Особое мнение СПб - Антон Мухин - Особое мнение - 2019-10-18
18.10.2019
Т. Троянская
―
11 часов 7 минут в студии Татьяна Троянская, программа «Особое Мнение». И я приветствую Антона Мухина, журналиста. Антон, добрый день!А. Мухин
―
Здравствуйте!Т. Троянская
―
Наши средства связи: +7 931 291 58 00 – это у нас СМС-портал. И также у нас на Youtube ведётся трансляция: вы можете смотреть нас в прямом эфире и слушать здесь же. Поэтому присоединяйтесь, задавайте вопросы, ну и общаться друг с другом, конечно же, тоже не забывайте. Антон, давайте начнём с комиссии по землепользованию, которая должна была быть в Петербурге и как раз вопрос университетский должен был затронуться там, но этого не будет.А. Мухин
―
Да, несколько дней назад стало известно, собственно, «Деловой Петербург» об этом писал, что комиссия по землепользованию должна начать рассмотрение инициативы по рассмотрению градостроительного законодательства для того, чтобы поострить кампус университета в Пушкине. А там нужно менять практически всё законодательство, потому что и по генплану, и по правилам землепользования и застройки, и по закону о зонах охраны сейчас на этих территориях строить необходимые университету помещения нельзя. То есть нужно менять всё.Т. Троянская
―
То есть много нужно сделать всего для того, чтобы вот эта безумная идея осуществилась, тем не менее.А. Мухин
―
Дело даже не в том, что много, а в том, что долго. Потому что у всех этих законов есть процедуры. Например, чтобы поменять правила землепользования и застройки, нужно провести общественные слушания во всех районах города. Нужно собрать все предложения. Соответственно, сразу же возникают лоббисты, которые начинают проталкивать и в ПЗЗ, и в генплан, у которого точно такая же процедура, свои какие-то инициативы: «А можно мне вот здесь из зоны уличной дорожной сети перевести в зону жилой застройки, а можно мне из промки тоже в жилую застройку», что-нибудь ещё. И даже если Смольный примет принципиальное решение, что «нет, мы вот только эту поправку принимаем», всё равно лоббисты начинают ходить, договариваться, просить. У лоббистов есть свои лоббисты – всё равно это превращается в такую долгую мучительную процедуру.Т. Троянская
―
То есть получается некая щель, в которую все пытаются пролезть?А. Мухин
―
Во-первых, да. Из-за того, что все лезут, все толкаются, толпятся, у всех все нервничают. Во-вторых, это долго. Это правда долго. Плюс, сейчас разрабатывается новый генплан. Соответственно, если в текущий генплан вносить поправки… Короче говоря, это – очень долгая и мучительная процедура. И, главное, она не до конца продумана. Поэтому, насколько я понимаю, Университет и попросил отложить эту историю, тем более, что строительство кампуса завтра не начнётся. Потому что есть пока только принципиальное решение: ни денег, ни понимания – ничего нету. Так что, пока это шоу отложилось. На самом деле, я считаю… Я, наверное, пойду против тренда… Я считаю, что и правильно, если Университет переедет. И правильно, потому что… Университет – это же должен быть центр не только интеллектуальной, но и городской жизни. Потому что, хотя нам и рассказывают про кампус, который будет отдельно, что студенты не будут ходить в кино, а будут жить в кампусе, там же учиться, работать, синергия начнётся.Т. Троянская
―
Да-да. Академгородок, практически.А. Мухин
―
Да. На самом деле, ну есть такой опыт. Да, в основном, это – англосаксонский опыт, американский опыт, английский опыт. А, например, в Европе Сорбонна и Берлинский университет – они все находятся в центре городов. И студенты не только учатся, но ещё и живут. Они формируют спрос не на пирожки… Не только на пирожки – на какой-то высокоинтеллектуальный продукт, на какие-то высокоинтеллектуальные художественные развлечения, ещё на что-то. Это – мощный двигатель для развития города. Причём, развития креативного, современного, молодёжного, бодрого. И выводить университет из города – в этом есть и большая градостроительная ошибка. При всём при том, студенты – они же должны… Это – бодрость, протест, энергия. А мы ничего этого не видим в нашем университете.Т. Троянская
―
Значит, так и нужно. Значит того заслужили.А. Мухин
―
Этого всего всё равно нет. Жестоко говорить, что они этого заслужили…Т. Троянская
―
Подожди, ты заканчивал Университет?А. Мухин
―
Нет, я учился на истфаке в Герцена. Жестоко говорить, что они этого заслужили, потому что, в принципе, то же самое можно сказать, что и СМИ заслужили ту жалкую участь, которую они волочат. И много кто заслужил такой участи. Но, тем не менее, если мы вспомним 100 лет назад, хотя бы, начало 20 века: как студенты протестовали. В 1898 году… Неважно, в конце 19 века: ректор как-то не так со студентами пообщался – всё, весь город встал. Студенты там бились с полицией, выходили. Вот это была университетская жизнь. И, я думаю, если бы такая университетская жизнь была бы сейчас, то никто бы студентов не тронул и ни на какие выселки их не отправил. Но, нет: все просто посидели на кухне, что-то там поговорили, пальцем поковыряли и всё, проглотили.Т. Троянская
―
Ты считаешь, что университет уже не тот и поэтому пусть он на выселках и живёт?А. Мухин
―
Может быть, если этот университет уедет, то, может быть, жизнь как-то и оживится.Т. Троянская
―
А как оживится?А. Мухин
―
Не знаю, Европейский университет, например, получит какой-то новый импульс к развитию.Т. Троянская
―
В смысле, импульс? Импульсом ты что называешь? Здания?А. Мухин
―
Нет, не здания, при чём здесь здания? Здания, понятно, что останутся у Университета. Вернее, это же – государственные здания, федеральные… Ну или городские – не знаю, в какой собственности. Понятно, что государство будет как-то ими распоряжаться.Т. Троянская
―
Вопрос: как?А. Мухин
―
Смотри: понятно, что значительная часть преподавателей, по крайней мере, наиболее востребованные, наиболее конкурентоспособные, которые сейчас ездят в Университет, потому что им удобно транспортно – они не будут ездить в Пушкин. Поэтому высвободится какое-то количество хороших, конкурентоспособных преподавательских кадров.Т. Троянская
―
Ты сейчас, мне кажется, преподавателей оскорбляешь. Такое ощущение, что они ездят в Университет, потому что им удобно.А. Мухин
―
Подожди, транспортная доступность места работы – это один из важных факторов.Т. Троянская
―
Конечно, но, а как же идейность и служение делу?А. Мухин
―
Делу можно служить и в другом месте, гораздо более свободном и либеральном. Собственно говоря, почему у нас никак не могут выселить Балтийский завод или другие верфи, которые находятся в центре города и занимают очень выгодные, с точки зрения застройки, локации? С одной стороны, тяжело выводить огромные производственные мощности. С другой стороны, просто половина кадров не будет ездить, если где-то на выселках верфи откроют. А кадры в том же судостроении – это огромная ценность. Точно так же и здесь: какая-то часть студентов тоже не будет ездить. Может быть, это придаст импульс к развитию, к появлению в центре Петербурга каких-то новых, других, более продвинутых учебных заведений.Т. Троянская
―
А университет сгниёт окончательно и загнётся? Это ты так говоришь.Т. Троянская
―
Я просто предполагаю. Это так, если хорошие преподаватели уйдут, студенты талантливые будут поступать в другие ВУЗы – а кто останется в университете под Пушкиным?А. Мухин
―
Ну, допустим, да. Наконец, третий момент: у нас Университет уже очень давно перестал генерировать какие-то новости в сфере науки. Когда мы что-то слышали, что выпускники Университета что-то изобрели, сделали, добились, получили? Нет, в основном, Университет генерирует новости о чём: либо какие-то кадровые скандалы или новости, связанные с финансовыми какими-то историями. Простите меня, это – уже, в большей степени, не научный центр, а административно-финансовый. И его переезд, мне кажется, не нанесёт науке какого-то серьёзного ущерба.Т. Троянская
―
Хорошо, пусть так, Антон. Но тебя не заботит, что будет в этих прекрасных зданиях в центре города? Ведь, мы же знаем, как иногда государство распоряжается неразумно, мягко говоря, со своими зданиями.А. Мухин
―
А почему тебя заботят только эти здания? В нашем городе есть огромное количество зданий, которые государство использует совершенно неразумно.Т. Троянская
―
В данный момент, речь идёт об Университете.А. Мухин
―
Я думаю, что частично они будут проданы…Т. Троянская
―
Частникам?А. Мухин
―
На открытом рынке. Частично они будут использованы под какие-то госнужды. Но, поскольку у нас открытый рынок – это, в основном, государственный рынок и главные игроки на нём «Газпром» какой-нибудь, то есть государственные компании… Так что ты можешь не переживать: эти частники, которые купят, они всё равно, в конечном итоге, окажутся государством. Просто под другим именем.Т. Троянская
―
В принципе, ничего страшного. С другой стороны, согласись: лучше пусть там будет Университет, чем структура «Газпрома». Или какое-нибудь заведение.А. Мухин
―
Исторически, эти здания строились как министерства. Одно из них, кстати, принадлежало церкви – Синод там заседал. Поэтому, может быть, восстановим историческую справедливость? Дадим Синоду одну из этих коллегий.Т. Троянская
―
В общем, ты считаешь, что «Яблоко» партия, которая инициировала митинг 27 числа в защиту науки, образования и культуры… Не имеет смысла им собираться и выходить на митинг.А. Мухин
―
Науку, образование и культуру защищать, безусловно, нужно. Другое дело: имеет ли петербургский Университет такое прямое отношение к науке, как это принято думать.Т. Троянская
―
Скажи пожалуйста, про протестное движение. Вот ты сказал, что студенты действительно не выходят… Хотя я не могу сказать за всех студентов – может быть, они организованно не выходят…А. Мухин
―
Ну вот сравнительно с событиями столетней давности, мы такого протеста не видим.Т. Троянская
―
Измельчало студенчество. Питерское или это касается вообще?А. Мухин
―
Знаешь, я думаю, что это касается Петербурга вообще, потому что, конечно, Москва забирает из Петербурга самых пассионарных. И не только из Петербурга – из всей страны. И то, что московские митинги по уровню и массовости, и накала, и всего остального, они превосходят то, что есть в стране – это не только следствие того, что Москва такая вот демократическая сама по себе, а то, что туда действительно съезжаются самые активные. В этом смысле, Петербург, конечно, теряет.Т. Троянская
―
То есть всё дело в людях?А. Мухин
―
Да. Ну, конечно, ещё и в действиях властей, потому что… Опять же, если мы будем возвращаться к последним московским историям, то выборы в Мосгордуму – они были более яркими, наверное, чем выборы в муниципалитеты. И люди более активно на них реагировали, чем на выборы в муниципалитеты.Т. Троянская
―
Реагировали – да. А по поводу накала, мне кажется, у нас тоже было достаточно накала в Петербурге.А. Мухин
―
Безусловно, я имею в виду об уровне протеста. То есть для того, чтобы людей вывести на улицу, нужен какой-то яркий эмоциональный импульс.Т. Троянская
―
Импульс или человек, который… Может, потому что там в Москве есть Навальный, например, а здесь навального явного нет.А. Мухин
―
Под импульсом я понимаю всё: и события, и человек, и действия властей, и действия оппозиции, и космические явления, и геомагнитные бури, которые тоже влияют на нашу психику – всё. Так вот, история со снятием кандидатов в Мосгордуму – она была более яркой, чем история с недопуском кандидатов на муниципальные выборы, которые (кандидаты) менее известны публике и, соответственно, вызывают меньше резонанса.Т. Троянская
―
Печально всё.А. Мухин
―
Ну, подожди, у нас через 2 года будут выборы в Закс.Т. Троянская
―
Там будет веселее, ты считаешь?А. Мухин
―
Я думаю, что выборы в Закс будут, безусловно, веселее, чем выборы муниципальные, во-первых. Во-вторых, то, что мы видели на этих сентябрьских выборах, было очень показательно, потому что у нас был очень мощный протест: 15% Амосова и 15% Тихоновой – это протест, фактически, на пустом месте. Потому что действия властей никак его не спровоцировали. Потому что Беглов не успел сделать такого количества негатива, чтобы вот так вывести людей на улицы. Это был протест против вот этой вот надоевшей власти, причём на всех уровнях: от верха до низа. И, я думаю, что через 2 года мы увидим то же самое, только в гораздо большей степени.Т. Троянская
―
Если ситуация не изменится – всё же может измениться.А. Мухин
―
Я не вижу вариантов того, чтобы ситуация изменилась в сторону возвращения, условно говоря, нулевых годов. Когда всем казалось, что всё хорошо и протест был минимальный. Мы можем рассматривать сценарий, условно говоря, либеральных преобразований, но тогда выборы всё равно будут интереснее, или мы можем рассматривать сценарий консервации ситуации при росте протеста в обществе.Т. Троянская
―
Про выборы: я так понимаю, что к ним начинают готовиться уже сейчас и вот эти разговоры по снижению муниципального фильтра, кто-то даже говорил до 1%, вот, на твой взгляд – это что? Это просто болтовня и потом всё уберут или сделают что-нибудь. И, в результате, снова кандидаты не пройдут.А. Мухин
―
Памфилова, по-моему, говорила про 5%.Т. Троянская
―
Сначала 5%, потом там про 1% речь тоже шла.А. Мухин
―
Я думаю, что пока существует муниципальный фильтр – муниципальный фильтр существует не для красоты. Муниципальный фильтр существует, чтобы отфильтровывать неправильных кандидатов. Поэтому, коль скоро он есть, он будет в таком виде, чтобы работать. Может быть, это будет 1%, но такой 1%, который вот никто никогда в жизни не получит.Т. Троянская
―
Там хитрость: с одной стороны, 1%, с другой стороны, депутаты могут отдавать не только 1 голос и таким образом тоже можно запутать ситуацию. Потому что, несмотря на то, что муниципальные выборы – они, скорее, с плюсом прошли, несмотря на всю вот эту катавасию, которая предваряла… Всё равно же большинство муниципалов – это единороссы.А. Мухин
―
В общем, я бы совершенно не питал бы никаких иллюзий по поводу муниципального фильтра. Потому что пока он существует, он будет работать. Там же не стоит задача отфильтровать какое-то количество оппозиционеров. Не стоит задача, что вот «хорошо, пусть у нас будет на выборах меньше оппозиционеров, муниципальный фильтр часть из них уберёт». Часть из них проскочит через фильтр, а честь не проскочит – нет, такой задачи не стоит. Стоит задача: не допустить до выборов главного конкурента или главных конкурентов. Эта задача будет муниципальным фильтром выполняться, иначе он не нужен. Поэтому любое изменение муниципального фильтра – оно может быть только таким образом, чтобы задачу по устранению главных конкурентов выполнять.Т. Троянская
―
Давай тогда про дирижёра главного муниципальных фильтров – Вячеслава Серафимовича Макарова, и который ведёт себя очень странно. Потому что этот скандал и как «Ротонда» писала, что только в Петербурге спикер Закса может кричать на подчинённых губернатора. Скандал со строительством: строительная компания, которая там ФСОшникам принадлежит – вот что это было? Ведь просто так Вячеслав Серафимович не может голову потерять и забыть, кто здесь и что здесь, и начать кричать.А. Мухин
―
Мне кажется, что, во-первых, может…Т. Троянская
―
Речь о застройке в Петроградском районе.А. Мухин
―
Да, речь о том, что у нас на Большой разночинной собираются построить здание, а Вячеслав Серафимович Макаров выступил на стороне жителей. А интересно в этой истории то, что застройщиками являются родственники… Вернее, компания застройщик – конечным её бенефициарами являются родственники бывшего директора ФСО и одного из генералов ФСБ. В конечном итоге, они являются наследниками знаменитого предпринимателя Михальченко. Его, по-моему, сейчас ещё не осудили…Т. Троянская
―
Ну где-то там…А. Мухин
―
Да, в процессе посадки находится, грубо говоря. И его активы достались этим вот силовикам и вот сейчас Вячеслав Макаров вступил на путь борьбы с этими силовиками.Т. Троянская
―
Ну вот вопрос: действительно ли Вячеслав Серафимович сражается за правое дело, или ему обидно, что его родственникам не досталась эта стройка, которые тоже занимаются строительством?А. Мухин
―
Его родственники найдут, что построить. На самом деле, здесь можно вспомнить историю с «Набережной Европы», когда ВТБ хотел построить на месте, где сейчас, я надеюсь, всё-таки будет парк, жилой комплекс. Потом наступил кризис 2008 года, рентабельность этой истории упала и произошла красивая история о том, что ВТБ выгнали ради того, чтобы построить здесь Судебный квартал. Я бы не исключал того, что, может быть, компания застройщик хочет отказаться от этого проекта и, таким образом, происходит красивая игра о том, как этого застройщика выгоняют. Это – одна из версий событий.Т. Троянская
―
То есть, может быть, все договорились?А. Мухин
―
Возможно. Но, это – лишь один из сценариев. Другим сценарием может быть то, что… Вячеслав Макаров – он давно и прочно контролирует всю территорию Петроградских островов и, может быть, мы видели такую демонстрацию того, что никто не может ничего делать на его территории без согласования с ним.Т. Троянская
―
Кому это он демонстрирует?А. Мухин
―
Конечно, нам, людям, привыкшим жить в России, и, не то, чтобы с пиететом, но с внутренним трепетом относиться к силовикам, кажется странным, что человек мог вот так вот взять и наехать на таких вот уважаемых людей. С другой стороны, Вячеслав Макаров уже на такое количество уважаемых людей наезжал, и мы все сидели и думали: «Ну вот теперь то уж точно за ним должны прийти», а за ним не приходили, что отчасти, наверное, он получил большую веру в себя…Т. Троянская
―
Кто ему дал эту веру в себя, хочется спросить? Не выбранный ли на третий срок человек в Совете Федерации?А. Мухин
―
Я не думаю, что… Знаешь, если бы к тебе пришла Валентина Ивановна и сказала бы: «Таня, давай ты наедешь на ФСБшников, вообще на всех – я тебя прикрою» – не знаю, как ты, а я бы сказал Валентине Ивановне: «Спасибо, Валентина Ивановна, но мне не очень хочется наезжать на ФСБшников». Наверное, кончено, есть вера в крышу в Москве, грубо говоря. Но, всё равно, мне кажется, некая доля самоуверенности чрезмерной…Т. Троянская
―
Природной самоуверенности? То есть это природная, ничем не мотивированная?А. Мухин
―
Отчасти природной, отчасти приобретённой – она имеет место быть. Я говорю, уже столько раз плохое что-то с ним должно было случиться, а ничего плохого не случалось, что это, наверное, говорит уже о том, что мы преувеличиваем силу властной вертикали. Властная вертикаль, на самом деле, как мы видим на примере Вячеслава Макарова, не такая мощная, как нам кажется. И стоит только проявить силу, перейти на крик, взять за горло, что называется, и вот уже вертикаль разводит ручки, ничего не может сделать.Т. Троянская
―
А может быть мы не видим истинного положения вещей? Может быть там несколько вертикалей?А. Мухин
―
Вполне возможно. Безусловно, всегда существует вероятность ещё каких-то версий. Но при всём при том, возможно, в этом есть и фактор такой истерики. Потому что мы видим, что в последнее время Вячеслав Макаров очень бурно себя ведёт. В частности, мы видели, что Максим Резник вынужден был уйти из комиссии по культуре, которую он возглавлял после конфликта с Вячеславом Макаровым. И, возможно, во всех этих действиях Вячеслава Макарова есть желание показать, что он никак с оппозицией не связан, что все предположения о том, что он поддерживает оппозицию в Заксе, чтобы пугать ею Смольный – что это всё неправда.
А. Мухин
―
И всеми этими своими действиями, направленными против оппозиции он, возможно, пытается это показать. Если он пытается это показать, то, видимо, к нему есть какие-то претензии, связанные с тем, что он слишком самостоятелен и, соответственно, наверное, он пытается на эти претензии как-то ответить с тем, что с оппозицией он никак не связан. Это такое предположение, я думаю, что многие люди говорят, что после выборов, прошедших 8 сентября, Смольный должен был бы за него взяться. Так как до выборов он боялся себе испортить электоральную картину.Т. Троянская
―
Но пока за него никто не берётся.А. Мухин
―
Ну вот, давайте посмотрим, возьмутся или не возьмутся.Т. Троянская
―
Ну, в конце концов, Беглова же выбрали? Выбрали. Заказ то выполнен? Выполнен. Подожди, теперь Беглову нужно рулить этим городом.Т. Троянская
―
Как он будет рулить, мы поговорим во второй части.НОВОСТИ.
Т. Троянская
―
Ну что, мы продолжаем наш эфир, Антон Мухин у нас в студии. Мы рассуждаем, как расходуются государственные средства и заговорили о метро: не можем понять, кому нужна станция метро «Шушары», если, когда выходишь из метро… Если верить Сергею Кагермазову, который посетил эту станцию… Выходишь и видишь промзону. А люди, которые живут… Около часу идти нужно до домов. То есть явно не для жителей Шушар, а непонятно, для чего эта станция метро.А. Мухин
―
Знаешь, я думаю, что эта промзона в течение если года, то ближайших лет превратиться в точно такие же человейники, как и остальные окраины Петербурга.Т. Троянская
―
Так там промзона. Там не построить ничего.А. Мухин
―
Почему, промзону всегда можно перевести в жилую зону.Т. Троянская
―
Опять закон землепользования, поправки и прочее.А. Мухин
―
Да, заменяешь – и вперед. По высоте там минимальные ограничения – 40 метров.Т. Троянская
―
Было бы только желание.
А. Мухин
―
Ну, конечно, надо смотреть, кто является собственником и какая там промышленность. Может быть там такая промышленность, что её тяжело перевести. Но, я думаю, что всё решаемо и вокруг метро жильё возникнет обязательно. Просто это – вопрос какого-то количества лет. На самом деле, то, что мы говорили между эфирами про протекающие станции.Т. Троянская
―
Это про «Дунайскую» – она сегодня, нам передавали, опять потекла.А. Мухин
―
Я думаю, что Смольный, как… Если Смольный хороший игрок, то он должен перевести проблему в победу и сказать: «Смотрите, как плохо строят метро – «Беговая» течёт, эта течёт, тут ещё что-то. А почему плохо строят? Потому что у нас плохой «Метрострой», с которым мы, Смольный, уже год пытаемся бороться и никак не можем – он плохо работает. Давайте, братцы, мы сейчас устроим реформу по московскому принципу, приведём сюда много компаний и вот тогда-то у нас жизнь забьёт ключом, как в Москве». Хотя денег на метро в Петербурге в 10 раз меньше. И метро строить дороже, чем в Москве.
А. Мухин
―
Поэтому, может быть, мы сейчас и увидим какой-нибудь очередной этап борьбы Смольного с «Метростроем», потому что к этому всё идёт. На «Метрострой» сыпятся банкротные иски, и Смольный активно намекает, что он недоволен «Метростроем» и придёт рано или поздно к тому, чтобы попытаться ввести конкуренцию на этом рынке, приглашать новых игроков. Может быть, смольный пойдёт по московскому сценарию. Ведь у нас сейчас как метро строится? Метро выставляется на конкурсы. На конкурсы приходит «Метрострой», который на них практически всегда побеждает. Иногда пытались, ещё при Полтавченко, привести кого-то ещё, но, объективно, это тяжело. Потому что у «Метростроя» здесь есть база, есть всё. А люди, которые пытались зайти на этот рынок, пытались прийти к «Метрострою» и говорить: «Давай мы выиграем конкурс, а потом возьмём на субподряд» - «Метрострой», естественно, им говорил нет, фигушки. Хотите участвовать – участвуйте, но сами. Они понимали, что сами они ничего не сделают, и уходили.А. Мухин
―
В Москве другой механизм. В Москве есть большая городская, городу принадлежащая, контора, которая когда-то давно выиграла один конкурс на много лет вперёд, хапнула какое-то огромное количество денег: какие-то сотни миллиардов, и теперь уже сама, без всяких конкурсов на субподрядчиков берёт кого захочет и строит договаривается с ними. Может быть, Смольный придёт к такому какому-нибудь пути.Т. Троянская
―
Здесь опять ты очень важную мысль сказал, что денег в Москве значительно больше и, если и воруют… Ну, наверняка, потому что в нашей стране это принято… То всё равно остаётся на то, чтобы построить.А. Мухин
―
Ну, воровать везде принято. На самом деле, здесь же ещё концептуальный вопрос. Строительство метро стоит порядка 8 миллиардов за километр. Это с учётом всех станций, вентиляционных выходов и так далее. Бюджет, по-моему, собирался 30 миллиардов в год давать, но сейчас запланировали меньше. Сказали, что «Метрострой» плохо работает, поэтому денег дадим меньше. Объективно говоря, город в состоянии при таком финансировании строить несколько километров метро в год. А трамвай, например, строить гораздо дешевле. Может быть, всё-таки нужно думать о том, чтобы пытаться развивать транспорт не только путём метро, но и путём трамваев?Т. Троянская
―
Вот сейчас про транспортную реформу начали говорит. В частности, очень ярко выступают о запрете маршруток говорят. Вот ты против маршруток? У меня очень двойственные чувства. С одной стороны, я вижу, как маршрутчики носятся по городу, с другой стороны, я понимаю, что общественный транспорт ходит так, что я, получается, всегда пользуюсь только услугами маршрутного такси. Потому что общественный недожаться.А. Мухин
―
На самом деле, правильно говорить не о том, что это – запрет маршруток. Потому что те же самые операторы, которые сейчас ездят на маршрутках, они будут участвовать и в следующих конкурсах. Речь идёт о том, что Смольный хочет запретить вот эти вот маленькие автобусы. Он хочет провести новые конкурсы и на новых конкурсах сделать обязательным условием большие низкопольные автобусы. Плюс, он корректирует маршрутную сеть. Корректируя маршрутную сеть, он сокращает достаточно большое количество маршруток. По их заявлениям, это сокращение будет компенсировано за счёт изменения сети больших автобусов. Так это или нет, я не знаю.
А. Мухин
―
Я ещё не сравнивал ту сеть, которая есть сейчас, с той сетью, которую они предлагают. Они несколько дней назад опубликовали документ планирования, так называемый, в котором перечислены все новые маршруты. Вот надо сесть, сравнить и понять, насколько действительно физически сократятся те маршруты, которые ездят, или просто одни будут продлены, убраны дублирующие, как говорит Смольный и всё не так страшно, как они говорят. В принципе, конечно, вот эта логика: заменить маленькие автобусы на большие низкопольные, особенно если мы хотим быть цивилизованными людьми и заботиться о маломобильных группах населения, инвалидах, людях с колясками – понятно, что нисзкопольные автобусы то, что нужно.Т. Троянская
―
Это очень удобно, кончено.А. Мухин
―
Поэтому, в принципе, реформа как реформа, в принципе, правильная. Другое дело, что я совершенно не уверен, что она будет реализована хорошо. Но говорить: «Ах, какой кошмар, 300 маршруток отменили и всё, город встанет» – я бы не стал. Потому что просто нужно понять, насколько новая маршрутная сеть компенсирует убыль этих вот 300 маршруток. Может быть, она компенсирует хорошо. На самом деле, конечно, в «Деловом Петербурге» мы очень много пишем текстов про дороги и транспорт. У нас есть большое количество экспертов, которые регулярно выступают на полосах. Нет ни одного эксперта, который бы сказал: «Давайте, ребята, развивать машины частные». Все эксперты в один голос говорят: «Нужно развивать общественный транспорт». Выделенные полосы, все дела.Т. Троянская
―
Выделенные полосы есть в Петербурге, я не знаю, насколько они работают.А. Мухин
―
Ну они у нас тупиковые: ты едешь по выделенной полосе, например, по Большому проспекту, а потом упираешься в пробку на подъезде к мосту.Т. Троянская
―
Потому что там, когда правый поворот – естественно, пускают всех. Потому что, а как иначе?А. Мухин
―
Ну это как велосипедные полосы. Вот ты едешь по велосипедной полосе, потом чпок – и она остановилась. Всё, дальше либо по тротуару, либо под колёса.Т. Троянская
―
Остановился, взял велосипед подмышку и иди по пешеходке.А. Мухин
―
Понятно, что эта система должна быть продуманной. Если система общественного транспорта будет продуманной, то, конечно, это будет хорошо. И, конечно, нужно ущемляют права автомобилистов в угоду общественному транспорту. Потому что это и экологично, и правильно, с точки зрения развития города. Но если ущемление прав автомобилистов не будет происходить в угоду развитию общественного транспорта, то, наверное, так делать не надо.Т. Троянская
―
Антон, скоро зима. Прошлую зиму мы запомнили очень хорошо большим количеством снега. И вот сейчас УФАС подтвердила, что у нас прошлой зимой действовал так называемый «снежный картель». На твой взгляд, кому из чиновников это всё может навредить? И, вообще, будут ли с этим делом разбираться? Может быть, у вас в газете тоже этим вопросом задаются.А. Мухин
―
Мы писали об этом несколько дней назад, ещё до того, как решение было опубликовано. Смотрите, Рублевсий ушёл.Т. Троянская
―
Ушёл, сам ушёл.А. Мухин
―
Поэтому всё можно свалить на Рублевского – он уже, знаете, как говорят: «вали, как на мёртвого». То есть всё можно свалить на Рублевского и сказать, что вот – главный виновник.Т. Троянская
―
Ну если он ушёл, это не значит, что он избежит наказание, правильно?А. Мухин
―
Ну какого тут наказания, нет. Комитет по благоустройству никакого отношения к картелю не имеет, к картелю имеют отношения юрлица, которые в этом участвовали.Т. Троянская
―
Наверное, они как-то связаны со Смольным? Или нет? Или Смольный белый и пушистый.А. Мухин
―
Там, в основном, ГУПы, которые принадлежат Смольному, но ответственность будут нести руководители ГУПов. Я думаю, на самом деле, навряд ли там дело дойдёт до какой-то реальной ответственности. Может быть, их как-нибудь немножечко оштрафуют. Может быть, и не оштрафуют совсем. Потому что считается, что это – очень убыточная отрасль. И сами ГУПы, когда они оправдывают свой сговор, они говорят: «Вот как вы хотите? Такие маленькие деньги, что на них никто, кроме нас всё равно работать не будет. Поэтому мы побеждаем на этих конкурсах без конкуренции – потому что и конкурировать с нами дураков нету».
А. Мухин
―
Тут нужно понять, на самом деле, действительно ли эти ГУПы так убыточны, как они говорят. Потому что, помимо того, что ГУПы занимаются уборкой снега, а уборка снега, скорее всего, не очень прибыльная, они ещё занимаются, например, дворниками. Дворники в их ведении находятся. А как происходят махинации с дворниками – мы все прекрасно знаем. По документам у нас 10 000 дворников, а на самом деле 1, да и тот на больничном. Поэтому Смольный должен комплексно изучить этот вопрос и понять, можно здесь что-то сделать, или нет. Опять же, сами ГУПы, например, говорят, что проблема в системе финансирования. Вот у нас сейчас выделяется определённое количество денег на весь год. Вне зависимости от того, снежная зима была или не снежная.А. Мухин
―
Опять же, если брать московский опыт, то там компенсируется по факту проведённых работ. Вывез 10 машин снега – получил за 10 машин снега. Вывез 1 машину снега – получил за 1 машину снега. Эта схема кажется более правильной. Что, опять же, не исключает воровства, потому что, понятно, что снег – его никак не проконтролируешь. Вывез ты 10 машин или 110…Т. Троянская
―
Ну в Москве же как-то контролируют.А. Мухин
―
Я думаю, что такое же воровство, как и везде.Т. Троянская
―
Понятно, всё печально. Но вчера был праздник и только Антон и, может быть, ещё несколько человек помнят о том, что это был за день.А. Мухин
―
Не только. Ещё какое-то количество людей лайкали меня в Facebook’е.Т. Троянская
―
Ну давай, 30 секунд.А. Мухин
―
Хочу поздравить всех с прошедшим вчера праздником, 17 октября: Манифест 17 октября, провозгласивший в России гражданские свободы, впервые в её истории, 1905 год – до сих пор свобод нету.Т. Троянская
―
А свобод как не было, так и нет. Но праздник продолжается.А. Мухин
―
Были когда-то свободы, потом куда-то делись.Т. Троянская
―
Антон Мухин, журналист, был сегодня в программе «Особое мнение», спасибо.