Николай Усков - Особое мнение - 2020-05-04
04.05.2020
М. Максимова
―
Это действительно программа «Особое мнение». Приветствуем наших и слушателей, и зрителей. Потому что программа идет в прямом эфире на канале «Эхо Москвы» в Ютубе. Можно задавать вопросы нашему гостю. А свое «Особое мнение» сегодня высказывает Николай Усков, редакционный директор журнала «Форбс». Добрый день.
Н. Усков
―
Добрый день.
М. Максимова
―
Вас хорошо и слышно и видно. Наши слушатели уже это подтвердили. Угроза коронавируса преувеличена – вы так сказали в эфире около месяца назад. Ваше мнение изменилось за это время?
Н. Усков
―
Нет, совершенно не изменилось, потому что я по-прежнему уверен, что лекарство, выбранное большинством правительств мира, сильно превосходит угрозу, исходящую от этого заболевания. Она, безусловно, есть, она серьезная. Но мне кажется то, что происходит в странах не только в России, демонстрирует, прежде всего, панические настроения, которые охватили не только массы, но и элиты. И дикую не эффективность, торопливость, бессмысленность. Большинства действий.
М. Максимова
―
Задам вопрос, справляются ли российские власти с эпидемией. Потому что накануне два человека, наверное, не сговариваясь, поставили свою оценку. Это Леонид Волков и Владислав Иноземцев. В один материал - «Почему Россия не справилась». Иноземцев заканчивает свою статью такой фразой: «Власть делает вид, что руководит. Народ пытается делать вид, что следует ее командам. Президент отсиживается в своем бункере. Катастрофа неотвратимо приближается». Согласны с таким прогнозом?
Н. Усков
―
Я бы не стал нагнетать страсти. Но очевидно, что те меры, которые предлагает правительство и президент, абсолютно выглядят цинично и бессмысленно. Практически население брошено на произвол судьбы. Никакой реальной помощи ни бизнесам, ни конкретным людям государство оказывать не собирается. Как выяснилось, и наша система здравоохранения не очень была готова особенно в регионах к такому вызову. Это, наверное, следствие и торопливых оптимизационных мер, которые проводились много лет подряд. Фактически закрывалось множество больниц и выгонялись врачи, медсестры особенно. Средний медицинский персонал. Мне кажется, что ситуация в России, кстати, мало чем отличается от ситуации в большинстве других стран. Везде примерно те же проблемы. Но мы видим только то, что в подавляющем большинстве развитых стран принята масштабная программа поддержки конкретных людей и бизнеса. В России не сделано ничего. Все запутано, на нас льется какой-то поток общих слов. Канцеляризмы и все это, честно говоря, у бизнеса вызывает полнейшее разочарование. В общем, никогда не были очарованы нашим государством, мы знали, чего оно стоит. Но то, что в кризисный момент бизнесы, которые честно платили налоги, оказались брошены, вызывает теперь вопросы: а зачем мы вообще платили налоги в этой стране.
М. Максимова
―
Если продолжить эту тему, сегодня утром в эфире был Михаил Ходорковский, который говорил, что не понимает, почему наши власти не оказывают нужную финансовую поддержку. Потому что Северная Осетия была. Был сход вахтовиков в Якутии. Там люди даже говорили в первую очередь даже не о финансах, а в том числе просили какого-то диалога, информации. Человеческого отношения. Получается, что нет опасений того, что может просто ситуация стать хуже. Отношение людей станет хуже.
Н. Усков
―
Я думаю, что так оно и произойдет. Честно говоря, хотя наш народ терпелив, на это, видимо, и рассчитывает власть главным образом. Посмотрим, как будут развиваться события. Все будет зависеть от того, как долго продлятся эти карантинные меры и какой масштаб катастрофы нас всех ждет. В России в малом и среднем бизнесе занято 30-40 миллионов человек. Я думаю, что в реальности в некоторых регионах в той же Осетии гораздо больше, потому что люди, которые там вышли – это люди, которые не были защищены. Те люди, которые получали наверняка полусерую или совсем серую зарплату. И сейчас вообще никто не защищает. То есть государство просто отвернулось от своих граждан. И те, кто работали в белых предприятиях, то есть государство заявило, что платите зарплату, а у вас нет выручки. То есть как так возможно. То есть либо люди, которые сидят в правительстве и Кремле вообще не понимают, как устроена экономика, в чем я сомневаюсь. Либо они абсолютно равнодушны и решили, что 30-40 миллионов наших граждан не такая большая цифра и ею можно пожертвовать.
Н.Усков: Никакой реальной помощи ни бизнесам, ни конкретным людям государство оказывать не собирается
М. Максимова
―
Потому что поправки в Конституцию в принципе уже подписаны и в данном случае волеизъявление народа по большому счету ничего не решает?
Н. Усков
―
Наверное, да. Потому что уже сейчас говорят о том, что… непонятно на когда, потому что если сейчас устроить голосование, я сомневаюсь, что господин Путин получит одобрение. Потому что честно, мы видим, что Путин переложил ответственность за борьбу с эпидемией на региональные власти и кроме общих красивых слов ничего не произносит. Не обещает. И это странно. Особенно в контексте затеянной им конституционной реформы.
М. Максимова
―
А в чем причина, в конце концов, почему власть отказывается использовать в нужных масштабах ФНБ. Они говорят какие-то общие слова, что выделят, Мишустин говорил про 6%, но это очень мало. То есть в чем затык. Почему нельзя выделить деньги?
Н. Усков
―
Я полагаю, что поскольку у нас, несмотря на все заверения, экономика остается нефтеориентированной, в условиях низкой цены на нефть, а она, видимо, сохранится достаточно долго, власть просто опасается, что не справится с социальными обязательствами. Что бюджет просто не выдержит, и как выразился мэр Москвы: он треснет. Власть просто держит эту кубышку до худших времен. Но мы не знаем, может быть…
М. Максимова
―
То есть еще хуже.
Н. Усков
―
Если два года подряд или три года подряд будет цена нефти до 30 долларов за баррель или 12 долларов, например, я думаю, что времена будут тяжелыми. И это не пара месяцев, я думаю, что основное соображение это - а вдруг будет еще хуже. Вдруг мы не справимся. Вдруг не сможем платить силовикам. Учителям и врачам. Пенсионерам и так далее. То есть я думаю, что власть главным образом опасается, что, истратив деньги сейчас, она останется потом с носом.
М. Максимова
―
А если говорить об эффективности, потому что одно из основных обсуждений последних дней и много копий на эту тему сломано, - нужны ли прямые выплаты россиянам в условиях пандемии. Потому что власть говорит, что это разбрасывание денег с вертолета, Ксения Собчак говорит, что это бессмысленно, потому что бизнес или все это проестся буквально за месяц-два. И есть условно Алексей Навальный, который в своей программе «Пять шагов» говорит, что это нужно сделать как можно быстрее. Осуществить выплаты. Я знаю, что во время сейчас пандемии вы делали различные интервью, в том числе. И говорили с бизнесменами. И обсуждали ли вы, что они думают. Нужны, важны, оправданы.
Н. Усков
―
В одном из эфиров миллиардер Александр Мамут, предприниматель, член списка «Форбс» сказал, что такие выплаты он считает оправданными. Я не совсем с ним согласен. И не согласен с Алексеем Навальным, полагая, что все-таки те суммы, которые государство в состоянии выплатить гражданам, они не очень большие. Они реально не повлияют на благосостояние семей, которые потеряли работу, например. И задавлены кредитами, должны платить за квартиру, за школу и так далее. Кто-то должен покупать лекарство своим престарелым родственникам. Очень много у всех каких-то проблем. И 10-15-19 тысяч рублей как мне кажется, не спасут ситуацию. То есть эти деньги, скорее всего, просто канут. Я бы предпочел, чтобы государство поддерживало, прежде всего компании и субсидировало зарплаты. То есть брало на себя часть хотя бы какую-то часть зарплат, причем не оговаривало это условиями. Что если вы кого-то уволили, мы вам ничего не заплатим. Потому что то, что государство обещает субсидировать, несопоставимо с теми убытками, которые несут компании, содержа фактически безработный персонал. То есть государство должно подумать о том, как субсидировать компании, которые решились выручки, в которых работают люди, которые уже потеряли часть зарплаты или возможно свою работу. То есть если бы государство своевременно пообещало, что любая компания, независимо от того, будет она увольнять или нет, будет получать субсидию на фонд оплаты труда, - это улучшило бы ситуацию, я уверен.
М. Максимова
―
Роспотребнадзор на днях не исключил, что этот режим, в котором мы сейчас существуем, если россияне не будут соблюдать меры самоизоляции на длинные майские праздники, то режим могут продлить до начала июня. Наша экономика это выдержит? Бизнес.
Н.Усков: В большинстве развитых стран принята масштабная программа поддержки людей и бизнеса. В России не сделано ничего
Н. Усков
―
Я уже не раз повторял. Голод страшнее кашля. Мы имеем дело с опасным заболеванием, но все-таки это сезонное заболевание, которым мы, так или иначе, болели уже по много раз. Мы знакомы с коронавирусами, они нас посещали прежде. Будут посещать и дальше. Если мы будем входить в такую панику каждый раз – от нашего мира ничего не останется. Если бы правительства 14-го века боролись с эпидемиями чумы аналогичным образом, наша цивилизация вообще перестала бы существовать. Потому что от чумы вообще умирали прямо на улицах. Они падали и умирали. От коронавируса мы не наблюдаем такой смертности. Фатальной. Это тяжелое заболевание, но оно главным образом обостряет уже существующие заболевания многих пострадавших. И я уверен, что борьба должна быть не только с помощью карантина, а, прежде всего, борьба должна вестись учеными и медиками. То есть нужно развертывать госпитали, покупать новую медицинскую технику. Нужно оперативно работать над созданием эффективных препаратов. И здесь должен быть главный акцент. Самоизоляция ни к чему не приведет кроме как разрушению экономики. Народ в какой-то момент просто эту власть свергнет. Вообще любую власть свергнет. Потому что еще раз подчеркиваю: голод страшнее кашля.
М. Максимова
―
В других государствах вы сказали, есть поддержка государственная. А у нас.
Н. Усков
―
Ну да. Поскольку у нас нет никакой государственной поддержки пока, эффективной поддержки. Все это словоблудие и угрозы иногда, что мы будем опять проверять, если что-то не так делаете с сотрудниками. Весь традиционный арсенал: устраивать проверки при входе в метро, создавать кучи народа и заражать людей дальше, - вот если этот традиционный набор мер сохранится и не будет ничего сделано для облегчения жизни людей, я думаю, что власть может столкнуться с серьезными социальными беспорядками. Ситуация во Владикавказе говорит о том, что рвануть может очень внезапно и сразу в нескольких местах.
М. Максимова
―
Планировалось, что завтра, но несколько часов назад пришло сообщение, что переносится на среду встреча, совещание Путина, на котором должны быть предложены меру по выходу постепенному из карантина. Давайте называть вещи своими именами. С вашей точки зрения правильно понимаю, что это нужно сделать как можно быстрее. И что бы вы ждали в этих мерах?
Н.Усков: Это классическая технология наращивания аудитории. Медиа-срач называется
Н. Усков
―
Мне кажется, что нужно открывать малый и средний бизнес, очевидно. Потому что люди просто не в состоянии, тот же Роспотребнадзор опубликовал план выхода ресторанов из карантина. И почему-то решил открыть сначала какие-то шалманы, шаурмичные и так далее. 50 метров. С какой стати. Почему нельзя открыть большие рестораны, где нормальная вентиляция, где можно обеспечить социальное дистанцирование и так далее. Наше государство на самом деле, планируя сейчас выход, мне кажется, не очень понимает вообще, что такое эпидемия и что такое бизнес. И что такое страна, которой этому государству выпало управлять. Мне кажется, что прежде всего нужно сказать, что ситуация тяжелая, она будет сохраняться еще какое-то время. Что нужно соблюдать социальное дистанцирование. Нужно все-таки использовать санитайзеры, нужно носить маски. Но мы вынуждены вернуться к нормальной жизни. Иначе миллионы людей просто не смогут есть, нормально существовать. Вы знаете, что такое, когда люди теряют работу, когда все члены семьи теряют работу. Что начнется. Начнутся грабежи, нападения на улицах. И они будут происходить, это неизбежно. Это в истории очень хорошо известно. То есть любая большая эпидемия, с которой боролись такими способами, всегда сопровождалась бунтами, восстаниями, грабежами, ростом преступности и прочее. Это неизбежное следствие остановки экономики.
М. Максимова
―
Про быстрый выход из карантина, тут Аэрофлот, правда, очень осторожно и примерно, не называя точных дат, делая множество оговорок, сказал, что может быть возобновится международное сообщение в середине лета. Вы считаете это излишне оптимистичный прогноз?
Н.Усков: Путин переложил ответственность за борьбу с эпидемией на регионы и кроме красивых слов ничего не произносит
Н. Усков
―
Мне кажется, что мир глобален, существуют очень важные экономические процессы, которые без личных контактов невозможны. И прежде всего необходимо восстановление нормальных бизнес-контактов. Чтобы восстановить прерванные цепочки производственные, интеллектуальные и так далее. Но давайте не забывать о проблемах обычных людей. Есть люди, которым нужно лечиться, есть люди, которые посылают своих детей учиться в школы за границей. В разных странах. Я говорю не только о том, что русские посылают своих детей за границу. Сегодня студенты из разных стран учатся в разных странах. Все это встало. Это большая проблема. Большая социальная проблема. У кого-то сейчас выпускной год, например. Вот что этим детям делать. Кто-то из детей просто лишен мотивации жизни. Несколько месяцев ребенок без дела – это очень плохо. И мне кажется, что только из этих соображений уже нужно постепенно восстанавливать авиасообщения. Да, пусть это будут сначала какие-то категории людей. Которые едут по делам или которым нужно лечиться или учиться. Но давайте не забывать, что туристическая индустрия в большинстве стран это очень значительная часть экономики. И ее очень легко убить. Она уже фактически убита в Италии и Испании. И ее нужно каким-то образом реанимировать. Нужно думать о том, как постепенно разрешать въезд туристов. Я считаю, что, наверное, нужно смотреть ситуацию в странах, отслеживать, как ведет себя этот коронавирус, но я думаю, что середина лета, наверное, это оптимально. Но сейчас ЕС говорит про сентябрь, например.
М. Максимова
―
Страны ЕС, но все в разном темпе, некоторые страны, в том числе с сегодняшнего дня делают послабления. То есть постепенно начинают выходить из этой ситуации. Можно ли сделать уже какие-то предварительные выводы. Вы же регулярно публикуете списки самых богатых людей. Можно уже сказать, насколько они менее богатыми стали за время пандемии.
Н. Усков
―
Они очень стремительно беднеют. Скажем. Уоррен Баффетт, новость сегодняшнего или вчерашнего дня, потерял примерно 50 млрд. Это один из богатейших людей мира. Мы считаем убытки в реальном времени, я имею в виду мы, как журнал «Форбс» смотрим на главные состояния мира, естественно, мы видим, что они очень сильно падают. Другое дело, падают, в общем, акции. Потому что очень упал спрос, разрушены многие производственные цепочки. Экономика сейчас в деформированном состоянии. Поэтому говорить о том, что люди потеряли что-то навсегда – не приходится. Все-таки экономика будет восстанавливаться и акции начнут расти. Поэтому здесь нет драматических последствий. Драматические последствия для малого и среднего бизнеса. Потому что здесь действительно люди могут разориться, их предприятия, собственность будет отнята банками. Банкам она совершенно не нужна, потому что банки не понимают, что делать с парикмахерскими и барбершопами, фитнес-залами. То есть мы будем иметь дело с разрушенными секторами экономики. С огромным количеством бессмысленной недвижимости, которой будут банки владеть и непонятно, что с ней делать дальше. И я думаю, что и банки будут себя очень плохо чувствовать. Потому что это все балласт для банковской системы.
М. Максимова
―
Мы с вами сейчас довольно много говорили о помощи бизнесу. А у меня вопрос по поводу, наверное, крупного бизнеса в первую очередь. Они какую-то помощь оказывали за рубежом и у нас. Крупные бизнесмены. Маски покупали. ИВЛ или еще кто-то. Есть такие примеры?
Н. Усков
―
Безусловно, их очень много и в мире, и в России. И фонд Алишера Усманова, и фонд Владимира Потанина, и Мейл.ру. И много других компаний. Даже компания Михаила Куснировича, владельца ГУМа, у них есть фабрика в Калуге, они шьют маски сейчас вместо спортивной и другой одежды. То есть бизнес пытается помочь, но возможности бизнеса несопоставимы с возможностями государства. Нужно понимать, что даже очень богатые бизнесмены это бюджет карликового государства. То есть все их состояние. Все вообще, что они имеют. Россия - это большая страна, с большим бюджетом, большими фондами. И то, что граждане, которые платят здесь налоги, этому государству не очень нужны, это всех озадачивает.
М. Максимова
―
То есть помощь большого бизнеса больше как социальная история. Не пиар, допустим, как говорят социальная ответственность.
Н.Усков: Наше государство, планируя сейчас выход, не понимает вообще, что такое эпидемия и что такое бизнес
Н. Усков
―
Речь идет о все-таки десятках миллиардов рублей. Поэтому я думаю, что она адресна, она очень полезна. Тем более что помощь частного бизнеса, как правило, эффективна, потому что она адресна…
М. Максимова
―
И контролируема.
Н. Усков
―
И ее контролируют, она не разворовывается.
М. Максимова
―
Мы сейчас прервемся на новости и рекламу. А потом вернемся.НОВОСТИ
М. Максимова
―
Продолжается программа «Особое мнение». Россия-24 сняла с эфира повтор выпуска программы Никиты Михалкова «Бесогон-ТВ». Михалков предположил, что Билл Гейтс хочет вживить чипы миллиардам человек, чтобы контролировать их, сократить население земли. Правда, сегодня уже пришло уточнение, что саму программу они не будут снимать с эфира. Просто один единственный этот выпуск. Эта история про чипирование, про контроль над населением земле – это бес попутал или что это?
Н. Усков
―
Для меня это лично очень печальная история про Н. С. Михалкова, великого режиссера и актера. Грустно, что он распространяет подобную чушь. И делает это только потому, что сам находится в таком душевно-психологическом состоянии, то ли участвует в какой-то пропагандистской афере с целью отвлечь население от реальных проблем.
М. Максимова
―
Но здесь уже подключились даже депутаты ГД. Наталья Поклонская пишет: «Очень жаль, что реакция телеканала на эту программу такая предсказуемая. Ведь вопросы и размышления по поводу нового мироустройства на фоне коронавируса действительно возникают у всех. Делать вид, что ничего не происходит и мировая самоизоляция является лишь заботой о человечестве, а высказывание Гейтса, Грефа и другие не режут слух – недальновидно».
Н. Усков
―
Ну вот Поклонскую совсем не хочу комментировать. Это бессмысленный бред все, что она говорила и говорит. И продолжает говорить и будет говорить я уверен. Здесь я не вижу вообще темы для разговора. То, что при любой форме мягкого тоталитаризма всевозможные конспирологические теории это излюбленный инструмент оболванивая масс, - это норма. И помните про план Даллеса, про то, что Елизавета Вторая убила принцессу Диану. Вот все это – это «утки», или Мадлен Олбрайт собиралась Сибирь у России отнять. Эти все «утки» запускаются пропагандистами, они очень удобны для того, чтобы подменить реальные и важные проблемы мнимыми и ложными. И вздорными. Людей, которые верят в чепуху очень много. Потому что люди не образованы, глупы, суеверны. Так что все это работает. Грустно, что в этом принимает участие такой уважаемый человек как Н. С. Михалков. Впрочем, он уже не первый раз принимает участие в подобном беспределе.
Н.Усков: Я не думаю, что прихожане российской церкви - главный источник дохода российской церкви
М. Максимова
―
Так не наступают ли они сами себе на ноги, потому что ряд журналистов, может быть, из государственных СМИ говорят о том, как же так, откуда берутся эти коронавирусные диссиденты. Мы же вам все доступно объясняем, вот у нас Красовский ходит в клинику, оттуда фильм вам снимаем. Показываем. А вы не верите. Так вот же получается, отсюда люди, когда это же на государственном большом телеканале идет передача «Бесогон-ТВ». Люди это слушают. Они понимают, что они не доверяют властям.
Н. Усков
―
Я не знаю, причем здесь Красовский. Просто не очень понял ваш вопрос.
М. Максимова
―
Почему нам не верят – говорят они. Просто у вас с одной стороны идут какие-то разъяснительные истории, а с другой стороны у вас идут вот такие истории. И когда человек ведет и то, и другое, уже не понимает, чему верить.
Н. Усков
―
Нет, дело в том, что у власти много задач. Одна задача – борьба с распространением эпидемии. А другая задача – борьба с нарастающим социальным протестом. Вот чтобы этот нарастающий социальный протест как-то купировать, необходимо распространять всевозможную конспирологическую ерунду. Чтобы люди вместо реальных проблем обсуждали вымышленные. И винили в своих проблемах Билла Гейтса, президента Трампа, президента Макрона, Ангелу Меркель или Папу Римского, а не президента Путина или премьер-министра Мишустина или не дай бог, мэра Москвы Собянина.
М. Максимова
―
А потом у нас появляются сожженные вышки 5G, потому что они якобы способствуют распространению коронавируса.
Н. Усков
―
Ну давайте не будем жить в иллюзиях. Дураков значительно больше, чем умных людей. И дураку только скажи, и он побежит сжигать вышки, и, слава богу… Раньше людей сжигали. Хоть вышки сжигают. Плохо, конечно, но дураков много и гораздо больше, чем умных людей.
Н.Усков: Бизнес пытается помочь, но его возможности несопоставимы с возможностями государства
М. Максимова
―
Что касается РПЦ в период коронавируса. Этот институт давал множество поводов поговорить за время самоизоляции. Очень много поводов с оценкой минус. Последнее, что вызвало живое обсуждение – заявление патриарха, точнее с просьбой к состоятельным прихожанам поддержать нуждающихся священников. Хотела сказать, на бензин на спорткары не хватает. Разве не должно быть наоборот? И церковь, российская церковь не потеряет за это время прихожан? Демонстрируя подобное поведение.
Н. Усков
―
Давайте просто разберемся. Я не думаю, что прихожане российской церкви это главный источник дохода российской церкви. Все-таки у нас примерно пара миллионов человек регулярно исповедуются и являются собственно православными христианами. Остальные себя только такими называют. И сколько реально церковь получает от верующих - сказать трудно. Она получает существенные средства в качестве пожертвований, безусловно. Получает существенные средства за отправление тех или иных обрядов. Потому что все-таки и венчание, и крестины, и отпевание – обряды, к которым люди привыкли и за которые они готовы платить церкви. Свечки, наверное, за всевозможную церковную утварь. Но мы страна не православная в массе своей. Мы страна языческая или атеистическая. Я не знаю, какая. Или синкретическая скорее. То есть здесь какая-то смесь верований. Кстати, храм вооруженных сил в Кубинке он символизирует этот синкретизм нашего сознания. Там от православия одно только название. Конечно, это храм какого-то этатистского культа. Со своими заморочками. Слава богу, церковь как раз осудила этот полет фантазии архитекторов и художников. И к счастью, наверное, это будет выглядеть немножко более православным в финале. Мы страна, какая есть. И у нас такая церковь, какая есть. Поэтому не думаю, что церковь растеряет свою паству. Нет, она будет сохранять тех людей, которые не могут без христианства. Такие люди у нас есть, их несколько миллионов человек. Пара миллионов. Они ходят, исповедуются и их не интересует официальная позиция Легойды, патриарха. Их интересует Бог.
М. Максимова
―
То есть это не то, что РПЦ как-то изменилась за последнее время. Всегда так было, что верующие не обращают внимания на это.
Н. Усков
―
Я подчеркиваю, что это не первый раз происходит в РПЦ. Когда после отречения Николая Второго отменили обязательную исповедь в войсках, по-моему, на исповедь и причастие пришло около 4% что ли военнослужащих. Может даже меньше. Боюсь спутать. Но какая-то очень смешная цифра. И эта ситуация будет повторяться постоянно до тех пор пока церковь рассматривает себя не как защитницу сирых и убогих, угнетенных. И страждущих. А как институт государственной пропаганды. Конечно, это не вызывает у массы людей симпатии. Но подчеркиваю, есть те, у кого церковь не ассоциируется с иерархией, с Мерседесами и священниками. Она ассоциируется с Иисусом Христом. И, слава богу, что такие люди у нас есть.
Н.Усков: Сможет ли он удержать ту аудиторию, которая к нему пришла. Потому что телевизор беспрецедентно вырос
М. Максимова
―
По поводу разных мнений. Тут говорили, что может быть эта самоизоляция и пандемия нас объединит. А складывается такое ощущение, может быть я не права, что больше разъединяет. И здесь история, если к новостям, история с главным тренером грозненского «Ахмата» Игорем Шалимовым, который назвал «дармоедами» тех, кто просит помощи во время эпидемии. «Каждый, кто сегодня ноет, живет лучше, чем бомж, поэтому у меня вопрос: ради чего помогать, чтобы произошло что?» Правда, потом оговорился, что вообще шутил и говорил только про футболистов. Но его слова определенную поддержку нашли в социальных сетях. Как же у нас разделились. И когда коронавирус начался в Москве, люди говорили, что вот, ага, в Москве так и поделом, там в основном люди оттуда за границу ездят, вот пусть они получат. Кто-то сейчас возмущается и даже говорили, что народ начал, кто сидит дома, самоизолировавшись, начали стучать на тех, кто гуляет. Те, кто гуляет, жалуются на тех, кто сидит. И те, кто работают, недовольны тем, кто не соблюдает. Кто не соблюдает – жалуются на тех, кто… Что происходит?
Н. Усков
―
Это следствие того, что мы не понимаем вообще, в какой ситуации мы живем. Потому что с одной стороны у нас чрезвычайная ситуация, но она не объявлена. Режим ХЗ как все удачно сейчас говорят. По-моему, Роман Супер придумал это замечательное выражение. У нас режим ХЗ. Поэтому люди, поскольку нет внятных правил, нет и четкого отношения к нарушению правил. И все делают, чего хотят. И вот такая очень русская ситуация. Ни мира, ни войны, а армию распустить. Помните, Троцкий говорил. Во время переговоров по Брестскому миру с Германией. То есть ни мира, ни войны, а армию распустить. Это очень какая-то русская ситуация, ничего не делать, ничего не решить, не иметь никакой позиции. И еще говорить кучу каких-то пустых бессмысленных слов, выдавая это за поддержку населения.
М. Максимова
―
Хотела спросить про все-таки журналистику. Несколько профильных вопросов. С вашей точки зрения как она изменится после карантина, после пандемии. И насколько пострадает.
Н. Усков
―
Она очень сильно пострадала, потому что, естественно, качественная журналистика живет за счет рекламных бюджетов. Реклама, безусловно, режется первой в ситуации любого экономического кризиса. Очень сильный удар, естественно, по ней нанесен. Но, тем не менее, онлайн есть, он растет у всех медиа. И я думаю, что это ускорит цифровую трансформацию тех медиа, которые выживут. Потому что выживут только сильнейшие. Которые обладают сильным брендом, хорошим контентом. Уже привычка у аудитории их читать.
М. Максимова
―
Перейдет больше все в онлайн, как говорят и про образование в том числе, про журналистику. Вы же тоже делали большие интервью за время пандемии. Сейчас масса есть программ, с помощью которых это можно делать. Или это временная история.
Н. Усков
―
Онлайна будет больше в нашей жизни, в том числе в медиа. Но я честно жду, не дождусь возвращения офлайна, потому что масса вещей невозможна в онлайне, к сожалению, совсем. Потому что те же интервью, которые мы берем в онлайне без личного контакта, без глаза в глаза – они не так успешны, к сожалению. Потом насчет образования в онлайне я тоже очень скептически отношусь. Мне кажется, что онлайн может помочь добрать каких-то знаний, но все-таки без постоянного общения ученика и учителя, без социальной среды обучение очень сложно проходит. Потому что в классе люди соревнуются, дети соревнуются друг с другом. Или в университетской группе. Это очень важный момент их развития, саморазвития. Они приобретают массу других социальных навыков. В общении. Поэтому я считаю, что офлайн, конечно, останется и он вернется триумфально. Но, безусловно, будем пользоваться больше какими-то онлайн вещами, потому что привыкли к ним. И без них будет уже трудно обходиться дальше.
М. Максимова
―
Соцсети будут играть большую роль?
Н. Усков
―
Они уже играют большую огромную роль в нашей жизни. И фейсбук, и Инстаграм, и все мессенджеры. И сейчас они еще вырастут, и у людей окрепнет привычка получать все больше информации оттуда. Думаю, да, конечно. Вопрос самый интересный – телевизор удержит ли он после выхода из карантина эти позиции. Сможет ли он удержать ту аудиторию, которая к нему пришла. Потому что телевизор беспрецедентно вырос. Он же все время падал. А сейчас он вырос, потому что его стали смотреть люди, которые его давно не смотрели или вообще никогда не смотрели.
М. Максимова
―
Это безвыходная ситуация.
Н. Усков
―
Да. Но вот интересно, сможет ли он удержать эту аудиторию или все-таки вернется опять к бабушкам. После выхода из карантина.
М. Максимова
―
Последний вопрос. Что за волна прошла вызовов на дебаты. Все соскучились или что. Уткин, Соловьев, Собчак, Соболь, Навальный, Захарова. Правда, не состоялись.
Н. Усков
―
Это классическая технология наращивания аудитории. Медиа-срач называется. Дебатами между пресс-секретарем МИДа госпожой Захаровой, я вообще не понимаю, какие могут быть дебаты с пресс-секретарем. И Алексеем Навальным. Я вообще не понимаю, зачем это нужно смотреть. Зачем мне нужно смотреть дебаты между Соболь и Собчак. Я не очень понимаю. Уткиным и Соловьевым. Ну о чем эти люди могут, вообще о чем тут разговаривать. Это медиа-срач. Давайте не придавать этому большого значения. И та, и другая сторона решает свои пиар-проблемы. И пусть молодцы, что решают. Но к нормальным людям это все не имеет отношения, смотреть это я, например, лично не буду и никому не советую.
М. Максимова
―
Это были последние слова в этой передаче «Особое мнение». Редакционный директор журнала «Форбс» Николай Усков высказывал. Я прощаюсь с нашим гостем, мне остается только сказать, что в ближайшие часы нас ждет. После 19 часов «Особое мнение» Константина Ремчукова, главного редактора «Независимой газеты». В 20 часов – «Полный Альбац». После девяти часов вечера – «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Спасибо, до свидания.