Особое мнение СПб - Геннадий Смирнов - Особое мнение - 2020-06-29
29.06.2020
Т. Троянская
―
11 часов 6 минут. В студии Татьяна Троянская. Это программа «Особое мнение. Я приветствую Геннадия Смирнова, актера и блоггера. Сергей Бабайкин осуществляет техническую сложную связь. Ведущие уже возвращаются в студию и надеюсь, что скоро мы будем и гостей принимать у себя. Видимо, это когда будет третий этап, когда разрешат фитнес-клубы и после того, как мы проголосуем за поправки всё будет можно. Я рекомендую всем включить нашу Ютуб-трансляции, чтобы все увидели Геннадия Смирнова на прекрасном сине-голубом фоне. Я вижу даже фотографию из фильма Андрона Кончаловского. Это правильно?
Г. Смирнов
―
Да, да! И эта фотка настоящая, которая была на съемках.
Т. Троянская
―
Я то знаю эту фотку! А вот наши слушатели, если они зайдут на Ютуб-трансляцию, то увидят, что там как будто много голых тел.
Г. Смирнов
―
Но они размытые, и, к счастью, за распространение порнографии нас не привлекут.
Т. Троянская
―
А там ничего и не понятно, просто видно – голая масса.
Г. Смирнов
―
А ты слышала, что сейчас судят Юлю Цветкову? И там ничего не понятно, но шесть лет ей собираются впаять. И здесь то же самое, ничего не понятно, хотя никакой порнухи там нет.
Т. Троянская
―
У нас впаивают непонятно за что и я предлагаю начать наш разговор именно с одного из самых громких дел – с дела Седьмой студии. Или как его еще называют – с Театрального дела. В пятницу был вынесен приговор. Около Мещанского суда было огромное количество людей. Обвинение было вынесено, но срок условный. И парадоксально, но все люди радовались этому.
Г. Смирнов
―
А что делать? Мы же радуемся тому, что все четверо во главе с Кириллом Семёновичем не поедут на зону. Мы же этому радуемся!
Т. Троянская
―
А то, что людям ни за что дали условное наказание? Почему мы на это даже не обращаем внимания?
Г. Смирнов
―
Мы обращаем внимание, но это не просто условное! Они еще что-то около ста двадцати восьми миллионов рублей должны отдать нашему прекрасному Министерству культуры!
Т. Троянская
―
Да, пострадавшей стороне.
Г. Смирнов
―
Во главе с выдающейся министершей Любимовой, видимо честнейшим, принципиальнейшем человеком. Скорее всего. Я с ней лично не знаком, но судя по этому процессу, она честнейший, принципиальнейший и чистый душой человек. Как и все люди, причастные к этому обвинению. Это обвинение в целом, обвинение как функция государства, оно просто перестало стесняться! Если они какое-то время назад хотя бы видимость пытались соблюсти, то сейчас нет. Все, кто интересовался этим делом, прекрасно видели, что никаких доказательств того, что Серебрянников и остальные трое украли эти деньги, у следствия нет! Ну нет доказательств! Вообще! Там есть только показания Масляевой и эта мутная экспертиза имени министерши культуры. И всё! Там больше ничего нет! И они при всех говорят: «Да, мы не смогли доказать ничего. Но они виновны. И они будут осуждены. И они должны 128 лимонов отдать Министерству культуры».
Т. Троянская
―
Не знаю, видел ты или нет, по-моему это где-то в интернете опубликовал Малобродский, его допрос по авторскому праву Шекспир, где ему задают вопрос было ли соблюдено авторское право. Он начинает объяснять, что авторское право здесь уже не действует, Шекспир очень давно умер, а оригинальную пьесу написал Валерий Печейкин по заказу Кирилла Серебрянникова. Но он там будто со стеной общается.
Г. Смирнов
―
А это и есть основа этого жанра, потому что если со стороны обвинения будет не стена, а живой профессиональный человек, то оно рассыплется. А когда стена – то оно стоит как стояло, потому что их надо осудить и всё! А отступать нельзя. Иногда я вижу такие-же комментарии на рассказ Малобродского про этот суд, где сидят непрофессиональные люди, которые не знаю ни как устроен театр, ни как устроены государственные заказы в культуре, ни как вообще это всё работает. Ты упомянула авторские права, мол, во дебилы! Нет! Они не дебилы. Они – циники. И они считают, что мы дебилы. И что мы на все это посмотрим и скажем: «Да, действительно!» А у нас же такие голоса есть, которые говорят, что «у нас просто так не сажают» и что «дыма без огня не бывает». И «что если три года расследовали, то там точно что-то есть!» Рассчитано на это, на то, что зритель дурак. А артисты и режиссеры этого спектакля со стороны обвинения, они совсем не дураки, они просто бессповестные!
Т. Троянская
―
Хочу сделать пометку. Валерий Нечай в Ютубе меня поправляет, что это книга Малобродского «Следствие разберется».
Г. Смирнов
―
Я тоже видел ее в интернете. Саму книгу я не читал, но этот комментарий я помню.
Т. Троянская
―
А до этого наши суда до конца разобрались делом Сети (запрещенная в РФ организация). Сейчас – Серебрянников. Сеть – до, а Кирилл – во время голосования по поправкам. Это случайность? Или божественная…
Г. Смирнов
―
Да им плевать! Мы все время сидим и думаем, какая многоходовочка! И что они задумали? Специально ли это до или после? А они на это абсолютно плюют! Люди, которые проводят это голосование и какие-то стратегические планы, это две вещи несовместные!
Т. Троянская
―
Ты считаешь, что этот приговор, радостный для нас, что Кирилл Серебрянников, Алексей Малобродский и Юрий Итин не пошли за решетку, это не благодаря Конституции? А тогда почему?
Г. Смирнов
―
Это не благодаря Конституции. Думаю, что и без Конституции решение было бы точно таким же. С одной стороны, не отправить на зону, а с другой стороны – чтобы все остальные подзаткнулись. Там задача же такая была? Не найти же 128 миллионов, которые, вот они, лежат, показаны на сцене! Не эта же задача! С самого начала задача стояла показать всем, что вы, которые считаете себя культурной элитой и так далее, на самом деле вы для нас никто! Вы такое же быдло, как и те, кого мы сажаем в тюрягу без всяких громких процессов. И вас, если надо, каждого, с поводом или без повода, с доказательствами или без доказательств, как здесь, в этом процессе, мы посадим! Вот для чего это всё!
Т. Троянская
―
Но не посадили же! А почему не посадили?
Г. Смирнов
―
Да потому что нужен поводок! Потому что это поводок! Подотпустили – отдернули, подотпустили – отдернули! И тогда тебя можно держать на поводке. А если прямо откровенно сажать, то этот поводок может и порваться. Мы рассматриваем этот процесс как что-то отдельное, и оно действительно для всей этой интеллегентной проклятой прослойки либерстов очень важно, но! Мы забываем, что когда говорят, что «вы за своего Кирилла Серебрянникова заступаетесь, а на других вам наплевать! Это всё ваша творческая московская тусовочка! И петербургская». А я много раз говорил, что борьба за Серебрянникова, это борьба за правосудие в принципе.Не будем забывать как идут остальные процессы. У нас десятки тысяч… А где-то называлась цифра и до ста тысяч, но я не буду врать. Десятки тысяч в год людей таким же способом без всяких доказательств отправляются на зону на большие сроки. На пять, на семь, на восемь лет! По наркотической статье. И ты это знаешь также как и я. И эти процессы проходят точно также как и этот. И это не что-то демонстративное, а это способ жизни нашего так называемого правосудия. Они давно разучились по-другому. И когда мы говорим, что Кирилла несправедливо признали виновным и назначили ему несправедливое наказание, то мы в том числе имеем в виду, что остальным десяткам тысяч людей точно также назначают несправедливые наказания без всяких доказательств, без возможности защиты, без права на справедливый и независимый суд. Все этого суда, справедливого и независимого, гарантированного нашей прекрасной Конституцией, которая сейчас лежит и ждет, как ее 1 числа поправят в кустах, этот гарантированный Конституцией суд у нас отсутствует как класс. Его не существует в стране вообще.
Дело Кирилла и всей компании Седьмой студии, оно просто ярче всего это показывает. А все правосудие находится ровно в таком же состоянии. Просто мы не знаем этих фамилий.
Т. Троянская
―
Или не знаем этих дел. А общественный резонанс, и то, что в последний момент и Додин, и Фокин высказались, это сыграло свою роль?
Г. Смирнов
―
Думаю, что конечно повлияло, общественное давление очень сильно повлияло на это решение. Если это был бы не по наркотической статье, а тоже какой-то режиссер, но из Грязовецкого района Вологодской области, где тоже какой-то маленький театрик, и маленькие суммы, и если бы это было так, то он бы сейчас уехал бы в исправительную колонию, потому что за него никто бы не заступался, потому что его никто не знает. Конечно, это давление работает. И оно имеет силу.
Т. Троянская
―
Были некоторые высказывания, что якобы Кирилла отпустили, чтобы все настолько обрадовались, что пошли бы и проголосовали за поправки в Конституции.
Г. Смирнов
―
Конечно люди, те, которые наверху, они люди, совершенно бессовестные, но они не кретины. Только кретин может составить план, что мы сейчас отпустим Серебрянникова и они проголосуют за Конституцию. Это вообще никак не связано. Им на это глубоко наплевать. Тем более, что уже и результат известен.
Т. Троянская
―
Но нужно же, чтобы и проголосовало много человек, и чтобы процент был приличный, а не тот, который может быть в реальности.
Г. Смирнов
―
Процент будет какой надо!
Т. Троянская
―
Нарисуют на пеньках!
Г. Смирнов
―
Какой из ЦК спустили, такой и будет. И для этого не нужно участвовать, даже если бы пришло три человека!
Т. Троянская
―
И ты в этом плане поддерживаешь Навального, а не Каца? Навальный говорит, что не стоит голосовать, не рискуйте своей жизнь! А Кац, что все-таки нужно прийти и проголосовать, чтобы сказать свое нет.
Г. Смирнов
―
У меня как обычно альтернативное решение. Конечно я не пойду, но не потому, что боюсь заразиться, а продолжая тему, с которой мы начали, что они перестали стесняться. Все эти выборы, мы и раньше не особенно сомневались, что конечно эти выборы фальсифицируются, что они не честные, что они не равные, не справедливые, что отсекаются все ненужные кандидаты. Мы и раньше так думали. Но они хотя бы какую-то видимость пытались сохранить. И если это и было что-то эротическое, то это была такая легкая эротика, погладил, поцеловал, где то кусочек груди показали или ноги, а сейчас я наблюдаю за этим голосование одновременно с ужасом и восторгом. С ужасом эстетическим, а с восторгом – от того, что ни фига себе, люди уже вообще не стесняются! И если то была эротика, то это уже буквально порнуха! Причем порнуха в жанре «бухие под мостом». Когда вообще не нужно думать ни о каком результате, и не важно вообще кто и что про тебя подумает…
Т. Троянская
―
А как же эти письма с разнарядками в госучреждения? Когда все театры получили приказ…
Г. Смирнов
―
А это и есть элемент этой порнухи! Это и есть та самая порнуха, в которую они превратили и так полузаконное голосование. Я же про это и говорю, что они даже и пытаются соблюсти видимость хоть какой-то законности, именно потому, что спускаются разнарядки, именно потому, что все должны отчитываться по тому, как они голосовали, и именно потому, что на участках стоят какие-то непонятные картонные коробки, заклеенные какими-то бумажками. И именно потому, что никто это не контролирует, и никаких наблюдателей нет, потому что процедуры нет, и именно поэтому голосование не пеньках и в каких-то дворах. И именно что «под мостом». И это и есть та порнуха, о которой я говорю. Они этим говорят нам: «Не участвуйте! Сейчас вы зрители! А удовольствие получать будем мы. Смотри! И попробуй только перемотать, сволочь! Я тебе попереключаю!»Я когда для себя определил эстетически как это выглядит, то решил, что в эротической комедии я может быть и принял бы какое-то участие, и даже изобразил бы серьезное лицо, но в этом жанре я уже участвовать не хочу. Сегодня эта тема крутиться, это как в определенных кругах говорят – уже зашквар! Из этой миски ел Центризбирком. К ней нельзя прикасаться. Вот как я себе ответил на этот вопрос.
Т. Троянская
―
А ты знаешь, что у нас международные наблюдатели, извини за тавтологию, наблюдают за выборами в Петербурге. И они сказали, что всё проходит замечательно. А когда стали выяснять, что это за персоны, то оказалось, что это немец из националистской партии…
Г. Смирнов
―
Помню, был какой-то международный съезд на Московском проспекте в поддержку Новоросии и чего-то такого, и туда съехались видные общественные деятели из Германии, а потом выяснилось, что эти видные деятели оказались из абсолютно каких-то нацистских партий, и которые говорили, что конечно концлагеря были, но там не все были неправы. Вот такие у нас союзнички!
Т. Троянская
―
А солидная организация ВЦИОМ нам сообщает, что 76% россиян уже проголосовали за путинские поправки.
Г. Смирнов
―
Так я про это и говорю! Солидная организация ВЦИОМ, которая уже давным давно не занимается социологией просто транслирует нам то, что ей прислали из ЦК. Они же – агитационная социология. Они же никаких нормальных исследование не проводят. Им это неинтересно, им неинтересно то, что на самом деле происходит в стране, что происходит с этими 145-ю миллионами людей, которые живут в стране. Это их не интересует, а их интересуют эти циферки, которые им прислали. Кто-то их выдумал, и эти циферки им надо показать.
Т. Троянская
―
У меня ощущение, что они показывают цифры куда надо стремиться. «Господа, подтягивайтесь! Подтягивайтесь!»
Г. Смирнов
―
Да, и вот «Вологодская область еще плохо собирает урожай!»
Т. Троянская
―
Нас лишили электронного голосования, оно только в Москве и в Нижнем Новгороде. А там легче исправить? Или все равно, что на пеньке собирать, что электронно?
Г. Смирнов
―
А какая разница то? Со всей этой электронной фигней, меня радует то, что наш любимый город от Москвы отличился в лучшую сторону во время пандемии. У нас все-таки не ввели эти электронные пропуска и много другой чуши, и автоматические штрафы с камер, если ты нарушаешь режим самоизоляции…
Т. Троянская
―
А это потому что у нас губернатор такой хороший?
Г. Смирнов
―
Нет, я думаю, что это потому, что губернатор у нас такой ленивый. Скорее всего. И иногда порадуешься, что губернатор, который ничего не делает, время от времени полезнее чересчур активного московского градоначальника. И если тихо сидеть, то может быть даже и лучше, что нет и этого электронного голосования, и электронных пропусков, и все остальной, как сейчас пишут в интернете, «электронного концлагеря». Может быть даже и чипирование от Билла Гейтса у нас начнется позже, чем в Москве.
Т. Троянская
―
И мы успеем сориентироваться заранее.
Г. Смирнов
―
И подготовиться. Эти чипу будут продаваться на Сенной, и так далее.
Т. Троянская
―
Да здравствует сериал «Черное зеркало»! Парки и террасы уже работают.
Г. Смирнов
―
Я вчера возле Таврического шел, и он открыт! Мне его не хватало несколько месяцев. Я логику эту понимаю, она странная, но она есть. То есть была. Я очень скучал по Таврическому саду, который в отсутствие людей стал значительно лучше. Через забор было видно какая там огромная трава, высокая, деревья заколосились поярче, птички почувствовали себя свободно. Ну ничего, птички! Погуляли, и хватит! Мы теперь будем гулять. Я очень рад что открыли, давно пора.
Т. Троянская
―
На всякий случай я скажу, что Михайловский сад пока не открыт. Русский музей сегодня на совещании должен принять решение, когда это случиться. Скорее всего 3 числа. А через неделю наконец-то будет открыт и Летний сад. И вроде бы он будет бесплатным. Были опасения…
Г. Смирнов
―
И я об этом слышал. Ну это уж слишком! Платный Летний сад? Это уже совсем… Ну блин…
Т. Троянская
―
Этого не будет, это всё слухи.
Г. Смирнов
―
Я про саму идею, кому она только в голову пришла!
Т. Троянская
―
И то, что в Петербурге нет электронного голосования, это не желание Смольного. Смольный то как раз хотел электронное голосование. Его запретила Элла Александровна.
Г. Смирнов
―
И слава богу! Дай бог здоровья этой прекрасной честнейшей женщине! Многая лета! Элле Александровне.
Т. Троянская
―
Мы всем желаем здоровья. Но сейчас прервемся на московские новости.НОВОСТИ
Т. Троянская
―
Это программа «Особое мнение». 11:34. Только что мы порадовались, что террасы открылись. И парки. И может быть через неделю-другую, если никто не заболеет еще что-то откроется. Фитнес-клубы наконец уже откроются. И у нас будет также как в Москве. Но пока у нас массовые мероприятия не разрешены. Но не для всех. Вчера я посетила прекрасную ярмарку, где можно было купить мёд, сухие грибы, и не сухие, и соленые, и рыбку, масла растительные. Ярмарка не территории Александра Невского лавре.
Г. Смирнов
―
А чего взяла? Чего купила?
Т. Троянская
―
Мёда купила, признаюсь честно. Грешна.
Г. Смирнов
―
Хорошо им лечиться от коронавируса.
Т. Троянская
―
И если подцеплю коронавирус на ярмарке, то там же его и вылечу. А почему так? Все происходило без рекламы. Правда какие-то бабульки приходили с вырезанными из старых газет купонами, таких, из низкокачественной бумаги, и меняли эти купоны. Видимо, печатная реклама где-то была.
Г. Смирнов
―
Наверное, та, которую рассовывают в ящики. Всякая «Кладовая здоровья». Мне регулярно приносят какие-то «Тибетские лекарства», «Тибетские травы», пихают их в ящик. А больше никто не пишет. Даже налоговая уже перестала.
Т. Троянская
―
Так почему, одним можно, а другим нельзя? Эта ярмарка там уже неделю!
Г. Смирнов
―
Там же наверное все освященное! А это всё отгоняет.
Т. Троянская
―
Ах вот в чем дело!
Г. Смирнов
―
Им можно. Там всё освященное. А вот Таврический сад был неосвященный и поэтому его открыли только сейчас. А там все освященное и чудодейственное. Все логично. И по-моему, ты придираешься.
Т. Троянская
―
И поэтому туда можно заходить и без масок. Кстати, в масках там никого не было.
Г. Смирнов
―
Скажу больше, Таврический открылся вчера, а уже дней десять открыт довольно большой сквер вокруг Смольного.
Т. Троянская
―
Да, там где загорают.
Г. Смирнов
―
Они друг на дружку смотрят. Я весной туда ходил фотографироваться с цветущей сакурой, около бывшего британского консульства. Там уже гуляют дней десять точно!
Т. Троянская
―
Эта территория была всегда открыта. Даже в самый коронавирус.
Г. Смирнов
―
Не всегда, там было огорожено.
Т. Троянская
―
Огорожено, но люди ходили. И я к сакуре подходила.
Г. Смирнов
―
Думаю, что по той же причине, что и ярмарка. Из Смольного все-таки какое-то сияние исходит. Вечером идешь, и все как-то светится! Не знаю точно за каким окном по ночам работает Александр Дмитриевич, может быть оно выходит на другую сторону или во двор, но исходит оттуда какое-то сияние, и оно тоже наверное оздоравливающее! А в Таврическом саду такого не было, там все было зараженное. А у Смольного можно было гулять, оттуда что-то такое обеззараживающее исходит. А видимо из здания правительства Ленинградской области не исходит, оно напротив. А из Смольного исходило. И поэтому там было безопасно гулять.
Т. Троянская
―
А на Марсовом поле люди подвергали себя определенной опасности?
Г. Смирнов
―
А может быть там как то облучали сверху? Сейчас такие технологии… 5G… Билл Гейтс… Илон Маск… Неизвестно. Но что-то там было.
Т. Троянская
―
И парад тоже освящали?
Г. Смирнов
―
Конечно! Стопудово! Наверняка есть какое-то инновационное оружие, которому завидуют все страны мира и с его помощью мы как-то можем это делать. Но по соображениям государственной безопасности этого пока нам не могут представить даже в виде мультфильма, которые так любит Владимир Владимирович. Пока это тайна. Но оно уже работает. Спи спокойно!
Т. Троянская
―
А ты в этом году смотрел «Алые паруса»? Они прошли, но как-то эфирно.
Г. Смирнов
―
Нет, не смотрел. Я и в прошлом не смотрел. Я не смотрю не потому, что это плохо, наоборот, как телевизионное шоу это делается очень здорово у нас в Питере. Когда я еще это смотрел, то с точки зрения профессии, телевизионного шоу, то это делается очень круто. А как это выглядит на местности, не знаю. Но я не смотрю потому, что когда тебе лишний раз напоминают, что кому-то 17 лет, а тебе – 47, в нашем возрасте это не нужно.
Т. Троянская
―
А Дмитрию Медведеву, а он старше тебя, ему очень нравится! Ему это всегда очень приятно.
Г. Смирнов
―
Наверное ему уже это совсем все равно. Ему все все равно. Дмитрий Медведев наверное тоже съел какую-то таблетку счастья. Судя по его лицу, он либо в нирване уже находится, либо это какая-то кремлевская счастливая таблетка. Ничем другим объяснить его ощущение счастья я объяснить не могу.
Т. Троянская
―
А тебе не кажется странным, что у нас с одной стороны коронавирус и бывшим школьникам запретили выходить и любоваться на воздухе этими «Алыми парусами». Все угнали в Финский залив. А при этом Белый рояль с Ургантом водрузили на высотку на острове Декабристов. Денег потрачено столько, сколько обычно, а зрители – любуйтесь по телевизору! И в чем тогда смысл?
Г. Смирнов
―
А я не знаю! Ты у меня спрашиваешь?
Т. Троянская
―
Я просто пытаюсь понять, не нужно ли было… Когда население собирает деньги для врачей, для оборудования, и при этом тратятся огромные деньги на «Алые паруса»?
Г. Смирнов
―
Ты сейчас задала вопрос, которым можно начинать и завершать любое обсуждение окружающей нас действительности. Ты сказала: «А в чем смысл?» И поскольку я задаю себе этот вопрос очень часто, возможно и каждый день, и даже бывает, что и не один раз в день (правда не только про окружающую действительность, но и для себя лично, это мои личные привычки). Это – главный вопрос эпохи, в которой мы существуем. На какую тему ни начнешь разговаривать, немедленно возникает вопрос, а в чем смысл? Или, а какой смысл? Или коротко, а смысл? Был такой анекдот…
Т. Троянская
―
Да! «Доктор, а я буду жить?»
Г. Смирнов
―
А доктор печально отвечает, глядя в окно: «А смысл?» И это вопрос эпохи – а смысл? О чем бы мы ни начали говорить, это первый вопрос, который возникает. И когда ты отвечаешь, дальше идет: «А смысл искать смысл, если специально устроено так, чтобы не было никакого смысла!»
Т. Троянская
―
А у меня есть версия! Позволь в рамках твоего особого мнения, высказать свое особое мнение. Каждый год в бюджете заложена эта строчка «Алые паруса». И каждый раз организаторы зарабатывают на этом хорошие суммы денег. И позволить им не заработать в этом, даже самом сложном году, было бы как-то странно. Мы же привыкли это делать каждый год, почему же в этом какой-то коронавирус может на это помешать сделать.
Г. Смирнов
―
Если мы говорим на темы о смысле, то ты же видела, что в этом году на уборку снега были истрачены или такие же, или даже большие, чем в прошлом году, а снега не было! Снега то не было! Мы же не слепые? Возможно, мы глупые, безнравственные и нечего не понимаем в государственной политике…
Т. Троянская
―
А смысл в том, чтобы некоторые люди просто жили бы хорошо!
Г. Смирнов
―
Вот! Некоторые люди так хотят. И это единственный смысл, если отвечать на этот вопрос. Некоторые люди хотят и дальше жить хорошо. Жить хорошо, безопасно, так, как им хочется и на всех плевать из своей прекрасной сияющей башни. И на тебя, и на меня, и на Серебрянникова, и на бабушку с проспекта Ветеранов, на уехавших на зону на восемь лет за какую-то наркому, которую при них нашли или подбросили. На всех этих людишек, на это бессмысленное холопьё, которое там зачем-то трепыхается, да оно не особенно то и нужно. Ну только, чтобы какие-то деньги от них поступали. А в принципе они то и не нужны. И эти люди, которые сидят в башне, хотят, чтобы это продолжалось. И голосование за так называемые поправки к нашей несчастной поруганной и лежащей в кустах Конституции, они имеют точно такой же смысл. И никакого другого смысла в этом нет и быть не может.
Т. Троянская
―
Прокомментируй заявление Михаила Ефремова, где он сказал, что к он к оппозиции не имеет никакого отношения.
Г. Смирнов
―
Мне кажется, что Михаилу Олеговичу надо отказаться от услуг этого авантюриста, адвоката. Вот что нужно сделать Михаилу Олеговичу. Нужно отказаться от услуг человека, который занимается фигней! А нужно помогать следствию, ждать приговора и принять достойно то, что его ожидает, как он до этого себя слава богу и вел.
Т. Троянская
―
Спасибо, это было «Особое мнение» Геннадия Смирнова.