Особое мнение СПб - Марина Шишкина - Особое мнение - 2020-02-25
А. Петровская
―
Мы уже начинаем, небольшой балаган у нас в студии, потому что мы всё время говорим о насущном, о том, что болит, тянет и не заживает. Сегодня в «Особом мнении» Марина Шишкина, председатель регионального отделения «Справедливой России». Марина Анатольевна, здравствуйте.
М. Шишкина
―
Здравствуйте. Я бы ещё добавила, что мы так давно не видели Валерия Нечая, и вдруг он оказался в студии, и мы просто не могли не выразить свои восторги по этому поводу.
А. Петровская
―
Те, кто смотрит Youtube-трансляцию на канале «Эхо Москвы в Санкт-Петербурге» Валеру как раз увидят и услышат, если с начала видео-трансляцию запустить. Давайте начнём с сообщений, которые буквально час назад стали приходить на ленты новостей: умер маршал Советского Союза Дмитрий Язов, об этом сообщают все СМИ. При этом большая часть говорит о нём именно как о последнем маршале Советского Союза, не так часто вспоминая его роль в 90-е годы, ввод танков в Москву. Забыли эту историю? Или просто сейчас она менее значительна на фоне большой длинной человеческой истории?
М. Шишкина
―
Вы правы, Саша. Дело в том, что жизнь человеческая длинная и на её протяжении бывает всё - победы, поражения, удачи, ошибки, переосмысление и переоценка ценностей, а бывает и сохранение тех принципов, которые есть у человека. На самом деле, правильно журналисты говорят о том, что это был великий человек, участник Парада Победы; человек, который в 17 лет ушёл добровольцем на фронт, был ранен, по-моему, не один раз; его роль в обороне Ленинграда велика. Это достойнейший из людей. Есть такая деталь в его жизни, которая, может быть, не очень известна: он всю жизнь прожил со своей женой, которая была инвалидом-колясочником. Его боевая подруга, он нежной тёплой любовью её любил, и это тоже многое говорит о человеке.А что касается ГКЧП… Знаете, эти люди были выкованы из скалы, со своими убеждениями, с которыми они и уходили. Наверное, он видел, что рушится страна и не понимал – а что, может быть другая страна? Этой стране, своей отчизне, Советскому Союзу были посвящены все его подвиги и победы, он не понимал, как жить дальше. Осуждать человека за это, за его, как мы сейчас считаем, наивные заблуждения? Ну а потом, надо быть справедливым: всё-таки он не был инициатором путча. Инициатором и зачинщиком был Крючков. Остальные были фигурами, не играющими особой роли в этой ситуации. Это нужно признать.
Если с исторической точки зрения, с точки зрения потомков кто-то назовёт участие в ГКЧП его ошибкой – у каждого человека есть право на такую ошибку. Кто-то скажет, что он до конца был верен своим принципам и несмотря ни на что, не поступился ими. И такая точка зрения тоже будет существовать. Давайте всё-таки рассматривать жизнь человека шире, чем данный конкретный случай, и, конечно, вспоминать его заслуги. Тем более его сейчас уже нет. Я бы всё-таки такой точки зрения придерживалась.
А. Петровская
―
Марина Анатольевна, давайте перейдём к журналистским историям, которые касаются нас сегодня, где тоже, так или иначе, происходит оценка того, что делают люди, наделённые возможностью делиться информацией с обществом. Я веду это к расследованию, которое «Медуза» выпустила в пятницу вечером.Многие профессионалы обратили внимание на то, как оно сделано, кто-то обратил внимание на то, когда оно было выпущено – с точки зрения периода, когда происходит вот такое, между двумя судами по делу «Сети» (прим. ред: запрещённая в России террористическая организация). По пензенским участникам уже вынесены приговоры, сегодня возобновляется суд для петербургских участников. В условиях широкой общественной кампании, которая развернулась после приговоров пензенским участникам и появляется эта публикация. Как вы её оцениваете? На ваш взгляд, эта публикация сыграет какую-то роль в общественной кампании?
М. Шишкина
―
Наверное, после дискуссии, связанной с публикацией интервью одного из журналистов, где говорилось о роли Эрнста, его знании ситуации с Листьевым (помните, была большая общественная дискуссия?), сейчас это вторая широкая общественная дискуссия, которая касается журналистской этики, может быть даже шире. Знаете, я очень болезненно восприняла эту публикацию, очень долго думала, очень долго её читала. Она очень непростая, многостраничный рассказ, который для человека непосвящённого, который просто знает, что есть дело «Сети», есть 10 пензенских мальчиков, а их фамилии, возможно, и не знает – это очень трудно воспринимается.Для тех слушателей, которые не понимают, о чём мы с Сашей говорим: речь идёт о публикации «Медузы», которая опубликовала собственное расследование, показав, как ей кажется, факты об участии фигурантов дела «Сети» в убийстве. Для меня это очень тяжёлая история, сейчас объясню почему.
Во-первых, для того чтобы публиковать подобного рода материал, уважаемому, профессиональному, и, как мне всегда казалось, качественному изданию, с которого я лично в последнее время начинала новостной день, нужно иметь более серьёзные аргументы, чтобы назвать этот труд журналистским расследованием. Это немножечко напоминает детский разговор: «А вот она мне казала, а я ей казала, а я казала и казала». Речь идёт о том, что некий источник, в авторитетности которого можно сомневаться, рассказывает свою версию. Больше ничем это не подкреплено. У меня сомнения в качестве самого расследования возникает первыми. Второе: был ли это сговор с соответствующими структурами, чтобы сейчас взять и влить – не ложку дёгтя, а бочку дёгтя – в общественной поддержку фигурантов «Сети».
А. Петровская
―
Именно такое мнение высказывал адвокат одного из фигурантов.
М. Шишкина
―
А как тут по-другому сказать? Казалось бы – случайностей не бывает. Вдруг, в такой горячий момент, когда все – от пирожников и булочников до книготорговцев – сказали: «Нет!» Руководители двух парламентских партий, далеко не радикальных – Сергей Миронов и Геннадий Зюганов – выступили против того, что произошло. То есть идёт действительно очень сильный общественный протест, и в этот момент возникает публикация! Не в жёлтом издании, не вброшена по каким-то Telegram-каналам, а в очень серьёзном издании. Поэтому первый вопрос: «Слушайте, ребята, вы договорились?» Мне кажется, что это была не договорённость. Это моё мнение. Я всё равно до конца не поверю в какие-то договорённости «Медузы» с определёнными силовыми структурами. Но если это произошло, тогда я вообще разочаруюсь в том, что возможна качественная журналистика. Для меня на большой части этой профессии будет поставлен крест.Я думаю, что произошло следующее: ребята просто поторопились. Знаете, как бывает - ради красного словца. Ведь витала же эта информация о том, что ребята могут быть причастны к убийству, журналисты сейчас обмениваются. Но никто не взял на себя смелость написать об этом и вот так это выдать. Может быть для того, чтобы быть первыми, засветиться в этом деле. И это история плохая – и профессионально, потому что выдан некачественный продукт; и общественно плохая, ведь всё равно у кого-то останется привкус. Смотрите, с каким удовольствием сейчас провластные СМИ – телеканал «Россия», Russia Today - ссылаются на «Медузу» и говорят: «Смотрите, вон эти ваши, либеральные, тоже пишут, какие подонки эти ребята!» То есть маслица подлили в котёл. Ради чего это было сделано?
То, что «Медуза» пишет, что они потом ещё какое-то дополнительное расследование опубликуют – так зачем вы сейчас-то торопились, зачем? Вы понимали, что на кону стоит не только жизнь ребят, которые по общественному мнению незаконно осуждены, но встаёт ещё вопрос профессиональной репутации, журналистской чести и тому подобное. Поэтому у меня сейчас очень тяжёлое послевкусие, на месте редактора «Медузы» я бы не знаю, как поступила бы. Провела бы собственное расследование, если журналист погорячился – а такие случаи в мировой практике были, и в New York Times и в CNN (помните, троих уволили, которые взяли и сняли с сайта материал о том, что Россия участвовала в выборах Трампа)? То есть мы имеем классические случаи того, как редакция наказывает ретивых журналистов, которые дали некачественный продукт. И себя наказывает.
Возможно ли это извинение? Если это произойдёт - может быть, какие-то вопросы будут сняты. В любом случае, даже если сейчас «Медуза» вдруг, в силу каких-то причин опубликует более добросовестную, более подтверждённую версию, осадок всё равно останется. Нельзя, вот нельзя. И мне кажется, что об этом надо говорить. Правильно, что вы об этом говорите, эти вопросы надо поднимать в журналистском сообществе, их нельзя скрывать. Часть моих коллег разделилась, кстати. Если вы посмотрите дискуссию в социальных сетях, то часть очень уважаемых коллег пишут: «Вот как только издание получило общественную информацию – должны поделиться». Стоп. Поделиться как? Проверив её. Поделиться просто без проверки – это, знаете, признак жёлтой прессы. Тогда что, «Медуза» пожелтела? Слушайте, ну недостаточно аргументов в этом большом-большом тексте. Ну недостаточно! Мне их не хватило.
Я сейчас тоже найду какой-то источник и скажу о ком-то. Послушайте, вот травля Бориса Вишневского была, замечательного человека, моего большого друга. Там тоже был некий «источник», который говорил о том, что Борис Лазаревич Вишневский совершает какие-то противоправные действия. Так что, этого хватит, чтобы давать такое обвинение? Мы это называли травлей, непрофессиональной работой. Здесь чем вся эта история отличается? Конечно, может быть, я погорячилась, сравнив, но по идее, так оно и есть. Ничем не отличается.
Поэтому, конечно, общественная информация должна быть достоянием гласности, стопроцентно. Но тогда ты её пакуй, как должны делать журналисты: источник, фактчекинг какой-то более серьёзный, ссылки на документы. Должны быть документы! И дальше ты это дело публикуй. Но даже в этот момент – не знаю, поддержат меня коллеги или нет – ты подумай, уместно ли это делать вот сейчас, в этот день, в этот час?
А. Петровская
―
Должен ли журналист, если он находится «над» схваткой, как пишет нам Виктор Епикуров в Youtube-трансляции, думать - а уместно ли в конкретный момент выдавать информацию, которая проверена, и, может быть, добавляет информацию обществу, выбирающему, на чьей стороне ему быть?
М. Шишкина
―
Вопрос уместности, наверное, вопрос внутреннего состояния редактора. Кто-то скажет: «Слушай, я ещё сейчас осмыслю, утро вечера мудренее. Дам днём позже, но буду эмоционально уверен, что всё совпало». Я отвечу нашему замечательному слушателю, что речь-то идёт о том, что мы сомневаемся в проверенности этой информации. Даже не столько в проверенности - она сделана не по-журналистски, в ней недостаточно аргументов для того чтобы сказать: всё, мы получили, мы подтвердили, вот факты, документы, всё. И дальше уже вопрос, когда мы выдаём это в эфир.Здесь можно спорить. У кого какая скорость, у кого какое чувство такта и у кого какая кожа, будем говорить. У меня более тонкая, я бы, наверное, всё-таки чуть-чуть подумала. Тем более что мы понимаем прекрасно, что парней-то осудили – я так думаю – не за то, что они делали, а это была показательная история. И впервые политическая история приобрела такой эффект. Не случайно Зоя Светова у вас на «Эхе» совершенно справедливо пишет, что мы же забыли про чеченскую студентку, которую осудили на 8 лет; мы забыли про кинотеатр «Киргизия». Только, может быть, Сенцов где-то сравним по общественному эффекту. Но «Сеть» вызвала просто колоссальный эффект. Представители разных профессиональных страт сказали: «Пыткам – нет!»
А. Петровская
―
Этот тезис и остаётся, ведь публикация «Медузы» ни в коей мере не может перечеркнуть тезис о том, что пытки недопустимы. И ещё один момент: тот приговор, который был вынесен пензенским участникам и тот приговор, который будет сейчас рассматриваться с рамках судебных процессов по петербургским участникам, он по другой статье.
М. Шишкина
―
Мы настолько общество, лишённое правдивой информации, мы настолько не видим публичный ход следствия и судебного разбирательства, что у нас нет полноты картины. И в её отсутствие, когда многие люди, слышат: «Сеть», «Сеть», - и понимают, что это такое, но потом уже услышали, что под пытками ребята дали какие-то показания… И вот на фоне этой неполноты картины появляется «Медуза» с неполным материалом. Вот о чём разговор идёт.
А. Петровская
―
Вопрос ещё об этике и об ответственности, буквально каждый следующий комментарий на Youtube говорит о том, что «как же «Медуза» забывает об ответственности? Вы тоже считаете, что на журналисте лежит ответственность, в том числе и этическая, за то, что выходит в свет?
М. Шишкина
―
Да колоссальная! На враче лежит ответственность за операцию? На учителе лежит ответственность за то, как он учит? На продавце – как он продаёт? Так на журналисте ответственность в сотни раз больше. «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Понимаете, что может сделать слово? Мы же видим, что сейчас происходит, и как используют инструменты информационного влияния, агитпропа, пропаганды разного рода неблаговидные источники. Мы видим, как можно взять и испортить репутацию человека, как можно его назвать преступником – без всяких доказательств. Это, конечно, уже не журналистика.Но если человек считает себя ответственным… А «Медуза» для меня до сих пор, поверьте, остаётся изданием, которому я благодарна за многую открытую информацию, всё-таки здесь, мне кажется, поступила не до конца профессионально. Это тоже большая ответственность. Поэтому будем наблюдать, как она сейчас выйдет из ситуации. Может быть, никак не выйдет. Но мне почему-то кажется, что репутационные вещи для «Медузы» важны. Много ли осталось таких журналистов? Коллеги, давайте прямо скажем: наверное, не много. Тем журналистам, которые не хотят помнить о том, что слово не только лечит, но и убивает, может быть, просто хорошо платят. Может быть, у них есть постоянная работа, они сытно кушают. Может быть, кто-то им сказал: «Вы говорите, несите это всё с экрана или по радио, вас всегда защитят!» Система защитит, вот в чём дело.
А. Петровская
―
Но этику система не отменяет. Ты с ней ложишься спать и просыпаешься.
М. Шишкина
―
Понимаете, в чём дело: может быть, кто-то спокойно ложится, засыпает и со своей совестью давным-давно договорился. Потому что у него вокруг такая подушка благоденствия, что он считает, что всё будет хорошо. Вот это и есть совесть, вера, принципы; у каждого человека объём их разный. Но порядочных журналистов много, поверьте. Их просто в телевизор никто не пускает, ну как их пустят?
А. Петровская
―
Про порядочных журналистов и про журналистов вообще мы с вами заговорили, и я не могу вас не спросить, что сейчас происходит с Союзом журналистов и его альтер эго в Петербурге?
М. Шишкина
―
Происходит история, как мне кажется, раскола. Я к ней отношусь не трагически, а реалистически, но с лёгкой печалью, потому что долгие годы Союз журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области представлял собой независимую организацию, автономную. Мы не являлись филиалом или ведомственным подразделением «большого» Союза журналистов. Во многом нас это спасало, потому что если вы посмотрите – многие годы наш Союз был ньюсмейкером в хорошем понимании, защищал принципы профессии. Может быть, не так сильно, как кому-то хотелось, но тем не менее.Мы стояли и стоим на страже профессии, в частности по фигурантам дела «Сети» мы недавно приняли заявление, говорящее о том, что мы требуем пересмотра дела у генерального прокурора, поскольку те факты, которые были изложены в приговоре – не убедительны. Татьяна Лиханова, прекрасный, замечательный журналист, изучила все 40 с лишним томов дела и обратилась в Союз, сказав, что не нашла ничего, что бы свидетельствовало о том, что создана террористическая организация. А Татьяне Лихановой верить можно.
И много раз мы вставали в позицию защиты чести, достоинства, репутации журналистов; против физического насилия, полицейского произвола. Я так думаю, кому-то это просто не нравится, и в последние годы нам стали поступать очень настойчивые предложения стать филиалом центрального Союза журналистов, голос которого как-то не слышен на профессиональном поле. Что-то я в последнее время не вижу, чтобы они как-то защищали честь и достоинство, говорили о репутации профессии, о неэтичности. А мы, между прочим, сказали, что так преследовать Вишневского – неэтично, ну и так далее.
А. Петровская
―
А по «Медузе», кстати, будут какие-то от вас заявления по оценке коллег?
М. Шишкина
―
Надо посмотреть, это очень сложная тема. Мы только начали разговор. Провели первую встречу, связанную с существованием так называемых «иных медиа», недобросовестных Telegram-каналов, которые вбрасывают эту информацию. Думаю, что мы будем говорить об этике профессии. Сегодня, кстати, в Доме журналиста встреча с Андреем Радиным в рамках проекта «Настоящая медиа-кухня», куда будем приглашать журналистов, которые, мне кажется, очень чётко коррелируют с профессией, и показывать студентам, какими должны быть журналисты, чтобы они не деформировались раньше времени.Я думаю, что кому-то это не понравилось, и нас решили сделать… Но такого решения не произошло, мы сказали: «Нет, мы будем автономной организацией, это никак не мешает нашей профессиональной деятельности». Тогда был создан параллельный союз, параллельная структура. Конечно же, это раскольническая технология. Ну, пусть, существует, в конце концов, второй союз, третий…
А. Петровская
―
А перебежчики есть?
М. Шишкина
―
Да, перебежчики есть. Но я не думаю, что буду называть фамилии людей, у них, по большому счёту, есть право быть в любой организации. Это их право и выбор, я не могу ни осуждать их, ни давать им какие-то оценки. Но технология использована не очень симпатичная. Ну, бог с ним. Значит, останутся те, кто верен профессии.
А. Петровская
―
Запретить Союз журналистов никак не могут, он может существовать, пока в нём будут те, кто решит…?
М. Шишкина
―
Конечно. Я думаю, что сейчас в наши ряды придут ещё и новые люди, они вступают. И молодёжь вступает, приходите. Молодёжь очень нужна, потому что она должна понимать, что это очень хорошая, нужная профессия. Без молодёжи нам никуда.
А. Петровская
―
Кого пугают заявления петербургского Союза журналистов, которые выходят с определённой регулярностью? Если открыть сайт, там буквально одна за одной новости о том, что приняты общие заявления от лица Союза. Ну приняты и приняты, с другой-то стороны. Марина Анатольевна, при всём уважении и важности, они же никак не меняют политическую ситуацию.
М. Шишкина
―
Вы представляете, до чего мы дошли, что даже такая невинная и совершенно очевидная вещь, как реакция профессионального сообщества в защиту своих же коллег, вызывает вопросы? Это говорит о том, что кому-то не нравится даже такая малость. Все должны молчать, «всех убью, один останусь!»
А. Петровская
―
На этом мы прервёмся на московские новости, но продолжим в Youtube.НОВОСТИ
ЗАСТАВКА
А. Петровская
―
Мы продолжаем. У микрофона Александра Петровская, напротив меня Марина Шишкина, председатель регионального отделения «Справедливой России». Мы остановились на важном обсуждении, которое касается журналистов. Давайте пойдём дальше, у нас кроме журналистской этики есть ещё много важного для обсуждения, в том числе того, что касается города. Вы упомянули, говоря о Союзе журналистов, что в том заявлении обратились к генпрокурору, и я так понимаю, что обращение к генпрокурору от вас уже не как журналиста, а как от депутата, было и по СКК? Есть там какой-то ответ?
М. Шишкина
―
Пока ответа нет, мы ждём.
А. Петровская
―
Есть там сроки?
М. Шишкина
―
Есть сроки, конечно. Они ещё не прошли. Мы обязательно скажем, мы следим за этой ситуацией и я думаю, что горожане видят, как по ночам ведутся работы по демонтажу СКК, как стремительно это делается. Я всё равно глубоко огорчена ситуацией и написала у себя в Facebook, что сравниваю её с ситуацией с Исаакиевским собором, именно по тому, как решаются вопросы. В первом случае нам было просто сказано: «Вопрос решён, и всё, забудьте!» А в этой ситуации нас не спросили, а взяли, подломили балку, погубив человека, и сказали: «СКК будет разрушен». И вот по тому, как цинично, небрежно относятся те бенефициары (я не знаю, кто это делает) к подобного рода важным вопросам, я ставлю знак равенства. И по точкам кипения они тоже очень близки. Вокруг СКК ещё нарастёт очень много вопросов, поверьте. Конечно, это не так горячо, как с Исаакиевским собором, но душа болит.
А. Петровская
―
Вопросы нарастут, но СКК-то уже не будет.
М. Шишкина
―
СКК не будет. Мы уже должны понять, что СКК не будет. Но память о том, как это было разрушено, останется.
А. Петровская
―
Марина Анатольевна, после обрушения крыши и трагической гибели рабочего ходили разговоры: «Нет, мы требуем восстановить!» Но очевидно, что работы продолжаются и что всё, что сейчас идёт, все эти заявления будут, уже когда СКК не будет.
М. Шишкина
―
Но в памяти народной этот факт останется явно, и не только у жителей той части города, для которых он был некой знаковой точкой, а у всех горожан. Вот этот цинизм не проходит даром, он накапливается. У нас в общественном сознании сейчас такая вот бонусная карта: вы идёте в магазин, проводите её и у вас копятся эти бонусы. К сожалению, этих бонусов общественного недовольства становится всё больше и больше. И когда-то эта карта будет выстреливать.
А. Петровская
―
Что касается других городских событий и митингов: у нас тут сразу два отказа, один – экологический митинг в Приморском районе, который непосредственно вас касается, вы были заявителем; второй касается шествия памяти Бориса Немцова. Это уже традиционная история, в прошлом году тоже было непросто, но удалось договориться о площади Ленина. В этом году было предложено, если я не ошибаюсь, 9 альтернативных маршрутов, и не нашлось какого-то…
М. Шишкина
―
Есть только тропинки Удельного парка, нас туда всегда посылают. Печальная история, потому что, к сожалению, после прошлой Первомайской демонстрации ситуация с разрешениями на публичные мероприятия в Петербурге стала скуднее, в отличие от Москвы. Мы более цензурный, более строгий и жёсткий город в отношении разрешений выйти людям на законные публичные мероприятия. Марш Немцова ладно, сейчас там Александр Владимирович Шишлов включился, я его горячо поддерживаю, и считаю, что просто необходимо дать людям выразить своё мнение по поводу того, что убийство в стране невозможно!А вот с экологическим митингом просто смешная история. 4 раза нам отказали. И вчера мы подали апелляцию на решение Смольнинского суда, который частично удовлетворил наши требования, говоря о том, что Комитет по законности не прав. А городской суд отменил это решение и сказал, что Комитет по законности прав. Переводя это решение на русский язык, хочу сказать жителям, горожанам нашим, что экологические проблемы Приморского района и города волнуют администрацию значительно меньше, чем, например, мероприятие «Джаз для души», чем скандинавская ходьба и другие. Потому что именно там они проводятся. А организаторы настолько дураки, что не могут даже сформулировать цели митинга. Борьба за экологию – это не цель. И мы, организаторы, полные идиоты. Нужно, чтобы люди слушали джаз на девяти гектарах и забыли про то, что скоро у них под боком может возникнуть мусоросжигательный завод. Вот в чём решение суда.
А. Петровская
―
Так вот как раз вы сказали, что Александр Шишлов подключился и что в отношении марша памяти будет сегодня иск рассмотрен к Комитету по правопорядку. Но вот другой пример с экологическим митингом – рассмотрели. Итог тот же.
М. Шишкина
―
Это всё равно нужно делать. Для чего нужны подобного рода суды? А как вы увидите, опубличите аргументы наших оппонентов, Комитета по законности, например (в данном случае он выступает, может за ним кто-то ещё стоит, какая-то большая сила)? Только таким путём вы можете увидеть, почему нам отказывают. Поэтому надо отстаивать свою точку зрения в судах обязательно. Мы до сих пор судимся по выборам по ряду территорий.
А. Петровская
―
С муниципальными выборами тоже, если не ошибаюсь, не такой большой процент победы в судах.
М. Шишкина
―
Неважно! Нужно защищаться. Если будем защищаться мы, то кто-то ещё будет делать то же самое. А за ними пойдут ещё десятки, и результат будет.
А. Петровская
―
А как вам кажется – почему с каждым годом с маршем памяти Бориса Немцова всё сложнее и сложнее? В прошлом году с трудом, но договорились, в этом пока не удалось. И Петербург, кстати, не единственный, где возникают проблемы с согласованием.
М. Шишкина
―
Видимо, чего-то боятся представители власти. Чего они боятся, не разрешая народу выйти на улицу и мирным путём пройти и почтить память безвинно убиенного человека? Для кого-то он соратник, для кого-то оппонент, для кого-то близкий политик, для кого-то – далёкий. Это значит, власть боится своего народа. У народа конституционное право на выражение своей позиции публично, организованно. Но дело дошло до того, что уже даже пикет нельзя проводить; арестовывают, привозят в участок людей, которые стоят в одиночных пикетах. Помню, даже лет 10 назад, когда я начинала работать в Законодательном Собрании, постоянно стояли вокруг пикетчики, за что только не пикетировали – идёшь, и как в библиотеке читаешь все эти лозунги. Ну что ж такое творится-то?! Ни к чему хорошему это не приведёт. Ни к чему.
А. Петровская
―
Пока у нас боятся, в Праге и других городах площади называют именем Бориса Немцова.
М. Шишкина
―
В Праге называют, в Вашингтоне называют. Где-то отказывают, а у нас повесили табличку, с большим трудом согласованную, на доме, что он там жил – и всё. И даже когда именем Сахарова называли территории, тоже не так всё просто было. Значит, видимо, кто-то хочет забыть имена именно этих конкретных людей. Саша, вы видели случай, чтобы когда-нибудь не согласовали митинг, посвящённый, как нынче говорят, патриотической теме? Дню цветов, или «Единая Россия» что-то захотела вдруг продемонстрировать. Вы помните случай отказа? Я такого не помню. Ну а здесь вот – «Джаз для души».
А. Петровская
―
Что касается будущей парламентской программы и парламентских выборов – похоже, уже начинают к ним готовиться в Государственной Думе. Не знаю, как иначе воспринимать неожиданное появление Сергея Шнурова в «Партии Роста». Может быть, для вас это ожидаемое решение? Вот Виктор Епикуров говорит, что его больше всего волнует ваше мнение на этот счёт.
М. Шишкина
―
Виктор, спасибо. Для меня это было неожиданно, но я знаю своих коллег из «Партии Роста», и для них это тоже было неожиданно. Это была какая-то спецоперация. Как человек, связанный с пиаровской профессией, я понимаю, что политтехнологически это нормальная практика – ну вот, резвятся; и Чиччолина пошла в итальянский парламент, и известных спортсменов мы привлекали какое-то время, даже в нашей партии был фигурист, Плющенко, по-моему. Это для возбуждения интереса.
А. Петровская
―
Я вас уже про Валерию и её новую партию сильных женщин не спрашиваю, у Шнурова выглядит как будто бы серьёзно.
М. Шишкина
―
По человечески, конечно, он меня всё-таки разочаровал. Я с большой симпатией относилась к его творчеству (пусть меня и осудит старшее поколение), и даже к обсценной лексике, которая периодически накрывала его на публичных мероприятиях. Он талантливый человек, но что с ним произошло, зачем ему это надо? Ведь он же не заканчивает карьеру, он в расцвете, мог бы ещё петь и петь. Я понимаю, когда человек уже всё, не может больше ничего и уходит в политику, чтобы дальше подкормиться. Но у него всё вроде бы шло. Думаю, что он потеряет от этого.
А. Петровская
―
А выиграют ли сами парламентские выборы?
М. Шишкина
―
Кого-то привлечёт, а кого-то – интеллигентную аудиторию, консервативную, пуританскую, которая прослушав песни Сергея Шнурова скажет: «Ой, фу, ну что ж он так-то…», - может быть и отторгнет. Поэтому здесь сложный очень вопрос. Потом, такая достаточно интеллигентная Оксана Генриховна и такой вот брутальный и открытый Шунров… Хотя может быть в этом что-то и будет. Но я разочарована.
А. Петровская
―
На этом мы заканчиваем. Председатель регионального отделения «Справедливой России» Марина Шишкина была у нас сегодня в гостях. Спасибо.
М. Шишкина
―
Доброго дня.