Антон Красовский - Особое мнение - 2020-02-19
А.Нарышкин
―
Всем здравствуйте. В эфире радиостанции «Эхо Москвы» программа «Особое мнение», меня зовут Алексей Нарышкин и у нас сегодня в гостях Антон Красовский, глава фонда «СПИД Центр».
А.Красовский
―
Добрый вечер.
А.Нарышкин
―
Вы у нас не были месяц и всю эту вакханалию с поправками не комментировали ни разу?
А.Красовский
―
С поправками в Конституцию?
А.Нарышкин
―
Ну а куда еще?
А.Красовский
―
Может быть, у вас есть какие-то другие.
А.Нарышкин
―
Нет, у меня других нет. Я не придумал. Ваши впечатления, поделитесь.
А.Красовский
―
Есть какие-то вещи целесообразные для президента, как мне кажется, есть какие-то вещи нецелесообразные для президента, как мне кажется. Совершенно очевидно, что принято решение сохранить всю систему и эту систему возвеличить в дальнейшем в ближайшие десятилетия. Предполагается, что поскольку Россия литеро-центричная страна, предполагается, что все, что они напишут, все это будет зафиксировано и все это будет сохранено. При этом, - например, Я родился в 1985 году, если мне не изменяет память, была еще сталинская Конституция просто с хрущевскими поправками. Потом, в 1977 году появилась брежневская Конституция, потом случились события 91-го года и жили мы при Конституции РСФСР, потом появилась ельцинская Конституция 93 года и вот теперь будет путинская Конституция, вернее, ельцинская с путинскими поправками до 2023 года.
А.Нарышкин
―
Получается, что все логично?
А.Красовский
―
Нет, получается, что вот мне 45 лет, а это будет уже пятая конституция в моей жизни.
А.Нарышкин
―
Вы так говорите, как будто вас пожалеть надо.
А.Красовский
―
Как раз не меня надо жалеть, надо жалеть тех людей, которые, опять же, как мне кажется, которые считают, что все, что они зафиксируют в какой-то свод законов, или, например, в основной закон.
А.Нарышкин
―
Не вечно?
А.Красовский
―
Да, мягко говоря – не вечно. Если разделить 45 на 5, получится, как мы понимаем, где-то в районе 9 лет существует на моем веку среднестатистическая Конституция. Поэтому возможно все эти поправки и ни к чему, все можно было без Конституции свободно провести Конституционными законами – совершенно это никому не мешает. Но людям нужна была какая-то движуха вокруг вообще всего для привлечения внимания.
А.Нарышкин
―
Ну да, слово «Конституция» солидно.
А.Красовский
―
Да, для привлечения внимания. Им казалось, что раз мы так сейчас непопулярны, давайте мы что-нибудь такое сейчас произведем, чтобы эту популярность хоть как-то подтопить. Но вот сейчас уже становится понятно, что это совершенно не облегчит их положение. Мы видим чудовищно падающий рейтинг Путина, социологические компании тут же придумали два вектора, один называется «рейтинг доверия», второй «рейтинг популярности», и вроде как рейтинг доверия у нас падает. А рейтинг популярности растет, - конечно, это абсолютнейший бред.На самом деле все прекрасно понимают, что и рейтинг самого президента и рейтинг власти как таковой чудовищно низкий находится на самом низком уровне за всю историю существования этой системы, - с одной стороны. А с другой стороны, с того момента, как начались все эти бурления вокруг так называемых поправок, стало понятно сейчас уже, что они тоже не привлекут особого внимания. Потому что народ обмануть не так просто.
И привлечь народ, даже в подаренный ему для этого выходной день на избирательные участки, тем более в такую теплую весну, не удастся. Думаю, что явка будет точно ниже 50%.
А.Нарышкин
―
Подождите, вы сейчас сформулировали цели и задачи. Вопрос – что с этим делать?
А.Красовский
―
А ничего с этим не делать Я не знаю, что с этим делать. Сейчас люди, которые все это придумали, столкнулись с такими вещами, которые были, видимо, и до этого, когда им говорили: уже ничего… Я сижу в этой студии много лет и говорю: ничего нельзя сделать. Ничего нельзя сделать, ничего, нельзя сделать Александра Маслякова Юрием Дудем. Так не бывает.То есть, вы можете Александра Маслякова показывать на своем Первом канале бесконечно, с 7 утра до 24 часов ночи. Но при этом он не станет Юрием Дудем. Вы видите, что произошло с фильмом про ВИЧ Юрия Дудя?
А.Нарышкин
―
А я вам скажу – нельзя все в жизни мерить Дудем. У Дудя своя аудитория, у Маслякова своя.
А.Красовский: Я с ужасом представляю периодически, что получаю мелкую медальку, а там Путин, надо что-то говорить
А.Красовский
―
Сегодня было специальное заседание в комитете здравоохранения Госдумы по итогам демонстрации фильма Дудя, понимаете?
А.Нарышкин
―
Мне просто за Маслякова обидно.
А.Красовский
―
Не надо обижаться за Александра Васильевича. Александр Васильевич очень богатый человек, который прожил прекрасную, очень популярную жизнь.
А.Нарышкин
―
Богатый внутренний мир.
А.Красовский
―
И внутренним, и внешним миром богатый, и окружение Александра Васильевича богатеет день ото дня и стареет на этом богатстве тоже. Но дело в том, что люди должны просто признавать, что их время ушло. Вот я, например, окончательно про себя лично это понял.Вот так же и здесь: что ты ни делай, как ты ни шебурши, ничего реально не изменится. Мы можем говорить: да, давайте, идите, голосуйте за поправки, посмотрите, как это важно. И действительно, если на это посмотреть, абстрагируясь от того, что я гражданин России и буду жить при пятой конституции, а вот если бы я на это смотрел как Александр Баунов, который любит делать вид, что он как бы к этой стране не имеет никакого отношения, но если просмотреть его замечательный Фейсбук, вы поймете, что это действительно так – он там с Тенерифе переезжает в Таиланд с залетом в студию «Эха».
А.Нарышкин
―
У вас просто долго не было отпуска.
А.Красовский
―
И Александр все время смотрит на это со стороны. Я вот тоже периодически пытаюсь смотреть на то, что происходит, со стороны. И, в общем, ничего плохого и не происходит. То есть, действительно идет систематизация государственной машины, - чтобы не говорить «системы». Путин пытается уравновесить разнообразные векторы, опять же, не сказать «рукава» власти. Путин пытается придумать, - и даже не совсем для себя какую-то должность, ему не нужна никакая должность, он "актовионал" – у него вот такая должность. И эта должность у него последние 20 лет.А он пытается придумать бесконечное количество, вернее, не бесконечные, а разные должности для разных системообразующих кланов. Для того чтобы нынешняя государственная система сохранилась. По крайней мере, следующие 20 лет, - опять же, руководствуясь внутриполитическими обстоятельствами.
А.Нарышкин
―
Но это же ради нас с вами.
А.Красовский
―
Нет, это не ради нас с вами, - это все неправда. Я понимаю, что вы хотите пошутить. А я должен как бы вам подыграть.
А.Нарышкин
―
Нет, необязательно.
А.Красовский
―
Это вообще ради всех происходит. Это происходит, в первую очередь, ради него самого, во вторую очередь ради людей, которые рядом с ним находятся и в третью очередь действительно ради его понимания о добре для русского народа, - оно же у него тоже есть. Он же тоже не человек. Который выкачивает у вас последнюю копеечку и хочет, чтобы вы все подохли с голода, а он как Карабас-Барабас, шевеля пальчиками, управлял вами и питался черной икрой с французским батоном.Нет совсем. Он вообще не такой человек. Ему действительно кажется, что люди должны жить лучше. Объективная сторона вопроса показывает, что люди действительно за эти 20 лет стали жить немножко лучше, вернее даже множко лучше. Связано ли это непосредственно с Путиным? Он считает, что да. А экономическая наука, наверное, будет считать, что не совсем.
Скажем, Теодор Шанин покойный вообще считал, что русский народ вообще не должен был бы выжить в таких обстоятельствах, но образовалась какая-то - у него был специальный термин, который обоз означал теневую народную экономику. Так что, казалось бы, что все сейчас должно развалиться, а на самом деле почему-то не разваливается и государство функционирует, полиция работает, Скорая помощь ездит. И люди в норковых шубах ходят.
А.Нарышкин
―
Как будто вы сейчас объясняете, что Путин в принципе с народом.
А.Красовский
―
Конечно. А если бы он не был с народом…
А.Нарышкин
―
Как раз сегодня он ходил в народ и пенсионерка, уж не знаю, подставная или настоящая, сказала: как вы считаете, на 10.800 можно прожить в месяц? Он сказал, что очень трудно прожить. То есть, он все понимает – это уже неплохо.
А.Красовский: Если хотят прописать понятие брака, возможно, в Гражданском пропишут понятие гражданского партнерства
А.Красовский
―
Наверное, он подумал, что на 10 тысяч долларов в месяц трудно прожить. Думаю, что Путин совершенно справедливо не понимает, как устроено, сколько и чего стоит – он не должен это понимать, в конце концов, он на государственном обеспечении находится много лет. Думаю, что английская королева тоже не в курсе, можно ли прожить на среднюю зарплату небогатой пенсионерки где-нибудь в Девоншире. Это просто разные профессии. Он же не социалист, он никогда не причислял себя к социалистам.Но Путин действительно с народом. И если бы Путин не был с народом, если бы Путин не понимал глобально этих чаяний народных, то он бы не оставался народным лидером - а он им остается по-прежнему все эти годы.
А.Нарышкин
―
20 лет ради народа?
А.Красовский
―
Неважно, ради кого. Еще раз – ради себя, ради друзей и ради народа. Но народ в конечном итоге за него голосует, правда голосует. И соответственно, народ находит в нем что-то приятное. Причем, в разные моменты его биографии разные вещи.Он прошел ведь долгий путь 0за эти 20 лет от молодого лидера сильного до отца нации. И это разные составляющие, которые народу нравились все эти годы, - вот я о чем говорю.
А.Нарышкин
―
Сделаем небольшой перерыв. У нас сегодня в гостях Антон Красовский, глава фонда «СПИД Центр».РЕКЛАМА
А.Нарышкин
―
Наш эфир продолжается. У нас сегодня в гостях Антон Красовский. То, что сегодня Путин открывал памятник Собчаку - какие-то заветы Собчака у Путина в голове остались, как вы думаете?
А.Красовский
―
Во-первых, ничего не знаю про Собчака – к сожалению, я незнаком был с этим человеком Я знаком с младшим поколением его семьи, но с самим Собчаком я по трагическому стечению обстоятельств знаком не был и поэтому не знаю, какие у него могли быть заветы.А самое главное - это тоже мой вопрос к людям, которые считают, что Путин как бы такой антагонист Собчака, прорвавшийся сквозь кордон либеральных старух, стоящих у трибуны на дворцовой площади к демократическому святому и полностью поработившему его в 1999 году, сгноившему где-то в Калининграде.
Все-таки я считаю, что это не так. Потому что Собчак был достаточно успешным, профессором юриспруденции Ленинградского государственного университета имени Жданова, заведующим, по-моему, сразу двух кафедр на юридическом факультете. С этого юридического факультета, именно с этих кафедр брали людей, как и Путина в свое время в органы государственной безопасности. И я бы на вашем месте не думал, что Анатолий Александрович какой-то такой вдруг, ни откуда ни возьмись, появившийся святой.
Я совершенно не считаю, что Путин появился в администрации Собчака случайно, и я считаю, что он появился там логически, логически обосновано, как и все те люди, из органов госбезопасности, которые там появились и теперь, в конечном итоге, возглавляют нашу страну. Они все пришли из администрации Собачка. Вот задайте вопрос, как они там все одновременно оказались.
Поэтому я думаю, что это такой памятник, который открывался не какому-то другому времени. А вполне себе своему учителю во всех смыслах этого слова. Я считаю, что Путин наследник не Ельцина, а Собчака. И я считаю, что все, что мы сейчас в нашей стране, в нынешней государственной системе имеем, так или иначе, связано с делом Собчака. С его идеями и с тем временем. Которое нынешнее руководство страны с Собчаком провело.
А.Нарышкин
―
А хорошего мы что имеем от Собчака?
А.Красовский
―
А почему мы должны иметь что-то хорошее или плохое? Я не буду говорить ни про хорошее, ни про плохое. Вообще про покойников, как известно. В нашей стране плохо не говорят, тем более, что действительно большая дата, связанная с людьми, с семьей, с которой я хорошо знаком, - я ведь совершенно не сказал ничего плохого про Собчака. Я не считаю, что и Путин плохой.Более того, я как раз считаю, что тот вектор, который достался стране от Собчака, это лучшее, что могло в тот момент быть выбрано в той России, - правда, так считаю. Потому что вектор был, как вы помните, - Коржаков. Барсуков, Аксененко и прочие Степашины.
Вы правда считаете, что все Степашины они лучше, чем Путин и Кудрин? Я так совершенно не считаю. Я считаю, что то хорошее, что мы имеем от Собчака и через Путина это, например, умение держать слово. И умение выполнять свои обязательства, которые ты действительно искренне на себя принимаешь. У Путина было много таких периодов, собственно, весь его первый срок это была попытка очень ожесточенно бороться за эти обязательства, которые он давал перед народом, который тогда, надо сказать, не очень с открытыми объятиями его принял - 51% проголосовал за Путина на выборах 2000 года.
Хотя, если вы помните, всем тогда казалось, что Путин это такой царь Мидас, - к чему он ни прикоснется, все превращается в золото: сфотографируется с Кириенко - у «Союза правых сил» 9% на выборах в Госдуму. 51% это прямо как у Собянина в 2013 году. Сейчас бы это назвали провалом.
И Путину было очень важно выполнить все свои обязательства. Если вы помните, он тогда принял страну с огромным количеством внутреннего долга, с неплатежами, бартерными схемами, невыплатой пенсий, с голодными обмороками – люди действительно голодные обмороки в государственных театрах падали – я сам это видел своими глазами. Потому что людям правда многим было нечего есть, потому что зарплату не платили по году.
И вот в течение первых двух лет при Путине вся система неплатежей была решена. Вот вы говорите, что 10.800 мало, - мало, но тогда не было вообще никаких денег у людей. И это был первоочередной вопрос, который Путин решил. Путин принял страну с войной, причем, с затяжной войной, которую не он развязал, и эту войну закончил.
Нам не нравится, как она закончилась. Нам не нравится, что происходит на Северном Кавказе, нам не нравится, что Чечня и чеченский народ отданы Кадырову. Но, тем не менее, это гарантия мира, который на протяжении уже десятилетий существует на Северном Кавказе буквально. Это мир.
Нам не нравится, что у Путина есть кгбэшные корни и что Путин кгбэшник. А что вам нарвилось? Ельцин, первый секретарь МГК КПСС, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС? Какую альтернативу в 99-м году, когда было принято решение об уходе Ельцина уже, по-моему, после четырех инфарктов, можно было тогда продолжить стране?
А.Нарышкин
―
Ну, это такая странная история. По большому счету вы говорите о том, что люди довольствуются малым: слава богу, нет войны, слава богу, нет терактов.
А.Красовский
―
Что значит «малым»? Это совершенно не малое. Странно: люди, вас не убивают и не сжигают, а вы радуетесь? какие же вы все-таки дураки, довольствуетесь малым.Нет, Алеша, люди не довольствуются малым и люди хотят все больше, больше и больше. И люди на самом деле получают все больше, больше и больше. Если вы помните опять же 99 год и эти сложности при утверждении премьера – помните, что Госдума в тот момент не утвердила премьера Черномырдина во второй раз. Вы помните, что Госдума тогда не утверждала, никаким образом невозможно было при Ельцине провести законы о частной собственности на землю. И это было тоже одно из основных направлений деятельности раннего Путина.
Сейчас в соседней стране, Украине, происходят похожие процессы: при абсолютном большинстве в Раде Зеленский не может в 2020 году протолкнуть законы о частной собственности на пахотную землю. Законы, которые в Российской Федерации существуют с первого срока Путина. У нас уже 18 лет частная собственность на пахотную землю. И именно поэтому Россия при Путине начала кормить, продавать пшеницу сотнями миллионов тонн на запад, а не покупать эту пшеницу, как это происходило при Ельцине.
А.Нарышкин
―
Если мы говорим про парламент – парламент ельцинский и парламент сейчас?
А.Красовский
―
Подождите. Вы хотите сказать: посмотрите. Сколько ужасного произошло при Путине. Да, действительно – произошла авторизация, власть стала авторитарной, как нам кажется. Нам сейчас так кажется, потому что мы живем 20 лет при Путине. Мы просто не жили 20 лет при Ельцине. У Ельцина не было этих 20 лет. Ельцин физически умирал в кадре, - вот этот уже очень старый, хотя на самом деле не такой старый, очень полный, разговаривавший хуже позднего Брежнева человек на фоне уродливой мигающей елки в страшном кремлевском кабинете, отремонтированном за откаты ужасно и бессмысленно фирмой «Мобитекс».А если бы у человека не было этих четырех инфарктов, вы правда считаете, что он бы ушел? Я точно знаю, что он никуда бы не ушел. И я вам более того скажу – я же работал в 99 году уже на выборах. То есть, невозможно было представить тогда, что он уйдет. Никто в это не верил, точно так же, как никто не верил в 2012 году, что уйдет Путин. Это был ровно такой же человек. То есть, только физический недуг заставил Ельцина уйти, а не какая-то демократия или его представления о добре и зле. Только физический недуг. У Путина физического недуга, по счастью, нет.
А.Нарышкин
―
То есть, россияне всегда обречены на правителя, который не может отказаться от власти?
А.Красовский
―
Секунду.
А.Нарышкин
―
Но конституция писалась при Ельцине. Там два срока.
А.Красовский: Вы правда считаете, что все Степашины они лучше, чем Путин и Кудрин? Я так совершенно не считаю
А.Красовский
―
Да, там два срока, сейчас прописывается просто два срока. Еще раз, - мыс этого начали, - что правители, которые пытаются под себя написать Конституцию, будь то Ельцин, будь то Путин, будь то Брежнев, - они действительно считают, что эта Конституция в системе. В которой написанный закон ничего не значит, - это прекрасно сформулировано еще Салтыковым-Щедриным: «суровость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения», - говорит нам, что совершенно неважно, что в этой Конституции прописать.Например, пытаются сейчас прописать брак как союз между мужчиной и женщиной, Путин говорит о том, что пока он президент и глава государства, здесь не будет родителя «1» и родителя «2». Кстати, хочу сказать огромное спасибо Путину - это значит, что у него в голове на самом деле не гражданские партнерства, и он ничего не имеет против геев, а он не хочет, чтобы геям и лесбиянкам давали удочерять или усыновлять детей, - если у него в голове эта парадигма: «родитель «1» или родитель «2».
А.Нарышкин
―
Вот как хитро – вы как будто бы хотели его оправдать, а нашли повод…
А.Красовский
―
Нет, наоборот я его не хотел оправдать. С одной стороны, я смотрю на это динамическое развитие, и если в конституции собираются прописать понятие брака, - мне не очень понятно, зачем это нужно, у нас есть Гражданский кодекс и соответствующие конституционные законы.Но если они хотят прописать понятие брака, значит, возможно, в Гражданском кодексе будет прописано понятие гражданского партнерства. Собственно говоря, ради этого все это прописано, это во многих странах Восточной Европы: брак - это союз мужчины и женщины, - в Польше это прописано, в Венгрии это прописано и в Германии при Меркель это проспано. И она тоже, как Путин, говорила буквально следующее - он цитирует ее, она говорила: «Пока я канцлер, никаких браков, брак будет всегда между мужчиной и женщиной». Она была уже канцлером – Бундестаг проголосовал за гей-браки. И более того, большинство - ХДС- ХСС, то есть, ее собственная партия проголосовала за это, потому что любой человек, который бы проголосовал против, был бы обречен на провал в собственном избирательном округе.
А.Нарышкин
―
То есть, мы движемся по европейскому пути, надо только набраться терпения.
А.Красовский
―
Вот сейчас у нас будет рекламная пауза, а потом мы вернёмся на наш европейский путь.
А.Нарышкин
―
Сделаем перерыв и вернемся в студию.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Продолжается программа «Особое мнение», в эфире Антон Красовский. В перерыве мы говорили про фильм Юрия Дудя про ВИЧ. Но до перерыва мы говорили про европейский путь.
А.Красовский
―
Да, действительно. Понимаете, если это делается для того, чтобы в Гражданский кодекс, - вернее, не «если это делается», а давайте-ка мы скажем: да, вы хотите признать в этой стране брак союзом мужчины и женщины - я вообще ничего против этого не имею, - пожалуйста, я совершенно не собирался, например, лично ин в какой брак. Но совершенно точно ЛГБТ сообществу и меньшинствам нужны гражданские партнерства, потому что гражданские партнерства помогают людям совместно обслуживать гражданские институции. Совместное хозяйство, лечебные учреждения, страховки, поездки. Для этого нужен официальный гражданский статус. Он нужен. В каких-то ситуациях без него не прожить.И если вы хотите назвать «браком», а можете даже туда, в Конституцию, - вы же бога собираете ь записать в конституцию, - ну, действительно, в гимн его уже записал член ЦК КПСС, Герой Социалистического труда Сергей Михалков, - бога в строчку, где раньше был Сталин, а потом Ленин.
Пожалуйста, это никого не волнует. Можно действительно в ту же самую статью, где раньше при Сталине был Сталин и Ленин записать бога. Но если вы хотите записать туда браки как священный союз, давайте договоримся о том, что у нас в Гражданском кодексе, который в реальности и определяет, и в Семейном кодексе, который в реальности определяет брак и супружескую жизнь, вы запишите гражданские партнерства.
Но самое главное, я не понимаю, зачем столько мешанины вокруг этой Конституции, зачем эти бесполезные люди, которые честно признаются: 2 ха-ха, я Конституцию в первый раз прочла». Конечно, это фантастический идиотизм. Ну зачем вы всех их понабрали? Откуда? По каким объявлениям вы их нашли? Для чего так позориться самим и для чего так позорить Конституцию своей страны? Мне это совершенно непонятно
А.Нарышкин
―
Подождите, это вы про Исинбаеву, а я вам скажу – это opinion-makers, это человек, у которого большая аудитория, она чемпионка.
А.Красовский
―
Я привольно помню, что это та женщина, которая говорила, что она будет всегда жить в Монако?
А.Нарышкин
―
Я не помню.
А.Красовский
―
Была женщина, которая говорила, что не будет жить у себя в Саратове, потому что в Монако очень классно.
А.Нарышкин
―
Наш звукорежиссер Светлана Ростовцева подсказывает, что это именно она.
А.Красовский
―
Вот это и была Светлана Исинбаева. Тогда еще рядом, в апартаментах в Монако жил детский омбудсмен Павел Астахов, он сейчас, слава богу, уже не детский омбудсмен. Они там жили, у них был прекрасный вид на море.
А.Нарышкин
―
Ну, кто старое помянет…
А.Красовский
―
Это правильно. Они, как и мы с вами, когда пенсионерка сказала, что на 10800 не проживешь, они тоже подумали, что в Монако на 10800 и двух дней не проживешь, конечно. Поэтому действительно понятно, что в Монако было не до конституции, а сейчас как раз пришло ее время. Но, тем не менее, у меня даже вопрос не к Светлане Исинбаевой.
А.Нарышкин
―
Елене.
А.Красовский
―
Да, Елене, потому что есть такая ВИЧ-активистка Светлана Изамбаева, поэтому я путаю. Ну, не то, что вы обязаны читать конституцию, но вы же честная женщина, зачем вы вошли в эту конституционную комиссию? И более того, зачем вы это говорили?
А.Нарышкин
―
А вы бы не вошли?
А.Красовский
―
Нет. Я бы не пошел. Потому что я не юрист.
А.Нарышкин
―
А возможность выступить? Вот Путин сидит, а вы ему – раз…
А.Красовский
―
Четно вам скажу, для меня это личный травматический страшный сон, я себе с ужасом представляю периодически, что получаю какую-то мелкую медальку, а там Путин, и надо что-то говорить.
А.Нарышкин
―
И что вы ему скажете?
А.Красовский
―
Я ему ничего не смогу сказать, кроме того, что все говорят: спасибо вам большое, что вы дали мне возможность поработать на благо страны и благодаря вам я смог помочь какому-то количеству людей. Спасибо вам и лично…
А.Нарышкин
―
Паралич воли?
А.Красовский
―
Да, абсолютно. У меня никаких сомнений, что у меня такой же паралич воли возникнет, я в этом смысле не Светлана Исинбаева.
А.Нарышкин
―
Елена.
А.Красовский
―
Елена, да.
А.Нарышкин
―
Вручите Антону Красовскому какую-нибудь медаль или госнаграду, мы посмотрим.
А.Красовский
―
Не надо мне ничего вручать.
А.Нарышкин
―
Про суды и приговоры. Огромная, - ну, может быть, это мне так кажется, - волна в поддержку тех, кого осудили в Пензе по делу «Сети», запрещенной террористической организации.
А.Красовский: Путин пытается уравновесить разнообразные векторы, опять же, не сказать «рукава» власти
А.Красовский
―
А надо говорить «запрещенная террористическая организация»?
А.Нарышкин
―
Да, надо.
А.Красовский
―
Вы обязаны это говорить?
А.Нарышкин
―
Да, надо.
А.Красовский
―
Но если вы обязаны это говорить, тогда в чем проблема приговора? Если вы сами в каждом слове признаете, что это какая-то террористическая сеть, а не говорите, что это никакая не террористическая сеть, что никакой террористической сети не было, то почему вы удивляетесь этим приговорам по 18 и 16 лет?
А.Нарышкин
―
Хороший вопрос. Вы меня запутали. Я не знаю, как дальше вести программу.
А.Красовский
―
Никак не вести. Если вы сами поддерживаете это вранье про террористическую организацию, как будто там во времена Медведева - Медведев очень гордо умел произнести бесконечное количество, вернее три арабских слова, которые он знал «Аль Каида» (организация, запрещенная в России
) и еще второе - Беназир Бхутто какой-то, которое они выдавали за вооруженные формирования.Вот так же и сейчас вы говорите про эту несчастную «Сеть», которую абсолютно точно сфабриковали, где-то нашли там у одного человека какой-то травмат, у другого алюминиевую шкурку и все это выдали за чеченских террористов. И человека 27-лоетнего закрыли на 18 лет просто потому, что он отказался давать показания на своих товарищей. И это всем абсолютно очевидно.
Проблема, - я много лет говорю в этом эфире, что это вообще проблема российского правосудия. Ее основная проблема в двух вещах: во-первых, русское правосудие действительно ужасное, потому что оно все подчинено силовикам.
А.Нарышкин
―
Они и сами бывшие силовики.
А.Красовский
―
Я и говорю – все подчинено силовикам. То есть, это просто силовая структура, а значит, нет никакого правосудия. То есть, в значительной степени прокуратура в гораздо большей степени правосудие, чем судебные органы нашей страны. Прокуратура хотя бы надзорный орган.
А.Нарышкин
―
А я знаю, что вы сейчас скажете – что судей надо выбирать.
А.Красовский
―
Нет. Я вообще про это не хотел говорить – ни про выбирать, ни про не выбирать. Меня как раз это не интересует - им скажут выбрать 10 ментов, они их и выберут в судьи. То есть, вопрос не в выборах. Вопрос, из кого выбирать. Это первое.Но это тоже не проблема суда. Проблема в том, что люди это видят. Людей не так трудно обмануть. Вот раньше можно было людей обманывать, потому что вы им показывали бесконечно на первом канале что-то, и они в это верили. А сейчас вы видите: Юрий Дудь выпускает фильм про ВИЧ - у него 20-15 миллионов просмотров. Про него уже Песков говорит, какие-то люди в Красноярске с плакатиками выходят как на прямые линии с Путиным, - как раньше выходили: «Путин, помоги, детский садик построй». Сейчас люди выходят с плакатиком: «Юрий Дудь, помоги, реши нашу проблему».
Вот ваша реальность. То есть я говорю, что почувствовал себя ничтожной сошкой, прямо блохой неподкованной по сравнению с Юрием Александровичем Дудем после этого фильма, поняв свою ничтожность в этом космосе.
Но на самом деле это не я должен переживать, а Константин Эрнст должен понять, что он блоха. Это у Олега Добродеева должны быть такие сомнения. Потому что все, что делается сейчас федеральными каналами, оно вообще не стоит и десятой части того, что чувак, какой-то московский 30-летний парень сделал сам для себя за несколько лет. Он является главным медиа в этой стране.
Соответственно, у судов нет медиа. Вообще у нашей системы нет медиа, которым бы доверяли. А это, кстати, главный продукт Дудя - проблема не в том, что он популярный, он ведь такой популярный не потому, что он такой известный. А он такой популярный, потому что его известность сотрудничала и шла один в один с доверием к нему. Это главная его тема.
Кстати, я его спросил при последней встрече об этом. А он: мне не самое главное, чтобы я был известным, а чтобы - он как-то так сказал: «мне нужен респект улиц», по мне так это уважение. То есть, на самом деле, смысл в том, что страна в него влюблена. А в вас – нет. Вот и все.
Поэтому невозможно больше скрывать чудовищный позор, который творится вокруг нашего правосудия.
А.Нарышкин
―
Мораль какая?
А.Красовский
―
Очень простая мораль: у вас больше нет медиа, которые заставят, одурманят людей, потому что все ваши медиа больше никому не нужны в 2020 году, вы можете бесконечно на своих каналах все что угодно показывать. Они больше ни на кого не работают, кроме как на женщину 55+ из маленького города.
А.Нарышкин
―
Посмотрите рейтинги и на разные цифры.
А.Красовский
―
Не надо мне смотреть на рейтинги.
А.Нарышкин
―
Телевизор смотрят будь здоров.
А.Красовский
―
Рейтинги падают. Каждый год падают сильно-сильно, опять же, рейтинги все напрямую не связаны. А главное, что рейтинг это значит, что у тебя включён телевизор. Это не значит, что - еще раз скажу?: к телевизору должно быть доверие. То есть, люди должны верить в то, что вам говорит Владимир Соловьев. А у людей просто кнопка заела, она не переключается больше. А у них никакого развлечения в Ижоре гнет, кроме Владимира Рудольфовича. И они вынуждены все это пять часов смотреть. Но при этом ему никто не верит.
А.Нарышкин
―
Почему? Потому что суды не имеют доверия?
А.Красовский: Принято решение сохранить всю систему и возвеличить ее в ближайшие десятилетия
А.Красовский
―
У тебя нет больше ресурса, которым ты можешь это доверие поддерживать. А с другой стороны есть огромный ресурс параллельный, свободный интернет. То есть, вообще неважно – вот запретите завтра интернет, люди уже научились без вас коммуницировать - бесконечные системные коммуникации.Нельзя больше утаить информацию. То есть, с одной стороны, вам никогда не поверят – если вы раскроете террористическое сообщество, вам больше никогда никто не поверит, что оно террористическое. Потому что вы не предоставляете никаких реальных доказательств. В ваши суды никто не верит, в ваше следствие никто не верит.
Зато есть огромная, всероссийская, всесоюзная сеть, где люди бесконечно передают всю честную правдивую информацию. То есть, вы уже не можете все время врать. Поэтому начинаются все эти дела взрываться – «Сети», «Новое величие», которое завтра будет - это все будет каждый день. От этого не скрыться. Это нельзя больше утаить. Самим себе нельзя больше надеть капюшончик.
А.Нарышкин
―
Что, завтра уже крах, что ли?
А.Красовский
―
Почему крах? Система огромная, система ресурсная, система гигантская - нельзя ее сковырнуть таким образом. Но люди должны - вы видите, как это меняется? Еще десять лет назад никого бы не волновали такие дела. Потому что никто про них реально бы не узнавал – вообще никто бы не узнавал. А сейчас это дело, под которым подписываются коллективные письма: «мы, библиотекари Пятигорска». Это значит, что мы действительно живем в другой стране, собственно говоря, из-за чего и идут эти скороспелые поправки к Конституции – потому что они пытаются успеть поменять что-то одновременно…
А.Нарышкин
―
А у нас векторы разные?
А.Красовский
―
Конечно, разные. Но они этого не понимают. Им кажется, что они что-то меняют в общем контексте, а на самом деле прямо в другом. И в этом ужас, - потому что на самом деле они считают, что любая перемена приведет к системному удержанию. А на самом деле нет, конечно. То есть, скорее всего, скорее, на самом деле, вообще никакая перемена была бы им более полезна. Но боюсь, что в данной ситуации уже ничего эту систему спасти не может.
А.Нарышкин
―
И что нам делать?
А.Красовский
―
Вам – ничего. Вам работать, вспоминать, что 10800 это не доллары, а рубли - возвращаться на грешную землю. И мне тоже вспоминать про это.
А.Нарышкин
―
А глобально?
А.Красовский
―
Глобально ничего. Запасаться гречкой, если честно. Потому что ничего хорошего нас глобально, конечно же, не ждет.