Особое мнение СПб - Дмитрий Губин - Особое мнение - 2020-06-22
Т. Троянская
―
11 часов 6 минут. Татьяна Троянская у микрофона. Программа «Особое мнение». Сегодня слушает журналиста Дмитрия Губина.
Д. Губин
―
Добрый день! Гутен таг!
Т. Троянская
―
И сразу ясно, где вы находитесь, не в России. Пока выехать и въехать в нашу страну сложно.
Д. Губин
―
Россия попадает в список 160 стран, в отношении которых действует предупреждение немецкого МИДа. Это означает, что у тебя будут очень большие проблемы… Люди добираются до России, и как правило через Белоруссию, через Минск. Но это отдельная история. Из Мюнхена летели абсолютно пустые борты «Аэрофлота», потому что МИД или… Кто там? «Роскомнадзор»? Запретил эвакуировать и вывозить в Россию застрявших в Германии или где-то еще пассажиров. Позорнейшая история. Германия эвакуировала по 240 тысяч своих граждан, за деньги или бесплатно, разные были ситуации, но 240 тысяч были эвакуированы.А в этот раз они сказали, что хотя Германия своих не бросает, и это правда, но если вы поехали в страну, в отношении которой действует это предупреждение, то скорее всего выбираться вам придется с помощью немецкого МИДа, но за свой счет. Предупреждение о 160 странах действует по 31 августа, по крайней мере так объявлено на текущий момент.
Т. Троянская
―
Значит, что по 1 сентября вы застрянете либо в Германии, либо в России?
Д. Губин
―
Это значит, что граница, не то чтобы совсем – каменная стена, между Евросоюзом и Россией, но преодолеть ее можно будет только пересадочными рейсами и с известными рисками.
Т. Троянская
―
А это касается всех Евростран? Или только Германии?
Д. Губин
―
Я думаю, что это касается всех Европейских стран. Но наверное опять-таки можно попробовать лететь через Минск, из Минска, например, в Ригу, и из Риги – внутренним рейсом Евросоюза. Как всегда остается Минский коридор, который многие используют тогда, когда их не выпускают из страны. Извините, что выдал эту великую военную тайну. Лукашенко обещал подписать такое соглашение с Россией, что если вы не выпускаете, то и мы не выпускаем. А на самом деле, батька Лука всегда держал большую бульбу в кармане. И поэтому Минский коридор действительно существует. Но большие риски сохраняются, и, естественно, речь не может идти о массовом выезде. И внутри Евросоюза все тоже сложно, но все стараются правила синхронизировать.Хотя происходят совершенно удивительные вещи. Например, Германия с превеликим трудом родила программу для смартфона, которая в случае потенциальной угрозы должна тебя информировать. Я думаю, что это будет типа китайского… Сейчас в Германии действует бумажный интернет. Германия по уровню развития интернета…
Т. Троянская
―
А что это такое?
Д. Губин
―
Германия по уровню развитию интерната примерно как Верхняя Вольта. Причем, это не мог слова, а слова немца, хозяина квартиры, которую я здесь снимаю. Бумажный интернет, это в Китае, ты, входя в какое-то общественное пространство, сканируешь смартфоном QR-код. И это означает, что система понимает, где ты находишься и если через какое-то время в этом месте выявится источник заражения, например, ты побывал с познавательной целью на мясокомбинате в Кёльне, где за два дня выявлено 1300 инфицированных. А в районе проживает шесть с воловиной тысяч человек. 1300 инфицированы. Шестеро в реанимации. Двое – на аппаратах ИВЛ. Вот произошла такая вспышечка. И по идее эта программа должна отследить все твои контакты и выявить с кем ты контактировать, и где ты находился.Ничего этого в Германии нет, но есть бумажный интернет. Когда ты заходишь в парикмахерскую, или в бар, или в биргартен, потому что биргартены работают с соблюдением социальной дистанции в 1,5 – 2 метра, центральная часть полосатыми лентами переклеена крест-накрест. Это значит, что ты можешь садиться либо с одного края стола, либо с другого. Но весь стол ваша компания не имеет права занимать. И везде лежат бумажки, куда ты записываешь имя, телефон, e-mail адрес.
Т. Троянская
―
То есть ты оставляешь везде следы? Я тут был!
Д. Губин
―
И во сколько ты здесь был, и когда сюда пришел. Это лучше, чем ничего. Но как можно умудриться за два с половиной месяца заниматься примерно тем, чем занимается город Москва и Собянин? Сначала устраивать какие-то немыслимые цифровые штрафы и не отходить от дома больше на 100 метров, а потом сказать, что у нас все кончилось, и что мы поём и гуляем!
Т. Троянская
―
Дмитрий, но это работает? Этот бумажный интернет?
Д. Губин
―
Бог миловал, мне пока никто не звонил и не требовал, чтобы я оставался дома. И что ко мне приедут в такое-то время…
Т. Троянская
―
Но может быть есть какая-то статистика? Сколько было выявлено, благодаря этому бумажному интернету?
Д. Губин
―
Я даже попробую сказать свежие данные. В Германии действует система, которую не сразу ввели. А ввели ее на основании института Коха, это главная институция, на которую все смотрят. Теперь принята новая цифра. У нас теперь не смотрят на количество инфицированных и находящихся в интенсивной терапии. Она называется «количество новых инфицированных, в пересчете на сто тысяч населения в течение недели». Красная черта – 50 человек и более. Сейчас я смотрю на карту Германии, я попробую ее и вам показать. Германия здесь или беленькая, или слабо желтенькая. Но есть одно место, где все красненькое. Сейчас я щелкну и узнаю. Это район Крайс. Там за последние 7 дней зафиксировано 263,7 новых инфицированных на сто тысяч человек. Эпидемиологический порог превышен более чем в пять раз.И сегодня там видимо экстренное заседание. Это Рейн – Северная Вестфалия. Экстренное заседание правительства будет обсуждать меры как вводить локдауны в пределах одного района.
Т. Троянская
―
А что там произошло, есть сведения?
Д. Губин
―
Да, это мясокомбинат. И это не первый такой случай. Это третий. Одни тоже был на мясокомбинате, а другой – на мясоперерабатывающей фабрике. Я не специалист по мясопереработке, и поэтому не спрашивайте меня как переработка мяса влияет на инфицированность. Это как история с чикагскими бойнями. И в этом году вспыхнуло, а в свое время в 1918 году оттуда происходила знаменитая испанка и просто косой все выкосила.Там много иностранных рабочих. Местные газеты пишут, что руководство фабрик отказывается общаться с руководством района. Руководство района дико недовольно. Адреса 130 инфицированных человек, то есть тех, чьи тесты дали положительный результат, до сих пор не определены, и неизвестны. И так далее. Ситуация в одном отдельно взятом районе довольно тяжелая.
А в целом, если я опять выйду на карту и щелкну по тому месту, где живу я, возле Мюнхена. Я сейчас как будто учусь работать как с неподписанными контурными картами! Здесь за последние 7 дней выявлено 3,7 человека на сто тысяч жителей. А это в 12 раз меньше верхнего предела. В одних местах спокойно, а в других нет.
Здесь действует такое смешное правило, что когда ты заходишь в общественное место, то ты обязан надеть маску и соблюдать дистанцию полтора-два метра.
Т. Троянская
―
И перчатки?
Д. Губин
―
Носить перчатки считается вредным и их рекомендуют не носить. Немецкая ассоциация дерматологов стала бить тревогу, в связи с тем, что возникают дерматиты. И они даже не рекомендуют слишком часто мыть руки. Была даже опубликована статистика, сколько людей моют руки больше двадцати раз в день. Как правило, это люди старшего возраста, и их можно понять.А вот когда ты заходишь в магазин, парикмахерскую, бар или в поезд, то ты сразу же надеваешь маску. В магазине ты так и остаешься в маске, а в ресторане ты ее снимаешь только тогда, когда остаешься за столом. Но если ты встал из-за стола, чтобы пойти в туалет, то ты опять ее надеваешь.
Т. Троянская
―
А как руки обрабатывают? Ведь санитайзеры тоже не очень полезны для кожи!
Д. Губин
―
А руки надо мыть перед едой. И это твоя ответственность. Здесь исходят из того, что есть высокая степень риска, но полностью перекрыть все каналы распространения коронавируса невозможно и это может стоить настолько дорого, что вообще потеряет всякий смысл. Можно себя и замуровать, но тогда и вся жизнь твоя закончится. И поэтому было принято решение, что все пути борьбы с коронавирусом определяют несколько научных организаций, а не правительство. И эти решения можно оспорить.Вот вам простой пример. В Баварии решением правительства все кафе и рестораны работают до 22 часов, по крайней мере они так работали до сегодняшнего дня. Но в пятницу в Мюнхене правительство Баварии проиграло суд. В суд на правительство Баварии подал владелец ресторанчика, который считал, что эпидемиологическая ситуация хорошая и он не понимает, почему в уекэнд он должен закрываться в 22 часа, и он терпит от этого убытки. И он выиграл это дело против правительства Баварии. А что будет дальше и какие решения будут приняты, этого я пока еще не знаю.
Т. Троянская
―
И сейчас все рестораны Баварии могут работать до полуночи? Или всю ночь!
Д. Губин
―
Не факт! С понедельника им это официально разрешено. Здесь поэтапно снижается степень локдауна. И с этого понедельника они могут работать до 23 часов. По-прежнему не работают театры. Открылись кинотеатры, но не все, некоторые считают, что в новых условиях с соблюдением дистанции им открываться просто нет смысла. У меня была огромная персональная трагедия. В середине июне должны была быть премьера камерной оперы «Штрафные колонны». Я знаю, как они репетировали! Певцов для оперы…
Т. Троянская
―
А как они репетировали? Дистанционно?
Д. Губин
―
По-разному пробовали. Пробовали и под маски подводить микрофоны. Получилось плохо. Пробовали петь с защитными экранами на голове, в которые вставляли повязки на уровне рта. Для оперных певцов должно быть соблюдено правило – дистанция 6 метров. Вы представляете? Инфицированная Нетребко берет верхнее фа? После этого весь театр просто лежит! В палатах интенсивной терапии! Или что такое соло на трубе в оркестре?! Правда, там не было духовых, а были только струнные, и я думал, что каким-то образом премьеру можно будет провести. Но увы! Премьера не состоялась.
Т. Троянская
―
А у нас, Дмитрий, кому-то можно! В «Звездах белых ночей» Валерий Гергиев 20 числа попросил и умолил главу нашего Потребнадзора. И концерт состоялся.
Д. Губин
―
Я был в шоке. В Германии такое невозможно. Хотя я пытаюсь эти цифры применять и к России. Если бы Москва приняла немецкую систему, она шла бы по верхней кромке эпидемиологической допустимости, а Петербург – чуть пониже. Я пробовал считать и в Петербурге получается около пяти случаев на сто тысяч жителей новых заражений в неделю.
Т. Троянская
―
Журналист Галина Артеменко только что выложила в фейсбуке: «Петербург вышел на первое место в России по суточной смертности от ковид-19. За сутки на 22 июня от ковида умерло 29 человек. В Москве скончалось 20 человек. А по официальным данным Росстата в Петербурге умерло 1192 человека».
Д. Губин
―
Я не доверяю российской статистике. У меня есть для этого основания. У меня переболели все знакомые врачи. Они говорят, что по одной детской поликлинике, у меня там работает знакомый врач, и он говорит, что у них по 40 инфицированных за сутки! У обратившихся в детскую поликлинику.
Т. Троянская
―
Но здесь речь идет о смертях! А переболевают и легко некоторые, слава богу!
Д. Губин
―
А мы сейчас говорим не о заболевших, а об инфицированных, о тех у кого выявляют инфекцию. А в Доме ветеранов сцены, мне об это сообщили, а в петербургской прессе об этом – ноль, а там 20 случаев инфицированных среди персонала! И там мне сказали, что якобы… Я понимаю, что одна неосторожная фраза, и в отличие от Германии, в России за это можно сесть! И увы, от коронавируса умер охранник. Но в питерской прессе об этом не было ни слова. И насколько я знаю, сегодня этим будет заниматься Росбалт.У меня в Германии нет ни одного знакомого заболевшего! И когда я прихожу к немецкому врачу, то спрашиваю, какая здесь ситуация, и он говорит, что все тихо и спокойно. Недавно я, правда, узнал о двух инфицированных стоматологах, в том месте, где я живу. Но они уже свое отболели. Но в России же это тотально! Это же поголовно!
Т. Троянская
―
Но при всем при этом, вы наверное слышали, у нас 24 июня – парад! И во-вторых у нас гудела улица Рубинштейна! Вы слышали об этом? С пятницы на субботу такие были огромные толпы народу, что машины не могли проехать! Я сама днем была на Севкабеле, а там тоже… Как будто бы ничего и не было! Ни у кого нет масок, и все настолько близки друг с другом… Рестораны и кафе действительно не работают, но все сидят на улице! И разницы от того, что ты сидишь на травке в полуметре от чужого человека от того, если бы ты сидел в ресторане, - никакой! Вот что это такое!
Д. Губин
―
Не знаю, я с марта не был в России и я зарекся судить о странах, когда ты перестаешь их чувствовать на кончиках пальцев. Но у нас, если есть свежий открытый воздух, то кроме просьбы соблюдать дистанцию, которую молодежь ни фига не соблюдает, маски на улице никто не носит. Только пожилые люди иногда ходят по улице в масках.
Т. Троянская
―
Это и молодежь Германии тоже такая? Скажем… безответственная!? Молодежь она везде молодежь? И она везде не особенно заботиться о своем здоровье?
Д. Губин
―
Ну, если у вас любовь? Ну какая у вас тогда социальная дистанция?! В некоторых случаях она даже может быть и отрицательной.
Т. Троянская
―
Между двумя – да. Но когда это группа из двадцати человек?
Д. Губин
―
Тогда, и это тоже типичная ситуация, приезжает полиция на открытую веранду, в биргартен или куда-то еще, и просит предъявить бумажный интернет, кто где записан, и дальше она проходит по столам. Там нет требований предъявить документы, я не разу в жизни не показывал здесь ни какой-то аусвайс, ни тем более свой загранпаспорт. Я даже не знаю, где он у меня здесь валяется. Здесь верят на слово. Достаточно сказать: «Мы семья!» или еще проще: «Мы партнеры» или «Мы живем вместе». И это значит, что вы можете делать всё, что вам угодно.Один случай меня реально удивил, а потом понял, что в этом нет ничего удивительного. Я прочитал письмо в газете, которая публикует ответы на вопросы о коронавирусе, где маме пишет, что ее сыне двадцать лет, а у него шестнадцатилетняя герл-френд. И могут ли они встречаться. Или даже пятнадцатилетняя. И ей отвечают, что да, конечно, потому что ограничения на встречу никак не связаны с возрастом партнеров. То есть если мальчик в девочку влюбился, или девочка в девочку, то пусть хоть семь лет! Они могут быть вместе. У них близкие отношения. Я уж не знаю, от какого возраста у них начинается отсчитываться партнерство, но они партнеры. И им это можно.
И вот полиция начинает дальше спрашивать:
- Вы кто?
- Мы партнеры!
- А вы кто?
- А мы из разных семей!
Встречаться вместе могут только люди из двух семей. Или из двух партнерств. То есть из двух домохозяйств.
- А вы почему за одним столом?
И очень спокойно, очень невозмутимо всем выписываются штрафы.
Т. Троянская
―
И все просто платят штрафы?
Д. Губин
―
Но штрафы чувствительные – 150 евро. По-моему, если платишь сразу… В Германии есть очень смешное слово для штрафов – бусгельд, где бус – это автобус, а гельд это деньги, но это не плата за проезд в автобусе. Нет. Это штраф и на 75 евро ты попал, а для Германии это чувствительная сумма. На 75 евро вчетвером посидеть в ресторане вполне можно.
Т. Троянская
―
А у нас 24-го парад. Далее, 1 июля – голосование, и всю неделю будем голосовать за Конституцию. А примерно 14 июля выяснится зря мы все это затеяли или нет.
Д. Губин
―
Я смелый человек и готов выступить в роли вещей Сивиллы или Кассандры.
Т. Троянская
―
Вы считаете, что мы «вспомним» о параде и о голосовании 14 июля?
Д. Губин
―
Правильно! В роли вещей Сивиллы я скажу, что поправки к Конституции будут приняты!
Т. Троянская
―
Такой Сивиллой могу быть и я!
Д. Губин
―
А вы помните, что писал Брежнев, в своем политическом завещании? Первое. Политбюро расстрелять! Второе. Рельсы перекрасить в синий цвет! А когда люди спрашивали, зачем рельсы перекрашивать, то им говорили: «А то что надо Политбюро перестрелять, у вам вопросов не вызывает?» И я очень рад, что в России сохраняются политические традиции и в некотором роде Леонид Ильич жив, а как известно, стабильность – показатель мастерства. И поэтому поправки будут приняты, и они будут приняты в любом случае большинством.А даст ли это вспышку? Отразится ли это на цифрах? Нет! Не отразится. Когда в Якутске заболевали целые огромные прииски, об этом становилось известно лишь спустя огромное количество времени. И до сих пор не понятно, сколько там болело.
Т. Троянская
―
Но мне кажется, что есть вещи, которые очень сложно скрыть. Особенно в таких городах как Москва и Санкт-Петербург.
Д. Губин
―
Для меня показатель – это невероятно большая заболеваемость и смертность среди врачей. Такого нет нигде вообще. Такое может быть только было в Италии в Бергамо, когда там заболевали пачками. Бергамо и Россия, для меня это очень важный и очень неприятный показатель, и поэтому у меня степень доверия к официальной статистике и смертности, и заболеваемости, уж простите меня, не слишком высока.
Т. Троянская
―
Я все же очень надеюсь, что этого не случится. Сегодня у нас сразу проходит несколько судов. В Петербурге дело Сети (запрещенной на территории РФ организации), а в Москве – театральное дело. В новостях только что объявили, что гособвинение считает доказанной вину фигуранта дела режиссера Кирилла Серебренникова, правда была уменьшена сумма ущерба со 133 миллионов почти до 129 миллионов рублей, уменьшили сумму на 4 миллиона. Всей этой истории предшествовало письмо Ольге Любимовой. Театральные деятели написали и огромный флешмоб произошел в поддержку Кирилла Серебрянникова и фигурантов этого дела. Мы с этого начнем наш разговор после московских новостей.НОВОСТИ
Т. Троянская
―
Только что мы по новостям еще раз услышали этот приговор. Скостили 4 миллиона. И это несмотря на письмо? Или это благодаря письму? Такое облегчение.
Д. Губин
―
Я не могу комментировать ход дела, но я могу комментировать личность Кирилла Серебренникова. Да, я с ним знаком, и представить, что Кирилл что-то украл Я НЕ МОГУ НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ. Другое дело, что в Российской Федерации сложилась такая ситуация, что посадить можно абсолютно любого человека. Ну если только кроме того, кто с утра до вечера притворяется веточкой, и с которого уж совсем взять нечего.История – барышня с большим чувством иронии, и не исключено, что и мы доживем до таких времен, когда люди человек, который и создал эту прекрасную систему, сами же в нее и попадут. А что они в нее попадут при реальной смене власти, это несомненно. И не пытайтесь, не пытайтесь!
А если ты готовишь театральный спектакль и закупаешь реквизит, допустим старый ковер, то ты же можешь найти его в магазине за безналичный расчет! И тебе всегда это можно предъявить. А я бывал на постановках Гоголь-центра. Спектакль «Сон в летнюю ночь» шел на двух этажах и на двух сценах. Надо было из одного зала выходить, и там была создана такая сумасшедшая конструкция в виде полуразрушенной теплицы, а наверху вращался круг. И все зрители вращали эту огромную круглую сцену.
Я знаю сколько стоят постановки. Самые простые и скромные. В Германии. Театр – это лучшее, что есть в моей немецкой жизни. И я знаю, сколько это стоит.
Т. Троянская
―
Но пока точка не поставлена…
Д. Губин
―
Триста тысяч должна стоить постановка спектакля!? И это нормам Министерства культуры! Да пошло ты в задницу! Министерство культуры! В Германии слава богу нет никакого Министерства культуры. Фига! Накося выкуси! Нет здесь министерства культуры! И Министерства образования нет. А при этом уровень и культуры и образования резко отличается от российского.
Т. Троянская
―
Да, и все мы знаем анекдот про Министерство культуры! Ну ладно, не будем об этом.
Д. Губин
―
Когда я прочитал, что есть норма, и что спектакль нужно поставить за триста тысяч! Ну хорошо, я как автор сценария или либретто на эти триста тысяч претендую! Небольшой гонорар, но черт с вами! А остальное? На что вы будете остальное ставить?
Т. Троянская
―
А это Министерство культуры уже не волнует! Сегодня в 12 часов начинается и заседание по дуле Сети. А здесь вы что-то ожидаете? Вдруг будет какая-то неожиданная приятная новость? Или все будет так, как мы и предполагаем?
Д. Губин
―
Я ожидаю только одного – прихода старушки с косой. В свое время она придет за каждым. И в этом у меня нет никаких сомнений. Интрига или коллизия состоит только в том, за кем она придет сначала, за мной или за ним. Если за ним, то я увижу очень много интересных вещей.Все, что сегодня в России происходит: суд над Серебрянниковым, дело Сети, голосование за обнуление, военный парад – это все, когда придет старушка за одним человеком, все это перестанет иметь какое-либо значение.
Т. Троянская
―
Неужели все изменится из-за одного человека? Есть же и другие? Например, есть Игорь Иванович Сечин. Он же тоже фигура?
Д. Губин
―
Если у него будет крепкое здоровье и старушка за ним зайдет позднее… А о ком вы все подумали? Я же имени его ни разу на назвал! У Игоря Ивановича Сечина начнется очень интересное время. Я бы даже сказал, что пойдет очень большая сеча. В стране, где можно посадить любого, если поднять очень интересные документы…
Т. Троянская
―
А кто захочет их поднимать? Эти документы?
Д. Губин
―
Те, кто захотят мстить и этим легитимизировать себя. Легитимизировать 90-е годы, в которых, кстати, и Владимир Владимирович сыграл очень не маленькую роль. В эти бандитские девяностые он был председателем комитета по внешним связям в Смольном, так что это и его ответственность тоже. И легитимизация нынешнего времени – у нас нет бандитских девяностых. А те, кто придет в двадцатых годах, они скажут: «что у нас нет путинского беспредела». И в доказательство этого очень много чего предъявят. И все откровенно сфальсифицированные процессы… Я не берусь утверждать, что весь процесс по делу Сети сфальсифицирован, я не настолько хорошо владею материалом и у меня нет под рукой знакомых юристов, которые мне бы это прокомментировали. Но претензии, предъявляемые Серебрянникову, с моей частной точки зрения, полный идиотизм. Но вина Серебрянникова – огромна! Я сто раз ему говорил – нужно уезжать! А он отвечал как дурак: «Прости…»
Т. Троянская
―
А в чем состоит вина Серебрянникова?
Д. Губин
―
В том, что он не уехал! Бог дал тебе фантастическую театральную башку! Ты один из лучших мировых режиссеров! Ты должен хранить эту башку, а ты, как и полагается российскому интеллигенту, святой душе, говоришь: «Ну как же так! У меня же здесь актеры? Как я могу их бросить?» Но здесь же тебя и раздавят
Т. Троянская
―
Ладно, актеры! Здесь же и Малобродский, и Апфельбаум, и Итина! Они тоже страдают по этому делу. Если бы Серебрянников уехал, а они бы сидели, то согласитесь, это было бы странно! Очень странно это бы выглядело!
Д. Губин
―
У меня циничная позиция зрителя. И меня интересует, чтобы режиссер Серебрянников ставил бы свои спектакли.
Т. Троянская
―
Но режиссер Серебрянников невозможен и без продюсера Малобродского!
Д. Губин
―
В Германии Серебрянников поставил не меньше, чем в России. Я не смог достать билет на спектакль, который он ставил в Гамбурге. Просто не смог. И в Штутгарте я не смог попасть на его спектакль. Серебрянников ставит огромное количество спектаклей в Германии. Значит он может работать и с немецкими продюссерами. А Германия заинтересована в том, чтобы у нее все было самое лучшее, лучшие режиссеры, лучшие оркестранты, лучшие…
Т. Троянская
―
…но если они не виноваты, то они не виноваты все! Правильно? И наверное им нужно держаться вместе?
Д. Губин
―
Вопрос отъезда персонален. Уезжали и Любимов, и Тарковский, и Войнович, и Бродский.
Т. Троянская
―
Но за них же не сидели люди! Они уехали и уехали. А здесь, уголовное дело!
Д. Губин
―
У Театра на Таганке была куча проблем после эмиграции Любимова, и у тех, кто работал с Тарковским была куча проблем. И читал в письмах о разборках после их отъезда. И из партии выгоняли, и лишали места. Когда ты перестаешь участвовать в этой игре, хотя бы даже в самом простом варианте и ты из нее выходишь, то да, из-за этого будут страдать невинные люди. И это значит, что те мрази, которые возбуждают все эти дела, они берут в заложники близких тебе людей. Твою семью, или твой коллектив, тех, с кем ты работал. Первым Владимир Ильич Ленин начал, чей мавзолейчик теперь так мило декорируют, потому что Владимир Владимирович не хочет, чтобы его с ним сравнивали. Он хочет, чтобы его сравнивали исключительно со Сталиным. И он своего добился. Правда, в Европе его сравнивают еще с одним деятелем, который жил в одну эпоху со Сталиным. Правда, он не дожил до 53-года, у него все в 45-м окончилось. Татьяна, а что вы так улыбаетесь? Вы не представляете какой резонанс в Германии имела посадка свидетелей Иеговы (религиозная организация «Управленческий центр свидетелей Иеговы в России» признана в России экстремистской и запрещена -прим. ред.
), которым дали 5-6 лет! Это как раз те сроки, которые Гитлер давал свидетелям Иеговы. Первый мой шок, когда я поехал в Дахау, и я увидел лагерную иерархию, там не евреи самое дно занимали, самое дно там занимали красные комиссары и свидетели Иеговы. А сейчас там эти свидетели мне там свои брошюрки на русском языке про бога раздают. Ну и что? Они же никому не мешают и никому не приносят ущерба!У нас, в том месте, где я живу, с 1955 года существует мир между католиками и протестантами. И 8 августа на главной ратушной площади будут стоять накрытые белыми скатертями столы со снедью и все будут есть, пить и веселиться по поводу того, что у них нет религиозных противоречий. У них там рядом стена к стене стоят храмы – протестантский и католический. И они в Германии не верят, что сегодня свидетели Иеговы, которые ничего не украли, а просто за то, что они верят в бога по-другому, могут получить пять или шесть лет! Они мне сказали: «Но это же было при Гитлере!!!» И что я должен был им отвечать? Владимир Владимирович (говорит по немецки).
Т. Троянская
―
Переведите, пожалуйста!
Д. Губин
―
«Что я должен отвечать»!
Т. Троянская
―
Давайте еще про суды и Петра Верзилова. Вам этот персонаж симпатичен? И история с песней, которую он выложил, и то, что ему грозит администртивка. Или это человек хайпует. Ему надо уезжать?
Д. Губин
―
Путин тоже хайпует. Он без хайпа не может.
Т. Троянская
―
А Петр Верзилов?
Д. Губин
―
Дело не том, симпатичен не человек или нет. Но у людей есть права человека. И никто не имеет права вламываться в семь утра, который в этот момент не насилует там у себя детей в квартире, выпиливать дверь и увозить его в непонятном направлении. Никто не имеет права так поступать с людьми. Это люди и это невозможно! В Германии этого не понимают, когда я им говорю, что у нас могут арестовать любого человека. И посадить любого. И мне не верят. Они говорят, что я преувеличиваю. И когда я привожу конкретные случаи, то говорят, что это невозможно. Но потом говорят, что есть еще и Эрдоган, Хомейни и так далее. И Россия сегодня существует в таком списке стран. Она стоит в одном ряду с Ираном, с Ираком, с Турцией.
Т. Троянская
―
Свежие новости от нашего корреспондента, который сейчас находится в здании суда, где будет слушаться дело Сети. Полиция стала задерживать активистов, которые пришли к зданию суда. Зачем? Почему?
Д. Губин
―
Я сейчас нахожусь 20-я статья Основного закона Германии – это знаменитая статья о сопротивлении. В том случае, если правительство не выполняет Конституцию и нет других средств этому противостоять, то народ имеет право на сопротивление. Перевожу на русский язык. Немецкий народ после того, что он пережил с Гитлером по Конституции имеет право на восстание. На не выборную смену власти. Вот что дает немцам 20-я статья их Конституции. И за такую поправку к Российской Конституции я бы проголосовал.
Т. Троянская
―
А здесь «молодой человек приковал себя к ограде и кричал «Свободу политзаключенным!» А в руках у него были файеры. Он имеет на это право?
Д. Губин
―
Конечно. Нам очень любят говорить, что здесь в Германии существуют большие штрафы за демонстрации. Это вранье. Побывайте 1 мая в Берлине и посмотрите, какие там демонстрации разрешенные, а какие нет!
Т. Троянская
―
Надеюсь, что побываем! Главное, чтобы нас из России выпустили. Мы очень хотим в Европу.
Д. Губин
―
Замечательная фраза: «Мы очень хотим, чтобы нас из России выпустили».
Т. Троянская
―
Дмитрий Губин был сегодня в программе «Особое мнение».