Максим Шевченко - Особое мнение - 2020-06-18

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

Я уверен просто, что люди, находящиеся в трезвом уме и здравой памяти, какими являемся мы, представители левой оппозиции, демократической оппозиции, уверен тоже, мы не нуждаемся, чтобы какой-то Собянин или Анна Попова бегали за нами как папочка и мамочка. Лучше бы они нам не врали в апреле месяце. Лучше бы госпожа Попова не врала всей стране в марте, 23 марта в программе Познера, где она рассказывала, что у нас все пройдет гладко, как в Сингапуре и нам не надо вводить карантин. Потому что они хотели провести голосование 22 апреля, поэтому они его не вводили. Лучше бы Собянин не устраивал всю эту давку около метро.

И сейчас мы сами о себе смогли бы позаботиться. Мы пришли бы в масках, в перчатках, мы пришли бы, оберегая людей пожилого возраста, тех, кто не переболел. Те, кто переболел, у нас уже свои есть отношения. Я вот дважды сдал кровь на антитела. У меня очень высокий уровень антител. Я готов еще третий раз сдать, если врачи сочтут это нужным.

Поэтому я лично принимаю этот запрет. Понимаю, что объективные обстоятельства, которые мы не можем перепроверить, которые от нас не зависят, но считаю, что все равно власть боится активного протеста. Власть боится протеста КПРФ, власть боится протеста лево-патриотической оппозиции в целом. Власть боится протеста демократической оппозиции. Власть вообще боится того, что над этим ее спектаклем по обнулению уже даже воробьи на московских тополях и то хихикают, понимаете, смеются.

Поэтому власть попала в такие постыдные положения, в которых ничего не остается, как только с выражением Держиморды, такого Угрюм-Бурчеева салтыково-щедринского маршировать вдоль домов и только с ненавистью думать, как бы реку остановить — вот эту реку нашего уже к ней такого, легкомысленного и наплевательского отношения. Потому что, честно говоря, они уже довели ситуацию до такого абсурда запредельного…

Нет, я понимаю, что Кириенко и всем его, как говорится, сподвижникам необходимо во что бы то ни стало теперь эти бюджеты оправдать, всё это провести. Я просто понимаю. Тем более, что Патрушев подключился, говорит, что это судьбоносное голосование у нас.

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко: Мы не нуждаемся, чтобы какой-то Собянин или Анна Попова бегали за нами как папочка и мамочка

М.Шевченко

Это всё настолько беспомощно, настолько постыдно и настолько комично, что даже хочется быть таким суровым, бросить вызов, сказать: «Власть, ты нарушаешь свободы!», а на самом деле пробивается смех. Потому что они смешные. Этот король, который собирается тут сейчас грохотать танками 24 июня по Красной площади, он абсолютно голый, и не просто голый, а он еще смешной. И только слепой этого может не видеть. Вот вся эта власть со всеми их мероприятиями, она себя поставила в дурацкое и идиотское положение.

Поэтому я думаю, Ира, нам надо просто всем людям доброй воли — я вспомню такой прекрасный термин — просто творить свою реальность, параллельную реальность нашей жизни. Мы должны сами организовывать жизнь в наших городах. Вот жители Сиэтла нам показали. Нам говорят: «Как вы так? Без ментов жить нельзя, без Росгвардии нельзя». Да нет, вот вам, пожалуйста, Капитолийский холм в центре Сиэтла требует, чтобы полиция не финансировалась государством, говорят: «Мы сами организуем безопасность на улицах наших городов».

И смотрите, наша уже официальная пропаганда, она как бы до этого со смаком рассказывала, как там у американцев все плохо, а тут что-то примолкла. Я видел только репортаж Russia Today в интернете, где Russia Today традиционно говорит: «Вот там, в Сиэтле все потрясающе…». Я просто понимаю, что за то, что эти ребята делают в Сиэтле, здесь бы давно руки повыворачивали, в автозаки покидали бы и дубинками намолотили бы.

Но я-то считаю, что это прекрасный образец того, что люди способны к самоуправлению, к самосозиданию и гражданскому обществу. Поэтому я предлагаю сейчас на фоне того комического и постыдного положения, в которое власть сама себя загнала, нам просто организовывать свою жизнь, договариваться о своей Конституции, реальной Конституции, которая является документом гражданского, общественного согласия, диалогом между разными политическими силами; организовывать диалог между политическими силами. Они нас сами толкают к организации принципа советов, принципа народовластия. Никто не даст нам, в конце концов, избавления от них — ни бог, не царь и не герой. Мы должны добиться этого освобождения своею собственной рукой.

Мы неприемлем насилия, мы приемлем только гражданские методы этой борьбы. Вот и давайте обсуждать. Пусть жизнь этих странных и смешных начальников будет параллельна… Нет, я понимаю, что они чудовищны, что они ужасны, что они могут меня, кого-то еще избить, посадить по домашний арест или кинуть в тюрьму, как они держат Абдулмумина Гаджиева в Дагестане ни за что уже год, как они Николая Платошкина — заткнули ему рот, кинули под домашний арест, как они «Новое величие» держат ребят. Как они эту девушку журналистку во Пскове тоже преследуют.

И.Воробьева

М.Шевченко

Но на самом деле пришло время, и они сами поставили ситуацию таковой, что мы можем создать альтернативную реальность. Я предлагаю просто это делать. Навальный с Кацем начали, а мы, как говорится, должны продолжить. Получается, как в хорошем одесском анекдоте.

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко: Этот король, который собирается тут сейчас грохотать танками, он не просто голый, а он еще смешной

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

То же самое, я так понимаю, по дебатам Навальный — Кац происходит на либерально-демократическом фланге оппозиции. Нормальный процесс. Я не вижу тут никаких странных вопросов «А зачем вы это делаете?» Естественно, мы это делаем не для того, чтобы понравиться или не понравиться власти. Плевать на них, честно скажу. Мы это делаем для себя. У нас есть свои поправки, которые выдвинул Президиум ЦК КПРФ, лево-патриотический фланг оппозиции. И вот мы предлагаем: давайте их обсудим. Потому что обсуждать веру в предков, горячие завтраки и обнуление Путина уже вот тут вот… Уже так достало, что это неинтересно. Давайте мы ваши поправки обсудим. Наверняка у вас есть какие-то поправки.

И.Воробьева

М.Шевченко

Вот и мы создаем свою параллельную реальность. Давайте вместе это делать. Глядишь, так как бы ниточка по ниточке мы и выткем из этого настоящую, подлинную народную Россию, в которой мы сами решим, пойдет она по пути социализма или по какому-то другому пути. Потому что с этими Угрюм-Бурчеевыми, с этими героями Салтыкова-Щедрина, бесконечной чередой городничих из города Глупова нам точно делать нечего. Поэтому или мы людишки из той же повести Салтыкова-Щедрина, которые ждут нового, хорошего городничего, либо мы люди, которые сами хозяева своей судьбы. Я предлагаю быть хозяевами своей судьбы.

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

Посмотрите, во что превратилась система здравоохранения. В 2000-м году она была более, я бы сказал, современной, что ли, потому что это были остатки еще советской системы, которые еще не успели разрушиться. Во что превратилось сельское хозяйство? Во что превратилась промышленность? Просто колониальная страна, в которой есть белые господа, которые еще статьи нам пишут и публикуют интервью, объясняя бремя белых. Это значит, они белые, а мы все остальные, очевидно, подвластное население. И они нам это бремя, что бремя королей согласно заповеди Киплинга несут. Мы их услышали. Но в остальном-то — какое на хрен развитие, Ира? Ну, давайте посмотрим трезво.

И.Воробьева

М.Шевченко

Да, может быть, в Общественную палату избраны какие-то люди, которые представляю оппозицию. Даже из Совета по правам человека убрали людей таких, как Илья Шаблинский, как другие, которые выступали с альтернативной позицией. С позицией, говоря: Общество — это не когда все говорят: «Ваше величество, вы прекрасны!» Даже если все скажут, миллион человек, то это не голос народа, а это голос придворных. Не надо просто путать народ и придворных. Когда он общается с народом ежегодно — несколько раз ему устраивает ФСО и пиарщики общение с народом — вот это не народ, Владимир Владимирович, я хочу сказать, это вам организуют такое общение. Реальный народ совсем в другой живет ситуации: умирает от коронавируса в плохих больницах по фальсифицированной статистике.

Поэтому какой диалог? Эта власть не нуждается в диалоге с обществом, она нуждается в сдерживании обществом, в подмораживании. Недаром она идеалом своим видит эпоху Александра III и Константина Победоносцева. Победоносцев говорил: «Россию надо подморозить. Подмораживают Россию. Александр III на просьбе одной крестьянки допустить ее сына — «Как так, моего сына учиться в гимназию не пустили. Можно он будет учиться?» — написал: «Не дай бог». Не дай бог, чтобы дети мужиков получали высшее образование.

Вот они и создали в России систему двух коридоров образования. Для своих детишек у них хорошее образование, больницы хорошие, образование хорошее. А для всех остальных — так, чтобы читать и писать умели. Я не знаю, что такое план «Ост». Это какой-то был страшный нацистский план, который ограничивал образование подобострастного, порабощенного населения, но, честно говоря, мы, как говорится, движемся туда, в эту сторону. Образованное население крайне опасно. Образованное общество крайне опасно. Какой с ними диалог может быть? С ними только дубинкой по ребрам, в камеру, как говорится, да срок дать. О каком диалоге вы говорите, вообще?

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

А есть люди, которые в силу того, что они пользуются уважением и доверием, что про них знают, что они порядочные и честные люди, они создали свой бизнес, не занимая деньги у государства, понимаете? Не беря государственные тендеры бюджетные. Есть люди, которые берут тендеры и при этом их не пилят.

Я тоже не хочу всех как бы очернять. Я знаю таких людей, таких бизнесменов. Как правило, они решают свои вопросы, обращаясь друг к другу. Если ему не хватает денег в инвестиции, он не идет в государственные институты, он идет к друзьям, к знакомым. Ему, допустим, говорят: «Знаешь, у меня деньги в обороте все. Я бы тебе дал». Но этих людей знают как порядочных людей, которые не пилят, которые не обворовывают свои сотрудников, которые вовремя отдают свои долги, а если не могут отдать, то говорят об этом.

М.Шевченко: Назовите мне, что эта власть не фальсифицирует

Я, кстати, не могу сказать, что все наши банки так уж плохи. Финансовая система, без нее государство жить не может — это ленинская позиция тоже. Ленин сразу с ноября, декабря 17-го года пытался наладить с банками нормальные отношения. Банки объявили бойкот большевикам. Но сейчас не про историю.

Поэтому я не огульно всех богатых. Но просто правящий класс нашей страны — это в основном люди, которые нажили свои состояния за счет грабежа и обворовывания нашей родины при поддержке системы политической и государственной. Я считаю, что национальная буржуазия — такие тоже есть и это вполне прогрессивный класс на данном этапе исторического развития, — они существуют как бы под спудом и под гнетом этой системы. И вполне их голос, допустим, звучит через голос Дмитрия Потапенко, который выражает это всё, иногда — Бориса Титова, Павла Грудинина. Это люди, которые умеют работать. Просто гробят их дело.

У Павла Николаевича Грудинина сейчас просто наглым рейдерским захватом родственник генерала Громова Дмитрий Саблин, один из лидеров «Единой России», «Боевого братства», просто уничтожает «Совхоз имени Ленина», отбирает эти земли при поддержке губернатора Воробьева, между прочим. Это просто бандитское, рейдерское уничтожение эффективного современного предприятия. Чтобы там построить дома, построить торговые центры и так далее.

И.Воробьева

М.Шевченко

НОВОСТИ

И.Воробьева

Максим, я продолжаю оставаться на ваших рассуждениях: власть, общество, построение нашей реальности. И при этом всё еще хочу с вами поговорить про ценности. Вы уверены, что ценности у общества, у народа, они совпадают? Крупными мазками даже, не мелкими. Что мы можем между собой договориться о ценностях.

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

Первое — это взаимоуважение. То есть мы должны уважать друг друга, именно должны. Это слово именно в модальной форме я употреблю. То есть уважать друг друга — это как? Это значит, что если человек отличается от меня, но при этом не лезет ко мне — ну, вот ты живи, — но при этом всем, конечно, мы должны опять-таки находить общий язык друг с другом, обсуждать. И это главная задача культуры, общей культуры — что такое хорошо, что такое плохо. Вот когда «крошка сын к отцу пришел…».

И, вообще, никогда у меня не было проблем с людьми никаких национальностей в нормальном диалоге. Если мы только переходили на политику, — ну, тут начинался конфликт, начиналась ссора. Но ведь политика — это же не человеческое по большому счету.

А основной любого общества является сосуществование людей, их взаимная жизнь. Если люди живут в мире, то между ними всегда есть договор. Именно в этом смысле людям нужен общественный договор. Первая задача Конституции — это формирование пространства общественного договора между людьми. Именно такой договор формирует общества.

М.Шевченко: Мы людишки из той же повести Салтыкова-Щедрина, либо мы люди, которые сами хозяева своей судьбы

Вторая задача конституции — это договор между обществом и теми, кого наделяют особыми полномочиями, то есть государством. Или наделяют, или они присваивают себе эти полномочия. Это так вот устроено.

А дальше, какие ценности у нас есть — западные ценности, как сказал Патрушев, или ценности русские, — ну, я думаю, что, конечно, есть. Наши ценности основаны на принципах, исходящих из монотеистической религиозной традиции — христианской, исламской и иудейской. И даже те народы России, которые исповедуют традиционные религии… то есть, допустим, есть народы финно-угорского коня или сибирского корня, у них все равно есть ценности, даже если их религия основывается на вере в духов природы или вере в предков, на ценностях, которые формируют семью, которые формируют род, которые формируют отношения между мужчинами и женщинами, признавая, что мужчины и женщины, они разные — они разные физиологически, они разные психологически. И, на мой взгляд, у женщины даже социальных прав должно быть больше, потому что женщина более уязвима в момент, когда женщина беременна и воспитывает ребенка и так далее.

Это, мне кажется, традиционные ценности, то есть мы должны видеть человека как человека. В этом смысле я могу согласиться с Патрушевым… только не западное, потому что когда мы говорим — западное, мы ничего не объясняем. На Западе есть очень консервативное, очень традиционное общество тоже. Есть католики, в конце концов, есть протестанты американские, которые тоже Запад. Есть в Великобритании люди… Есть мусульмане или евреи, которые стали частью Запада и которые живут очень традиционной жизнью. Семейные ценности, ценности рода, ценности гендерных взаимоотношений.

Поэтому надо говорить тут, конечно, о таком неолиберализме как концепции, которая говорит, что различия психофизиологические между мужчинами и женщинами не имеют никакого значения, что это одинаковые субъекты биологические… психобиологические А и В, и с них можно спрашивать совершенно одинаково. Я так не считаю. Я считаю, что с мужчин нужно спрашивать гораздо строже, чем с женщины. Я считаю, что женщина нуждается в дополнительной социальной опеке со стороны общества. Там построены все нормальные человеческие сообщества.

Конечно, какие-то утрированные вещи, идущие из далеких варварских времен, когда женщины были товаром, но, извините, тогда и мужчины были товаром, тогда пленных мужчин обращали в рабов, а пленных женщин обращали в наложниц. Конечно, это недопустимые вещи: эксплуатация человека человеком, торговля людьми.

А что, вот в этом традиционалистском обществе, которое нам предлагает сейчас власть устами Патрушева, нет, что ли, эксплуатации, нет порабощения людей, нет использования трудовых мигрантов? Я вот сейчас только делал интервью — скоро выложу их у себя — с русскими людьми, которых держат в спецприемнике, родом из Узбекистана, в одном из регионов России около года, не давая им гражданства, не отправляя на родину. Без приговора суда человек сидит и его сестры сидят там месяцами. Русские люди. «Где вам лучше живется?» — спросил я их. Они говорят: «Мы мечтаем вернуться в Узбекистан, подальше от этого «Русского мира».

Поэтому на ваш вопрос, есть ли традиционные ценности, я скажу — они есть. И я их придерживаюсь, я их исповедую. А отношусь ли я с осуждением к тем людям, которые по-другому видят мир? Нет, не отношусь. Пожалуйста. Я как-то хочу этих людей третировать или презирать? Люди, которые по-другому видят свою сексуальность или еще как-то? Я скажу: нет, я не хочу их третировать, я их не хочу презирать совершенно. Я в журналистском мире много раз общался с такими людьми разных сексуальных ориентаций и так далее. Мне лично все равно абсолютно. На самом деле это так. И в социальном пространстве, безусловно, не должно быть дискриминации человека.

М.Шевченко: Я считаю, что женщина нуждается в дополнительной социальной опеке со стороны общества

Но хочу ли я, чтобы эти ценности неолиберализма пришли в школу и детям рассказывали с детства о том, что нет никакой разницы между мальчиками и девочками? Нет, я этого не хочу.

И.Воробьева

М.Шевченко

Те люди, которые полагают, что понятие грех не существует, пусть они так считают. Когда они умрут — а мы все умрем, — каждый сам узнает, что правда, а что ложь. А так, конечно, я признаю свободу другого. Если это будет вторжение в мою свободу, в мою жизнь, я, естественно, буду защищаться и сопротивляться. И мои друзья встанут рядом со мной, уверен. И многие люди доброй воли, как я сказал, встанут рядом. А так, пожалуйста, живите, как хотите. Мы живем в XXI веке. В конце концов, мы живем вместе, но каждый умирает в одиночку. И, мне кажется, давно уже это пора понять.

Но я не хотел бы, чтобы в школе проповедовали в школе, как и многие американцы этого не хотят и многие французы, и многие итальянцы, и многие греки, поверьте, — проповедовали эти тезисы универсализма психобиологического. Я бы этого абсолютно не хотел.

И.Воробьева

М.Шевченко

Но когда взрослый человек, ответивший уже себе на многие вопросы и связанные с Эросом и Танатосом, начинает транслировать детям свое понимание, прежде всего, психопонимание, даже бессознательное, то он на самом деле подталкивает ребенка к выборы. Он не дает в нем свободно развиваться Эросу и Танатосу, он подталкивает его. И это, к сожалению, реальность. Но я хочу, чтобы детей подталкивали к выбору люди, которые считают, что мужчины и женщины — это разные психофизиологические части одного человеческого пространства.

Я совершенно не хочу, чтобы детей учили тому, что не важно, какая у тебя сексуальность, не важно, как ты будешь жить, потому что это разрушительно для семьи, для тех ценностей, на которых стоят наши народы. То есть я знаю, что это разрушительно, потому что я это видел, всю свою жизнь я это вижу. И это принципиальный вопрос.

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

М.Шевченко: Я не хочу, чтобы детей учили, что неважно, какая у тебя сексуальность, неважно, как ты будешь жить

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева

М.Шевченко

И.Воробьева