другой теме. Иван Сафронов. В «Медузе» вышла публикация с похожими вопросами. «Как же так, Ивар Сафронов?» Ему предъявлено обвинение в госизмене. Долгое время он был журналистом кремлевского пула и прошел все проверки на должность советника «Роскосмоса» и так далее. И это тоже не понятно.
С. Цыпляев
―
Складывается очень печальная картина. И очень опасная. Это раскол между обществом и властью. Сейчас если власти кого-то арестовывают, то начинается корпоративная реакция – давайте отбивать! Не обсуждая сути, и что и зачем. Я далек от мысли, что все люди в оппозиции идеальные, а на тех, кто во власти, на них всех клейма ставить негде. Везде возможно всё, что угодно. Мы сейчас видим, как из оппозиционного СМИ уходит главный редактор из-за обвинений в сексуальных домогательствах. В среднем, люди везде одинаковые. И этот раскол очень опасен. Есть исследование, что преступность низка в тех странах, где общество и власть сотрудничают, где правоохранительные органы находятся на службе общества и они сотрудничают. В Швейцарии…
А. Петровская
―
Давайте поговорим об этих примерах после московских новостей!НОВОСТИ
А. Петровская
―
Мы остановились на Швейцарии, переходя к делу Ивана Сафронова.
С. Цыпляев
―
Попробую коротко. Если Швейцарец видит, что кто-то пытается нарушить закон, он тут же звонит в полицию. И полиция приезжает и исправляет дефект. Швейцарец считает, что он – гражданин Швейцарии и он должен поддерживать порядок. Это его порядок. Это республиканские установления. И это жестче любой другой системы. Там вам никто не будет мигать фарами, предупреждая, что там стоит гаишник. Тот, кто неправильно ведет себе на дороге, тот потенциальный убийца, тот, кто например, превышает скорость. Швейцарец позвонит в полицию и там с вами разберутся. Эта система – это система доверия государству. Такое общество строится годами, десятилетиями. И этот капитал обеспечивает прочность страны и общества.Когда возникают резонансные дела, включая журналистов и госизмену, здесь должна быть максимальная открытость. Если вы рассказываете что было, когда и зачем, то это никакие не секреты. Секретами являются только тактико-технические данные, да и то в большом объеме. А все остальное не может быть секретной частью. И так надо делать во всех сложных и непонятных делах, потому что главный капитал власти – это доверие. А люди с властью чаще всего общаются в лице полиции и прочих силовых структур. И то, как все силовые структуры работают с обществом – это громадный камень в здании прочности государства и общества.
Сейчас выводы будет делать тяжело, информации не хватает, но корпоративное выстраивание стенка на стенку уже происходит. Это опасно и здесь идет колоссальное запаздывание. Дайте информацию, чтобы мы понимали, потому что очень тяжело делать выводы по таким делам.
А. Петровская
―
А если процесс закрытый, то особенно тяжело. На эту тему успел высказаться Алексей Навальный, он сказал, что здесь поддерживают своего, но можно ли Ивана Сафронова считать журналистом? Хотя он только два месяца проработал в должности советника «Роскосмоса», а до этого он работал в «Коммерсанте» и «Ведомостях». И оттуда, и оттуда он ушел не просто так. У него были конфликты, которые можно тоже связать связывать с политикой в области средств массовой информации.
С. Цыпляев
―
Это подход неверный. Этот подход характерен для большевиков: «Кто не с нами, тот против нас». И если мы по какому-то вопросу разошлись, то мы с вами больше не разговариваем. А людей надо защищать независимо от их убеждений. Права и свободы человека и гражданина и общественные устои важнее идеологических взглядов. И как ни крути, общества стали сложные и всегда придется иметь дело с разными точками зрения и с разными подходами. Можно договориться по принципиальным позициям, но разногласия будут. Идея обеспечить полное единство мнения и взглядов в оппозиции, идет туда же, куда ведет идея обеспечить полное единство взглядов во власти. Это идет от нашей тоталитарной культуры, когда мы не терпим разнообразия, нужно, чтобы все шли в ногу, и чтобы все было одинаковое.
А. Петровская
―
Мы все проголосовали по Конституции. ЦИК отрапортовал о победе, а Песков назвал триумфом практику длинного удобного комфортного голосования, как сказала Валентина Ивановна Матвиенко. Ее хотят распространить и на другие выборы. Я знаю, что вы ярый защитник процедур, и думаю, что вам эта инициатива не близка.
С. Цыпляев
―
Демократия – это процедура, и закон – это процедура. А ее строгое соблюдение – это залог доверия этой процедуре. Удобным может быть много что, но вызывает ли это доверие в обществе? И если есть понимание, что это прошло, то мы согласились и пошли дальше. Вот показательная история – выборы в Польше. Тяжелейшая борьба. Разрыв в 2,5%. Проигравший, мэр Варшавы, признал поражение и не задает вопрос, сколько миллионов голосов или процентов там сфальсифицировано. А у нас, в силу нашей политической и человеческой культуры, где мы не считаем зазорным объехать на кривой разные правила и порядки, это даже дело доблести и геройства, даже независимо от политических воззрений, нам надо особо тщательно подходить к процедуре голосования, чтобы бороться за доверие к ней.Главный капитал, который власть получает на выборах – это доверие. А без доверия невозможно управлять. Весь смысл выборов – наделение этих людей доверием. Мы выбираем не лучших, а тех, кому мы доверяем. А если процедура этого не делает, то она теряет свой смысл. И главное здесь не удобство. Можно и какие-то неудобства потерпеть, но чтобы она вызывала доверие всех ее участников.
Многих интересует не честная процедура, а ее результат. А результата они не достигнут без того, чтобы исказить процедуру. Но практика показывает, что стратегически – это проигрыш. Через какое-то время вы столкнетесь с ситуацией, когда вам будет очень тяжело выиграть эти выборы.
Была история с дискуссией, по Конституции председатель Государственной думы Володин сказал, что теперь у нас в Конституции новая позиция, что теперь наша Конституция важнее всех международных соглашений и теперь давайте займемся пересмотром всех договоров, которые были заключены в девяностые годы.
А. Петровская
―
Это то, чего боялись?
С. Цыпляев
―
А я поддерживаю эту позицию, потому что в Конституции по этой части ничего не поменялось. Есть 15 статья, в которой написано, что Конституция является законом прямого действия, является основным документом и никакие решения и законы не могут противоречить Конституции. Здесь ничего не поменялось. Никто никогда ничего не мог сделать в стране поперек Конституции, потому что это главный основополагающий документ. В главе Основы конституционного строя записано, что если общепризнанные нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются частью нашего права, а если есть противоречия с федеральным законом, то действует международный договор. И это тоже записано. И это не изменилось. Это дополнительное разъяснение, которое возникло, оно вообще ничего не поменяло в Конституции. И разговоры, что сейчас это открывает возможности для выхода из международных договоров, оно никак не связано с Конституцией.
А. Петровская
―
Это для вас не изменило. А для Володина изменило.
С. Цыпляев
―
А он как раз ищет аргументы, которые поддерживает оппозиция, что это является аргументом для того, чтобы открыть вопрос о договорах. Это политическое решение. Либо мы пересматриваем договоры, либо не пересматриваем. Конституция в этом отношении ничего не поменяла.И еще важный момент, связанный с договорами, предыдущие Государственные думы и президенты были злонамеренными, и что они принимали договоры, которые противоречат интересам России и Конституции, и идея тотального пересмотра – это подрыв нашего авторитета в мире как долгосрочного и устойчивого партнера. И так делать невозможно. В советское время мы гордились тем, что у нас принципиальные разногласия с США и с Западом, но газ идет исправно. Мы – надежный партнер, который поставляет газ независимо от политических решений и нам можно доверять. И на этом капитале мы получили громадный европейский рынок. Но как только вы начинаете то газ отключать, то договора пересматривать, то диверсифицируем поставки, то начинается идея, что нам это не выгодно, и это дошло даже до Белоруссии. Лукашенко дал команду 30% нефти получать из других источников, не считаясь с ценой. И тогда с вами начинают осторожничать в заключении договоров и это наносит ущерб стране.
А разговоры о том, что предыдущая Конституция была какая-то американская, что нам ее навязали, это я провожу чисто по разделу русофобии. Это вы не уважаете собственный народ, который принимал этот документ на голосовании и вы считаете его внушаемым, не очень умным и полностью пляшущим под дудку Соединенный Штатов. А если вы так относитесь к собственному народу, то лучше отойдите от процесса политического руководства. И попытки сказать, что тогда вы наворотили, а мы сейчас будем это исправлять, это называется неуважение к собственному народу, к собственной стране и к собственным решениям, и к собственной власти. Это разрушает и подрывает прочность государства. Они хотят, как они говорят из патриотических соображений сделать всё прочнее, но при этом вынимают камни из фундамента и начинают надстраивать дополнительные этажи и башенки. Но мы же понимаем, чем это закончится!
А. Петровская
―
Вернемся к доверия к процедуре. Помните слова «не надо рыскать глазами, иначе скоро начнут». Насколько это голосование, если делать выводы из этой фразы Владимира Путина, должно успокоить элиты? А мы видим, как это голосование прошло, и элиты тоже это видят. Насколько элиты успокоились? Или они еще больше взволновались?
С. Цыпляев
―
Я плохо понимаю, какие настроения в элитах, и волноваться им или беспокоиться, но большая часть наших элит не любит выборы. И не любит народного голосования. Черт знает, как они проголосуют?! А мы знаем, кто сейчас элита и за кого надо голосовать, а они вон чего вытворяют! Берут и голосуют! И поэтому мы постоянно поддерживаем продление сроков полномочий, и давайте не на четыре, а на пять! Или на шесть. И поддержим максимальные ограничения. И давайте думские партии не будут собирать подписи! А остальные пусть их собирают! Вот такая политическая дедовщина. Элиты у нас не готовы свободно конкурировать на выборах. Когда наши элиты видят управляемые выборы они чувствуют себя надежнее и спокойнее.
А. Петровская
―
А раз они спокойны, не будем и мы волноваться.
С. Цыпляев
―
А нам надо волноваться за судьбу страны и рассуждать не в терминах ближайших выборов, а в терминах ближайших поколений. А здесь есть за что волноваться, и думать о том как будет меняться элита, и как новые поколения будут входить в жизнь, когда почти все входы замурованы. В этом проблема.
А. Петровская
―
Но об этом уже в наших следующих сериях.
С. Цыпляев
―
Всем здоровья и всего хорошего!