Виктор Шендерович - Особое мнение - 2020-05-28
28.05.2020
О. Журавлева
―
Всех приветствую. И сегодня со своим особым мнением у нас писатель, журналист Виктор Шендерович. Виктор Анатольевич, добрый день.
В. Шендерович
―
Добрый день.
О. Журавлева
―
У нас прямо сейчас происходит много интересного. Потому что по следам задержания, ареста на 15 суток Ильи Азара проведены одиночные пикеты, с которых буквально как на конвейере забрали всех в ОВД Тверское. И Татьяну Фельгенгауэр и Александра Плющева. И Сергея Смирнова. И сейчас уже следующие имена. По-моему, Викторию Ивлеву тоже забрали. Что происходит? Почему одиночный пикет так откровенно признается массовым мероприятием.
В. Шендерович
―
Ничего нового не происходит, по сравнению с летом 2019 года даже шаг назад. Потому что, по крайней мере, никого не бьют. И не посадили на 30 суток. Ты же спрашиваешь, что происходит. Имеется в виду новость. Новости все произошли год назад в июне-июле-августе прошлого года. А теперь просто демонстративная деспотия. Причем обрати внимание, они уже не спрашивают документы, просто подходят и берут. Вообще просто. Не заморачиваясь. То есть этап согласований, когда там стоял, ездила вокруг машина, меня согласовывали какие-то там чуваки, по рации переговаривались. Это прошедший этап. Просто подходят, берут. Причем прошлым летом просто били, потому что лицо не понравилось. Без пикета. Просто. Ну, на бульваре идешь, лицо не нравится – тебя берут. Ломают руки. Всё. В этом смысле ничего нового. Они фиксируют, что они хозяева и что они будут делать, что они хотят. Эффект 7 июня, когда на том же месте забирали Илью, ту же Вику Ивлеву, меня, Аню Наринскую и других. Но к моменту когда нас привезли в Тверское отделение УВД начали сотни, тысячи людей скапливаться у Петровки. И они дали отбой. Вот механизм. Если подходят тысячи – до них медленно как до слонопотамов начинает доходить. В них маленькие мозги с толстыми ногами. До мозгов медленно начинает доходить, что ущерб будет большой. От этого. Что надо что-то подумать, а не просто топтать ногами. Когда приходит 5-10 человек, 50 – то до мозгов у них не доходит. Они контролируют ситуацию. Таню Фельгенгауэр они успешно заломали. То есть какие проблемы. Ну Плющева тоже. Все прекрасно. У них все прекрасно. Если бы как в случае с Ганди на место одного приходили двое, на место двух – четверо, восемь, шестнадцать, тридцать два, шестьдесят четыре – тогда…
О. Журавлева
―
Но сейчас это и происходит. На место Азара пришло трое. На место этих троих пришли следующие. И там уже депутаты Мосгордумы толпятся у дверей.
В. Шендерович
―
Хорошо, что первые были не безымянные. Как ни странно говорить хорошо, что сидят Таня Фельгенгауэр с Сашей Плющевым. В автозаке.
В.Шендерович: На бульваре идешь, лицо не нравится – тебя берут. Ломают руки. Всё. В этом смысле ничего нового
О. Журавлева
―
Уже в ОВД.
В. Шендерович
―
Поскольку это все-таки имена значительные какие-то заметные, а не просто как кого-то взяли. То может быть по этому случаю, по случаю Фельгенгауэр и Плющева быстрее дойдет до слоновьих мозгов этих. Авось. Будем надеяться. Но они понимают, об этике мы не говорим. Они понимают только ущерб. Если где-то там наверху сочтут, что ущерб превышает пользу, польза для них это нас положить вниз лицом. Это польза. Вот вышел Азар, причем вышел тоже в поддержку другого сидящего, который вышел за третьего сидящего. То есть это уже цепочка продолжается. Они демонстрируют, что будут просто тупо за солидарность тупо наказывать. В назидание оставшимся на свободе. Это их интерес. Интерес очень понятный, практический. Они вырабатывают как у собаки Павлова рефлекс. Вот выйдешь – будет удар током. Будет больно, не ходи сюда. Они боятся улицы. Они забетонировали выборы. Им ничего не грозит со стороны Памфиловой. С этим уже электронным голосованием. Они боятся только улицы. Они демонстрируют свою решимость, танки грязи не боятся. Нарушать демонстративно свой же закон поганенький, но даже этого закона там нет. Чтобы нам продемонстрировать, что они ничего не боятся. Это запугивание. Классическая тактика. Вопрос в том, будет ли в этот раз у них такой ущерб, чтобы они притормозили. Если мы не в состоянии как общество организовать им этот ущерб, то они будут дальше топтать. Им-то что. Они же исторические идиоты. То есть они хорошо ориентируются тактически, вот там взять, осудить, свинтить, оболгать. Дискредитировать. Это они умеют. Исторически они идиоты. Они троечники по истории или двоечники, они не понимают, что когда выйдут на улицы не Фельгенгауэр с Плющевым и не Азар с плакатиком, а когда выйдут те, кого они доведут, когда гиря до полу дойдет. Тогда будет плоховато. Они двоечники, они не в состоянии это понять. Вот эти мужики здоровые, которые уводили Таню с Сашей и Азара, им в голову не приходит, что они преступники. И они могут оказаться на скамье подсудимых. Они же нарушали закон. Не Путин же сказал нарушить закон. Путин же ничего не говорил про Таню Фельгенгауэр. Персонально. Я не слышал ничего.
О. Журавлева
―
Он даже про одиночные пикеты ничего не говорил, насколько я помню.
В. Шендерович
―
Он вообще не знает ничего. Пришли какие-то люди, нарушили закон. Поскольку они не знают, им не объясняли на политинформации, что было с городовыми в Петрограде весной 17-го года. Как им взрезали животы и топили в Неве. Они почему-то полагают, что так будет всегда. Они ошибаются. Крайними могут оказаться как раз они. Не Кириенко, не Сурковы все эти. Не Путин. Этих всех никого не будет. Они будут в прекрасных теплых краях сокрушаться о русском народе, который не готов к демократии. А вот эти ребята будут крайними когда-нибудь. Поскольку до их мозгов не доходит через голову, вопрос только в том, сумеем ли мы как общество предъявить им их ущерб. Вот сейчас в ближайшие часы. Если предъявим – Азар выйдет на свободу. Не предъявим – будут сажать новых и давить и топтать. Все довольно просто. Очень печально и очень просто.
В.Шендерович: Они демонстрируют, что будут просто за солидарность тупо наказывать. В назидание оставшимся на свободе
О. Журавлева
―
С другой стороны в перспективе видится последнее то, что мы вспоминали сейчас истории с одиночными пикетами и разными другими. Мне видится, что их метода не работает.
В. Шендерович
―
Как не работает?
О. Журавлева
―
Потому что не прекращались пикеты от того, что забирали предыдущих. И сейчас не прекращаются.
В. Шендерович
―
Секундочку. Сколько у нас было летом по поводу этой фальшивой избирательной кампании. Там счет был на тысячи. Посмотри как ловко. Поломали, посадили. Всего по 50 суток лидерам. Всего несколько поломанных рук, ног. Все нормально. Москва хорошеет при Сергее Семеновиче.
О. Журавлева
―
Хорошо, по-другому спрошу. А как тебе представляется, Илья Азар превращается в какого-то нового Навального? И его берут просто за то, что он Азар?
В. Шендерович
―
Нет, его берут, потому что он много о себе понимает с их точки зрения. Взяли бы любого, просто не про каждого…
О. Журавлева
―
Прошлый раз его брали, оставив ребенка в незапертой квартире. В этот раз на ровном месте поволокли и дали 15 суток.
В. Шендерович
―
Безусловно, Илья Азар, уже они навели его на резкость. Это уже не просто какой-то человек стоит где-то. Это уже Илья Азар. Они его навели на резкость как одного из фактических лидеров. Он не политический лидер. Но еще раз, у нас нет политики. У нас нет партий. У нас есть политические активисты. И вдруг оказывается политическим активистом Саша Плющев, Таня Фельгенгауэр. Человек, который проявляет гражданскую позицию, становится политическим активистом. За неимением партий, политической оппозиции. Как это во всем мире. В парламенте, выборов. За неимением выборов в политику попадает как часть политического пейзажа просто нормальный человек, который вышел выразить свое мнение. Вика Ивлева, Аня Наринская. Я попадал. То есть люди, не представляющие никаких партий, движений. Как и Илья Азар, впрочем. Это за неимением политики, политических партий, у нас есть политики люди, чья профессия – политика. Но политики в европейском смысле у нас нет. У нас нет оппозиционной партии, которая должна сменить правящую.
О. Журавлева
―
Хотя, конечно, должна. Не могу не согласиться. Про изменения странные, которые происходят на фоне карантинов, пандемий и всего прочего. Слыхали ли вы историю с удивительным губернатором, который уже до этого был чрезвычайно удивительным и как бы никто особо не удивился, когда ему отказали в доверии. Но сильно удивились, когда он подал в суд. Что это?
В.Шендерович: Человек, который проявляет гражданскую позицию, становится политическим активистом
В. Шендерович
―
Видишь какая штука. Давно было заметно, что он не в себе. Но чтобы до такой степени не в себе, это сейчас удивительно. Это удивительный случай. Много раз я повторял фразу по другим случаям, что процедура важнее персоналий. И при всем том, какой странный это был губернатор, и в кои-то веки можно было сказать, что решение Путина оправдано, ну человек вообще берега потерял. Но как важно, что он нам напомнил вообще о существовании такой возможности. Что над нами не Господь Бог сакральная фигура, бог Солнца Ра. Который просто испепелит на месте просто человека, который поднимет голову. А что это какой-то чиновник, который как-то поступил, а другому чиновнику это не нравится. И он пошел в суд. Это удивительно. Это десакрализация, одно дело Навальный будет это делать, а другое дело, когда свой такой же. Это удивительная вещь. Это какая-то подвижка, что-то дрогнуло там. Селевой поток еще не начался. Но что-то там внутри гул какой-то раздается. Когда чиновник такое может сделать, причем не оппозиционер, обращаю внимание. То есть это не сделано в политическом смысле как ход политический. Он не будет никаким лидером оппозиции и не хочет. Но вот такой неадекватный человек. То ключами дразнился от пожарной машины, то президента…
О. Журавлева
―
То про журналистов рассказывал какие-то удивительные вещи. Кстати, не сработает ли это еще по одному каналу, когда может быть вот эти замечательные люди, которые выбирают из всего имеющегося широкого ассортимента в губернаторы всяких людей. На разные должности. Может быть, эти люди будут тщательнее смотреть на то, чтобы они не столько лояльны, сколько в принципе здоровы и адекватны.
В. Шендерович
―
Ну ты захотела, Оль. Ты так договоришься, что честных будут искать. Берега надо видеть.
О. Журавлева
―
Например, вас спрашивают, вот доктор Мясников, который сейчас главный по ковиду. Он рассказывает много интересного, он чудесно выглядит в своем, как говорят уже довольно зрелом возрасте. Он очень энергичен. И он беспрерывно производит какие-то удивительные совершенно массивы информации. На грани фола. Может быть, на него кто-то обратит внимание.
В. Шендерович
―
Да конечно обратит. Потому что он харизматичный (сиречь – бесстыжий). Его поскольку он не покраснеет и не остановится, вот человек, который два месяца назад говорил, что русского человека коронавирус не берет. Три месяца назад. Не берет русских коронавирус. Я бы после этого просто ушел бы в подполье. Людям на глаза не показываться. Потому что пальцем должны показывать. Как ни в чем ни бывало.
О. Журавлева
―
И говорить убивать надо за оскорбление – это нормально.
В.Шендерович: Путин хочет быть наследником победы. Ему нужен этот военный парад. Только ему. Больше никому
В. Шендерович
―
Совершенно верно. Поскольку он, вот бывают девушки без комплексов. Это не страшно. Но бывают без комплексов руководители вот такие. И поскольку ему никто по рукам не даст, и он в полном порядке и поскольку он за Путина и громко бесстыже разговаривает, то ему ничего не грозит. Конечно, я предвижу карьеру этого человека. Потому что, повторяю, бесстыжесть, я про Соловьева говорил, это ведь тоже божий дар. Ну может быть не божий. Но это дар, безусловно. Это кому-то дано, вот как Пикассо дано различать 12 оттенков голубого цвета. А нам два. А у кого-то бесстыжесть. Как у Цезаря Борджиа из пьесы Шварца, который пересадил на лицо кожу из-под трусов. И с тех пор цитирую: стал бесстыден и пощечину называет просто шлепок. Вот люди, которые пощечину называют шлепок, с ними ничего сделать нельзя. Слишком много уделили, мне кажется времени доктору Мясникову.
О. Журавлева
―
Бог с ним. Давайте вернемся к чудесным перспективам. Во-первых, параду быть. Непременно.
В. Шендерович
―
Параду быть, потому что Путину надо поиграться с эти солдатики.
О. Журавлева
―
Зачем?
В. Шендерович
―
Как? Он же чем занят. Стратегически. По пиару. Он вор и военный преступник. И узурпатор власти. Он из этого разряда, ему плохо встречать утром в зеркало вора и военного преступника. Ему скучно это и грустно. Лучше пусть он встречает наследника победы. Вот он хочет быть наследником победы. Вот это пришей кобыле хвост этот парад, но он хочет прокатиться на этой кобыле Жукова. Он хочет быть наследником победы. Он хочет наследовать героям войны. Он хочет быть вот этим, этим он хочет быть. И он на себя все время надевает эти цацки. Ему нужен этот военный парад. Только ему. Больше никому. Это число ни с чем не ассоциируется. Это третье производное от победы. 9 мая конечно, ассоциируются. А вот 24 июня с чем?
О. Журавлева
―
Ну был парад один 24 июня.
В. Шендерович
―
Да, я в курсе. Но это не то число, с которым просыпаются и от которого будут плакать и вспоминать, как 9 мая детонирует в наших фейсбуках действительно этот «Бессмертный полк». Эти сотни фотографий дедушек, бабушек. Потрясающе. А 24 это никому не нужно, кроме него. Но ему нужно очень. И под это дело на этой волне энтузиазма, который он надеется поднять, это глуповато, но он пытается. На этой волне победителя, а еще победителя коронавируса, к этому времени он сам себя объявит. Вот под это дело проскочить в пожизненную власть. Под шумок. До кучи. Вот мы всех победили. Фашистов победили. Коронавирус победили. А теперь что же нам менять такого прекрасного, который символизирует с победами.
О. Журавлева
―
Я не поняла насчет менять такого прекрасного. Как-то невнятно все с этими поправками, с этим голосованием.
В. Шендерович
―
Оль…
О. Журавлева
―
В чем проблема?
В. Шендерович
―
Знаешь, в чем дело? Та скорость и вороватость, открытая вороватость, с которой они это делают, это не я заметил, это все как пожали плечами, оглянулись. Совершенно то, как они пытаются настойчиво проскочить суетно, позорно, мелко дрожа и по-быстрому это дело обтяпать. Хотя вроде 4 года впереди. Говорит о том, что, видимо, они чувствуют себя не так уверенно, как изображают. Как хотят казаться. Видимо, они знают какие-то реальные цифры, которые до нас тоже доносятся о реальном рейтинге, о реальной поддержке Путина. О реальном состоянии экономики. О реальном состоянии, видимо, с коронавирусом тоже. Они понимают, что надо быстро-быстро проскочить с этим. Они сами себя загнали в эту ловушку. Но никто не рассчитывал на коронавирус, конечно. Но они сами себя загнали в эту ловушку с этим одобрением, с необходимостью формального одобрения. Хотя казалось бы. Это очень смешно, потому что то есть, конечно, исторически печально, но что смешно. Смешно то, что они, наплевавшие давно на все законы, на эту Конституцию. Мало ли что в Конституции записано. Ничего нельзя из того, что они делают по существующей Конституции. Ни захватывать власть, ни устраивать цензуру, ни винтить людей. Ни развязывать войны. Ни воровать. Ничего этого нельзя по Конституции. Они это все делают. И ничего не мешает. Но почему-то им все-таки хочется легитимности. Ну вот они хотят, это такая болевая точка. Я подозреваю, что это болевая точка именно Владимира Владимировича. Потому что я уже говорил, там психологический такой феномен. Он себя хочет, наверное, его сумрачное сознание себя уже давно перевело. Мы его потеряли давно. Внутри себя он, наверное, он мессианский человек. Внутри себя, наверное, он спасает Россию. Внутри себя, наверное, он Петр Первый или кто есть. Для себя. Какие-то святые отцы, охраняет Россию…
В.Шендерович: На волне победителя, а еще победителя коронавируса, проскочить в пожизненную власть
О. Журавлева
―
Со святыми отцами сейчас вообще очень трудно. У святых отцов вообще свои проблемы. И сейчас, по-моему, уже забылась эта тема.
В. Шендерович
―
Нет, я в принципе. Язычники…
О. Журавлева
―
Шаманы.
В. Шендерович
―
Да, кому там его возят к каким-то старцам. Неважно. В его сумрачной голове он спаситель России. И ему очень важно почему-то, чтобы весь народ сказал: батюшка - ты. Ты – батюшка. По крайней мере, ему важно, чтобы так доложили. Ему так доложат. Кто же его будет расстраивать. Конечно, все за. Враги пытались сорвать. Но не получилось. Глубинный народ, я правильно цитирую? Не смотри на этих, они засланы. Азару заплатили в Госдепе. Фельгенгауэр. Давно купленные все. А вот глубинный настоящий они-то рады тебе. Не расстраивай их. Останься. И, конечно, ему очень хочется так. И все, кто зависят от его желаний…, все будут в это играть, разумеется.
О. Журавлева
―
Кстати, о тех, кто очень зависит от его желаний. Это любое местное руководство, все губернаторы, на которых с одной стороны вылилась вся ответственность за происходящее с заболеваемостью, смертностью и карантинами, а с другой стороны надо и парад, например, в Москве проводить. И голосование. Здесь совсем тяжело. Как тут будет с лояльностью.
В. Шендерович
―
Вот тут очень интересно наш коллега Александр Гольц написал статью, объясняя эти собянинские указы. Гуляние домами. Заведомый идиотизм и я думаю, что там не до такой степени в мэрии идиоты, чтобы не понимать, что этого не будет.
О. Журавлева
―
Не до такой.
В.Шендерович: В его сумрачной голове он спаситель России. И ему очень важно, чтобы весь народ сказал: батюшка - ты
В. Шендерович
―
Не до такой. Люди уже гуляли до всякого указа, я живу в Сокольниках. Сам парк закрыт, но вокруг много зеленых, гуляют люди, москвичи оказались гораздо адекватнее своей администрации. У нас много гуляет. Мы друг друга с улыбкой обходим, надеваем маски при приближении. Все нормально. Все вполне адекватные люди. Народу много. Но никто не лезет обниматься, целоваться и плеваться друг в друга. Все более-менее нормально. Собянин прекрасно понимает, видимо, что этого ничего не будет. К чему этот указ. И вот мнение Гольца заключается в том, что Собянин по райкинскому старому монологу - пускает дурочку. Он как бы обозначает, Путину показывает: велено выйти на плато - вышли. Велено победить коронавирус к середине июня – победим. Батюшка, дело в том, что естественно, поскольку он в отличие от Путина действительно по факту несет ответственность за Дагестан потенциальный, который может случиться. Он этого не хочет, разумеется. У него собственные амбиции. Но эти амбиции обоюдоострые. Потому что папе может не понравиться такая активность и такая самостоятельность. И явно не нравится. И наверняка есть те, мы помним с Клишасом коллизию. Которые говорят: батюшка, батюшка, тут заговор, заговор. Он из-под тебя вылезает. Ты видишь, он уже вылез из-под тебя. Он уже сам. И Собянин между молотом и наковальней, разумеется. У него собственные политические явно амбиции. Очевидные. Он явно не хочет прилипать к уже деградирующим, к «хромой утке» Путина. Потому что если дойдет, не приведи Господи, для Путина, до какой-то демократии, то, конечно, никакого Путина тут немедленно не будет. А вот Собянин, который и тогда он об этом напомнит уже вслух. Который победил в Москве коронавирус, а не Путин. Который вопреки Путина победил. Спаситель России. Минин и Пожарский. И ясно, что в Кремле есть, кому Путину показать это ай-ай. И Собянин сегодня находится в такой довольно сложной ситуации. Я думаю, что эта версия Гольца очень точная. Он запустил дурочку. Он с одной стороны демонстрирует преданность общему курсу партии и правительства, с другой стороны он делает вещи как бы такое ощущение, что подмигивают действительно. Ну это слишком, но уже хохот, гуляние домами – это заведомо не может прижиться. И в этом есть какая-то очень любопытная, ну повторяю, попытка забраться им в череп это всего лишь версия. Там есть одна рациональная вещь. Это требование ходить в масках и перчатках по улице. Это только потому, что Собянин в доле по маскам или есть еще какие-то медицинские основания.
О. Журавлева
―
Есть медицинские. Про медицинских специалистов мы говорили чуть раньше. Они у нас очень разнообразные.
В. Шендерович
―
Да. ВОЗ, например, придерживается противоположного. Здравый смысл говорит тоже о противоположном. Я без всякой маски на улице, разумеется, без перчаток. И у меня маска с собой на случай захода в магазин, лифт. В подъезд. Туда, где возможна встреча с неизвестным мне человеком, про которого я не знаю, с коронавирусом он или нет. Тогда да. Все остальное мы видим, кстати, повторюсь, я вижу, вполне адекватно ведет себя московское население.
О. Журавлева
―
Хорошо, хоть кто-то ведет себя адекватно. Это Виктор Шендерович, писатель и журналист. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.НОВОСТИ
О. Журавлева
―
Мы снова с вами. Я внимательно читаю ваши сообщения в чате Ютуба. Вы можете также присылать вопросы на номер +7-985-970-45-45. Они тоже приходят. Я тоже на них внимательно смотрю. Есть еще одна история с красноярской журналисткой. Мария Бухтуева. В адрес которой поступили угрозы. И говорят, полицейские проверяют информацию. О чем этот случай с журналисткой говорит вам.
В.Шендерович: Собянин между молотом и наковальней. У него свои амбиции. Он не хочет прилипать к «хромой утке» Путина
В. Шендерович
―
Примерно о том же. Закона нет. Есть понятия, по которым они ориентируются. Сейчас они по этим понятиям чего там, собственно, выяснять. Сколько заняло время у них, чтобы среагировать на блог блогера Синицы. Не помнишь? На блогера Синицу они среагировали за часы. Сутки. Блогер Синица был немедленно обезврежен, притом, что он никому, напомню, не угрожал. А только говорил об опасности выхода насилия, ответной волны насилия. Не было конкретных угроз и никаких оснований, как пишут, считать эту угрозу от потерпевших реальной, вот никаких оснований ни у кого считать эту угрозу реальной не было. Тут вполне конкретные, по конкретному поводу. Журналистки, которая в связи со вспышкой коронавируса процитировала статью из «Новой газеты». Конкретные угрозы конкретной журналистке с упоминанием конкретной «арматурки Кашина», цитирую. Спасибо, хороший случай напомнить, что организатор «арматурки Кашина» занимает высокую государственную должность. Но это апропо. Конкретная угроза очень предметная. И начинается проверка. А вот что блогер Клименко он на свободе. На время проверки. Человек, который угрожал арматуркой Кашину. Журналисту, конкретно предметно. Персонально. Он на свободе. Вот и все, что мы хотим знать про этот случай. Потому что закона нет. Они сводят счеты с чужими, от Азара до блогера Синицы. И они покрывают своих. Потому что иначе организатор «арматурки Кашина» не занимал бы высокой должности, по крайней мере, была бы проведена серьезная проверка. Потому что как говорил профессор Преображенский: данные есть вещь нехорошая. В «Собачьем сердце». Вот это то же самое. В аналогичных случаях. Апропо. Прости, еще один случай. По другой статье. Неделю назад мы говорили, три года грозит этой несчастной женщине, которая опубликовала в своем аккаунте в фейсбуке фейк про китайские маски. В своем аккаунте на фейсбуке.
О. Журавлева
―
Причем был перепост, если я правильно помню.
В. Шендерович
―
Разумеется. Она повелась на фейк, опубликовала у себя на сто человек, сколько у нее там в фейсбуке есть. Обыск. Обыск! Перевернули вверх тормашками. И ей грозит до трех лет. Она арестована. Про фейки. Ребята, мы боремся с фейками. Фейки представляют государственную опасность? Ну подождите. На сайте…
О. Журавлева
―
Есть закон, есть специальная статья.
В. Шендерович
―
Статья новая. Прекрасно, я не против. Но тогда давайте закон может быть хорош или плох, но если он есть, давайте употреблять. На сайте МИДа цитировался план Даллеса по расчленению России, взятый из романа «Вечный зов». 1981 года. Это опубликовал видный чиновник. Работающий нашим представителем в Совете Европы. Это опубликовано на сайте МИДа. Это представляет огромную прямую опасность, потому что если МИД руководствуется фейком писателя Иванова из романа «Вечный зов» в своих практических действиях. Это, наверное, представляет большую угрозу для безопасности россиян…
О. Журавлева
―
По поводу фейков, касающихся конкретно пандемии. Острая ситуация и надо их отслеживать, чтобы не вызывать паники у людей.
В. Шендерович
―
Совершенно верно. Это значит, что надо наказать тех, кто дает заведомо ложные данные по пандемии.
О. Журавлева
―
Например. Доктор Мясников?
В.Шендерович: Это способ положить нас вниз лицом. Это способ обезопаситься от честной информации
В. Шендерович
―
Да. Например, доктор Мясников. И далее по списку. Вся верхушка, все губернаторы. Все, кто дают заведомо ложные данные. Их всех надо брать и проводить у них обыски. И искать у них мотив. У женщины нет корыстного мотива, она бесплатно опубликовала фейк. А у них есть мотив. Они деньги получают за свою ложь. Они за свою ложь, опасную для нашей жизни, получают наши деньги. Это прямой мотив, у них есть мотив преступления и есть организация. Это организованная преступная группа. Ау-у-у, где обыски.
О. Журавлева
―
Может надо в суд подать. Может надо заявление в прокуратуру написать.
В. Шендерович
―
Ты сейчас исполнила роль президента Путина. Идите в суд. Понятно.
О. Журавлева
―
А как, дела же сами не заводятся. Кто-то же должен пожаловаться.
В. Шендерович
―
Это промежуточное между посылкой на другие три буквы. Это примерно в том же направлении. Это промежуточная станция. Еще раз, закон может быть более суровый или менее. Но если он закон, то он употребляется. В нашем случае мы не можем говорить, что это суровый закон. Это просто по беспределу. Это способ борьбы с нами. Это способ положить нас вниз лицом. Это способ обезопаситься от честной информации. Которая будет называться, конечно, дезинформацией. Как и в случае с угрозами журналистке. Есть статья, но она работает только в одну сторону. Блогер Синица – 5 лет лагерей. А человек, который предметно угрожает конкретно журналистке конкретной арматурой – в полном порядке. Пока что. Посмотрим. Не думаю, что с ним будет что-нибудь сильно плохое. Не думаю. Сверим его судьбу с судьбой блогера Синицы. Но пока мы можем зафиксировать разницу в скоростях реакции у правоохранительных органов. Так мгновенно было тогда и как все медленно неторопливо развивается сейчас.
О. Журавлева
―
Скажите, пожалуйста, а чье поведение или какую часть общества сейчас вам скорее нравится, внушает надежду. На кого вы сейчас смотрите с надеждой. Мы сейчас всех тут обругали с вами вместе. Кто-то еще здоров, кто-то делает какие-то разумные вещи. Да тот же извините Собянин, который как вы говорите дурачка дает, он тоже старается на своем посту что-то такое…
В. Шендерович
―
Старается.
О. Журавлева
―
Чтобы совсем…
В. Шендерович
―
Проскользнуть между струек.
О. Журавлева
―
И нас не забыть. Чтобы не все передохли.
В. Шендерович
―
Спасибо, что обратили на нас внимание. Искренне вам за это благодарствуем. Мои симпатии к людям, к отдельным людям, которых много в моем фейсбуке, много в информационном поле. Не только к врачам, к большому количеству людей, которые достойно себя ведут. Вот мои симпатии к Тане Фельгенгауэр, Вике Ивлевой, Саше Плющеву. Алисе Ганиевой, которые сейчас пошли следом в поддержку. Вот симпатии к людям.
В.Шендерович: Я не понимаю, каким образом это может произойти легитимно, они отрезали все легитимные возможности
О. Журавлева
―
Я про другое. Я не про симпатии, а про тенденции. Ведь что-то меняется в общем настроении, в поведении конкретных людей, даже институций. Что-то, есть какой-то свет в конце туннеля…
В. Шендерович
―
Наверное, что-то меняется. Это тектоническое, я говорил дрожание какое-то. Социологи фиксируют это дрожание. И была свежая социология, крымский консенсус прошел от слова «совсем». Люди хотят мира. Люди не хотят Сирии вместо больниц. Люди вполне устали от Путина и это зафиксировано уже. У людей есть надежда на возвращение нормальных правил жизни, повернуться лицом к миру. Прекращение агрессии. Эти тенденции социологические социологи фиксируют. Они опубликованы. Проблема в том, что у нас демонтирован за 20 лет механизм перехода. В любой стране такое сильное смещение общественного мнения, вот была поддержка и кончилась – это что означает? Это означает смену власти, выборы, оппозиция приходит к власти и эти становятся оппозицией. И покатилось дальше. Но у нас мы понимаем, что выборов не будет. Что они у власти пожизненно. А каким образом эта энергия раздражения, это желание изменения, каким образом повернется это колесо. Власть не оставляет никакого арестом Азара, задержанием Азара и демонстративной жестокостью по отношению к тем, кто требует закона, закона - не мести, не поножовщины. Они выталкивают в нелегитимное поле. Это означает только одно – что когда раздражение, тектоническое дрожание перейдет в извержение, когда градус повысится на поверхности, легитимных механизмов уже нет. И я при всем плохо скрываемом оптимизме просто не понимаю, каким образом это может произойти легитимно, они отрезали все легитимные возможности. Они сами себя загнали в этот крысиный угол. А мы у них в заложниках.
О. Журавлева
―
Но они сами неоднородные.
В. Шендерович
―
Они довольно однородные.
О. Журавлева
―
Они с мест уже кричат, что мы это не сможем обеспечить. Мы не можем на пляже у всех температуру мерить. Они говорят, что мы не можем запереть людей. А некоторые вообще в суд подают за увольнение.
В. Шендерович
―
Да. Эти процессы проходят и мы знаем, как это происходит, по обрушению советской власти мы знаем архетип. Как вчерашние послушные бояре в какой-то момент говорят: ребята, а вы, собственно, кто. А я тут, собственно, Кравчук и у меня тут, собственно, Украина. Извините. И она, собственно, хочет вот так. И это случается. Вопрос в том, когда и как это произойдет. Но то, что федерализм, мы вспомнили это слово, и то, что это, безусловно, в лучшем случае будет турбулентность, но не будет, по крайней мере, катастрофы. Моя надежда на то, что турбулентность перейдет в изменение. И моя сильная надежда на федерализм. В этом смысле.
О. Журавлева
―
Отлично. Это Виктор Шендерович. Я только хочу проанонсировать следующие передачи. У нас в 19 часов в программе «Особое мнение» с Максимом Шевченко. После 20-ти – «Блог-аут» Майкла Наки. А в 21 час в программе «Грани недели» с Владимиром Кара-Мурзой - псевдопартийная система. Массовое партстроительство перед выборами 2021 года. И в гостях будут Андрей Быстров, ведущий эксперт центра республиканских исследований, соучредитель незарегистрированной партии, как у нас принято - 5 декабря. Александр Соловьев, лидер московского отделения партии «Гражданская инициатива». Незарегистрированные партии, незарегистрированные кандидаты в депутаты и так далее – вот они тоже у нас представляют сейчас значительную часть политики. Ну что есть, то есть. Спасибо большое. У нас на связи в нашей студии был Виктор Шендерович. Всего доброго.