Виктор Шендерович - Особое мнение - 2020-01-23
23.01.2020
М. Майерс
―
Это программа «Особое мнение». Здравствуйте. Меня зовут Маша Майерс. Напротив меня – писатель Виктор Шендерович.
В. Шендерович
―
Добрый вечер.
М. Майерс
―
Здравствуйте. Вы нас тут покинули на пару недель.
В. Шендерович
―
Нельзя отлучиться.
М. Майерс
―
Вы вернулись в другую страну.
В. Шендерович
―
Вернулся в ту же, в том-то и дело. И об этом и имеет смысл говорить. Вернулся в совершенно ту же страну. В ту же страну под тем же руководством неконтролируемым, наглым, нахрапистым. Где можно явочным порядком поменять устройство страны. Можно смешать все карты. Это та же страна. Он это делал много раз по разным поводам.
М. Майерс
―
Конституцию он еще не переписывал.
В. Шендерович
―
Не в этом дело. Во-первых, он ее давно, так сказать, упразднил де-факто.
М. Майерс
―
Но не де-юре.
В. Шендерович
―
Да, вот сейчас дошло дело до де-юре на третьем десятилетии его власти. На третьем десятилетии, Маша. Вот что важно. Это та же страна, та же страна, где нет закона; та же страна, где нет противовесов; та же страна, где разрушены, сознательно разрушены, это не дефект конструкции, а это и есть конструкция – разрушены противовесы. Свобода слова. Парламентаризм, федерализм. Все разрушено. Суды. Право граждан защищаться. Просто выходить на улицу. С мирным протестом. О СМИ мы уже не говорим. С этого начали. Это та же страна. Поэтому ничего, собственно говоря, не произошло. Идет продолжение уничтожения РФ. Вполне…
М. Майерс
―
Какая банальность.
В. Шендерович
―
Какая банальность. Это началось с убиения НТВ. С уничтожения свободы слова, потом упразднение выборов, губернаторов. И так далее. Пошагово подмял суды, подмял общественность, подмял это, подмял то. Подмял всё. Давно замечено не мной, что Путин очень сильный тактический игрок. Он авантюрист. Авантюрист, его стихия – постоянное вбрасывание новых повесток. Постоянное мелькание, постоянное вбрасывание. Он сбивает дыхание сопернику. Его соперник – общество. Он сбивает дыхание, он обостряет ситуацию. Он вбрасывает новую повестку. Он не дает закончить с предыдущей. Он уничтожил все инструменты, он как шахматист, который играет все время на флажке, загоняет на флажок и делает…
М. Майерс
―
Вы, по-моему, ему сейчас невероятные комплименты делаете.
В. Шендерович
―
Подожди.
М. Майерс
―
Я радуюсь внутренне.
В. Шендерович
―
Подожди с комплиментами. В нормальных шахматах и в нормальном обществе против этого есть стратегия. И шахматист, который затевает такую, да, он далеко не пройдет. Потому что есть ответные ходы. Ответные ходы общества – СМИ, общественные дискуссии, выборы, суд, право выхода на улицу. Это ответные ходы. Он лишил нас права делать ответные ходы. Он делает два хода подряд, когда мы открываем рот и что-то пытаемся, какой-то ход сделать – он просто надевает нам доску на голову. Он сметает фигуры с доски, объявляет себя победителем. И объявляет новую партию. Поэтому это у них называется – «Путин всех переиграл». Он всех переиграл, когда посадил Ходорковского, когда выпустил Ходорковского. Когда отменил губернаторские выборы, когда вернул губернаторские выборы. Когда враждовал с Эрдоганом, когда помирился с Эрдоганом. Он каждый раз всех переигрывает.
В.Шендерович: Идет продолжение уничтожения РФ
М. Майерс
―
Действительно переигрывает.
В. Шендерович
―
Переигрывает по этим правилам – когда ты можешь сделать пять ходов подряд, а в ответ на ход соперника надеть ему доску на уши, то ты выиграл.
М. Майерс
―
Ну с Эрдоганом так не поиграешь.
В. Шендерович
―
Нет, он с нами. Речь идет о нас. Там-то ему цену знают. Там просто изолируют, такого игрока просто не пускают в лигу. Продолжая метафору, его просто не пускают. Он играет с нами. В Чапаева. Все, что он может…
М. Майерс
―
Кто-то должен утонуть, я думаю.
В. Шендерович
―
Он не тонет. Извини. Ты сама. Ты поставила этот шар в лузу. Прости меня. Так вот, там-то цену его тактики шахматной давно поняли. Там его просто выдавили на вторые доски, на третьи. Мы играем сейчас, 137-е место по коррупции, мы отдавлены в число третьих стран. Единственное, что нас вводит в большой клуб – это право вето в Совете Безопасности. И вооруженные силы наши. Наши возможности по дестабилизации ситуации. Это то, чем мы приторговываем. Всё. Вот надо понимать, что он устроил этот кавардак, когда враз все поменял…
М. Майерс
―
Вот сейчас уже.
В. Шендерович
―
Да, и вбросил много новых тем. И мы все повелись на это и обсуждаем Мишустина. Заработки Мишустина, писал ли он музыку для Лепса. Его стихи опубликовали. Биография…
М. Майерс
―
Музыку, не стихи.
В. Шендерович
―
Стихи уже опубликованы. Музыка, он разносторонний. Все, чем угодно занимаемся. Обсуждаем майку матерную на министре культуры. Все это очень интересно. Но за этим замыливается главное. Мелькают руки. Наперсточник. Я расскажу технологию, его называли наперсточником много раз. Я сейчас поясню немножко технологию. Есть такое правило у фокусников: рука быстрее глаза. Это то, почему наперсточник всегда у вас выигрывает. Зрачок должен навести на резкость и поменять фокус. Эта работа занимает какое-то время. Рука – быстрее. Увидеть это размытое изображение, вы не увидите, как он меняет шарик. Мелькают руки. Он победит всегда наперсточник. Вы не уследите. Он наперсточник. Он все время меняет. Шарик все время ходит. Мы каждый раз пытаемся поймать его в том месте, где шарика уже нет. Он меняет повестку. По этим наперсточным правилам победить его нельзя. Можно только вызвать полицию. Но полиция в доле. Как у наперсточников. Поэтому он может вот это все делать, ничем не рискуя тактически. Стратегически мы все погибаем на глазах, потому что за 20 лет развалил, просто в руины превратил страну. Где нет ничего, кроме его власти, контроля, силового, прежде всего, присутствия. И возможности уничтожить иногда физически всех, кто против него. Ничего другого-то нет. За всем этим мельканием рук и подробностями, Мишустина, вот эти все, Зубков, Фрадков. Какая разница. За этим теряется главное. Только несколько человек говорят: ребята, вот куда надо смотреть, вот в эту точку. Была Конституция. Была Конституция РФ. Сложно ее оценивали юристы, я не юрист. Но там было в первой главе две очень важные вещи: приоритет прав человека и приоритет международных прав над внутренними. Это практически одно и то же. Это то, что торчало у Путина поперек горла. Не давало ему дожрать нас уже легально. Потому что вот этот Страсбург, закон.
М. Майерс
―
Штрафы.
В. Шендерович
―
Ну правда, штрафы эти платим мы, а не те, кто…
М. Майерс
―
Там больше информационные поводы, конечно.
В. Шендерович
―
Ну понятно. Платим мы. Мы из своих денег собираем и платим за их беспредел. Никто не понес наказания в соответствии с решениями Страсбургского суда. Это вторая часть решения суда, принятие мер. Никаких мер не принято. Военные преступники, Шаманов – у нас элита. Владимир Шаманов. Человек, который толпы беженцев расстреливал из авиации. Он военный преступник. Он у нас элита. Не знаю, кто он сейчас. Командовал там войсками. Все военные преступники у нас элита. Включая главнокомандующего. Это все элита. И так далее, десятки тысяч убитых, и только 2-3 Буданов был и этот Лапин, которого смогли посадить. Единственное дело, доведенное до конца. Позывной «кадет» Лапин за 11 убийств сидит. Кто его посадил? Напомнить фамилии?
М. Майерс
―
Напомните.
В. Шендерович
―
Маркелов, Политковская, Эстемирова. Это три человека, которые расследовали это. Их нет в живых. Они убиты все трое. Убиты. Кадет Лапин сидит. Единственный, за 10 тысяч запытанных и убитых.
М. Майерс
―
Сейчас вы со мной как наперсточник, потому что мы с вами добрались до сути, что у нас шарик, собственно, в этой игре.
В. Шендерович
―
Шарик – Конституция. Права человека.
М. Майерс
―
Приоритет международного права над внутренним, которого теперь больше не существует. И второе…
В. Шендерович
―
Права человека. То, что они во главе. Что нет никакой идеологии, нет никакой государственной идеологии, и не может быть по нынешней Конституции. Нет никакой государственной идеологии. Государственная идеология умещается в соблюдение прав человека. В приоритет прав человека. В то, что народ – источник власти. В контроль над любой властью. Это замечательная первая глава Конституции. То, что не давало ему, повторяю, просто добить нас. Уже в открытую.
М. Майерс
―
Почему он не сделал этого раньше?
В. Шендерович
―
Это я не знаю.
В.Шендерович: Стратегически мы все погибаем, потому что за 20 лет развалил, в руины превратил страну
М. Майерс
―
Что изменилось? То есть основной пафос момента, к чему такая спешка. Что изменилось?
В. Шендерович - 24
―
й год все ближе. Он уже довольно близко. Уже 20-й. Да, экономика, тут разные есть версии. То ему колдун какой-нибудь его сказал, а он человек чрезвычайно мракобесный товарищ Путин и какие-то колдуны там давно уже в Кремле завелись. И мы об этом знаем. Астрологи, колдуны, которых он слушает.
М. Майерс
―
Не знаю. Не встречалась.
В. Шендерович
―
Об этом были публикации еще лет 10 назад.
М. Майерс
―
Не бывала.
В. Шендерович
―
Не бывала – другое дело. И я не бывал. Но лет 10 назад были публикации обо всяких маленьких распутиных, которые там обитают.
М. Майерс
―
Можно я как Шахерезада с вами поступлю. Я вот сейчас вас прерву и самое интересное, мы вернемся в эту студию совсем скоро.РЕКЛАМА
М. Майерс
―
Возвращаемся. Так и что там астрологи?
В. Шендерович
―
Я не знаю, почему сейчас. Кто-то ему сказал, что сейчас звезды так встали. Или как предположили сторонники более рациональных объяснений – ему дали какую-то социологию, закрытую социологию, которая показала, что на самом деле все действительно плоховато и надо менять. Надо взрывать повестку. И нужно что-то делать с экономикой. С экономикой, конечно, нужно делать. Но те, кто брошены исправлять экономику в условиях изоляции, международных санкций и воровской администрации, которая заточена на воровство. Ведь у нас власть заточена на воровство. Чему порукой свежие данные о благосостоянии всех сестер, жен, братьев, зятьев. Они там все миллиардеры.
М. Майерс
―
Долларовые.
В. Шендерович
―
Ну да.
М. Майерс
―
Чего мелочиться.
В. Шендерович
―
Ну может кто-то долларовый, в любом случае там миллионеры уж точно. Других нет. И понятно, что в этой ситуации, об этом тысячу раз даже я говорил в этой студии много раз, а уж экономисты говорили очень подробно. Невозможен никакой Гайдаровский форум в Зимбабве. Это я писал еще лет 10 назад. Не надо проводить в Зимбабве Гайдаровский форум. Потому что в стране, где какой-нибудь Сечин или Рогозин или кто-нибудь еще, могут пинком открыть двери в казну и взять, сколько надо и близость к правящему телу является главным основанием для получения денег. В таком Зимбабве, где бы оно ни находилось, невозможны никакие Гайдары. Это все лишнее.
М. Майерс
―
Но подождите. Гайдаровский форум в Зимбабве это все здорово. Но мы стали говорить о том, что задача на то, что что-то надо делать с экономикой, она поставлена. И это было, если разматывать эти события назад, то все началось с послания федеральному собранию, когда он стал говорить о социально-экономическом блоке. И нацпроекты.
В. Шендерович
―
Это одна история.
М. Майерс
―
И если мы с вами об экономике, то ровно об этом. Потому что в поправках к Конституции экономики нет. Но есть в новом правительстве.
В. Шендерович
―
Совершенно верно. Давай нацпроекты. Кто-нибудь спросил с него за прошлые нацпроекты? Как сказано у Жванецкого: вы еще за то не отсидели, зачем вы опять нервничаете. Кто-нибудь спросил за прошлые нацпроекты. Владимир Владимирович, отчитайтесь, пожалуйста, сколько денег потрачено, какие результаты достигнуты.
М. Майерс
―
…регулярно рассказывает.
В. Шендерович
―
Секундочку.
М. Майерс
―
Сколько не потрачено. Прошу прощения.
В. Шендерович
―
Да, сколько потрачено. Сколько вбухано. Сколько распилено. Чего добились. Давайте сравним Сколково с Силиконовой долиной. Была же задача поставлена в ту сторону. Давайте посмотрим результаты. Чего добилась за 10 лет Силиконовая долина, чего добилось Сколково. Посмотрим затраченные средства казенные. Ну и так далее. Еще раз, вот просто ту доску перевернул, забыли, напомнить некому. Потому что кроме нас и «Дождя», Интернет какой-то, большие СМИ, никто не спросит его об этом. Забыли. Заиграно. Он поставил новую доску и снова нацпроекты. И новые деньги туда и новый распил. И новое воровство. Не надо быть большим экономистом, Хайеком, Фридманом, не надо принадлежать к какой-то школе экономической. На уровне здравого смысла. Откуда могут взяться деньги. Либо это инвестиции, выгодное место для инвестиций, куда люди со всего мира рады вложить деньги, чтобы получить впятеро. Замечательно. Но это не наш случай. Либо распил. Либо надо ужать. Значит будут вытряхать из нас. Неслучайно налоговик поставлен. Будут вытряхать из нас каким-то образом. А другого источника нет.
М. Майерс
―
Экспорт.
В. Шендерович
―
Ну нефть, оружие, что еще?
М. Майерс
―
Все, чего есть.
В. Шендерович
―
Правильно. Но он же там балаболил что-то 20 лет назад по поводу того, что снять нас с нефтяной иглы.
М. Майерс
―
Медведев в основном.
В. Шендерович
―
Нет, до всякого Медведева. Это основные были вещи. Что мы новое общество, новые принципы экономики. Надо уходить от экстенсивного развития и так далее. Новые технологии. Вот это всё. Молодой Путин только про это и балаболил, мы так были рады.
М. Майерс
―
Как все быстро забывается. Дней александровых прекрасное начало.
В. Шендерович
―
Да, именно, только напоминать надо. Для этого есть СМИ. Они для этого – чтобы не напоминали, чтобы не хватать за руку, были уничтожены и подчинены. И вместо СМИ – пропаганда эта. Есть суды, в которые можно обратиться? – их нет. Есть депутатское расследование? – его нет. Он все разломал. И теперь может каждый раз начинать по новой. Не будет никакой новой экономики. В воровском, в этой «малине» правила ясны. Воровать меньше они не собираются.
М. Майерс
―
Но раздают деньги. Теперь мы детей за деньги рожаем. Нормальная история?
В. Шендерович
―
Секундочку.
В.Шендерович: Кто-нибудь спросил с него за прошлые нацпроекты?
М. Майерс
―
Я хочу понять. Нормальная или нет.
В. Шендерович
―
Я и за деньги не рожу. Подождите секундочку. Слишком резко. В рамках этого наперсточничества в одну игру, в одну кучу сметено изменение Конституции и вот эти поблажки какие-то бедным. Эти подачки. Эти подачки и будут обсуждаться кремлевскими СМИ. Вся страна будет говорить только об этих подачках. Под этот шумок они затопчут все остальное и разворуют. Разумеется, опять-таки по правилам фокуса не только наперстки. Когда фокусник на арене цирка широким жестом привлекает ваше внимание к своей руке – в этой руке ничего нет. Смотри на ассистентку, на другую руку. Смотри вбок. Там происходит фокус. Естественно, они сейчас будут вот с этими поблажками, которые они вынули из рукава, они будут ими долго отвлекать. И народ просто даже не наведет глаза на резкость. Повторяю, кто-то кричит криком там Гудков, Явлинский и еще какое-то количество…
М. Майерс
―
Шендерович. В некоторой степени.
В. Шендерович
―
Я не политик все-таки. Но где они кричат? – в «Новой газете», в фейсбуке. Ну хорошо, пускай кричат. Первый, Второй и все остальные каналы будут благословлять правительство, которое повернулось в очередной раз лицом к народу, снова начало раздавать блага из рукава широкого. Василиса наша. То, что это наши деньги, то, что это нам дали, маленькую долю вернули сворованного, то, что бесконтрольно своровано. Никто же не спросит: а сколько потрачено на войну в Сирии, сколько распилено поварами вашими, охранниками, вашими зятьями и так далее. Как это. Никто же не спросит. С нами поделились. И это будет главная тема. Наперсточник. Поздно бить Боржоми, я вынужден повториться и завершить этот длинный монолог на том, с чего начали. Ничего не произошло. Он как рулил, так и рулит безнаказанно. Как наперстки мелькали в руках шулера, так и мелькают.
М. Майерс
―
Я просто, извините, вернусь к своей мысли. Я так обрадовалась, что придет Шендерович, которого давно не было и у нас с ним будет масса интересных тем для обсуждения. А пришел Шендерович и ничего не поменялось.
В. Шендерович
―
А это главная тема.
М. Майерс
―
То есть мы живем, начиная со всей истории, сначала послание, потом внесение изменений в Конституцию, потом новое правительство. Смена премьер-министра, все-таки Медведев у власти сколько был лет.
В. Шендерович
―
Он не был у власти ни дня! Маша! Не был у власти Медведев ни одного дня. Были робкие позывы кого-то из его команды, робкое недовольство, были попытки сказать: ребята, типа мы же главные сейчас, мы же вот… Но Медведев не был у власти и даже попыток не предпринимал. Если бы он предпринимал попытки – он был бы в Краснокаменске или где-то.
М. Майерс
―
То есть новость в том, что ничего не изменилось.
В. Шендерович
―
Да. Изменилось вот что. Он дотаптывает РФ. Владимир Владимирович Путин.
М. Майерс
―
А почему именно сейчас и в таком темпе.
В. Шендерович
―
Мы можем только предполагать. Нет, темп вполне нормальный. Третье десятилетие пошло. Он ломал, ломал и доломал.
М. Майерс
―
Новому кабинету министров вы приписываете какие-нибудь функции или они ничего не решают…
В. Шендерович
―
Послушай, я не экономист, экономисты обсуждают, техническое это правительство. Один шутник уже сказал, что прошлое было питьевое. Раз это техническое. Не знаю. Судя по всему, с IQ там более-менее нормально. Ложку мимо рта не проносят. Вопрос в том, какая задача перед ними поставлена. Что тоже немаловажно. Потому что ходят слухи, что Мишустина заманили как бы будущим наследничеством и так далее. Не знаю.
М. Майерс
―
Похож на преемника?
В. Шендерович
―
Мне это вообще не интересно.
М. Майерс
―
Как не интересно. Всем интересно, а вам нет.
В. Шендерович
―
Мишустина можно снять завтра, посадить завтра. Он абсолютно зависимый. Путин подбирает только зависимых.
М. Майерс
―
Видимо, другие не выживают.
В. Шендерович
―
Секундочку, другие не выживают, вот Немцов был, он не выжил именно потому что он был независимым. У них там выживают зависимые. Он ставит на ключевые посты только людей, которых в любой момент по отмашке, начать борьбу с коррупцией – вот нет ни Мишустина, ни Медведева. Никого из них. А рычаги все, он же не будет бороться с самим собой. Он будет бороться с ними. Когда придет пора выпускать пар, то в любую секунду коррупция обнаружится у любого и даже не надо будет ничего придумывать. В отличие от Ходорковского. И лезть в 94-й год.
М. Майерс
―
Это исполнительная власть, в конце концов.
В. Шендерович
―
Да, они в любую секунду…
М. Майерс
―
Они должны быть управляемыми и подчиненными.
В. Шендерович
―
Нет, одно дело управляемыми по закону. А другое дело – по понятиям. Что ты в доле, братец, у тебя руки по локоть в воровстве. И в любую секунду я тебе отпилю по этот локоть руки. Ты понял? – понял. Будешь послушным? – буду. Вот и весь разговор. И там других-то нет. Более того, у нас все обсуждают министра культуры, ну понятно, это мат на майке, потому что она Додина не любит. Конечно, плохо, что министр культуры не любит Додина. Это не говорит в ее пользу.
В.Шендерович: Эти подачки и будут обсуждаться кремлевскими СМИ. Под этот шумок они затопчут все остальное и разворуют
М. Майерс
―
Это давно было.
В. Шендерович
―
Видимо, теперь полюбила. Неважно. И мат на майке неважно. Братцы мои, но министр спорта у нас с уголовным прошлым. Просто уголовник. К тому же друган и партнер Тельмана Исмаилова, что, пожалуй, будет почище уголовного прошлого.
М. Майерс
―
Эта история про Черкизон, вы это имеете в виду?
В. Шендерович
―
Да. История про Черкизон. Он уголовник.
М. Майерс
―
Я напомню…
В. Шендерович
―
С уголовным прошлым этот мастер спорта по теннису. Как они очень многие.
М. Майерс
―
Не многие все-таки.
В. Шендерович
―
Да, да. Кружок Тарпищева.
М. Майерс
―
Его на 20 тысяч рублей оштрафовали.
В. Шендерович
―
Да, да, понятно.
М. Майерс
―
За то, что он сдавал якобы черкизовскому Исмаилову землю, принадлежащие…
В. Шендерович
―
Это за что попался по понятиям, когда ушла «крыша» в виде Лужкова. Это то, на чем попался. Он партнер Тельмана Исмаилова, который в бегах по убийствам и так далее. Так что это все очень серьезно. Но, впрочем, у нас прошлый министр спорта был с криминальным настоящим. Этот с криминальным прошлым. Это прогресс. Еще раз, это подробности. Их тоже можно, это забавно обсудить. Но главное не это. Главное, что это люди абсолютно зависимые. Любого из них в любую секунду можно не просто снять, а можно посадить. Устроено так, что силовые ведомства официально уже подчиняются только президенту. Он вокруг себя сгруппировал, уже официально группирует власть. Кроме того, в том, что обсуждается несколько ясных вариантов, как ему остаться. Этому же все посвящено. Как остаться. И там оставлены и белорусский вариант, и вариант переноса веса в Госсовет и так далее. Это единственное целеполагание - остаться у власти. И это то, ради чего он шевелит ручками с наперстками.
М. Майерс
―
На этой яркой ноте я прерываю Виктора Шендеровича, писателя. Который сегодня гость программы «Особое мнение». Мы к вам скоро вернемся.НОВОСТИ
М. Майерс
―
Мы возвращаемся. Собственно, не могу вас не спросить. Потому что вас наверняка вербовали.
В. Шендерович
―
Нет, не вербовали.
М. Майерс
―
И даже при советской власти вы были им не интересны?
В. Шендерович
―
Я им был интересен, но меня не вербовали. Мною занимались в армии особисты. И я впервые встретился с этой дивной организацией в армии. Потом это продолжалось, я об этом писал и рассказывал. Но вербовать меня нет никакого смысла, потому что я не представлял никакого интереса. Я не мог им рассказать ничего. Кроме того, что они и так знали.
М. Майерс
―
Люди, которые здесь перечислены, тоже, наверное, не знаю, какой они представляли интерес. Я объясню, о чем речь. Есть такой человек Владимир Попов, бывший подполковник Госбезопасности. Курировал отделы…
В. Шендерович
―
Ну бог с ним.
М. Майерс
―
Творческие союзы. В общем, смысл в том, что он пишет книгу или написал «Заговор негодяев», ее публикует сейчас украинское издание «Гордон» Дмитрия Гордона. И там он называет фамилии достаточно яркие, известные…
В. Шендерович
―
Ничего нового там нет.
М. Майерс
―
Георгий Жженов, Петр Вельяминов. Якобы они были завербованы.
В. Шендерович
―
Называется фамилия Козакова, но Козаков сам об этом рассказывал. Называлась фамилия Евтушенко, Евтушенко вполне открытая фигура была в этом смысле. И прекрасная, и двусмысленная. Значит, ничего нового в этом нет. Они вербовали всех. И очень многих, по крайней мере. Моя позиция такая, что сейчас плеваться, давать пощечины заложникам, оставшимся в живых из этого списка, как-то не очень милосердно. Могли отказать внятно, публично совсем немногие. Они переходили в разряд врагов. Им не давали роли, их книги рассыпали, их не выпускали за границу. И так далее. Совсем немногие могли открыто отказаться. И это было с последствиями. Большинство были, конечно, те, которые почитали это за честь. Эти негодяи. А большинство, видимо, соглашалось, полагая, что просто они потом ничего не будут делать. Это уловка довольно известная.
М. Майерс
―
А делали?
В. Шендерович
―
Кто-то делал, кто-то нет.
М. Майерс
―
Например.
В. Шендерович
―
Откуда я знаю? Пусть напишет этот Попов. Ну просто…
М. Майерс
―
Вот завербованный Георгий Жженов.
В. Шендерович
―
Откуда я, мы тратим эфирное время на полную ерунду. Да, вербовали. Человек сидел в лагере. В лагере можно завербовать кого угодно, потому что его можно не выпустить из лагеря. И человек, который прямо отказывается и бросает в лицо отказ – он идет в ШИЗО и так далее. На новый срок и так далее. В сталинском лагере. Чего мы будем это обсуждать? Все это известно. Новизны в этом на мой вкус, это высосано из пальца. Скандала в этом нет, ничего нового не сказано. Ну да, два имени. Но ничего принципиально нового нет. Давай к другим новостям.
М. Майерс
―
Тогда я буду шутить. Попытаюсь.
В. Шендерович
―
Ну рискни, да.
М. Майерс
―
То есть не я. Рискну. В присутствии Шендеровича.
В. Шендерович
―
Я не в этом смысле.
М. Майерс
―
Мою жену избил отец, - полиция бездействует. Мне угрожают – полиция бездействует. До моей девушки домогается маньяк, - полиция бездействует. Я рассказываю шутки, - разузнайте все про этого террориста.
В. Шендерович
―
Да.
М. Майерс
―
Это Александр Долгополов. Это я цитирую его твиттер. «Вау, на меня теперь охотится Путин. Он не может справиться с бедностью, поэтому взялся за немощных мальчиков, которые шутят про гениталии в микрофон. Какой режим – такие и враги». Александр Долгополов, собственно, им заинтересовалась полиция. Он уехал за границу.
В. Шендерович
―
Ну а чего тут опять комментировать.
М. Майерс
―
Смешно, нет? Его час шуток не посмотрели?
В. Шендерович
―
Нет, нет.
М. Майерс
―
Вы вообще следите…
В.Шендерович: Медведев не был у власти и даже попыток не предпринимал
В. Шендерович
―
Совершенно неважно, качество шуток тут совершенно не имеет никакого значения. Для нас никакого значения качество его шуток не имеет. Имеет значение только реакция государства нашего на эти шутки. Когда ответом на шутку является уголовное преследование, когда ответом на любую критику, когда этот маховик раскручен так, что дошло до комика Долгополова. Ну вот это просто очередной маркер в какой стране мы живем. И просто представить себе в нормальной стране, что на какого-то критика, стендапера, существующего в Англии, Америке, Франции, что его начинают преследовать за шутку. Я представляю, что будет с этим министром внутренних дел немедленно.
М. Майерс
―
Но пять лет назад во Франции расстреляли редакцию «Шарли Эбдо» ровно примерно за то же самое. За шутки, которые кому-то кажутся некорректными.
В. Шендерович
―
Секундочку, Маш, ты сейчас подлог делаешь специально или так сказать, по неряшливости. Уточни.
М. Майерс
―
Не буду.
В. Шендерович
―
Не будешь признаваться. Это совсем другая тема. Там были террористы. Своей удачной шуткой ты приравняла фактически нашу власть к исламским террористам. Совершенно верно, вот такая реакция, ну на самом деле может быть в твоей реплике и есть здравое зерно. А именно, вот такая реакция ответная на шутку, сближает нашу власть с «Шарли Эбдо». Только они не физически уничтожают, а начинают охотиться.
М. Майерс
―
Подлила масла вам в огонь.
В. Шендерович
―
Нет. Не мне! Это же очевидная вещь. Реакция на шутку может быть усмешка, может быть ответная шутка. Может быть реакция Де Голля, который был разочарован, когда долго его карикатуры не появлялись на него в прессе. Он понимал, что он выходит из фокуса, что он теряет популярность. Который воспринимал карикатуру как свидетельство популярности. И когда было первое уголовное дело против «Кукол» в 1995 году, поскольку время было другое, нам удалось довольно быстро, нам – обществу, которое еще тогда было, и обратный канал связи существовал. И ко мне даже приезжали от Черномырдина, какой-то референт.
М. Майерс
―
Про «Куклы» наверное.
В. Шендерович
―
Да. После того уголовного дела. Которое со звонка Черномырдина началось. Генеральному прокурору, исполняющему обязанности. А что, вот как. Они понимали, что они сделали что-то не то. Обратная связь существовала. И мы им объясняли туповатым, отсталым…
М. Майерс
―
Референтам.
В. Шендерович
―
Не референтам. А начальству. Партхозактиву этому.
М. Майерс
―
Бери выше, да.
В. Шендерович
―
Что когда с тобой шутят, над тобой шутят – это значит, это прилагается к власти. Это такие правила игры. Тебе даны полномочия, но ты принимаешь и на себя публичную обязанность терпеть критику. И за год-полтора мы это объясняли. И дальше мне предлагали деньги за попадание в «Куклы».
М. Майерс
―
Взяли?
В. Шендерович
―
Были такие правила игры. Нет, к сожалению. Брынцалов предлагал, Говорухин.
М. Майерс
―
Так они же у вас и так, по-моему, были.
В. Шендерович
―
Нет.
М. Майерс
―
Не брали. Мелкие сошки для программы.
В. Шендерович
―
Был мелкой сошкой. Брынцалов просил до того, как стал известен. Так бы попал, наверное. И бесплатно. Неважно. Важно то, что обратная связь была. И можно было объяснить это. Сейчас кому ты объяснишь. Они же видят, что Путина нельзя критиковать. Они же видят, что стало с «Куклами», с «Итого», с любой сатирой.
М. Майерс
―
Это же телевидение, они ушли в Интернет. В клубы.
В. Шендерович
―
Правильно. Но продолжается, репрессии дальше идут вглубь. Телевидение разрушили, теперь надо просто всем зашить рот. Вот и всё. Дальше машина начинает работать сама. Путин позвонил…
М. Майерс
―
И сказал: разберитесь с Долгополовым.
В. Шендерович
―
Нет. Эта машинка работает сама. Как она работает везде уже. По России. Это люди шьют себе погоны новые, сверлят дырочки. Они работают. Они демонстрируют свою нужность. Это тоже террор, разумеется. Это террор не такой кровавый и громкий, как с «Шарли Эбдо». Но это террор государственный. В чем разница. Там это делают отморозки, фанатики. А здесь это делают циники. Это существенная разница. Я не скажу, что лучше.
М. Майерс
―
А правильно сделал, что уехал этот парень?
В. Шендерович
―
Правильно сделал. Нет, секундочку. Стоп. Тут каждый выбирает для себя. Кто-то уедет, кто-то будет бороться. Упрекать в том, что уехал, я уже говорил про заложников. Давайте не будем обсуждать поведение заложников.
М. Майерс
―
Вы имеете в виду по «московскому делу»? Этих ребят.
В. Шендерович
―
Да, кто-то бежал, или Жженова с Вельяминовым, которых вербовали в лагере. Или Долгополова… Давайте не будем обсуждать, что заложник ведет себя не так мужественно, как нам бы хотелось. Это пошлая позиция.
В.Шендерович: Они вербовали всех. Сейчас давать пощечины заложникам, оставшимся в живых, не очень милосердно
М. Майерс
―
Согласна.
В. Шендерович
―
Ребят, давайте мы что-нибудь сделаем с бандитом. С террористом. Шантажистом. С рэкетиром. Когда государство превращается в террориста и нет ограничений никаких. Вот было ограничение свободы слова. Вот они могли что-то сделать, могли получить по физиономии в «Куклах», в «Итого», в программах информационных. Сейчас нет обратной, они не получат ни от кого. Они просто дотаптывают территорию. И Долгополов, ну конечно, это пропорционально все. Дошло уже до клубов, до Интернета. С телевидением-то разобрались 20 лет назад. Уже можно и клубами заняться.
М. Майерс
―
Поэтому его сейчас никто и не смотрит. Кто-то еще смотрит по старой памяти.
В. Шендерович
―
Кого?
М. Майерс
―
Телевидение ваше.
В. Шендерович
―
Нет. Мое. Мое-то смотрели. Нет, смотрят и это. Он работает как осветительный прибор в домах. Смотрят. И даже те, кто думают, что они не облучаются этой информацией. Они облучаются. Это осветительный прибор и это облучение идет. Этот звук, все время телевизоры включены. И это деградация, это радиация, в сущности. Человек не понимает момент, когда он облучился. Когда он набрал дозу. Это облучение идет 20 лет все время.
М. Майерс
―
У нас остается пара минут, к сожалению, потому что мы в коротком формате сегодня. А как вам история, вернемся к нашему главному герою – к Владимиру Путину. Он сейчас находится в Израиле. История эта такая в трактовке, что мы вам отпустим Нааму Иссахар, а вы нам отдадите Александровское подворье…
В. Шендерович
―
Ну нормально. По понятиям.
М. Майерс
―
Этот торг работает.
В. Шендерович
―
Работает.
М. Майерс
―
Это слухи. Пока подгонка.
В. Шендерович
―
Какие слухи? Когда все совершенно ясно и очевидно.
М. Майерс
―
Это вам.
В. Шендерович
―
Нет, ну почему. Пресса об этом последние несколько дней…
М. Майерс
―
Об этом пишет Current time, например.
В. Шендерович
―
Секундочку. Но это более-менее понятная вещь, что это связанные вещи. Будем брать заложников. Очень хорошо. Если отдают заложников. Здесь две темы. Одна тема про нас. Что мы в такой «малине» существуем, что можно взять заложника и кусок земли. Давай еще возьмем. У Израиля человеческая жизнь, жизнь солдата, гражданин Израиля это высший приоритет. С начальства спросят за каждого брошенного солдата и не освобожденного гражданина Израиля. И они идут на это. Это приоритет. Представь себе, что нашего кого-то так взяли и говорят: а теперь отдайте кусок земли вашей. Ха! Да плевать, да все погибнете. Все погибнете.
М. Майерс
―
Курильские острова.
В. Шендерович
―
Народу как грязи. Бабы еще нарожают. Еще тоже напугал. У Израиля другой подход к человеческой жизни. Это разница менталитетов. Критиковать Израиль или поддерживать Израиль – не наше дело в данном случае. Это их менталитет. И их выбор. А мы ну по понятиям. Рэкетиры взяли в заложники. Выкуп давай. Дожили до выкупа. Отлично. За 7,5 граммов гашиша можно кусок земли. Будем подкидывать дальше.
М. Майерс
―
Да, вот в такой реальности, получается, мы с вами существуем.
В. Шендерович
―
Ничего нового, кстати, я тоже не сказал, заметьте.
М. Майерс
―
Я разочарована. Честно говоря. Я ждала от вас откровений.
В. Шендерович
―
Нет, никаких откровений. Я продолжаю проповедовать таблицу умножения, Маша. Никаких откровений. Откровения от кого-то другого в этой студии, сплошные откровения. Я только банальности. Я прихожу раз в неделю, когда в Москве, поговорить о банальностях. О том, что бывает, когда. Ну вот оно и бывает.
М. Майерс
―
Такой банальный эфир у нас получился с Виктором Шендеровичем. Мне кажется, я теперь могу в полной мере называть вас писателем, и журналистом, и проповедником. Если позволите.
В. Шендерович
―
Проповедником? Агитатором.
М. Майерс
―
Да.
В. Шендерович
―
Таблицы умножения.
М. Майерс
―
Спасибо большое. Это Виктор Шендерович. Это программа «Особое мнение». Меня зовут Маша Майерс. Всего доброго.