Олег Сысуев - Особое мнение - 2019-12-12
12.12.2019
М. Курников
―
Здравствуйте. У микрофона Максим Курников. Вместе со мной - Олег Сысуев, президент, первый зампред совета директоров Альфа-банка.
О. Сысуев
―
Добрый день.
М. Курников
―
Я сначала спрошу вас о Юрии Лужкове, с которым сегодня прощались. Вы были с ним коллегой. Вы были мэром Самары, он был мэром Москвы. И потом вы с ним пересекались по работе. Что вы скажете о нем. Можно ли сказать, что Москва 90-х и Москва 2000-х - это Москва Лужкова? Лужковская. Он дал имя эпохи?
О. Сысуев
―
Безусловно, Лужков был неотъемлемым, если можно так сказать, брендом Москвы. И многое, что в Москве было сделано, многие перемены назывались его именем. Я помню, как все говорили о том, что вот кольцевая дорога – это памятник Лужкову. Еще что-то такое. Потом много памятников, которые были сделаны во время Юрия Михайловича, и его тесная дружба с Зурабом Константиновичем Церетели наполнила Москву всякого рода произведениями спорного свойства, потому что вкус у Лужкова был спорный. Но как мне кажется, как в советское время вне зависимости от того, какой был вкус, побеждало мнение начальника. Лужков, безусловно, это отражение времени 90-х и в общем, да, он является неотъемлемой частью и Москвы, и страны того времени.
М. Курников
―
А в чем он именно время 90-х олицетворяет. Потому что при нем, если мы вспомним выборы в Мосгордуму при Лужкове. Да, в общем, такие же, как в этот раз прошли, может быть, даже пожестче были. Менее альтернативными что ли.
О. Сысуев
―
Нет, тогда вообще выборы были более альтернативные.
М. Курников
―
Но не в Москве.
О. Сысуев
―
Если помните, тогда просто не было при выборах партийных списков в выборах в местные органы власти, региональные органы власти. Тогда все происходило на основе мажоритарных округов, и не так была структурирована партийная система, как сейчас. Но действительно там были уже тогда свои кандидаты у исполнительной власти и, естественно, она их лоббировала и им помогала. И я, честно говоря, тогда не очень интересовался выборами в Мосгордуму. Почему? – потому что тогда как, впрочем, и сейчас, а может быть даже еще гораздо более в сильной степени, учитывая личность и харизму Лужкова. Тогда как-то в большей степени дума была при исполнительной власти. Лужков был главным начальником и положение председателя думы, я хорошо помню Платонова в этой связи, оно было на уровне заместителя или даже может быть заместителя минус один от Лужкова. Ровно также себя и вел. И, безусловно, было подавляющее преимущество с точки зрения ресурса и с точки зрения возможностей у мэра.
М. Курников
―
Вы когда были мэром, наверняка смотрели на Москву с таким чувством, что у вас такого бюджета никогда не будет, не будет тех возможностей, которые были у Лужкова.
О. Сысуев
―
Конечно.
М. Курников
―
А как вы думаете, те мэры, которые сейчас возглавляют города, в том числе мэр Москвы, он имеет такие же полномочия, как тогда имел Лужков или совершенно другая функция и другие полномочия.
О. Сысуев
―
Я думаю, что возможности с точки зрения ресурсов стали не меньше. Разрыв бюджетной обеспеченности, наполняемости бюджетов между Москвой и другими регионам стал больше. Может быть. И, конечно, возможностей в этом смысле у Москвы гораздо больше. Я помню, что действительно мы, мэры городов российских смотрели на Москву как на нечто несбыточное в наших местных условиях. И нам да, до нас доносилась легенда о Лужкове, о хозяйственнике, который все может, который так строит Москву. И не скрою, что даже году в 94-95 некая группа мэров вела какие-то предварительные разговоры о том, чтобы Юрий Михайлович в 96-м году баллотировался в президенты РФ. Нам казалось, что этот хозяйственник сможет сделать так, чтобы по всей России…
М. Курников
―
Вы говорите «нам казалось». То есть вы были из них.
О.Сысуев: Мы, мэры городов российских смотрели на Москву как на нечто несбыточное в наших местных условиях
О. Сысуев
―
Да, нам казалось, что он сможет сделать так, чтобы во всей России так сказать индюки сидели на заборах. И были молочные реки и кисейные берега. Это просто было наше заблуждение, я бы сказал романтическое.
М. Курников
―
Почему заблуждение?
О. Сысуев
―
Потому что мы тогда не понимали, имея такие серьезные проблемы ежедневные, что надо думать гораздо более длинными отрезками временными. И мы не понимали, что все-таки Юрий Михайлович он, безусловно, был ярким человеком и очень активным, но с точки зрения видения, куда должна двигаться страна, какие институты должны действовать в РФ, мне кажется, у него такого представления не было. И, безусловно, он, наверное, мог бы быть в какой-то степени неплохим премьер-министром, но, видимо, никак не президентом.
М. Курников
―
Если заканчивать говорить о том времени и Лужкове, на ваш взгляд Москва была бы другой, если бы не он. Он действительно повлиял на то, как она развивалась или он просто отражение своего времени.
О. Сысуев
―
Мне кажется, вы же помните, что первым главой города был в то время Попов Гавриил. Человек совершенно другого склада, другой формации, другого образования. Других знаний и навыков. И у него хватило ума для того, чтобы отдать город, вручить его в руки человека, который бы в оперативном плане ежедневно занимался закрытием дыр и хозяйством. Как мог. Потому что Попов этого делать не мог, он как раз был визионером и хорошо себе представлял, как надо строить институты и как меняется на макроуровне все, что может происходить. Общественная жизнь, экономическая жизнь и так далее. Но тогда требовался Лужков. И он оказался там, где он и должен был оказаться, как мне кажется.
М. Курников
―
Я вас когда спрашивал о возможностях, в том числе, например, сегодняшнего мэра Москвы Собянина, я имел в виду не только финансовые возможности, но и возможности о принятии решений. Самостоятельность, скажем так. Если сравнить самостоятельность Лужкова и Собянина, Собянин имеет те же возможности или нет?
О. Сысуев
―
Нет, конечно. И я имею в виду, что Лужков был в гораздо больше степени самостоятельным. И это он продемонстрировал в конце 90-х, когда что называется, можно сейчас представить, чтобы нынешний мэр Москвы, не спросясь администрации президента, вдруг выступил с собственной политической инициативой. Такое невозможно себе представить. А тогда было именно так. Лужков какое-то время был одним из членов активных оппозиции действующему президенту РФ. Я принимал участие в попытке примирения позиции Лужкова и президента Бориса Николаевича Ельцина. И, собственно, тогда, конечно, не только Лужков, но и все мэры городов были гораздо более самостоятельные в своих действиях. В своих поступках и так далее. Я, например, не был членом партии власти. Ни партии «Наш дом – Россия», ни партии «Единая Россия», и «Отечество» и так далее. Да, были запросы на это со стороны вышестоящих товарищей. Но я говорил, что нет, и не опасался за то, что меня там сотрут в порошок.
М. Курников
―
Последний вопрос на эту тему. Мэр Москвы всегда – кандидат на должность президента?
О. Сысуев
―
Я думаю, что да. Надо всегда рассматривать теоретически главу столицы самого обеспеченного города и человека, который обладает наибольшим ресурсом для того, чтобы показывать свою деятельность с положительной стороны – ну, конечно, должен рассматриваться как один из главных потенциальных возможных кандидатов на должность главы государства.
М. Курников
―
И Собянин соответственно сегодня…
О. Сысуев
―
Наверное, да.
М. Курников
―
Давайте поговорим о других главах регионов. Например, сегодня губернатор Иркутской области перестал быть губернатором. Он написал заявление об отставке. Он был кандидатом оппозиционером или как бы оппозиционером. На ваш взгляд, если бы это был губернатор «единоросс», ему бы простили все то, что происходило в Иркутской области последние полгода?
О. Сысуев
―
Во-первых, мы должны вспомнить природные катаклизмы и все, что следовало за этим, когда практически представители и главы всех министерств побывали в Иркутской области, для того чтобы решать проблемы наводнения. И, собственно, это явилось всероссийским событием, которое длилось достаточно долго, и масса критических замечаний было в адрес губернатора и его администрации. И в этом смысле, конечно же, губернатор любой, будь он член Коммунистической партии или «Единой России», находился бы под ударом. Но поскольку тут был еще и представитель не правящей партии, наверное, СМИ государственные с большим удовольствием описывали негативную сторону деятельности этого губернатора. Что, в общем, вполне естественно. И это сыграло свою роль.
М. Курников
―
То есть это имеет значение?
О. Сысуев
―
Да, это имеет значение.
М. Курников
―
От какой ты партии.
О. Сысуев
―
Да.
М. Курников
―
Почему? Ну, серьезно они же все одинаково лояльны Путину. Нет?
О.Сысуев: Лужков был в гораздо больше степени самостоятельным. И это он продемонстрировал в конце 90-х
О. Сысуев
―
По большому счету я думаю, да. Но все-таки понимаете, когда глава государства на последнем заседании СПЧ говорит такую ремарку в отношении Владимира Ленина. Иконы Коммунистической партии. Можно себе представить, как должна реагировать на это «Единая Россия» и государственные СМИ. Как они должны относиться к партии, которая на знаменах несет этого Владимира Ленина.
М. Курников
―
Гораздо интереснее, как реагирует Компартия. Вы слышали что-нибудь о гневном ответе?
О. Сысуев
―
Нет.
М. Курников
―
Это гораздо более показательно. Нет?
О. Сысуев
―
Может быть, они уже прочитали массу книг, которые вышли последнее время с документами в отношении деятельности этого человека. И им трудно что-либо возразить. Тем не менее, в своей риторике, в своих каких-то постановлениях они постоянно ссылаются на Владимира Ильича Ленина.
М. Курников
―
Раз вы упомянули о СПЧ и том заседании, которое прошло на этой неделе. Как вам эта охранительная логика, которую продемонстрировал Владимир Путин. Что все начинается с пластикового стаканчика. А потом превращается в настоящие погромы. Логика-то понятна.
О. Сысуев
―
Эта логика, я бы сказал, она в большей степени такая бюрократическая, номенклатурная. Надо же как-то оправдать то, что людей, в общем, как мне кажется, за мелкие какие-то нарушения этим людям грозят серьезные реальные сроки. И поэтому да, как по анекдоту. Любишь ли ты рыбу соленую. И из этого можно очень длинный логический ряд выстроить, который приведет нас неизвестно куда. И здесь я думаю, что именно этим продиктовано то, что был выстроен такой логический ряд, чтобы оправдать, как мне кажется ошибочные неправильные решения судов. И я думаю, что суды, я не буду говорить о том, что они действовали по прямой указке. Но они точно чувствовали, что хочет исполнительная власть получить от этих процессов. И мне кажется, что в этом-то и есть проблема зависимости судов. Суды считают себя не независимой ветвью власти, а ветвью власти, которая подчиняется верховной исполнительной власти.
М. Курников
―
То есть на ваш взгляд Владимир Путин это делал, чтобы оправдать кого-то, а не потому что действительно так считает.
О. Сысуев
―
Он мне кажется, действовал для того, чтобы объяснить, оправдать решение судов.
М. Курников
―
Просто логика о том, что мы не допустим никакого протеста, никакого действия против сотрудников полиции, она как раз, наверное, его характеризует как человека, который хочет законсервировать эту систему.
О. Сысуев
―
Да.
М. Курников
―
Так у него и получается. Это работает?
О. Сысуев
―
Это работает, как показывает история и многочисленные факты истории, это работает на очень коротком отрезке времени. И если кажущаяся сиюминутная временная победа она на самом деле есть, то жизнь долгая и длинная. Потом это все оборачивается серьезными проблемами для развития государства.
М. Курников
―
Разве не любая власть использует все возможности для того, чтобы сохранить статус-кво. По крайней мере, если мы говорим о России. Разве в 1996 году власть не пыталась использовать все возможности…
О. Сысуев
―
Абсолютно пыталась. Я считаю, что это было ошибкой. Потому что тогда уже необходимо было отдавать принятие решения сформировавшимся, может быть, не таким окрепшим, структурированным институтам гражданского общества. Выборам и так далее.
М. Курников
―
Вы знаете, просто в этих рассуждениях, что недавно после смерти Лужкова, что постоянно про 1996 год, все приходят к одному и тому же выводу. Победил бы Зюганов - и было бы возвращение к такому «совку лайт». Победил бы Лужков – было бы то же самое, что «совок лайт». Победил Ельцин, но все пришло… Может быть у нас просто один и тот же путь?
О.Сысуев: Суды считают себя ветвью власти, которая подчиняется верховной исполнительной власти
О. Сысуев
―
Да, да. Мне кажется это был бы гораздо естественней путь, и мы должны были как мне кажется, наверное, это легко говорить, хлебнуть из этого корыта «совок лайт». Потому что это было логично и естественно. Почему мы не хлебнули этого – потому что мы не поняли, что «совок» любой, хоть лайт, хоть хард – это очень плохо, мы сейчас видим реинкарнацию во всем этого. И в каких-то художественных произведениях, и в каких-то атрибутах, и знаках. И мероприятиях многочисленных, которые проводит власть. И в этой ожесточенной борьбе, неизвестно только с кем по защите исторической правды. И в этой борьбе с внешним врагом. Когда мы, собственно, превратились отчасти в страну изгоя. И мы любые критические замечания в наш адрес воспринимаем как вражеские выходки со стороны людей и стран, институтов, которые ненавидят нас. Что является неправдой.
М. Курников
―
Ну как же. Нас отстраняют от олимпийских игр. Разве справедливо. Разве справедливо всю страну наказывать за каких-то отдельных жуликов. Как Владимир Путин сказал: не бывает такого наказания. Наказание должно быть персональным.
О. Сысуев
―
Тогда нас просили перед тем, как мы передавали базу данных в ВАДА долго очень, что-то мы размышляли очень долго по этому поводу. Чтобы мы объяснили, почему там произошли эти изменения. Видимо, назвали виновных. Мы этого не сделали. Мы не назвали тех персон, которые отвечают за все это.
М. Курников
―
Не смогли…
О. Сысуев
―
Кто еще это может сделать? ВАДА? – нет. Мы сами это можем сделать. Я уверен, что если бы мы хотели расследования, хотели обнуления и того, чтобы ситуация пришла в состояние, что мы начали с нуля – мы бы это сделали. Мы этого не делаем. Мы опять считаем, что нам надо отмываться, что надо заводить леща за корягу. И я думал, я сегодня слушал Визбора, у него есть такая песня. «Леди» называется. И вот в этой песне есть такой образ, Визбор поет, что счастье является качеством лжи.
М. Курников
―
Сложно. Это как?
О. Сысуев
―
Мне кажется, это прям слоган для Советского Союза и для нас во многом теперешних, если ты смог талантливо соврать и талантливо быть лгуном, и талантливо соврав, объяснить – то ты молодец. Ты вообще умница и достойный человек. А если ты говоришь правду, и если ты открываешься перед внешним миром, да еще не дай бог винишься и каешься. То ты лох. Понимаете? Эта история она абсолютно антихристианская. Но это наша как мне кажется, во многом долгие годы и это касается спорта во многом, и это наша национальная философия. Мы говорим, что политика примешивается к спорту. Здесь примешивается политика.
М. Курников
―
Русофобия еще примешивается, мы говорим.
О. Сысуев
―
А что у нас спорт не является политикой в России? У нас что, планы по медалям, которые выставляются нашим спортсменам и участие государства в спорте высших достижений – это, что не политика? Что, у нас футболисты, которые получают немереные зарплаты из карманов в основном налогоплательщиков, которые должны получать от «Газпрома», от РЖД, от других компаний государственных и полугосударственных, которые содержат наши футбольные клубы. И бюджеты, кстати, во многом региональные. Это что, не политика? Так получайте ответ.
М. Курников
―
Всю эту спортивную историю, дисквалификацию, это мы так остро здесь воспринимаем в России или по всему миру это влияет на восприятие нашей страны?
О. Сысуев
―
Конечно. Это влияет на восприятие нашей страны. И, собственно, это еще…
О.Сысуев: А что у нас спорт не является политикой в России?
М. Курников
―
Еще меньше верят что ли?
О. Сысуев
―
Конечно, нам меньше верят. Конечно, наша репутация находится под серьезнейшим ударом. Чего бы мы тут ни говорили. И как бы наши ура-патриоты ни объясняли нашу правоту и то, что на нас неправедно нападают. Это серьезнейшим образом влияет на нашу репутацию.
М. Курников
―
Вот вы по бизнесу ведете какие-то переговоры, и вам говорят: о, вы со спортом наврали.
О. Сысуев
―
Ну так не говорят, так впрямую не говорят.
М. Курников
―
А как?
О. Сысуев
―
Но, безусловно, осадочек у всех остается. Веры мало. Если мы на государственном уровне делаем такие вещи. Безусловно, веры мало. И от этого грустно, конечно.
М. Курников
―
Мы сделаем здесь паузу. И вернемся в эфир.НОВОСТИ
М. Курников
―
Мы продолжаем нашу программу. Хочу вас спросить про несчастный наш корабль «Адмирал Кузнецов». Честно он дошел до Средиземного моря и обратно. Пыхтел. К сожалению, случился пожар. Там несколько людей пропали без вести. Значит ли это, что мы недостаточно выделяем денег на обороноспособность нашей страны?
О. Сысуев
―
Ой, мне кажется, что в последние годы вряд ли кто-то может так сказать. Безусловно, оборонный бюджет закрыт. И эти статьи секретные. И мы в полной мере не можем оценить. Но мне кажется, что некоторые данные, которые мы по пропорциям можем посмотреть, можем говорить, последние годы об этом говорит министр обороны, многие военачальники, наоборот, наша армия в достаточной степени получает вооружений и средств для того, чтобы копить свою мощь, свои мускулы и бряцать оружием. Даже мы за пределами РФ выполняем опять всякий, как было в Советском Союзе интернациональный долг. Поэтому мне кажется здесь дело… В первую очередь выделяются деньги на эти цели. И модернизация происходит вооружений, и учения проходят, и испытания. Другое дело, что зачастую, в том числе вследствие так называемого человеческого фактора у нас пожары возникают и ракеты куда-нибудь не долетают. Недокрутили (неразборчиво) одну. Но уж это ничего не поделаешь, такие у нас иногда специалисты.
М. Курников
―
Часто люди, особенно либеральных взглядов критикуют выделение больших денег на оборонные бюджеты. Но ведь это тоже двигатель экономики.
О. Сысуев
―
Ну как-то не двигается экономика. Понимаете. Все мы ждем, что от национальных проектов она вдруг двинется. Но даже в правительстве большая часть людей считает, что эта уверенность под большим вопросом. Что двинется экономика. Пока так не происходит. Рост экономический на уровне 1-1,5% это не рост. Нет роста экономики.
М. Курников
―
Как так получается, что министр экономического развития говорит то же самое, что вы сейчас. Председатель Счетной палаты говорит то же самое, что вы сейчас. В общем, Эльвира Набиуллина говорит похожие с вами вещи. А решения принимаются те, которые принимаются.
О. Сысуев
―
Скажу. Потому что они констатируют факты, они говорят и могут говорить, и им я бы сказал, допустимо говорить только о причинах экономического характера. А корень проблем лежит глубже. Он лежит в проблеме свободы как таковой. Свободы предпринимательства, защиты частной собственности, которая до сих пор находится под большим сомнением. На законное существование. Независимости судов. Отсутствия влияния на суды и на решения хозяйствующих споров силовиков, которые очень часто участвуют в этих хозяйствующих спорах. Это то, что находится за сферой компетенции и главы ЦБ, и министра экономики. И главы Счетной палаты.
О.Сысуев: Правительство с точки зрения финансов и экономики, делает много чего хорошего, если не все возможное
М. Курников
―
Кстати, я в Санкт-Петербурге на форуме слышал, что глава Счетной палаты что-то по этому поводу говорил тоже.
О. Сысуев
―
Поэтому это все находится в зоне внимания тех, кто занимается общественно-политической проблематикой в РФ. И только за счет решения каких-то экономических проблем, за счет удержания героическим образом инфляции со стороны регулятора, ничего не получится. Не будет никакого экономического роста.
М. Курников
―
Тем не менее, почему все всё понимают, а решения принимаются такие, какие принимаются.
О. Сысуев
―
Мне кажется это как раз есть такой диссонанс между с одной стороны желанием, пониманием и возможностью осуществлять рыночную либеральную экономическую политику. И с другой стороны – действиями, которые закрывают страну, делают политический и общественный режим управляемым. Вводят цензуру в СМИ. И отсутствие свободных СМИ. И таким образом доверие к российской экономике, несмотря на все хорошие действия в экономике, оно очень низкое.
М. Курников
―
Простите, но то, что вы сейчас говорите значит, что правительство осознает, что приносит в жертву экономический рост желанию остаться у власти. Так или нет?
О. Сысуев
―
Правительство на эту часть общественно-политическую не должно и не может влиять. Оно не может влиять. Мне кажется, что правительство с точки зрения финансов и экономики, делает много чего хорошего, если не все возможное. Но это не работает. Если среда общественно-политическая, общественная среда она не воспринимает это. Она это просто не воспринимает и выплевывает.
М. Курников
―
Подождите. Давайте по-другому зайдем. Про правительство, точнее про людей, связанных с правительством мы, так или иначе, узнаем теперь из каких-то расследований. Вот было расследование про сначала Костина, ВТБ и его, скажем так, любимую женщину. Потом было расследование про Дмитрия Медведева и его супругу. И про те самолеты, которыми они пользовались. Вот люди, которые работают в правительстве, они этого ничего не знают и тоже узнают об этом из расследований. Или для них не новость, они и так все понимают. Как это работает? Вот все это существует.
О. Сысуев
―
Значит, я уже 20 лет не работаю в правительстве.
М. Курников
―
Но вы работали. Поэтому хочу вас спросить.
О. Сысуев
―
Тогда была другая эпоха. Не было частных самолетов. А наоборот отказывались от правительственных самолетов, и я собственноручно принимал участие в написании указа о том, чтобы у нас забрали охрану, чтобы мы не летали самолетами 235-го отряда. А летали коммерческими обыкновенными рейсами. Сейчас другое время. И как уж там они к этому относятся – я сказать в точности не могу. Я воспринимаю это как гражданин и мне кажется, что это такая материя, которая действительно требует общественного внимания. И если там есть мотивы для того, чтобы это расследовать, а как мне кажется, в нормальной стране это бы стало предметом серьезного расследования, по крайней мере, установления истины. А у нас: ну, хорошо - раз сказал Навальный, два сказал Навальный, три сказал Навальный – божья роса она как бы высохнет. И пусть говорит. Даже вы знаете, комментариев никаких не последовало.
М. Курников
―
Там было какое-то объяснение ВТБ.
О. Сысуев
―
Да, что-то такое сказали и так далее. Поэтому в этом смысле мы являемся страной уникальной. Из стран европейских цивилизованных, если мы себя хотим таковой считать. И тем более стран, претендующих на величие. У нас как-то так повелось, что эти все расследования, идущие из общества, это из общества идущие расследования и факты, на них просто закрывают глаза. И никто не собирается серьезно разбираться с этими вещами.
О.Сысуев: У нас сейчас считается, что государство и государственный аппарат это корпорация, хотя это далеко не так
М. Курников
―
У меня просто не укладываются в голове две вещи. С одной стороны вы говорите, что наше правительство делает все, что возможно. Это грамотные специалисты, которые выполняют все, что можно. С другой стороны они же закрывают глаза…
О. Сысуев
―
Это абсолютно не их компетенция. Я говорю об экономическом блоке правительства. Что они могут сделать, наверное, если они почувствуют, что это неправильно, что они считают, что да, такое было. Факт установлен и мне не по пути с этими товарищами, о которых идет речь в этих общественных расследованиях. Но это их выбор. Они могут так поступить, и как это часто бывает в цивилизованном мире – подать в отставку. У нас же… Да вы помните, когда последний раз кто-то подавал в отставку по собственной воле?
М. Курников
―
Какие-то губернаторы разве что.
О. Сысуев
―
Я помню. Это был я. В 1999 году.
М. Курников
―
А из-за чего?
О. Сысуев
―
Как раз из-за того, что мне стало неловко, и я понял, что я, извиняюсь, обкакался перед обществом. Когда я журналистам заявил, что Примаков не уйдет в отставку уверенно, и я перед этим спросил моего руководителя, так ли это или нет. Он мне сказал, что нет, все нормально. Евгений Максимович работает. А на следующее утро его уволили. И я посчитал, что я лишен возможности быть доверенным человеком. Перед представителями общества, коих я считал журналистами. И я написал по этому поводу заявление об отставке. Вот и всё.
М. Курников
―
А сегодня это легко сделать вообще? Просто ходили слухи, что некоторые министры хотели это сделать. А им говорят: это будет считаться как предательство.
О. Сысуев
―
Да. Я думаю, что может быть не до такой степени, но если ты поступишь не корпоративно, а у нас сейчас считается, что государство и государственный аппарат это корпорация, хотя это далеко не так. И поступишь нелояльно, то потом тебе закроют все возможности для дальнейшего движения. Это будет считаться серьезным, не скажу преступлением, но серьезным упущением в твоей деятельности. Да.
М. Курников
―
Действительно так?
О. Сысуев
―
Да.
М. Курников
―
И как быть? Как быть честным человеком в правительстве сегодня?
О. Сысуев
―
Честным человеком быть в правительстве сегодня – быть честным. Я считаю, что глава ЦБ у нас вполне себе честный человек. Может, потому что я с ней работал. Может, я лучше других ее чувствую.
М. Курников
―
То есть это возможно.
О. Сысуев
―
Да, это возможно, конечно, приходится абстрагироваться от тех вещей общественно-политических, которые им не нравятся. Но на которые они повлиять не могут. Они зарываются в свои профессиональные задачи, как, собственно, это делает, например, Дмитрий Николаевич Козак. Он зарывается туда с головой в решение всех этих вопросов. Работает 24 часа в сутки и старается на это не обращать внимания.
М. Курников
―
Закончилось у нас время. Это был Олег Сысуев, который считает, что в правительстве честно работать возможно. Но у него в свое время не получилось. До свидания.