Особое мнение СПб - Дмитрий Солонников - Особое мнение - 2019-10-25
25.10.2019
Т. Троянская
―
Ну что, мы уже в эфире. 11 часов 8 минут, в студии Татьяна Троянская и я приветствую нашего гостя: Дмитрий Солонников, политолог. Дмитрий, добрый день!Д. Солонников
―
Добрый день! Ещё даже доброе утро.Т. Троянская
―
Ну, кому-то утро, а кто-то с 8 утра уже в эфире, поэтому…Д. Солонников
―
Ну до 12 утро.Т. Троянская
―
Ну, ладно. Начинаем наш ланч, практически, эфирный. Наши средства связи я сначала сообщу: +7 931 291 58 00. И также у нас на Youtube ведётся трансляция – здесь вы можете общаться друг с другом и также задавать вопросы Дмитрию. Подключайтесь, находите нас на Youtube: «Эхо Москвы в Петербурге» и присоединяйтесь. Ну что, я вот вам объявила, о чём я хочу поговорить, а вы сказали: «Ну и что? Ну и что, что петербургский избирком на заседании вчера решил?» В общем, действительно, ничего существенного не произошло. А могло ведь произойти и должно, наверное, было бы произойти, нет?Д. Солонников
―
Нет, не могло. Потому что, когда избирком разбирается с ИКМО (избирательными комиссиями муниципальных образований), он действует в рамках своих полномочий. Он не может их распустить, он не может признать их решения нелегитимными, он не может своим решением отменить выборы – это не в его компетенции. Он не может отменить результаты подсчёта голосов – он не может это сделать, таков закон. И требовать от горизбиркома, чтобы он вмешался – ну может вмешаться. Так же, как и средства массовой информации могут вмешаться, так же, как какая-то сторонняя наблюдательная комиссия может вмешаться.Т. Троянская
―
А кто виноват во всём этом?Д. Солонников
―
Действует закон. Нет, смотрите, на самом деле, ситуация правда гораздо более сложная, чем кажется на первый взгляд. В своё время, когда у нас строилась система местного самоуправления, очень многие люди, заботящиеся о демократии, заботящиеся о том, чтобы государство не влезало в частную жизнь граждан, искренне верящие, что так и должно быть специально построили избирательную систему в муниципальных образованиях и сами муниципальные образования по такому принципу, чтобы они как можно дальше были отделены от государства. Вот муниципалитеты – это негосударственная система власти. Принципиально. И так она и построена в нашей стране. Государство отдельно, муниципалитеты отдельно.Т. Троянская
―
То есть она де-юре так построена?Д. Солонников
―
По закону она так построена, да. И государство не имеет права вмешиваться в деятельность муниципальных образований. Это у нас дальше потом принят закон «о государственной и муниципальной службе» ну как бы. На самом деле нет: муниципальная служба – то же самое, что и работа в СМИ, работа в некоммерческих организациях. Они вот туда относятся, к третьему сектору, муниципалитеты. И в этом отношении закон специально был построен так, чтобы государство не вмешивалось в то, как формируются муниципальные образования, как они принимают свои уставы, как они назначают свои выборы. От это их внутреннее дело. И люди искренне верили, что горожане или сельские жители, у кого какое муниципальное образование, сами благополучно построят свою жизнь. Не дай бог, государство будет туда вмешиваться. «Государство – зло» – считали многие люди, когда писали эти законы. «Вот не надо, не допустим его туда. Мы тут сами собрались, мы – молодцы, у нас всё будет хорошо». А потом получилась ситуация, что в целый ряд муниципальных образований, вспомним девяностые, начали избираться… Вся эта система началась во второй половине девяностых годов… начали избираться представители различных группировок. В том числе, и ОПС различных. У кого есть деньги – тот может заказывать себе выборы. Ни для кого не секрет, что выборы проходили очень часто, там… 500 рублей – и голос, бутылка водки – и голос.Т. Троянская
―
Это в девяностые?Д. Солонников
―
В девяностые, конечно. Ну как, в девяностые это началось. Я не думаю, что по всей стране это дело ликвидировано – нет, конечно.Т. Троянская
―
Ну я помню историю. Несколько лет назад, когда одного из вице-спикеров Законодательного собрания, человека на букву «с», во всяком случае, обвиняли в том, что он брал взятки за, как раз, то, чтобы человека… Не взятки, простите, зарплату получал за то, чтобы человек выбрался в муниципальные депутаты.Д. Солонников
―
Да вполне может быть. Нет, это – уже другой вопрос. Это не человеку лично платят. Это же тоже проблема наша.Т. Троянская
―
Там были договоры: сторона номер 1, сторона номер 2.Д. Солонников
―
Нет, смотрите, я-то о другом говорю. У нас очень… Тоже это понятная ситуация. Люди не верят в выборы, поэтому хотят монетизировать свой голос хоть каким-то образом. Если они считают, что они не могут повлиять на последующую деятельность избранных органов власти, то давайте я хоть какую-то пользу себе принесу: получу набор с гречкой, получу 500 рублей, 1000 рублей. А иногда ценник выше доходит. Получу бутылку водки ту же самую – ну вот какая-то мне польза будет. И люди готовы голос свой продать. А дальше – кто готов его купить? У кого есть деньги, тот готов его купить. И очень многие муниципальные образования были изначально, на каком-то этапе, сформированы подобным образом. А дальше, в силу сложившегося закона, они, эти избраны муниципальные образования, сами формируют свою жизнь, сами формируют свои правила игры. В том числе, формируют избирательные комиссии во многом. И дальше по этим правилам муниципальные образования начинают жить, а государство не вмешивается в их существование.Т. Троянская
―
Ну, Дмитрий, смотрите. Понятно, вы говорите о законе, но если бы мы жили по закону. По факту же, вмешиваются. И, по факту, горизбирком, во всяком случае, этому есть свидетельства, не реагирует на одни жалобы, реагирует на другие. В общем, достаточно избирательно действовал.Д. Солонников
―
Что значит реагирует? Нет, он реагирует на все жалобы – он не может не реагировать. Опять же, он какой-то ответ пишет обязательно.Т. Троянская
―
Отписка, либо…Д. Солонников
―
А дальше он какое решение может принять по любому из обращений. Он может обратиться в суд. И вчера было сказано, что по 4 или по 6 ИКМО будут обращаться в суд с тем, чтобы признать их деятельность незаконной и их расформировать. Он не может их расформировать, он может обратиться в суд. В суд могут обратиться граждане, в суд могут обратиться объединения избирателей, в суд могут обратиться некоммерческие организации, работающие на данной территории. И он может обратиться в суд. Это всё, что он может сделать. Он сам не может распустить ИКМО, он сам не может вынести решение о том, что они что-то нарушили.Т. Троянская
―
То есть сказка про белого бычка? Пошумели, разошлись и Миненко остаётся на своём посту.Д. Солонников
―
Ну Миненко остаётся на своём посту – с этим вообще никак не связано. Нет, ещё важный момент вчерашний… Ну он тоже такой важный относительно… Что вчера предложили изменить, наконец то, федеральное законодательство относительно муниципальных образований, хотя бы… Не весь 131 ФЗ менять, а хотя бы в части формирования избирательных комиссий муниципальных образований и сказать, что теперь их не будет, а будут территориальные избирательные комиссии. Они будут исполнять роль ИКМО. А вот территориальные избирательные комиссии уже являются нижестоящими по отношению к горизбиркому. И вот за работу территориальных избирательных комиссий как раз с Миненко и можно спрашивать. С него спрашивать за работу ИКМО нельзя, а с него спрашивать за работу ТИКов можно. И в этом отношении можно разделить жалобы, которые есть по итогам прошедших выборов на те, которые написаны на ИКМО – и вот это не к нему. Он может только своё мнение по этому поводу выразить, обратиться в суд. И на те, которые написаны на ТИКи. Вот те, которые на ТИКи – это к нему, да. И вот за то, что ТИКи где-то что-то набуровили – вот это его прямая ответственность. Давайте посмотрим, сколько одних, сколько вторых: где одна пачечка, где вторая пачечка.Т. Троянская
―
То есть исключительно из-за этого?Д. Солонников
―
К нему – только из-за этого.Т. Троянская
―
А, вообще, Дмитрий, можно себе представить ситуацию, когда Миненко вот прям виноват? Что должно было случиться в Петербурге, после чего Миненко бы реально ушёл в отставку?Д. Солонников
―
Нет, тогда вопрос мог бы быть о выборах губернатора и о подсчёте голосов на выборах губернатора.Т. Троянская
―
Только губернаторские?Д. Солонников
―
Губернаторские, Законодательное собрание, выборы в Госдуму – то, за что он отвечает.Т. Троянская
―
То есть, если бы выборы губернатора признаны были бы неудовлетворительными, то Миненко сразу бы пошёл в отставку?Д. Солонников
―
Ну в отставку он бы сразу не пошёл, но ему бы активно рекомендовали. Горизбирком мог бы.Т. Троянская
―
Ему Элла Памфилова рекомендовала и сейчас.Д. Солонников
―
Ну, это такая рекомендация в пользу бедных. Тут она и себе может рекомендовать то же самое. Потому что, что её ответственность за работу ИКМО, что ответственность Миненко за работу ИКМО – она у них одинаковая, то есть никакая.Т. Троянская
―
То есть, получается, ни о чём?Д. Солонников
―
Да. В данной ситуации: в работе ИКМО – ни о чём. И у неё тоже там ситуация: она тоже говорит о необходимости изменения законодательства, она тоже говорит, что нужно процесс выборов муниципального образования поставить под контроль государственных избирательных институтов – вот давайте поставим. Она тоже признаёт, что сейчас этого влияния нет. При этом пытается переложить на Миненко ответственность за то, за что он не отвечает. Давайте уж будем адекватно-честными. Её нужно показать ситуацию в Петербурге как негативную – ну мы её знаем, что она негативная. Нужно найти ответственного – ну не найти, в данной ситуации. Кого уж? Она, кстати, тоже один из активных активистов политических деятелей девяностых годов была, которая и строила всю эту систему отстранения муниципальных образований от государственных институтов. Давайте поищем там виноватых.Т. Троянская
―
Понятно. А про то, что может измениться: про вот этот муниципальный фильтр, о котором заговорили вновь. И понятно, что сейчас он, может быть, мало кого-то интересует, но пройдёт время и выборы снова будут.Д. Солонников
―
Ну как, мало кого интересует…Т. Троянская
―
Нет, я имею в виду, только что выбрали, расслабились.Д. Солонников
―
На Северо-западе не может не интересовать.Т. Троянская
―
Хорошо, муниципальные фильтры – важная вещь. Вот судьба их: реальна ли отмена или сокращение процента до более-менее адекватного?Д. Солонников
―
Смотрите, я думаю, что сейчас будет готовиться большой пакет изменений в избирательном законодательстве. В частности, наверняка будут меняться каким-то образом правила выборов в Государственную думу: там рассматриваются основные 2 сценария, может быть ещё что-то придумают. Сейчас чуть-чуть в сторону – 2 сценария. Первый – это разрешение обратное избирательных блоков, ну и понятно тогда: «Единая Россия» не идёт на выборы как партия, она идёт как избирательный блок с каким-то красивым названием. Во главе этого избирательного блока ставятся красивые фигуры. Предположим, Черчесов после того, как Россия выиграет Евро 2020. Вот он – наш герой, вот победа, которая всегда с нами. Вот этот избирательный блок идёт на выборы: отличный ребрендинг, отличные новые люди. Вспомним: впервые избирательный блок «Единство» был построен. Там тоже были очень красивые люди: Карелин, Шойгу…Т. Троянская
―
Про «Единую Россию» ещё поговорим.Д. Солонников
―
Ну, это я про историю. Избирательный блок «Единство» был – «Единая Россия» появилась много позже. Ребрендинг: не «Наш дом – Россия» а у нас тут что-то своё, неожиданное. Вот второй раз сыграть в ту же самую игру. Первый раз получилось, второй раз, когда создавали блок «Родина» – избирательный блок «Родина» сначала, потом появилась партия. Тоже сыграли прекрасно, тоже всё получилось. Почему бы ещё раз не получиться? Получится, если захотят. А второй вариант изменения выборов – это, вообще, отмена выборов по партспискам, переход к одномандатной системе. И тогда у нас все беспартийные, все выдвигаются, кто от кого хочет, все такие молодцы и вообще никакой партии нет. Вот есть второй вариант. И это изменение, которое просчитывается. Может, ещё раз говорю, придумают какой-то третий. И, скорее всего, его примут. Примут в начале 20 года, чтобы в 21 уже по понятным правилам входить в политический цикл.
Д. Солонников
―
Если так, то тогда, наверное, и ряд других изменений будет приведено. В частности, идёт обсуждение по поводу муниципального фильтра. Но, смотрите: вроде бы как даже договорились в феврале нынешнего года, о чём Элла Памфилова говорила у нас здесь, приезжая в Петербург, выступая в музее политической истории.Т. Троянская
―
Ну тут же местный Закс, ему не хватило времени, как бы.Д. Солонников
―
Нет, она же говорила о том, что она договорилась о внесении изменений в федеральный закон. И она договорилась с администрацией президента, она договорилась с партией «Единая Россия». Говорила она это в феврале. И, выступив один раз, после этого и она перестала данную тему будировать, и больше её никто не вспоминал. Мы дождались мая и в мае Элла Памфилова бодро сказала: «А давайте-ка субъекты федерации сами этот закон примут. Я не смогла, я ни за что не отвечаю, а вот вы тут сами у себя подсуетитесь за оставшиеся 2 рабочих недели» – оставалось 2 рабочих недели.Т. Троянская
―
Ну и Вячеслав Серафимович, конечно же, сказал: «Не успеем».Д. Солонников
―
«Не успеем». Ну, понятно, что не успеем.Т. Троянская
―
Хотя какие-то успевают. В один день три чтения.Д. Солонников
―
Успевают, когда этот закон заранее написан и он заранее есть: его, конечно, можно попытаться быстро принять. Когда закон не написан вообще… А писать закон, на самом деле, не так просто – это же не на коленке его нужно рисовать. Он должен соотноситься со всем остальным законодательством, которое существует: федеральным и городским. И нужно смотреть, какие пункты в каких законах будут меняться. Всё это прописывать, всё это сотрясать, одно с другим, с третьим. Дальше должна быть юридическая экспертиза, он должен пройти комитеты в Законодательном собрании, быть вынесен на первое чтение, второе, третье, быть принятым, подписанным губернатором, опубликованным в официальных публикаторах, после этого вступить в силу. Вот так вот просто сказать: «Давайте примем» – ни один субъект не принял. У нас сколько? 16 губернаторов избиралось – никто не успел это сделать. Тут, опять же, Вячеслав Серафимович – не один такой в поле воин. Вот в данной ситуации — это Элла Памфилова всем предложила нереалистичный сценарий.Т. Троянская
―
Во всём виновата Элла Александровна.Д. Солонников
―
Она не то, что виновата, она, наверное, как-то переоценила свои возможности в феврале. А дальше не смогла договориться, уж я не знаю, почему – естественно, не присутствовал в этой ситуации. Или она как-то неправильно поняла переговорную позицию «Единой России», администрации президента – с кем она договаривалась или что-то пошло не так, как в таких ситуациях. Но сломалось там наверху. Нельзя обвинять её в том, что сломалось из-за неё. Но она была одной из трёх сторон, которые это инициировали. Вот у них троих что-то не получилось, как-то не смогли втроём собраться.Т. Троянская
―
Посмотрим, какой будет реформа, если она таки будет. Но про «Единую Россию» не могу вас не спросить: вот это заявление… Ну, не заявление – то, что сказал Дмитрий Медведев о «Единой России», что нельзя, что представители партии «Единая Россия» выдвигаются как самовыдвиженцы. Вот это что? В чём был месседж вот этого сообщения? Чтобы все вернулись в лоно своей партии или…Д. Солонников
―
Или все приостанавливали членство в партии на время выборов. Я не знаю, что конкретно имел в виду Дмитрий Анатольевич Медведев.Т. Троянская
―
Или просто, поскольку многие эксперты считают, что честь «Единой России» уже потеряна. И вернуть её нет никакой возможности. Что надо делать.Д. Солонников
―
С этим я тоже не согласен.Т. Троянская
―
То есть не потеряна честь «Единой России»?Д. Солонников
―
Что значит, честь потеряна или не потеряна. Честь у девушки может быть потеряна или нет, или там ещё что-то. Здесь то это при чём? Нет, давайте посмотрим на результаты выборов даже в соседнем субъекте: в Ленинградской области. Из Петербурга и из Москвы ситуация выглядит немножко иначе, чем по всей стране великой. Соседний субъект, я там не говорю о дальних территориях – Ленинградская область. Сейчас состоялись муниципальные выборы и «Единая Россия» шла там под своими флагами, она не пыталась маскироваться под беспартийных, под самовыдвиженцев. И её результат: от 62 до 90 процентов – она получает в различных районах. В этом отношении говорить, что за неё перестали голосовать – да нет, голосуют.Т. Троянская
―
Ну мы же не знаем, кто голосовал. Может быть, это – бюджетники, которых согнали.Д. Солонников
―
Не важно, результат то она показывает.Т. Троянская
―
Результат можно показать – можно дуло пистолета к виску приставить и сказать: «Голосуй».Д. Солонников
―
Дуло пистолета и попросить бюджетников прийти проголосовать.Т. Троянская
―
То есть вы не чувствуете… Подождите, Дмитрий. Вы не чувствуете, что отношение к «Единой России», даже притом, что мы сейчас Путина не трогаем, мы сейчас говорим о «Единой России» –а негативное у народа. Ну это же факт.Д. Солонников
―
Мы говорим о разных вещах. Я говорю об избирательных технологиях и о «Единой России», как об институте, способном участвовать в избирательных компаниях. А вы говорите о морально-этических вопросах.
Т. Троянская
―
Ну а это разве не связано? Сам бренд «Единой России»?
Д. Солонников
―
Нет, конечно. Человек, имеющий очень большой антирейтинг может побеждать, если его позитивный рейтинг больше, чем позитивный рейтинг его конкурентов. В этом отношении обсуждалась возможность выдвижения Ксении Анатольевны Собчак с очень большим антирейтингом, но в целом ряде избирательных компаний она бы побеждала со своим большим антирейтингом. Потому что у неё есть стабильный электорат, который её знает, который готов за неё проголосовать, и он за неё проголосует в любой ситуации. Если вот этот электорат больше, чем позитивный электорат всех остальных, а всех остальных, предположим, очень много, и выборы происходят в первый тур... А муниципальные выборы в один тур происходят… То она побеждает.
Д. Солонников
―
Поэтому антирейтинг – это не факт, который говорит об обязательном поражении партии или об обязательном поражении кандидата. Тот же самый высокий антирейтинг всегда был высокий у Владимира Вольфовича Жириновского, но стабильно его партия получает относительно неплохой результат на выборах. Ну уж явно лучше, чем у большинства из 70 партий, зарегистрированных в нашей стране, у которых антирейтинга нет. Их никто не знает, поэтому антирейтинга нет. Вот у него большой антирейтинг, но он постоянно, стабильно получает проходные голоса. При этом без административного ресурса, потому что за него голосует определённый его электорат.Т. Троянская
―
Ну потому что, вот смотрите. Вы назвали две персоны: Жириновский и Ксения Собчак. Они более… Как это корректнее сказать… Более интересные фигуры. То есть они достаточно такие мобильные. А партия «Единая Россия» – как такой кирпич, который монолитный и с каждым годом он становится тяжелее.Д. Солонников
―
Я согласен, у каждого же своего преимущества. Для кого-то монолитность и консервативность – это позитивный признак. Давайте объективно относиться к населению. Кто-то из населения считает, что, дай бог, только чтобы ничего не менялось.Т. Троянская
―
Вы реально считаете, что… Нет, я верю в то, что, например, что челоек может проголосовать за того же муниципального депутата, которого он, может, видел, знал, что-то слышал. Но факт, что «пойду проголосую, потому что это – “Единая Россия”» – мне кажется, вряд ли.Д. Солонников
―
Нет, не вряд ли. Это же тоже понятная социология, давайте ей доверять. Это говорят все социологи: и работающие с властью, и оппозиционные. У «Единой России» рейтинг в районе 30%. Можно обсуждать, много это или мало, но такой рейтинг показывают примерно все.Т. Троянская
―
Это по России?Д. Солонников
―
В России, да, в среднем, в России. Ну мы и говорим, в среднем, о России. Я говорю, что в Петербурге и в Москве ситуация может быть иная. Это объективно.Т. Троянская
―
Это вопрос опять: как задавался вопрос? Как любят говорить социологи.Д. Солонников
―
Да не важно, у разных социологов… Это правда, да: от вопроса это зависит. Но у разных социологов при разных опросах, при телефонных, при личном анкетировании примерно цифры одинаковые. Не будем спорить: 3% в плюс, 3% в минус. Примерно он вокруг этой цифры идёт. Дальше из чего он складывается: есть люди которые голосуют, и это на фокус-группах всегда проявляется, всегда голосуют за партию власти. Как бы она ни называлась: «Единая Россия», «Наш дом – Россия», «Демократические выборы России» – неважно. Вот они – за партию власти. И такой электорат есть всегда – он чётко фиксируется. Люди за стабильность. Вот есть власть – не дай бог, она поменяется. Как там в старой притче: «Я – старая женщина, я много прожила, поэтому желаю здоровья тирану сиракузскому несмотря на то, что он убил мою семью, потому что все перемены – только к худшему».
Д. Солонников
―
Вот из этой позиции есть люди, которые выбирают. И они выбирают искренне – я не про то, что людей приводят под страхом увольнения. И на этом проценте «Единая Россия» может играть. Кому-то, может быть, «Единая Россия» действительно нравится, потому что в данном муниципальном образовании олицетворяется с, в общем-то, неплохими депутатами, которые что-то здесь делают: директорами школ, участковыми, милиционерами, директором местной поликлиники, главным врачом – люди, которых они знают. В муниципальных образованиях эти лица – это не какие-то медийные персоны, это лица, которые живут в соседних домах, и с ними здороваются за руку на улице. И вот это – «Единая Россия» для них. За них тоже могут голосовать из-за этого.Т. Троянская
―
Нет, понятно, что случаи бывают разные.Д. Солонников
―
Я к тому, что «Единая Россия» остаётся институтом, который может эффективно проводить определённое количество депутатов.Т. Троянская
―
Без ребрендинга?Д. Солонников
―
Ну, без ребрендинга он может проводить определённое количество депутатов. Ребрендинг нужен для того, чтобы победить во всей стране. При этом получить не 30-40% на выборах в Госдуму, а получить конституционное большинство: две трети.Т. Троянская
―
А что вот для этого нужно сделать? Поменять имя?Д. Солонников
―
Это – очень сложный вопрос. Мне кажется, что очень много нужно менять. Прежде всего, ситуацию в стране нужно менять, потому что большинство сейчас изменили своё отношение к власти в связи с ухудшением личного благосостояния. Продолжающееся уже 5 лет падение доходов домохозяйств и постоянное ухудшение образа завтрашнего дня: люди не чувствуют уверенности в завтрашнем дне, люди не чувствуют, что завтра жизнь может стать лучше, чем она сегодня, а за начало 2000 они к этому привыкли – вот из-за этого они голосуют против.Т. Троянская
―
Сейчас сделаем паузу, вернёмся после московских новостей.НОВОСТИ
Т. Троянская
―
Вы уже слушаете особое мнение Дмитрия Солонникова, политолога. И мы продолжаем наше общение, присоединяйтесь к нам на Youtube. И хочется мне спросить, мы много говорили о выборах: а где Беглов? Почему Беглова сейчас не так много показывают по телевизору?Д. Солонников
―
Нет, ну, смотрите: во-первых, у него был отпуск. Конечно, у него был отпуск и по-омему даже в этой студии обсуждали, что, когда выборы закончатся, человеку нужно будет отдохнуть – это нормальный процесс. Сколько я знаю избирательных компаний…Т. Троянская
―
Сколько будет отдыхать?Д. Солонников
―
Нет, ну он уже вышел из отпуска. Две недели у него было.Т. Троянская
―
Он вышел, но, всё равно, не так светится.Д. Солонников
―
Ну как, прошло правительство очень активное, надо сказать. Кто-то был отправлен в отставку – процессы идут. Почему не так светится – активно выступает. Руководство городом опять взял в свои мощные руки – всё нормально. Нет, ну естественно. Одно дело – избирательная компания и когда во время неё люди светятся. А где все остальные кандидаты? Они что, так же продолжают суетиться? Нет, конечно. Избирательная компания – это одно. И в рамках избирательной компании одна информационная политика. Дальше традиционная работа, которая идёт своим чередом. Всё, Александр Дмитриевич активно исполняет свои обязанности, сурово готовимся к зиме. Вот теперь ему то к зиме нужно готовиться крайне серьёзно.Т. Троянская
―
Серьезно готовиться к зиме.Д. Солонников
―
Тут уж не списать на предыдущее руководство, что они плохо в бюджет что-то заложили. Всё теперь.Т. Троянская
―
Да я тоже думаю, скажут: «А, всё равно, это там сколько-то лет назад не закупили то-то и то-то».Д. Солонников
―
Ой, ну посмотрим. Сколько сейчас там, 471 единицу – какая-то там вот такая цифра. 471 единицу техники закупили.Т. Троянская
―
Может, повезёт и снега не будет, например.Д. Солонников
―
Посмотрим, да. Везло же предыдущим руководителям.Т. Троянская
―
Везло предыдущим. Вот именно – предыдущему. Полтавченко был очень набожный, поэтому господь ему помогал обходиться без снега.Д. Солонников
―
Да, так и было, точно.Т. Троянская
―
А про Беглова – не знаю, насколько он грешник. Посмотрим, понаблюдаем. Ну, ладно.Д. Солонников
―
Каждая снежинка за грехи.Т. Троянская
―
Да-да, будем считать так. Бюджет принимается и продолжается история с поправками депутатскими. Вот когда откроют депутатские поправки? Это, вообще, реально при руководстве, которое мы знаем?Д. Солонников
―
Тут у каждого может быть своё мнение. Мне то кажется, что вообще всё это – нонсенс, депутатская поправка. Когда каждый депутат имеет право условный миллион…Т. Троянская
―
Ну не каждый депутат.Д. Солонников
―
Формально, каждый. Юридически – каждый, по факту – получается не у каждого.Т. Троянская
―
Только те, кто голосует за бюджет.Д. Солонников
―
Да. Вообще, мне это кажется некая дикость. Депутат, ему выделяется какой-то фонд, который он сам перераспределяет. Есть общий бюджет.Т. Троянская
―
Это – плата за…Д. Солонников
―
Я понимаю. Я к тому, что вообще всю эту практику нужно сносить. Хочешь что-то поменять в городе – есть бюджет, предлагай в него любые изменения, не ограничиваясь суммой: миллион, 10 миллионов. Вот любые изменений. Изучай весь бюджет. То, что и должны делать депутаты, на самом деле. На мой взгляд, это – единственное полезное, чем они должны заниматься. Это – наши представители, которых мы, горожане, делегируем от своего имени для того, чтобы они распорядились деньгами, которые мы собираем в качестве наших налогов. Мы же не можем, все 5 миллионов, собраться и договориться, как мы, собранные нами…Т. Троянская
―
Да ещё и никому не сказать, куда мы потратим.Д. Солонников
―
Да, миллиарды – как мы их куда. Поэтому вот мы представителей своих избрали, и их основная задача за эти 12 месяцев посчитать, как тратился предыдущий бюджет: где хватило, где не хватило посмотреть. Оценить нашу реакцию горожан на то, что было реализовано и соответственные поправки внести при формировании нового бюджета. И заниматься нужно там не политическими выступлениями, красивыми речами, а сидеть скрупулёзно читать эти 12 томов бюджета и эти миллиарды цифр сводить – вот этим нужно заниматься с утра до ночи. Их туда избрали – пусть деньги считают наши.Т. Троянская
―
Ну, Дмитрий, вы же понимаете, что существуют поправки в том виде, в котором они существуют. В этом виноваты не только депутаты – и Смольный, который, в общем, устраивает такая оплата голосования за бюджет.Д. Солонников
―
Смотрите, это вводилось достаточно давно. И это вводилось, когда это вводилось, как компромисс взаимоотношений между Смольным и Мариинским.Т. Троянская
―
Да, Собчак ещё.Д. Солонников
―
Да, это было введено тогда. Один раз введённую практику потом отменить очень сложно.Т. Троянская
―
Но можно.Д. Солонников
―
Ну вот пока ни у кого не получилось. После Собчака это не получилось ни у одного из трёх градоначальников.Т. Троянская
―
Потому что это удобно. Потому что это устраивает Смольный, нет?Д. Солонников
―
Да все это критиковали, и Смольный критиковал.Т. Троянская
―
Так можно критиковать… Ну как, понимаете… Смотрите: депутаты имеют поправки. За эти поправки они голосуют за бюджет. И Смольному хорошо, и депутатам хорошо. Кто может выступить инициатором, чтобы это отменить?Д. Солонников
―
Нет, ну Смольному от этого хорошо относительно, потому что относительно достаточно большой объем денег идёт, в общем, не очень понятно, куда.Т. Троянская
―
Это плата за то, чтобы бюджет приняли.Д. Солонников
―
Так а почему плата? В других субъектах федерации как-то платят тоже? В общем, бюджет депутаты должны принимать по факту, потому что их туда для этого призвали – принять бюджет. И давайте сделаем согласовательные институты, как это происходит.Т. Троянская
―
Нет, они бы принимали, но с… А, может, и не принимали бы.Д. Солонников
―
Ну и что: город бы жил без бюджета?Т. Троянская
―
Принимали бы со скандалами. А зачем Смольному скандалы?Д. Солонников
―
Ну и прекрасно. Так почему скандалы? Что такое скандалы? Скандалы – это, если это нормальные скандалы, если это нормальное обсуждение, это высказывание мнение представителя горожан по той или иной статье. Так давайте их обсуждать. Ещё раз: депутаты для этого туда и собраны. Если они считают, что на образование нужно дать больше – пусть скажут, но скажут, откуда эти деньги нужно срезать. Скажут: «На эти статьи мы хотим денег дать меньше, чтобы повысить деньги на образование» – если они считают, что в каких-то школах денег не хватает. Они считают, что малая поддержка среднего и малого бизнеса? Хорошо, скажите: «Со статьи благоустройство территорий мы деньги снимаем, переведём сюда». Они считают, что общий объем бюджета недостаточный? Прекрасно, скажите: «Мы считаем, нужно взять в долг ещё 20 миллиардов». Пожалуйста. Ну объявите это: выйди на трибуну, громким голосом красивый депутат скажи: «Я хочу увеличить налоговое бремя нашего города для того, чтобы то-то и то-то». Пожалуйста. И мы посмотрим на них, красавцев.Т. Троянская
―
Но эти красавцы, большинство этих красавцев, лишили статуса сквера Сад на Неве. Вот как вам это решение? Вы тоже согласны с тем, что вот Макаров считает, что мы должны стать судебной столицей? И, вообще, нужно целый квартал такой отдать под судей и вырубить деревья?Д. Солонников
―
Ну деревьев там не очень много, если посмотреть на фотографию этого сада. Там такой зелёный пустырь.Т. Троянская
―
Это не важно, всё рано там есть деревья.Д. Солонников
―
Деревья есть, у нас деревья вырубаются постоянно. Мы находимся на Петроградской стороне, напротив нашей студии, где мы сейчас сидим, построен большой жилой квартал на том месте, где раньше были деревья. Вот около стадиона «Медик» был относительно большой… Но деревьев там было больше, чем в том сквере, о котором мы говорим сейчас… Был достаточно большой зелёный массив с очень старыми дубами красивыми. Я тут часто бываю – тоже живу на Петроградке. Ничего, вырубили, построили жилой квартал. На Петроградской стороне таких мест очень много. Огромный жилой массив построен на Петровском острове, где тоже вырублены под это деревья.Т. Троянская
―
Ну это же не очень хорошо.Д. Солонников
―
Я не к тому, что это хорошо. Я к тому, что это, в общем, общая практика. И поэтому кто-то выступал? Вот у нас были выступления депутатов, экологических активистов?Т. Троянская
―
Депутаты выступали некоторые.Д. Солонников
―
Вячеслав Серафимович?Т. Троянская
―
Нет, другие.Д. Солонников
―
Он, по поводу зелёных насаждений, на Петроградской стороне выступает только за другие объекты, где деревьев отродясь не было. Их вырубают и строят жилые кварталы. И, в общем, это не так заметно, с точки зрения выступления активистов. А когда говорят, что давайте построим в том месте, где деревьев не так много, но какой-то садик существует, судебный квартал, это выливается в политический процесс. Я не знаю, чем судебный квартал хуже, чем жилые массивы на Петроградской стороне… Я говорю про Петроградскую сторону, потому что мы здесь – в других районах примерно то же самое… Город живёт, город меняется. Насколько я понимаю, при изменении этой планировки, в Центральном районе должны появится новые объекты, внесённые в зону зелёных насаждений, такой же площади.Т. Троянская
―
Вы же понимаете: деревья должны вырасти, а это – время.Д. Солонников
―
Ой, ну вырасти – посадят деревья. У меня под домом тоже спилили деревья, потому что старые были, и посадили новые. Вот это уж точно совершенно объективный процесс жизни города.Т. Троянская
―
Ну а потом скажут то, что посадят и то, что сделают.Д. Солонников
―
Есть деньги, внесённые в бюджет, на посадку новых деревьев. Каждый год это вносится, каждый год деревья сажаются, ну объективно. Мы тоже в городе это видим – каждый год деревья сажаются. И здесь тоже их посадят – никакой сложности нет. Поэтому в Центральном районе появятся новые площади, которые будут внесены в зону зелёных насаждений, такой же площади. И ничего страшного не произойдёт. Но, опять же, давайте смотреть в сочетании. Вместо судебного квартала, который много лет строили на Петроградской стороне, будет сад. Будет парковая зона. Вот здесь появилась парковая зона вместо большого комплекса судебного квартала и все сказали: «Очень хорошо, давайте у нас тут будет парк». Значит где-то в другом месте должен появиться судебный квартал.Т. Троянская
―
Может быть, его вообще не надо?Д. Солонников
―
Может быть, не надо. Может быть, нам не надо ни Газпрома, о чём многие говорят, может, нам не надо порта, может, нам не надо заводов – у нас будет один парк и мы будем там пастухами и пастушками пасти коров. Ну, может быть, и так.Т. Троянская
―
Ну это вы уж совсем.Д. Солонников
―
Почему совсем? Вот когда-то у нас здесь были только зелёные насаждения. Такое красивое зелёное болото. Можно было его сохранить – 300 лет назад уничтожили.Т. Троянская
―
Ну почему же болото?Д. Солонников
―
Потому что, в основном, оно было.Т. Троянская
―
Вот Виктор пишет: сравните, Желябово и Каляево – были одинаковые аллеи. А сейчас на Большой конюшенной всё сохранили, а Захарьевская с новыми насаждениями выглядит как зона. Вспоминайте, Захарьевская улица.Д. Солонников
―
Знаете, да, там офис ТАСС рядом находится, я там часто бываю. И как-то мне не кажется, что это как зона. Конечно, там у человека – может, он про зоны знает больше, чем я, я не знаю. Может, специалист.Т. Троянская
―
На самом деле, там правда жидковатые деревья – это правда.Д. Солонников
―
Ну, жидковатые – вырастут побольше через какое-то время. Нет, Захарьевская – очень красивая улица. Это – далеко не самая страшная улица среди тех, которые у нас есть в городе.Т. Троянская
―
По сравнению, наверное, с окраинами Петербурга – это, действительно, не самая страшная улица.Д. Солонников
―
Да нет, хорошая, красивая улица. Исходя из того, что там огромное количество автомобилей, а проблема парковки автомобилей для центра нашего города – это огромная проблема. И в районе Захарьевской, в районе Чернышевской, да и, вообще, в Центральном районе, где огромное количество офисов – это действительно серьёзный вопрос, ну да, там всё заставлено машинами, к сожалению.Т. Троянская
―
Наш слушатель пишет, что вы просто не любите деревья.Д. Солонников
―
Я люблю кустарники, да.Т. Троянская
―
Дмитрий Солонников, политолог, был сегодня в программе «Особое мнение», спасибо.Д. Солонников
―
Спасибо, до свидания.